Текст книги "Приключения, 1988"

Автор книги: Георгий Вайнер

Соавторы: Аркадий Вайнер,Аркадий Адамов,Юрий Герман,Леонид Словин,Павел Нилин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 41 страниц)

– Я знаю! На этом все зубы съел... Этот похож на художника. В джинсах, волосатый, в очках... Свитер серый, мохеровый.

– Сколько ему на вид?

– Лет сорока.

– Встречаться не приходилось?

– Нет! Я и не думал, что он такими делами занимается. Не похож!

– Как считаете, мужчина и женщина могли его видеть?

– У ячейки? Женщина боком стояла, могла видеть. А уж он-то их не то что видел – в упор рассматривал.

– Не путаете?

Доставленный мотнул головой:

– А чего путать? Потом эти двое в ресторан пошли.

– Вы тоже в ресторане были?

– Они от меня вот так сидели. – Он показал на дверь. – А тот, который в отсек заглядывал, за два столика... У окна. Тоже, значит, решил подкрепиться.

– Кто его обслуживал?

– Блондинка. Среднего роста, симпатичная... – Он подумал. – Вот еще что! Два перстня у нее... Один камень – рубин, второй скорее всего фальшивый. Очень уж крупный, – доставленный демонстрировал ухватистую память вокзального вора. – Она обслуживала и их и его. Он заказал салат, что-то мясное. Лангет, по-моему.

Прибывший поезд вызвал тяжелую дрожь во всем здании. Денисов взглянул в окно. От крайней платформы отправлялась очередная электричка. Холодная искра осветила контактный провод над моторным вагоном.

– Кто раньше покинул ресторан? Те двое или мужчина?

– Они раньше.

– Вы еще видели его ночью?

– В зале и на перроне. И тех двоих тоже.

– Они выходили на перрон?

– После двух ночи.

– А потом?

– Потом... – доставленный замялся. – Я задремал... Утром пришел в камеру хранения брать вещи – здесь уже караулят. – Он ухмыльнулся. – Значит, причесал он их? Ну артист! Никогда б не подумал.

– Лицо мне ваше знакомо, – Денисов поднялся.

– А плакат такой был: «Найти преступника». С фотокарточкой. – Известность явно льстила ему. – Я уж давно наказание отбыл. Завязал, на работу устроился... А меня все помнят, узнают!

Когда Денисов и Сабодаш вновь появились на складе, заведующий разговаривал по телефону. Заметив входивших сотрудников милиции, он сказал в трубку:

– Извини. Я перезвоню.

– Вещи пока на складе? – спросил Денисов, увидев, что заведующий освободился.

– Из восемьсот девяносто шестой? – Он был уверен, что это проверка, но вида не подал. – Здесь.

Заведующий подошел к ближайшему стеллажу, к полке, сплошь заставленной вещами. Неожиданным рывком выдернул портфель, ничем не отличавшийся от остальных, и резко поставил на стол. Так же быстро отыскал на полке яркий целлофановый пакет и скромно отошел в сторону.

– Пожалуйста.

Потускневший замок открылся без ключа. Денисов посмотрел акт, сверил с содержимым.

– Хрустальная ваза, салатница. Два новых импортных зонтика...

Кроме вещей, в портфеле были копии старых накладных, бумаги с колонками девятизначных цифр. Денисов поискал: название конторы, штампы отсутствовали. В целлофановом пакете лежали завернутое в простыню новое замшевое пальто и куртка.

– Хорошие вещи. – Заведующий смотрел куда-то поверх голов сотрудников. – За ними обязательно придут.

Денисов придвинул книгу с перечнем вскрытых ячеек и изъятых вещей: «чемодан», «целлофановый пакет», «сумка»... Часть записей была перекрещена красным карандашом: ««выдано», «выдано»...

– У нас строго, – заведующий быстро сосредоточился – все учтено. Я сам слежу.

«А раньше, интересно, изымались вещи из восемьсот девяносто шестой?» – подумал Денисов.

– Помочь вам? – Заведующий забеспокоился. Но Денисов уже нашел то, что искал: «Ячейка 896». Запись относилась к предыдущей выемке.

«Акт № 143

Коробка картонная, баул...»

– А эти вещи? – спросил Денисов. – Они тоже здесь?

– Выданы, – заведующий показал на отметку карандашом, – все в ажуре. Это прежде тут кавардак был.

