Текст книги "Белый Харбин: Середина 20-х"

Автор книги: Георгий Мелихов

Завершу отрывком из "Русского голоса" от 4 октября 1923 г., подводящего какой-то итог деятельности К. А. Зубова за прошедший период: "Артист на своих плечах вынес все новые постановки драматических трупп. Без Зубова харбинец не мыслит себе театр. И действительно! Кому не памятны вдохновенные образы Бетховена, Дантона, Сирано де Бержерака и целого ряда других в блестящей передаче К. А. Зубова… Подлинный талант Зубова, умевшего на лету проникать в сущность нового для него типа, играть "нутром", все скрашивал и заставлял все забывать".

В том же театральном сезоне совершенно новое предприятие для Харбина собирался осуществить Е. М. Долин в снятом им для этой цели театре "Модерн". Он организовал труппы: оперную, опереточную и драматическую, типа "миниатюр". Предполагалось два раза в неделю ставить спектакли каждого жанра, причем оперы и оперетты должны были пойти полностью – с оркестром, хором и балетом. Открытие сезона намечалось на 20 октября.

Труппа Долина уже ехала из Владивостока в Харбин на этот зимний сезон, пересекла маньчжурскую границу (сам Долин остался по делам в Пограничной), и тут в ночь на 20 октября 1920 г. на 1328 версте Восточной линии КВЖД, в 4 верстах на запад от ст. Тайпинлин произошла тяжелейшая в истории дороги катастрофа: столкновение двух поездов – № 5 и № 6. Было большое число человеческих жертв, погибла почти вся группа артистов…

Харбин был потрясен. 23 октября состоялось собрание артистов, литераторов и художников города с вопросом об организации помощи пострадавшим и их семьям. Предложение нашло единодушную поддержку. Было решено устроить в городе гала-концерты артистов Харбина, Симфонического оркестра, оперы, драмы, оперетты – одним словом, дать грандиозную программу, направив вырученные средства на помощь пострадавшим. Такие концерты прошли в Желсобе 26 октября, в Коммерческом собрании – 27 октября.

Похороны погибших артистов состоялись во Владивостоке, в Эгершельде – 27 октября. Намечавшийся грандиозный суперсезон оказался сорванным…

В номере "Зари" от 17 августа 1920 г. я вдруг увидел поразившее меня объявление:

Городской Сад Драматическая труппа

Харбин-Пристань Л. Я. Патушинского

Сегодня во вторник 17 августа Бенефис Томского Василия Ивановича Пойдет известная пьеса А. Чехова "Вишневый сад"

Постановка Зиновьева

Увидеть вдруг на афише далекого 1920 года столь хорошо знакомое харбинцам по 40—50-м годам имя Томского было приятно и неожиданно. Наверное, далеко не все (во всяком случае, я в том числе) знали, что наш любимый артист выступал в Харбине еще и в такие ранние годы…

Молодой актер В. И. Москвитин-Томский, ученик Владимира Николаевича Давыдова, играл в тот день роль Лопахина.

Чтобы представить читателю значительность В. И. Томского – артиста, режиссера и педагога, – скажу вот еще что. Думаю, не всем также известно, что 25 мая 1943 г. в Харбине был поставлен ю б ил е й н ы й Парадный спектакль Драматического ансамбля этого, уже заслуженного артиста – нашумевшая еврейская комедия Жака Деваля "Патриот".

В честь юбилея большой друг Томского – Евгений Самойлович Кауфман – даже издал специальную брошюру, в которую вошли: статья самого В. И. Томского "Пять лет", воспоминания друзей артиста, приветствия в его адрес от общественных деятелей Харбина, стихотворения местных поэтов. Весьма любопытная, скажу вам, книжечка, и сегодня – большая редкость.

Кауфман, в частности, вспоминал: "Василия Ивановича Томского я знаю 25 лет. С 1918 г. я видел его на сценах то владивостокских, то харбинских театров.

– Способный актер, – говорили о нем старшие коллеги по сцене, – но забубенная головушка! Сам губит свою карьеру.

