Текст книги "Проверка. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 45 страниц)

– Дальше стали разбираться с её семьёй. Её отец – подполковник полиции, работает в областном Главном управлении, а мать работала там же экспертом-криминалистом, но потом ушла в декрет и на работу уже не вернулась.

– Почти наши люди. Выяснили, как девочка оказалась в Москве?

– В том-то и дело, что нет. Родители были на виду и, судя по всему, никуда не уезжали. Её, конечно, могли отправить с кем-нибудь из знакомых… Её дед незадолго до этого летал в Ростов-на-Дону, но он её не забирал. В семье есть ещё старшая дочь и совсем недавно удочерили семилетнюю девочку.

– Странный поступок для людей их возраста, уже имеющих двух дочерей. Продолжайте, майор.

– Мы с самого начала сосредоточились на Насте. Прежде всего решили выяснить, почему она не ходила в школу, и узнали, что летом она пропала и была объявлена в розыск. Через девять месяцев появилась, и отец привёз её в управление закрывать дело о пропаже. Я вам советую посмотреть сохранившуюся запись разговора.

– Они сохраняют такие записи? – удивился генерал.

– Другие убирают, а эта сохранилась, потому что многие записали себе на память.

– Обязательно посмотрю. Скажите вкратце, кто виноват в пропаже.

– Судя по записи, она сама. Сбежала в станицу, где годом раньше отдыхала с семьёй. Познакомилась там с одним выжившим с ума стариком и заплатила ему за проживание. За забор не ходила, а к деду уже давно никто не ходит. Наш работник к нему ездил. Старика нормальным не назовёшь, но он совершенно безобидный. Соображает достаточно для занятий хозяйством, но не помнит ничего, что случилось несколько дней назад. Следов проживания девочки не нашлось, но прошло уже много времени. Уезжала она изучать индийскую философию. Отрешение от мира вещей и всё такое. Судя по всему, это выдумка, но придумано так, чтобы трудно было проверить. У полиции навалом работы, поэтому никто ничего и не проверял.

– Экстернат?

– Подала заявление и через месяц сдала на все пятёрки. По мнению её учительницы английского, язык Настя знает лучшее неё. А на вечеринке она прекрасно говорила на испанском. Да, в шестом классе у неё была посредственная успеваемость.

– Моих бы внучек отправить к этому деду, – проворчал генерал. – Что ещё накопали?

– Она похорошела и стала очень сильной. В управлении один из тренеров занимается с дочерьми офицеров борьбой. Настя ходила на их секцию отрабатывать приёмы какого-то нового стиля и валяла девушек, на два года старше. Неделю назад вся женская часть семьи Никитиных, кроме старшей сестры, исчезла. Когда Николая по нашей просьбе спросили сослуживцы, он ответил, что они отдыхают на Кубе. Мы проверили: ни с одним рейсом они на Кубу не вылетали. В последние дни выяснили, что документы на Ольгу по детскому дому – это подделка: её там никогда не было. Кто такая Ольга, и откуда она взялась – никто не знает. Личное дело оформляла директор, но она об этом ничего не может вспомнить.

– Не может или не хочет?

– Мы её проверили своими средствами, и ни одно не дало результата. Похоже, что кто-то заставил её выполнить работу, а потом стёр память. В работе специалистов опеки нарушений не выявили, но настораживает один факт. Обычно детей оформляют от месяца до трёх, а Ольгу оформили за два дня. Если была взятка, о ней тоже никто не помнит.

– Интересная семья, – сказал генерал, – и много странностей, но, кроме личного дела малышки, зацепиться пока не за что. Что говорят те, кто их знает?

– В школе все заметили, что Настя поумнела и повзрослела. Сверстники её уже не интересуют, она так и сказала одноклассникам. На вечеринке говорила, что собирается за год закончить школу. Об остальных мало что могли сказать, их поведение не изменилось, разве что старшая дочь после выздоровления от ножевых ранений поссорилась со своим женихом.

– Что с ней произошло?

– Попытались затащить в машину два азербайджанца. Она использовала баллончик с перцем и попала одному в глаза, а второй ударил её четыре раза ножом. Оба преступника пойманы, осуждены и отбывают наказание. Это случилось вскоре после возвращения Насти и напрямую с ней не связано, поэтому сначала мы только посмотрели материалы полиции.