Денисов проследил глазами строку. Самое удивительное открытие ждало его в графе: «Шифр, на который была закрыта ячейка».

«Б-042»! Тот же самый шифр! Ни разу не менялся?!»

– Я хотел бы увидеть этот акт и расписку. – Денисов подвинул книгу Антону. – Смотри...

– Ничего не понимаю, – признался Сабодаш. – Фантастика какая-то!

На стеллаже среди бумаг легко нашлись и акт, и расписка. Документация склада велась идеально.

«Банка черной икры 0,5 кг, – прочитал Денисов. – Пиджак мужской, кожаный, черного цвета, новый, 56-го размера».

Антон попросил разрешения закурить.

«Транзистор ВЭФ-206», «Бумаги»...

– Странно. Когда владелец получил это? – спросил Антон.

– Как раз вчера.

– Выходит, и предыдущий пользователь унаследовал ячейку вместе с шифром! – Антон ткнул погасшей папиросой чугунную пепельницу из «невостребованных». – По системе парных случаев... Один не меняет шифр в ячейке, второй тоже оставляет...

Заведующий смотрел недоверчиво. Он ни минуты не сомневался в том, что настоящая цель раннего визита милиции – он сам и его склад, поэтому молчал, стоя со скрещенными на животе руками.

– Эти вещи были выданы гражданину Баракаеву Сергею Федоровичу... – Денисов переписал в блокнот установочные данные пользователя ячейки. – Переулок Просвирина, дом... Паспорт, серия... Претензий не имеется...

Они спустились вниз, на перрон. Утро казалось мглистым, ветреным. Над стеклянным кубом нового зала нависала светло-серая полоса – морось. От платформ к метро нескончаемым потоком шли пассажиры электричек, те, кто жил в Подмосковье, а работал в Москве.

– Дело не в этом, – Антон достал «Беломор». – Нас интересуют те, кто открывал ячейку послеБеаты, а не до... – Он пригладил маленькие рыжеватые усики. – Теоретически версий много. Недоброжелатели Беаты, недоброжелатели Максимова. И доброхоты. В таких случаях они всегда находятся. Если мы примем все во внимание, мы увязнем. Поэтому у нас одна цель – предотвратить преступление! Не допустить самого страшного.

Денисов кивнул.

– А там заинтересованные стороны пусть разберутся в своих отношениях сами! Ты записал ее адрес?

– Адрес и телефоны.

– Надо обязательно обзвонить.

– Ее еще нет на работе.

– Я имею в виду: сразу после десяти. А вдруг муж уже приехал?! Если что-нибудь произойдет, мы узнаем последними – транспортная милиция! Никому и в голову не придет, что она к нам обращалась... А может, уже и произошло?!

Они прошли в зал для транзитных пассажиров, повернули к служебному проходу в подвал. За дверью, рядом с лестницей, на стене висел аппарат прямой связи с отделом внутренних дел: «Пассажир – Милиция».

– Подожди, Денис, – Антон подошел к аппарату, нажал на кнопку. Усиленный динамиком голос в дежурной части тотчас сообщил:

– Отдел внутренних дел. За дежурного. Помощник...

– Все тихо? Сабодаш говорит. Взгляни в свежие ориентировки по городу.

Помощник засуетился.

– Сейчас... «Самочинный обыск в Строгине. Один из преступников в короткой японской куртке «Новорекс» с капюшоном, другой – в плаще...» Обыск был вчера утром, заявили только сегодня.

– А что на телетайпе?

Срочные сообщения, как правило, шли по телетайпу.

– Сейчас... – Помощник на какое-то время исчез – отходил к аппарату. Потом появился. – Слушаете? Есть! «Убийство из ревности»! «За убийство из ревности своей жены – гражданки К...» – Он запнулся, потеряв строчку.

– Дальше!

– Сейчас. «...Разыскивается ее муж...»

– Дальше! Когда совершено убийство?!

– Сейчас! «Ниже среднего роста, лицо овальное... Особые приметы... Одет...» Минуту!

– Смотри в самом начале!

Аппарат затих.

– Ну! – Антон с силой нажал кнопку. – Где ты?!

– Нашел! Позавчера в двадцать три сорок... В Чиланзарском районе города Ташкента. «Преступник имел намерение выехать в Москву...»

