Текст книги "Проверка. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 45 страниц)

– Шторм сильный, – не согласилась Настя. – От него прикрывает бухта и волноломы. Видишь буруны? Это первый волнолом, а есть и второй. Если бы не они, никто бы здесь сети не ставил.

– А зачем они? Только от акул или здесь много другой дряни? Я хотел почитать, но закрутился и забыл.

– Вообще-то, акул здесь полно, но сеть не только от них. Есть крупные ядовитые медузы и рыбы. От всех опасностей сеть не спасёт, но акулы точно не пройдут. Видишь буйки?

– Пятьдесят на пятьдесят метров, – прикинул Олег. – Ничего, плавать можно. А воздух замечательный!

– На моём острове он лучше, – вздохнула Настя. – Сволочи американцы!

– А что случилось? – не понял он. – Почему ты их ругаешь?

– Пойдём посмотрим дом, заодно расскажу, – ответила девочка и, пока шли по усыпанной гравием дорожке к небольшому одноэтажному дому, рассказала о зарытых в песок тапках и американцах с собакой. Входная дверь оказалась открытой, а ключ был вставлен в замок с внутренней стороны. В прихожей было темно, поэтому включили свет. Дом был привычного вида, как и мебель. Гостиная, две спальни, кухня и совмещённый санузел. В спальнях стояли двухместные кровати, а в гостиной был диван.

– Без Таньки с её женихом можно переночевать всей семьёй, – довольно сказала девочка. – Тебя я тоже включила в семью.

– Можно тебя за это поцеловать? – спросил Олег.

– Ещё одна такая просьба, и я тебя из семьи исключу, – вздохнув, ответила Настя. – Терпи, раньше шестнадцати я с тобой целоваться не буду.

– А почему именно в шестнадцать? – спросил он.

– Я ещё этим не занималась, но во многих книгах читала, что стоит только начать, и уже не остановишься, пока не дойдёшь до конца. Я не собираюсь выходить замуж до семнадцати, а на год меня, наверное, хватит. Поэтому, если любишь, люби на расстоянии. Сам виноват в том, что запал на такую молодую. Со сверстницами так долго ждать не пришлось бы. Если хочешь, могу сотворить заклинание, которое на пару месяцев отобьёт у тебя желание целоваться.

– Я потерплю без твоей магии, – поспешно сказал Олег. – Дело не в том, о чём ты подумала. Мне просто хочется лаской выразить свои чувства, а ты не даёшь.

– Можешь выражать словами, а я развешу уши, – улыбнулась Настя. – Пойдём посмотрим кухню. Знаешь, она почти такая же, как в нашей квартире в Ростове. Даже кафель похожий.

– Электрическая плита есть, микроволновка – тоже, – сказал юноша. – Холодильник выключен, но вряд ли он нерабочий. Можно набрать продуктов и отдыхать здесь все выходные.

– Мой полковник говорил, что их можно заказать по телефону. А выходной у меня теперь только один – воскресенье. Ладно, дом посмотрели, пойдём обратно на берег. Я люблю смотреть на волны. И воздух во время шторма какой-то особенный. Олег, тебе ещё долго пилить одиннадцатый класс?

– Месяца три, – вздохнув, ответил он. – Не у всех такая память, как у тебя. Ты, наверное, уже подготовилась?

– Почти. Осталось совсем немного, но я завтра побегу договариваться о сдаче. Подожди, давай обойдём вокруг дома.

Пройдя по дорожке мимо клумб с цветами, они зашли за дом и увидели небольшую хозяйственную постройку.

– Интересно, что в этом сарае, – сказал Олег, открыл незапертую дверь и включил свет.

– Парусная доска! – воскликнула Настя. – Здорово! Я видела, как на них плавают, а сама ни разу не пробовала.

– Два спасательных жилета, зонт от солнца, надувная лодка с вёслами и компрессором и два гамака, – перечислил юноша разложенные у стены предметы. – Больше здесь ничего нет.

– Нормально, – сказала девочка. – Привезти маски и ласты и можно отдыхать. А где здесь калитка? Я её не видела.

