Текст книги "Приключения, 1988"

Автор книги: Георгий Вайнер

Соавторы: Аркадий Вайнер,Аркадий Адамов,Юрий Герман,Леонид Словин,Павел Нилин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 41 страниц)

Денисову показалось, что Баракаев относится к происшедшему серьезнее, чем хочет представить.

– Сколько продолжался обыск?

– Около часа.

– Что-нибудь взяли, кроме вещей?

– Записи, которые хранились в секретере. Несколько досье. Хотели создать видимость поиска доказательств... – Баракаев придерживался или делал вид, что придерживается той же версии, что и инспектор с Курского.

– Жена передала вам их приметы? – продолжал расспрашивать Сабодаш.

– Один в плаще, второй в короткой куртке с капюшоном.

– Как они объяснили жене, что с вами?

Адвокат улыбнулся.

– Тот, в куртке, сказал, что я арестован за хищение в особо крупных размерах...

– Вы говорили о поезде в Саратов... – сказал Денисов. – Это было до или после обыска?

– До. За два дня. В судебном процессе был перерыв, а у меня дело в кассационной инстанции в Саратове.

– Кража в поезде... Это не миф?

– Самое интересное, что кража действительно была. – Баракаев наконец закурил. – При тех обстоятельствах, о которых я рассказывал. Но только взяли бумажник. Пиджак унесли уже при обыске. И вот еще что: мне кажется, производивших обыск я как раз и видел тогда в поезде. После окончания процесса я все равно занялся бы этим делом.

– Почему он так волнуется? – спросил Антон, когда адвокат вышел встретить жену, она должна была подъехать на вокзал. – Все позади. У нас к нему претензий быть не может. Преступники пойманы. Чего ему волноваться?

Денисов пожал плечами:

– Может, как раз дело в том, что они пойманы?

Раздался звонок телефона. Денисов снял трубку.

– Ничего не прояснилось? – спросила Беата.

– Пока нет. – Денисов показал Антону на трубку параллельного аппарата, теперь они могли слушать вдвоем. – А как у вас? Заходили в экспедицию?

– Туда ничего не поступало. В дирекцию тоже.

– Значит, все по-прежнему?

– По-прежнему. – В голосе чувствовалась решимость отчаявшегося человека. – Сижу как на иголках. Кажется, что вокруг меня что-то происходит. Вообще-то я жуткая паникерша.

– Не похоже.

– Вы меня плохо знаете. Просто, когда я ставлю перед собой цель, меня не остановить. Я говорила с некоторыми сотрудниками...

– Тоже занимаются износоустойчивостью?

– Да. Постаралась предупредить... Но я далеко не со всеми могу объясниться откровенно.

– Скажите... – Денисов никогда раньше не сталкивался с работой научно-исследовательского института, поэтому был особенно осторожен. – Тема одна, а занимаются разные лаборатории... Так бывает?

– Для этого надо знать Максимова.

Денисов схватился за ее фразу.

– Я не совсем все представляю. Вернее: все совсем не представляю. Что за человек Максимов?

– Если одним словом: «неудачник».

– А если полнее?

– Попробую объяснить, пока никого нет. Ему предсказывали большое будущее. Он был в семинаре... – Она назвала фамилию, которая ни о чем не говорила Денисову. – Есть такой международный справочник – «Индекс цитируемости». Там фамилии ученых всего мира, кто и где в своих трудах на них ссылается. Так вот, у Максимова высокий индекс цитируемости... Понимаете?

– Да.

– Огромное количество оригинальных идей. Это с одной стороны.

– А с другой?

– Скверный характер. Неуживчивый. Все его сверстники, даже с меньшим потенциалом, ушли в большую науку. Руководят лабораториями. А Максимов – старший научный сотрудник. Один из многих...

Денисов поднялся из-за стола, разматывая телефонный шнур, шагнул к окну.

День оставался таким же неприветливым, холодным, хотя к вечеру обещали повышение температуры, снег. Наступал двухчасовой перерыв движения поездов, все спешили уехать. У путей виднелись вытаявшие из-под снега и снова вмерзшие пакеты от молока, бумажные стаканчики, скомканные пачки из-под «Примы» – все, что пассажиры второпях выбрасывают из поезда.

