Текст книги "Фантазии Старой Москвы (СИ)"

Автор книги: Геннадий Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– В том мире, – Надежда, прервав паузу, указала наверх и улыбнулась наподобие Иоанна-Крестителя на картине кисти Леонардо да Винчи, – нас приучают искренне не радоваться ничему. Вообще ничему не радоваться, а только искать новых впечатлений.

– О, как. Если ты не в курсе, вот это проникновение в преисподнюю нашего первопрестольного городка сопряжено с некоторыми новыми впечатлениями.

– Всегда хорошо, когда впервые. Запомнится на всю оставшуюся жизнь. Вот когда вернемся к нашим троглодитам...

– А я почему-то всегда думал, что троглодиты обитают как раз в преисподней.

– Вот именно здесь я их что-то не встречала.

– Ты имеешь в виду, в Озере Любви?

– Да никакое оно не любви. Просто водоем с питьевой водой. Создано было специально на случай осады Москвы. Между прочим, невдалеке были палаты Малюты Скуратова, и некоторые ходы были построены по его приказу.

– И там конечно горы скелетов.

– В те времена к человеческим останкам принято было относиться уважительно – потому что Бога боялись. Но вот старые погосты, скрытые культурными слоями, действительно существуют и их много. Старая Москва вся на костях – но это нормально. Только и кладбища выше нашего уровня.

– Что же тогда – ниже?

– Метрополитен. Но по сути метро – защищенные от подземной Москвы трубы, с вентилляционными шахтами. Но мы ниже спускаться не будем, продвинемся вперед. Готов?

– Не вполне. Но, кажется, уже поздно вертать взад.

– Отлично. Сейчас придется реально попотеть, потому что мы пройдем под руслом реки Неглинной.

Довольно долго шагали то белокаменными катакомбами, то узкими коридорами с кирпичными сводами. Дважды пришлось промокнуть – преодолевали препятствия по колено в воде. На привале, в сухом каземате, в который вела тесная прореха, Сергей спросил:

– У нас есть конкретная цель?

– Их много. – Ответила «сталкерша», освобождая бутерброды от фольги. – Одна уже достигнута: ты убедился в том, что под городом есть другой город. Кстати многое здесь открыл именно Денис.

– Какая же цель следующая.

– Потерпи. Всему своя череда.

– Кто-нибудь еще здесь бывает?

– Здесь – нет. Опасаются. Поэтому нам бояться некого.

– Зачем тогда все это строили, если не для кого...

– Я тоже задавалась этим вопросом. Ты заметил, что Старая Москва – та, которая на поверхности – сумбурна? Но в ней хотя бы были векторы развития. А здесь так: московская цивилизация в период подъемов принимается строить и копать, а в депрессивные годы – забрасывать и забывать. Если в надземном городе ломают и на старом месте строят что-то для того времени более нужное, в подземном же просто прокладывают новые коммуникации, а старые стараются либо обойти, либо замуровать. Жаль мы не сможем попасть в недра Боровицкого холма: там есть великолепный подземный храм. Его тоже забыли.

– Вот откуда ты знаешь. Видела?

– К сожалению, нет. Но его подробное описание есть в том самом красном альбоме.

Поднявшись чуть выше, цепляя серые выступы, они очутились в объемистой трубе с деревянными сводами. Здесь было совершенно сухо и свежо.

– Мы сейчас под Красной площадью. – Торжественно доложила девушка. Обнаружив этот ход лет пятьдесят назад, его попытались залить бетоном. У властей только один метод: изолировать все непонятное и потенциально опасное. Хотя могли бы изучить. Ход очень древний, а хорошо сохранился потому что был грамотно продуман дренаж.

– Все ходы куда-то ведут. А этот?

– К Лубянке. Для эвакуации казны. Но не для хранения.

– И что… про него не знают в фээсбэ?

– Знали. Но там сейчас не до этого, они ж целиком поглощены проблемой сохранения политического режима. Свои исследования они забросили, материалы отправили в архив.

Тащиться по прямой было утомительно. Сергей проворчал:

– Как-то скучновата твоя эта подземная Москва. Ходы, ходы... Где, чёрт возьми, сокровища.

– Сама подземная Москва и есть сокровище.

Чтобы меня впечатлить, тебе надо было эту свою экскурсию окончить – возле Озера Любви.