– Вон она, – осмотревшись, показал рукой Олег. – Сливается с забором. Кстати, стало темнее. Здесь уже половина седьмого. Когда будем уходить? Ты матери обещала не задерживаться.

– Сейчас кое-что посмотрю, и уйдём, – пообещала она и подошла к калитке.

Замка на ней не было, и дверца открылась при повороте ручки. Выглянув, Настя увидела набережную с пирсами и стоявшие у причалов корабли. В порту кое-где уже зажгли свет, а за оградой базы виднелись какие-то утопающие в зелени дома и высокий холм.

– Глупо запирать калитку, если сюда можно легко зайти по воде, – сказал Олег и сбросил кроссовки. – Пойду хоть помочу ноги.

Он приподнял штанины и по воде вышел за ограду. Стало уже совсем темно, но стоявшие на рейде корабли были неплохо освещены. В базе их было всего три.

– Возвращайся, – позвала его Настя. – Ты все брюки замочил. Теперь придётся застирывать, а то выступит соль. Дай мне свои руки.

– Подожди, а то увезёшь меня отсюда без кроссовок, – остановил он подругу. – Сама оставляешь обувь в экзотических местах… Всё, я их взял. Тебе хватит одной руки?

– Мне ещё нужно твоё сердце! – засмеялась девочка, взяла его руку и вызвала сферу.

– Слушай, нельзя прилетать ниже? – спросил Олег, быстро сев на дно сферы. – Я не привык висеть так высоко над землёй. И твоего шара совсем не видно. Вроде никогда не боялся высоты, а в нём кружится голова.

– Это из-за хлопка, – виновато объяснила Настя. – Я к высоте давно привыкла. Закрой глаза, сейчас будем в квартире.

Когда прилетели, юноша вытер ноги, обулся и, простившись с Никитиными, побежал домой. Зачем-то он понадобился отцу, а мобильный телефон почему-то не сработал.

На следующий день для Насти начались трудовые будни. Работа уже наладилась, поэтому свою норму в пять тысяч больных она выполнила. Очутившись дома, девочка тепло оделась и пошла в школу. Когда вышла через калитку, проверилась магией. За ней следили, причём несколько человек. Один такой любопытный сидел в стоявшей неподалёку машине, а других она искать не стала. Следят – и чёрт с ними! Наверное, кто-то из следивших её охранял. Ей повезло: директор был на месте и после небольшого воздействия быстро написал график сдачи экзаменов, как она и просила, по два в день. Первые два экзамена нужно было сдавать уже сегодня, как и раньше, с двух часов. До этого времени оставалось всего двадцать минут, поэтому она вышла в коридор и подождала, пока закончится урок. Вид несущихся в раздевалку школьников вызвал что-то вроде ностальгии, которая быстро прошла. В учительскую стали собираться учителя, многих из которых девочка уже знала, поэтому она подошла ближе к дверям.

– Ты меня поражаешь, Никитина! – сказала Клавдия Ивановна, когда Настя показала ей график. – Выучить все предметы за девятый класс всего за месяц! Что ты мне хочешь сдать?

– Я занималась почти полтора, – сказала она. – Если нетрудно, примите у меня и алгебру, и геометрию. Оба этих экзамена в графике на сегодня. Я вас не задержу.

Потратив на сдачу десять минут и получив свои две пятёрки, она поспешила домой. Когда подходила к калитке, её хотел остановить какой-то хорошо одетый тип с неприятной физиономией. Пришлось его самую малость притормозить магией, чтобы без объяснений проскочить во двор.

– Две пятёрки по математике, – отчиталась она матери.

– Молодец, – без особой радости сказала привыкшая к её пятёркам Надежда. – Пообедай, а потом можешь включить телевизор, или сесть за свой компьютер. О твоём лечении уже говорят везде. Тысячи вылеченных доходяг впечатлили даже медиков. Пока шумят только у нас, а за границей не знают, что об этом думать. Наверное, через несколько дней это волнение превратится в шторм. Ну и заварила ты кашу, дочь! Тысячи обречённых людей получили надежду, только не все они живут в столице и имеют силы и средства в неё приехать. А если даже и приедут, кто их пустит в ваш центр? Вам надо было сразу сказать, как их будут лечить. И много вопросов по времени работы центра. Никто не может понять, почему в нём лечат только несколько часов. И это только начало! Что-то твои начальники не доработали.

