Текст книги "Фантазии Старой Москвы (СИ)"

Автор книги: Геннадий Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

И вообще... Мария Урусова имеет жирную синицу в руках: двушку в престижном районе Москвы. Родных у нее не осталось, может быть, она и написала бы завещание в пользу любовника. Ну, не своего же кота Никиту. Так нет: возжелала хоромы. Еще бы царицу морскую из себя вообразила... Опалила мысль: а вдруг Иван ее окучивает ИМЕННО ДЛЯ ТОГО?!

– Ваня, – Спросила Мария, – ты меня вообще любишь?

– А как ты думаешь? – Ответил мужчина. – Если бы не любил – потащился с тобой в эту жопу?

– Тогда давай искать выход! Он есть всегда.

Горе-любовники установили тактильный контакт. Вместе они принялись ощупывать пространство. У слепых же получается – почему бы не получиться у тупых?

И кто там предлагал петь песни безумству храбрых? Маша стучала костяшками пальцев по стене – и достучалась. Звук стекла!

– Бей! – решительно воскликнула наследница.

Иван саданул локтем. Звон, грохот, какой-то адский восторг. Еще один удар – разбито второе стекло – в темницу ворвались свет и свежесть. Быстренько расчистив осколки, Иван выбрался наружу. Это был знакомый Малый Харитоньевский переулок! Он вытащил любовницу – и двое поскакали в сторону Мясницкой.

Подбежав к машине, Иван обнаружил, что нет ключей.

– Я знал... – Произнес он отрешенно.

– Нет! Нет... но посмотри!

Ключи валялись на асфальте, у колеса. Видно, Иван их выронил, когда рассовывал по карманам инструменты. Послышался топот с Малого Харитоньевского, будто шаги отряда Командоров. Через несколько секунд "Рено" уносилось прочь, Мария, оглянувшись, увидела замерших в нелепых позах, будто они обитатели Содома, людей.

– Что это было? – Вопросил Иван, поочередно отрывая руки от руля и слизывая с них кровь.

Мария не отвечала, ибо с ней случилась истерика. Женщина одновременно и хохотала, и рыдала. Когда приступ прошел, она спросила:

– Послушай, друг ситный... А это не ты случайно подсунул мне ТО письмо?

– Какое такое письмо, зайка?

– Эмэйл. А может и бумажное.

– Ты идиотка. Но с тобой хорошо. Надеюсь, ты не брала с собой документов?

– А ты, ты... – Мария не нашла, что ответить. Да и не надо было. Сейчас она не одна, стоит заценить момент.

ФЕОДОРИНО СЧАСТЬЕ

Отвори себя,

создай свободное пространство;

освободи вход от преград!

Как новорожденное дитя,

освобожденное от утробы,

свободно вступай на всякий путь!

Атхарваведа

Сила веры мало изучена, но никто не возражает, слыша, что вера, помноженная на любовь, способна сдвигать горы. Хотя на самом деле никто и никогда наяву с подобным явлением не сталкивался. Я имею в виду не сдвигание гор, любовь и веру как отдельные явления, а все – и сразу. Хитрость в том, что мы-то считаемся с силою Слова, а вся остальная фигня – неизвестно. Если кто-то вспомнит, что де вначале было Слово, во-первых, пусть перечитает Книгу Бытия, во-вторых же, осознает, что греческое "логос", которое на самом деле было вначале всего и вся, на русский переводится довольно неожиданно. Ну да мой рассказ не о хитросплетениях теологии, эллинистики и библеистики.

Стоит уточнить: я имею в виду веру во что угодно, силу, не заключенную в позолоченную клетку религии; любовь подразумевается не физическая, а духовная; горы – метафора. За веру люди и впрямь способны на великие подвиги и титанические глупости; как раз данный рассказ – на данную тему.

Ксения Аввакумова делала себя сама. Понаехав из далекой российской глубинки, девушка творила персональную карьеру, как говорится, не щадя ни своего живота, ни животов чужих. А как еще провинциалам пробиваться к Олимпу – если не шагать по трупам противников и чхать на совесть и честь?

