Текст книги "Люди долга и отваги. Книга первая"
Автор книги: Георгий Вайнер
Соавторы: Аркадий Вайнер,Юлиан Семенов,Эдуард Хруцкий,Виль Липатов,Виктор Пронин,Роберт Рождественский,Павел Нилин,Василий Ардаматский,Анатолий Безуглов,Михаил Матусовский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)
Валентина Диброва
ВЕРЮ!
Горделиво, величаво несла воды Катунь. В ее бурливом потоке купалось солнце. Его светом были наполнены березовые рощи. Белоствольные деревья взбирались на гору, где возвышался огромный портрет Василия Шукшина. Возле него стояла худенькая темноволосая женщина и звонким голосом читала:
Я должна, должна оставить детям,
только не богатство в позолотах,
а те песни, что еще не спеты,
запах меда в поле, а не в сотах,
изболевшую делами душу
и земли родимой юг и север,
перестук дождей и ветра стужу,
выбирают пусть, что любо, мило:
тишину полей иль буйность ветра.
Отдаю им полушарья мира
И дороги во все части света.
Торжество закончилось. Опустела гора Бикет. Ида спустилась в березовую рощу. Погрузившись в свои думы, не сразу заметила что возле портрета писателя стоит босоногий вихрастый парнишка, а когда увидела его, подошла, положила руку на плечо и спросила: «Нравится?» Тот в ответ кивнул головой, грязным кулаком мазнул по лицу, поддернул штаны и, набычившись, хотел было уйти, но Ида крепче обняла худенькие плечи:
– А откуда вы знаете, что я пастух? – спросил парнишка.
– А я все про тебя знаю, – задорно ответила Ида. – А стихи как, понравились?
– Ничё… Это вы сами написали?
– Сама.
– А все же откуда вы меня знаете? – не унимался парень.
– Да ты детдомовский, из Бийска. Отец у тебя в колхозе, мать умерла, кроме тебя еще пятеро. Правильно?
– Правильно, – изумился вихрастый. Теперь он уже повернул к женщине свое лицо – круглое, с румянцем во всю щеку, и с хитрым прищуром рассматривал незнакомую поэтессу, понравившуюся ему тем, что разговаривает без жеманства, не поучает: застегни пуговицу, причеши волосы, на кого ты похож, а еще сюда заявился, где столько народу собралось и столько гостей знатных понаехало, чтобы отметить день рождения писателя, как недавно отчитывала его тетка с ярко накрашенными губами, когда он хотел пробраться на свободное место возле нее.
– А знаю я тебя вот откуда, – просто начала она, но потом передумала и сказала: – Давай знакомиться: я – Ида Федоровна Шевцова, капитан милиции. Работаю в детской комнате. А ты Саша. Правильно? Я в вашем детском доме часто бываю, лекции читаю, стихи. Тебя видела там мельком. Ты стоял у окна грустный такой. Я сразу поняла, что новенький. А у директора все про тебя расспросила. Я новенькими всегда интересуюсь.
– И про коров?
– Что про коров? – не поняла Ида вопроса.
– Про коров, что я пас, тоже расспрашивали?
– Ах вот ты о чем, – рассмеялась она. – Расспрашивала, потому что хотела знать о твоих увлечениях. Да ты не расстраивайся, – заметив, что Саша низко опустил голову, взбодрила его Ида. – Многие пасли коров, и это им не помешало стать настоящими людьми. Вот и Шукшин.
– А что, и он пас? – вырвалось у мальчика.
– Пас, матери помогал. У него отца-то рано не стало. А отчим на фронт ушел. Мать одна, с двумя детьми. Тяжело ей было, вот Васятка и подрабатывал как мог. Летом коров пас, а зимой учился. Читал он много. Ты, видно, тоже любишь читать, раз сюда пришел? А как добрался-то? От вашей деревни до Сросток не близко.
