Текст книги "Ярость (Сборник)"

Автор книги: Генри Каттнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 44 страниц)

Кедра мельком глянула вниз и повернулась к джунглям спиной. «Джунгли, по правде сказать, меня не очень занимают. Не это важно. Важно вот что… – она показала на помещения, сгрудившиеся во дворе. – Тебе предстоит проделать чудовищную работу, Сэм. Ты работаешь практически в одиночку. Я знаю, что группами расчистки руководит Робин Хейл, но это как раз самое простое. Может, разрешишь нам разделить твои хлопоты? Ты знаешь, у нас большой опыт по управлению людьми».

Сэм засмеялся: «Ты думаешь, я хоть одному из вас доверяю?»

– Конечно, нет. И мы бы не стали тебе доверять. Но, работая вместе, мы бы могли следить друг за другом. Тебе нужен наш опыт, а нам – твоя напористость. Ну так как, Сэм?

Он молча посмотрел на нее, вспоминая мгновение перед тем, как Стимулятор Грез ослепил и оглушил его. Это ее лицо смотрело тогда на него с телеэкрана, это ее рука подала команду на его уничтожение. Он знал, что причины, которые ее сюда привели, далеко не так безобидны, как она старается их представить. Недоверие ко всем людям, в особенности к Бессмертным, прочно укоренилось в нем. Рассудок, начавший было склоняться к возможности соблазнительного сотрудничества, решительно исключил сомнительный вариант. Уроки первых десятилетий жизни не прошли даром. Не в его привычках было доверять кому бы то ни было.

– Не пойдет. У нас с вами слишком разные планы.

– Но цель-то общая.

– Не пойдет. Я всегда действовал и буду действовать в одиночку. Я не верю тебе, Кедра.

– Я и не прошу тебя об этом. Поступай как знаешь. Но не забывай: у тебя и у нас задача одна – успешная колонизация континента. Нравится тебе это или нет, мы все равно будем работать в одном направлении. И если через несколько лет наши дороги снова пересекутся, вспомни, что это не мы, а ты отказался от сотрудничества, – в голосе Кедры звучало предостережение. – Когда время придет, а оно придет, Сэм, не исключено, что появятся новые затруднения.

Он пожал плечами. Сэм Харкер не подозревал, что он только что сделал первый решительный шаг к той духовной и физической самоизоляции, которая обернется его поражением.

– Так ты говоришь, пять лет, – сказал Бен Крауелл. – Примерно так я и думал.

Человек, шагавший рядом с ним, взводный командир Френч, уточнил: «Ты имеешь в виду нас?»

Крауелл неопределенно пожал плечами и махнул рукой. Он вглядывался в темноту по ту сторону крепостного вала, по которому они шли туда, где на семьдесят пять миль простирались освоенные и расчищенные земли, по которым то тут, то там были разбросаны сторожевые крепости. При желании теперь можно было выйти из форта и три дня шагать в глубь континента, не думая ни о какой опасности.

Но сейчас ничего не было видно. Прожекторы, защищенные проволочной сеткой от ночных насекомых, выхватывали только узкие полосы земли, терявшиеся далеко в глубине. Форт тоже изменился. Он разросся и насел на берег наподобие бронированного зверя, такого большого, что если бы он ожил и захотел пошевелиться, то даже бы не смог приподняться с земли Венеры.

Как странно звучит – земля Венеры. Парадокс. Человечество всегда будет тащить за собой свои привычки, даже когда начнет колонизировать далекую Альфа Центавра. Старые слова, старые мысли…

Старые преступления.

Взводный командир Френч коснулся руки Крауелла, и они повернули в сторону наклонного спуска, мимо замаскированного жерла какого-то непонятного объекта, похожего на странного вида пушку. Френч указал на нее Бену: «Видишь?»

– Это что?

– Еще узнаешь. Идем.

Как всегда охранники возились с прожекторами. Крауелл и Френч прошли прямо сквозь их ряды – скрытность вызывает подозрения, а естественное поведение – хорошая маска. Они вошли в небольшой служебный корпус, находившийся снаружи. Френч пошел первым.

