355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Гарольд Шехтер » Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По » Текст книги (страница 15)
Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 04:16

Текст книги "Маска Красной смерти. Мистерия в духе Эдгара По"


Автор книги: Гарольд Шехтер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Я могу вам чем-то быть полезен, джентльмены? – беззаботно спросил Карсон, обведя их взглядом и опершись локтями на стойку.

Во рту у меня пересохло, сердце бешено прыгало в груди.

В этот момент несколько человек из стоявших перед нами отлетели в сторону, и перед нами появилась громадная фигура. Я сразу понял, как по его габаритам, так и по одежде, что это тот самый субъект, который минуту назад заколол молодого человека за карточным столом. Его в высшей степени отталкивающая физиономия выражала смесь дикой злобы, кровожадности и дьявольского ликования.

– Чтоб меня черти драли! – прорычал субъект. – Это ж он же ж!

Я почувствовал, что ноги мои стали ватными, а кровь застыла в жилах.

Замечание субъекта относилось не к Карсону.

Оно относилось ко мне!

Глава двадцать первая

– Удачный денек! – веселился свирепый субъект. – Надо ж, как тебя сюда занесло!

Легко понять, с каким ужасом я воспринял слова громадного бандита. Сначала я надеялся, что произошла какая-то ошибка, что он принял меня за кого-то другого. Тем больше ошеломили меня следующие фразы негодяя.

– Ох, и трудно же тебя ухлопать, По! Как ты еще жив, сукин сын?

Я узнал его по зубам – и по отсутствию таковых. Изо рта моего вырвался крик, колени, казалось, стучали на весь зал.

– Я вас узнал! – воскликнул я.

Этот свирепый тип оказался тем самым погромщиком, которого я встретил в музее Барнума и который собирался убить Барнума. Как хорошо помнит читатель, мне удалось одолеть его, несмотря на громадную разницу в физических возможностях. И я овладел тогда его двуствольным пистолетом, находившимся сейчас за поясом Карсона.

Глядя на безобразную физиономию бандита, я внезапно понял, что скрывается за его словами.

– Как я понимаю, – пробормотал я, – именно вы несете ответственность за покушения на мою жизнь. Это вы пытались сбить меня пожарной повозкой.

Громила выплюнул мне под ноги табачную жвачку и кивнул громадной головой.

– Ага!

– И доставка корзины с отравленным продовольствием – тоже ваших рук дело?

– Ну дак! – он самодовольно кивнул несколько раз подряд, довольный своей столь хитроумной выдумкой.

Судя по драной одежонке негодяя, указывающей на скудость финансов, можно было заключить, что продукты он украл у какого-нибудь зазевавшегося торговца и обработал их впоследствии дешевым препаратом мышьяка, каким-нибудь крысиным ядом.

– Да, жратва – тоже мой подарочек. Только вот какого дьявола ты до сих пор не подох, собака?

Полагая, что следует как можно дольше отвлекать его внимание разговором, я ответил так:

– Лишь случайность спасла меня от употребления в пищу отравленных вами продуктов. Однако не могу понять, как вы обнаружили мой адрес?

Негодяй самодовольно хмыкнул. Он запустил руку в карман сильно поношенных брюк и извлек на свет небольшой предмет, коим помахал перед моим носом.

– Знакомая штучка?

Негромкий возглас удивления сорвался с моих губ. Он держал в руке мой утерянный бумажник!

Мой мозг внезапно извлек из глубин памяти картину: при нашей встрече в Американском музее сей достойный всяческого осуждения субъект, демонстрируя полное отсутствие хороших манер, схватил сальными пальцами мой сюртук, мял ткань, из которой сшит этот предмет гардероба, и неумеренно восхвалял его качество. Только теперь осознал я, что не покрой одежды был предметом интереса негодяя, а содержимое карманов, которое он и исследовал, надо признать, с некоторым успехом. Так как в бумажнике находились визитные карточки с моим именем и адресом, ясно, откуда он узнал, где я живу.

– В тебе, кажись, жизней больше, чем в кошке трахучей, милок. А как с кошки шкурку спускают на перчатки, знаешь?

Бумажник мой исчез в неведомых глубинах драного подобия сюртука, декорировавшего могучую фигуру негодяя, а вместо него в руке появился клинок, которым он заколол злополучного картежника.