– Опять любви...

– Отличный бренд для туризма.

– Как раз сейчас и будет отлично!

"О-о-о, о-о-о, о-о-о, о-о-о-о..." – Отозвалось эхо подземелья. Двое стояли перед разверзшейся пастью. Сергей подумал: когда стоишь у входа в пещеру, там, в темноте скрывается тайна, это все равно что в метро пред тобою сидит симпатишная девушка в мини-юбке и чуть раздвинула ножки. Когда фонарики осветили пространство, свет выхватил какие-то рисунки на стенах, какие-то детские: звери, причудливые существа. Пространство было столь обширным, что свет терялся в углах.

– Инопланетяне? – Едко спросил Антонов.

– Есть разные версии. – Пояснила девушка. – Самая вероятная, ну, согласно бритве Оккама: здесь, в этой пещере было священное капище какого-то очень древнего народа, жившего на Москве-реке еще до вятичей и даже угро-финнов.

– Неандертальцы?

– Возможно все.

– Значит, библиотеки Ивана Грозного здесь не найти.

– Если она где-то и есть, то еще в неоткрытых полостях. Денис проверял версию и о якобы спрятанном где-то идоле язычников, «Золотой Бабе», но не успел. Не успел…

– О, сколько нам открытий чудных готовит подземелья дух.

– Чтобы в этом мире что-то действительно открыть, надо копать, исследовать.

– Не намекаешь ли ты, что хочешь нанять меня в качестве рабсилы.

– Во всем ты видишь намеки. Пошли уж...

– Нет, погоди. – Сергей решился. – Ты почему меня прописала в этом своем... рассказе.

– Давай потом.

– Сейчас. Пока не ответишь, дальше не пойдем.

– Зачем, зачем... Сережа... это лишь слова, не относись к ним слишком серьезно.

– Слова способны убить. Разве ты не знаешь?

– Убивают люди. Там – наверху. Как раз та разновидность людей, которая придает значение буковкам.

– Ты уходишь от ответа. Говори: я для тебя лишь объект для экспериментов?

– Ну, знаешь... я не ученый, чтобы опыты ставить. Вот. – Девушка осветила свое лицо, снизу, получилась гримаса ужаса.

– А намек на то, что я для тебя должен отыскать машиниста.

– Он ведь тоже человек подземной Москвы. Но вообще мне интересно, что он тогда испытывал.

– А ты?

– Что – я...

– Что испытала ты?

– Ничего особенного. Прошлой жизни уже нет.

– Неправда. Не бывает прошлой жизни, если ты еще в этой. Ты запуталась – вот что я тебе скажу.

– А ты.

– Только еще начинаю впутываться. Ладно. Веди.

И они потащились дальше. Снова череда коридоров, пролазов, белокаменных катакомб, паттерн. Если бы не звуки капели с потолков и журчание ручейков, можно было бы сойти с ума от тишины. Трудно поверить, что там, наверху, кипит муравейник Третьего Рима. Однажды Сергей задержался в очень-очень узком пролазе. Пришлось втискивать не только себя, но и рюкзак. Надежда, обернувшись, ехидно произнесла:

– Ну, да... рожденный ползать летать не может. Но ползать он должен научиться половчее как-то.

– Конечно. – Отозвался Антонов. – Ты как раз рождена для этого.

– Я рождена, чтоб сказку сделать былью.

– Хорошо что не болью.

– Каламбурист хренов…

На новом привале Сергей высказался:

– Знаешь, что... если ты думаешь, что подземный мир – это супер, напомню: из-под земли не видны, например, звезды.

– А между прочим, – мгновенно ответила Надежда, – отсюда не видно еще очень-очень многое из тог, на что лучше и не смотреть.

– Но мы же не кроты.

– Вот видишь, – удовлетворенно произнесла проводница по подземному миру, – ты совершил очередное открытие. Мы не кроты, кроты немы.

Сергей промолчал. Уже напоминает словесный понос, лучше уж быть немым, чем зведоболом. Антонов уже давно понял, что с этой женщиной общаться надо очень умеренными порциями. Прошагав, наверное, еще минут семь (оказалось, в условиях замкнутого незнакомого пространства время течет слишком уж приблизительно), уткнулись в металлическую дверь.