Форт сделался похожим на лабиринт. Помещение, в которое они вошли, больше всего походило на склад, но сейчас его использовали совсем для другого. В нем находилось около пятидесяти человек, относившихся ко всем уровням колониальной иерархии. Кто-то их тихонько окликнул.

Френч сказал: «Приветствую собрание! Это Бен Крауелл. Я ручаюсь за него. Крауелл, садись сюда и слушай».

Он вышел на середину комнаты и поднял руку, призывая к порядку. «Все собрались? Закройте дверь. Охрану выставили?»

Кто-то произнес: «Ближе к делу, Френч. Некоторым уже скоро пора возвращаться на пост».

– Это недолго. Слушайте внимательно. Здесь около двенадцати новичков, верно? Поднимите руки.

Несколько человек, и среди них Крауелл, подняли руки.

– Отлично, – продолжил Френч. – Мы будем говорить в основном для вас. У вас уже нет сомнений, иначе вы не сидели бы здесь. И не рассказывайте ни о чем непроверенным людям, будьте осторожны.

На мгновение он замешкался и оглянулся вокруг. «Самое главное, есть здесь кто-нибудь, кто еще верит в ридову басню про бессмертие? В этот фонтан Вечной Молодости?»

Сбоку раздался голос: «Но ведь и обратных доказательств нет, так, командир?»

– Я приехал сюда пять лет назад, – сказал Френч. – Тогда мне было двадцать. Только-только взялись за расчистку острова Пять. Сколько было разговоров! Все строили большие планы на будущее. Предполагалось, что курс бессмертия займет шесть или семь лет.

– А прошло-то ведь только пять!

– Не нужно ждать двести лет, чтобы разобраться. Некоторые из нас регулярно ездят в Купол на медосмотр. Мы стареем. Причем все. Есть простая проверка – отложение кальция в кровеносных сосудах. Эти ридовские процедуры – чушь. Я знаю, что с тех пор, как я попал в Плимут, я стал на пять лет старше, и то же самое относится ко всем вам. Рид нас одурачил. Послушайте его речи – ему ни на грош нельзя верить. Эти пять лет, которые я здесь потел, я мог бы запросто провести в Куполах в свое удовольствие.

– А по мне так тут даже неплохо, – вставил Бен Крауелл, набивая трубку.

– Возможно, – тут же откликнулся Френч, – но не с такими порядками. Что мы здесь делаем – только работаем! На Сэма Рида и Робина Хейла: строить, строить, строить! Хейл – Бессмертный, может, и Рид собирается прожить лет этак семьсот – я не знаю. Он, похоже, и впрямь не стареет. Может, он и нашел фонтан Вечной Молодости, но если и так, то он держит его для себя. Ясно, что это значит? Мы будем работать! Мы будем работать, пока не подохнем. И дети наши тоже будут работать, когда придет их время. А Сэм Рид будет прохаживаться вокруг, ждать лет двести-триста, пока мы все для него не сделаем и не устроим ему уютное гнездышко, как раз такое, как ему хочется. А я-то что с этого имею!

Новый голос произнес: «Ты прав. Я согласен. Но Риду нужно было укрепить форт. Ты был здесь пять лет назад и знаешь, на что это было похоже».

– Он слишком спешит. А дисциплина? Зачем такая дисциплина? У него есть свои планы, и он нам про них не докладывает. Колонизация континента – это еще не все. Верно, пять лет назад нам нужен был форт, причем сильный форт. Но что это за новое сверхсекретное оружие? Никто ничего не знает о том, что он расставил по стенам: электролучевые бластеры, газометы…

– А джунгли?

– До джунглей теперь семьдесят пять миль! А некоторые из этих новых систем – просто в голове не умещается! Календер, ты человек знающий, расскажи им.

Календер, невысокий, коренастый мужчина в опрятной голубой форме, поднялся со стула. «Это оружие предназначено для использования против человека. Оно может стереть в порошок тяжелый танк, например. Но оно гораздо мощнее того, что мы использовали даже против тиранозавров. Кроме этого, дальнобойные орудия с лазерным наведением, которые могут попасть в пятак с расстояния в пятьсот миль. Против чего все это собираются использовать? Против каких-то орудий, которые будут стрелять по форту? А новая программа по авиастроению? Какая колонизация с самолетов!»

