Текст книги "Тайна Гарстонов (ЛП)"

Автор книги: Генри Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 12
Мистер Кланк не злопамятен

Совесть мистера Кланка не позволяла ему работать в воскресенье. Ему приходилось отступать от этого правила, когда он попадал в места, где не было домов для молитвы, соответствующих его взглядам. А это было в большинстве мест. При таких условиях не только было можно, было обязательно работать. Напевая один из своих гимнов, он спустился к завтраку и спросил Люиса, идет ли он в часовню. Люис поспешно ответил «нет».

– Боюсь, что вы правы, дорогой мой. Да. Ну что же. Сядем в автомобиль. Работа – служение Богу, дорогой мой.

Работа не входила в планы Люиса, и он согласился весьма неохотно. Они проехали в Брэдсток и мистер Кланк все время говорил о пользе новейших изобретений для истинной религии. Раньше для поездки в Брэдсток приходилось запрячь двух лошадей, а заставлять животных работать в день субботний – великая неправда. А теперь, пользуясь услугами мотора, мы не совершаем греха.

– Разве это не показывает, что мир становится лучше и лучше, дорогой мой? – сказал мистер Кланк. – Так это утешительно!

А Люис, кивая, мрачно думал: какие грязные штуки еще задумал старик?

Но мистер Кланк не делал ничего сомнительного. Он гулял по берегу моря, любовался красотами природы, болтал с рыбаками. Люис не понимал, что ему собственно надо. Ему ничего не было известно о гибели Альфреда Гарстона в этой гавани.

Они завтракали на берегу. Мистер Кланк потом решил пойти взглянуть на церковь. Эта перспектива не привлекала Люиса, и он остался лежать на песке. Деревенская церковь была маленькой, но старинной. Вокруг нее были могилы местной знати. Мистер Кланк нашел камень с именем Альфреда Гарстона, младшего сына Самуэля Гарстона. Около него был камень Самуэля Гарстона из Брэдстокского аббатства. Отец пережил сына всего на несколько недель.

Мистер Кланк постучал по своей челюсти.

– Боже, Боже, как это было печально для лорда Кройленда, – пошептал он. – Он остался один, совсем один.

Деревня Брэдсток имела мало странноприимных домов. Мистер Кланк прямо прошел в гостиницу «Петух и перо». Это был уютный дом со стенами кремового цвета и крутой крышей, окруженный зеленью. В этот час там все было тихо. У окна на кушетке лежал, растянувшись, Тони, курил трубку и с любопытством наблюдал за приближением мистера Кланка. Даже умелому человеку было трудно не заметить Тони. Но мистер Кланк ухитрился это сделать. Он уже прошел к двери, когда Тони заговорил:

– Почему вы меня не видите?

– Тони, дорогой мальчик! Что вы тут делаете? – воскликнул мистер Кланк.

– Восхищаюсь вами. А вы зачем пришли сюда?

– За чашкой чая, – сказал мистер Кланк и снова постучал в дверь.

– Не стоит. Старый Колдинс рассердится. Он сейчас вздремнул. И он терпеть не может делать чай.

– Как это неправильно, – сказал мистер Кланк. – Владелец гостиницы обязан подавать безвредные напитки в положенные часы. Ему следовало бы поощрять потребление чая.

– О, что там! – простонал Тони. – Что вы за человек! И зачем вы такой? Не вижу в этом смысла!

– Я не понимаю вас, дорогой мой, – сказал мистер Кланк, и еще сильнее постучал в дверь.

Она распахнулась, и из нее выглянуло заспанное мрачное лицо.

– Мистер Висберри говорит, что вы можете дать нам чаю, – сказал с улыбкой мистер Кланк. – Для нас обоих, пожалуйста.

Человек что-то буркнул и исчез.

– Это вы сыграли скверную штуку! – сказал Тони, смеясь. – Он за это мне отплатит. И настойчивый же вы человек!