В конце 1932 года я встретил Василия Ивановича в Шанхае. От забубенной головушки не осталось и воспоминания. Это был прекрасный работник сцены, первый артист единственной в те поры в Шанхае русской драматической труппы и ее ответственный администратор…"

А поэт Михаил Шмейссер в посвященном В. И. Томскому стихотворении писал:

 
…И когда поток рукоплесканий
Рушился на сцену, все дробя,
Все глаза и все сердца искали
С чувством благодарности тебя.
Это ты, владея Божьим даром,
Властвовал на сцене и царил,
Это ты своей игры пожаром
Все сердца и мысли озарил…
 

Какой же юбилей тогда справлялся?

Казалось бы, очень скромный. Всего пятилетие работы артиста в Харбине (24 мая 1938 г. – 24 мая 1943 г.). Вроде бы чего там отмечать! Только-то пять лет…

Но за этот короткий срок В. И. Томский поставил на харбинской сцене 700 спектаклей.

Семьсот!..

Я перешел от К. А. Зубова прямо к В. И. Томскому, и это произошло только по логике изложения материала. Но раз уж так получилось, то следует сразу же сказать, что какого-либо разрыва в драматических постановках в Харбине между 20-ми и 40-ми годами, конечно, не было.

И в 30-х годах развитие театрального искусства в городе не прекращалось, и своего рода "мостиком" от начала 20-х годов к В. И. Томскому в 40-х была активная творческая работа артиста и режиссера Александра Сергеевича Орлова.

По приезде в Харбин в 1930 г. выпускник Студии МХАТа, бывший артист Малого театра А. С. Орлов на протяжении семи сезонов подряд возглавлял сильную драматическую труппу города – Театр старой драмы. Блестящие, великолепно оформленные постановки Орлова составили целую эпоху в театральной жизни Харбина. Он показал здесь, в частности, "Осенние скрипки" Сургучева, "Царя Федора Иоанновича" Толстого, "Царя Иудейского" К. Р., "Горе от ума" Грибоедова, "Ревизора" Гоголя, "Вишневый сад" и "Дядю Ваню" Чехова, юбилейный цикл драм и комедий А. Н. Островского, другие пьесы.

В труппе Орлова работали: С. М. Верлен, Васильева-Лебедева, Марулина, Тетюкова, Аидова, Лесле, Светлова, Ольгин, Бахтиаров, Стягин, Виленский, Лавровский, Волгин, Курбский, Кручинин – артисты, часть которых позднее влилась в труппу Томского.

Премьерша труппы – Сабина Михайловна Верлен была выпускницей Музыкально-драматической школы при бывшем Московском филармоническом обществе, одной из первых звезд русского кино.

В своей книге "Пыль кулис. Воспоминания о театре бывшего артиста Малого театра" (Харбин, Издательство М. В. Зайцева, 1934) Орлов дал театральные портреты своих коллег – Ермоловой, Давыдова, Южина, Санина, Н. О. Волконского и других.

Но, конечно, театральные сезоны А. С. Орлова в Харбине и его книга – это особая большая тема, о которой мы поговорим когда-нибудь позднее.

Праздник Крещенья Господня в Харбине

Несмотря на все иностранное присутствие и идеологическое влияние, русская православная жизнь в Харбине продолжалась, и русское население торжественно праздновало великий церковный праздник Крещенья Господня.

В 1921 году в Харбине основное торжество и водосвятие в Праздник Крещенья Господня 19 января впервые происходили на реке Сунгари.

Трудно поверить, но это действительно так. До 1921 г. Иорданей на Сунгари не бывало. На Крещенье они сооружались по всем харбинским церквям, и там же производилось и водосвятие. Торжественных крестных ходов, церковного служения на льду реки, купаний в крещенской проруби, с которыми так свыклось молодое поколение харбинцев, – как будто они существовали здесь всегда, – ничего этого не было…

19 января 1921 года – первая "Иордань" на Сунгари – конечно, была скромной, не такой, как в последующие годы, но важно то, что была восстановлена т р а д и ц и я водосвятия "на воде".

