Текст книги "Диалоги с шахматным Нострадамусом"

Автор книги: Геннадий Сосонко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

К тому же старым шахматистам труднее приспособиться к новым веяниям игры, в то время как молодые впитывают всё естественно и очень быстро. Иногда создается впечатление, что они многое знали об игре еще до рождения. Это явление известно в природе. Все знают, например, о чудесном перелете птиц с севера на юг. Непостижимо, как летят они много тысяч километров, не сбиваясь с пути. Но еще чудесней станет для нас этот перелет, когда мы узнаем, что первыми улетают на юг не старые, знающие дорогу птицы, а вчерашние птенцы, никогда не летавшие и не знающие даже страну, в которую улетают! Молодые птицы, всего шесть месяцев назад как вылупившиеся из яиц, первыми снимаются с насиженных мест и без ошибки летят путем своих предков.

Набоков утверждал, что писателю наступает конец, когда его начинают одолевать вопросы типа: что такое искусство? кому это всё нужно? и т.д.

Шахматисту приходит конец, когда он говорит себе, что помимо шахмат в мире есть много других интересных вещей: столько непрочитанных книг, неуслышанных симфоний, неувиденных стран и много еще всего. Потому что для успеха в шахматах, даже при наличии таланта и неустанной работы, требуется еще полное подчинение себя поставленной цели и искренняя вера, что ослабленная позиция вражеского короля, который должен подвергнуться комбинированной атаке, и есть цель и смысл всего существования. И это – главное, без всяких почему и зачем.

Нельзя стать узким специалистом, не став в строгом смысле болваном, говорил Бернард Шоу, и определенный смысл в его словах есть, конечно. Любимец Голландии, один из самых выдающихся футболистов нашего времени, харизматический Йохан Круифф сказал как-то, что на протяжении долгих лет всегда брал с собой в поездки одну и ту же книгу, но ни разу ему не удалось пойти дальше двадцатой страницы. Когда у него спросили о названии книги, он, как ни силился, не мог его вспомнить...

Когда я читаю в интервью молодых талантов, что они решили окончить институт, дабы обеспечить себе тылы в случае неуспеха в игре, а некоторые уже приступили к реализации этого плана, я, уважая их решение, мысленно вычеркиваю их имена из больших шахмат.

Трагедия шахматиста заключается в том, что, несмотря на полную самоотдачу, абсолютный режим и искреннюю любовь к игре, успехи у него будут встречаться всё реже и реже, а число неудач возрастет. Но, может быть, он утешится, взяв себе за образец японского самурая, хорошо знавшего: сколько бы сражений он ни выиграл и как бы много наград ни получил, в конце его ждет трагическая судьба. И судьба эта не будет результатом ошибки или невезения (хотя и это может иметь место), – трагичность заключена в самом сценарии человеческой жизни. Так и шахматист – презрев мысли о том, что ожидает его в будущем, должен смело смотреть в глаза настоящему, просто наслаждаясь оригинальной идеей, красивым маневром, новым турниром. Выпавшему мгновению сыграть партию в шахматы.

В любой области только фанатично преданные делу люди могут добиться больших высот. Даже замечательный талант без страстного желания превращается в посредственность. Великим же делает только редкое соединение таланта и фанатизма. Но за подчинение жизни только одной цели надо платить, жертвуя чем-то другим, и вопрос: что же правильно? – сводится к вечному вопросу о смысле жизни самой.