– Сначала? – спросил генерал. – Надо полагать, что вы что-то накопали?

– Один из моих офицеров обратил внимание на очень короткий срок выздоровления, – ответил Лобов, – Когда начали разбираться, выяснили, что ранения были очень тяжёлые. Рана на животе большой опасности не представляла, но три ножевые раны на груди… Медики её уже не надеялись вытянуть, но всё изменилось после того, как в палату, куда девушку положили после операции, ворвались её отец и сестра.

– Ворвались? – удивился генерал. – Подполковник полиции ворвался в реанимацию?

– В отделение их пустили и сказали о тяжёлом положении старшей дочери. Видимо, он знал о возможностях Насти, потому что помог ей добраться до сестры и не дал вмешаться врачу. Настя как-то умудрилась отогнать медсестру и вцепилась в сестру, как клещ. Когда прибыли санитары, девочку пришлось усыпить наркозом. Учитывая состояние пострадавшей, посчитали опасным применять силу. Она обнимала сестру до тех пор, пока не потеряла сознание.

– И как после этих объятий изменилось состояние старшей сестры?

– Ей стало гораздо лучше, а потом быстро пошла на поправку. Когда разрешили посещения, первой к ней тоже пришла Настя. После этого её сестра через несколько дней уже была здоровым человеком. Её держали в больнице в надежде найти причину такого быстрого выздоровления, пока родители не настояли на выписке.

– А это зацепка! – сказал генерал. – Камера в палате была?

– Только в реанимации. Учитывая то, что мы узнали позже, Настя могла зайти в палату и всё сделать без отца и без скандала, но побоялась из-за камеры. И лечение ей пришлось растянуть, чтобы не вызвать ажиотажа слишком быстрым исцелением.

– Вы что-то сказали о её возможностях?

– Мы начали заниматься её подругами, – сказал Лобов. – Две девушки, с которыми она дружила последнее время, ничего не сказали, хотя явно что-то знают. Одну из двух школьных подруг удалось разговорить. Когда мы стали расспрашивать о Насте, она кинулась её защищать. Мол, гипноз это не преступление, а эти придурки сами виноваты. Выяснилось, что Настя сказала обеим о своих способностях гипнотизёра. Дала каждой по розе, которые исчезли на их глазах. Когда вечером гуляли в сквере, натолкнулись на местную шпану. Ничего там такого опасного не было, но Настя была не в настроении и решила развлечься. Она внушила всем, что превратилась в Чужого из американского фильма. Гипнозом это внушение быть не могло, потому что она не произнесла ни слова, а в сквере уже было темно. Иллюзия вышла настолько убедительной, что один из парней потерял сознание, а остальные обделались и разбежались. Мы потом поговорили с тем, кого подобрали полицейские. По его словам сквер осветился, и в нём возникло двухметровое чудовище. Оно хлестануло себя хвостом, зашипело и выдвинуло внутреннюю челюсть. Он назвал своих приятелей, которые рассказали то же самое. Да, вторая подруга, когда ей всё это рассказали, перестала молчать и набросилась на нас с обвинениями, что это мы сами подвергли Настю каким-то испытаниям, ставили над ней опыты и сейчас не даём нормально жить. Кое о чём им намекнула Настя, а остальное она додумала сама.

– Девочку забирают на девять месяцев и подвергают каким-то испытаниям… – задумался генерал. – Видимо, она их прошла, если вернули, да ещё наделили такими способностями.

– И к нам она с этими способностями не пошла, – добавил до этого молчавший Зеленин. – Судя по всему, она ждёт, когда на неё выйдем мы, иначе вела бы себя осторожней. Я бы не стал на неё давить и угрожать хотя бы потому, что мы не знаем всех её возможностей.

– Это мы решим сами, – недовольно сказал Можейко. – Скажите лучше, чем вы занимались сейчас?

– Мы хотели получить санкцию на проверку всех отелей на побережье Кубы, – ответил Зеленин, – а здесь собирались ещё поработать со всеми участниками вечеринки. Времени у нас было мало, а у меня в отделе всего шесть офицеров, и это дело не единственное.

