Текст книги "Диалоги с шахматным Нострадамусом"

Автор книги: Геннадий Сосонко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

Всё еще возбужденный, профессор вернулся через минуту, чтобы дать объяснение столь внезапно произошедшей с ним перемены:

–Они по обыкновению всё перепутали, за ними нужен глаз да глаз. Вместо спокойных эндшпильньгх позиций они пустили кассету на развитие внимания до конца партии – только что будущим мамам была показана позиция из последней партии матча Стейниц – Чигорин. Можете себе представить, какой отрицательный заряд эмоций получили бы чемпионы еще до рождения, тем более что за этой позицией следует положение из партии Пузман – Газзаров из клубного чемпионата Европы?!

Следующей нашей остановкой оказался зал, на двери которого висела табличка с именем Скуратова.

Это наш зал Матери и Малюты, – с гордостью сказал профессор. Огромное помещение, где молодые мамы играли с младенцами, было залито светом, а в углу два бутуза с увлечением гоняли по доске одинокого короля. Здесь же бродил старый сиамский кот по кличке Чесе.

Да-да, потомок того самого, алехинского! – подтвердил он. – Кот на редкость учен, и, когда крохи располагают в окончаниях пешки на полях цвета собственного слона, он начинает жалобно мяукать.

В дальнем углу я увидел двухлетних девочек, сидящих на горшочках перед пустынной доской и по очереди нажимающих на кнопку шахматных часов.

–Вы знаете, что при предельном сокращении времени на обдумывание вопрос техники пережатия часов приобрел решающее значение. Одна из этих прелестных крошек, – здесь профессор снова понизил голос, – и есть та самая Регина Фишман, которую оставил таинственный незнакомец из Рейкьявика.

Пройдя еще немного по коридору, мы остановились перед тяжелой дверью, которую было легко и не заметить. Оглянувшись, профессор убедился, что в коридоре кроме нас никого нет, и нанес три длинных и два коротких удара по алюминиевому бруску, произнеся загадочные слова: «Паска Дери». С другой стороны зашуршало, низкий голос ответил: «Дери Паска», и дверь распахнулась. Человек в противогазе пропустил нас вовнутрь, и мы оказались в большой лаборатории, где на длинных оцинкованных стеллажах здесь и там стояли колбы и пробирки.

–Вы понимаете, конечно, что наш разговор сугубо конфиденциален, -взял меня под руку профессор. – Ведь то, чем мы занимаемся здесь, является абсолютным табу в научном мире, но мы твердо верим, что наши эксперименты в ближайшем будущем разрешат вообще все проблемы шахматного тренинга. Мы работаем, – профессор перешел на шепот, – над техникой клонирования шахматиста-супермена! Нам удалось получить младенца, который уже на второй день после появления на свет не только прекрасно ориентировался в тонкостях ладейного эндшпиля с пешками «f» и «h», но и показал опровержение атаки Маршалла и челябинского варианта. К сожалению, пилюля, вырабатывающая гормон, приносящий счастье, не сработала, и младенец, без сомнения будущий чемпион мира, все время плакал и постоянно находился в подавленном состоянии. Мы решили э-э-э... словом, вы сами понимаете... Нет-нет, анализы с показанными им вариантами мы, разумеется, сохранили, они находятся в мощном сейфе, им ведь нет цены. Да, жизнь не стоит на месте: новое время – новые песни. И все-таки грустно, что многие, прекрасно зарекомендовавшие себя формы шахматной жизни, уходят в историю. Неужели безвозвратно?

Мы снова вышли в коридор. Забытая, трогающая сердце мелодия полилась из динамика.

–Да, былое нельзя возвратить и печалиться не о чем, – вздохнул профессор, – у каждой эпохи свои подрастают леса, а все-таки жаль, что нельзя с Николаем Владимировичем поужинать, в Клуб заскочить хоть на четверть часа...