Авторы многочисленных воспоминаний о том, как проходил праздник Крещенья в Харбине в 20-х – 40-х годах, подчеркивают старорусские черты торжеств этого Дня, незыблемость сохранявшихся в Харбине – этом оазисе русского дореволюционного быта – национальных традиций.

Прежде всего – подлинно всенародный дух этого праздника, роднивший и равнявший всех, без различия пола и возраста, званий и сословий.

"Крещенский день был самым "Русским днем Харбина", – так пишет, например, один из харбинских старожилов, уже давно покинувший город. – В этот день на центральных улицах появлялись люди, которые в другие дни здесь никогда не бывали, – жители многочисленных русских пригородных поселков и "городков". Ветхозаветные старики и старушки, пожилые люди и более молодые, но сохранившие до мелочей старорусский свой облик.

Клетчатые шали, пуховые платки, сибирские бело-розовые "пряничные" валенки, полушубки и шубы, а то и тулупы, вязаные и причудливо расшитые кожаные варежки и рукавицы – таково одеяние этих русских людей. Лица многих как бы сошли с нестеровских или суриковских полотен – кудлатые и длинные, совсем патриаршие бороды, обветренная кожа, крупные черты лица, волосы в скобку.

А речь – настоящая русская "окающая" или "екающая", но круглая, слегка нараспев, с забытыми уже нами речевыми народными живописными частицами.

Россия без всяких псевдоприкрас шла в Харбине в крестном многотысячном ходе в день Крещенья, крестьянская Россия – селившаяся в беженстве по Сунгарийским городкам, Гондатьевкам, Алексеевкам, Московским казармам, Затонам, Ченхэ – выходила в этот день на главную улицу Харбина – Китайскую и двигалась по ней торжественным и внушительным шествием" (Лукси. На "Иордани": Из харбинских воспоминаний // Шанхайская заря, 20 января 1940 г.).

А вот 19 января 1936 года. День как всегда – ясный, солнечный и морозный, около 30 градусов или побольше.

Еще до прибытия крестных ходов из других церквей движение автобусов и трамвая, только что привезших сюда, на Пристань, в район Китайской, Полицейской и Новогородней улиц, сотни людей, теперь заблаговременно приостановлено. Улицы, примыкающие к реке, сплошь запружены народом. Толпами людей усеяна и река; главное стечение народа вокруг "Иордани", огромного ледяного Креста и у вырубленного неподалеку во льду бассейна-купели, где будет крещенское купание всех желающих. Высокий городской берег – там тоже толпа предпочитающих наблюдать величественную картину крестного хода сверху. И то верно – отсюда, действительно, отчетливо видна вся панорама торжественного обряда водосвятия. И хорошо слышны далеко разносящиеся в морозном воздухе стройное пение соединенного хода и возгласы совершающих обряд священнослужителей.

Сегодня здесь, без преувеличения, весь Харбин. Все покинули свои дома, чтобы участвовать и видеть! Видеть! В толпе и лица, известные в городе: общественные деятели, коммерсанты, и молодежь, нарядно одетые молодые дамы, и старики и старушки, о которых говорилось выше… Очень много иностранцев, всегда восхищавшихся и удивлявшихся купанию русских в ледяной воде, фотографировавших это невиданное зрелище и даже снимавших о нем фильмы.

Сияет солнце, щеки щиплет мороз. Все в ожидании.

Праздник имел твердый распорядок проведения. Все происходило по специально составленному расписанию.

Центральное место сбора всех крестных ходов – Благовещенский храм митрополичьего подворья Российской Духовной миссии в Пекине. Здесь завершается литургия Св. Василия Великого. В храм войти уже невозможно. Люди стоят на паперти и в ограде.

Литургии и в других церквах. К 11 часам утра они заканчиваются и из всех пристанских церквей выходят многолюдные крестные ходы. Из Св. – Иверского храма и Св. – Петро-Павловской церкви Сунгарий-ского городка ходы с множеством икон и хоругвей, во главе с пастырями, направляются к Софийской церкви. Здесь они соединяются, и вот уже объединенный крестный ход трех церквей около 11.30 по определенному маршруту направляется к Благовещенской церкви. Сюда подходит и крестный ход из Св. – Пророко-Ильинской церкви.