– Как ты думаешь, почему забрали дело? – спросил Лобов, когда вышли от генерала.

– Директор понял, с чем мы столкнулись, – ответил Зеленин. – Когда несколько старых развалин в считанные дни превращаются в полных сил пожилых людей… Я думаю, это произвело гораздо большее впечатление, чем излечение от саркомы, хотя наверху тоже умирают от болезней. После этого он решил, что наш отдел не подходит для такого серьёзного расследования. Продолжим заниматься чертовщиной, а целительницей будут заниматься серьёзные парни Можейко.

– Плохо, что не получилось договориться с её дедом, – вздохнул Лобов. – Почти наверняка он многое знает о внучке. Взять бы его, да качественно потрясти!

– Может, ещё и потрясут, – сказал Зеленин. – Если нашим делом по-настоящему заинтересуются на самом верху, кто там будет с ним считаться! Интересно, как отнёсся к твоему рассказу генерал. Я бы без собранных нами документов не поверил.

Поверил Николай Владимирович в то, что ему рассказали, или нет, но он получил чёткие указания от директора и сразу же после ухода офицеров, начал их выполнять.

– Виктор Сергеевич, – позвонил он начальнику научно-технического отдела. – Вам должны передать дело «Подросток». Его по приказу директора забрали у аномальщиков и передали нам. Срочно знакомьтесь и проверьте всё, что можно проверить быстро. Потом передадите мне свои выводы и план первоочередных мероприятий. Учтите, что в результатах расследования заинтересовались на самом верху. Когда получите дело, сразу же сделайте для меня копию записи разговора Насти Никитиной с опером областного управления МВД.

Запись Можейко прослушал в тот же день, а на следующий к нему в кабинет пришёл полковник Никонов.

– Здесь выводы по делу, – сказал он, протягивая генералу бумаги. – План мероприятий пока не готов, но к концу дня…

– Я прочитаю позже, – сказал Николай Владимирович, – а сейчас скажите, как вы ко всему этому относитесь?

– Фантастика, – ответил полковник. – Правда, всё, что проверили, подтвердилось. Это в основном материалы по Москве. Больше ничего не успели сделать, кроме нескольких запросов.

– Есть мысли по профессору Никитину?

– Мысли у меня есть, – сказал Никонов, – вот трогать его не хочется. У старика большие связи, да и не тот у нас случай, чтобы применять крайние меры. Я думаю, что сначала нужно поговорить с самой Настей или её отцом.

– Запрос на Кубу сделали?

– Одним из первых, – ответил полковник, – только сомневаюсь я, что их там найдут. Самолётами они не улетали, и в списках пассажиров круизных лайнеров их тоже нет.

Сомневался он зря. Уже к концу следующего дня стало известно, что все трое, не скрываясь, живут в одном из двух самых дорогих отелей города Ольгин, полдня проводят на пляже Изумрудный берег и не стеснены в средствах.

– Кубинцы очень оперативно сработали, – докладывал генералу Никонов. – О Никитиных много узнали, потому что они, включая малышку, свободно говорят по-испански и за время отдыха там со многими общались.

– Интересно, как они туда попали, и откуда у подполковника полиции такие деньги? – сказал Можейко. – Вот что, Виктор Сергеевич, пошли-ка ты туда своих ребят. Несколько дней отдохнут за государственный счёт и заодно понаблюдают за Никитиными, а потом кто-нибудь подойдёт и деликатно поторопит с возвращением. Остальные пусть следят издалека. Я не исключаю того, что наш парламентёр забудет о своём задании и пойдёт паковать чемодан.

Встреча состоялась через три дня, на два дня раньше, чем планировали фээсбэшники. Настя с Ольгой вышли из воды и теперь обсыхали, лёжа в песке. Мать купалась гораздо реже, а на песок не ложилась вообще, предпочитая ему шезлонг. Они полдня проводили на солнце и загорели до черноты. Заклинания для загара у Насти не было, зато было от солнечных ожогов. Обновляй его каждый день и загорай сколько душе угодно. Их душам, дорвавшимся до южного солнца, угодно было много, поэтому у всех трёх дам остались белыми только зубы. Заиграл мелодией вызова материн телефон, и она поспешила достать его из сумки.