– Точно. К чему готовится Рид? К нападению из Куполов? Купола никогда не воевали. Они там наслаждаются жизнью и горя не знают, а мы тут паши, как скоты!

В зале поднялся ропот. Эти люди не любили жителей Куполов – возможно из зависти. Но само недовольство было чем-то новым на Венере, так же, как и это тайное совещание – предвестник той развязки, которой Сэм не ожидал. Сэм привык иметь дело с людьми, сознание которых ограничено стенками Купола, а это поколение было совершенно другим.

Бен Крауелл потягивал свою трубку и с интересом наблюдал.

Вспыхнул спор, бестолковый и яростный. Заговорщики много говорили – это естественно! Это была отдушина в мире жесткой дисциплины. Если бы они перестали говорить, то начали бы действовать, и вулкан, возможно бы, взорвался.

Крауелл уселся поудобнее, прислонившись спиной в большому упаковочному ящику.

– …что бы там Рид не затевал…

– …пусть купольные тоже работают…

– …сколько можно еще ему доверять…

– …долго мы будем сидеть сложа руки…

Френч захлопал в ладоши, призывая к молчанию.

– У нас есть несколько планов. Но прежде всего, нужно решить, что делать дальше. Допустим, мы убьем Рида…

– Это не так-то просто! Так он тебе и позволит!

– Он ничего не сможет сделать, если вся Колония будет против него! А так будет. Нужно расширять нашу организацию. Когда мы убьем Рида и Хейла, то сможем сами всем командовать. У нас будет форт. На всей Венере нет силы, способной справиться с фортом!

– Хейл не дурак. И Рид тоже. Если они нас поймают».

– Все присутствующие, – серьезно и веско сказал Френч, – перед тем, как покинуть собрание должны пройти детектор лжи. Предателям – смерть!

– Я бы не прожил тысячу лет, если бы не знал, как одурачить детектор лжи, – сказал Хейлу Вычислитель.

Они находились в башне административного корпуса, которая возвышалась над крепостными стенами. Хейл отошел от закрытого светофильтром окна и холодно произнес: «Я знаю, что ты был на этом собрании. У меня тоже есть осведомители».

– Твой человек узнал меня?

– Он никого не узнал. Он пришел туда с опозданием. Он догадался по запаху табака и дыму из твоей трубки. В любом случае, я уже кое-что знал о том, что у нас происходит.

– Например?

– Начинает падать дисциплина. Люди стали небрежно отдавать честь. Перестали начищать до блеска свои пряжки и пуговицы. Свободные Компаньоны понимали, что значит дисциплина. Я видел, что происходило у Меднера, перед тем как его же люди его убили. Я заметил что-то похожее несколько месяцев назад. Тогда-то я и пустил в дело своих осведомителей. Я знал, чего следует ждать, и оказался прав. Это начинается.

– Что?

– Бунт. Я знаю нескольких основных лидеров, но еще не всех.

– А Рид знает?

– Я обсуждал с ним эту тему. Но мне кажется, он недооценивает происходящее. Его больше волнует собственная безопасность, а не безопасность Колонии. Я хочу, чтобы ты мне рассказал, что у нас делается. Я знаю, что ты это можешь. Если нет, то я воспользуюсь другими источниками информации. Просто мне хотелось бы обсудить это с тобой, если ты не возражаешь.

– Я знаю, что ты можешь разузнать это сам, – ответил Крауелл. – Что ж, я не прочь с тобой поболтать. Я давно жду, что ты меня спросишь, просто я надеялся, что ты первый ко мне обратишься. Ты же помнишь, что мне нельзя ни во что влезать, чтобы не повредить структуру. В это дело я вляпался помимо своей воли. Наверное, я был похож на недовольного. Бог знает почему. Хотя нет, я догадываюсь, в чем дело. А ты? – Он прищурился на Хейла поверх своей трубки.