– Пристрелил бы я тебя, как распоследнюю собаку, да ты мою пушку стибрил, – угрожающе пророкотал мерзавец, демонстрируя вопиющую непоследовательность в обозначении зоологических аналогов моей персоны. – Ничего, потружусь на благо родины.

Он поднял кинжал и тяжело шагнул ко мне. Неописуемый ужас сковал мои члены, сжал тугим обручем голову. Взгляд мой неотрывно следил за острием кинжала, направленного мне в грудь.

В этот момент в зале царила полная тишина, все с напряженным вниманием следили за развитием событий. Молчал и Карсон. Но вдруг раздался его негромкий спокойный голос.

– Твоя пушка здесь.

Гигант хрюкнул и повернулся к скауту. Я тоже повернул голову в его сторону.

Карсон оторвался от стойки бара и стоял выпрямившись и опустив руки. Сюртук он расстегнул, выставив на обозрение заткнутый за пояс двуствольный пистолет.

Свинячьи глазки великана слегка расширились при виде знакомого оружия.

– Во! Мой, мой! Дай сюда!

– Возьми, – пригласил Карсон.

– Возьму, индейская шестерка! И кишки твои скребаные вырежу! – разъярился владелец пистолета.

Динамичность его речи не вызвала, однако, кинематических изменений в статусе конечностей. Негодяй застыл на месте, с ненавистью уставившись на Карсона. Казалось, он проводит калькуляцию – с учетом расстояния, отделяющего его от скаута, – быстроты реакции и возможной скорости движения острия кинжала и дула пистолета. Похоже, что баланс вычислений его не вполне удовлетворял.

Тут я заметил какое-то едва уловимое изменение в тупых чертах физиономии гиганта. Взгляд его слегка сместился, уголки рта чуть шевельнулись, обозначая злорадную усмешку.

Тишину нарушило щелканье взводимого курка.

Глянув через плечо, я увидел, что бармен стоит за стойкой с ружьем в руках и дуло этого ружья приставлено к затылку Карсона. Очевидно, в притонах такого типа, где посетители по большей части вооружены, хозяева тоже обеспечивают себя оружием.

– Шевельнешься, Карсон, – вмиг мозги вышибу.

Стремительность последующих действий невозможно описать пером. Динаху еще не договорил, как Карсон выполнил грациозное, плавное и молниеносное движение, схожее с прыжком королевского бенгальского тигра в цирке Барнума. В нырке он выхватил из-за пояса пистолет – поворот, выстрел, – и с криком боли Динаху выпускает оружие, со стуком упавшее на стойку, отшатывается и хватается за раздробленное пулей левое плечо.

Застывшее напротив меня чудовище, рыча, бросилось на Карсона с занесенным кинжалом.

Второй молниеносный поворот скаута, второй выстрел – бандит роняет кинжал и, отброшенный выстрелом, отшатывается назад. Схватившись обеими руками за грудь, он с хрипом грохнулся на пол.

За считанные мгновения Карсон вывел обоих самых опасных противников hors de combat. [25]25
  Из боя (фр.).


[Закрыть]
Я едва верил тому, чему оказался свидетелем.

Карсон выпрямился, держа пистолет, от стволов которого поднимался сизый дымок. Из толпы раздались голоса:

– Вперед, ребята! Бей гада! Он разрядился!

Тут же дюжина бандитов ринулась на Карсона. Первый свалился с проломленным рукоятью пистолета виском, второй отшатнулся, булькнув и схватившись за горло, в которое врезался кулак. Тут же пистолет полетел в лоб третьего атакующего, свалив его на бегу.

Противник обладал, однако, подавляющим численным перевесом. Еще один из негодяев отбил дно бутылки и замахнулся ею на Карсона. Отбив удар, скаут задел рукой острые края разбитого сосуда. Из уст Карсона послышался стон боли, а бандит замахнулся для второго удара, нацеленного в лицо Карсона.

Тут я наконец ожил. Схватив со стойки ружье Динаху, я направил его в лицо бандита с бутылкой и повелительно промолвил четким, ясным голосом:

– Немедленно откажись от своего подлого замысла! Я не замедлю разрядить это оружие в каждого, кто продвинется хотя бы на дюйм!