– Кто звонил? – лениво спросила Настя.

– Таня звонила, – отозвалась мать. – Сдала последний ЕГЭ и опять получила пятёрку.

– Было бы странно, если бы она получила что-нибудь другое, – сказала Настя, переворачиваясь на спину. – Она отца ещё голодом не заморила? Марк сможет только убрать в квартире. Готовить он не будет, его самого нужно кормить.

– Я думаю, что Таня готовит, – неуверенно сказала мать. – В крайнем случае можно сходить в кафе. Она слишком быстро положила трубку, поэтому я ничего не успела спросить.

– Деньги некуда девать, а она по привычке экономит, – проворчала Настя. – Потом позвони сама. Так, за мной кто-то наблюдает!

– За тобой здесь многие наблюдают, – равнодушно сказала мать. – Красивая мордашка, стройная фигура, да и всё остальное уже вполне женское. Пусть смотрят. Им приятно, а тебя не убудет.

– Тут другое, – возразила Настя. – На тех, о ком ты говоришь, я давно не обращаю внимание. А это уже не любование, а наблюдение. Сейчас разберусь.

Она поднялась и подошла к лежавшему на песке парню.

– Привет! – сказала девочка, садясь рядом с ним. – Руссо туристо? Тебя можно закадрить, или ты облико морале?

– Что? – растерянно спросил он, уставившись на неё широко открытыми глазами.

– Кто прислал? – спросила Настя. – ФСБ или другая контора?

– А как ты узнала? – не отвечая на её вопрос, спросил он.

– Когда на мне протирают взглядом дырки любители красивых девчонок – это приятно, – сказала она. – Конечно, им ничего не обломится, но в конце концов сама на себя начинаешь смотреть иначе. Но ты на меня смотрел так, как Глеб Жиглов на Ручечника. Что вам приказали?

– Понаблюдать, чем вы занимаетесь, а потом поторопить с отъездом домой, – ответил агент, которого пришлось подтолкнуть магией. – Лучше тебе самой разобраться с нами, чем без тебя начнут разбираться с твоими родственниками.

– И как стали бы торопить? – поинтересовалась Настя. – Надеюсь, не ногами?

– Просто передали бы, что есть такая необходимость, – сказал он. – Никакого принуждения не было бы. Вы когда собираетесь возвращаться?

– Через день-два, – ответила девочка, – так что зря вас сюда посылали. Хотя курорт здесь хороший. Но если ты хочешь на нём хоть немного отдохнуть, немедленно уходи в отель, иначе весь обгоришь. Всё равно мы здесь ничем, кроме отдыха, не занимаемся, к тому же сейчас пойдём обедать.

Закончив с ним разговаривать, Настя вернулась к своим.

– Этот кадр из ФСБ, – сказала она матери. – Не нервничай: нас здесь брать не будут, но дома уже наверняка готовят комитет по встрече. Сказал, что будут только наблюдать, а через несколько дней скажут, что пора возвращаться. Мне здесь уже начало надоедать, поэтому вернусь с удовольствием.

– И совсем не боишься? – спросила отошедшая от испуга мать.

– Самую чуточку, – призналась Настя, – и больше за вас, чем за себя. Надоело мне бояться, мама. Я ведь с самого начала знала, что придётся договариваться, просто хотелось немного отдохнуть от всех обязанностей. Я их в мире Вероны наелась досыта. К тому же я стала более независимая. Одно дело – какое-то подозрительное золото, и совсем другое – валюта, которую у меня с хранения никто не заберёт. Теперь на меня смогут давить только через вас, но и у меня рычагов до фига! Пусть только попробуют, я с ними тогда поиграю в игру «кто самый крутой». Вставайте и пошли на обед, а то этот придурок сейчас изжарится. Я его отпустила, а приказ наблюдать остался. Непонятно, почему прислали такого молодого, наверное, из-за знания испанского языка. Приехал без капли загара и полез на солнце в одних плавках! Хоть бы взял зонт. О чём только думают!