Х.Доннер. Откровения от Иоханнеса

Через несколько мгновений после того как мой противник сделал свой тридцатый ход, отключился свет. От чьего-то глубокого дуновения все огни в Сьенфуэгосе были потушены, и мы оказались в кромешной тьме. Даже человек с очень слабо развитым воображением понял бы сокровенный смысл случившегося: сама природа содрогнулась под тяжестью греха, совершенного моим соперником своим последним ходом. (То, что я на Кубе был настроен апокалиптически, объясняется не только моим подавленным настроением вследствие неудачной игры в турнире. Скорее причина лежит в другом: там я известен под именем Иоханнеса Доннера, которое они попросту переписали из моего паспорта. Что ж, это имя, которого я не должен стыдиться. Полагаю, что даже имя Родригеса – Орест уступает Иоханне-су: ведь именем Иоханнес я обязан «Откровениям Иоанна Богослова», и оно уж никак не хуже какого-нибудь Фридриха.)

«И услышал я, Иоханнес, громкий удар грома и голос с Небес: «Ах». И солнце стало черным, и луна стала кровавой. И семь ангелов с семью скрипками вскричали «Ах», и четыре зверя вскричали «Ах», и 124 тысячи человек вскричали «Ах». И легла тишина на Небесах, и длилось всё это три часа. И ангел перенес меня на другой берег моря. Иувидеа я огромного зверя, выходящего из моря. И был этот зверь с семью головами и десятью рогами. И пасть у него была, как пасть льва, и говорил он гордо и богохульно. И была дана этому зверю сила вредить людям в течение времени, и другого времени, и еще половины времени. А имя зверя было по-еврейски Аввадон, а по-гречески Аполлион».

Отключение света явилось катастрофой для организаторов и судей. Вообще говоря, судьи на шахматных турнирах совершенно не нужны; их присутствие замечаешь только, когда они шипят публике: «Тишина!» да вырывают фигуры из рук игроков, после того как те закончили партию и намереваются приступить к анализу.

Но здесь они действительно столкнулись с проблемой, о которой ничего не сказано в регламенте соревнований. Организаторы связались с центральной подстанцией, но там обещали подачу электроэнергии не ранее чем через три часа.

Что делать? Оставалось еще полтора часа до первого контроля времени, и бьшо решено, не записывая хода, отложить все партии в положении, возникшем в тот момент, когда отключилось электричество. (Я был очень рад, что элетричество не отключилось на несколько секунд раньше.) Партии должны были быть продолжены в десять часов вечера. Нет никаких сомнений, что услышать об этом решении судейской коллегии моему сопернику было крайне .неприятно.

Кинтерос —молодой человек 24 лет от роду. Черные, блестящие глаза его и беспорядочно вьющиеся волосы некоторых девушек —увы, не самых некрасивых – совершенно сводят с ума. Вчера вечером я заметил его в баре с неописуемой красавицей. Она, кстати говоря, не была той же самой, в обществе которой находился Кинтерос двумя днями раньше, – та была с большим ртом и маленьким изящным носиком, – но на лице этой было то же самое выражение безграничного восхищения.

Не побоюсь ошибиться, если предположу, что Кинтерос на десять часов вечера имел совершенно другие планы, чем играть в шахматы с Иоханнесам Доннером. Для того чтобы насолить ему еще больше, я заметил, что крайне сожалею, что он на предыдущем ходу не сделал выигрывающий ход, который я ему, естественно, и сообщил. В этом случае я был бы вынужден немедленно сдать партию.

После анализа отложенного положения я пришел к выводу, что моя позиция всё еще совершенно проиграна, но, учитывая психологические, философ-ские и теологические факторы, надеялся на благополучный исход. Для выигрыша моему сопернику требовалось все же сделать пару точных ходов, и я сомневался, будет ли он в состоянии их найти. Действительность превзошла веемой ожидания. Делая ошибку за ошибкой, Кинтерос упустил сначала выигрыш, а потом и ничью.

Не могу удержаться, чтобы не заметить, что, когда он сдался, я сказал нечто, чего никогда еще не говорил после выигрыша партии. Может быть, думал об этом, но никогда не говорил. Я сказал: «Sorry».