Надо было матери высказываться после обеда, потому что её слова напрочь отбили аппетит. Наскоро поев суп, Настя не стала есть второе и ушла к компьютеру смотреть новости. Шума было много, но пока гораздо меньше, чем она думала. В комментариях чувствовалась не столько радость или возмущение, сколько растерянность. Наши научные светила предпочитали отмалчиваться, а вот зарубежные молчать не стали, дружно заявив, что таких машин быть не должно, а русские, как обычно, врут. Некоторые из них, правда, срочно вылетели в Москву. Настя хотела созвониться с Зелениным, но потом передумала. В правительстве сидят не дураки, поэтому должны были предвидеть такую ситуацию и к ней приготовиться. Если пока молчат, значит, так надо. Она позвонила Олегу и сказала о результатах экзамена. Долго не разговаривала и к себе не пригласила. Настроение было паршивое, и он это почувствовал и не обиделся. Перед медитацией Настя осмотрела Джуну. У мартышки был уже почти человеческий овал лица, только крупные для её размеров зубы немного портили впечатление. Странно было видеть на обезьяньем туловище красивое человеческое лицо. Ума у неё было как у ребёнка лет пяти, вот только с разговором пока ничего не получалось. Прочитав о голосовых связках обезьян, она попыталась с помощью перстня вырастить недостающие мышцы. Надежды на удачу почти не было. Мало получить мышцы, нужно ещё как-то научиться ими управлять. Ладно, пусть растут, а там будет видно. Может быть, что-нибудь и получится. Медитация прошла… так себе: после неё осталось чувство неудовлетворённости, но хоть удалось немного успокоиться. Отец приехал позже обычного из-за покупки новой машины. Старую продавать не стали, и Настя отправила её на хранение. Таня не приехала: опять осталась у жениха. Женихом её Слава стал законным, потому что они сегодня, как и собирались, подали заявление в ЗАГС.

– Держись, дочка! – после ужина сказал Насте отец. – Знай, что бы ни случилось, мы тебя всегда поймём и поддержим! Все твои неприятности рано или поздно пройдут. А ты готовься к всенародной любви и восьмичасовому рабочему дню.

– Ничего не получится, папа, – ответила она. – Я не из-за собственного удобства ограничила это время. Если переберу сегодня, то не успею восстановить силы и на следующий день не смогу нормально лечить. Остаётся только воскресенье, но жить совсем без выходных… С такой монотонной работой я скоро свихнусь.

Понедельник закончился, а на следующий день, ещё до лечения, в центр приехал Зеленин.

– Я хотела вам позвонить, но передумала, – призналась Настя. – Хотелось узнать, почему никто не внёс ясность с центром. Я говорю не о себе, а о порядке лечения.

– Сам точно не знаю, – сказал он, – есть на этот счёт мысли… Если сейчас официально что-то заявить о лечении, нужно раскрывать вас, иначе потом обвинят во лжи. Пока в ней можно обвинить только руководство центра, которое эти обвинения переживёт. Но если это скажет кто-нибудь из правительства, всех потом обольют грязью. А если сейчас заикнуться о коммерческом лечении иностранцев, будет ещё хуже. Поэтому я бы пока помолчал. Нашему директору стоило бы сказать, что по мере ввода больничных корпусов и освобождения коек в лечебных заведениях Москвы, будут приниматься для исцеления больные из других городов. Если молчание будет чревато неприятными последствиями, или выступят американцы, мы предъявляем вас и объясняем, чем вызваны ограничения. А когда центр заработает на исцеление иногородних, а за границей поднимут хай до небес, выделим им квоту на коммерческое лечение.