– Вы, правда, это думаете? – мистер Кланк уселся рядом с Тони. – Благодарю вас, дорогой мой! Я привык к своему чаю.

– Я имею в виду не ваш чай, – проворчал Тони. – Вы приехали в Брэдсток не из-за чашки чая.

Появился чай. Сердитый человек с грохотом поставил поднос на стол перед ними.

– Очень вам благодарен. Ах, какой чудный, крепкий чай! Ну вот, милый мой. – Он попробовал свой чай и просиял. Хозяина это настолько смягчило, что он спросил, не хочет ли он кусочек омара.

Когда хозяин ушел, Тони снова заговорил:

– Слушайте, мистер Кланк, что вы собственно хотите? Давайте объяснимся.

– Дорогой мой! Ничего не хочу. Когда я сюда приехал, у меня и в мыслях не было, что я вас тут встречу.

– Ах, ерунда!

– Право же, Тони, если вы не хотите мне верить, зачем вы меня спрашиваете? В моем присутствии здесь – никакой тайны. Я в Лимбее, чтобы защищать одного бедного человека, которого обвинили в краже. Завтра его дело разбирается в суде! Я приехал сегодня посмотреть на место.

– И повидать Кройленда, я полагаю.

– Никогда в жизни я не видел лорда Кройленда, – сказал мистер Кланк, – и не имею этого намерения. Но вы, конечно, приехали из-за этого.

– А вы, – сказал Тони с усмешкой, – приехали сказать мне, что лучше этого не делать?

– Ничего подобного. Дорогой мой, если вы помните наш последний серьезный разговор, вы должны знать, что я не могу давать вам больше советов. Вы дали понять, что не доверяете мне, Тони. Я не буду отрицать, что мне это было очень больно. Но я взял себе за правило – не давать советов тем, кто мне не доверяет.

– Очень вам благодарен. Так знайте, я повидал Кройленда.

– Боже мой! Сознаюсь, что я удивлен. Ну, ну, ну… за весь мой долгий опыт, я редко бывал так удивлен.

Тони нахмурился.

– Вы говорили мне, что я ничего против него не смогу выдвинуть, – проворчал он.

– Конечно, таково было мое мнение, – прошептал мистер Кланк и постучал по своим зубам.

– Что же вы предлагаете теперь?

– Ничего, дорогой мой. Я ничего не предлагаю. Это не мое дело.

– Ну, так он меня принял, выслушал все, что я хотел сказать, и заявил что все это не имеет для него значения и что я могу убираться к черту. Совсем то, что вы говорили, мистер Кланк. Курьезно, не правда ли?

– Дорогой мой, – запротестовал мистер Кланк. – Я никогда не мог вам сказать, чтобы вы убирались к черту!

– Нет, он был честнее. А я сказал ему: борьба так борьба. Вот как.

– Ну, ну, ну… – и мистер Кланк вздохнул.

– Вам это не нравится? Что? – сказал Тони, впиваясь в него глазами.

Мистер Кланк взял кусок сахару и стал его сосать.

– Право же, не могу этого сказать. Это не мое дело. Делайте, что считаете правильным, дорогой мой. Действуйте прямо и не бойтесь ничего. Другого правила на свете нет, – он сунул сахар в рот и взялся за другой кусок. – Прощайте, дорогой мой. Я всегда ваш друг. Я не злопамятен, Тони. Прощайте. Я плачу за чай.

– О, черт! – прошептал Тони, но Кланк не услышал этих слов.

В этот день мистер Кланк больше ничего не делал. Он даже не напевал. Он сидел, погруженный в размышления, и рано пошел спать. На следующее утро он, бодрый и сияющий, явился в суд. И прокурор, и инспектора Белль и Ганн несколько запоздали. Когда они, наконец, вошли, мистер Кланк посмотрел демонстративно на свои часы и укоризненно откашлялся. Судьи заняли свои места, привели Костлявого Билли, прокурор произнес краткое слово. Он сказал, что и после предыдущего заседания суда, он имел случай изучить имеющиеся сведения.