Несметная толпа. Море людей.

Прибывшие крестные ходы выстраиваются в установленном порядке. К этому моменту литургия в главной церкви заканчивается. Раздается торжественный и радостный трезвон ее колоколов. Выходит процессия, возглавляемая архиепископом Мелетием и епископом Нестором. У врат церкви владыка Мелетий принимает крест, принесенный епископом Ювеналием, и встает во главе объединенных крестных ходов с более чем 30 священнослужителями – высшим духовенством Харбина.

Колышущаяся лента огромной религиозной процессии под торжественный звон колоколов, под мощное пение большого объединенного хора, выходит на Китайскую улицу и направляется к реке. Солнце играет ослепительным блеском на шитье и красках бесчисленного числа хоругвей и золотых крестов, на праздничных, с золотым шитьем, облачениях и митрах иерархов. В прозрачной чистоте морозного январского дня сверкают и украшенные оклады образов; особенно красивы и великолепны большие иконы Казанской Божией Матери, Христа Спасителя и Николая Чудотворца.

Волнуясь и переливаясь, лента процессии медленно спускается с высокой Набережной на покрытую льдом реку. Лед замерзшей Сунгари прозрачен и представляется тончайшим – кажется, что под ним видно движение воды, ступишь и провалишься… На самом деле лед прочен, его толщина около метра, первое впечатление складывается из-за изумительной чистоты и прозрачности льда зимней Сунгари, которая в летние месяцы желтая и мутная.

К красоте и блеску крестного хода, медленно продвигающегося на середину реки, добавляется сверкание белейшего снега и хрустального льда. Навстречу двигается крестный ход из затонской Св. – Николаевской церкви во главе с ее настоятелем.

Торжественно и медленно все устанавливается в определенном порядке вокруг блестящего ледяного Креста и Иордани – места водосвятия. Огромный восьмиконечный Крест великолепен; он заблаговременно вырубается из сунгарийского льда. В 1936-м над купелью Иордани воздвигнута часовня, увенчанная ледяным голубем.

Архиепископ Мелетий занимает место на специально сделанном ледяном возвышении; по правую и левую руку от него разместился весь сонм духовенства. Крестные ходы с иконами и хоругвями – полукругом от них. Приступают к великому чину освящения воды.

Богослужение. Пение хора разносится до обоих берегов реки. Приближается самый торжественный момент. Владыка Мелетий спускается с возвышения и подходит к Иордани со Св. Крестом. Стройное пение крещенского тропаря "Во Иордани крещающуся". Ломом прорубается покрывающий купель тонкий слой льда. Из образовавшегося отверстия фонтаном бьет вода, заполняет Иордань и растекается по специально прорубленным во льду каналам. Архипастырь троекратно погружает в воду крест. Епископ Нестор окропляет присутствующих святой водой. Чин водоосвящения завершен.

Над массой людей взмывают ввысь стайки белых голубей, выпущенных жителями Затона. Белоснежные птицы некоторое время кружат в голубом небе и улетают по домам. В 20-х годах в этот момент в небо "взвивались с частой пальбой ракеты. Это, – замечает очевидец, – была исключительная картина – Старая Московская Русь оживала вновь в ней на широкой скованной льдом маньчжурской реке".

С приготовленными заранее бутылками и бутылочками, самыми разными сосудами, люди, стоящие поближе, первыми торопятся набрать святую крещенскую воду, которая не портится целый год и, как верят, помогает при нездоровье. Очередь других наступает позднее. До самого вечера верующие будут брать из Иордани воду – в такие же бутылочки, кувшинчики, даже чайники и прочие сосуды. А если вы не захватили их из дому, не беда: можете тут же купить их у китайцев, которые прекрасно знают этот (да и все прочие!) русский обычай и заблаговременно заготовили груду подобного товара, который к вечеру весь раскупается.