– ...Сейчас его вроде прочат в завлабы. И то не знаю, пройдет ли. Кажется, я наговорила лишнего. Это от нервотрепки!

– Короче: из-за скверного характера его медленно, но верно обходят другие... – Денисов присел на подоконник, чтобы, разговаривая, видеть, что происходит внизу, на перроне; Антон из-за стола кивнул понимающе – он был целиком на стороне талантливого неудачника.

– В общем, правильно. – Как и в прошлый раз, Денисов услышал щелчок зажигалки. Ему показалось даже, что он чувствует запах сигареты – легкий и терпкий. – Но это уже другой вопрос... – Она торопливо затянулась. – Государству важно, чтобы проблема была решена. А кто ее решил – вы, я, ваш друг или Сергей Максимов...

– У вас замещение должностей, должно быть, конкурсное? – Ему часто встречалось в газетах набранное крупно – «ОБЪЯВЛЕН КОНКУРС НА ЗАМЕЩЕНИЕ ДОЛЖНОСТЕЙ».

– Безусловно.

– Постарайтесь узнать, на должность, которую прочат Максимову, объявлен конкурс?

– Я и так знаю. Конкурс действительно объявлен.

Сообщение навело Денисова на размышления.

– И есть соперники?

– Это неизвестно. – Денисову показалось, что она колеблется. – По-моему, соперники обязаны быть.

– Иногда, наверное, это приводит... – Денисов поискал выражение. – К некорректным приемам в отношении конкурента.

– Вы имеете в виду мои письма?

– Разное приходит в голову...

Модель преступника никогда не удавалось воссоздать сразу в ее конечном виде, многое еще потом дополнялось, корректировалось.

«У таких, как Максимов, обычно мало недоброжелателей, – подумал Денисов. – Их непритязательность всех устраивает. Они не участвуют в жестоких играх. Но, с другой стороны, кто-то же ходил здесь за ней и за братом Максимова, Николаем!»

Он снова посмотрел вниз. Движение поездов приостановилось. С десяток пассажиров, в основном приезжие, штудировали выставленное в начале перрона расписание.

– Вы виделись с мужем?

– Нет. Он больше не появлялся. Звонила домой – там пока его тоже нет.

– И на работе?

– В лаборатории его тоже не видели... А может, оставить все как есть?

– Не понял.

– Может, забыть про письма, про то, что они пропали... – Она помедлила, снова глубоко затянулась сигаретой. Денисов внимательно прислушивался. – Я и сама не знаю. «У страха глаза велики...» И вам задала работы.

– Об этом не беспокойтесь.

– Я, пожалуй, возьму назад свое устное заявление... Можно?

– Конечно. Только нас вы не должны брать в расчет.

– Я подумаю и позвоню.

– Обдумайте как следует... А пока ответьте. Если вам неудобно отвечать, говорите только «да» и «нет». Видели ли вы ночью на вокзале кого-нибудь из своих коллег?

– Нет.

– Знакомых?

– Нет, нет. Никого.

– У вас хорошее зрение?

– Неплохое. А кого именно?

– Это мужчина лет сорока. В очках. В джинсах. Под пальто у него был свитер серого цвета. Мохеровый. Описание вам ни о чем не говорит?

Она помолчала.

– Не представляю, о ком идет речь... – Теперь она была встревожена по-настоящему. – Подождите... – У нее, видимо, что-то упало. – Пожалуйста, не кладите трубку...

Она подняла упавший предмет.

– Имя вам известно?

– Нет. – Ему больше нечего было ей сказать.

– А почему вы о нем спрашиваете?

– Просто этот человек всю ночь следовал за вами на вокзале.

– Я поняла. И все обдумала. Беру свое заявление назад. Ничего не надо. Спасибо.

5

Спустившись по эскалатору, Денисов и Сабодаш прошли в отсек к знакомой ячейке.

В зале для автоматов камеры хранения было вновь пусто, а все ячейки снова заняты. Молчаливая очередь ожидала у стола дежурного. Казалось, все это время в ней стояли одни и те же привычные к ожиданию люди.

– Не понимаю ее логики... – Антон, как обычно, рассматривал вопрос в целом, хотя это ни на сантиметр не приближало к конкретной цели – возвращению Беате ее писем.