– Да, пошли, – согласилась мать, вставая с шезлонга. – Знаешь, мне уже тоже захотелось домой. Я благодаря тебе отдохнула так, как не отдыхала никогда в жизни.

– Тогда можно пообедать и улететь! – предложила Ольга. – Я уже по всем соскучилась, а больше по деду. А эти пусть ищут, куда мы девались.

– Так и сделаем, – решила мама. – Идите смывать песок.

Они поели, собрали свои вещи и рассчитались за номер. Ушли из женского туалета. Настя одной рукой взяла саквояж, а второй прижала к себе сестру, а мать обняла их обеих. Сфера на такую компанию появилась раза в полтора больше обычной. Когда девочка летала с отцом, она была меньше. Дома было девять вечера, поэтому Настя финишировала над сквером. В нём поблизости оказались несколько прохожих, которые в недоумении подняли головы, высматривая, что так громко хлопнуло. Наплевав на их любопытство, девочка погнала сферу к дому и через несколько минут уже обнимала сначала отца, а потом Таню. Марк обниматься не полез, но тоже был рад их возвращению.

– А чёрные! – удивился отец. – Вы же там были всего три недели. Шкура не слазила?

– Я предохранила всех от ожогов, – объяснила Настя, – поэтому от солнца не прятались.

– Не хочешь туда ещё раз? – спросила не скрывающая зависть сестра. – Я из-за школы не смогла с вами отдохнуть!

– Полетишь одна, – вздохнув, ответила девочка. – У меня сейчас начнётся летняя распродажа.

– Я не поняла, – сказала Таня, – о какой распродаже ты говоришь?

– Себя я буду продавать, – пояснила она. – Нас уже на Кубе пасли, поэтому скоро узнают, что мы оттуда исчезли, и примчатся сюда. Я, конечно, постараюсь выбить себе максимум свободы, но на курорты тебе теперь придётся летать. Денег можешь взять сколько хочешь. Я их и родителям оставлю, потому что наверняка придётся ехать в Москву.

– Ладно, если будут деньги, я и сама отдохну, – успокоилась сестра. – Вы есть не хотите?

– Только что из-за стола, – ответила мать. – Вы-то как здесь жили?

Все сели в гостиной разговаривать, а Настя ушла в свою комнату звонить подругам. До Аллы она почему-то не дозвонилась, а Ольга ответила сразу.

– А я тебе на всякий случай звонила, – сказала девушка, – хоть ты и сказала, что не будешь брать свой мобильник. Меня насчёт тебя допрашивали, и Аллу тоже. Мы отказались отвечать, тогда надавили на родителей. Мой отец это воспринял спокойно, а её предок начал свирепствовать. Он у неё забрал телефон и запретил ходить на секцию. А для Алки секция важнее, чем для других.

– Можешь ей позвонить по обычному телефону? – спросила Настя. – Вот и скажи, что я завтра утром их навещу. После этого её батя всё вернёт и телефон, и секцию. Если она этого не захочет, пусть передаст через тебя. Ладно, надеюсь, завтра увидимся.

– Финал? – ехидно сказал Раш, когда она выключила телефон. – И что же ты будешь требовать?

– Сначала посмотрю, что мне будут предлагать, – ответила девочка. – Важно и то, как предложат. Одно дело, когда к тебе относятся с уважением, а совсем другое, когда пытаются выкручивать руки.

– Они не могли о тебе много узнать, – сказал Раш. – Только о лечении и о возможности что-то внушать. И, несмотря на свой ум, ты для них остаёшься девчонкой, причём зависимой из-за семьи. Свою силу придётся доказывать, поэтому не слишком надейся на уважительное отношение. Хамить без необходимости не станут, но подчинить попробуют. Конечно, будут и какие-то пряники, но без кнута не обойдутся. Похоже, что ваши власти не умеют действовать по-другому.

– Они везде одинаковые, – сердито сказала Настя. – Ничего, я вывернусь! Если ты прав, то им же хуже! Не захотят поверить мне на слово и принять мои условия, пошлю далеко-далеко! Я уже примерно представляю, чем меня будут бить. Пусть попробуют, у меня тоже найдётся чем ударить!