Мое предупреждение произвело желаемый эффект. Нападавшие замерли, бросая полные ненависти взгляды на нас обоих и на ствол ружья.

– Вы ранены, Кит? – тревожно обратился я к товарищу.

– Пустяк, царапина, – ответил он, забирая у меня ружье. Схватив оружие одной рукой, он направил ствол на негодяя с осколком бутылки.

– Брось!

Бутылка тут же звякнула об пол у ног мерзавца.

– Пошли, Эдди, – сказал Карсон.

Мы попятились к выходу. Карсон держал под прицелом группу бандитов, не предпринимавших никаких попыток к нашему задержанию.

Задержавшись на пороге, Карсон бросил на прощание:

– Первый, кто выйдет, тут же ляжет.

И вот мы уже на улице. Сходя с тротуара на мостовую, я обо что-то споткнулся. К ужасу моему, это оказалось безжизненное тело молодого человека, заколотого моим музейным знакомцем. Его вышвырнули в сточную канаву, как кухонный мусор, оставив истекать кровью.

Мы быстро зашагали по Орандж-стрит. Оглянувшись, я удостоверился, что из двери заведения Динаху так и не вышел ни один человек. Очевидно, бандиты восприняли предупреждение Карсона всерьез.

Не замедляя шага, мы дошли до границы трущобного района. Ружье Карсон засунул в желоб напротив лавки какого-то старьевщика на углу Баярд-стрит.

Достигнув относительно безопасной Уокер-стрит, мы остановились. Карсон вынул платок и перевязал кровоточащую руку.

– Я опасаюсь, Кит, – обеспокоенно произнес я, – что ваш железный характер заставляет вас недооценивать серьезность ранения. Мне кажется, что оно гораздо тяжелее, нежели вы считаете.

– Бывало и похуже, – успокаивающе заверил он.

– Возможно. Тем не менее следует поскорее вернуться домой и показать руку тетушке, которая знает толк во врачевании.

Карсон согласился и остановил наемную карету. Сидя друг напротив друга в темном экипаже, трясшемся по мостовой Бродвея, мы обменялись впечатлениями от драматических событий нескольких прошедших часов. Крайне неприятные и весьма опасные события эти позволили, по крайней мере, заключить, что преступник, покушавшийся на мою жизнь, виноват в смерти собаки следопыта.

– Меня несколько удивляет, почему он так настойчиво стремился меня уничтожить. Не такой уж большой вред я ему причинил. Ну заработал он шишку на затылке, ну лишился пистолета… Так ведь это предотвратило убийство мистера Барнума!

– Такому мерзавцу не нужен веский повод, чтобы кого-то укокошить, – пояснил Карсон.

– Пожалуй, вы правы, – вздохнул я. – Как вы думаете, Кит, он убит?

– Если нет, то, разве что, чудом. Так или иначе, он нам теперь долго не сможет помешать.

Ввиду позднего часа движение на улицах почти замерло, и вскоре мы прибыли домой.

Войдя в дом, мы поднялись по лестнице к моей квартире. В доме стояла тишина, было темно. Освещалось лишь окно нашей кухни. Там, в кухне, мы и застали тетушку Марию, за чашкой позднего чаю читавшую дневной выпуск какой-то газеты. Внимательный взгляд ее тотчас остановился на платке, стягивавшем руку Карсона.

– Ай-яй-яй! Эдди! Мистер Карсон! Да что же это такое?

– Я в полном порядке, тетушка, дорогая. А вот мистер Карсон нуждается в вашем немедленном внимании, так как поранил руку, и, боюсь, гораздо серьезнее, чем считает.

– Да ничего страшного, – успокоил скаут.

– Ну-ка, покажите руку, мистер Карсон, – приказала Путаница, подводя Карсона к столу.

– Как ваша дочь и Иеремия? – спросил Карсон, присаживаясь у стола.

– Иеремия внизу у миссис Уитэйкер, – ответила тетя Мария, садясь рядом со скаутом, – а Вирджиния после всех этих передряг почувствовала слабость и пораньше отправилась в постель, почти сразу, как Иеремия ушел.

– С ней все в порядке? – обеспокоенно спросил я, садясь напротив тетушки и Карсона.