– На попутке, – сказал он. – А рассказы его, – Саша кивнул на портрет, – я читал, умора. Особенно запомнил, как мужик деньги нашел в магазине и всем предлагал: «Кто потерял, кто потерял», а оказалось, что это он сам и потерял. Вот чудак.
Долго сидели в тот день возле портрета знаменитого земляка двое: мальчик и женщина. Издали можно было подумать, что беседуют друзья. Их разговор то и дело прерывался смехом, потому что мальчик все время жестикулировал. Ида внимательно слушала Сашу и изумлялась его цепкой памяти, наблюдательности.
В Бийск они возвратились поздно. Шевцова тут же позвонила участковому, обслуживающему деревню, в которой жил Саша, и попросила его предупредить отца мальчика, что Саша ночевать останется у нее.
Ужинали вчетвером. Катя – дочь Иды Федоровны – быстро собрала на стол. Ожидая мать, они с братом Васей напекли блинов, сбегали в магазин за сметаной, заварили душистый чай. Все пришлось кстати: в доме – гость. Когда он переступил порог, Катя (а ей уже восемнадцать, работает она в отделе внутренних дел секретарем, собирается пойти по маминым стопам) строго повела красивой черной бровью, перекинула через плечо длинную густую косу, скомандовала: «Руки мыть и за стол».
Ужин затянулся. Спать легли поздно. Возможно, впервые Саша засыпал с чувством детской радости и счастья.
Утром мать с дочерью тихонько, чтобы не разбудить сладко спавших мальчишек, собрались и ушли на работу, оставив на столе завтрак и записку: дождаться их.
На перекрестке они расстались. Катя направилась в райотдел, Ида Федоровна пошла к себе в инспекцию.
В такие минуты хорошо думалось. Вспоминалось детство, мама.
Война… Сколько горя она принесла, скольких детей сиротами оставила. А ведь не сломила, не согнула. Отец погиб на фронте. Трудно было матери одной троих поднимать, вот Ида и решила уехать к тетке, в Ленинград. Там закончила медучилище, была фельдшером. Но, несмотря на красоту и величие города, хотелось в родные края, на Алтай, в Бийск. И вернулась. Работала в детской больнице медсестрой. Сразу ее как-то к детям потянуло, поступила в пединститут, стала членом литературного объединения. Практика медика, педагога часто сталкивала ее с подростками. Особенно ее волновала судьба трудных ребят.
В то время в милиции стали создаваться детские комнаты. Ида попросилась туда, но приняли не сразу, а предложили сотрудничать внештатно. С этого все и началось. Она так втянулась в работу, что проводила с ребятней все дни. Сама по натуре человек непоседливый, увлекающийся, романтичный, она заразила этими качествами и подростков. То организует поход на лесоперевал, при этом заставит кого-нибудь узнать и рассказать всем остальным о достопримечательностях местности, климатических условиях, полезных ископаемых, животном и растительном мире. А Ида дополнит все это бытующими легендами, своими стихами о писателях Шишкове и Шукшине. То штурмует с мальчишками Алтайские горы, то изучает с ними Чуйский тракт, то едет в передовой колхоз и просит, чтобы подростков взяли на комбайны, то…
– Студенческий строительный отряд «Эврика» Бийского педагогического института, – рассказывает Ида Федоровна, – ввел в практику включать в свои ряды трудных. Мы на опыте убедились, какое большое влияние это оказывает на ребят. В прошлом году в Восточном районе двадцать подростков стали стройотрядовцами и были сняты с учета в инспекции. И кроме того, общественность нашего района, руководители маслосыркомбината, автотреста, других предприятий окружили особым вниманием группу мальчишек, которые воспитываются в семьях, где нет отцов. Двадцати ребятам были вручены путевки в пионерский лагерь, всего в районе через райком ВЛКСМ и райисполком 215 трудных получили различные путевки на лето.
Перечень таких дел можно продолжить.