Глава 13

Незадолго до обеденного перерыва к отцу Насти в управлении подошли двое мужчин, один из которых предъявил удостоверение сотрудника ФСБ.

– Нам нужно поговорить, – сказал он Николаю Алексеевичу. – Это можно сделать у вас, но будет лучше, если вы проедете с нами.

– Разговор не о моей дочери? – спросил он. – Если вы хотите поговорить о Насте, будет лучше, если вы сначала встретитесь с ней.

– Где она? – спросил тот же мужчина.

– Ходила к подругам, а сейчас должна быть дома. Если куда-то ушла, жена может связаться с ней по телефону.

После его слов они чуть ли не бегом покинули управление, а Николай Алексеевич тут же позвонил дочери.

– Настя, ты дома? Вот и не уходи, потому что сейчас за тобой должны приехать. Я знаю, как ты настроена, но постарайся всё же не задираться.

– Мама, сейчас за мной приедут, – закончив разговор с отцом, сказала Настя. – У отца были фээсбэшники, а он, как мы и договаривались, направил их сюда. Я уже, в общем, одета, осталось только нацепить серьги и расчесаться. Ты вот что… если на вас будут наезжать, сильно не переживай. Знай, что вся эта ерунда только на день-два и никаких последствий не будет. То, что обо мне могли узнать, может вызвать опасения, но это только маленькая часть моих возможностей, а в остальное сразу не поверят, поэтому на равных со мной никто договариваться не будет.

– Ты там сильно хвост не распускай! – сказала мать. – Если кого-нибудь прибьёшь или покалечишь…

– За кого ты меня принимаешь? – обиделась девочка. – Я в ФСБ ни с кем воевать не собираюсь. И договариваться мне там будет не с кем. У тех, кого сюда послали, есть не права, а инструкции. Вот они по этим инструкциям и будут со мной работать. А я всё расскажу и посмотрю, как они себя поведут. Если по-хамски, я просто исчезну и буду говорить уже с теми, кто решает. Звонят. Открой и скажи, что я сейчас выйду.

Настя ушла в свою комнату, надела серьги и начала приводить в порядок причёску. Она не успела закончить, как в комнату заглянул мужчина лет пятидесяти.

– Не можете пару минут подождать? – спросила девочка. – Я ведь могла не успеть одеться.

– Я должен был убедиться в том, что ты здесь, – ответил он, проигнорировав её возмущение. – Поторопись, нас ждут. И так за тобой пришлось долго бегать.

– Вы мне не друг и не родственник, – притворившись рассерженной, сказала она. – Обращение на «ты» в вашем случае – это неуважение. Запомните сами и передайте тем, кто будет со мной работать, что я на тыканье отвечать не буду.

– Передам, – ответил он. – Собирайтесь быстрее. И я вам посоветую меньше проявлять свой гонор.

– Моё поведение будет зависеть от вашего, – сказала она, оставив за собой последнее слово. – Я готова. Куда мы едем?

– В наше областное управление. Следуйте, пожалуйста, за мной.

В гостиной их ждал ещё один мужчина помоложе, весь бугрящийся мышцами, которые летняя одежда почти не скрывала.

– Здравствуйте, – первой поздоровалась Настя. – Фигура – класс! Анаболики или таскали железо?

– Здравствуй, пропавшая, – улыбнулся он. – Второе. Химию не употреблял.

– Обращайся к ней на «вы», Виталий, – сказал ему пожилой. – Идёмте в машину, возможность поболтать у вас ещё будет.

Возле подъезда их ждал чёрный «форд» с сидевшим за рулём шофёром. До областного управления ФСБ доехали за двадцать минут. Настю сразу отвели в небольшой кабинет на втором этаже, предложили сесть на стул и покаяться. Встретивший её полковник так и сказал, непонятно только в шутку или всерьёз.

– Вы хотите, чтобы я рассказала, где была после своей пропажи, и откуда у меня не совсем обычные способности? – уточнила девочка.

– Очень чётко сформулировали, – кивнул полковник. – Сколько вам понадобиться времени?