Раздались короткие сигналы из аппаратика, прикрепленного к нагрудному карману халата главного врача. Он попросил его извинить: профессора срочно вызывали в «Арбузную». На цыпочках покинув холл, я, после некоторых поисков, оказался у выхода Длинная очередь молодых людей стояла перед тяжелой литой дверью. Медленно падающий пушистый снег Москвы освежил мое лицо.

Х.Доннер. Йоханнесбург

Глядя с облаков, Эйве повествует о событиях, связанных с Олимпиадой в Йоханнесбурге в 2004 году. Олимпиада была проведена в Южной Африке потому, что за год до этого всеобщие выборы там принесли победу чернокожему большинству страны. ФИДЕ тут же объявила о снятии бойкота с шахматной федерации. Ее примеру последовали и остальные спортивные организации, после чего в стране начался настоящий бум международных соревнований.

Состав команды Голландии всё еще определялся отборочной комиссией. Членами этой комиссии могли стать действующие игроки, при условии, что их возраст не превышал двадцати пяти лет. Но старейшие голландские шахматисты теперь редко играли на родине. Тимман эмигрировал в Америку, где стал «чемпионом Американской шахматной федерации». Эта федерация входила в ФИДЕ, но проводила свои собственные чемпионаты мира.

Сосонко стал горячим патриотом Страны восходящего солнца. Он женился на японке, которая родила ему несколько маленьких деток, и принял японское гражданство. Семидесятисемилетний Доннер уже более двадцати лет тому назад порвал с шахматами. Тем не менее около его дома в Амстердаме собираются дети со всей округи, громко крича: «Шахматы! Шахматы!», в ответ на что престарелый Доннер, кряхтя и спотыкаясь, выползает на улицу и в ярости размахивает своей палкой, являя собой довольно комичное зрелище.

Большинство членов национальной команды очень молоды. Яп Бряйненберг выиграл последний чемпионат страны. Пит ван Гиссен был вторым. Проблемы возникли только с последней доской. Ян Лангевтен занял в чемпионате третье место, но Ханс Пём довел мировой рекорд в сеансе одновременной игры до 775 досок (!), что очень привлекло внимание прессы, а это, в конце концов, самое главное. Длительные препирания между Лангевтеном и Пё-мом поставили комиссию в крайне затруднительное положение, выход из которого не мог найти даже ее председатель Кор ван Вийгерден. Самый юный голландский шахматист, многообещающий Ян Нагел, нашел наконец решение. Гроссмейстер Рей, давно уже не входящий в комиссию, был, тем не менее, по общим соображениям включен в команду. В какой-то газете Рей высказал мнение, что новый режим в Южной Африке в действительности далек от демократии. Он сказал это в связи с арестом и высылкой Виллема Фридрика Херманса[ 32 ]32
  Известный голландский писатель, совершивший в 70-х годах поездку в ЮАР и подвергшийся за это суровой критике на страницах печати.


[Закрыть] который наслаждался на старости лет в Южной Африке заслуженным отдыхом. Рей заявил, что обхождение с «нашим замечательным писателем» просто возмутительно, а сообщения о нелегальном владении оружием он рассматривает как клевету.

И Ян Нагел слышал, что из-за этого Рей собирается бойкотировать Олимпиаду. Он сам слышал это от Франса, а тот, в свою очередь, от Макса. Услышав это обнадеживающее сообщение, председатель тут же позвонил супруге Рея. Она подтвердила, что ее муж действительно стал много принципиальнее с тех пор, как игра в рулетку в Голландии находится под запретом. Потом она всё это отрицала, но тем не менее в прессу ушло сообщение, что Рей по принципиальным соображениям не сможет принять участие в Олимпиаде.

Голландская команда выступила в Йоханнесбурге, кстати говоря, превосходно. По числу выигранных матчей мы были вторыми, но вследствие тяжелых поражений во встречах с Венгрией, Аргентиной и Фарерскими островами по показателям на досках оказались только девятыми. Ни в одной голландской газете не было ни строчки о том, что Голландия заняла второе место! И в этом мы тоже занимаем уникальное место в мире, поскольку мы знаем, что такое – приличие и скромность.