– Боже мой! – вздохнул мистер Кланк.

Прокурор, продолжая, заявил, что он обязан сообщить суду на основании подробного рассмотрения всех материалов об отсутствии законных оснований для предания суду арестованного.

Мистер Кланк встал и выразил свое ликование. Главный инспектор Белль молчал. Присяжные постановили снять обвинение с мистера Бенсона и не высказали никаких мнений о ходе этого дела.

Мистер Кланк с улыбкой вышел из здания суда, направляясь к своему клиенту. Костлявый Билли имел счастливый вид.

– Молодец вы, Кланк, дайте руку. Отлично вы это обделали. Я чуть не лопнул, глядя как ежится Белль.

– Вам очень повезло, дорогой мой, – сказал Кланк. – Не забывайте этого

– Не забуду. Вы здорово мне помогли. Я никогда не забываю друзей.

– Не забывайте своих собственных интересов, – сказал мистер Кланк. – Надеюсь, что я никогда не буду больше иметь случая вас видеть.

– Ну, ну, – удивленно сказал Костлявый Билли. – Не обижайтесь, мистер Кланк.

– Глупый вы теленок! Я на вас не сержусь. Мое дело помогать такими глупым людям. Но я думаю, что вам следует держаться сейчас очень, очень смирно, друг мой.

– Знаю! – Костлявый Билли подмигнул. – Мне следует убраться на материк. Я возьму Грэси с собой в свадебное путешествие.

Мистер Кланк вздохнул.

– Что же, – сказал он, – поезжайте за границу и оставайтесь там. Постарайтесь стать хорошим человеком, Бенсон.

– Конечно. У меня сейчас достаточно. А как вы думаете, будут еще неприятности?…

– Дорогой мой, вы знаете Белля. Разве он вам кажется удовлетворенным?

Костлявый Билли задумался.

– По честности, Кланк! Вы посвящены в это дело?

– Я знаю только то, что вы мне рассказали.

– Пронюхали что-нибудь?

– Дорогой мой. Я понимаю, что дело не в драгоценностях, – сказал мистер Кланк.

– Для кого вы работаете?

– Для себя. Я нахожу это дело очень интересным, друг мой.

– Слушайте, Кланк. Вы мне помогли. Могу и я вам быть немножко полезным. Вы, наверное, хотели бы знать, что было в письмах этой старой девы. Ну так вот, если вы предположите, что ее Альфред писал ей, что брат его настолько его ненавидит, что готов был бы от него избавится, вы будете не далеки от истины.

– О, Боже! Какая печальная история, – сказал мистер Кланк. – Письма эти нужны для шантажа, не так ли?

– А вы что думали? – с усмешкой сказал Билли.

– Вы прискорбный тип, – сказал со вздохом мистер Кланк. – Постарайтесь уйти от всего этого, Бенсон.

– Могу вам это обещать, прямо отсюда покачу в Монте-Карло. Пожелайте мне счастья, – и Костлявый Билли крепко пожал ему руку.

Проходя мимо полицейских, мистер Кланк обратился к инспекторам Ганну и Беллю.

– А! Вы тут? Как приятно! Как поживаете? Как поживаете?

– Не лучше от вашего вида, мистер Кланк, – сказал Ганн с усмешкой. – Вы немножко позабавились с нами, не так ли?

– Право же, вы не должны этого так принимать, – запротестовал мистер Кланк. – Я только исполнял свой долг. Теперь мы можем быть добрыми друзьями. Я не злопамятен.

– Очень вам благодарен, – сказал Ганн и увел Белля с собой. Когда они закрыли за собой дверь, он воскликнул:

– Он не злопамятен! Это предел всего! Противная маленькая обезьяна!

Белль был спокойнее.