А рядом в прорубленной неподалеку "купели" тотчас же начинается традиционное крещенское купание смельчаков, которые на это решаются. Но купаются и мужчины, и женщины, и молодежь, и старики – десятки людей! Осеняя себя крестным знаменем, смело бросаются в ледяную воду… И не было случая, по-моему, чтобы кто-нибудь из них заболел! Купание на Крещенье в ледяной проруби – это тоже старый, исконно русский, обычай, принесенный сюда, в Маньчжурию. Толпа любопытствующих, среди которых много иностранцев, окружает этот бассейн-купель, к ней, как говорится, не пробьешься. Фотографы со всех сторон снимают необычное зрелище. Среди них много японцев, и один из них, слишком увлекшись, даже падает со своим фотоаппаратом в воду, вызывая сочувствие у зрителей…

Снимались, как я уже говорил, о Крещенье на Сунгари и фильмы. Первую кинокартину об этом празднике в том же 1921 году сделало Товарищество Алексеева и Дон-Отелло, занимавшееся в Харбине кинопрокатом; несколько фильмов сняли и кинооператоры-японцы. Так, один из них, г-н Кии, демонстрировал свой фильм (снятый, очевидно, в какой-то из предшествующих годов) в 1936-м в помещении Епархиального дома. Фильм освещал подробно всю церемонию Празднества и, конечно, купание русских в проруби. Для наибольшей наглядности на экране крупным планом был показан термометр Цельсия с подчеркнутыми на нем 30 градусами ниже нуля. Автор собирался послать фильм в Японию, где к нему был проявлен большой интерес.

Следует также сказать, что в других церквях города водосвятие происходило в специально сооруженных для этой цели "иорданях". Особенно торжественным и многолюдным всегда бывало крещенское богослужение в Доме милосердия владыки Нестора, где к этому дню изо льда сооружались настоящие художественные произведения.

Через два года после первого водосвятия на Сунгари, в 1923 г. были сооружены первые Русские горы, ставшие с той поры любимым местом развлечения харбинцев, независимо от возраста и пола.

О чем писали газеты

Позорный Брестский мир Потрясающие разоблачения о подкупе немцами большевиков (суммы, «подробности»)

Германский заговор против России

Заголовки статей в «Вестнике Маньчжурии», 1918 год.

«Адмирал Колчак по своей инициативе сформировал в Харбине Морскую роту, которая в устье Сунгари имела бой, ликвидировав советский контрольный пункт, надзиравший за устьем реки».

Вестник Маньчжурии, 1918, 25 июля.

«Домовладелец г. Лютай просит нас напечатать пояснение, что сообщенное вчера в „Дневнике происшествий“ известие о том, что „автомобилем задавлен китаец Лютай“, касается, очевидно какого-то его однофамильца. Охотно исполним эту просьбу домовладельца Лютая для успокоения встревоженных его друзей и знакомых».

Вестник Маньчжурии,

1918, 25 июля.

«Владивостокская земская управа постановила не допускать опубликования приказов и распоряжений Временного Правителя» [Д. Л. Хорвата – Г. М.].

Журналист Коля Шило (Николай Дионисьевич Шилов) опубликовал по этому поводу следующие стихи:

 
Это значит, закрывай
Все – газеты наипаче,
– И за шиворот хватай
Всех, кто думает иначе.
 

Вестник Маньчжурии, 1918,4 августа.

Что стоила Советская власть Забайкалью?

Пропало золота на 40 млн. рублей и бумажных ценностей на 30 млн. рублей – из отделений одного Русско-Азиатского банка.

Вестник Маньчжурии, 1918, 19 сентября.

Глава III
ПОТРЯСЕНИЕ ВСЕХ УСТОЕВ

Романовы…

В ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в Екатеринбурге большевики расстреляли последнего императора Российской империи – Николая II и его семью, не пощадив никого – ни молодых царевен, ни ребенка – Цесаревича Алексея.