«Схаакбюллетин», август 1983

Г.Сосонко. Пекин-2024

Празднование 100-летнего юбилея ФИДЕ в 2024 году было приурочено к Олимпийским играм, проводимым в Пекине. Программа торжественного открытия Олимпиады включала жертвоприношение ста отборных барашков, свершившееся прямо на стадионе, как залог дальнейшего процветания Международной шахматной федерации. Ритуал этот не явился неожиданным: еще в 2004 году ФИДЕ приняла специальное постановление, согласно которому организаторы каждого турнира должны были теперь перед его началом приносить в жертву барашка, гарантируя таким образом успешное проведение соревнования. Представители федераций западноевропейских стран, обвиняя друг друга в поставках недоброкачественного мяса, так и не смогли прийти к соглашению, поэтому Новая Зеландия получила от ФИДЕ эксклюзивное право на поставку животных в страны Старого Света.

На конгрессе ФИДЕ в 2008 году в Ташкенте, правда, рассматривалось предложение представителей Антарктиды о возможности использования с той же целью пингвинов, со ссылкой на то, что пока только это животное обитает у Южного полюса. Их предложение было единодушно отвергнуто делегатами конгресса. «Барашек был и остается нашим символом», – дружно блеяли они. Особенно усердствовал посланец Молдавии Виолончеленко. «Прямо-таки волк в шкуре барашка», – раздавались редкие робкие голоса делегатов некоторых федераций западноевропейских стран. Но их шепот был заглушён общим хором подавляющего большинства. «Retournons a nos moutons»[ 33 ]33
  Вернемся к нашим баранам (франц.).


[Закрыть], – дружно скандировали они, требуя не терять драгоценного времени.

С другой стороны, конгресс с удовлетворением констатировал очевидный рост интереса к шахматам в Антарктиде. Дело в том, что в начале 21-го века в связи с резким потеплением климата начал обживаться и шестой континент, где уже был проведен первый открытый шахматный чемпионат. Правда, пока первые места достались гостям – Андрею Батурину (Уэльс), Изидору Шапиро (Тасмания) и Тиграну Мокасяну (ФРГ).

В Европе по-прежнему удерживал свои позиции престижный турнир ван Вондерома, который состоялся в этом году зимой в Санкт-Морице. Сильнейшие гроссмейстеры, лишенные какого бы то ни было одеяния, при звуке гонга по сигналу судьи Харта Хляйберта (это был его 38-й турнир кряду) погружались в бочки с ледяной водой под одобрительные возгласы зрителей; играли они, разумеется, вслепую, и морозный воздух был весь наполнен их задорными выкриками.

В парке знаменитого швейцарского курорта нередко можно было встретить двух почетных гостей турнира, не спеша прогуливающихся по его аллеям. Они трогательно поддерживали друг друга под руку, временами останавливаясь, чтобы передохнуть. Один – с непокрытой серебряной головой, черными кустистыми бровями, – энергично жестикулируя, вел беседу; другой – поменьше ростом, с заметным брюшком, опирающийся на палочку, – соглашаясь, одобрительно кивал головой. Чемпионы далекого прошлого – Джерри Газзаров и Барматолий Щукин (а это были, конечно, они) – с удовольствием вспоминали минувшие дни. Весной 2020 года на Гавайских островах состоялась свадьба сына Газзарова и дочери Щукина, транслировавшаяся в прямом эфире. Посаженым отцом на свадьбе был престарелый Барбакакас, которого внесли на специальных носилках члены Исполкома ФИДЕ. Он протянул руки Газзарову и Щукину, и те обнялись на глазах всего шахматного мира; 1800 приглашенных гостей со слезами на глазах, стоя, аплодировали бьющим непримиримым врагам.