Антон достал платок, вытер пот со лба.

Денисов взял блокнот, придвинул телефон, набрал двузначный номер.

– Справочная? Домашний телефон, пожалуйста... Баракаев Сергей Федорович. Да, Баракаев. Переулок Просвирина. Записываю...

Через минуту он снова вращал телефонный диск.

– Алло! – Трубку снял обладатель приятного баритона: предположительно крупного сложения мужчина, до сорока лет, связанный, возможно, со сферой обслуживания.

– С вами говорит Денисов из уголовного розыска...

Абонент, не перебивая, выслушал полный титул Денисова, включавший, помимо фамилии, еще одиннадцать слов.

– Здравствуйте...

– Я по поводу вещей, полученных вами в камере хранения вокзала.

– Могу я вам перезвонить? – спросил Баракаев после некоторой заминки. – Ваш номер?

Денисов назвал номер, положил трубку, подождал. Никто не звонил. Он связался с дежурной частью, предупредил Антона – на тот случай, если Баракаев захочет проверить телефон.

– И еще, Антон. Пусть помощник передаст по вокзалам перечень вещей, изъятых вчера из 896-й и пока не востребованных.

– Замшевое пальто, хрустальная ваза...

– Вдруг все это разыскивается?

– Сейчас передадим.

Баракаев позвонил через несколько минут. Видимо, он проверил номер телефона Денисова через «02».

– Это Баракаев.

– Вы получили на складе вокзала вещи, перенесенные из автоматической камеры хранения...

– На вокзале? – Баракаев удивился. – Вы что-то спутали.

– Есть ваша расписка, серия и номер паспорта.

– А-а, вот оно что, – Баракаев быстро пошептался с кем-то, находившимся рядом с ним на другом конце провода. Потом его приятный баритон снова возник в трубке: – Видите ли, неделю назад у меня украли паспорт. Понимаете? И забавное совпадение: как раз перед вашим звонком принесли телеграмму. Вот: «Приезжайте за паспортом десяти часам аэропорт Внуково ресторан-два». Поэтому меня и насторожил ваш звонок.

– Любопытно.

– Поскольку вы этим интересуетесь... У меня машина. По профессии я тоже юрист. Адвокат. Может, вместе и съездим?

Денисов задумался. Альтернативы предложению Баракаева у него не было. Да он и не представлял пока, с какой еще стороны подступиться к делу.

– Хорошо. Со мной будет коллега, капитан Сабодаш. – Денисов посмотрел на часы. – Мы оба в гражданском. Ждем у входа в центральный зал. Какая у вас машина?

– «Жигуль» последнего выпуска, 04-06. Голубого цвета. Выезжаю через пять минут.

Вошел Антон, он успел переодеться – сдал дежурство:

– В мои дежурства закон парных случаев беспощаден. Одинаковые шифры, похожие преступления...

– Снова из ревности?! – Денисов подумал об убийстве.

– Самочинные обыски. Сначала в Строгине. А сейчас ориентировка из Орла.

– Гастролеры...

– Скорей всего. На обоих обратили внимание еще с вечера. В железнодорожном ресторане. Опять короткая японская куртка «Новорекс» с капюшоном, второй в плаще...

– Действия одной и той же преступной группы. – Денисов положил перед собой бумажку с телефонами утренней заявительницы.

– Собираешься звонить Беате?

– Сначала кое-что уточню.

Он проверил оба номера – ответ его успокоил:

– Телефоны установлены в НИИ физики металлов Академии наук, – сообщили из справочной.

Он набрал первый номер, поздоровался.

– Здравствуйте... – У телефона оказалась женщина. – Вам кого?

– Будьте добры Беату.

– Беата в отпуске. Кто спрашивает? – Женщина сразу заинтересовалась. – По какому вопросу? Может, что-нибудь передать? Откуда вы?

– Из ФИАНА, – он назвал первое пришедшее на ум. – Я еще позвоню. Она скоро будет?

– Дайте же человеку возможность отдохнуть! Сменить обстановку, климат...

– Счастливица... Не буду выглядеть как завистник, если я спрошу: «Где она?»

– Не будете, – сотрудница была разочарована. – Беата в Пицунде.

Денисов ни о чем больше не стал расспрашивать, набрал другой номер.

– Я слушаю...

Он сразу узнал голос.

– Это Денисов, с вокзала.