– Я бы не сказал. Фокусный человек, конечно. Но не в духе Джоша Кланка издеваться над вами. Не в его духе!

– Вы меня удивляете. Он довольно таки был язвителен в суде.

– В суде, да, – сказал Белль. – Но это пустяки. В частной жизни он всегда очень вежлив, даже слишком вежлив. Мне показалось, что он хотел задобрить вас, Ганн, как будто закидывал удочку.

– Что вы хотите сказать?

– Что же! Он дал нам понять, что мы взялись за это дело не с того конца. Может быть, это и так. Я сам это думал. Но меня смущает, что нам это старается внушить Джош Кланк.

– Ну, послушайте, – запротестовал Ганн. – Почему же вы говорите, что мы начали не с того конца?

– Мы искали человека, который стащил драгоценности; а почему не поискать человека, которому нужны были эти письма?

– Да откуда же мы можем знать, кто он? Мы даже не знаем, искал ли кто-нибудь эти письма.

– Не знаем. Но это единственное предположение, которое бы придало смысл всему делу. Старый Кланк на это намекнул, когда допрашивал мисс Морроу. Единственная причина, по которой кто-нибудь мог искать эти любовные письма, это их отношение к делу Гарстона.

– К этому старому делу? Двадцать лет назад? Я знаю. Но если в этих письмах было что-нибудь такое, что семья Гарстонов желает скрывать, они могут быть очень ценными для Кройленда. Он может заплатить изрядную сумму. Помните старые времена, Ганн? Мистер Генри Гарстон – он был жестокий человек. Не думаю, чтобы он стал мягким. Он не остановится перед пустяками… Нет, этот Джош Кланк сбил меня с толку.

– Я не поверил бы этой маленькой обезьяне, даже если бы она сказала мне, что на мне надеты мои штаны!

– Да, кто его знает! Может быть, он считает, что ему выгоднее быть на нашей стороне?

– Тогда могу поручиться, что он задумал какую-нибудь особенно темную историю.

– Пари я держать не буду, – сказал Белль, – но если Кланк останется здесь, останусь и я.

Путем справок было установлено, что мистер Кланк остается в отеле «Виктория».

ГЛАВА 13
В темноте

Письмо, опущенное в Брэдстоке в субботу, доставляется в Брэдстокское аббатство в понедельник утром. Такова безумная быстрота современной цивилизации.

Мая получила письмо от Тони в понедельник утром, когда ей принесли утром чай в ее спальню. Письмо ей показалось странным и нелепым, и, в конце концов, оно ей не понравилось.

Дорогая мисс Дин. Я знаю, это может показаться нахальным, что я вообще вам пишу. Не смотрите на это так. Это было бы верно, если бы у меня не было причин. А причины эти самые серьезные.

Я видел лорда Кройленда, Это, во-первых. И больше не буду с ним встречаться. Я не могу больше приходить в аббатство, но я должен вас видеть. Должен, во всяком случае. Но после того, что произошло с Кройлендом, хочу видеть вас немедленно. Я должен сказать вам вещи, которых не могу написать.

Я предполагаю, что вы получите это письмо в понедельник. Идите в сторону Брэдстока, как только сможете выйти. Я буду поджидать вас на дороге. Вы должны прийти. Есть вещи, которые вы должны знать. Искренно ваш, Тони Висберри.

– Нелепая личность! – она прочитала письмо еще раз, и оно ей еще меньше понравилось. Ее раздражал тон. Вероятно, если бы Тони не написал, что она должна прийти, она бы пришла к нему, и это, может быть, повернуло бы ход событий.

Она смяла письмо в своей руке, разорвала его на мелкие кусочки и бросила. Она не собиралась отвечать на подобное письмо. День прошел хуже, чем скучно. Миссис Гарстон была в самом требовательном и неразумном настроении. Горничная ее была особенно озлобленной. Они провели утро во взаимной грызне и только объединялись, когда нужно было укорить Маю.