Больше всего и в себе, и в других Иду волнует отношение к жизни. Василий Макарович Шукшин, творчество которого она беззаветно любит, говорил: «Прожил, как песню пропел». И уточнил: «Пропел ее превосходно или пропел скверно».
О своем отношении к жизни Шевцова говорит так:
И так же дорога любая
тем хороша, что по ней
идем, середины не зная,
до самых ярчайших огней.
А самый ярчайший огонь для Шевцовой, конечный результат ее дела – ребята, обретшие почву под ногами. Поэтому она старалась быть ближе к трудным, изучать их привычки, характеры, увлечения, обиды, душевные травмы. И вскоре поняла, что большинство таких подростков остро воспринимают похвалу. К бранным словам они уже привыкли, и нравоучения до них не доходят, а лишь озлобляют, сеют неверие в свои силы. А вот на дружескую поддержку, участие не наигранное, а искреннее они откликаются всей душой, становятся преданными помощниками.
Так было и с Сашей. Тогда, на горе Бикет, он поверил этой женщине, почувствовал в ней друга. Первый раз Ида увидела парнишку не в детдоме, а в стайке ребят, трусливо убегавших от милиционеров. Его она запомнила по белой вихрастой голове, ямочкам на щеках. Они были отчетливо видны, когда парень оглядывался и растерянно улыбался. Тот случай заставил сотрудников ИДН насторожиться, внимательно изучить окрестные села, прилегающие к городу. Распутать попытку к совершению кражи подростками на территории Восточного района помогла тогда Иде инспектор по делам несовершеннолетних сельского района старший лейтенант милиции Надежда Кобзева. Шевцова ценила в ней эмоциональность и в то же время дотошность, скрупулезность. Надежда три ночи не спала, вместе с Идой ездила по району, выявляла неблагополучные семьи, исподволь узнавала, кто из ребят отлучался из деревни в тот день. Истинного виновника, заводилы им установить не удалось, зато сколько полезного они почерпнули из своего содружества. Надежда у Иды – вдумчивость, мягкость, доброту, Ида у Надежды – настойчивость, неутомимость.
Дольше всего женщины задержались в семье Саши. Парнишки дома не было – пас стадо. Его отец – Федор Павлович – приболел, вот сын один и управлялся, да и меньших не с кем оставить.
– Хозяйка-то померла недавно, пила крепко, сердце не выдержало, – заключил Сашин отец и тяжело вздохнул.
Когда женщины покинули семью Дроновых, Ида предложила Надежде вместе похлопотать, устроить парня в детдом.
– Неровен час, втянется в компанию, воровать всерьез начнет. А парень он, видно, трудолюбивый, добрый.
С тех пор Саша стал жить в детдоме. Зимой учился, а летом работал с отцом, пас стадо. Из своей деревни он тогда пешком пришел в Сростки, на Бикет. Вот здесь-то и встретила его Ида. Узнала, но ни словом, ни намеком не дала понять, что знает о том случае. А с тех пор, как Саша стал воспитанником детдома, Ида исподволь за ним наблюдала, боялась, как бы не попал под дурное влияние.
Теплоту, доброе участие Иды Федоровны в свое время ощутили немало подростков. Ее метод – не грубым окриком останавливать расхулиганившихся мальчишек, а, положив руку на плечо, успокоить, а затем уж повести разговор. Так в свое время Ида сумела вызвать на откровенность Костю Матвеева. Мальчишка верховодил компанией, которая била стекла в подъездах, лазила по товарнякам. Когда Ида установила вожака, ей легко было справиться со всей группой. Костя оказался парнишкой понятливым, а главное, поверил инспектору, потянулся к ней, стал первым помощником. Все свои горести и радости нес он Иде Федоровне. Вместе решали: как быть? А когда Костю провожали в армию, Ида подарила ему на память книжку стихов и при этом добавила:
«Возьми с собой в дорогу то, что тебе дорого, что дорого твоему сердцу». Сейчас Костя пишет Иде Федоровне о том, что хочет после армии пойти учиться в пединститут, работать с детьми.