– Когда талантливого, но неуживчивого человека обходят коммуникабельные бездарности... – Антон словно держал речь перед ученым советом. – Это экономически убыточно. Общество недополучает энное количество ценных идей, наиболее оптимальных вариантов! Государственная проблема!

Денисову необходимо было снова осмотреть ячейку.

– Ты говорил о некорректных методах... – продолжал Сабодаш. – Да это просто подлость – использовать чужие идеи, чужие письма. Согласен?

Денисов набрал шифр, дернул за ручку.

– Денис, – Антон придержал дверцу. – У тебя другое мнение?

– Ты рассуждаешь правильно. Но ведь речь идет конкретно о Максимове. А что мы знаем о нем, о его работе? О женщине по имени Беата? О ее муже? Мы обещали сделать все, что в силах, здесь, на вокзале. Где пропали письма, где мы достаточно сведущи в своем ремесле. Я это делаю...

– Я не о том.

– А я и об этом тоже. Заявительница отказалась от наших услуг. Почему? Может быть много причин.

– Это же так понятно, Денис! Беата не хочет быть в тягость! Она видит: мы остались после ночи...

– Допустим.

– Готова расплачиваться сама за свои ошибки. Но ведь мы не должны этим воспользоваться... Правда? Это ничего не меняет. Мы убедились, что ночью на вокзале неизвестный действительно за ней следовал. И в автоматической камере хранения, и в ресторане... Так?

– Да.

– Значит, угроза шантажа реальна? Теперь мы узнали, что за человек Максимов. Не горлохват, не выскочка. Против него что-то затевается. Ведь мы не оставим его в беде? Правда?!

– Чудак... – Денисов заметил его разом вспотевшие виски. – Я и не думаю отказываться! Я и пришел сюда, потому что у меня появилась идея...

– Мне показалось, после разговора...

– Я подумал: почему вещи с самочинных обысков, которые лежали в ячейке, попали на склад почти сразу, не пролежав в ячейке положенный срок. Понимаешь?

Сабодаш отпустил дверцу.

– У меня каждый раз такое чувство, – он вслед за Денисовым заглянул в ячейку, – будто откроешь, а письма на месте...

Ячейка была пуста. Денисов внимательно оглядел ее поржавевшее, исцарапанное дно.

– Что ты там ищешь?

– Монета есть? – Он поискал в карманах. Денисову показалось, что в кабинете, разговаривая с ночным инспектором, а потом с адвокатом, он сделал крохотный шажок в верном направлении.

Стоявший поблизости дежурный по автоматической камере хранения – молодой парень, переведенный из кладовщиков, – подал несколько монет.

– Еще надо? – Он изнывал от непривычной пассивности.

– Спасибо. Станьте рядом, слушайте. – Денисов опустил монету в прорезь. – Слышали?

Звона проскочившей в накопитель монеты не последовало.

– Нет, – подтвердил дежурный.

– Повторим, – Денисов опустил еще монету.

Результат был тот же.

Пластмассовый, глубиной в несколько миллиметров, желоб, тянувшийся внутри ячейки от прорези до накопителя, был засорен. Монета не попадала в узкий, похожий на школьный пенал, монетоприемник. Застревала по пути.

– Надо поговорить с заведующим.

– Обязательно.

Они поднялись в центральный зал. Антон подошел к табачному киоску купить папирос. Денисов остался ждать у дверей. Начиналась посадка на поезд дальнего следования.

– Давай прервемся ненадолго, зайдем в буфет! – предложил Антон, засовывая «Беломор» в карман вместе со сдачей.

Они поднялись на антресоли в маленький буфет, о котором знали только завсегдатаи. Очереди у стойки не было. Денисов взял как обычно – сосиски, сметану, бутерброды, кофе с молоком, перенес на столик. Сабодаш остановил выбор на бутылке кефира.

– Что будем делать дальше? – Антону ни о чем не говорила обнаруженная в автомате неисправность, он ждал разъяснений.

Отсюда была видна большая часть центрального зала для транзитных пассажиров, эскалатор автоматической камеры хранения.

– Помнишь французские автоматы для хранения ручной клади? – Денисов начал со сметаны и бутербродов. За столиком, кроме них, никого не было. Они разговаривали свободно.