По-прежнему пользовался популярностью опен-турнир в Гронингене. Правда, общий призовой фонд его несколько уменьшился. Он составлял теперь 1254 доллара, но неизменно привлекал большое количество участников. Несколько ухудшились и условия приема: теперь гроссмейстеру предоставлялась только койка в шестиместном номере гостиницы, но для большинства это никак не могло служить препятствием для участия в любимом турнире. «В тесноте, да не в обиде», – прокомментировал этот факт представитель традиционно многочисленной израильской делегации, устраиваясь поудобней на своей кровати и доставая из тумбочки баночку малинового варенья, предусмотрительно захваченную из дому. Поначалу не все были довольны и другим нововведением: теперь за посещение туалета полагалась плата – десять центов. На первых порах участники жаловались на возросшие расходы, но постепенно приспособились и к этому. «Ученые пришли к выводу, что для предохранения органов от старения следует как можно меньше пить. Так что так на так и приходится. Меньше пить – реже в туалет ходить!» – несколько смущаясь, повторила лозунг, висящий повсюду в турнирном зале Мартини-холла, одна из старейших участниц гронингенского турнира. Впервые она играла здесь в 1989 году, а вот сейчас приехала на турнир вместе с внучкой. Распаковав вещи, ветеран первым делом поставила на тумбочку фотографию тех незабываемых лет: директор турнира, легендарный Зюрокол, стоит в окружении участниц; девочка с длинными косичками – она сама...

С праведливости ради следует сказать, что условия для игры и в других опенах были немногим лучше, тем не менее от желающих участвовать в них не было отбоя; заблаговременная заявка – желательно за семь-восемь месяцев до начала турнира – давала известные преимущества. Нередко на сайтах ведущих опенов уже за полгода до старта вывешивалась табличка «Мест нет», а наиболее дальновидные заявляли о своем желании играть в следующем году прямо на закрытии турнира.

На конгрессе ФИДЕ в Дар-эль-Саламе в 2002 году был поднят вопрос об изменении девиза организации. Предложение – «Друзья познаются в ФИДЕ», внесенное делегатом Колумбии, дабы дать отповедь маловерам, заострявшим внимание на всё более растущих проблемах организации, встретило одобрение. «Это будет достойным ответом тем, кто в кулуарах конгресса распространяет слухи о неминуемом самороспуске ФИДЕ», – добавил представитель Греции. Все же подавляющее большинство делегатов решило не порывать с традицией, сохранив старый девиз, пусть и с небольшой поправкой, более соответствующей духу времени. Теперь вместо «Gens una sumus» на гербе ФИДЕ было выгравировано «Gens una cumus», по названию чудодейственного напитка калмыцких степей, омолаживающее действие которого на организм доказали специалисты. Поправка эта оказалась как нельзя более уместной, ибо проверки антидопинговой комиссии Международного олимпийского комитета стали очень частыми. Так, у гроссмейстеров Пиммана и Козолова на турнире в Сараеве после одного из туров экспертиза обнаружила превышение нормы кофеина в 3 раза, а алкоголя – в 11. Друзья объяснили этот факт вчерашним праздничным застольем. Поводом для него явилась партия между Джерри Газзаро-вым и Павлом Шмидлером, блестяще выигранная последним, за которой они следили ночью по интернету. Их аргументы, разумеется, не были приняты во внимание, и оба получили последнее строгое предупреждение.

Была пересмотрена вся история древней игры. Тренерам рекомендовалось отныне не особенно заострять внимание молодых на партиях Алехина и Таля, как известно, особенно часто и с удовольствием нарушавших спортивный режим, а сайтам, попытавшимся в этой связи продавать сборники их партий по более высокой цене, было строго указано.

Кстати, на изучение творчества предыдущих чемпионов мира тренеры отводили теперь не более чем по полчаса на чемпиона. К 2024 году их набралось 37, так как ежегодно первенство завоевывал новый гроссмейстер, за исключением двух лет – 2001-го и 2016-го.