– Все в порядке, просто утомилась, бедняжка, – как-то неуверенно улыбнулась Путаница.

Она наклонилась над рукой Карсона и осторожно размотала ее. Белоснежный вначале платок покрылся теперь пятнами крови.

– Боже мой! – воскликнула добрая женщина, увидев обнажившуюся рану.

Хотя я и подозревал, что рана серьезнее, чем признал сам пострадавший, но такого увидеть не ожидал. От взрезанной руки отставал большой кусок кожи неправильной формы, обнажая кровоточащую ткань.

– Очень, очень худо, – покачала головой Путаница. – Надо бы к доктору, мистер Карсон.

– Не слишком верю докторам, – спокойно сообщил Карсон, с любопытством рассматривая рану.

– Но ведь тут же шить надо.

– Да, пожалуй, – согласился скаут. – Будьте добры, мэм, иглу и прочную нитку из вашего набора для шитья.

– Так я ведь не сумею, мистер Карсон, – чуть не плача, пожаловалась тетушка.

– Да вам и ни к чему.

Мы с тетей Марией уставились на Карсона в четыре расширенных глаза.

– Н-не будете ж вы сами… – запинаясь, произнесла наконец тетя.

– Сам, все сам, мэм.

Из повествования Сэмюэля Паркера я уже почерпнул сведения о хирургических навыках моего друга. Еще в молодости – было тогда Карсону лет около шестнадцати – группа искателей приключений пустилась по тропе Санта-Фе. Один из приятелей Карсона, по имени Бродус, разряжая свой карабин, пострадал от случайного выстрела. Заряд попал в правую руку, рана загноилась. Развившаяся гангрена требовала срочного хирургического вмешательства. Бродус впился зубами в кожу, и друзья отпилили руку простой плотницкой пилой. Перерезанные артерии прижгли раскаленным тележным шкворнем, обрубок руки обильно залили дегтярной тележной смазкой. Карсон принимал участие в этой импровизированной ампутации. Интересно, что рана Бродуса полностью затянулась прежде, чем группа достигла места назначения.

И все же одно дело – читать, совсем другое – столкнуться с чем-то подобным в реальной жизни. Повторяя вслед за тетушкой, я пролепетал:

– Вы всерьез решились сами проделать данную процедуру?

– А что в этом такого, Эдди?

Путаница поняла, что он не шутит, и поднялась от стола.

– И, если не трудно, мэм, немного кипятку, – попросил Карсон вдогонку.

Через минуту Путаница вернулась с корзиной для шитья. Она вынула оттуда катушку и иглу, вдела нитку в ушко. Карсон тем временем смочил платок и смыл с раны кровь. Приняв иглу с ниткой, он положил раненую руку на стол и попросил Путаницу придержать края раны. Дрожащими пальцами она сжала сшиваемые ткани.

Карсон прокалил конец иглы над вытяжным стеклом лампы и принялся за работу.

Как только он поднес иглу к руке, я прикрыл глаза рукой. Может показаться странным, что сочинитель историй, изобилующих жуткими сценами, не переносит вида даже мелкой хирургической операции. Однако я держал глаза закрытыми до того момента, когда Карсон промолвил:

– Готово.

Открыв глаза, я увидел, что он поднял раненую руку ко рту и перекусил нитку. Бледная Путаница поднялась из-за стола.

– Подождите, – сказала она и быстрым шагом покинула кухню. Менее чем через минуту она вернулась с перевязочным материалом и бутылкой, которую я сразу узнал. Доктор Китредж расхваливал на этикетке свой бальзам не только как средство против зуда, но и в качестве панацеи от всевозможных ожогов, порезов и воспалений.

Карсон сморщил нос от чрезмерного аромата дезинфицирующего средства, но позволил тетушке нанести на руку изрядный его слой и перевязать рану.

– Как новая! – сказал он, несколько раз согнув и разогнув пальцы. – Благодарю за помощь, мэм. Теперь можно отправляться на ночлег.

Я проводил его до двери квартиры. На пороге мы немного задержались. Я выразил сожаление, что визит к Пяти Углам не помог нам обнаружить Джонсона.

– Ладно, зато другого сукина сына прикончили, – утешил меня Карсон.