Миссис Гарстон сказала, что она слишком плохо себя чувствует, чтобы спускаться к завтраку, но когда ей предложили остаться наверху, она начала плакать и настояла на том, чтобы спуститься, а за столом только вздыхала и стонала.

Обычное внимательное настроение Кройленда ему изменило. Глэдис в первый раз на памяти Маи почти не участвовала в разговоре.

Еда, наконец, закончилась. Миссис Гарстон, жалуясь, ушла наверх и, наконец, согласилась принять успокоительное средство доктора Ивиса. Мая пошла к себе в комнату отдохнуть, но напрасно. Все казалось сегодня невыносимым.

Но вечер был еще более неприятным. Миссис Гарстон проснулась поздно, жалуясь, что ее не разбудили. Она говорила, что от лекарства она чувствует себя слабой и угнетенной. Она, конечно, знает, что никому не нужна, что она всем мешает, но зачем же давать ей это всегда чувствовать. Она к обеду спустилась и с удивлением отметила, что Кройленд еще не уехал. Почему он еще здесь? Он никогда не оставался дольше понедельника. Он никогда не оставался долго. Она, конечно, знала, что это не для того, чтобы быть с ней. Она рассмеялась странным, высоким смехом, а потом начала плакать.

За обедом Кройленд старался говорить о делах в Брэдстоке, Мая старалась помогать ему поддерживать разговор. Кройленд что-то говорил про парк, про сады, про ремонт дома.

– О! – воскликнула жалобно миссис Гарстон. – Вы любите Брэдсток? – Она стала плакать и смеяться.

– С меня довольно, – буркнул Кройленд. – Владейте собой, мама. Разве вы не можете?

Миссис Гарстон откинулась и зарыдала.

– О, ради Бога, успокойтесь!

Невозмутимые служители продолжали подавать блюда. Кройленд встал.

– Я не могу этого больше выносить, – сказал он. – Вы не можете оставаться здесь. Уведите ее, миссис Дин. Уложите ее в постель. Вы не должны были пускать ее вниз.

– О, я уйду, я уйду, я знаю, что никому не нужна, – миссис Гарстон поспешила к двери.

– Нет смысла сердиться! – воскликнула Мая. – Вы довели ее до этого, лорд Кройленд!

Когда она тоже вышла, Кройленд продолжал стоять в раздумье.

– Есть сегодня вечером какие-нибудь планы? – иронически спросила Глэдис.

Он выругался и вышел.

Глэдис налила себе стакан портвейну.

– Ах ты, грязный пес! – сказала она со злобной улыбкой.

Миссис Гарстон совершенно измучила Маю. Она ничего не хотела, ни на что не соглашалась и только жаловалась и упрекала. Она не хотела ложиться. Она говорила, что ее хотят запереть в комнате, но что она этого не допустит, нет, нет. Она еще не умерла. Конечно, все хотят ее смерти. Для нее это было бы самое лучшее. Но она не должна умереть, нет, не должна.

– Кто говорит о смерти? – вскричала, вбегая, горничная. – Вы не умрете, сударыня. Я об этом позабочусь, – она поглядела на Маю. – Сиделки нам не нужно, не так ли? – И горничная стала укладывать старуху в постель. Она наконец улеглась.

Мая проснулась, когда в комнате было темно. В ее ушах звучал какой-то крик. Раздался другой крик, заглушенный стон, шум падения, звук закрывающейся двери. Она вскочила и, накинув халат, выбежала. Сводчатый коридор был освещен только лунным светом, падающим через узкие стрельчатые окна. Она стояла, прислушиваясь. Где-то было какое-то движение. У арки сводов или за нею, в новой части дома. Она побежала по коридору и там, в черной темноте свода, споткнулась обо что-то мягкое и упала на колени. Она почувствовала, что перед нею тело женщины.

Тогда она стала кричать: «На помощь, на помощь!» – и, наклонившись над телом, в темноте стала его ощупывать.