– Я рада вашему звонку. – По голосу он понял, что не все в порядке.

– Что случилось?

– Мне позвонили из проходной: утром заезжал мой муж. Звонил сюда. Ему сказали, что меня еще нет на работе.

– Выходит, он приехал до срока.

– Как видите...

– Где он сейчас?

– Ушел. Я звонила домой, там его тоже нет. Нелепо получилось!

Денисов посмотрел на Антона – Сабодаш не снял параллельную трубку, все понял, беспокойнее заходил по комнате.

– Не знаю, что делать... – Там, в комнате, рядом с Беатой кто-то появился, потому что она сказала кому-то негромко: – Конфиденциальный разговор. Потом объясню...

Что-то Денисова в ней раздражало – может быть, то, как при встрече она беспрестанно поддергивала на плече ремешок сумочки, а может, то, что была холодно-изобретательна во лжи в разговоре с коллегой. Он постарался не думать об этом.

– У вас уже есть какая-нибудь версия? – сразу спросила она, освободившись.

– Пожалуй. Кажется, кто-то действительно интересовался вами на вокзале ночью.

– Видите!

– Странная история... – Денисов не стал наводить на нее страх. – Письма могли попасть в руки стороннего лица. Главное, чтобы от него переписка не попала к человеку, который воспользуется ею во зло.

Беата задумалась.

– Можете описать человека, который мною интересовался? Мужчина? Женщина?

– Мужчина. Как только уточню приметы, я позвоню. Как ведут себя ваши коллеги? Заходил ли кто-то, кого давно не видели? Может, звонил...

– Как обычно. Заходили и звонили многие. Я разговаривала с мамой, там тоже пока все спокойно.

– Я хотел уточнить. Если письма окажутся в руках постороннего и он захочет их вернуть... Куда их могут послать?

– Наверное... – она чуть задержалась с ответом, – скорее всего в Соколову Пустынь. Там ведь указан адрес. Но могут переслать в институт.

– Почему?

– Это, конечно, маловероятно, но... – Денисов услышал, как на другом конце провода, рядом с трубкой, щелкнула зажигалка. – Если они попадут в руки научного работника, к примеру, физика, он быстро разберется, где искать обоих корреспондентов.

– Там упомянут институт?

– Только фамилии... Но мы, помнится, обсуждали в письмах наши проблемы. Скажем, проблему упрочения поверхностного слоя металла. Ею занимается только наш НИИ.

– Я не физик. Мне это ни о чем не говорит.

– Ну, повышения износоустойчивости инструментов, поршней, трущихся осей...

– Письма попадут в дирекцию института?

– В экспедицию. Оттуда принесут в технический секретариат. Но, может быть, передадут сразу кому-то из тех, кто занимается поверхностным слоем.

– Кроме Максимова, этим занимаются и другие?

Она помолчала.

– Несколько человек.

– Вы всех знаете?

Она опять замялась:

– Мне не очень удобно...

– Хорошо, – Денисов посмотрел на часы. Адвокат уже, наверное, подъезжал к вокзалу.

– Я очень на вас надеюсь.

Адвокат оказался молодым, представительным. Чем-то он походил на Антона: крутые плечи, широкая грудь. Угадав в подошедших сотрудников милиции, он перегнулся через сиденье, щелкнул дверцей.

Машину качнуло, когда Антон протиснулся на переднее место, рядом с водителем. Денисов устроился сзади.

– Попадись они мне в тот день, – вполне дружелюбно сказал Баракаев, – я никуда бы и обращаться не стал. – Он развел руками над рулем, обтянутым щегольским бархатом. – Взять за шиворот да стукнуть лбами... – Для человека в общем-то сидячей профессии Баракаев был развит феноменально. Последствия его удара нетрудно было представить. – А то теперь я, как Паниковский, «человек без паспорта»! Ни в следственный изолятор, никуда!

– Стукать никого нельзя, – Сабодаш снова качнул машину.

– В том-то и дело... Знаю! Лучше, чем кто другой. – Баракаев плавно тронул машину с места. – Вот и защищай их после этого! Музыку включить?

Машина была оборудована: приемник с кассетным магнитофоном, стереоколонки по обе стороны заднего сиденья.

– Не стоит, пожалуй.