Хейл покачал головой. «Нет… хотя подожди. Наверное, знаю». Он снова повернулся к окну и посмотрел на снующих внизу людей. Жизнь в Колонии Плимут была сейчас гораздо более оживленной, чем пять лет назад. Дисциплина стала просто железной. Со стороны могло бы показаться, что чем было меньше надобности в дисциплине пр мере освоения континента, тем жестче и бессмысленнее она становилась.

– У Сэма свои соображения, – сказал Хейл, глядя вниз. – Я о них ничего не знаю, но догадываюсь. Его время уходит. Сегодняшнее равновесие очень скоро нарушится. Люди теряют веру в бессмертие и начинают сомневаться. Сэм знает, что равновесие с каждым днем нарушается все больше, но, по-моему, он не представляет, что бы еще бросить на чашу весов. Все дело в людях. Они уже не те, что жили в Куполах. Теперь они такие, как мы с тобой, такие, кто знает, что значит независимость. Неудивительно, что они приняли тебя за недовольного. Ты жил в мире, где нужно уметь толкаться локтями, чтобы не пойти на дно. И я тоже. Такие вещи не проходят даром.

– Верно, – ухмыльнулся Крауелл. – В Куполах люди хотели, чтобы за них думал дядя. А нашим приходится думать самим. Иначе им просто не выжить. Это возвращается дух старых первопроходцев, сынок, и это мне нравится. Конечно, это может привести к неприятностям, но это мне тоже нравится.

– Неприятности – это точно. Причем очень серьезные, если мы не примем меры вовремя.

– Сейчас? – Крауелл пристально наблюдал за Свободным Компаньоном.

– Нет, позже, – ответил Хейл, и по лицу Вычислителя скользнула довольная улыбка. – Немного позже. С одной стороны, я хочу, чтобы положение прояснилось. Хочу посмотреть, насколько далеко это может зайти. Как с тем сорняком – «подземным дедом» – сначала нужно отыскать корень. С другой стороны – у меня предчувствие, что благодаря этому заговору происходит что-то такое, что не следовало бы уничтожать. Это дух первопроходства, как ты говоришь. Это мне нравится. Бунт – это, конечно, не решение проблемы, но в некотором смысле это хороший признак.

– Ты собираешься позволить им продолжать в том же духе?

– Нет. Я не моту этого сделать. На данном этапе мы с Сэмом им все еще нужны, независимо от того, что они об этом думают. Если заговорщики возьмут верх, то они очень скоро снова окажутся в Куполах и погрузятся в апатию. Сейчас критический период. У Сэма есть план, который я пока не совсем понимаю, но я готов держать пари, что он разделает их под орех. Сэм умеет заботиться о своей безопасности. Если он решит, что это серьезно, то он отреагирует очень просто: так, что от них мокрое место останется. Но одновременно он убьет и всякое стремление к независимости. Эту тему следовало бы хорошенько обдумать, Крауелл. Или тебя, как обычно, лучше не спрашивать?

Крауелл пристально рассматривая свою трубку, которая к тому времени уже погасла. Потрогав пальцем остывший пепел, он медленно произнес: «Я не думаю, что тебе очень уж нужен был мой совет, малыш. Ты на верном пути. Старайся не вмешиваться больше, чем требуется. Происходит естественный процесс выравнивания уровней, и, чем дольше они будут действовать самостоятельно, тем лучше. Знаешь, что еще? Жизнь наверху сослужила этим людям очень хорошую службу. Они снова почувствовали, что такое Время».

– Там, внизу, день и ночь не имеют слишком большого значения. Зима похожа на лето, а весна на осень. А здесь все видно. Чувство времени появилось даже раньше, чем мы думали. Эти мальчишки и девчонки начинали с мыслью, что они будут жить вечно. Они смотрели далеко вперед. Они хотели работать на себя, чтобы именно они вкушали плоды колонизации лет через двести-триста. Теперь не то. Пришел час, и они как бы проснулись. Нет, на твоем месте, я бы дал этим процессам установиться естественным образом. Ты правильно сказал, что Сэм Рид сам может позаботиться о себе.

– Я собираюсь предоставить ему эту возможность, – сказал Хейл. – Послеживай за этими встречами, ладно? Я знаю, что у них полно всяких планов, но ничего не доведено до конца, так?