– Действительно, этот факт несколько компенсирует наш неуспех, – признал я. – Однако что делать дальше, в каком направлении двигаться?

– Об этом лучше подумать на свежую голову, завтра утром.

Дружески хлопнув меня по плечу, Карсон направился вниз, в квартиру миссис Уитэйкер.

Я вернулся в кухню и застал тетушку сидящей за столом с мрачным, траурным выражением лица.

– В чем дело, тетушка, дорогая?

– В чем дело? О вас думаю, вот в чем дело. Что с вами случилось?

Наша семья всегда жила в атмосфере полного доверия и абсолютной честности, поэтому мне не хотелось обманывать милую тетушку. Более того, утренние газеты раструбят по городу горячую новость о жестоком убийстве на Кортленд-стрит.

В то же время не хотелось тревожить добрую женщину и портить ей настроение. Поэтому я преподнес ей несколько облегченный вариант событий, происшедших после похорон несчастной собаки. В завершение рассказа я заверил тетушку, что, хотя объект мести следопыта, Джонсон, разгуливает на свободе, мы можем более не опасаться негодяя, презентовавшего нам отравленную пищу.

Мои объяснения и заверения не возымели, однако, желаемого действия. Теща моя смотрела недоверчиво и обратилась ко мне с такими словами:

– Ох, Эдди, я, конечно, не понимаю и половины из того, что ты сочиняешь, но что касается твоей личной безопасности, тут ты мне очки не вотрешь. Вижу я, что не хочешь ты сказать мне правду; вижу, что могло все хуже обернуться. Ведь если даже такой лихой боец, как мистер Карсон, чуть руки не лишился, то что же могло случиться с тобой!

– Эдди, – тоном заклинателя продолжила она после краткой паузы, – ты должен мне пообещать немедленно прекратить эту возню. Пусть другие разбираются, кому положено. Что произойдет с нами, с Вирджинией, если с тобою что-нибудь приключится?

Я успокаивающе пожал ее руку.

– Ничего со мной не приключится. Вы меня недооцениваете, дражайшая тетушка. Да если бы не моя отвага и молниеносная реакция, мистеру Карсону пришлось бы гораздо…

Тут мою речь прервал топот на лестнице. Через мгновение входная дверь квартиры распахнулась, и, к безмерному удивлению своему, увидел я пред собою следопыта.

Никогда еще не видел я в лице его столь явно выраженной тревоги. Кожа, обтягивающая заострившиеся черты, приобрела призрачную бледность.

Взгляд мой упал на руки Карсона, сознание отметило их режуще красный цвет. Невольно подумалось, что открылась рана, но я тут же понял, что это не так, ибо кровь покрывала обе ладони.

– Кит! – воскликнул я. – Что случилось?

– Он… унес его!

Я в недоумении встряхнул головой.

– Печенка… Иеремию.

Глава двадцать вторая

– Иеремию? – воскликнул я, как громом пораженный этим сообщением. Язык мой отказывался повиноваться. – Как?

– Ворвался в дом. Задняя дверь взломана.

Ужасная ирония судьбы! В то время, как мы с риском для жизни охотились на Джонсона по злачным местам городских трущоб, он вторгся в нашу святая святых.

– А миссис Уитэйкер? – дрожащим голосом спросила Путаница.

В ответ Карсон мрачно покачал головой. Жест этот предполагал лишь одно, самое ужасное истолкование.

– Бедняжка, – со слезами на глазах прошептала тетушка, прижав руки к груди.

– Пошли, Эдди.

Я попросил тетушку запереть за нами дверь и быстро последовал за Карсоном.

Первым, что бросилось в глаза при входе в нижнюю квартиру, оказалось изуродованное тело ее хозяйки. Труп лежал на спине посреди прихожей. Сразу же увидел я и то, что несчастная миссис Уитэйкер подверглась, среди прочих издевательств, и той процедуре, которая принесла Джонсону его прозвище. Горло взрезано, платье разорвано, а под ребрами справа зияет рана, ясно показывающая, что убийца вырезал орган, являющийся для него желанным деликатесом. Не забыл Джонсон и о скальпе, сорвав с головы обширный участок кожи с волосяным покровом. Обнаженный череп жутко поблескивал в свете комнатной лампы.