Эта история приключилась на мемориале Капабланки-1972. В том году турнир проходил не в Гаване, а в Сьенфуэгосе на южном побережье Кубы и был менее представителен, чем обычно. Иностранцев было немного: помимо Доннера честь Западной Европы защищал шотландский мастер Леви, из Советского Союза приехали гроссмейстеры Платонов и Лейн, из Южной Америки – аргентинец Кинтерос и Родригес из Перу. Остальные участники турнира были кубинские мастера.

Отрывок из Библии, который Доннер процитировал, написан им по памяти и явился записью Хейна в книге посетителей музея, построенного на том месте, где 16 апреля 1961 года в заливе Свиней кубинцам удалось отразить американское вторжение. Сьенфуэгос расположен совсем неподалеку, и в выходной день участники турнира побывали с экскурсией в этом музее. Доннер признался, что каждый, знакомый с Библией, сразу увидит, что цитата, приведенная им, не вполне соответствует оригиналу.

Что ж, – напишет он, уже вернувшись в Амстердам, – это был текст Библии, запомнившийся маленькому мальчику и оставшийся в его памяти на всю жизнь. На самом деле здесь смешаны две части из откровения Иоанна Богослова.

Вот правильный текст: «Пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан ей был ключ от кладязи бездны. Она отворяла кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух из кладязя. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. (...) У ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала; власть же ее была – вредить людям пять месяцев. Царем над собой она имела ангела бездны; имя ему по-еврейски Аввадон, а по-гречески Аполлион».

Мои гостеприимные кубинские хозяева были очень поражены этим текстом и странными именами, в нем встречающимися. Яне нашел ничего лучшего, чем сказать, что имена Аввадон и Аполлион рифмуются с Никсоном.

«Схаакбюллетин», апрель 1972

Армия Спасения изгоняет шахматистов

С незапамятных времен существует глубокое взаимное недоверие между религией и шахматной игрой. Немало отцов церкви предупреждали об опасности шахмат, в то время как многие шахматисты, вследствие логического мышления, столь необходимого для игры, отошли от постулатов веры.

В субботу днем, во время первой партии матча между Ларсеном и Пор-тишем в роттердамском «Дулене»[ 24 ]24
  Самый большой концертный зал Роттердама, где в 1977 году состоялся четвертьфинальный матч претендентов Ларсен – Портиш.


[Закрыть] это веками длящееся противостояние переросло в открытый конфликт.

Партия еще не вышла из дебюта, оба соперника только нащупывали наиболее выгодные поля для своих фигур, когда публика и организаторы с беспокойством заметили, что огромное здание «Дулена» стало наполняться людьми, по униформе и фуражкам которыхможно было безошибочно определить, что они принадлежат к Армии Спасения. Это беспокойство можно понять: если Армия Спасения и относится к самым мирным армиям в мире, то из всех христианских организаций она, без сомнения, самая шумная.

Этим ее представители выделяются даже в уличных проповедях, где они выступают небольшими группками. В тот же субботний день их нашествие исчислялось сотнями, тысячами, так что опасения, что звуки их песнопений достигнут зала, где сражаются шахматисты, имели под собой все основания. Так и случилось, причем очень скоро. Сопровождаемые трещотками, свирелями и звоночками, вырвавшиеся из тысячи глоток славословия и кантаты обрели необычайную мощь. Хотя те из шахматистов, кто причисляет себя к агностикам, сомневаются, достигла ли эта мощь тех высот, для которых она предназначалась, небольшой зал на втором этаже, где Ларсен и Портиш вели свой захватывающий поединок, сотрясся от страшного грохота. Триумф над шахматами, одержанный этими восхвалениями мира и любви к ближнему, был полный.

Игроки тут же заткнули уши руками, в то время как арбитр немедленно остановил часы. Когда стало ясно, что всё это будет продолжаться еще часа два, было решено оставить поле боя; после некоторых поисков нашли помещение в одном из офисов неподалеку. Нечасто Армии Спасения удавалось одержать такую безоговорочную победу.