– Они пока выпускают пар. Они будут действовать, но немного погодя.

– Сообщи мне тогда. Я не буду вмешиваться, пока не припрет. Подожду – может, Сэм ударит первым.

Сэм ударил первым.

Как обычно, он просчитал каждый свой ход, продумал каждую мелочь так, чтобы его выступление было максимально эффектным. Как всегда, никто точно не знал, что еще припас для них Сэм. Для некоторых его тактика будет оставаться непонятной даже после того, как он разыграет свой фантастический гамбит. Это будет блестящая партия, но она кончится шахом, а не матом, и только расчистит поле для дальнейших сражений на шахматной доске, образованной, как сказал великий поэт, сменой дней и ночей. Но в таинственные планы Противника – Невидимого Игрока – никто, даже Сэм не сможет проникнуть. Кто этот таинственный игрок? Харкер? Венера? Второе «я» самого Сэма?

Он знает все обо всем… Он знает… знает…

От этой мысли его пробирал мороз, хотя Сэм понимал, что нет никого, кто «знает все». Конечно же, и будущее и настоящее настолько сложны и запутанны, что разобраться в них до мелочей просто невозможно.

Итак, он был готов. Можно было давать отсчет «ноль». Вся строго засекреченная подготовительная работа была закончена. Сэм сидел в одном из своих кабинетов в огромной башне, которую он построил для себя лично. Часть помещений верхнего этажа была полностью закрыта для посторонних. Но этот кабинет к ним не относился. Его зарешеченные окна выходили на море со стороны архипелага, сплошь застроенного хуторами и фермами, хотя сторожевые вышки по-прежнему возвышались на всех островах.

Сэм избегал смотреть Хейлу в глаза. Его внимание, казалось, было полностью поглощено маленьким кубиком, стоявшим перед ним на столе. В кубике, похожем на детскую игрушку, помещалась крохотная паутина паучихи-сирены, медленно мерцавшая то розовым, то ярко алым цветом. Сэм открыл стоящую тут же серебряную коробочку, взял оттуда мохнатую гусеницу и через миниатюрную дверцу в верхней грани кубика бросил ее паучихе. В то же мгновение раздалось низкое ритмичное жужжание, и воздух наполнился одуряющим ароматом.

– Убери, – сказал Хейл. – Я в свое время вдоволь нанюхался этой дряни. Что с Крауеллом?

Сэм отодвинул переливающуюся паутину. «Я не знал, что он работает на тебя. Он был одним из заговорщиков, вот и все. Я приказал арестовать его вместе с остальными».

– Почему ты действуешь, не посоветовавшись со мной? Почему ты выжидал, пока я уеду за сорок миль инспектировать острова?

– Ты примчался сюда в полчаса. В любом случае, я должен был действовать быстро. Я обнаружил, что с этим заговором связано гораздо больше, чем ты предполагал, когда рассказывал мне об этом. Может быть, Крауелл и работал на тебя, но, как от шпиона, от него было мало пользы.

– Я хочу, чтобы он был освобожден.

Сэм пожал плечами. «Конечно. Но ведь теперь он не нужен?»

– Как сказать.

– Это можно было бы сделать и с помощью видеосвязи. Незачем было нестись сюда, сломя голову.

– Я не хотел, чтобы произошла случайность. Крауелл должен быть освобожден. Всякое может случиться. Неточно сформулированный приказ, неправильно понятый охраной…

– Я никогда не видел, чтобы ты так о ком-то беспокоился. На что тебе сдался этот Крауелл?

Хейл замешкался. Наконец, он ответил: «Я… просто я ему доверяю».

Теперь, в свою очередь, замолчал Сэм. «Доверяешь? – сказал он тихо. – То есть ты бы доверил ему стоять за твоей спиной с пистолетом в руках?»

Хейл кивнул.

– Что ж, может однажды я тоже встречу такого человека, – натянуто улыбнулся Сэм. – Пока мне не повезло. Ладно, освободим твоего Крауелла. Скоро начнется суд.

– Ты назначил его на сегодня?