– Автоматы с ключами? – На международной выставке транспорта в Щербинке экспонировались роскошные автоматические камеры хранения, запиравшиеся на ключ.

– Фирмы «Фише – Бош»...

– Помню. – Антон залпом выпил кефир. – Фирма еще презентовала тебе блокнот как самому любознательному экскурсанту. С приложением.

– Это на выставке криминалистической техники. Ты спутал. «Развитие средств взлома сейфов во Франции за двадцать лет»... В чем была особенность тех автоматов, помнишь?

– А, вспомнил. Ну?

К столу подошла официантка, унесла пустую тарелку.

– Принцип такой. Запираешь ячейку – ключ уносишь с собой. Когда изымаешь вещи, то ключ уже не вынимается. А чтобы узнать, сколько дней пассажир пользуется ячейкой, дежурный, запирая вокзал на ночь, переводит счетчик.

Антон поперхнулся.

– «Запирая вокзал на ночь...» Это в Париже-то?!

– И в Париже.

– Как где-нибудь в Михневе...

– У нас роль счетчика играет накопитель. Из него извлекают монеты. Если монет не будет, считается, что вещи лежат сверх срока. Их переносят на склад. Теперь представь, что монетопровод засорен, как это мы сейчас наблюдали, и настало время очередной выемки...

Антон внимательно слушал.

– Преступники поставили в ячейку вещи, похищенные во время самочинного обыска, – портфель и целлофановый пакет. Опустили монету, закрыли дверцу. Ушли. Они не догадываются, что монета не попала в накопитель, а зависла где-то в монетопроводе. Во время прошлой выемки монет накопитель тоже был пуст.

– Я, кажется, понял. Подожди... – Антон достал авторучку, набросал на салфетке несколько неправильных геометрических фигур. – Это восемьсот девяносто шестая ячейка. Это склад забытых вещей. Под вечер была выемка. Портфель и целлофановый пакет из ячейки перенесли на склад, подумали, что, если монет нет, значит, вещи лежат больше положенного срока. Ячейку оставили открытой, шифр не меняли... А тут Беата и Николай... Положили сумку с конвертом, оставили на шифраторе тот же шифр – «Б-042». Пошли ужинать...

В привычном гудении зала внизу послышались новые звуки. Представитель экскурсионно-туристского бюро с мегафоном приглашал на автобусную прогулку по Москве:

– Последние билеты! Олимпийская деревня и другие достопримечательности! Всего за один час!

– Преступники вернулись. – Антон провел на рисунке черту, образовалось жирное чернильное пятно. – В полной уверенности, что вещи лежат на месте. Набрали шифр – ячейка открылась. А вместо портфеля и целлофанового пакета их ждало совсем другое... Так?

– Так.

– Значит, Беате ничего не грозит! Переписка должна находиться на Курском. У задержанных за самочинные обыски...

Денисов не стал его разочаровывать. Спросил только:

– Ты внимательно читал ориентировку о самочинном обыске в Орле?

– Вместе читали. А что?

Денисов посмотрел на часы: надо было зайти на склад, потом все-таки ехать на Курский – разговаривать с задержанными.

– Пропажа переписки произошла между двадцатью двумя и тремя пятьюдесятью утра... Так? А людей, о которых ты говоришь, видели вчера в Орле, в железнодорожном ресторане. Перед закрытием.

У входа в склад забытых вещей висела записка:

«Скоро буду».

Денисов и Сабодаш отошли к стоящим поблизости телефонам-автоматам. Пока Денисов звонил на Курский, Антон рассеянно смотрел вокруг. Внезапно лицо его просветлело. Он с трудом дождался, пока Денисов закончит разговор.

– Я понял. Камера хранения была для них чем-то вроде склада или почтового ящика. Вещи, украденные на самочинных обысках, они оставляли здесь. Транзисторы, хрусталь. А кто-то забирал их и в обусловленном месте оставлял деньги...

Мимо них к другой камере хранения ручной клади, расположенной в огромном серебристом ангаре, шли люди с чемоданами, свертками, баулами, вели за руки детей.

Антон продолжал обосновывать версию:

– Вчера, когда эти двое – задержанные – были в Орле, их сообщник пришел за вещами...

Поток пассажиров обтекал их с обеих сторон, Антон не замечал его.