Между тем очень скоро выяснилось, что этот инцидент не остался без последствий. Ларсен, игравший белыми, и без того ничего не получил в дебюте, после же вынужденного переезда возобновил игру без надлежащей концентрации. Перемещение в другой зал произошло после двенадцатого хода, и его вялые маневры на новой игровой площадке свидетельствовали о нерешительности и отсутствии плана. Портиш немедленно воспользовался этим, получив преимущество двух слонов. Несмотря на находчивую защиту, Лар-сену не удалось уравнять игру, и партия была отложена в безрадостной для него позиции. При доигрывании на следующий день Ларсен попытался жертвой пешки обострить положение, но это не помогло, и на 66-м ходу он сдался. Портиш выиграл отличную партию, но устроителям матча должно быть стыдно. Кто организует шахматное соревнование в концертном зале?

Мы надеемся, что Армия Спасения призовет в своих молитвах высшие силы, чтобы Ларсен не обратился с протестом в ФИДЕ, потому что для такого протеста у него имеются все основания.

Разумеется, до начала матча дирекция «Дулена» гарантировала, что шум из концертного зала не проникнет в маленький зал, расположенный на втором этаже, но куда смотрели организаторы? Самый большой грохот, кстати, раздавался не из концертного зала, а из другого, где производилась запись на радио! Этого что, нельзя было избежать? И почему бригаду с радио не вышвырнули из помещения, когда всё это только началось ? Устроители матча вообще мало о чем задумывались, потому что уже после того, как шахматисты перебрались в новое помещение, ровно в шесть начали громко отбивать время часы на церкви, находящейся поблизости.

Терпение Портиша, но в первую очередь, конечно, Ларсена еще, к счастью, не исчерпалось, и они согласились продолжать матч в «Дулене» по новой игровой схеме, когда там не будет никаких музыкальных представлений. Сможет ли и церковь вести себя спокойней в эти дни ?

«Фолкскрант», 26 февраля 1977

Духовная жизнь

Возвратись от родственников, у которых она гостила несколько дней, маленькая Марьяна находилась под впечатлением обычаев, заведенных в этом доме.

–Перед обедом они закрывают глаза, складывают руки на животе и говорят: «Спасибо. Большое спасибо...» Очень забавно. Почему мы этого не делаем?

Есть в жизни моменты, когда жена беспомощно оглядывается по сторонам и призывает меня на помощь, потому что поколения пасторов, которые были в нашем роду, взирают на меня с недосягаемой высоты, и в вопросах веры моя жена считает меня очень сведущим.

–Кому говорят они спасибо ? Кто слышит их?—пробую я сразу схватить быка за рога.

–Бок. Колобок, – отвечает Марьяна без затей.

Она не знает имени Всемогущего и заимствует свой ответ из знакомой ей сказки, что совсем не лишено логики. И я, непримиримый отрицатель Бога, оказываюсь в положении Всевышнего, который должен всё объяснить ребенку. Что есть люди, которые верят, что всё произрастающее на земле кем-то сделано и что есть кто-то, кого они должны благодарить за это. Так же как она благодарит маму, когда что-то получает от нее. Что всё, что они называют «Богом», это как мама, и поэтому воспитанные люди говорят «большое спасибо». И всё в таком духе, потому что даже отпетый атеист стоит порой в удивлении перед загадкой мироздания.

Но, как это часто бывает, все мои аргументы разбиваются в прах, когда, вернувшись из школы, маленькая Марьяна сообщает, что эта глупая Соня сказала, будто дедушка раньше был обезьяной. Ее возмущение настолько велико, что она излучает святое убеждение истинно верующей. Христианство, кстати, ее совершенно не волнует. «Это дите в Рождество довольно мило, но что было дальше?» —задает она риторический вопрос.