– Миссис Гарстон! Миссис Гарстон! – сказала она и повторила громче – миссис Гарстон! – Тело не отвечало.

Мая поднялась на ноги, стала искать на стене выключатель, не нашла его и побежала в свою комнату за карманным фонарем. Она вернулась с ним, зажгла его и в свете его луча, пронизавшего темноту свода, увидала Кройленда, который стоял там, еще в своем смокинге, а у ног его лицо миссис Гарстон казалось смертельно бледным при желтом свете фонарика.

– Кто там? – проревел он. – Мисс Дин? Черт, что тут случилось?

– Откуда же мне это знать? – воскликнула Мая. – Подержите фонарь, – и она опустилась на колени около миссис Гарстон.

Слуги показались в конце коридора.

– Эй, кто-нибудь, зажгите свет! – крикнул Кройленд, и лампочки вспыхнули. Но арка свода оставалась темной и освещалась только лучом карманного фонаря, падавшего на Маю и на неподвижное тело.

– Это моя госпожа! – раздался крик. – Что вы с ней сделали, сестра? Что вы тут делаете? Как она сюда попала?

– Придержите ваш проклятый язык! – зарычал Кройленд. – Не путайтесь сюда.

Служанка стала что-то бормотать про себя. Мая медленно поднялась с колен.

– Я ничего не могу сделать, – сказала она. – Я боюсь, что она скончалась.

Кройленд наклонился, чтобы поглядеть на смертельно бледное лицо и вдруг отвел от него фонарь.

– Вы должны телефонировать доктору, – сказала Мая.

Кройленд стал издавать неопределенные звуки. За ним раздался голос Глэдис.

– Телефонировать доктору? Это мое дело. Что ему сказать?

– Скажите, что с миссис Гарстон случился удар, и чтобы он сейчас приезжал.

– Отлично. Я снесусь с ним. – Глэдис скрылась.

Кройленд прочистил горло:

– Не надо оставлять ее тут. Отнесем ее обратно в ее комнату.

– Предоставьте это мне, – вызвалась горничная. – Я часто ее носила. Бедный ангел, она легче младенца!

– Не трогайте ее, – рявкнул Кройленд. Он наклонился и поднял свою мать. – Зажгите свет, кто-нибудь! – Он стал удаляться со своей ношей. – Вы мне понадобитесь, мисс Дин.

– Неужели вы думали, что я не пойду? – гневно сказала Мая.

Служанка последовала за ней. Миссис Гарстон уложили на постель. Служанка склонилась над ней.

– Ах, бедняжка, она была такая добрая женщина! Она…

– Вас тут не нужно, – зарычал Кройленд. – Мисс Дин присмотрит за ней, пока не придет доктор.

– Присмотрит, за ней? – огрызнулась служанка. – Хорошо она за ней смотрела, не так ли?!

– Убирайтесь! – Кройленд повернулся к ней, и она удалилась, ворча про себя.

Мая покрыла тело и, пока она это делала, Кройленд расхаживал по комнате, разглядывал вещи, открывал ящики. Раздался стук в двери, и появилась Глэдис.

– Доктор Ивис едет сюда. Нужно еще что-нибудь?

– Подождите его внизу, – сказал Кройленд, – и приведите его прямо сюда.

Глэдис кивнула. Она была в халате. Она была также тщательно отделана, как всегда. Ее, по-видимому, ничто не волновало, по перед тем, как уйти, она бросила на Маю странный испытующий взгляд. Мая села около постели, Кройленд подошел к ней.

Ну, мисс Дин, как же это случилось?

– Я совершенно не знаю. После той сцены за обедом она была страшно расстроена. Я была с нею долгое время. Когда ее уложили, я пошла спать. И я проснулась, услышав крик и звук падения. Я выбежала и споткнулась о нее под аркой. Тогда я позвала на помощь.

– Хм, что же она там делала?