Денисов молча прислушивался к разговору. Он плохо представлял себе, чем может пособить розыску писем неожиданная поездка в аэропорт. И все же, как ни странно, такая вероятность существовала.

«Кто-то мог прийти за своими вещами, набрать шифр, а в ячейке конверт с чужими письмами!»

– Нет, что за стервецы! – Баракаев вел машину, ни на минуту не прекращая рассказывать. – Возвращаюсь из командировки, из Саратова. На ночь купе запер, проверил. На этот счет у меня строго. Утром встаю – нет пиджака. Соседка-разиня, оказывается, ночью выходила, оставила дверь открытой.

– Пиджак висел у двери?

– В изголовье. Такое зло взяло: ни документов, ни денег. Деньги – дело наживное. Документы!

– Кого-нибудь подозреваете?

– Ходили по поезду двое. Одного я бы, пожалуй, узнал. Того, что в плаще... Заглядывали в купе, словно кого-то искали.

– Заявили о краже?

– Утром не успел – опаздывал на процесс... Пока нет! Честно говоря, не хочу связываться...

Денисов заметил: Баракаев не задал вопроса о том, какие вещи получены по его паспорту на складе.

– Каковы будут наши действия в аэропорту? Вы мне объясните?

– С нами знаменитый инспектор угрозыска Денисов. Проинструктирует, когда будем подъезжать. Так? – Антон обернулся к Денисову.

– Так.

С самого утра изморось затянула горизонт. Впереди дрожала узкая полоска Садового кольца, вереницы машин. За фасадами, выше других домов, справа, показалось высокое здание с башенкой и часами.

«Сколько раз проезжал здесь и никогда не замечал», – подумал Денисов.

За перекрестком Кольцо свернуло в сторону, здание с башенкой оказалось не справа, а по левую сторону и даже несколько поодаль.

«Этот человек – в джинсах, в очках... Заходил в камеру хранения, потом появился в ресторане, – на всякий случай Денисов распорядился, чтобы вызвали официантку, которая его обслуживала. – С другой стороны: если бы он охотился за письмами, взял бы их и уехал. Зачем мозолить глаза? Ну и утро!.. – Разговор с женой тоже не получился. Спешил, Лина это почувствовала. «Зачем звонить, если нет времени ни на жену, ни на дочь. Наташке еще во вторник велели принести в садик маску зайца. Все зайцы как зайцы, кроме нашего... – Ей хотелось, чтобы он ее пожалел. – Бедняжка...»

Денисов с трудом заставил себя вернуться к цели поездки:

«Паспорт Баракаева у людей, которые клали вещи в ячейку. Это их шифр. Каким-то образом их пути и адвоката когда-то соприкасались...»

– Какие вы дела ведете в последнее время? – Денисов придвинулся к переднему сиденью.

– Одно дело. Уже несколько месяцев. Надоело хуже горькой редьки.

– Много подсудимых? Или эпизодов? – спросил Антон.

– И того, и другого хватает.

– В чем там дело?

– Дельцы. Хищения в крупных размерах. Последний пример. Одному деятелю приносят домой ящик паюсной икры. В железных баночках. А раньше носили все только в стеклянной таре. Жена увидела – кричит в другую комнату: «Вася-я! Полюбуйся, что они, мерзавцы, тебе прислали!»

Денисов понял: речь, видимо, шла о взяточниках.

– В железных, значит, не устраивает. – Антон всей душой переживал каждую новую историю.

– В железных икра может оказаться испорченная, а в тех – все видно...

Кортеж длинных черных машин заставил Баракаева взять к тротуару и остановиться. Кто-то тоже спешил в аэропорт, по делам более важным, чем у них. Пропустив колонну, адвокат снова завел машину, перестроился ближе к осевой линии.

– Да... Вася, значит, хватает банки и кричит тому, который их принес: «Что это такое? Я спрашиваю!» – «Икра, – отвечает тот. – На экспертизу!» Его, к слову, тоже теперь судят, но по данному эпизоду он проходит в качестве потерпевшего... Вася приказывает: «Иди сюда!» Тот не идет.

– Вы кого защищаете на суде?

– Того, кто приехал с банками. «Ты что принес?» – кричит Вася. Мой подзащитный, зная крутой нрав хозяина, начинает отступать в переднюю. «Что написали, то и принес...» А сам за выступ в коридоре. Коридор длинный. «Негодяй!» – кричит хозяин, швыряя в него первую банку, и сразу попадает...