Люди, у которых дома на стене висит человек, прибитый гвоздями к двум дощечкам, не могут рассчитывать на ее расположение. Она говорит о них осуждающе; у нее мягкое сердце, и распятие – не для нее. Но с Буддой, сидящим в «Артисе»[ 25 ]25
  Зоопарк в Амстердаме.


[Закрыть] она в ладах и очень благоволит к нему. «Иисус с длинными ушами», – тут же заметила она, и я должен был в десятый раз рассказывать о королевском сыне, который не хотел править в мире страдания.

Ей только шесть, но она уже понимает это. Удивительно, что дети в таком возрасте уже сознают, что какой-то червь подтачивает сочное яблоко жизни. Ее дед сыграл в понимании этого немаловажную роль. «Ты мне не очень нравишься», – заявила она ему неожиданно, когда ей было три года. «Это потому, что дедушка очень старый», – объяснил мой отец с глубоким пониманием. «А я вот – нет!» – воскликнула она тогда заносчиво, но с тех пор эта самоуверенность куда-то исчезла. Сейчас она может расплакаться, потому что другого своего дедушку она никогда не видела: «Смерть, что такое смерть ?»

Мои собственные терзания в этом возрасте я помню очень хорошо, а если что-нибудь исчезло из памяти, то под влиянием дочери всё вспоминается тут же, хотя занимавшая меня проблема была глубже: откуда я произошел ? Когда я задавал вопросы на эту тему, ответ всегда был один: в свое время ты это узнаешь. В отличие от вопроса о том, куда попадает человек в конце жизни, на который с печальной серьезностью всегда говорилось: на небо.

Раньше дети были защищены представлениями и убеждениями своих родителей, в настоящее время уже в юном возрасте им открывается суровая правда жизни.

Журнал «Тайд», май 1980

Г.Сосонко. Двое на одного

Вопросы религии всю жизнь занимали Доннера. Суровая голодная зима 1945 года заставила его окончательно уверовать в то, что Бог не существует, «иначе бы он не допустил столько страданий на земле», и Хейн прямо заявил об этом отцу. Огорченные родители должны были смириться с тем, что сына больше интересуют проблемы существующего правопорядка, чем библейские заповеди. Несмотря на это, он довольно часто цитировал Библию, и Ольга Блау, подруга Хейна амстердамских послевоенных лет, даже называла его Хейн-Кальвейн, как по-голландски произносится имя Кальвина.

Много позже он писал: «Когда Сартру было одиннадцать лет, он обнаружил, что Бога – нет. Однажды он стоял, ожидая двух своих подружек, но они не пришли, и внезапно он подумал: «Так я и знал – Бог не существует». Сартр оставался верным этому откровению всю свою жизнь и позже вынес его очень далеко за пределы горизонта». Примерно то же самое можно сказать и о Доннере, чья во всем сомневающаяся и ничего не принимающая на веру натура проявилась уже в детские годы, когда маленький Хейн заявил опешившему отцу, что Адам и Ева не могли стоять у истоков жизни на Земле.

«После смерти отца в мои руки попало письмо, которое я написал ему, когда мне было четырнадцать лет. К этому времени семена сомнений, главным образом интеллектуального происхождения, проросли уже в моей душе. Фактическая ложность Откровений, особенно по части сотворения мира, стала очевидной для меня. Хотя я должен был тогда посещать церковь, в библейский рассказ о происхождении всего живого я не был в состоянии больше верить, так как рассказ этот дисгармонировал с блистательной красотой теории эволюции. Поэтому во время обмена мнениями на собрании религиозного молодежного объединения я без обиняков спросил пастора: «На каком основании всё, что написано в Библии, – правда?» С железной

логикой догматика тот отвечал: «На основании Второго послания Петра, главы первой, двадцать первого параграфа и на основании Послания к галатам, параграфов восьмого и девятого».

Мне показалось это ужасно смешным. Истина здесь объяснялась при помощи факта, содержащегося в нем самом. И хотя я тогда слыхом не слыхивал о «Математических принципах» Бертрана Рассела, я осознал совершенно ясно, что нельзя объяснять что-то при помощи того же самого, что для этого нужно нечто другое, другие доказательства.