– Именно он получил вещи по паспорту Баракаева, когда их из ячейки перенесли на склад...

Денисов был согласен.

– А дальше? Рассуждай... – Вывод Антона должен был служить посылкой для последующих умозаключений. – Что должен был предположить их сообщник, когда вместо вещей и ценностей обнаружил в ячейке письма Беаты к Максимову?

Вопрос не был праздным. От ответа на него зависел выбор направления, в котором следовало искать письма.

– Ну, во-первых, он решит, что конверт изъят во время самочинного обыска. Во-вторых, я считаю, он догадается по переписке о характере взаимоотношений Беаты с Максимовым. Не думаю, что Беата делилась в письмах новыми идеями в физике. Скорее предположить, что это мог делать Максимов. Но его письма, к счастью, не пропали.

– По-твоему, сообщник может их попросту выбросить?

– Денис! – Антон положил руку ему на плечо. – Кажется, я знаю. Он их не выбросит. Он подумает, что эти письма взяли намеренно с целью шантажа. И поскольку он человек бесчестный... Честные люди, как известно, не входят в сговор с мошенниками! Прочитав письма, он попытается шантажировать!

– Кого?

– Думаю, Беату. Какой смысл предлагать переписку ее мужу?! С Беаты можно получить больше. Факт?

– Допускаю. – Денисов согласился, однако не безоговорочно. – Ведь именно Беату ему трудно установить! Вряд ли она указывала на открытках и письмах свой обратный адрес.

– А если через институт? Все зависит от того, в чьи руки попала переписка!

– Беспокоиться стоит за Максимова... – пришел к выводу Денисов.

– Пожалуй. В письмах наверняка есть адрес – Соколова Пустынь. Фамилия и инициалы Николая. А в письмах речь идет о Сергее. И ребенок поймет, что Николай – это для конспирации...

– Я о другом. Станут ли на этот раз письма средством шантажа или нет... Не суть важно. Но ведь кто-то охотился за перепиской?! Мы убедились. Кто-то следовал за Беатой и Николаем... Почему?

– Вот и я! – заведующий складом появился, как и обещал, скоро, словно почувствовал, что его ждут.

Крутой лестницей он первым вступил в подвал.

– Начальник вокзала задержал... – Ощутив вокруг знакомый реквизит, он вновь стал профессионально осторожен и уклончив. – Чем могу быть полезен?

Пока Антон занимался выяснением причин и условий, способствовавших тому, что вещи из неисправной ячейки каждый день прямиком отправлялись на склад, Денисов получил неожиданную передышку.

«С самого начала следовало, что удар в конечном счете направлен не против Беаты, а против Максимова...»

Денисов подвинул себе стул, сел. Установив в принципе, что письма Беаты попали к постороннему лицу, далекому от науки, от НИИ физики металлов, они могли считать, что выполнили данное ими обязательство.

«Сейчас ей ничего не грозит...»

Но оставался Максимов.

«Огромное количество оригинальных идей. Это с одной стороны. С другой – скверный характер, неуживчивый». Она и сама поняла, что переборщила: «Это от нервотрепки! Получилось зло и жестко...»

Денисов поднялся со стула. Ему показалось, что они напрасно теряют время.

– Хасянов здесь? – спросил он у заведующего.

– Сейчас будет.

Старший кладовщик появился словно по мановению волшебной палочки.

– Как раз собирался вам звонить, – невозмутимо сказал он, увидев Денисова.

– Мы интересуемся человеком, который получил вещи по паспорту Баракаева...

– Помню. Куртка на застежках, шапка из светлой нерпы. Лет тридцати пяти... – Старший кладовщик был приметлив. Денисов с самого начала на это рассчитывал. – С «дипломатом».

– Как он вел себя?

– Спокойно. Сказал, что хочет получить вещи.

– Постарайтесь вспомнить мелочи. Вы спросили про шифр?

– Без шифра не выдал бы! Тут еще что? – Он посмотрел на заведующего складом. – Шифр с «Б». И фамилия тоже. Я дал ему бланк, он написал заявление.

– Покажите.

Заявление было написано мелким выработанным почерком. Денисов обратил внимание – авторучка скользила легко, еле касаясь бумаги, оставляя четкий тонкий след.

– Он пользовался вашей авторучкой?