– Если со всеми подробностями, то пару часов, – ответила она. – Надеюсь, что вы всё будете записывать, потому что не собираюсь об этом рассказывать ещё раз. Пусть те, кому интересно, слушают запись. Только попрошу меня не перебивать. Высказаться по поводу моего рассказа или задать вопросы можно и потом.

– Говорите, всё записывается, – не стал он с ней спорить.

Настя говорила и видела, что никто из сидевших в кабинете офицеров ей не верит, но говорить не мешали, хотя в два часа она не уложилась.

– И вы хотите, чтобы мы во всё это поверили? – спросил полковник, когда девочка закончила свой рассказ.

– Я от вас ничего не хочу, – ответила Настя, – это вам от меня что-то нужно. Я всё рассказала, как было в действительности, а если эта действительность не вписывается в ваши представления о мире… Внушать я вам ничего не собираюсь, могу только кое-что показать.

– Покажите, – согласился полковник.

– Я уже это делала неоднократно, – сказала девушка, положив на стол несколько роз. – Буду вам показывать то же, что и другим. Этих роз не существует. Но это не гипноз, а магия иллюзий. Если вы их сейчас сфотографируете, то получите нормальные фотографии. Никакой гипноз этого не даст.

– Сергей, сфотографируй, – приказал полковник пожилому, после чего обратился к Насте: – Для иллюзий они слишком материальные: пахнут, и я даже уколол палец.

– Качественная иллюзия, только и всего, – пожала она плечами. – Смотрите на них.

Розы задрожали и исчезли.

– На дисплее они есть, – подтвердил пожилой.

– Это уже не иллюзии, а предметы, взятые с хранения, – продолжила демонстрацию Настя. – Это кошель с золотом. Можете забрать себе, у меня такого добра много. Это кинжал, а это моё парадное королевское платье.

– Великолепная работа! – сказал взявший платье полковник. – По-моему, камни настоящие. Это герб?

– Да, это королевский герб, – ответила Настя. – На хранении много всего, но сейчас вам хватит и этого.

– Допустим, что всё это есть на самом деле и останется после вашего ухода, – сказал полковник. – Но это не доказательства существования божества.

– Я уже сказала, что не собираюсь вам что-то доказывать, – ответила девочка. – Не верите в Верону? Ну и ладно! Ваша вера или неверие ни на что не повлияют, это только ваше личное дело. Моему деду было трудно поверить в магию и какую-то богиню, поэтому он её окрестил пришельцем.

– В пришельца могу поверить и я, – кивнул он.

– А какая для вас разница? – спросила Настя. – Когда Верона говорила с владыками Вечного города, она сказала, что её сородичи управляют другими мирами. Этот вид разумных не создавал миры или людей, они просто тысячи лет ими управляют. Если не нравится слово «богиня», придумайте другое. У меня в голове такой перевод.

– Значит, на ваших руках есть невидимые кольца и браслет? – оставив тему богов, спросил полковник. – Протяните руки, я пощупаю.

Он ощупал её пальцы и запястье, вздрогнул и убрал руки.

– Да, всё это есть, если вы мне ничего не внушили.

– Товарищ полковник! – сказала ему Настя. – Если бы я хотела вам что-то внушить, давно бы это сделала! Комната под наблюдением? Тогда позвоните в аппаратную и спросите, видят ли они эти предметы на столе. Вот с браслетом и кольцами ничем помочь не могу, я их сама не вижу.

– Значит, вы можете внушить что угодно, лечить и с помощью шара мгновенно перемещаться в любое место, для которого у вас есть образ? – подвёл он итог. – И ещё можете отправлять куда-то любые предметы и возвращать их обратно?

– В магии я могу намного больше, – сказала девочка. – Просто у меня не очень много сил, а для того, что вы называете внушением, их требует совсем мало. И предметы я могу отправлять только свои. Ничего из того, что мне не принадлежит, кольцо никуда не отправит.

– Кольцо отправляет предметы, с помощью перстня вы перемещаетесь, а браслет – это разумная вещь, которая хранит запас сил. Правильно? Тогда снимайте все эти предметы. Они будут отправлены на исследование.