– Куда он девал такое количество икры? Десятки килограммов ведь... – удивился Антон.

– Передавал другим, делился. Соседям продавал. Сдавал в ресторан. Все было предусмотрено.

– Подзащитный ваш тоже хорош! Как вы их защищаете?!

Баракаев на мгновение оторвал взгляд от дороги.

– Вы неправильно понимаете роль защиты. Адвокат не защищает преступление. Только человека! А у человека могут быть смягчающие вину обстоятельства...

«С Баракаевым может соприкасаться слишком много людей...» – подумал Денисов.

– Взяточники эти – как лишаи!

– Кроме того, у него свои проблемы: как раз в те дни его оставила жена. По-моему, он тогда только и думал о том, как ее вернуть. Да и сейчас тоже.

– Я говорю о подношениях. При чем тут семейные драмы?

– Видите ли, существовало липовое распоряжение. В одном экземпляре, понимаете? В нем указывалось: такое-то количество банок выделяется, будто бы для экспертизы, через заведующего конторой, этого Васю. Мой подзащитный ничего толком не знал...

Антон был готов детально обсудить степень его виновности:

– Распоряжение суд видел?

– Нет.

– А как же?

– Защита вообще еще не сказала последнего слова. Ждем конца судебного следствия.

– Нам направо, – подал голос Денисов. – Банки тяжелые были?

– С икрой? По полкило...

«Такая же точно была выдана со склада по паспорту адвоката вместе с кожаным черным пиджаком 56-го размера...» – Денисов явно строил версию не на песке.

– Теперь прямо? – спросил адвокат.

– Там будет левый поворот. Высадите нас, не доезжая аэропорта. Машину поставьте на стоянку. – Денисов поправил кобуру. – Войдете в здание, когда убедитесь, что мы на подходе.

– Договорились, – Баракаев сразу посуровел.

– Вы сказали, что одного из подозреваемых помните в лицо...

– Да, но они сами, очевидно, рассчитывают узнать меня. По фотографии в паспорте.

Денисов покачал головой.

«Тут что-то другое. Телеграмму дали из отделения во Внукове поздно ночью... Решим на месте...»

4

Обстановка аэропорта нисколько не напоминала сутолоку знакомого железнодорожного вокзала. Скорее смахивала на гостиничную: холл, стойки, широкая лестница.

За гардеробной стойкой швейцар читал растрепанную книгу, используя вместо закладки спичечный коробок. Ресторан был закрыт. Баракаев остановился в центре зала, прошел к окну, снова вышел на середину. Взгляды пассажиров, томившихся на пуфах, невольно обратились к нему.

Часы у лестницы показывали время: «10.03».

«Времени-то в обрез. – Денисов подумал об утренней заявительнице. – Может, она уже звонила, а нас нет...»

Денисов подошел к автомату, набрал номер дежурной части отдела.

– Это Денисов. Из Внукова. Как там у вас?

Дежурный – молоденький старший лейтенант, сменщик Антона, – не задержался с ответом.

– Хорошие новости!

– Переписка нашлась?

– Совсем другое. По поводу ориентировок о самочинных обысках... Читали?

За последние несколько часов Денисов слышал о них трижды.

«Как прорвало...»

Самочинный обыск считался довольно редким видом мошенничества. Денисов знал о них лишь в общих чертах.

Мошенники приезжали по заранее выбранным ими адресам, обычно в дома, где было чем поживиться, предъявляли поддельные постановления об обыске и получали доступ к содержимому хозяйских секретеров, шкафов, сумок. Находясь в квартирах, преступники создавали видимость официальности, обращались друг к другу на «вы» и только по званию, действовали раздумчиво и неторопливо – простукивали полы и стены, искали тайники, а потом изымали записные книжки, блокноты для «приобщения» к якобы возбужденным против хозяев квартир «уголовным делам», а заодно драгоценности, деньги, радиоаппаратуру, хрусталь, ценные вещи.

– Ориентировку я читал... – Денисов припомнил. – Один в короткой японской куртке «Новорекс»...

– ...С капюшоном, другой в плаще... Самочинный обыск в Орле. Еще в Строгине. Задержали! – объявил дежурный.

– Где?

– На Курском вокзале. Но это не все. Вещи с обысков оказались у нас на вокзале.