В 2001 году чемпионат вообще не проводился, так как специальная комиссия занималась проверкой финансовых дел в ФИДЕ. После многомесячной работы комиссия (председатель – представитель Нигерии, члены – делегаты Индонезии, Камеруна и Узбекистана) не нашла, разумеется, ничего нарушающего общепринятый порядок выплаты призов, но драгоценное время на подготовку чемпионата было упущено. Результатом проверки явилось запрещение Доре Барст – журналистке Би-би-си, по чьей инициативе, кстати, и проводилось расследование, – на год заниматься журналистской деятельностью. Она даже была вынуждена покинуть Великобританию и осесть в Голландии. Но и здесь она не потеряла злопыхательского зуда. «Мы еще выясним, что идет на корм коровам, из молока которых делается хваленый голландский сыр», – заявила экс-журналистка.

С энтузиазмом встретили предложение Тараса Артемова об отчислении впредь в кассу ФИДЕ 74 процентов призового фонда всех турниров, проводимых этой организацией. Особенно были довольны профессио-. нальные шахматисты. «Мы теперь не зависим от спонсоров, мы сами себе спонсоры», – говорили они.

В 2016 году чемпионат мира вновь выиграл Александр Шахиншан, что удивило в первую очередь его самого: гроссмейстер давно уже распростился с практической игрой, полностью переключившись на работу в интернете. «Я абсолютно удовлетворен, – сказал он, – и прежде всего потому, что посрамлены те доморощенные острословы, которые после первого памятного успеха называли меня "калифом на час"». Вдобавок ко второй золотой медали Александр получил на свое 50-летие и другой подарок: ему был полностью выплачен приз с процентами и с процентами на проценты еще за первый чемпионат – система Тараса Артемова начинала действовать! «Призрак необеспеченной старости развеялся окончательно», – облегченно вздохнул тогда двукратный чемпион мира.

К сожалению, недолго продержалась другая инициатива ФИДЕ, одобренная на том же конгрессе. А именно: новорожденным в семьях супругов-шахматистов, названным именем Насрик, автоматически перечислялась на счет сумма в 100 долларов США Обязательным условием, впрочем, было наличие суммарного коэффициента Эло для супругов – 5000. После того как в 2008 году только из Бирмы поступило 967 заявок, ФИДЕ скрепя сердце вынуждена была отказаться от этой затеи.

В том же году отменили как совершенно ненужные и не отвечающие духу времени рукопожатия до и после партии. Предложение же делегата Новой Зеландии, вспомнившего о старом маорийском обычае (трении носами в знак приветствия), даже не было поставлено на голосование, после того как феминистские организации, ссылаясь на постоянное участие женщин в мужских турнирах, подали мощный голос протеста.

Для того чтобы внести в игру еще больше динамики, ФИДЕ в 2016 году приняла решение совместить короткую рокировку с одновременным выводом королевской ладьи на поля el и е8 соответственно, как это было в 15-м веке. Надо ли говорить, что количество партий, выигранных белыми, резко возросло.

Тяжелый удар был нанесен в первую очередь любителям испанской партии. Какие последствия нововведение имело для открытого варианта – очевидно, но и на основных путях ход 5.. Ле7? в ответ на 5.0-0(+2е1) попросту проигрывал пешку без ощутимой компенсации. Еще как-то держался на плаву улучшенный вариант защиты Стейница, но в явно ухудшенной трактовке. Одним словом, белые торжествовали, хотя и в их стане то и дело раздавались недовольные голоса. Роптали главным образом поклонники королевского гамбита. «Большинство вариантов стали просто бессмысленными», – заявил гроссмейстер Ходоров, в репертуаре которого этот дебют занимал почетное место.

Одним из первых приветствовал новую рокировку гроссмейстер Ефим ДуМкельд. «Я неоднократно и с успехом применял эту идею еще в бытность мою солдатом на Украине, – признался он. – Правда, справедливости ради должен сказать, что чаще это встречалось в блицпартиях...» Конгресс признал права американца неоспоримыми и единогласно окрестил новшество «поправкой Думкельда». Весть об этом застала престарелого маэстро за просмотром стриптиза в одном из ночных клубов Сан-Франциско, где он справлял свое восьмидесятилетие. Прослезившись, ветеран немедленно откликнулся экспромтом: «Лучше всякого стриптиза – статуэтка Мона Лизы. Рокируй, вводя в игру королевскую туру!»