К этому следует добавить, что, когда я стал вдумываться в аргументы человека, чьему имени обязано христианство, он предстал для меня в совершенно ином свете. Я до сих пор полагаю, что высказывания типа «Не судите да не судимы будете» или «Пусть левая рука не ведает, что делает правая» заимствованы из древнегреческой логики, для того чтобы избежать парадокса Эпименида[ 26 ]26
  Знаменитый жрец, утверждавший, что все критяне – лжецы. Если Эпименид говорит правду, то он лжет, а если он лжет, то говорит правду.


[Закрыть]».

Особенно Доннер возмущался заповедью «Возлюби ближнего, как самого себя», полагая, что заповедь эта противоречит самой природе и вместе с другими, проповедующими покорность и смирение, неприемлема для здравомыслящего человека.

Все ритуалы, связанные с протестантской религией, строго выполнялись в доме Доннеров: сдержанность и скромное приличие во всем, регулярные семейные чтения Библии, обязательное посещение церкви, в воскресенье – дважды. Тогда в Голландии воскресенье почиталось особым днем, и единственным приличествующим занятием в этот день признавался поход в церковь. Любая деятельность, связанная с работой в воскресенье, считалась грехом, и шахматы не являлись исключением. Вернее, не столь сама игра была грешной, сколь факт, что ради этой твоей прихоти должны работать в день, предназначенный для отдыха и молитв, другие: водитель автобуса, доставляющего тебя к месту игры, буфетчица, готовящая кофе, судья, исполняющий свои обязанности, и т.д.

Я еще застал времена, когда регламент чемпионатов страны составлялся таким образом, чтобы выходные дни приходились на воскресенье. В положении о турнире имелась статья, что если шахматист по религиозным мотивам отказывается играть в воскресенье, для него должен быть изыскан другой день. Не могу припомнить, чтобы эта статья получила практическое применение, но знаю точно, что мастер Зюйдема никогда не играл по воскресеньям.

Религия всегда с подозрением смотрела на игры, и отношение церкви к шахматам в Западной Европе претерпевало различные оттенки, оставаясь в целом негативным. Сохранилось письмо кардинала Дамиани к папе Александру II, в котором он строго отзывается о страсти к шахматной игре и сообщает, что наложил на одного священника, игравшего в гостинице с другими гостями в шахматы, обет прочесть три раза псалтырь, а затем совершить омовение ног у двенадцати нищих и одарить их деньгами. Несмотря на любовь к шахматам отдельных представителей духовенства, церковь считала шахматы азартной игрой, что не было преувеличением, так как не только ставки достигали порой колоссальных сумм, но и зрители нередко держали крупные пари на игроков.

Впрочем, любители шахмат встречались и среди восседавших на Святом престоле. Так, Пий V, страстный поклонник шахмат, до того был очарован блестящими комбинациями Паоло Бои, одного из лучших игроков 16-го века, что обещал ему всевозможные льготы, если он перейдет в духовенство. Но Бои слишком любил странствующую жизнь, чтобы принять предложение Папы, и, даже когда тот пытался прельстить его кардинальской шапкой, остался непреклонен в своем решении.

Любовь к игре приписывается и Иоанну Павлу П. В некоторых шахматных журналах появлялись даже двухходовки, автором которых был Кароль Иосиф Войтыла: под этим именем Святой отец появился на свет. На самом деле эти задачи принадлежали проблемисту, публиковавшему под именами известных людей собственные композиции. Что касается Кароля Войтылы, то в молодости он действительно увлекался спортом, отдавая предпочтение футболу и горным лыжам, а в последние годы являлся тайным болельщиком «Ливерпуля».