– Да. Совершенно неожиданно я обнаружил очень много. Это чрезвычайно опасно. Гораздо хуже, чем мы предполагали. Наши враги вооружены лучше, чем мы думали. Возможно, они связаны с Куполами. Я еще не выяснил. Но у меня нет времени рассказывать все это сейчас. Я распорядился о прямой трансляции суда на всю Венеру. Купола подключатся через несколько минут. Пойдем. Ты сам увидишь, в чем там дело.

Но он еще довольно долго провозился, скармливая паучихе очередное насекомое. Не скрывая отвращения, Хейл сказал: «Где ты взял эту дрянь?»

– О, это трофей.

– Еще молодая… Собираешься ее держать у себя? Она вырастет…

– Я этого и жду.

– Вырастет и станет опасной. Это паучиха-сирена, Сэм.

– Вот и здорово. Представляешь, паутина футов на двадцать. Вот здесь на стене…

– И ты с песнями шагаешь прямо ей в пасть.

– Я не очень-то поддаюсь гипнозу, помнишь? В любом случае, я приму меры предосторожности, когда она подрастет: поляризованные фильтры или стробоскопический объектив, систему подавления специально для ее песен, поглотители, чтобы ограничить ее ароматы безопасным уровнем… ага, суд начинается. Идем.

Они вышли вместе.

– Сколько заговорщиков вы захватили? – спросил Хейл.

– Около семидесяти. Некоторые еще могут быть полезными. Остальные – слишком опасны, чтобы оставлять их в живых… – Сэм оборвал себя на полуслове – он чуть было не сказал больше, чем хотел.

Освободив Крауелла, они прошли в комнату, в которой должен был проходить суд. Вдоль стен светились ряды телеэкранов. Всюду охрана, много охраны. И заключенные, около семидесяти человек, без наручников, столпившиеся за перегородкой.

Сэм начал говорить без предисловий. Он обращался не только к заключенным, но и ко всем колонистам и жителям Куполов. Сначала он описал деятельность заговорщиков, свои все возрастающие подозрения о существующей в Колонии подпольной организации: «…Колония расширялась с каждым часом, мы преуспевали в покорении континента и готовились к тому дню, когда все люди Венеры, мужчины и женщины, смогут, наконец, жить под открытым небом!»

Он арестовал заговорщиков. Но заговор успел глубоко пустить корни. Было налажено тайное воровство – пропадало оборудование, технологические установки, даже материалы для изготовления оружия. В каких целях?

Заговорщиков показали крупным планом.

– Вы – не более чем простые пешки, – говорил им Сэм. – Вы сыграли свою роль в самом начале заговора, потом кто-то перехватил у вас инициативу. Кто-то, кто сейчас притаился. Вы либо не знаете кто он, либо отказываетесь говорить правду. Мы вас допрашивали. Кто этот тайный лидер?

Молчание.

– Каковы его планы? Он из числа колонистов?

Молчание.

– У нас есть доказательства. Оборудование уходило куда-то на сторону. Этому есть свидетели. Мы найдем и его, и всю остальную банду. Он представляет опасность не только для Колонии, но и для Куполов. Что будет, если такой человек захватит власть…

Грозный вопрос повис над Венерой.

– Все равно мы его найдем. Для этого мы готовы просить Купола объединить наши усилия. Но пока – вы обвиняетесь в измене. Вы организовали заговор в целях свержения правительства Колонии и захвата власти. После этого вы собирались захватить власть в Куполах.

Кто-то из толпы заключенных бросился вперед. Его высокий голос зазвенел по всем каналам связи:

– Я старею! Мы все стареем! Где твое обещанное бессмертие?

– Я не так глуп, взводный командир Френч, – презрительно ответил Сэм. – Я уже давно знаю о готовящемся заговоре, и мне известны все участники. С какой стати я должен давать бессмертие таким людям, как ты? Чтобы вы устраивали заговоры еще тысячу лет? Никто из вас уже много месяцев не получал обработки лучами бессмертия. Вы проходили курс чисто номинально, только чтобы не вызывать ваши подозрения, но настоящее Бессмертие – не для предателей! – его лицо стало каменным.