Подал свой голос и гроссмейстер Евдоким Калашников. «Я всегда говорил, что лучшим ответом на 1.е4 является 1...с5», – заявил он, несмотря на то что в сицилианской защите его фирменный вариант испытывал глубокий кризис: найденный программой «Хейнц» порядок ходов показывал эндшпиль, форсированно возникающий после 38-го хода, где позиция черных выглядела очень подозрительной. «Мне непонятно, что это значит, – резонно парировал Калашников. – Пусть мне покажут форсированный выигрьгш, иначе я готов отстаивать эту позицию против кого угодно». Действительно, знаки «!?» и «?!» исчезли совершенно со страниц шахматных книг и журналов, как в свое время исчез знак шаха, – время для сомнений в шахматах осталось в прошлом веке.

Постепенно исчезли и сами книги. «Самая лучшая книга – это база данных», – говорили теперь шахматисты. Сведения, содержащиеся в книгах, устаревали еще до выхода их в свет. Последняя была выпущена в 2009 году. Ею оказалась монография Джерри Газзарова, вся состоящая из анализов только одного хода, который встретился в одной из партий сеанса одновременной игры, проведенного им по интернету против сборной Армении. Прекрасно изданная, с множеством диаграмм, она, впрочем, представила интерес только для библиофилов. Весь шахматный мир мог наслаждаться анализами, простирающимися в отдельных случаях до 113-го хода, виртуальным способом по каналам интернета; отделения всемирного сайта находились в Москве, Тель-Авиве, Лондоне и Нью-Йорке, куда в 2008 году переселился сам Джерри; его апартамент с окнами на Центральный парк считался одним из самых красивых в Манхэттене.

Шахматные журналы также один за другим прекращали свое существование. Первым вышел из игры «Аутсайд чесе», подтвердив тем самым свое название. Дольше других держался «Нью ин чесе», но и он вынужден был в 2014 году внести неизбежные коррективы. Теперь на его обложке стояло «Олд ин чесе» с девизом: «Новое – это хорошо забытое старое!» Подписчиками журнала были в основном ветераны, закалившиеся в битвах опен-турниров 90-х годов, всё еще игравшие по вышедшим из употребления правилам со старой рокировкой. Всеми уважаемые гроссмейстеры немец Ричард Губнер и англичанин Джон Ранн попытались было издавать книги с разветвленной сетью вариантов, стараясь найти абсолютную истину, но успеха не имели. «Каждый может добраться теперь до истины при помощи мощной программы «Хейнц», оперируя только одним пальцем», – было общее мнение. «И вообще, что есть истина?» повторяли многие вопрос двухтысячелетней давности, на который до сих пор не был дан удовлетворительный ответ. Делегаты Дании внесли его даже в повестку дня конгресса ФИДЕ 2020 года, но ничего, кроме шуток, это, конечно, не вызвало. «ln vino Veritas», – верно рассудили конгрессмены, тем более что Международный олимпийский комитет рекомендовал в том же году использование допинга во всех видах спорта без ограничения. «Нельзя искусственными мерами сдерживать поступь человеческого прогресса», – было записано в его решении.