Пробилась, чё. Как в писаниях говорится, кто ищет – тот обрящет. Но есть... как бы это помягче сказать-то... ну, скажем так, духовные, что ли, потребности. Или невыраженные стремления чистой натуры. А душа – потемки, сами знаете. Это в блок-бастерах да сказках народов Мира есть добрые и злые, которые друг дружку все мутузят, в реальной жизни все по Достоевскому: в каждой, даже злодейской душонке ангелы с бесами сходятся и утраивают безжалостный тусняк. И никто в конечном итоге не побеждает, ибо данные сражения не для того. Истина же в том, что жизнь человеческая как музыка. Пока она звучит – радует или печалит окружающих, а прозвучали финальные аккорды – ее как не было. Точнее, остались смутные ощущения чего-то такого эдакого, что уже не повторить никогда.

Ксении в отличие от абсолютного большинства человеческого планктона на поприще покорения статусного Олимпа повезло. Москва, которая, как известно, соплям не верит, одно время валялась у этой женщины в ногах и подобострастно скулила. Нашелся тот самый принц, если говорить вернее, приз, за обладание которого борются не только светлые и темные силы (не будем уточнять, какие из них ангельские, а какие бесовские), но и жаждущие наживы самки, а вкупе даже и самцы. Ксения просто удачно оказалась в нужное время в нужном месте. Завидным женихом оказался крупный столичный туз. У них в верхних эшелонах тренд такой: избавиться от старой, ставшей недостаточно упругой и гибкой половины и начать частную жизнь с чистого листа и со свежим кадром. Правда желательно при этом сохранить прежний статус. Да кто бы отказался выкинуть к лешему огламуренно-зажравшуюся и сварливую, взяв юную послушную дурочку? Роль последней сыграть может и очень хитрая особь, но еще не факт. А то, что семейное непостоянство не считается у нас теперь зазорным – несомненная заслуга либерализации общества; в конце концов, интимная сторона каждого из нас – наше персональное дело, за которое мы то ли будем отвечать перед Всевышним, то ли не будем (все зависит от все той же силы веры).

Ксения и уважала мужа, годившегося ей в отцы, и в некотором смысле любила. Продолжалось это долгих четырнадцать лет, что является значительным куском жизни. В смысле, человеческой. Нечто ларинское высвечивалось в ее гендерном поведении: "да, в неравном браке венчанА, но буду век ему верна". И стремление захапать богатея, и обуздание личных страстей – все это признаки пассионарности. Вы, кстати, не замечали, что пассионарии – исключительно варвары? Итак, Глеб Холодов остановил блуждающий взгляд на Ксении Авакумовой, скромной сотруднице департамента по связям с общественностью. Очень скоро новоявленная боярыня вынесла наследника, мальчика, которого назвали Павлом. Все как в сказке Пушкина. Нет... не все вообще-то.

Ксения, или, как именовал ее супруг, Кася, себя для своего суженого-ряженого вполне зацеломудрила. Ну, а что касается нравственного блеадства... знаете: в художественной литературе одно, а в реальности жизнь намного сложнее. Молодые козлики оказываются на поверку ублюдками и мерзавцами значительно чаще, чем старые козлы, что подтверждает древняя как мир пословица про коня и борозду.

С Касей у Холодова-старшего был всего лишь второй брак, что выгодно его отличает от творческого бомонда, который и счет-то теряет своим привязанностям. Первая с перезревшими чадами здравствуют себе во граде Праге, а энная сумма заткнула гонор, что было зафиксировано и в юридических документах. Холодов-старший знал порядок и нравы этого мира и умел страховать будущее.

То что было промеж Каси и Глебушки (так его Ксения называла потому что он был коротенький и округлый как батон хлебушка, характером же вполне себе мягок), все же изобиловало запоминающимися моментами. Хотя, случалось и всякое, но даже ссоры несчастьем не назовешь. Ведь что такое "счастье" в буквальном смысле: то, что есть сейчас. Возникла у тебя нужда, а нет возможности. Дорвался, облегчился – получи пять минут морального и даже в некотором роде физического удовлетворения, ибо на шестой минуте ты воспримешь все как должное. Если кто не понял, я сейчас про творческий процесс говорю.