– У него своя, перьевая. Китайская или японская. Я знаю: у моего сына примерно такая же. Четвертной отдали.

– Он пишет: «ювелирные изделия», – заметил Денисов. – По-моему, там их не было.

– Не было, – подтвердил Хасянов. – Но он и не настаивал. Сказал: «Видимо, в другом чемодане».

– Странно. Наверное, в бауле было еще что-то? Малоценные предметы, бумаги. Вы же не включаете их в акт?

– Всего не включишь.

– Припомните.

– Несколько блокнотов. Какой-то бланк... Я еще заинтересовался! – Вспоминая, Хасянов, казалось, не испытывал ни малейших затруднений. – Незаполненный.

– С печатью?

– Без. Вроде акта.

– Может, протокол? Или постановление?

– Вспомнил! Постановление какое-то, незаполненное – пустой бланк.

– Это бланк постановления на обыск, – сказал Денисов Антону.

Заведующий, молча листавший акты, поднялся, зажег второй светильник, снова склонился над бумагами. Денисов обратил внимание на то, что портфель и целлофановый пакет, которые они утром осматривали, так и стоят на виду, у стола.

– Надо их положить опять на стеллаж. Заведующий поднял голову.

– За ними придут?

– Возможно. Поставьте нас сразу в известность.

– Обязательно. Вещи выдавать?

– Да.

– Супруга просила позвонить ей на работу, – сказал помощник, когда Денисов вместе с Сабодашем вошел в дежурку.

– Спасибо. – И тут же забыл об этом, увидел Баракаева. – Из шестьдесят восьмого отделения так и не приезжали? Еще раз здравствуйте.

– Привет. Нет, не приезжали. Нас с женой просили самих заехать на Курский, в отдел внутренних дел. – Баракаев нетерпеливо посмотрел на часы. – Там подозреваемые, все готово для проведения опознания. И там же должны решить, какое следственное подразделение по территориальности будет вести дело. А я, как всегда, дожидаюсь жену!

– Опаздывает?

– Сверх меры. – Он снова посмотрел на часы. – Правда, есть смягчающее обстоятельство. Не на кого оставить малыша. Теща должна ее подменить.

Адвокат выглядел импозантно. Все входившие в дежурку обращали на него внимание.

– Перейдем в соседнюю комнату. Из окна будет видно...

– Нам тоже на Курский, – пробасил Антон. – Возьмете?

– О чем речь?

– Сюда, по коридору...

Они обосновались в комнате рядом с дежуркой. Отсюда хорошо было видно стоянку служебного автотранспорта и всех, кто сворачивал с платформы к отделу внутренних дел. В час этот, не отмеченный уголовной статистикой, в комнате для заявителей, кроме них, никого не было.

– Сегодня у вас свободный день?

– И вчера, позавчера. Перерыв. Представляете? Эксперты запросили столько времени для подготовки заключения и ответов на вопросы!

– Так много? – удивился Антон.

– Ими занималось Главное управление БХСС! Преступная группа дельцов! Подсудимые и стороны задали в общей сложности около трехсот вопросов, связанных с проведением бухгалтерских экспертиз...

– Подпольные миллионеры?

– Были и такие. Но ваши товарищи хорошо поработали. Деньги, ценности, меха – все изъято.

– Подсудимые под стражей?

– Основные под стражей. Но есть с подпиской о невыезде, на свободе.

Еще по дороге во Внуково в машине Денисов обратил внимание на рассказ Баракаева о взаимоотношениях бывших соучастников. Можно было представить, какая борьба велась между ними вне суда. Думая об этом, инспектор связал перипетии этой борьбы с самочинным обыском у адвоката.

– А ваш подзащитный?

– Тхагалегов Валерий Павлович. Пока велось дело, год отсидел. Сейчас на свободе.

– Жена к нему так и не вернулась?

– Нет, – Баракаев улыбнулся. – Он и сейчас занимается семейными проблемами. Суд разрешил ему на три дня выехать из Москвы. Для устройства личных дел.

То, о чем Баракаев говорил, могло иметь отношение к судьбе разыскиваемой Денисовым и Сабодашем переписки. Из-за случайной неисправности в ячейке, думал Денисов, переписка, возможно, попала в котел большого судебного процесса, в котором участвовал Баракаев, и могла, в лучшем случае, сгинуть среди других бумаг, а в худшем – чем черт не шутит – стать, чьей-то ставкой в борьбе привлеченных к уголовной ответственности дельцов за то, чтобы остаться на свободе.