Большая лужа крови образовалась сбоку от тела домовладелицы. Отсюда я заключил, что Карсон, обследуя повреждения, уже перевернул труп, лежавший первоначально лицом вниз. Этим объяснялось не только теперешнее положение тела, но и состояние рук следопыта, испачканных кровью.

– Кровь свежая, – проронил Карсон.

– Это дает нам шанс, – подхватил я. – Судя по похищениям девочек, Розали Эдмондс и Энни Добс, этот мерзавец направился с Иеремией в свое логово, где никто не помешает его злодеяниям. Действуя быстро, мы еще можем спасти вашего сына.

– Надеюсь, – Карсон покосился на окровавленный труп миссис Уитэйкер. – На сегодня нажрался, скотина.

Я содрогнулся, представив себе омерзительную трапезу отпетого негодяя. Карсон повел меня по цепочке кровавых следов в небольшую комнатку, спальню Иеремии.

Лунный свет, вливаясь через распахнутое настежь окно, превращал ночную тьму в таинственный полумрак. Подойдя к комоду, Карсон вынул из маленькой коробочки фосфорную спичку и зажег лампу.

Судя по беспорядочно раскиданным постельным принадлежностям, здесь произошла ожесточенная схватка. Мальчик, очевидно, проснулся при приближении похитителя и оказал ему сопротивление. То, что тетушка и Сестричка не слышали шума из комнаты, находящейся как раз под их спальней, означало, что Иеремия дрался молча, не звал на помощь. Или же Джонсон зажал ему рот.

Осматривая место происшествия, я заметил на белых простынях спутанные клочья черных волос. Подумав было, что это волосы Иеремии, я поднял один из клочков и поднес поближе к лампе, где и обнаружил, что на пальцах моих эти волосы оставляют чернильный след.

– Сажа от лампы, – понял я причину загрязнения пальцев.

– Где? – откликнулся Карсон, тут же оказавшийся рядом.

Я показал ему испачканные сажей большой и указательный пальцы и сказал:

– Мы совершенно верно предположили, что Джонсон предпримет попытки к изменению внешности, изменив цвет волос на менее броский. Эти волосы не принадлежат Иеремии, как я сначала подумал, но явно вырваны из головы похитителя.

Смотрите, – продолжил я, поднося волосы к лампе, чтобы Карсон мог лучше увидеть. – Видно, что они натурально рыжие. Из-под краски просвечивает естественный цвет. Ваш сын вырвал их из головы Джонсона, оказав преступнику ожесточенное, хотя и безуспешное сопротивление.

– Он у меня боец, – не скрывая отцовской гордости, подтвердил Карсон.

Кровавые отпечатки подошв показывали, что, захватив ребенка, Джонсон проследовал к окну, через которое и выбрался наружу. Карсон перемахнул через подоконник и припал к освещенной лунным светом траве газона. Я последовал за ним. Вот он выпрямился, шагнул к маленькой калитке заднего двора и вышел наружу. Обогнув дом, он вышел на улицу, обшаривая глазами мостовую. Снова нагнулся и поднял что-то с тротуара. В свете уличного фонаря я различил в руке его какую-то вещицу: подойдя ближе, я узнал индейскую подвеску, принадлежавшую жене Карсона; Иеремия не снимал ее даже на ночь. Кожаный шнурок оказался развязанным. Возможно, он развязался в пылу борьбы, но вероятнее, находчивый мальчик сам развязал шнурок и умышленно обронил амулет, пытаясь дать сигнал отцу.

Карсон спрятал подвеску в карман и зашагал дальше. Остановился он чуть не в квартале от дома миссис Уитэйкер у торчавшего из края тротуара столбика.

– Здесь он лошадь привязывал. Туда направился. – Карсон махнул рукой на восток, указав направление.

Даже при дневном свете преследование похитителя в лабиринте булыжных мостовых оказалось бы практически невозможным. В ночной тьме вероятность успеха такого предприятия сводилась к нулю.

– Все. Больше ничего не чую, – как бы подтверждая мои мысли, проронил Карсон. – Есть хоть какая мысль, Эдди?