Глеб Борисович Холодов когда-то был партийным бонзой. В перестройку ушел в бизнес, который конечно являлся полукриминальным (а по тем временам как иначе), потом попал в чиновники по линии трубоделия, после крутился в очень крупном бизнесе, повязанным с гэбистской мафией, ну, а когда он пошел на второй срок... ну, женился то есть на юной провинциалке, Холодов-старший являлся руководителем крупного департамента и очень влиятельной фигурой. Но сколько волка не корми, он все одно рано или поздно издохнет. Простите уж за цинизм. После климакса нагрянули депрессия, рыбалка, преферанс и мучительные мужские заболевания. Однажды он возьми – да и помре. Бывает, и кремлевская медицина неспособна. Преставился Глебушка в самолете на высоте 10200 метров. Сердце остановилось, когда отправлялся в важную командировку. Наверное все, кто Богу душу отдает на небесах, прямиком попадает в рай. Хотя не факт.

В наследство Касе и отпрыску достались квартира на "золотой миле" Старой Москвы, дача в известном Рублевском направлении и немало всяких-разных активов, позволяющих рантьериться по самое небалуйся. Я уже не говорю про автопарк элитных железных монстров, от которого Ксения, впрочем, наскоро избавилась, оставив себе разве пару могучих джипов. Как грится, полный набор. Но госпожа Холодова не такая, она не хотела превращаться в светского монстра. Еще при жизни мужа Ксения не паразитировала, а учредила фитнес-клуб, клинику пластической медицины и центр раннего детского развития. Вполне себе бизнес-леди. Или вумен – не знаю уж, как там правильно. Все круги рая для элитных домохозяек. С центра все по-настоящему и началось.

Управляющая детским заведением Наталья попросила Ксению Георгиевну (само собою, подчиненные именовали Касю по имени-отчеству, за глаза же – Хозяйкой) пустить в заведение некую общину – ради проведения «молитвенного собрания». Подчиненная подчеркнула: православную.

Так получилось, что в этот момент в детском центре оказалась Хозяйка. Если верить в провидение, Ксения Георгиевна сама напоролась на то, что, возможно, всю свою жизнь искала. Значительное душевное смятение связано было с ощущением бессилия совладать с чадом и, говоря по правде, чисто женской неудовлетворенностью. Последнее связано вот, с чем: на таких как мадам Холодова клеятся потенциальные альфонсы. Таких не меньше, чем юных хищниц, они тоже ищут возможности захватить богатую добычу. Возможно, Ксения пока еще в должной степени не состарилась, а, вероятно, она оказалась недостаточно глупа. По крайней мере, духовни... то есть, любовника она не имела.

Краешком глаза и уха Кася увидела и услышала такую картину. Около пятидесяти человек, мужчины и женщины с малыми детьми, окружали священника. Он, облаченный в подрясник и с серебряным крестом на толстой цепи, высокий и худой, сетовал:

– Хочу с вами, чада мои любезные, посоветоваться. С прихода меня сняли. Вы и сами прекрасно знаете, что там творится и каковы нравы клира. Я так не могу.

– И что же теперь, батюшка? – Подал голос один грузный мужчина.

– Если б я знал... Для того и обращаюсь к вам, ибо вы – глас Божий.

Никаких советов не последовало. Какая-то странная атмосфера горести царила в этом коллективе, разве только малышня сновала по комнатам, испытывая на прочность дорогостоящие игрушки (клуб-то крутой, как и все в бизнес-империи госпожи Холодовой). А потом члены общины исповедовались и причащались. Ксении было любопытно, она, делая вид, что занята проверкой финансовой документации, подспудно наблюдала собрание. Почувствовав, что ее присутствие превысило пределы приличия, Хозяйка покинула заведение в очень для себя непонятном состоянии.

Священник обладает привлекательной внешностью, это факт. Черная окладистая борода, буйная шевелюра, могучий нос, пылкие глазищи. Гришка Распутин, только "более лучший" вариант. Раньше Ксения верила только в себя. Теперь женщина поверила в нечто иное. Возможно, подействовали образ попа, его харизма и умение работать с аудиторией.