– И что обо мне скажут? – поинтересовалась девочка. – Вы же понимаете, что потребуют объяснений? И говорить придётся какую-то часть правды, иначе потом опять обвинят во лжи. Или вы рискнёте придумать что-нибудь своё? Наверняка американцы не будут молчать, а мою биографию начнут изучать с микроскопом. И вскроются девять месяцев моего отсутствия, экстернаты за месяц и неизвестно откуда взявшаяся сестра. Кто его знает, что ещё смогут вытянуть. Если мои школьные подруги начнут болтать о гипнозе и опишут эпизод в сквере…

– Надо было вам меньше выпендриваться, – сказал Дмитрий Павлович. – Мы уже об этом подумали и навестили ваших подруг. К сожалению, их кто-то навестил раньше наших ребят. Догадываетесь, кто это мог быть? Вряд ли американцы после их рассказа поверили в то, что вы с трудом можете что-то внушить кому-то одному, да ещё без гарантии. Чужой на тёмной аллее, который заставил обделаться толпу гопников, не стыкуется с вашей дезой.

Глава 22

– Можешь меня поздравить, – сказала Настя. – Я уже десятиклассница!

– Ты умница, – сказала мать. – Будешь сдавать дальше?

– Конечно, я уже написала заявление. Что нового передали?

– Всё то же, – Надежда выключила телевизор, встала с кресла и обняла дочь. – Боюсь я за тебя, Настя! Этот шум до небес, причём уже и за границей… Вопрос о вашем центре хотят рассматривать в Думе, а в Европе кое-кто уже дошёл до угроз. Я думаю, что через день-два о тебе все узнают. Что там с нашей новой квартирой?

– Когда закончила лечение, сбегала посмотреть. Сама квартира готова, сейчас приводят в порядок весь корпус, а завтра должны доставить персонал, включая работников столовой. За день они освоятся, так что послезавтра и переедем. Да не переживай ты так! Эта квартира никуда не денется, через несколько месяцев сюда вернёмся.

– Дурочка ты ещё, несмотря на весь свой ум! – сказала мать. – Дело не в квартире, хотя я к этой уже привыкла. Мы меняем не квартиру, а жизнь. В квартиру, может быть, когда-нибудь вернёмся, а вот возврата к прежней жизни уже не будет. Таня ушла сама, а тебя у нас могут отобрать. Если узнают, что Ольга из другого мира, и у неё не будет нормальной жизни.

– Смотря какую жизнь считать нормальной, – сказала Настя, – но хорошо, что ты мне о ней напомнила, а то я со своими делами закрутилась и кое о чём забыла.

Девочка поцеловала мать и ушла в свою комнату.

– Ольга, отвлекись от учебников, – сказала она, сев в одно из кресел. – Иди ко мне, будем решать, что менять в твоей внешности.

– Наконец-то! – радостно воскликнула сестра, поторопилась занять второе кресло и сделала заказ: – Хочу быть такой, как ты!

– Я не буду делать из тебя свою копию, – отказалась Настя. – У тебя очень славное лицо, его нужно только немного подправить. А вот с фигурой поработаем больше.

– И что ты в нём собираешься править? – спросила Ольга. – Если фигура будет, как у тебя, то лицо можно сильно не трогать. Для мужчин главное – это тело!

– Рано тебе думать о мужчинах, – засмеялась Настя. – Так, начнём с лица. Глаза сделаем чуть больше и немного их разнесём. Нос у тебя замечательный, поэтому мы его трогать не будем.

– Хочу густые и длинные ресницы! – заказала Ольга.

– Сделаем, – пообещала Настя. – Рот нормальный и скуластость тебя не портит, а волосы – просто блеск! Уши не трогаем…

– А что тогда менять? – разочарованно спросила сестра. – Одни глаза и ресницы?

– А тебе мало? Давай договоримся так: я меняю фигуру и то, о чём сказала, а потом ты на себя посмотришь и скажешь, что тебя не устраивает.

– Так можно, – успокоилась Ольга. – Долго мне сидеть?

– Уже всё, – ответила Настя. – Считай, что ты уже красавица. Только учти, что все изменения затянутся на два-три месяца. Подожди убегать, возьми этот перстень и надень на любой из пальцев.

– Он для меня большой, – разочарованно сказала Ольга, взяв в руки невидимый перстень.

– А ты попробуй. Перстень должен изменить размеры.

– Точно! – воскликнула малышка. – Он стал совсем маленьким, даже трудно снять с пальца.

– Вот и не снимай, – сказала Настя. – Сейчас он тебе не нужен, но если потеряешь или его заберут, у тебя в этом мире не будет детей. Всё поняла? А теперь возьми эту перевязь и постарайся, чтобы она всегда была с тобой. Даю её на всякий случай. Если тебе будет грозить опасность, используй их без колебания!

– Твои ножи, – взяв в руку перевязь с метательными ножами, сказала Ольга. – Раньше ты мне их не давала. И сейчас говоришь, как будто прощаешься. Это из-за твоего лечения?

– Из-за всего, – ответила Настя. – Я не собираюсь умирать или куда-нибудь от вас сбегать, но всякое может случиться, а я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо.

– Если с тобой что-нибудь случится, мне будет не хорошо, а плохо! – всхлипнув, сказала Ольга. – Я и сюда прилетела только из-за тебя! У Ларры появился муж, и Недор меня никогда не любил, а теперь и ты скоро выйдешь замуж!

– Не так уж скоро, – засмеялась девочка. – Когда это случится, ты станешь гораздо старше. Пройдёт несколько лет, и у тебя тоже появится любимый человек. Там у тебя не было родителей, а здесь есть. Они не очень часто тебя ласкают, но всё равно любят. Просто их так воспитали, со мной в твоём возрасте тоже много не возились. И есть ещё дед.

– Звонят, – прислушавшись, сказала Ольга. – Кто-то пришёл.

Как оказалось, к ним приехал Николай Алексеевич.

– Ты почему не позвонил? – спросила открывшая ему Настя. – Я бы тебя доставила быстрее такси. Мы о тебе, дед, только что говорили.

– Это хорошо, что вы обо мне не забываете, – сказал он и поцеловал её в щёку. – Есть надежда, что будете помнить, когда отдам концы. А звонить тебе насчёт транспорта мне запретили.

– Как запретили? – не поняла она. – Кто мог такое запретить?

– Твои друзья из ФСБ, – ответил старик. – Так и будешь меня держать в прихожей или всё-таки пустишь в квартиру?

– Пойдём в гостиную, – сказала Настя. – Сядь и объясни толком, что произошло!

– Ничего особенного, – сев на диван, ответил он. – Они объяснили, что вокруг меня вертятся разные мутные типы, которым по силам слушать мои разговоры и определить, есть ли кто-нибудь в квартире. Сейчас таких приборов много. А теперь представь, что я тебе позвонил, а ты прилетела и меня забрала. И что они увидят? Был один человек, потом непонятно откуда появился второй, а затем оба исчезли. Если к этому приложить запись разговора, можно сделать выводы, которые тебе не понравятся.

– Я о такой возможности не подумала, – призналась Настя. – Здесь у нас всё защищено, а твоей квартирой не занимались.

– Ладно, бог с ней, с квартирой, ты мне лучше скажи, как собираешься жить?

– Назло всем! – ответила девочка. – Через два дня мы собираемся отсюда переезжать. В центре подготовили четырёхкомнатную квартиру.

– Значит, о тебе скажут, – сделал вывод Николай Алексеевич. – Я так и думал. Много будут говорить или просто представят уникумом?

– Спроси что-нибудь попроще, – сердито сказала она. – По идее, прежде чем меня кому-то представлять, должны поговорить со мной, а на деле пока такого разговора не было, и курирующий наш проект Зеленин ничего не знает. О шаре точно будут молчать, а скрывать остальное большого смысла нет из-за американцев. Но это мои мысли, а что придумали наверху… Если помолчат ещё пару дней, я на этот самый верх сама слетаю. Если Магомет не идёт к горе…

– С квартирой хорошо придумали, – одобрил он. – Здесь вам житья не будет. Мне тоже нужно будет на время уехать, иначе замучают просители и пресса. Съезжу я, наверное, к одному приятелю в Карелию. Посёлок там совсем маленький, а его дом на отшибе. Идеальное место, чтобы отсидеться, но с условием, что ты вылечишь его семью.

– Без проблем, – пообещала внучка. – Сделай снимок его дома и сбрось мне по почте. Я подскочу и всё сделаю, а заодно посмотрю Карелию. Говорят, там очень красиво.

– Смотреть можешь только в своём шаре, – сказал дед, – только сначала всех вылечишь и на прощание подправишь мозги, чтобы потом не болтали.

– Приехал дед, а ты молчишь! – упрекнула Настю прибежавшая в гостиную Ольга. – Деда, а я скоро стану такой же красивой, как сестра!

– Ты для меня и так красивее всех, – сказал старик и посадил её себе на колени. – Рассказывайте, что вы ещё придумали.

– Ничего особенного, – ответила Настя. – Исправлю ей дефекты фигуры и самую чуточку поработаю с лицом. Станет красавицей, но сохранит свою индивидуальность. Ладно, вы общайтесь, а мне нужно позвонить.

Она хотела позвонить Олегу, но это пришлось сделать позже, потому что позвонили ей самой. Звонил директор ФСБ.

– Здравствуйте, Настя, – поздоровался он. – Мне нужно с вами поговорить. Я буду в своём кабинете один.

– Хорошо, Александр Васильевич, – ответила она. – Скоро буду.

Через три минуты она влетела в его кабинет и убрала сферу, предварительно кашлянув.

– Это правильно, – одобрил он, – вот так же кашляйте и в дальнейшем. Садитесь, Настя, нам с вами нужно решить, что и как о вас будут говорить. Наши специалисты кое-что приготовили, поэтому почитайте и дайте свою оценку.

Девочка села, взяла в руки лист бумаги и внимательно прочитала.

– Решили выложить всю правду, – сказала она, положив лист на стол. – Только богиню перекрестили в пришельца и скрыли её цели, мой способ передвижения и кое-какие возможности. И зачем всё это? Думаете, в такое поверят?

– Мы же поверили, – ответил он. – Если вы тряхнёте доказательствами, скептикам крыть будет нечем, а вы станете героиней и коронованной особой и привлечёте к себе симпатии очень многих людей. Наши психологи считают, что это самый выигрышный ход. Вы прошли через страшные испытания и сделали такое, что не под силу многим взрослым. И всё это для того, чтобы вернуться домой. И здесь вы поставили свои способности на службу людям. После этого на вас будет трудно лить грязь. Одновременно объявим, что начинаем лечение больных из других городов и рассматриваем возможность принимать нуждающихся из-за границы. Если на кого и посыпятся шишки, то не на вас.

– Вы ставите под удар мою сестру, – сказала Настя. – У неё не будет нормальной жизни.

– Смотря что считать нормальной жизнью, – повторил директор её слова. – Нормальная она у королевы Великобритании? Ваша сестра – принцесса королевства с другой планеты, единственный человек в нашем мире с нечеловеческим геномом. И она, кстати, одно из основных ваших доказательств. Геном – это такая штука, которую не подделаешь. Я думаю, что у неё будет завидная судьба. Детей, правда, не будет, но многие…

– Будут у неё дети, – перебила Настя Бабурина. – Я об этом позаботилась своей силой и тем перстнем, который сейчас у неё. Надеюсь, что он у неё и останется.

– Тем более! – сказал он. – Внимания и любви у вашей сестры будет больше, чем у кого бы то ни было, постарайтесь только подействовать на неё так, чтобы у девочки от всего этого не закружилась голова.

– Все будут с ней носиться, а я одна воспитывать! – с сарказмом сказала она. – Думаете, у меня получится? Ладно, вашим психологам видней, но я всё-таки думаю, что многие люди не поверят в сказку. Я буду демонстрировать им чудеса, а они объявят их мошенничеством или действием инопланетной техники. Ещё и скажут, что мой экстернат – липа, потому что я своей силой мутила мозги учителям.