Так было и с Сашей Шачневым. Он состоял на учете в инспекции. Как-то Ида попросила его подежурить на танцплощадке, последить за порядком. Саше это понравилось. Он стал предлагать свои услуги. А после службы в армии пришел работать в милицию. Таких примеров много…
…Когда Ида Федоровна вошла в свой кабинет, раздался телефонный звонок. Звонил начальник УВД города подполковник милиции В. Федоров. Владимир Павлович имеет привычку приходить задолго до начала рабочего дня, полтора-два часа трудиться в спокойной обстановке. Раньше появляется в своем кабинете и Шевцова. Федоров знает об этом и поэтому позвонил ей.
– Ида, здравствуй! – Один на один называет ее на «ты», потому что они ровесники. – Хочу с утра тебя предупредить, а то закручусь, забуду: сегодня просмотр фильма «Праздники детства». Это тот самый фильм, что в Сростках снимался, по рассказам Шукшина. Думаю, тебе будет интересно его посмотреть?
– Конечно, Владимир Павлович. А во сколько? – оживилась Ида.
– В восемнадцать.
– Можно я с собой двух мальчишек возьму?
– Можно, можно, ты ведь без них жить не можешь…
Весь день Ида думала о предстоящем фильме. А когда пришла домой и увидела, что Василий с Сашей сидят перед раскрытой книгой и задорно хохочут, настроение ее еще больше улучшилось.
– А ну, за стол! Еще, наверное, не обедали?
В ответ раздался дружный смех.
– Над чем это вы?
– Да вот, мам, рассказ Шукшина «Как зайка летал на воздушных шарах» Сашка в лицах читает. Умора.
– У Саши действительно есть талант, Вася. Ему надо в драмкружок ходить. Давайте книжку в сторону и побыстрее. Через пятнадцать минут мы должны выйти из дому.
– А куда?
– Идем фильм смотреть про Шукшина. «Праздники детства» называется.
– Это тот, что у нас снимали, – уточнил Василий.
– Тот, тот.
…Погас свет в зрительном зале, и на экране замелькали знакомые места, лица. Исподволь Шевцова наблюдала за Сашей. Он был сосредоточен. А когда на экране появился главный герой фильма Ваня Попов, Саша встрепенулся, сияя улыбкой, уставился на Шевцову.
– Да ведь это же Сережка, – зашептал он. – Наш Сережка Амосов. Он со мной в одном детдоме…
– Тише, тише, – успокаивая мальчика, сказала Ида Федоровна и взяла его за руку. Так они и просидели весь фильм.
Алтайское солнце клонилось к закату, когда Шевцова с мальчишками вышла из кинотеатра.
– Тетя Ида, а какой наш край красивый, – заметил Саша. – Я на горе Бикет не раз бывал, а такого не замечал, как сейчас в кино. Вы правы были: пас Шукшин коров. И у Сережки тоже здорово все получается, как будто на самом деле.
– А он и в самом деле, Саша, так же, как ты, летом отцу помогает стадо пасти. У него тоже мамы нет, поэтому он и в детдоме.
– Вы и про него все знаете? – изумился парнишка.
– Все я про вас знаю, все.
– Тетя Ида, а я бы эту роль тоже мог сыграть, правда!
– Конечно, я даже в этом не сомневаюсь. Есть у тебя способности, что там говорить.
При эти словах Ида краем глаза посмотрела на Сашу и заметила, как тот горделиво приосанился.
– А вы и в Сережке талант замечали?
– Замечала.
– Вот здорово! Значит, вы все, все про нас знаете? – не успокаивался Саша.
– Все знаю, – подтвердила Ида. – А как ты думаешь, что больше всего в людях ценил Василий Макарович?