На следующий день Ксения обсудила ситуацию с Натальей. Та пояснила: отца Арефия переводят в Туркестанскую епархию. Церковному начальству не по душе пришелся его непритирчивый характер. Пока служил на приходе, вокруг батюшки собралась община. А в основе внутрицерковного конфликта – священническая ревность, ибо благочинному сильно не понравилось, что к молодому попу народ как мухи на это... на сладкое липнет, что подрывает авторитет настоятеля.

Вполне логичный вопрос: если человек священник и человек верующий, какое его собачье дело рассуждать о том, кто, куда его посылает и надолго ли? Имеется в виду, из епархиального начальства. Как же тогда с христианским смирением, религиозной моралью... Наталья ответила:

– Куда же тогда деваться общине, Ксения Викторовна... Мы собрались не вокруг церкви, а возле пастыря.

– Странно все это. Вы тоже все верующие люди. Или...

– Понимаю, как же. Но если мы всеми семьями отравимся за батюшкой к новому его месту служения, получится абсурд.

– Наталья, какой-то христианин очень-очень давно так и говорил: "Верую ибо абсурдно".

– Полагаю, вам следует встретиться самой с отцом Арефием и задать ему ваши вопросы напрямую. И кстати. Меня теперь зовут НаталИя.

– А в чем разница?

– Во всем...

Ксения узнала, что Арефий – белый священник, то есть, у него есть матушка, зовут Анастасией, и дети, аж четыре штуки. Да они там были – среди общинников, клубные развивающие игрушки корчевали. Только Арефий семью не выделяет, для попа она такие же члены общины как и прочие. Сей факт одновременно порадовал и расстроил. Не буду разъяснять, почему. Ксения родом из советского моногородка, где в традициях был атеизм, точнее, вера в светлое будуЮщее. Это же тоже своего рода религия. Когда моя героиня впервые попала в Первопрестольную, она не преминула посетить гробницу Самого Человечного Человека, и сделала это с подобострастием. Потому что мавзолей для нее был Храмом. А церкви – просто обыкновенные архитектурные памятники. С той поры не поменялось в сознании ничего. Да кстати, с Касей в этом вопросе был солидарен и Глебушка, так и оставшийся с советских времен убежденным коммунистом. Что не мешало ему устраивать игрища с прибавочной стоимостью.

Холодов-старший был на короткой ноге с Самим, про него с придыханием шептали: "Глеб Борисович – друг Самого...". Сам, тоже, кстати, устроивший апгрейд половины, следил за судьбою как вдовы своего приятеля по давнишним темным делишкам эпохи первоначального накопления Капитала, так и наследничка. Между тем Холодов-младший уже ступил в пору юности и стал приобретать черты натурального мажора. Отношения матери-одиночки с сыном, внутри которого уже бурлят гормоны, сложны и в среде люмпенов, а уж когда женщина является сливкой общества (простите меня за намеренное искажение русского языка), тут вообще атас. Да и мальчика можно понять. Непросто заставить себя что-то сделать, если ты знаешь, что все блага и без того упадут на тебя с небес. Да и характер у Павла получился непокладистым. Классная руководительница элитной школы для высокопоставленных отпрысков от такого неподарка выла. А ведь там все такие... с гонором. Надо быть совсем уж отморозком, чтобы заставить училку выть.

Итак, община отверженного протопопа (точнее, протоиерея) внедрилась в недра Холодовского, пардон за тавтологию, холдинга. Собрания в детском центре стали проходить еженедельно. Подозреваю, отец Арефий знает, где пастись. Ну, или пасти. Священник тоже когда-то понаехал с периферии и действовал согласно сложившимся алгоритмам, прописанным в оскароносном фильме "Москва слезам не верит".