В 2009 году были наконец отменены часы Фишера. Все соревнования ФИДЕ проводились теперь с часами «Без пощады». Суть их заключалась в том, что после каждого хода у игрока автоматически вычиталось десять секунд. «С прежним слюнтяйством наконец-то покончено!» – с воодушевлением встретили новинку профессионалы. Действительно, выгоды были налицо: прежде всего, отпала необходимость в изучении эндшпиля. Играть затяжные партии стало само по себе опасным занятием. Исчезающее с каждым ходом время могло привести к проигрышу даже сильнейшей стороны в случае нерешительных действий или топтания на месте. Знатоки старины вспомнили блистательного Таля, говорившего, что у него эндшпиль может возникнуть либо с лишней фигурой (в случае удачно проведенной атаки), либо без фигуры (ежели атака не удалась). «В обоих случаях заключительная стадия партии не требует специальных знаний и не может длиться долго», – якобы утверждал он. «Именно этого и ждет публика: красивых комбинаций и ярких атак, – поддерживали это мнение поборники зрелищной линии в игре. – Только таким образом мы сможем выйти на телеэкраны и составить достойную конкуренцию теннису и футболу». Сторонникам отживающих себя часов Фишера они язвительно замечали: «Так мы еще и до отложенных партий договоримся».

Даже философы выступили в защиту новых веяний, ссылаясь на аналогию с самой жизнью, когда минуты и секунды убегают из будущего в прошлое и уходят от нас навсегда. «Ни в коем случае нельзя продлевать столь скупо отмеренные нам мгновения, – подал голос знаменитый Бергсон. – Всё задано заранее, будущее растворено во вневременном настоящем, у которого нет ни малейшей перспективы, поэтому прибавление времени в шахматах создает ненужные иллюзии и оттягивает неотвратимый конец, заключенный в мате».

Надобность в переключении часов, кстати, совершенно отпала: после сделанного на электронной доске хода автоматически вступали в действие часы соперника. Это было не только веяние прогресса, но и отчасти вынужденная мера, позволяющая избежать дополнительных болезненных ощущений в указательном пальце. Дело в том, что у шахматистов, регулярно участвующих в соревнованиях и вынужденных проводить по многу часов в день перед экраном компьютера, просматривая партии текущих турниров или играя по интернету, от беспрерывного нажимания на кнопку Enter появилась профессиональная болезнь, именуемая «enter-finger». Болезнь приняла такие масштабы, что в аптеках стали продаваться специальные напальчники, которые так и назывались – enter-finger. Различной окраски и размеров, многие были снабжены и текстом, причем наряду с незамысловатым, типа «The best there is...» или «Только наш enter-finger гарантирует полную безопасность поискового процесса», встречались и поэтические, например: «Лучше в шахматы играть – enter-finger надевать!» По рекомендации своего провайдера гроссмейстеры обеспечивались enter-finger'ами бесплатно.

Красивые девушки-шахматистки, лукаво улыбаясь, рекламировали напальчники по телевидению, а их менее удачливые товарки шушукались, что на рекламе enter-finger'oB те зарабатывают больше, чем они за победу в крупном международном турнире.

Почти все турниры, впрочем, проводились теперь по интернету. Надобность в поездках в другие страны просто-напросто отпала, а чемпион Скандинавии утверждал, что он за свою жизнь не только никогда не выезжал за пределы Исландии, но ни разу даже не покинул мансарды своего дома в родном Ньярдвике. Даже Кук фан Делли, которого ранее можно было застать дома не чаще, чем 10-12 дней в году, в течение 2009 года только раз выехал из Рурмонда, да и то лишь затем, чтобы побывать в близлежащем Дортмунде с целью продать ставшую теперь совершенно ненужной машину. Многие теперь, не выходя из своей квартиры, умудрялись сыграть до сотни партий за вечер, побывав при этом на всех шести материках, а гроссмейстер Трустемов подсчитал однажды, что за каких-нибудь четыре часа он посетил тридцать шесть стран мира. «Настоящие шахматные туристы интернета», – осуждающе называли их представители старомодных очных шахмат.

Игра в профессиональных турнирах по сети со значительными призами потребовала создания особой службы контролеров, дабы участники во время партии не могли пользоваться советом компьютера или заглядывать в собственные анализы. Нет нужды говорить, что на эту должность приглашались люди абсолютной честности и с испытанной репутацией.