– Вы меня внимательно слушали? – спросила Настя, которая ожидала чего-нибудь подобного. – Вижу, что или не слушали, или не придали значения тому, что я сказала. Браслет это не компьютер, а личность, которая поумней нас с вами. В нём копия всей моей памяти и разговаривать он может только со мной, поэтому он вас с вашими исследованиями пошлёт далеко-далеко. Уже послал.

– Вы его надевали сестре!

– Убедила с большим трудом! – уже сердито сказала девочка. – Потом выслушала, что он больше с моей руки не уйдёт, а сама я его не сниму, и вы этого сделать не сможете, разве что отрубите мне кисть.

– Почему? – не понял полковник. – Наши специалисты снимут.

– Потому, что это не физика, а магия! – теряя терпение, объяснила она. – Размеры у браслета были в два раза больше моей руки, но он плотно обтянул запястье, и вы его с мылом не снимите! И потом с какой стати я должна расставаться со своим запасом сил? Во-первых, вы ничего в нём не найдёте, можете только убить, а во-вторых, я вам просто не верю. Я пока ещё ни с кем ни о чём не договорилась и никому ничего не обещала! Я и без браслета могу завязать вас в узел и сделать многое другое, но с ним мои возможности намного больше. К тому же он мой друг!

– А перстень с кольцом? – недобро глядя на девочку, спросил он.

– Там то же самое, – ответила Настя. – Перстень только управляет транспортной сферой, а им могу управлять только я! Ну нет у вас других магов и не будет! А без них это просто золотое украшение. И это моё оружие, которое я никому не отдам! Если договоримся, сможете пользоваться моими услугами, но и в этом случае я буду иметь возможность вам отказать. С кольцом ещё хуже. Владыки дали мне его до смерти. Основная его цель – вернуть меня в их город, а хранение вещей – это лишь полезная безделица, чтобы я его не выбросила. Я вам, по-моему, русским языком сказала, что кольцо будет защищать меня и себя! Я не знаю, как именно оно поступит с тем, кто попытается его с меня снять, только догадываюсь. Пытавшегося меня убить жреца оно отправило на хранение, а потом вернуло его труп. Вы хотите повторить его судьбу? Пожалуйста, я вам мешать не буду, только чтобы потом никто не сказал, что я вас не предупреждала! Хотя всё равно будут обвинять. Я не смогу доказать, что вас убило кольцо, а не я. Будете пробовать?

– Ты это сделаешь сама! – зло сказал полковник, переходя на «ты». – Девчонка! Смеешь ставить условия государству! Тебе хотели многое предложить и ещё, наверное, предложат, но и напомнить, что здесь не какое-то королевство будет нелишним! Ты можешь попробовать нам что-то внушить, но это не вернёт в вашу семью Ольгу! Её уже увезли и вернут только тогда, когда ты докажешь свою полезность. Её личное дело – это липа, поэтому мы в своём праве! Твои близкие, кстати, тоже живут в этом государстве, интересами которого ты пренебрегаешь, и полностью от него зависимы. И твоих способностей у них нет! Если перестанешь…

– Хватит, – перебила его девочка. – Не буду я вам ничего внушать, чёрт с вами! Как забрали сестру, так и вернёте. И попробуйте только тронуть родителей или деда! Жить будете долго и каждый день сожалеть о том, что сделали! Хотя, вы им уже ничего не сделаете из-за поставленного мной запрета, а другие просто не успеют.

– Ты не успеешь воспользоваться своей сферой! – сказал полковник. – В этом кабинете…

Он замолчал и вытаращился в то место, где мгновение назад сидела Настя. Она попала в сферу вместе со стулом и сразу же отлетела в один из углов кабинета, поднявшись к самому потолку. Из нескольких мест в стенах ударили струи какого-то газа или аэрозоля. Полковник и оба его подчинённых бросились к двери, но успели сделать только несколько шагов и повалились на пол. Девочка убрала на хранение своё платье и кинжал, оставив на столе только кошель с золотом, а потом запустила заклинание, вставив в него образ фасада главного здания президентской резиденции в Ново-Огарево. Сфера возникла совсем рядом с двухэтажным особняком напротив его центрального входа. Посмотрев на балкон второго этажа, она увидела распахнутые настежь двери и приказала лететь туда.