– Ну, наверное, юмор?
– Может, и это. Да только больше всего он в людях ценил качества, как он сам говорил, «не подлежащие пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту…» Заметь: на первом месте у него – честность!
– Я больше никогда не буду, – выдавил он из себя.
– Что не будешь?
– Я вам соврал, что стихи пришел на Бикет слушать, рассказы. Нет. Я знал, что народу в этот день много собирается. Я у той крашеной тетки хотел кошелек стащить. Он у нее в сумке сверху лежал, а сумка не застегнута была. А когда услышал вас и то, как вы про детей написали, решил: послушаю, а потом…
– Что потом? – переспросила Шевцова, почувствовав, как у нее похолодело в груди.
– Потом тетка ушла, и я не успел…
– Да, Саша, – облегченно и горестно произнесла Ида Федоровна. – Плохо. Ведь у тебя это не первый раз. Значит, снова решил попробовать старое вспомнить.
– А вы и про то знаете?
– Знаю, мы тогда с нашей сотрудницей все деревни, прилегающие к городу, объехали, три ночи не спали, за вас же переживали. Я тебя в ватаге мальчишек приметила, когда вы убегали от милиции. Кражу-то вы на моем участке хотели совершить, а распутывать пришлось вон аж где, в деревне вашей. Я потом все время следила за твоим поведением в детдоме, боялась, что сорвешься. Да и вообще обидно, когда такие мальчишки, как ты, выбирают ложный путь. Побудешь у меня еще несколько дней, – перевела она разговор на другую тему. – Я твоему отцу позвонила, вернее, позвонила нашему участковому, а он передал твоему отцу, чтобы тот не беспокоился за тебя.
– Переночую, а завтра поеду, – ответил Саша. – Я вам твердо обещаю, что воровать больше не буду. Вот посмотрите.
– Верю, Саша, верю!
Ольга Сазонова
СПАСИБО, ТОВАРИЩ УЧАСТКОВЫЙ
Есть люди, общение с которыми даже с первого знакомства обогащает вас, радует. Встретишься с таким человеком, поговоришь разок-другой по душам и чувствуешь, что давным давно знаешь его и друг он тебе верный и товарищ. Подобное чувство довелось испытать, когда познакомилась с Николаем Степановичем Наумовым.
Худощавый, неулыбчивый, кареглазый капитан милиции располагает к себе прежде всего серьезностью, внимательным и доброжелательным отношением к окружающим. Более пристальный взгляд позволит разглядеть другие симпатичные черты характера этого человека и, в первую очередь, житейскую мудрость, душевную щедрость. И не простую щедрость и мудрость, а деятельную, приносящую людям добро.
Жила в селе Павлово девочка, сирота. Подросла, заневестилась. Как-то раз подходит она к участковому инспектору и говорит:
– Николай Степанович, парня, с которым гуляю, знаете?
– Знаю, конечно, а что?
– Да вот сватает, выходить ли?
– Выходи, дочка, не пожалеешь.
– Да пьет же!
– Ничего, он парень умный, слабоват только, а ты девушка с характером, исправишь его.
Поженились молодые, уехали на Урал. Через год-другой приезжает «зять» и прямо к «тестю» – спасибо, дескать, Степанович, и руку жмет крепко. «За что же?» – удивляется Н. С. Наумов. «А за то, что человека во мне сумел разглядеть, поддержал, когда все меня пьяницей считали. Сейчас живу хорошо, металлургом работаю. И семья дружная».