– Я не знаю. Как я могу знать? Что вы слышали?

– Слышал, как кто-то зовет на помощь.

– Это была, наверное, я. Больше вы ничего не слышали?

– Ничего, я работал. Я предполагаю, что ей стало дурно и она отправилась к вам, и с ней случился удар. Не так ли?

– Я не знаю, – ответила Мая, у нее были другие предположения.

– Хм! Посмотрим, что скажет доктор. – И Кройленд снова стал расхаживать по комнате и разглядывать вещи.

Появился доктор Ивис, раскрасневшийся и запыхавшийся. Он быстро приступил к осмотру тела и произвел его тщательно. Повернувшись к Кройленду, он сказал:

– Мне очень жаль. Все кончено, Кройленд.

– Это говорила и мисс Дин. Но я думал, что вам лучшее посмотреть. Вы не в претензии, что вас побеспокоили?

Доктор Ивис поглядел на Кройленда и Маю.

– Как это случилось? – спросил он. – Как вы ее нашли?

Мая снова повторила свой рассказ.

– Это все, что вы знаете? Кройленд, пройдите вниз. Я должен произвести более основательный осмотр. – Оставшись один с Маей, он стал размышлять вслух. – Вы ее оставили в постели. Вы и служанка ушли. Затем вы нашли ее здесь в коридоре. Вставала она так по ночам раньше?

– Никогда об этом не слышала.

– Была она жива, когда вы к ней подошли?

– Она не шевелилась, как будто не дышала, и я не могла найти ее пульс.

Ивис снова приступил к осмотру! Наконец, он поднялся.

– Взгляните, – сказал он и показал на большие пятна но обеим сторонам шеи. – Вы это видели?

– Да. – Мая поглядела на него. Они сначала были красными, а с тех пор потемнели.

– Вы говорили, что ее трудно было уложить в постель. Пришлось применить силу?

– Нет, во всяком случае – так ее не хватали.

– Вы не можете этого объяснить? Так лучше вы об этом не разговаривайте.

– Что вы хотите сказать?!

– То, что я сказал, моя милая!

– Собираетесь вы заявить, что она умерла естественной смертью?

Доктор Ивис потер подбородок.

– Даю вам совет для вашего же блага, – сказал он, – идите, ложитесь, милая. Отдохните. Я закончу здесь все.

– Вы не можете это скрыть! Вы не скроете этого! – воскликнула Мая в ужасе.

– Ну, не дурите, – сказал доктор Ивис, – уходите.

И он осторожно ее вытолкал, запер дверь в комнату и спустился вниз.

– Скверное дело, Кройленд, – сказал он, качая головой. – Я не могу дать свидетельства. Не решаюсь. Скажу вам откровенно, мне это не нравится. С ней плохо обращались. К ней было применено насилие.

– Что вы, черт вас возьми, имеете в виду?!

– У нее следы пальцев на шее.

– Боже мой! Этого быть не может! – сказал лорд Кройленд. – Что вы говорите? Она была задушена? Это безумие.

– Я этого не говорил. Ее, как будто, немножко придушили. Нужно было очень немного, чтобы ее убить. Она была очень слаба. Потрясения было для этого достаточно.

– Хм, Так я и думал. – Кройленд хлебнул из стакана. – Перепуг. Вы знаете, какая она была, полна всяких фантазий и диких идей, воображала разные вещи, наверное, она выбежала в темный коридор, испугалась и тогда… Наверное, все это от потрясения.

Доктор Ивис покачал головой.

– Я не решаюсь этого сделать. Кройленд. Она умерла насильственной смертью. Мне придется это сказать.

– Это безумие! Кто стал бы ее трогать?

– Это не мое дело. Я не могу тут помочь. Я ничего не могу тут сделать, Кройленд. Я только должен дать сведения. Без полиции не обойтись. Это скверное, скверное дело для вас. А теперь разрешите мне уйти.