– Надеется помириться с женой! – Баракаев покачал головой. – Какой наив! В конце судебного следствия! Перед самым обвинительным приговором.

– Другие подсудимые, я чувствую, более... – Денисов искал слово, – зубастые! – Он проверял свою мысль.

Баракаев простер руки.

– Никакого сравнения! Так преобразились, пока под стражей! Теперь это законченные уголовники. Вчерашние собутыльники перегрызлись как волки. Я вам не зря сказал, что боюсь за документы, когда суд предъявляет им для ознакомления доказательства. На все способны! В одних вопросах они блокируются, в других – стремятся топить друг друга. Хоть в стакане воды...

Денисов вынул из блокнота заявление, которое они изъяли на складе невостребованных вещей. Написанное от имени адвоката, оно содержало просьбу о выдаче перенесенных из ячейки картонной коробки и баула.

– «От Баракаева...» Гм! – Адвокат пробежал глазами заявление. – Хотел бы я познакомиться с автором!

– Вы могли его видеть. Мне как раз и хотелось это проверить. Лет тридцати пяти. На нем куртка на застежках, шапка из нерпы. Может, встречался в зале суда?

Адвокат еще раз просмотрел заявление, вернул Денисову.

– С подсудимыми мы видимся только в зале. Я имею в виду тех, кто не под стражей. Они в костюмах, в галстуках, без головных уборов. Совершенно не представляю, в чем они появляются на улице. Другие же сидящие в зале – родственники. Не знаю. На Тхагалегова, по крайней мере, ваш знакомый не похож...

– Тхагалегов... – Денисов убрал бумагу в блокнот. – Куда ездил? В Орел? – Он догадался об этом.

– Именно! До вынесения приговора предстал, так сказать, перед семейным трибуналом. Да еще в конце судебного следствия на нашем процессе!

– В Орле тоже произведен самочинный обыск. Знаете?

– Мне никто не говорил! – Баракаев взглянул в окно и сразу засуетился. – Наконец-то! Думал, сегодня уже не уеду! Пожаловала... Ну, вы готовы?

– Да. Так когда конец судебного следствия? – успел спросить Денисов.

– Пойдемте. – Адвокат уже шел к дверям. – Судебное следствие? Оно заканчивается завтра.

6

Знакомый Денисову ночной инспектор выглядел основательно вымотанным: соображал с трудом и никак не мог схватить суть разговора.

– Ты приехал один? Или вместе со следователем? – Он несколько раз задал Денисову один и тот же вопрос. – Кто у вас ведет дело?

– Пока никакого дела. Со мной Антон Сабодаш. Ты его знаешь, дежурный.

– Еле ворочаю мозгами. – Инспектор был уже в годах, опытный. Он очень хотел спать, понимал, что временами говорит невпопад и только посмеивался над собой. Лицо у него было тяжелое, с набрякшими подглазьями. – А в принципе теперь можно здесь обойтись без меня.

– Почему же не уходишь?

– Инерция!

Денисов хорошо представлял его состояние.

– Теперь говори, что тебе от меня...

– Что можно сказать о задержанных? Что они за люди?

– Пока нуль информации. Не знаю даже их настоящих фамилий.

– Они не называют себя?

– Называют. Но адресное бюро данные не подтверждает.

– Значит...

– Кое-что могу предположить. Один недавно освободился из колонии. Тот, что старше. Типичный фармазон. Мы дали ориентировку. Второй тунеядец. Активной роли не играл. К вечеру скиснет. Короче, сам увидишь.

– «Борис» есть среди них? Может, фамилия второго начинается с Б? У нас шифр «Б-042».

Инспектор тряхнул головой.

– Могу поручиться только за свою фамилию. Она с другой буквы. Тебе известно.

– Известно... Как вы тут считаете; почему последний обыск они провели именно в Орле?

– Есть версия. Тот, что старше, в куртке, с капюшоном, утверждает, что раньше жил в Орле.

– Его нужно предъявить на опознание кладовщику камеры хранения, который выдавал вещи Баракаева.