Из-за больших лакун в эмигрантской печати 1918 года, имеющейся в библиотеках и архивах России, мне пока трудно сказать, когда в Харбине узнали о гибели царя и его семьи и какова была первая реакция горожан на это известие.

Я знаю, что в августе в Св. – Николаевском соборе отслужили панихиду по Николаю II, но была ли она первой? В. Д. Казакевич пишет в своих воспоминаниях: "По Харбину ходили неясные слухи о смерти царя. Потом я увидел, что на Английском консульстве (за Чуриным, в сторону Нового кладбища на Большом проспекте) был приспущен флаг…"

После занятия войсками А. В. Колчака Екатеринбурга была создана специальная Следственная комиссия во главе с Н. А. Соколовым, расследовавшая обстоятельства гибели царской семьи. Когда и в каком объеме результаты ее работы стали известны харбинцам – пока тоже неясно. Даже в декабре 1918 г. в "Вестнике Маньчжурии" была, как сенсация, опубликована статья "Последние дни жизни Романовых". Напомню также, что в эмигрантской литературе и печати, действительно, долгое время выражались сомнения, точно ли погибла в с я семья последнего императора или кто-то из ее состава остался жив – спасся или был спасен… Известные сомнения остаются вплоть до наших дней.

Тем более, конечно, ясности в обстоятельствах происшедшей трагедии не было в начале 20-х годов. Читателями с понятным волнением и интересом был встречен материал на эту тему, опубликованный 14 февраля 1923 г. в харбинской газете "Рупор". В нем говорилось, что большевики постепенно собрали всю царскую семью в Екатеринбурге в доме Ипатьева (Алексей и две его сестры были привезены сюда последними из Тобольска, где они до того времени пребывали). Приближение войск Колчака заставило Уральский совет поставить вопрос о судьбе бывшего царя. В середине июля совет провел свое заседание, вынесшее по указанию Ленина из Москвы смертный приговор всем.

Такова была версия трагического события – Екатеринбургского злодеяния, дата которого как день общерусского траура отмечалась эмиграцией ежегодно – и отмечается за рубежом и сегодня.

Воздействие этого жестокого убийства на детей и молодежь эмиграции было особенно негативным и острым. Оно, это убийство, наглядно подтверждало жестокость, злодейство и беззаконие "красных": безжалостно убили даже Цесаревича – ребенка. Они, большевики, коммунисты, не пощадили даже ребенка! Настоящее злодеяние…

Для российской эмиграции в Китае этот день был траурным официально вплоть до 1945 г. Вот как прошла в Харбине 19-я годовщина Екатеринбургского злодеяния.

Утром панихиды были отслужены во всех храмах города и привлекли массу русских людей, пришедших помолиться об упокоении души Государя-императора и членов Августейшей семьи. Вечером панихиду служили в Св. – Николаевском соборе, куда задолго до начала – в 5 часов – стали стекаться толпы людей. Был заполнен весь храм, всех не вмещала и его ограда. Много молящихся стояло на Соборной площади. Вокруг ограды собора выстроились легковые машины русских шоферов с трехцветными флажками и траурными лентами на них.

Правящий архиепископ Мелетий обратился к молящимся со словом, которое начал с указания на неизбежность печали в земной жизни человека и что особенно тяжка греховная печаль. Таковая лежит на русском народе, допустившем страшное злодеяние – убийство своего Государя и его семьи, а также преданных ему людей. Только всеобщее покаяние способно, по словам владыки, прекратить это состояние. Далее он говорил о подвиге царской семьи, которая несла тяжкий крест, особенно тяжелый своей незаслуженностью.

После духовного слова владыки на паперть храма вышел крестный ход. Началась панихида, которую совершали три архипастыря – Мелетий, архиепископ Нестор и епископ Димитрий, в сослужении с протоиереями. Пел соборный хор под управлением регента Д. Я. Попова.

В этот день велась траурная программа харбинской радиостанции, вещавшей на русском языке; в завершение передачи был исполнен русский национальный гимн "Боже, Царя храни"…

За Николаем II и его семьей утвердился ореол мученичества. Следствием его были сочувствие, симпатия и жалость. Был силен и патриотический антибольшевистский мотив: цареубийство, совершенное коммунистами.