Это не единственный «крестник» Николая Степановича, не один он вспоминает участкового инспектора добрым словом. Два юноши сейчас в армии служат. Оба на учете в милиции состояли. Один – Геннадий Б. никак не хотел учиться, лентяй несусветный, чуть ли не с детских лет пристрастился к выпивке. Не однажды Николай Степанович отвозил его на своем мотоцикле в Великореченскую школу на занятия. С грехом пополам закончил 8 классов. «Толкнули» парня в Санчурское ГПТУ и опять та же картина – прогулы, двойки, жалобы преподавателей. «Воевал» участковый с ним упорно. И только в армии Геннадий понял, что война эта была не против, а за него самого. Теперь приходят домой от солдата письма, и почти в каждом примерно вот такие наставления братьям (их трое – учатся в 7, 8 и 9-м классах):
«Вы знаете, как Наумов старался меня выучить. А я дураком был – не понимал, что он мне добра желает… А теперь вот стыдно, что у меня 8 классов, все кругом грамотные, один я в недоучках хожу… Смотрите, учитесь хорошо…»
Также благодарит Наумова за науку в письмах из армии и второй – Владимир К. Жил он в Павлово, Алексеихе. Рос воришкой, учиться не хотел. Но интересовал Володя участкового не только как «неблагополучный», а и как смышленый, смелый паренек. В беседах с ним Наумов нет-нет да и сведет разговор на свою профессию – рассказывал, чем она интересна, романтична, не скрывал и трудностей. Зерно проросло. Сейчас в письмах к участковому инспектору Владимир пишет, что не мыслит свою будущую жизнь без милиции, просит объяснить, как поступить на службу в органы внутренних дел. Николай Степанович ответил, что в первую очередь нужно иметь как минимум среднее образование. И Владимир уже закончил в армии 9-й класс…
С легкой руки Наумова в отделах внутренних дел области, соседней Марийской АССР работают десятки хороших парней, а многие из них в недавнем прошлом были в числе «трудных». Нет-нет и выскажут слова благодарности участковому инспектору прибывшие из мест лишения свободы. Даже те, которых спровадил туда сам Николай Степанович.
– На правду, брат, не обидишься, – говорит Наумов. – И воевать против нее – дело бесперспективное.
Есть у участкового инспектора большое и очень деликатное право – право строгого осуждения человека за его пороки. Особенно непримиримую борьбу ведет участковый с пьянством. И здесь неоценимую помощь ему оказывает, конечно, общественность. На участке Наумова находятся Алексеевский, Люйский, Шишовский и Больше-Ихтиальский сельские Советы. И во всех не без помощи и инициативы участкового инспектора организована и активно действует крепкая общественность. Совет профилактики Шишовского сельсовета, которым много лет руководит бухгалтер хозяйства Полинария Кузьминична Ухова, имеет высокий авторитет среди односельчан. Достаточно сказать, что женщины приходят к Полинарии Кузьминичне сами и просят «пропесочить» их мужей-выпивох на заседании Совета. Последние же откровенно боятся таких разбирательств. Особенно не нравится пьянчужкам представать перед сельским сходом. Не остается незамеченным ни один случай злоупотребления спиртными напитками и в других хозяйствах участка.
В сельской местности работать участковому инспектору и просто и сложно. Просто потому, что сотрудник милиции как свои пять пальцев знает людей, проживающих на территории участка, их быт. А кому как не Николаю Степановичу, проработавшему на одном и том же участке 31 год, известно, чем дышит каждый односельчанин! Поэтому происшествия на основе семейных, соседских неурядиц, некоторые другие обычно ликвидирует он в самом зародыше. Сложно – в силу того же всезнайства. Твоя-то жизнь тоже как на ладони. Но авторитет Наумова непререкаем. И его моральное право осуждать сограждан за неблаговидные поступки завоевано безупречным поведением, всей нелегкой и честной жизнью.
Уроженец села Сметанино Санчурского района Николай Степанович Наумов воспитывался в трудовой крестьянской семье. Учился, рано пошел работать в колхоз. Недоучился, недоработал – началась война. Наумову еще не исполнилось и 18 лет, когда в октябре 42-го очутился он на Карельском перешейке в артиллерийском корпусе Ленинградского фронта. Военная специальность у молодого бойца была интересная и не менее ответственная, чем другие, – топограф – вычислитель взвода управления.