В России церковью изначально запрещалась всякая игра. Ставя шахматы на одну доску с такими запретными удовольствиями, как игра в кости, песни, «бесовские сказания» и пьянство, православная церковь до середины 17-го века вела жестокую борьбу за их искоренение. Невзирая на это, шахматы были очень распространены, и не только среди мирян, но и среди духовенства, которое в особенности подвергалось суровым наказаниям за увлечение игрой. Однако в Соборное уложение от 1649 года под запрет шахматы не попали. Хотя в церковно-поучительной литературе они по старой традиции рассматривались как «наследие диаво-ла» и сопоставлялись с обжорством и пьянством, в среде духовенства стали раздаваться голоса в защиту игры. Так, в начале 17-го века иеромонах Берында пояснял, что шахматы следует толковать как «хитрость», – под «хитростью» же в то время разумели умственную изощренность. Тем не менее благосклонно на шахматы православная церковь не смотрела: сто лет спустя поступил донос на митрополита Феодосия Яновского, что тот «будучи в Москве, оставя церковные службы и монашеское преданное правило, уставил у себя самлеи (ассамблеи) с музыкой и тешился в карты, шахматы и ненасытно в том забавлялся...»

Хотя с той поры прошло много лет, церковь по сей день не вьфаботала единого взгляда на игру, и среди церковных деятелей сейчас можно найти самые различные мнения на этот счет.

Один из авторитетов современной православной церкви дьякон Андрей Кураев говорит:

«В церковных канонах осуждается только один вид спорта – шахматы. Почему? Есть особенность, которая делает шахматы одним из самых рискованных в духовном смысле видов спорта. Шахматы – это создание интеллекта. А человек в большей степени отождествляет себя со своим интеллектом, чем со своими ногами. Если я играю в футбол, я могу вытерпеть и пережить, что бегаю не так быстро, как Петька, например. А вот шахматы... Проиграл человек – и тут начинается буря в душе: противник умнее, что ли? Я когда-то играл в шахматы и в турнирах участвовал. С такими мыслями в ночь перед партией чего только не пожелаешь своему сопернику!

В принципе, можно владеть всем, лишь бы ничто не владело тобой. Если ты можешь нормально относиться к своему противнику, сохранять дружеские отношения с ним, слава Богу, великий ты человек. Но посмотрите на Каспарова с Корчным и Карповым – все переругались. Где шахматы – там всегда какие-то разборки и интриги».

Духовные пастыри нередко выступают и по радио. В апреле 2004 года юная жительница столицы Урала обратилась к главе Екатеринбургской епархии Русской православной церкви архиепископу Викентию с вопросом: не являются ли шахматы бесовской игрой? Православный иерарх поспешил развеять ее сомнения, отнеся к «грешным игрищам» компьютерные игры, столь любимые сегодня российской молодежью, тогда как шахматы являются, по его мнению, чем-то совсем иным и никакого запрета на занятия ими со стороны Церкви нет.

«Шахматы – это спокойная умственная игра, развивающая мышление. Она не является грехом, – заявил архиепископ. – Святые отцы запрещают нам играть в игры, которые возбуждают страсти и азарт, а вместе с этим недоумение, гнев, раздражение...»

Ах, владыка, владыка, если бы вы знали...

Огорошен был и протоиерей Артемий Владимиров, когда во время чемпионата Европы среди женщин в Кишиневе (2005), выступая в прямом эфире по радио «Радонеж», услышал вопрос маленькой девочки: можно ли ей играть в шахматы?

«В шахматы? – переспросил протоиерей. – Ну, можно... Можно... Для развития смекалки, для развития интеллекта... Впрочем, когда ты подрастешь, то, может быть, прочитаешь роман русского писателя Набокова «Защита Лужина». К сожалению, писатель этот был не особенно благочестивый, но даровитый особо. Из этого романа следует, что любое увлечение может перерасти в искушение, если отдаваться этому увлечению с головой. Как говорится в русской пословице: кто чем увлекается, тот тем и искушается. Поэтому, как говорит другая мудрая пословица, – всё хорошо в меру. Вот моя матушка, например, сыграет партию в шахматы после обеда, а потом переходит к другим домашним делам...»