Как известно, Николай Александрович и члены его семьи причислены ныне к лику Святых Православной церкви – вначале Русской православной церковью за границей, а затем и Московской Патриархией.

Алапаевские мученики

Трагическая история убийства Царской семьи имела и свое не менее страшное продолжение.

17-го же июля из Екатеринбурга вся банда убийц (18 человек) выехала в Алапаевск (Пермской губернии), куда за три дня до этого были увезены: великий князь Сергей Михайлович (бывший верховный генерал-инспектор российской артиллерии), живший до этого в Екатеринбурге на свободе; великая княгиня Елизавета Федоровна (жена великого князя Сергея Александровича, генерал-губернатора Москвы, убитого террористом Каляевым); ее верная камеристка, не пожелавшая оставить княгиню и мученически погибшая вместе с нею, Варвара Яковлева; великие князья Иоанн Константинович и Игорь Константинович (сыновья великого князя Константина Константиновича).

Супруга его – княгиня Елена Петровна – была сестрой короля Югославии Александра I Карагеоргиевича, – тоже короля-мученика, убитого позднее гитлеровским агентом. (Именно в память Николая II и Александра I Карагеоргиевича в 1936 г. на территории Дома милосердия архиепископа Нестора в Харбине была построена известная Часовня-памятник Венценосным мученикам.)

Сюда же, в Алапаевск, были привезены князь Владимир Павлович Палей (сын Павла Александровича) и барон Федор Семенович Ремиз, управляющий двором великого князя Сергея Михайловича. Над всеми ними была осуществлена зверская расправа: их отвезли на окраину города и живыми сбросили на дно глубокой шахты Алапаевского рудника. Затем в шахту стали бросать динамит и ручные гранаты, с расчетом вызвать обвал шахты, который должен был скрыть следы совершенного преступления. Но эта попытка не удалась.

Израненные и разбившиеся при падении люди умирали на дне шахты от голода и жажды в течение нескольких дней. А Елизавета Федоровна, которая пострадала, каким-то чудом, менее других, помогала раненым и облегчала их страдания. Она тоже погибла и была признана Русской православной церковью за границей великомученицей. Книгу о ее жизненном пути – "Святая мученица Российская великая княгиня Елизавета Федоровна" (Германия, издательство "Посев", 1988) написала харбинка, ныне жительница Австралии, Любовь Петровна Миллер (Бабушкина), посвятившая изучению судьбы Елизаветы Федоровны всю свою жизнь (см.: Осьмакова Л. Размышления о книге, ее авторе и России // Австралиада: Русская летопись, Сидней, 1988, № 17, с. 8–12).

В 1918 г. был расстрелян и великий князь Михаил Александрович… (см.: Мясников Г. Философия убийства, или Почему и как я убил Михаила Романова // Минувшее: Истор. альм. Вып. 18. М.; СПб., 1995, с. 7–191)

С его именем или с именем великого князя Константина Константиновича связана тайна восьмого гроба, упоминаемого ниже.

Во второй половине октября, т. е. через три месяца, сибирские войска (войска Сибирского правительства) заняли Алапаевск. 9/22-11/24 октября 1918 г. тела погибших были извлечены из шахты и, по освидельствовании и опознании их следственными властями, с них были сделаны фотографии, и они были временно погребены в склепе под алтарем Свято-Троицкого собора в Алапаевске.