Разговор состоялся. Встретились Ксения и отец Арефий возле фитнес-клуба. То ли случайное столкновение, то ли подстроенное – то нам неведомо. Он был один, и она – тоже. Увидя священника, Ксения внутренне возрадовалась. Только не поняла, зачем батюшка и по улице в платье ходит. Чувство было непонятное, новое. Он подошла сама:

– Здравствуйте. Как все неожиданно.

Ксения заметила движение руки священника. Привычка давать лобзать длань для благословения. Поскольку женщина благословения не попросила, получилась неловкая поза.

– Спаси Господи. Очень хорошо, что увидел вас, Ксения Викторовна. Не могу не извиниться за те собрание, что мы устраиваем в вашем... – Служитель культа немного кокетливо замялся, не зная, какое произнести существительное.

– Детском центре.

– Да. Да... Непростая ситуация. Надо было изъясняться не Наталии, а...

– То есть, все не случайно. – Прервала Ксения.

– Не сталкивался со случайностями.

– Изъяснитесь. Я слушаю.

– Есть люди, для которых ваш покорный слуга является... не то, чтобы пастырем, а человеком, которому доверили самое дорогое из того, что может у нас быть.

– Душу?

– Да, именно так.

– И что...

– Община подверглась гонениям. Мы могла бы собираться на чьей-нибудь квартире, но...

– Понятно. Разве я против? Но и вы мне ответьте...

Ксения задала тот самый вопрос, напрямую. В смысле, о христианском смирении, подчинению вышестоящим лицам и мировом порядке.

– Очень, очень хорошо, что вы об этом спросили! – Радостно воскликнул священник. Ксения краешком глаза приметила, что сквозь стекла фитнес-клуба на двоих пялятся несколько пар любопытных глаз подчиненных. – Тогда ведь я ответа не получил. Скажу честно: не знаю. У нас с матушкой четверо, мал-мала-меньше, пусть Господь для меня превыше всего, но надо думать и о будущем своих чад. Всех...

– Зачем вы оправдываетесь. – Снова прервала собеседника госпожа Холодова. – Если вы знаете о своей правоте...

– Да. Все не то, не так.

– А что же тогда – так...

И Арефий, пытливо глядя собеседнице не в глаза, а куда-то ниже, может быть, на тонкий пушок над губами, запросто спросил:

– Просто ответьте себе на один вопрос: для чего вы живете?

– Вы себе на такой же вопрос конечно ответили.

– Я живу для Бога. Для чего же еще...

– А как же – семья, дети...

– Вы – женщина. И это хорошо.

– Вы – мужчина. И это – плохо?

– В плане служения – хорошо. Но в моем случае быт стоит на втором месте.

Надо же, пронеслась к голове у Ксении мысль, вот закрой глаза – ощущение, что тебя обрабатывает свидетель Иеговый. Значит, сила не в словах, а в устах, их испускающих... И вправду – для чего ты, Ксюша Аввакумова, небо коптишь? (Ксения до сих пор себя обзывает девичьей фамилией, видимо, ее внутреннее "я" считает, что "хождение в Холодовы" – занятное приключение.) Семя, как говорится, легло на благодатную почву...

...Наверное что-то здесь есть от стокгольмского синдрома. Арефий свою общину держит в своеобразных духовных заложниках, а уж с какой целью – ему виднее. Ну, и прониклись люди к человеку, на котором лежит то ли благодать, то ли прелесть. Но это лишь предположение, одна из версий. Второй вариант. Есть духовные авторитеты, могущие при стечении ряда обстоятельств прослыть святыми праведниками. Но им не хватает половины шага, а может, простого везения. Третья версия: в эпохи смуты появляется плеяда пророков, как бы Природа экспериментирует, предлагая кандидатуры лидера, могущего образумить народ. Апокрифы повествуют о множестве интересных деятелей, пришедших два тысячелетия назад на Пэйсах в Ершалаим. Но история сохранила только одно имя. Впрочем, гипотез можно придумать много. Но истины все равно не знает никто. Во всех гипотезах ключевой является одна человеческая особенность: вера в чудо. Христос будет творить чудеса либо некто альтернативный, всем придется удивлять окружение, ну, чтобы народ восхитился и стал поуправляемее. Жаль, что в этой истории чудес что-то не наблюдается.

...Прошел месяц, и Ксения получила новое имя, духовное: Феодора. Переход в новую общность всегда сопряжен отказом от прошлого, в том числе и логинов. Никакой драматичности, просто так получилось, само собою. Можно ли в метаморфозе Ксении усмотреть что-то сексуальное? Сказать сложно. Как минимум, отец Арефий использовал свою мужскую привлекательность, а мотив неясен. Скажу кощунственную вещь, за которую христиане меня по головке не погладят: Иисус тоже явно был не уродом. Но в отличие от Арефия Спаситель творил чудеса (правда нехотя, скорее от отчаяния). А что творил Арефий? Хороший вопрос, и ответа на него у меня опять же нет.

Все труднее становились отношения инициированной Феодосии с сыном. Они до того были как-то неблизки (да и занимались с парнишкой преимущественно гувернантки да репетиторы), а теперь, когда на Пашкиных глазах мать стала превращаться в религиозную фанатичку, начались отвратительные скандалы. В пылу гнева Павел заявлял: "Эта секта хочет наших денег – вот!" – "Да что бы то понимал, сопля!" – отвечала Феодора, а сама думала: Господи, откуда во мне такая ненависть... Арефий по этому поводу изрек: "Перебесится... я сам таким был по юности лет". И Феодосия ощущала себя корабликом, увлекаемым могучим течением.

Может быть, все и текло бы вот так – в вялом порядке, с собраниями в детском клубе, исповедями и причастием. Но все изменилось после того как однажды отец Арефий всколыхнул... Глобальную Паутину.

В ютьюбе появился ролик с проповедью Арефия. Она посвящена была человеческому в человеке. Да по сути батюшкина речь являлась одной из интерпретаций Второго послания апостола Павла к коринфянам. Разве только имелась конкретика, и гласом вопиющего "мессадж" не остался. В нужное время раздались слова о том, что мы пропитываемся враждою друг к другу, преумножаем зло и плодим врагов. Удачное совпадение: Россия отжала Крым, на Донбассе случилась бойня, братья пошли на братьев. Мы обезумели, забыли Христовы заповеди, преисполнились гнева. Простые слова, даже какие-то детские. Запись собрала два миллиона просмотров и тысячи перепостов с комментариями в основном одобрительного толка.

И вот здесь за отца Арефия взялись уже не бородатые люди из епархии, а хорошо побритые пацаны из спецслужб. В ролике нашли призывы к... экстремизму. Якобы данные сентенции способствуют расколу общества.

Вскрылась одна неожиданная деталь. Москву отец Арефий завоевал, став в свое время духовником и даже другом одного влиятельного человека, левой руки Самого. Сначала думалось, сел в "тот поезд", после оказалось: не совсем. Случилась беда, кажется, общая для нынешней России: почувствовав, что левая рука харизматичнее хозяина, Сам вначале отдалил ее, а после левую руку принялись шпынять всякие разные опричники. И, кстати, было за что. Рука вынуждена была... как там в их кругах говорится... "свалить из рашки-гавняшки". Соответственно, не поздоровилось и присновзятым левой руки.

То есть, левую руку на самом деле пощадили. Если б осталась и заварила какую-нибудь оппозицию, получился б Ходор-два. Сам в этом плане проявил царственное великодушие. Ну, а что касается моральной стороны вопроса... извините – при настоящем феодализме грохнули б на мосту как никому уже не нужного Борю Немцова – и всего делов. Одним самовлюбленным пиарастом меньше – больше будет уважение к интеллигенции со стороны плебса, ибо уже не так будет дискредитироваться наши гнилая интеллигенция. Влиятельный человек предлагал отцу Арефию туда же – в Лондон. Священник проявил себя патриотом, сказал, что православная вера без царя и Отечества – звенящий кимвал. Перевели протоиерея в обычный приходской храм, на третьи роли – так сказать, гордыню усмирять, а дальше вы все уже знаете.

Паша (сын) в плане учебы пошел в совершенный отказ. Дотянул бы – мама пристроила б в престижный вуз. Волшебные бумажки у нас способны творить и не такие чудеса (вот почему они для нас теперь – подлинное божество). Да и в школе все было шито-крыто, ведь, напомню, семью Холодовых опекал Сам. Но чем грубее шьешь, тем отвратительнее кроится.

Паша пропал. Его исчезновению предшествовала очередная отвратительная ссора, в ходе которой сын обвинил мать в том, что у той крышу снесло на почве религии, она втюрилась в смазливого попа и вообще превратилась в абсолютного неадеквата. По всем трем пунктам Холодов-младший был прав. Ну, по крайней мере, отчасти. Оттолкнув охранника, Павел выбежал из квартиры на "золотой миле" вон и растворился в пустоте. Через минуту телохранитель был уволен.

Отец Арефий само собою сказал, что на все воля Божия. И Ксе... простите, Феодора согласилась. Здесь я что хочу сказать. Религия – причем, любая – подавляет индивидуальную волю. Ты доверяешься неким силам и веришь в провидение. А в жизни все сложнее: кроме судьбы и случая есть твой личный выбор и стремление самосовершенствоваться, научиться чувствовать Кантовский Закон внутри тебя. В вопросах веры все иначе, так вот: верующий человек один пред Господом. Религиозный человек нуждается в посредниках, и среди таковых далеко не всегда попадаются праведники.

Весь бизнес Холодовой был окончательно запущен. Почувствовав послабление, директорА стали тянуть кто что может, растаскивать активы по своим оффшорам. Финансовые империи рушатся шустро, причем собственно финансы никуда не деваются. Капитал сам знает, что делать в случае деловой импотенции капиталиста. Холодовский холдинг казался незыблемым, и здесь мне хочется применить толстую иронию: креститься надо, когда думаешь, что мир прочен.

Арефий за свою дерзость поплатился коварным образом. В его скромную квартирку (в свое время с недвижимостью подсобила ныне беглая левая рука Самого) нагрянули с обыском. Опера обнаружили наркотики, оружие и террористическую литературу. Они этот умеют. Священника, заковав в наручники, отправили в Бутырскую тюрьму, квартирку опечатали, сославшись на то, что она де была прихватизирована в обход Закона, семью вежливо выставили на улицу.

Феодора взяла Арефьеву семью к себе, поселила матушку с детишками на своей рублевской даче. Так получилось, что Феодора раньше с Анастасией тесно не общались, а теперь вот пришлось.

Многодетная мама рассказала:

– Когда мы сошлись, Арефий не был священником. Вы не поверите, но Арефий рэкет по ларькам собирал. Случилось страшная беда: их бригаду на стрелке почти всю перебили, а его не задело. Тогда-то он и поверил. В Бога, я имею в виду. Уже будучи далеко не юношей, окончил семинарию, потом духовную академию. Из нашего городка я уезжать не хотела, но Арефий – сказал: "Предстоит нам перетерпеть еще немало, Михална..." Сподвиг тот самый, кто потом стал левой рукою Самого, он ведь тоже из наших краев, вот и перетащил. У батюшки в нашем городке приход был, уважение. А здесь – одни интриги да подковерная борьба.

– Какие-то страсти сплошные. – Резюмировала Феодора.

– Батюшка говорит, мы не для покоя рождены.

– А есть промеж вами... любовь?

– Как без нее. На том и стоим. Только... да нет – не стоит об этом.

Чего-то Анастасия все же недоговаривала. Но Феодора ее пытать не стала. Сама небось со своими скелетами в шкафах.

Никогда Холодова этого не делала, но на сей раз попыталась дозвониться до Самого. Не с первого раза – но получилось. Выслушав жалобы, традиционно предупредительно-хамовитый Сам неожиданно вопросил:

– А что же с Павлом?

Надо же... в пылу страстей Феодора действительно как-то и забыла о пропаже сына. Так получилось, что когда был жив Холодов-старший, он относился к Ксении немного как к старшей дочери. А вот Пашку боготворил. От этого Ксения сына чуточку недолюбливала. Да и вообще отношения матери и сына не сложились.

– Да. – Ответила Феодора. – Паша исчез.

– Я уважал... тот есть, уважаю Глеба Борисовича. Он был государственный человек, умница. Мы ведь, Ксения Викторовна тоже беспокоимся о судьбе Павла, а вы...

"Ксения" резанула слух Феодоры, ведь она порвала с прошлым. Женщина дерзнула:

– Но и у отца Арефия четверо детей. И что он плохого сделал против этого вашего государства?

– Ксения Викторовна... нашего. Нашего государства. Этот батюшка сеет смуту, разделяет людей, чтобы одни презирали других, и у нас есть сведения, что его подрывную деятельность... можно я вам уж скажу напрямую?

– Да говорите уж.

– Так вот. Его финансово обеспечивает .... – Сам назвал имя бывшей своей левой руки. – И это очень серьезно, ибо есть силы, которые стремятся ослабить Россию, создавая пятую колонну. Я ведь вам сейчас сообщаю конфиденциальные сведения. Поэтому вот, что... давайте мы с вами сосредоточимся на поисках Павла Глебовича. Я дам соответствующие поручения...

И Феодора вспылила:

– Боюсь, вы уже и раньше дали какие-то поручения. Ка-кая сволоч-ная стра-на.

– Полагаю, вы не правы, Ксения Викторовна. Очень надеюсь, в вас проснется здравый смысл и вы начнете думать. Прошу прощения, у меня встреча. Будьте благоразумны, прощайте!

Послушав короткие гудки, Феодора опустила руки. Трубка упала на пол и рассыпалась на куски.

...Когда члены общины пошли перекрывать Новослободскую улицу, Феодора настояла, чтобы Анастасия осталась на даче, с детьми. "Молитвенное стояние" продолжалось недолго. Прибыл ОМОН и быстренько разобрался со всей этой катавасией.

Феодору провели по делу как организатора и идейного вдохновителя массовых беспорядков. Суд арестовал женщину на два месяца, Феодору поместили в следственный изолятор номер шесть. Только ее одну – остальных отпустили под подписку о невыезде. Правда, нескольких мужчин общины в ту же ночь неизвестные лица зверски отмутузили.

На второй день пребывания в Перерве Феодора устроила скандал, требуя, чтобы тюремные власти связали ее с Самим. Закончилось все помещением в ШИЗО. Там неистовая фанатичка объявила голодовку. Никакие меры воздействия к результатам не привели, Феодора даже от капельницы откручивалась.

На двадцать восьмую ночь к Феодоре пришел ее покойный муж. Феодора открыла глаза – Глебушка. Смотрит на нее внимательно, чуточку улыбаясь.

– Я знала, Глеб Борисович. – Очень спокойно произнесла Феодора.

– Я, как ни странно – тоже. Ну, здравствуй, Кася.

Кася... как будто бы он о каком-то другом человеке говорит.

– Ты пришел мне что-то сказать.

– Да. Да...

Феодора не вставала. Она, преодолев досаду, почувствовала душевное тепло.

– Сам тебя помнит. – Сообщила вдова.

– А вот ты – нет. – Обиженно произнес Глеб. На могиле когда в последний раз была?

Действительно, съездив на годовщину на элитное столичное кладбище вместе с коллегами Холодова-старшего, Ксения больше там не появлялась.

– Но ты же пришел не поэтому.

– Именно. Ты заблудилась. Вот, в чем дело.

– ЗдОрово! – Феодора звонко рассмеялась. Но быстро утомилась, остыла, обмякла. – Похоже, тебя подослал Сам. Это так?

– А все-таки ты дура. Но я тебя любил именно за это.

– Тогда – кто?

– Только в ЭТОМ мире есть так называемый здравый смысл.

– А в ТОМ?

– Рано или поздно об этом узнаЮт все. Ты – не исключение.

– Ну, хорошо. Если ты станешь меня убеждать в том, что отец Арефий – шарлатан, может быть я и поверю. Но велика вероятность, что ты – результат воздействия какого-нибудь секретного фээсбэшного медикамента.

– Думай что хочешь.

– Между прочим, я тебе не изменяла. Как до, так и после.