– Мы с губернатором Хейлом давно выжидаем, надеясь выявить вашего главаря. Определенные события заставили нас поторопиться. Тем не менее, мы не собираемся отказываться от намерения его захватить и ликвидировать угрозу всей нашей цивилизации. Но сейчас мы должны решить, что нам делать с предателями.

– Я приговариваю вас к смерти.

Установилось молчание. Оно длилось и длилось.

Особенно долгим казалось оно тем, кто был наверху. Потому что колонисты уже знали, что такое Время.

Сэм сделал короткий, решительный жест.

– Вы будете доставлены под стражей в любой из Куполов по вашему выбору. Никому из вас не будет позволено возвратиться. Колония закрыта для вас навсегда. Также как и Бессмертие. У вас был шанс прожить тысячу лет, но вы вместо этого выбрали измену.

– Никто не причинит вам вреда. Вас доставят вниз, после чего вы будете свободны. До тех пор, пока не умрете. А умрете вы не через тысячу лет, а через тридцать, сорок, может быть, пятьдесят. Я отбираю у вас обещанное бессмертие и приговариваю к естественной смерти.

– Возвращайтесь в Купола. Здесь вы больше не нужны.

Он сложил руки в традиционном приветствии.

– Суд окончен.

Из зала суда: «Результаты медицинского освидетельствования обвиняемых…»

Обращение ко всем Куполам: «Отныне вы прекращаете выплату кориумного налога Колонии Плимут. Вы будете выплачивать налог Комитету Спасения Венеры. Мы берем в свои руки управление планетой. Мы располагаем средствами для обеспечения выполнения наших приказов».

Обращение к Колонии Плимут: «Немедленно посадите все самолеты, или вы будете разрушены…».

Локационная служба не смогла засечь источник передачи. Он непрерывно перемещался. Каждый раз сигналы поступали со стороны моря. Очевидно, происходило переключение с одного самолета на другой, хотя ни один радар не зарегистрировал в атмосфере Венеры самолеты без опознавательных знаков.

Ответ Сэма был кратким: «Сдавайтесь!»

– Мы располагаем средствами для обеспечения выполнения наших приказов…

Лицо Сэма появилось на всех экранах в Куполах и в Колонии.

– Эта преступная шайка была организована в Колонии Плимут. Впервые мятежники пошли на открытое выступление. Мы в состоянии найти и уничтожить их. Мы их обязательно обнаружим! Все наши действия будут транслироваться по телевидению. Сейчас создаются специальные морские и авиаотряды для охраны зон моря над каждым Куполом. Принимаются все возможные меры предосторожности. Был сбит самолет без опознавательных знаков, приближавшийся с юга к Колонии Плимут. Я принимаю на себя руководство операцией. Один из офицеров оперативной службы будет постоянно находиться на связи и информировать вас о происходящем.

Сэм находился в своей башне. Он был один. Вот уже несколько месяцев он руководил работами по размещению системы общего управления. Некоторые задачи он мог решать по диспетчерской связи, но основную работу приходилось выполнять ему самому. Это было очень непросто.

Со стороны венерианского моря поступило новое сообщение от неизвестного источника.

– Колония Плимут, немедленно посадите свои самолеты! Вы бессильны против атомной бомбардировки!

Перед глазами каждого слушателя в каждом Куполе встала знакомая всем с детства картина: черное облако вокруг рассыпающегося на части земного шара. Атомная энергия в военных целях на Венере? Атомная энергия, которая так легко может выйти из-под контроля!

Инфракрасные и коротковолновые станции, установленные на самолетах Сэма, квадрат за квадратом ощупывали джунгли и море. Тончайшие приборы проникали в сокровенные глубины Венеры в поисках преступников, назвавших себя Комитетом Спасения Венеры.

– Вам предъявляется ультиматум: в вашем распоряжении сорок восемь часов. По истечении этого срока один из Куполов будет разрушен.

Атомное оружие!

Это был старый, всепроникающий страх. Это было воспоминание об ужасе, передаваемое из поколения в поколение вот уже семьсот лет. Но в Куполах годы ничего не значили – это было понятие настолько же бессмысленное, как дни и часы.