– О которых мы ориентировали?

– Да. Те, что перенесены из восемьсот девяносто шестой ячейки. Портфель, целлофановый пакет... Преступники держали их в автоматической камере хранения, вовремя не взяли. Вещи попали на склад.

– Странно, – заметил Денисов. – Как же они попали на склад, не отлежав положенного срока в ячейке...

Но звонил он по другому поводу:

– Разыщите дежурную по автоматической камере хранения. Она уже, наверное, ушла. Пусть обязательно позвонит.

– Будет сделано, – сказал старший лейтенант. – Вернетесь в отдел?

– Непременно.

Разговаривая, Денисов не терял из виду Баракаева. Адвокат расхаживал по холлу, нетерпеливо поглядывал на часы. Он привык к точности и теперь ждал такой же пунктуальности от преступников.

Наконец Баракаев не выдержал, решительно направился к лестнице. Антон, держась на расстоянии, двинулся следом.

«Пославший телеграмму, конечно же, предвидел, что адвокат скорее всего явится не один... – Денисов прошел вдоль вешалки. – Баракаева оповестил о паспорте не преступник, а кто-то из работников ресторана-два...»

Гардеробщик, сидя в кресле по другую сторону стойки, продолжал увлеченно читать.

«Вот этот вариант и стоит проверить».

– Здравствуйте, – он облокотился о стойку. – Инспектор Денисов из транспортной милиции. – Паспорт Баракаева у вас?

– Баракаева?

– Вы давали ему телеграмму?

– Ах, да! – Гардеробщик меньше всего рассчитывал на то, что за паспортом приедет милиция. – Конечно! Вот.

На полке, под стойкой, звякнула жестянка с чаевыми, появился паспорт.

– Как он попал к вам? – Денисов глянул под обложку. Баракаев на фотографии походил на чемпиона японской борьбы сумо: упитанный, самоуверенный.

– Нашли на полу в туалете, во время уборки.

– Когда?

– Вчера, после закрытия.

– А почему не сдали в милицию?

Гардеробщик засуетился:

– Посмотрел на фото: человек солидный. Может, перепил вечером, с кем не бывает? А надо лететь... И вот без паспорта...

«Давая телеграмму, он, конечно, рассчитывал на вознаграждение».

– В следующий раз поступайте как положено.

– Будем стараться.

Спускаясь по лестнице, Денисов снова раскрыл паспорт. На пиджаке, в котором был сфотографирован Баракаев, эффектно выделялись глубоко запавшие складки.

«Кожаный пиджак...»

Денисов даже замедлил шаг, обдумывая неожиданно пришедшее к нему объяснение цепи взаимосвязанных фактов:

«Ячейкой пользовались преступники, совершавшие самочинные обыски. Выходит, вещи с обысков. И банка черной икры, и кожаный пиджак...»

Баракаев искренне обрадовался паспорту:

– Подбросили, значит?

– Вчера. Перед закрытием ресторана.

– Без вас я бы ничего здесь не добился.

Обратный путь показался короче: машин и людей на улицах было меньше. Денисов всю дорогу интересовался судебным процессом, в котором участвовал Баракаев; в основном подсудимыми.

– ...Как пауки в банке! Сейчас на карту поставлена их свобода, деньги и – верите ли, – иногда адвокат бросал быстрый взгляд в зеркало заднего вида, корректировал направление машины, – они способны на все! Я боюсь каждый раз, когда судьям приходится предъявлять подсудимым письменные доказательства: распоряжения, расписки... Выхватит и отправит в рот! – Баракаев рассмеялся. – Потом доказывай! Правда, мы с моим подзащитным тоже готовим сюрприз! Кое-кто уже заранее дрожит!

Под Октябрьской площадью, в туннеле, дорожные рабочие укладывали асфальт. По обеим сторонам от «Жигулей» грохотала и содрогалась от напряжения наиновейшая дорожная техника. Катили огромные ярко-желтые грейдеры, пахнущие влажной смолой катки. Машины впереди еле ползли.

– Закон подлости. Когда спешишь, всегда так... – заметил Баракаев.

Наконец в конце туннеля показался все увеличивающийся белый квадрат – набегающая панорама новой Москвы, потом – висячий мост, затейливая ограда Парка культуры имени Горького, на другом берегу – надпись «Аэрофлот» над крышами.