Сергея пронзила догадка:

– Слушай! Уж не та ли эта железная дверь, которую обнаружил твой этот антидигер...

– Дверей много. Вот, попробуй... – Надежда, наклонив Сергея, вынула из рюкзака изящную монтировку.

– Нас ждут сокровища графа Юсупова. – Провозгласил Антонов, взвешивая железяку. – И уж наверняка найдем эту долбаную скрипочку Страдивари, продадим, наварим…

– Князя. – Поправила девушка. – И вполне может быть. Денис был близок к этой тайне, но...

Засов сдвинулся от двух ударов. Дверь с трудом – но подалась. Из нее брызнул свет, который поначалу ослепил. Более-менее адаптировавшись, они вышли на поверхность. Сергей узнал Большой Харитоньевский переулок. Но многое было не так, например, вместо помпезного здания-сундука на углу с Малым Харитоньевским красовалась блистающая белизной церковь. Она как будто светилась, аж заболели глаза.

– Уж не тот самый Харитоний ли? – Спросил Антонов.

– Подозреваю, здесь альтернативная реальность! – С восторгом провозгласила Надежда.

– Это же бред.

– А вот Денис...

И тут Антонов сорвался:

– Слушай! Достал уже твой Мудянов подземный троль...

Возле них остановился черный лимузин. Дверь отворилась, из нее выскочили двое амбалов в черных костюмах. Миновав Антонова, они схватили Надежду. Девушка попыталась завизжать, но ей зажали рот. Сергей нелепо приобнял одного из напавших и пытался оттащить. Достал из кармана свисток, что есть сил в него дунул. Звука не было.

Вдруг по ушам звонко хлестнуло.

...Открыв глаза, Сергей увидел, что по зеркалу, которое висит в его комнате, кажется, еще с тех времен, когда Антонова еще и не было в проекте, змеей протянулась извивающаяся трещина. Сергей встал, потирая затылок, по которому, похоже, действительно вмазали. В свете полной Луны, пробивающейся через замутненное окно, посмотрел на свое отражение. Оттуда, из Зазеркалья на него глянул пожилой усталый мужик, явно не исполненный счастья.

– И приснится же... – Произнес он вслух. И все же воспоминания о грезах ему были приятны.

Его как кипятком ошпарило, аж покрылся испариной: он бросился искать файл с последними рассказами то ли Муянова, то ли незнакомки, представившейся во сне Надеждой. Таковой не обнаружился.

...Подождав сверх назначенного времени двенадцать минут, Антонов вспомнил: а ведь где-то там, во дворах есть и второй Гоголь. Тот самый, что не пришелся по душе товарищу Сталину. Формально оба Гоголя – у Арбатских ворот. Вот ч-чорт.

Быстренько перебежав на красный проезжую часть, нырнув в подземный переход и выскочив оттуда, как будто подземная Москва выплюнула инородное тело, уже через две минуты Сергей был у Гоголя Согбенного. На скамеечках сидели люди, но незнакомки... Анны... Надежды... да какая, блин, разница! Ее не было.

– Пипец. – Спокойно произнес Антонов. Все одним разом повернули свои головы в сторону Антонова и посмотрели на него как будто он городской сумасшедший.

Сергей понесся к Гоголю Стоящему. Там вообще никого не было. Вот если бы сейчас Антонову попался череп Гоголя, он бы с удовольствием его бы пхнул – со всею силой. Мужчина ненавидел себя, Старую Москву, всех этих истуканов. Сидящий в Сергее антипод сказал: "Наваждение кончилось. Все пришло в норму".

– Да! – Воскликнул логист. – Да-а-а-а-а! – "Ну, да, – вторил антипод, – иди уж, страдающий неюный Вертер, не пугай москвичей".

Антонов легко дыша зашагал в сторону "Кропоткинской". Глаза невольно отыскивали черты незнакомки, чье подлинное имя он так и не узнал, в каждой из встречных женщин.

2015 год

Из фотографического проекта

«Старая Москва»

2010-е

Пожалуйста, не корите автора за то, что горизонтальные снимки даны вертикально: такая верстка сделана для бумажной версии.

Спасибо за то, что дочитали и досмотрели книгу до конца.

С надеждой на новую встречу, Геннадий Михеев.