Толчком к моим изысканиям в области этих событий стали написанные по моей просьбе воспоминания Альфонса Юлиановича Романовского – полковника царской армии, кавалера четырех российских орденов, а в конце 30-х – 40-х годов известного нам, воспитанникам Лицея Св. Николая в Харбине, скромного преподавателя арифметики, – написавшего в 1972 г. следующие, буквально ошеломившие меня строчки:

"Во время моей поездки в теплушке, к нашему товарному поезду был прицеплен еще один вагон. На станциях, где были остановки, из него выходили за кипятком монашки. Все пассажиры были заинтригованы – кого эти монашки везут? Но в вагон сопровождавшие никого не пускали. Но потом оказалось, – по слухам выяснилось, – что в этом вагоне везли тела убитых членов царской фамилии. Князей братьев Константиновичей, которых извлекли из шахты, при колчаковской власти, и которые были похоронены впоследствии в городе Пекине в Православной миссии в Бэйгуани. Насколько это правда – утверждать не могу, но слухи были таковы" (Романовский А. Ю. Воспоминания, с. 13. Рукопись и приложенные к ней документы хранятся у Г. В. Мелихова).

Русские великие князья… Похоронены в Пекине? В то время об этом факте ничего известно не было, и он глубоко меня взволновал. Постепенно удалось выяснить следующее.

При отступлении Белой армии на восток тела убитых великих князей, чтобы не оставлять их на поругание большевиков, были эксгумированы и отвезены по железной дороге в безопасное место. Путь был труден и опасен.

Подробности узнаем из доклада игумена Серафимо-Алексеевского скита Пермской епархии о. Серафима (Георгия Михайловича Кузнецова; 1874–1959), которому было поручено это дело:

"От Алапаевска до Тюмени ехал в одном вагоне с гробами 10 дней, сохраняя свое инкогнито, и никто не знал в эшелоне, что я везу 8 гробов. Это было самое трудное, ибо я ехал без всяких документов на право проезда, и предъявлять уполномочия было нельзя, ибо тогда бы меня задержали местные большевики, которые, как черви, кишели по линии железной дороги. Когда я прибыл в Ишим, где была Ставка Главнокомандующего (им был в то время ген. – лейт. М. К. Дитерихс), то он не поверил мне, что удалось спасти тела, пока своими глазами не убедился, глядя в вагоне на гробы. Он прославил Бога и был рад, ибо ему самому лично жаль было оставлять их на поругание нечестивых. Здесь он дал мне на вагон открытый лист, как на груз военного назначения, с которым мне было уже легче ехать и сохранять свое инкогнито. Предстояла еще опасность в Омске, где осматривали все вагоны. Но Бог и здесь пронес нас, ибо наш вагон, вопреки правил, прошел без осмотра. Много было и других разных опасностей в пути, но всюду за молитвы великой княгини Бог хранил и помог благополучно добраться до Читы, куда прибыл 16/29 августа 1919 года. Здесь тоже злоумышленниками было устроено крушение, но наш вагон спасся по милости Божией. В Чите, при содействии атамана Семенова и японских военных властей, гробы в глубокой тайне перевезены в Покровский женский монастырь, где почивали 6 месяцев в келье под полом, в которой я в это время жил…

Ввиду предстоящей опасности, при содействии Главнокомандующего всеми вооруженными силами Российской Восточной окраины генерал-лейтенанта Григория Михайловича Семенова, все 8 гробов из Читы мною вывезены 20 февраля/5 марта 1920 г. Генерал Дитерихс дал мне новое официальное уполномочие хранить гробы, найти им место временного покоя и, при благоприятном условии, в свое время вернуться с н им и в Россию [разрядка моя. – Г. М.]".

Со станции Маньчжурия вагон с гробами великих князей перешел на Китайскую Восточную железную дорогу. Как именно он следовал по ней – об этом о. Серафим оставил мало свидетельств. Он сообщает только, что в Хайларе местные большевики захватили было вагон, вскрыли гроб Иоанна Константиновича и хотели надругаться над останками, но о. Серафим попросил помощи у китайского командующего, и напавших отбили. Вагону была придана китайская охрана.

Как проследовали в Харбин – неизвестно. Далее путь совершался по самой короткой линии КВЖД – Южной, протяженностью 240 км. Пройдя перевалочный пункт с КВЖД на японскую Южно-Маньчжурскую ж.д. – станцию Куаньчэнцзы, – ехали далее по ней. С этого времени поезд следовал под охраной еще и японских военных властей, проводивших его до Пекина, куда он прибыл 3/16 апреля 1920 г.