– Будут и такие, – согласился директор. – Многое, Настя, будет зависеть от вас. У вас будут встречи с представителями прессы и выступления по телевидению, вот и блесните умом. Ложь проходит там, где затыкают рот правде. Останутся те, кто не поверил и пытается как-то очернить? Так такие всегда были и будут. У любого значительного человека есть враги и просто недоброжелатели, но не сидеть же из-за них серой мышкой! Если честно, я вам немного завидую. Многие проживают жизнь, не испытав и малой доли того, что выпало вам, а ведь вы ещё только начали жить! Главное – не напортачьте со своими полётами. Я понимаю, что с шаром совсем другая жизнь, вот только его применение может её сильно сократить. Если нет возражений, я отдаю эту бумагу президенту. Говорить о вас будет он.

Такое выступление состоялось через три дня. Вчера они все, кроме Татьяны, переехали на новую квартиру. Домового и Джуну Настя доставила в сфере, когда в пять приёмов перевозила вещи, а остальных отвёз на машине отец. Она только что закончила с лечением и собиралась есть доставленный из столовой обед, когда позвонил Зеленин и посоветовал включить телевизор и посмотреть первый канал.

– Передача начнётся в два часа, так что ещё есть немного времени, – сказал полковник. – Сегодня вас никто не будет трогать, а на завтра на это время ничего не планируйте. Скорее всего, вас будет терзать пресса.

О выступлении президента заранее не оповещали, поэтому многие узнали о нём в вечерних выпусках новостей. Позже передачу повторили ещё два раза, а все желающие могли её посмотреть в интернете, в том числе и с переводом на несколько языков. Вначале он рассказал о таинственном исчезновении Насти, и о том, что её поиски ни к чему не привели. О её появлении было сказано несколько слов, после чего президент сразу же перешёл к результатам научных исследований приобретённых девочкой способностей.

– Работы проводились авторитетными учёными с привлечением самого современного оборудования, но наши специалисты только подтвердили наличие самих способностей. До сих пор совершенно непонятна природа той силы, при помощи которой девочка исцеляет людей, делиться знанием языков и производит внушение. Ничего не дали и исследования артефакта «кольцо». Это обычное золотое кольцо, которое тем не менее может по мысленному запросу убирать самые разные предметы в другой мир и возвращать их обратно. Единственное условие заключается в том, что эти предметы должны принадлежать Насте, поэтому нам пришлось «отдать» ей робот, с помощью которого дважды пытались исследовать место хранения вещей. Единственное, что удалось выяснить, это то, что время там сильно замедленно по сравнению с земным. Проводились и генетические анализы образцов тканей её сестры, которые подтвердили её инопланетное происхождение. Геном Ольги Никитиной или Лиссы Навальской, как её звали в родном мире, не имеет ничего общего с человеческим.

Дальше президент рассказал о проекте «Лечебница» и о том, почему приём ведётся ограниченное время.

– Никакого лечащего оборудования в клинике нет, лечит сама Настя. На лечение каждого больного она тратит силы. Пять тысяч больных в день – это предел, иначе она не сможет восстановить силы. Надеюсь, не будет больше вопросов и насчёт выходного дня. У девочки тяжёлая и однообразная работа, и отдых ей просто необходим. Мы и так ограничились одним выходным днём вместо двух. Лечение одних москвичей проводили потому, что не были готовы больничные корпуса клиники. Вчера был сдан в эксплуатацию первый из них, а в течение нескольких месяцев достроят ещё четыре. В них, а так же в частично освободившиеся лечебные учреждения Москвы будем привозить больных с тяжёлыми заболеваниями из других регионов. Предпочтение будет отдаваться тем, у кого ограничено время жизни. В дальнейшем мы планируем в небольших количествах принимать таких больных из-за границы. Их будут лечить на коммерческой основе, а все заработанные средства пойдут на развитие отечественной медицины. Хочу вас заверить, что количество платных больных не превысит двадцати процентов от их общего числа. Сама Настя за своё лечение не получает никакого вознаграждения. Ей его предлагали, но у девочки на хранении много золота, поэтому она не нуждается в деньгах и от платы за лечение отказалась. Единственное, чем её отблагодарили, это покупкой элитной квартиры в Москве и помощью с отдыхом.