Трудно сказать, как реагировал ребенок на совет протоиерея, но если у девочки был шахматный учебник, выпущенный в 2004 году, то в предисловии к нему она могла прочесть слова архимандрита Алексия:

«Церковь не против шахмат, поскольку в отличие от азартных игр, духовно разрушающих человека, шахматы привносят в нашу жизнь только доброе и хорошее, а значит, укрепляют нас также и с нравственной стороны».

Поощряет православная церковь и детские турниры. Такой турнир был проведен в воскресной школе Свято-Данилова монастыря в сентябре 2004 года, получив благословение самого Патриарха всея Руси Алексия II.

А как православная церковь относится к профессиональным шахматам, к регулярным, серьезным занятиям игрой? Ответ на этот вопрос однозначен: резко отрицательно.

«Когда спортом занимаются профессионально, он съедает всю жизнь человека, не оставляя ни времени, ни сил на другие серьезные занятия. Кроме того, он развивает дух соревнования, а значит, превосходства над другими, то есть гордыню».

Это цитата из популярной брошюры священника Андрея Овчинникова «Нужен ли христианам спорт». Похожее мнение можно найти в других религиозных книгах и брошюрах, выпускаемых сегодня в России. Стремление сделать что-то лучше других, стать чемпионом осуждается категорически, а серьезное, профессиональное занятие спортом считается не только бессмысленным, но и вредным занятием, хотя конкретно о шахматах там речи не идет. Тот же дьякон Андрей Кураев на вопрос, был ли он когда-нибудь близок к спорту, отвечал: «Господь миловал. Я должен заметить, что отношение церкви к спорту довольно тонкое: физкультура – хорошо, а спорт плохо. Спортсмен – это профессионал. Быть, например, священником и профессиональным спортсменом – несовместимо».

Андрей Овчинников утверждает, что «занятия в секции предполагают отрыв от семьи. Общение тренера с детьми сильно отличается от домашнего, поэтому я бы советовал взрослым, только хорошенько всё обдумав и взвесив, отдавать маленьких детей в секции. Невелик подвиг – забить два гола или прыгнуть выше других. Спорт хорош до поры, но придет время, когда надо будет найти в себе силы оставить его, чтобы использовать приобретенные качества на более важные дела. Поддерживать общение с тренером необходимо для того, чтобы не пропустить момент, когда тот начнет вовлекать ребенка в профессиональный спорт, и удержать ситуацию под родительским контролем. У любого тренера всегда есть свой профессиональный интерес, и родители могут опоздать с разговорами, если пустят процесс обучения на самотек. Профессиональный спорт обесценивает смысл человеческого существования. Не создавая никаких ценностей, спортсмены часто горделиво, даже насмешливо относятся к людям труда. Спорт, как зрелище, как состязание, где слабый проигрывает и получает осуждение, а сильный выигрывает, ожидая награды и почестей, – духовно опасен».

Епископ Варнава идет еще дальше и считает, что даже зрелище спортивных соревнований является ненужным занятием для христиан: «Из простого попечения о здоровье спорт превращен в зрелище, в объект наживы и предмет страсти. Профессиональный спорт как явление имеет в своей глубинной сущности антихристианскую направленность. Спортсмен, желая достичь высоких результатов, упражняется ежедневно по нескольку часов в день. Такой труд превращается в многолетний тренировочный процесс, в котором только усердием достигаются высокие результаты. Само возникновение спорта было продуктом падшего человеческого разума. В отличие от труда, спорт не создает никаких ценностей, поэтому он не преобразует человека духовно. Воспитание в спортсменах некоторых профессиональных качеств, в первую очередь духа соперничества – ты должен быть лучше других! – губительно для спасения души».