Тем не менее увеличившийся поток жалоб и протестов вынудил спонсоров и организаторов турниров ввести еще одну должность – контролера контролеров. Но и это не принесло желанного покоя. Подумывали уже о введении должности контролирующего контролера контролеров, когда кардинальное решение проблемы нашлось само собой: в комнате, где участник сидел перед экраном, в коридоре и в туалете – всюду теперь были подвешены телекамеры, фиксирующие каждое движение игрока и передающие изображение судьям, находящимся в оргкомитете турнира. Поначалу участники смущались, но потом привыкли настолько, что многие решили вообще не снимать камер со стен своих жилищ, более того – попросили установить их также в спальне и гостиной. «Мы честные люди, и нам некого стьщиться, – с достоинством говорили они, добавляя: – «Маленькие Большие братья» (так ласково называли развешанные повсюду камеры шахматисты и шахматистки) помогли нам не только внести дисциплину в тренировочный процесс, но и значительно улучшили отношения в семье». Нашлись, конечно, завистники, утверждавшие, что живущие под неусыпным оком руководствуются не только альтруистическими соображениями, но дальше слухов дело не шло, пока участница турнира претенденток, двадцатилетняя гроссмейстер Н. не выступила с сенсационным открытым письмом, опубликованным в интернете. «Я действительно получаю за это регулярную плату. Если бы вы знали положение дел в женских шахматах, вы бы не стали осуждать меня», – писала девушка.

Введение телекамер помогло, между прочим, разоблачить гроссмейстера Мадфельда, завоевавшего немало призов в сетевых турнирах 2008– 2010 годов. Под этим именем скрывались Мадамс и Бельфельд – участники пресловутых супертурниров 90-х годов. Потеряв практическую силу, они решили выступать под одним именем. В ответ на предложение вернуть завоеванные таким сомнительным способом призы мошенники отказались, сославшись на то, что им якобы не были выплачены значительные суммы в турнирах десятилетней давности, и передали дело на рассмотрение Олимпийского суда в Лозанне. У того, впрочем, забот хватало – до сих пор тянулось щукинское дело, начатое еще в прошлом веке. Оно составило уже несколько десятков томов – ни одна из сторон не желала идти на уступки. «Известное дело: пусти щуку в пруд...» – аргументировали свою позицию адвокаты Международной шахматной федерации.

Большой шум в шахматном мире наделала пресс-конференция Бобби Кришнера в начале 2013 года. Легендарный американец, только что отметивший семидесятилетие и последние двадцать лет безвылазно проведший в Будапеште, объявил о своем решении: он переселяется в Израиль. Прибыв туда, он стал активным членом религиозного кибуца недалеко от границы с Ливаном. «Я всегда мечтал об этом, – сказал он. – В конце концов, я никогда не делал секрета из того, что моя мать была еврейкой. Да и лета мои уже... Жить среди гоев, умирать среди евреев», -вздохнув, добавил он. Ребятишки из кибуца, которым он иногда давал уроки шахмат, звали его дядей Борухом и любили, забравшись на колени, играть его длинными вьющимися пейсами. «Зэ йоффи»[ 34 ]34
  Это хорошо (иврит)


[Закрыть], – обычно при этом говорил он. Таким Бобби оказался запечатленным и на фотографии; у дяди Боруха всегда находилось время и теплое словцо и для фоторепортеров, и для журналистов.

Центр шахматной жизни постепенно переместился в Китай. Пекин, как новая шахматная Мекка, притягивал к себе и тех, кто надеялся заработать на игре сотню-другую юаней, и тех, кто по возрасту не мог заняться чем-либо иным. Приходилось, правда, менять имена, произнося их на китайский манер. По коридорам огромного Дворца шахмат в Пекине слонялся ополоумевший и тугой на ухо бывший голландский гроссмейстер Ко-Ко-Нко, пристававший ко всем со своими рассказами о давно прошедших временах. Старец уверял, что он знал то ли внучку Морфи, то ли племянницу Ласкера, но от него отмахивались как от назойливой мухи.