Сорок восемь часов?

В Купола, наконец, пришло Время.

Два самолета, не успев приблизиться к форту, были сбиты. Гравитационные лучи мягко посадили их на землю, и взрыва не произошло. Но угроза атомной войны надвигалась все ближе.

Сэм объявил: «Мы напрягаем все наши силы и призываем всех людей, посвятивших себя расширению Колонии, принять участие в этой решительной битве». Его усталое, суровое лицо исчезло с экранов, уступив место картине расчищенного и освоенного морского побережья на фоне уже знакомых зрителям джунглей. Некоторые дома были полностью закончены, другие еще строились. Около недавно залитых фундаментов лежали аккуратные поддоны с пластиковыми кирпичами. Организованные колонны людей двигались к причалившим к берегу самоходным баржам, готовым принять их.

– Местонахождение заговорщиков до сих пор неизвестно. Наша авиация продолжает поиск.

Радарные установки посылали сигналы в бездонные джунгли. Отраженные сигналы обрабатывались и поступали в компьютер.

– Сорок семь часов. В вашем распоряжении осталось сорок семь часов. Колония Плимут, посадите свои самолеты. Мы располагаем атомным оружием и не побоимся им воспользоваться…

Время…

– В вашем распоряжении – сорок шесть часов…

Страх охватил все Купола. Люди толпились на движущихся тротуарах, собирались на перекрестках под большими телеэкранами. Захария Харкер сказал Кедре:

– Слова «городская жизнь» – это не просто образ. Если сравнить тротуары с кровеносными сосудами, то большие скопления людей – это все равно, что сгустки крови, которые могут вызвать закупоривание сосудов и привести к смерти.

– Захария, – тихо проговорила Кедра.

Он взял ее за руку.

– Я не знаю. Дорогая, я не знаю. Я стараюсь что-то придумать. У нас есть еще сорок пять часов.

– В вашем распоряжении сорок четыре часа.

– Еще один атаковавший Колонию самолет сбит. С помощью гравитационных лучей он посажен на расстоянии тридцати миль от форта. Атомного взрыва не последовало. Самолет управлялся по радио. Сигналы управления поступали с передатчика, перемещающегося в южном секторе моря.

Хейл посмотрел на Вычислителя.

– Происходит выравнивание уровней, – сказал Бен Крауелл, набивая трубку.

– Тебе легко говорить. Ты знаешь все ответы. Я – нет.

– По-настоящему опасно только то, о чем ты не догадываешься. Ты можешь видеть перед собой несколько маленьких, безобидных растений и не догадываться, что одно из них – «подземный дед» с корнем двадцать футов в глубину, который пока дожидается своего часа. А сейчас». – он мельком глянул на диктора на ближайшем экране. – Ты ведь не можешь сказать, что я вмешивался?

– Не могу. Но при угрозе атомной войны тебе полагалось бы выглядеть немного более взволнованным. Атомное оружие было запрещено даже у Свободных Компаньонов.

– Осталось сорок три часа, – раздалось с экрана.

– Осталось двадцать четыре часа.

– Осталось двадцать часов.

– Осталось шестнадцать часов.

– Говорит Сэм Рид. Мерзавцы обнаружены!

На экране появились джунгли, показанные высоко сверху – роскошные, ярко-зеленые, пышущие жизнью. Ничего более. После этого началась бомбардировка, кислотная, лучевая, огненная атака… Ярость человека – против ярости Венеры.

Зеленые джунгли почернели. Они корчились в муках. Они бились гигантскими канатами извивающихся и визжащих лиан. Туча разорванной в клочья плоти поднималась над эпицентром неистового удара. Взвилась колонноподобная шея тиранозавра, широко раскрылась красная пасть. Шипение гигантского ящера переросло в пронзительный свист, перекрывший рев и грохот обрушивающегося сверху металла.

– Сдавайтесь! Мы разрушим Купола! Мы используем атомное… Остановите атаку…

Теперь там, где только что были джунгли, вскипала черная пустая земля.

Почва крошилась и плавилась. Она текла наподобие лавы. Раскаленное озеро становилось все больше.