Инспектор пожал плечами.

– За чем же дело? Действуй.

– Можешь показать документы, записи, которые изъяли в Орле на самочинном обыске?

Инспектор кивнул на лежавший на столе конверт.

– Читай...

Документов было немного, Денисов выложил их на стол, внимательно просмотрел все: накладные, несколько полуделовых писем, блокнот с адресами.

– Икру в банках изымали? – спросил Денисов.

– Две банки по полкило. Сдали в холодильник ресторана.

– Они – как визитные карточки всех, у кого произвели обыски.

Денисов остался доволен: ничто не противоречило логике событий, как он ее себе представлял.

– Точно. Как визитные... – Инспектор прикрыл глаза. – Этот потерпевший из Орла – работник рыбного магазина. Как и его бывший зять – Тхагалегов. Тот обвиняется в посредничестве при передаче взяток.

Денисов положил конверт с документами на место.

– Мне это известно от адвоката.

– В чем же твой интерес, не пойму? Взятками вроде уголовный розыск не занимался!

– Меня интересует человек, которому оставляли вещи в камере хранения. К нему в руки попали письма заявительницы... К твоему делу это не имеет отношения.

Ночной инспектор саркастически усмехнулся:

– Об этом, представь, я догадался! Мне свой воз придется тащить самому.

– Ты крепкий. Как вы обнаружили этих двоих здесь, на Курском вокзале?

– По приметам. Когда они вышли на платформу.

– Сопротивлялись?

– Только один. Гребенников. Поэтому мы ими и занимаемся вместо того, чтобы сразу передать их вместе с материалами в Орел. Или еще куда-то.

– В шестьдесят восьмое. Или в Строгино. Там тоже произвели обыски.

– Я знаю. – Инспектор мужественно боролся со сном. – Обыски связаны с этим Тхагалеговым. Я интересовался.

– Твоя версия?

– У большинства подсудимых на процессе изъяты значительные ценности. Только у некоторых при расследовании не удалось ничего обнаружить. Может, лучше прятали? Среди них как раз Тхагалегов. Ни сберкнижек, ни мехов... И вот теперь кто-то из уголовников решил попытать судьбу. Я позвоню, чтоб их доставили. С кого хочешь начать?

– С того, что старше.

Инспектор снял трубку прямой связи с дежурным.

– Подошли к нам задержанного Гребенникова...

– Тхагалегов бывал в Строгине?

– Жил. Когда расстался с женой. Получилось так: она просила не мешать счастью с любимым человеком, и он ушел на квартиру в Строгине.

Хотя инспектор просил доставить Гребенникова, в кабинет ввели молодого, в плаще. Следом вошел Антон, он конвоировал задержанного от дежурки. У парня было веснушчатое лицо, яркие губы. Вокруг лица крупными кольцами вились золотые пряди.

– Падший ангел, – усмехнулся инспектор, здороваясь с Антоном. – Садись.

Задержанный просительно улыбнулся:

– А закурить найдется?

– Найдем, – Антон, попыхивая папиросой, потянулся за пачкой, но задержанный предупредил:

– «Столичные». Или «Яву».

– Только «Беломор».

Задержанный поправил прическу.

– Может, попросите в соседнем кабинете?

– Сейчас! Разбежались, – буркнул инспектор.

Антон поднялся.

– Попробую достать. – Он вышел, через минуту вернулся, неся несколько сигарет с фильтром. – Держи. И давай говорить откровенно. Так будет лучше.

– Я и так откровенно, – задержанный взял сигареты, прикурил. – Я не я, и лошадь не моя! Ничего не знаю...

Снизу позвонили:

– Денисов у вас? Пусть спустится в дежурку. Супруга на проводе...

– Ты что не звонишь? Тебе передали?

Денисов сразу понял, что Лина не обижается, не тревожится за него, как обычно, – просто он ей зачем-то нужен.

Так и было.

– Слушай, Светка просит: у них сумку украли. Муж ее летел через Красноводск, там одну женщину высаживали больную, на костылях, и они сумку прихватили, спортивную, польскую. Сделай что-нибудь, Денисов, а? Я ей обещала. У меня записано: рейс 699 от 14-го на Красноводск. Можешь что-нибудь сделать? Тебе это пустяки...