– В нашу задачу входило вычисление направления огня батарей, его корректировка, привязка элементов боевого порядка – вспоминает ветеран. – Иными словами, мы вместе с командирами руководили боем артиллерии. Поэтому почти всегда находились километра за три-пять, а то и больше от расположения своих пушек. А во время наступления частенько шли вместе с передовыми частями пехоты…
Медаль «За отвагу» Наумов почитает как одну из самых дорогих своих наград. Потому что это было первое признание заслуг молодого бойца.
– На Карельском перешейке мы простояли до лета сорок четвертого года, вплоть до выхода из войны Финляндии, – продолжает рассказ Николай Степанович. – В январе сорок пятого нас с Ленинградского фронта перебросили на Сандомирский плацдарм на реке Висле. Оттуда и пошли в наступление. Маршал Конев в своих мемуарах описывает как раз те события, в которых участвовал и наш десятый артиллерийский корпус. Мы, конечно, не представляли общей картины наступления, но понимали, что вот они настали, наконец, грандиозные события и победа близка. Не передать нашего азарта, необыкновенно высокого боевого духа! Мы перли, как лавина, сметая отчаянное сопротивление врага. Да, это было сопротивление смертников, и каждый бой превращался в жесточайшее сражение.
Бой в одном из населенных пунктов Германии мало чем отличался от других. Беспокоил командование наблюдательный пункт врага, корректирующий огонь своей артиллерии. Вражеские снаряды обрушивались на скопления наших войск и глубоко в тылу. Разведчики подсказали, что НП противника расположен на высотке, на колокольне церкви. Наумов вместе с товарищами точно определил координаты, и несколькими меткими выстрелами артиллеристы разбили НП противника. За этот бой Наумов был удостоен ордена Красной Звезды.
– Особенно запомнилось взятие Берлина, – текут дальше воспоминания. – Красивое и страшное было зрелище! Ночью светло от множества включенных фар и прожекторов, днем темно от дыма, пыли… Прекрасны были стремление наших бойцов к победе и радость, вызванная ее предчувствием. С другой стороны, особенно жаль было терять друзей в последние дни и часы войны. Из Берлина перебросили нас в Дрезден. Здесь сказали, что пойдем освобождать Прагу. Три дня и три ночи, почти без остановки двигались на выручку столицы Чехословакии. Удивительно приветливо встречал нас чешский народ: люди выходили на улицы нарядные, с цветами, улыбались, чуть какая остановка – нас окружали и каждый старался выразить свою любовь, благодарность. Рано утром Девятого мая мы подошли к Праге. Но, несмотря на капитуляцию гитлеровской Германии, еще долго гремели выстрелы над Прагой.
За последний год войны где только не довелось побывать Наумову: Берлин, Прага, Будапешт, Вена – это только столицы, а городов поменьше и не перечесть! Демобилизовался в апреле 1947 года, в должности командира, топографо-вычислительного отделения.
Вернулся Н. С. Наумов домой, в Сметанино, стал работать агентом Министерства заготовок. Года через три предложили ему перейти на службу в милицию. И, хотя зарплата была меньше, согласился. На вопрос: «Почему?» Николай Степанович ответил коротко и достойно: «Работа мужская, солдатская».
Живет в Павлово Санчурского района Кировской области замечательный, добрый человек Николай Степанович Наумов. Хороший семьянин и отец. Вырастил вместе с женой детей. Старший сын закончил Тульское высшее военное артиллерийское училище, как и отец, – «бог» войны. Дочь студентка геологического факультета Казанского университета. В праздники надевает Николай Степанович парадную свою одежду, на которой вместе с боевыми наградами поблескивают и трудовые. Среди них – орден Трудового Красного Знамени, знак «Отличник милиции», медали. Николай Степанович Наумов и сейчас на посту – боец милиции, солдат.