– Вот сволочь, – нелестно отозвалась о президенте Настя. – Обязательно скажу, что выкупила эту квартиру.

– Я вам рассказал невероятные вещи, – продолжил президент. – Многое из сказанного удалось проверить, кое-что мы приняли на веру. Конечно, будут сомневаться и многие из вас, потому что нелегко поверить в сказку. Хочу сказать, что мы предоставим возможность представителям прессы пообщаться с Настей Никитиной. Я рассказал о ней лишь самыми общими словами и, наверное, сильно разжёг ваше любопытство. На пресс-конференции Настя сможет заполнить пробелы в моём рассказе и ответит на вопросы корреспондентов. Дополнительно мы организуем встречу с ней на телевидении. Надо сказать, что это необычайно умная девочка с железным характером. Она сама без репетиторов подготовилась и сдала экстернат за седьмой, восьмой и девятые классы на одни пятёрки, затратив на каждую годовую программу всего один месяц. Говорю для тех, кто может усомниться в честности такой сдачи, что экстернат за десятый класс она сдаст комиссии при использовании приборных методов контроля.

– Это он хорошо придумал, – одобрила мать. – Будут гораздо меньше болтать.

– Напоследок хочу попросить всех оказать уважение целительнице и не обращаться к ней лично с просьбами о помощи, – сказал президент. – Вы её не получите, а только превратите жизнь девочки в ад, нарушите её восстановление и навредите самим себе и всем остальным. Мы опубликуем номера телефонов клиники, по которым можно будет справиться о лечении, и будем оперативно освещать ход строительства её объектов и все изменения в работе. Ещё пару слов о возможной реакции на моё выступление за рубежом. Я ожидаю, что она будет очень негативной. И из-за того, что мне не поверят, и потому, что их больных будем принимать не сейчас и с низкой квотой. По поводу веры или неверия могу предложить нашим зарубежным партнёрам собрать авторитетную комиссию учёных, которым мы предоставим возможность пообщаться с Настей Никитиной и провести те же исследования, которые проводили мы. Для этих целей они могут привезти в клинику любое оборудование. Обращения отдельных учёных мы рассматривать не будем. Что касается квот, то на первом месте для нас были и будут наши граждане, их жизнь и здоровье, а все прочие пусть скажут спасибо за то, что мы им предлагаем. У нас нет причин жертвовать своими жизнями и здоровьем ради граждан тех государств, в которых Россию и россиян подвергают травле. В случае каких-то попыток оказать на нас давление, никакого коммерческого лечения иностранцев проводиться не будет.

– Хороший ход, – сказала мать. – Ты не только заработаешь миллиарды, но и заставишь кое-кого пойти на уступки. Жизнь и здоровье большинство людей ценит превыше всего остального. В наше время редко встретишь по-настоящему здорового человека, а медики со своей химией здоровья не дадут, в лучшем случае на время придавят болезнь. А ты, дочь, будешь исцелять за год два миллиона больных.

В пятом часу раньше обычного приехал хмурый отец.

– Что-то случилось? – забеспокоилась Надежда.

– Нужно уходить с работы, – ответил он. – После этого выступления у меня побывали почти все сослуживцы. У каждого кто-нибудь болен, а некоторые рвутся приехать всей семьёй. Намёки, уговоры и открытые просьбы. Уже и деньги предлагали. Если откажусь, буду сволочью, которой плевать на друзей. Я пока и не отказывался, сказал, что посоветуюсь с дочерью.

– Считай, что посоветовался, – сказала Настя. – Я их не могу лечить. И не только потому, что остаётся мало сил, а потому, что об этом обязательно узнают. Одного-двух, но не всех работников вашего Управления с их жёнами и детьми. Ваше министерство я обработала, а московские управления – нет. Лучше тебе перейти в нашу службу: здесь к тебе не будут обращаться с такими просьбами, и никуда не придётся ездить. Кстати, ты мне подал хорошую мысль.