На Садовом, недалеко от нового здания МВД, Денисов неожиданно спросил:

– Ваш кожаный пиджак, он пропал?

– Вы имеете в виду...

В зеркале заднего вида отразились посерьезневшие глаза Баракаева.

Денисов придвинулся ближе, на самый край сиденья.

– У вас ведь на квартире был самочинный обыск? Правда? Надо все рассказать как есть.

Не сбросив куртку, Денисов подошел к окну. Потеснил колонию кактусов на подоконнике, присел.

Здание строили в начале века с учетом непредвиденных особенностей нового транспорта. Арочный свод кабинета опирался на колонну, придавая помещению вид монастырской трапезной.

Два происшествия – пропажа писем и использование преступниками, совершившими самочинные обыски, той же самой ячейки для хранения украденных вещей – были фактами, не подлежащими сомнениям.

Не вставая с подоконника, Денисов придвинул ближе стоящий на столе аппарат, набрал номер оперативной группы на Курском вокзале.

– Денисов. Хочу кое-что уточнить в связи с самочинными обысками.

– Рад слышать. – Трубку снял  ночной инспектор, ему, как и Денисову, тоже не удалось выбраться домой. – Как раз сейчас разбираемся.

– Серьезная группа?

– Пока неясно. Много противоречивого.

– В чем именно.

– Одно на обысках брали, от другого отказывались...

– А что искали?

– По-моему, хрусталь, золотишко... Как на любой квартирной краже! – Ночной инспектор задумался. – Но при этом делали вид, что ищут вещественные доказательства мнимых преступлений! Изымали документы, записные книжки...

– А вещи?

– Привозили к вам. Оставляли в одной и той же ячейке.

– Понял.

Он набрал телефон склада забытых вещей, никто не отвечал. Денисов представил, как аппарат надрывается там, в подвальном помещении без окон, на стеллаже, среди невостребованной одежды и обуви. Наконец заведующий снял трубку:

– Вас слушают.

– Это Денисов. Кто из кладовщиков выдавал вещи по паспорту Баракаева?

– Вчера? – Заведующий остался верен себе, ответил не сразу, сначала полистал книгу. – Старший кладовщик Хасянов... Я в это время был на выемке.

– Хасянов работает?

– Да. Он нужен?

– Пусть мне позвонит. И никуда не уходит, пока мы не встретимся.

Ничего не произошло на вокзале за то время, пока Денисов и Сабодаш отсутствовали. Заканчивалась посадка на очередной поезд, бежала, потряхивая лотком, мороженщица. Проводница хвостового вагона нетерпеливо посматривала вдоль состава.

Денисов сбросил куртку, подошел к столу. В центре, под стеклом, лежала записка младшего инспектора: «Звонила Беата. Очень волнуется. Будет звонить в 11.30».

Денисов посмотрел на часы: до звонка еще оставалось время.

– Я не стал заявлять... – Баракаев достал сигареты, положил перед собою на стол. – Поймите: последние дни перед окончанием процесса! Могу ли я думать сейчас о другом?! И чего, собственно, я лишился? Пиджака? Транзистора?.. Мерзавцы эти, безусловно, рассчитывали найти деньги, чеки «Внешпосылторга». – Он пожал плечами. – Но откуда?!

– И все же? – Антон вынул очередную «беломорину».

– Кроме того, пошли бы сплетни... Как бывает? То ли у Баракаева украли, то ли Баракаев что-то у кого-то похитил. Не отмоешься. Кроме того, по этой статье обязательность сообщения не предусмотрена.

– Как все произошло?

– Я при обыске не присутствовал, дома была жена. Но информирован достаточно.

– Познакомьте в общих чертах.

– Возбуждается уголовное дело?

– Не нами, – вмешался Денисов. – Но у нас свой интерес.

Он сообщил о самочинном обыске в шестьдесят восьмое отделение – по месту жительства Баракаева. Оттуда обещали подъехать.

– Преступники воспользовались «Москвичом»... – Адвокат передвинул сигареты на край стола, поправил пепельницу. – Машина, как я понял, была частная. Жена, к сожалению, не обратила внимания на номер. Вошли, зачитали постановление. Абсолютно неграмотное... Предложили пригласить понятых, – Баракаев усмехнулся. – Жена позвала соседку. Они сказали, что одного понятого вполне достаточно... Смех!