Сосредоточившись на непреодолимых трудностях стоящей перед нами задачи – обнаружить логово Джонсона и спасти мальчика, – я отчаянно подстегивал мозг. И это принесло плоды. Внезапно меня озарила всплывшая откуда-то из бездны подсознания мысль. Разумеется, наши способности логически мыслить, если они должным образом развиты, могут помочь решению весьма сложных проблем. Но случается также, что решение возникает как бы само собой, поднимается из неизведанных глубин души.

– Что, Эдди? – с надеждой спросил Кит Карсон, острым взором следопыта заметив изменения на моей физиономии.

– Сейчас озарило, – возбужденно ответил я, хватая его за руку. – Помните, сегодня я спрашивал, еще до визита на Пять Углов, о плотских предпочтениях Джонсона? Мы так и не пришли к какому-либо заключению. А вот о его вкусе в отношении меню, как ни ужасна эта тема, можно получить представление. Ваш сын – последняя жертва, но до этого были похищены две девочки. Можно прийти к заключению, что этот монстр предпочитает детей, независимо от пола.

Скажите, Кит, – продолжал я, – не случались ли там, в ваших горах, необъяснимые исчезновения детей?

Карсон сразу же кивнул.

– Бывало. Иногда из хижины исчезал малыш, мальчик или девочка. Думали, конечно, что это дело рук индейцев.

– Возможно, что не индейцев.

– Джонсон, – отрезал скаут.

– В свете того, что мы знаем о его modus operandi [26]26
  Образ действия (лат.).


[Закрыть]
вполне вероятно.

– А что нам от этого толку?

– Во время нашей первой беседы о Джонсоне в кабинете мистера Барнума вы высказали гипотезу, что негодяй прибыл в Нью-Йорк потому, что он здесь проживал ранее. Ваше предположение подтверждает и уверенность, с которой он скрытно передвигается по городу. Итак, исходим из того, что он бывший житель Манхэттена. Далее предположим, что его вкус к детской плоти развился не после прибытия на запад, а раньше, здесь, в Нью-Йорке.

– Ну, ну…

– Во время того же упомянутого мною сейчас разговора вас спросили о причинах, приведших Джонсона в горы Запада. Вполне возможно, что он скрылся там от правосудия, совершив тяжкие преступления.

– Возможно.

– Постарайтесь вспомнить по возможности более точно, когда Джонсон появился в Скалистых Горах.

– Девять, может, и десять лет назад.

– Здесь я вижу хоть какую-то потенциальную зацепку. Предположим, что девять-десять лет назад Манхэттен потрясла серия преступлений против маленьких детей. Преступник, избегая ареста, покинул город и скрылся в бескрайних просторах Дикого Запада, прикрывшись именем Джона Джонсона и получив впоследствии известность как Джонсон-Печенка. Если мы сможем установить его настоящее имя, его прежний адрес или район проживания, то наши шансы на успех неизмеримо увеличатся.

– Что надо делать?

В голосе Карсона я услышал отчаянные нотки. Отец, знающий, что каждое мгновение промедления приближает смерть единственного горячо любимого сына, горел желанием действовать немедленно.

– Бегом на Бродвей, хватайте экипаж и сюда, – вымолвил я уверенным тоном.

Карсон мгновенно сорвался с места и исчез в направлении Бродвея, а я взбежал на крыльцо маленького домика по соседству. Здесь проживало семейство Расселов. Юный сын мистера Рассела, крепкий и быстроногий парень восемнадцати лет от роду, был причиной моего вторжения в ночной покой этого семейства.

Я огласил окрестности громким стуком во входную дверь Расселов и вскоре услышал шаги. Дверь приоткрылась, и передо мной возникла заспанная физиономия хозяина. Ошеломленный paterfamilias [27]27
  Отец семейства (лат.).


[Закрыть]
недоуменно хлопал глазами, пытаясь понять, что происходит.

Его затуманенные сном глаза расширились, когда я сообщил, что миссис Уитэйкер зверски убита в своем доме, и попросил уведомить полицию.

Он едва успел заверить меня в том, что немедля пошлет сына в участок, как по мостовой зацокали копыта подъезжающей кареты. Я сбежал с крыльца и прыгнул в открытую Карсоном дверцу, велев вознице как можно скорее доставить нас к резиденции мистера Морриса на Нассау-стрит.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю