Текст книги "Верни мне мои легионы!"

Автор книги: Гарри Норман Тертлдав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

– Вот оно что… – пробормотал Август.

Он помолчал, чтобы собраться с мыслями, и спросил:

– А ты уверен, что это действительно голова Вара? Что Маробод не решил послать голову кого-нибудь другого, чтобы снискать мое расположение?

– Не могу знать. Я никогда не встречал полководца живым и не смог бы его опознать, – ответил гонец. – Кроме того, должен сказать, голова далеко не в лучшем состоянии. Но я слышал, будто Арминий и впрямь послал Марободу голову Вара.

– Да, я слышал то же самое, – нехотя промолвил Август. С еще большей неохотой он велел: – Вытащи голову из мешка. Если кто-нибудь и сможет опознать беднягу Вара, то это я.

Он мог бы позвать Клавдию Пульхру или ее сына… Нет, Квинтилий Вар-младший учится в Афинах… Но даже будь он здесь, Август все равно не стал бы подвергать подобному испытанию ни мирного юношу, ни внучатую племянницу. Сам же он бывал на полях сражений и видел человеческие останки, хотя и много лет назад.

Август постарался взять себя в руки.

Гонец не спешил лезть в мешок, и кто мог бы обвинить его в том, что ему не хочется прикасаться к содержимому? Наконец он просто перевернул мешок на мозаичный пол, и помещение сразу заполнилось страшным трупным смрадом.

Вольноотпущенник Августа отпрянул, зажимая рот. О том, что такое поле боя, он имел не большее представление, чем младший Вар или Клавдия Пульхра. Это неведение – неведение столь многих людей в империи – было заслугой Августа, чем император по праву гордился.

Но последствия сражений не исчезают без следа, даже если сам Август желает, чтобы так случилось.

Император обошел вокруг отсеченной головы, осматривая ее и так и сяк, сравнивая увиденное с запечатлевшимся в памяти образом мужа внучатой племянницы. Его желудок не возмутился – да, Август помнил, что такое смерть и что она делает с человеческой плотью.

– Так это он? – спросил гонец, не отступивший ни на шаг и проникшийся уважением к Августу за его мужество.

– Да, – металлическим голосом ответил император. – Это Публий Квинтилий Вар. По крайней мере, то, что от него осталось. Лысая макушка, курчавые волоски на висках и затылке, нос, подбородок… Сомнений нет. Это Вар.

– Говорят, он умер с честью, – только и смог промолвить в утешение гонец.

– Наверное. Но слишком многие умерли вместе с ним. Умерли потому, что он позволил Арминию себя обмануть.

Квинтилий Вар, верни мне мои легионы!

Нет, он никогда их не вернет. Разгром в Германии – это кошмар наяву, от которого нельзя очнуться. Он реален и останется реальным навсегда.

Август со вздохом кивнул на останки Вара.

– Не будешь ли так добр, убрать… это… обратно в мешок? – обратился он к гонцу. – Я устрою подобающее погребение, но не сейчас.

– Будет исполнено! – послушно ответил тот.

Спрятать голову обратно в мешок оказалось не так просто, как вытряхнуть ее оттуда. Когда отвратительная работа была наконец закончена, гонец спросил:

– Могу я вымыть руки?

– Конечно.

Август послал рабов за водой и ароматическими маслами, приказав принести самые сильные и благоуханные, а также щеточку с бронзовой рукояткой, чтобы можно было очистить пальцы.

– Спасибо за твою доброту, – промолвил посланец, когда рабы принесли требуемое.

– Это тебе спасибо, и за доставленное известие, и за то, как ты потрудился здесь, – возразил Август. – Теперь мы знаем, что сталось… во всяком случае, что осталось от Квинтилия Вара. И можем упокоить его останки.

Когда гонец по мере возможности смыл с себя трупный запах, Август отпустил его, наградив пятью золотыми. Правитель Римского мира хотел бы так же легко избавиться от самой германской проблемы. Но зловоние, исходившее от головы Вара, продолжало наполнять помещение даже после того, как раб осторожно унес мешок прочь. Отделаться от смрада было непросто, а от проблемы, которую он символизировал, – еще сложнее.

И Август ничего не мог с этим поделать. Он пытался, но потерпел крах, как при попытке противостоять самой смерти.

Запах смерти пробудил в нем воспоминания о былых провалах. Дикие племена германцев продолжат бродяжничать у северных рубежей Римской империи. Правда, против отдельных племен осмотрительный правитель мог бы повести свою игру, натравливая их одно на другое. Маробод и Арминий не испытывали взаимной любви. В будущем этих вождей неизбежно ожидало соперничество, и Август знал, что сможет использовать ситуацию в своих интересах.

Но он знал и другое – его дни уходят. Если ему удастся прожить лет пять, это уже будет удивительным, если десять – это будет чудом. А многие ли из тех, кому предстоит сменить его у кормила власти, обладают сочетанием уникальных способностей, дарованным ему?

Император поморщился. Что ж, его власти есть предел. Что касается Германии, он сделал все, что мог, но этого оказалось недостаточно. О, если бы у него было два Тиберия! И если бы Паннония не восстала как раз тогда, когда он готов был зажать Германию в железной хватке раз и навсегда! О, если бы!..

– Квинтилий Вар, верни мне мои легионы! – снова вскричал император, и пустые, бесполезные слова вернулись к нему гулким эхом, отразившись от стен передней.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ

То, что произошло в центре современной Германии две тысячи лет назад, оказало огромное влияние на всю последующую судьбу Европы. Битва в Тевтобургском лесу (по-немецки – Thutoburger Wald), случившаяся в 9 году н. э., дала Германии возможность не стать частью Римской империи. Поэтому в отличие от галлов германцы не были романизированы. И по сей день различия между романизированными и нероманизированными народами Европы легко прослеживаются в языках и культуре наций, сформировавшихся на обломках рухнувшей Западной Римской империи. Конец этой империи положили в первую очередь именно германские племена, чья история сложилась бы совершенно иначе, если бы Германию удалось присоединить к Риму. Случись такое, неизвестно даже, была бы у этих племен самостоятельная история и сколько бы она продлилась.

Уцелевшие письменные источники, освещающие судьбоносную битву, увы, куда более скудны, чем хотелось бы. Ближе всего по времени к этому сражению стоит отчет Веления Патеркула, воинского командира, составившего свои краткие заметки по римской истории около 30 года н. э. Современные историки не слишком высоко ценят эту работу. Автор не был блестящим стилистом, к тому же являлся ярым поклонником Тиберия, преемника Августа; многое же в личности и правлении Тиберия с объективной точки зрения не заслуживает восхищения. Представьте себе современного американского полковника, служившего во Вьетнаме и после окончания войны написавшего воспоминания, полные дифирамбов в адрес Ричарда Никсона, – и вы получите представление о сути данного труда и о том, почему многие историки рассматривают отчет Веления, приподняв бровь.

Но с другой стороны, Велений действительно служил в Германии, был лично знаком по крайней мере с некоторыми участниками той кампании и располагал информацией, которую мы попросту не можем почерпнуть из других источников за неимением таковых. В связи с этим его отчет, во всяком случае, заслуживает внимания.

Остальные историки Рима, так или иначе затрагивавшие тему катастрофы в Тевтобургском лесу, жили по меньшей мере спустя поколение после этого события. Битву не обошли вниманием такие авторы, как Торн, Светоний, Кассий Дион, известный также как Дион Кассий, причем последний больше писал по-гречески, нежели по-латыни. Тацит походя упоминает об этом сражении, когда описывает ответную кампанию, которую римляне вели в Германии в начале правления Тиберия. Ставший хрестоматийным горестный возглас Августа: «Квинтилий Вар, верни мне мои легионы!» – приводится у Светония.

На протяжении многих лет истинные масштабы битвы в Тевтобургском лесу оставались неизвестными. Правда, в память о ней есть большая, впечатляющая статуя Арминия с высоко воздетым мечом, установленная в городе Детмольде в Германии, – этот город якобы находится ближе всего к полю битвы. В действительности, однако, сражение произошло северо-восточнее, близ нынешнего селения Калькризе: это убедительно доказал Тони Клун, один из тех одаренных любителей, что внесли весомый вклад в археологию. Британский офицер, служивший в Германии в 1980-х годах, Клун раскопал древнеримские монеты и другие артефакты, включая остатки насыпанного людьми Арминия вала, указывающие, где именно произошло сражение. Свои открытия Клун описал в замечательной книге «Поиски пропавших римских легионов: открытие поля битвы Вара», вышедшей в Великобритании и США в 2005 году.

Ценным дополнением к перечисленным выше источникам является работа Питера С. Уэллса «Битва, остановившая Рим», увидевшая свет в Лондоне и Нью-Йорке в 2003 году. Я не во всем согласен с выводами авторов этих трудов, но утешаю себя тем, что писал роман, а не историческое исследование.

Клун тоже добавил в свою книгу собственные измышления о битве в Тевтобургском лесу (правда, такие вставки выделены в тексте курсивом). Читая, я старательно пропускал эти места, дабы его субъективное видение не повлияло на меня.

Арминий, Август, Клавдий, Цейоний, Люций Эггий, Публий Квинтилий (иногда пишется «Квинтилл») Вар, Сегест, Зигимер, Туснельда и Вала Нумоний – реальные исторические лица. То же относится к Клавдии Пульхре, Флаву, Юлии, Марободу, Тиберию и сыну Вара. Сыну этому я решил дать имя Гай, ибо его истинное имя до нас не дошло; он упоминается в книге, но не является действующим лицом этой истории, как и было на самом деле. Сведения о деяниях Цезаря в Галлии и Германии, имевших место на пару поколений раньше изложенных в романе событий, приведены как можно точнее; то же самое относится и к менее успешным действиям Красса на Востоке. Отец Вара покончил с собой именно так, как описано в этой книге.

Арминий бежал с Туснельдой, дочерью Сегеста, после того как Сегест обручил ее с другим мужчиной, но когда именно это случилось, точно не установлено. Не исключено, что это было позже, чем описано в моей книге, может быть, даже после битвы. Я счел возможным отодвинуть это событие назад, чтобы у Сегеста появился серьезный мотив для неприязни к Арминию, а у Вара – основания не верить обличениям Сегеста, якобы вызванным личной враждой. Кроме того, я позволил себе несколько преувеличить симпатию Вара к Арминию, объяснив это тем, что германский вождь напоминал римскому полководцу сына. И то и другое вполне возможно и правдоподобно, а если и бездоказательно – повторюсь: человек, пишущий роман, а не историческое исследование, имеет право обойтись без подобных доказательств. Но я заверяю читателей, что нигде на страницах этой книги нет прямого противоречия с установленными историческими фактами.

Названия мест приводятся в привычной для читателя транскрипции, сложившейся в исторической литературе, даже если это не соответствует истинному звучанию, имевшему место в описываемую эпоху. Но если широко известные названия, такие как Рим, Афины, Рейн или Дунай, я привожу в современном виде, то менее известные места называются в романе так, как называли их римляне. Например, Ветера, а не Ксантен, Люпия, а не Липпе. Территория современной Франции в романе именуется Галлией в точном соответствии с исторической истиной: нынешнее свое название страна получила по имени завоевавшего ее гораздо позже германского племени франков, и, если бы я писал «Франция», это было бы анахронизмом.

То, что Туснельда родила Зигфрида, является вымыслом, как и то, что ребенок умер. Несколькими годами позже она выносила сына Арминия. Местонахождение римской крепости Алисо до сих пор не установлено. После битвы в Тевтобургском лесу римляне спешно покинули все свои укрепления на восточном берегу Рейна и больше туда не возвращались.

Арминий и настроенный в пользу Рима Флав сразились друг с другом во время картельного похода, организованного в годы правления Тиберия.

Арминий был убит в 21 году н. э. человеком из его родного племени херусков. Маробод, царь маркоманов, закончил свои дни в ссылке, в глубине Римской империи. Хотя в конечном итоге Западная Римская империя пала из-за германских племен, это произошло лишь спустя столетия после битвы в Тевтобургском лесу, которая стала поворотным пунктом истории. Но было бы большой ошибкой думать, будто упомянутый поворот произошел немедленно.