Текст книги "Пленник королевы фей (СИ)"
Автор книги: Галина Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
– Эхо! – отозвалось откуда-то.
Дженнет перевела дух. Стало как-то спокойнее. Но разве эхо может быть на открытом пространстве? Ему приличнее быть в больших залах или пустой церкви, а не посреди кладбища… И, кстати, где кладбище? Наверное, чуть дальше? Она уже без опаски сделала несколько шагов, всякий миг ожидая, что вот-вот споткнется о чью-нибудь плиту.
– Что такое «плита»?
Дженнет невольно вскрикнула. Нет, это не эхо! Это…
– Кто вы?
– Ах, я несчастная узница, забытая всеми – и врагами, и друзьями! – послышался дрожащий голосок. – Я обречена страдать здесь в одиночестве, тоске и горести, до скончания века!
Дженнет почувствовала жалость. Боль в тонком голоске звучала такая искренняя…
– А что с вами приключилось?
– Мои враги, – собеседница испустила горестный вздох, – они подкараулили меня и заточили здесь. И даже мои друзья и родичи не знают, где я нахожусь! О, я даже не представляю, как долго мне еще страдать! Уу-у-у…
Послышалось всхлипывание. Дженнет огляделась, пытаясь в темных зарослях обнаружить источник звука. Тщетно. Обычные кусты. Обычные деревья. Обычная громада старой церкви. То, что она оказалась немного дальше, чем рассчитывала девушка, ее не особо беспокоило. Как и отсутствие кладбища, до которого она, скорее всего, просто еще не дошла.
– И долго вы тут сидите?
– Очень! Я уже забыла, сколько лет!
– И вы до сих пор живы? Не умерли с голоду? – ахнула Дженнет. – Но это же преступление! Подождите здесь, я позову…
– Не надо! Не надо никого звать! Никто меня больше не услышит.
– Вам в самом деле некому помочь? Вы совсем одна?
– Одна-одинешенька! – с готовностью подтвердил голосок. – Ни друзей, ни родных… А если и были подруги и сестры, то какие они мне теперь подруги и сестры? Все от меня отреклись! Все меня бросили! За столько веков могли бы хоть попытаться разыскать мои следы!
Дженнет прикусила губу. Отчаяние невидимой собеседницы бередило ее собственные раны. Ведь и Роланд тоже где-то там совсем один, среди фей.
– Я вас, между прочим, тоже не вижу! – сказала она, внимательно осматриваясь по сторонам. – Правда, тут очень темно…
– Иди на мой голос! Тут недалеко! И осторожнее – под ногами что только не встретишь!
– Извольте говорить мне «вы», – сказала Дженнет. – Мы с вами друг другу официально не представлены и не являемся сестрами или близкими подругами!
– Фу-ты, ну-ты, тоже мне фифа нашлась! – сварливо откликнулась обладательница тонкого голоска. – То ей не так, это ей не эдак…
– Будете ругаться – уйду, – пригрозила девушка. – И тогда вас еще сто лет никто не услышит! И извольте извиниться!
– Хорошо-хорошо, извини-те, – с явной неохотой протянул тонкий голосок. – Но могли бы проявить чуточку снисхождения – я, как-никак, сижу тут достаточно давно. Тут не только о манерах – тут собственное имя забудешь!
Дженнет подумала, что ее собеседница в чем-то права. Если она действительно так долго находится в заточении, то недолго и очерстветь душой. Она отправилась в заросли кустарника, откуда доносился тоненький голосок. Трава тут оказалась высокой и свежей, несмотря на октябрь. Она поднималась немного выше колена и росла так густо, словно нарочно пыталась загородить проход. Да и ветки кустов оказались опутаны поветелью и диким виноградом.
– Чуть-чуть правее! – распоряжался голосок, в котором не осталось ни следа от печали и тоски, а только деловой интерес. – Видите сухие ветки? Правильно идете! Да-да, пригнитесь под этим сучком… Еще немного… Ай, не наступите! Там какая-то грязь под ногами!
– Просто ужас, – бормотала под нос Дженнет. – Я в жизни тут не лазила…
– Никто не лазил! Все боятся!
Острый сучок махнул по щеке, едва не выколов глаз. Девушка невольно вскрикнула.
– Больно, да?
– Ничего.
– Спасибо вам. Вы добрая! Могли из-за меня глаза лишиться… Извините, но вы действительно первая, кто смог меня услышать! Вы, наверное, не такая, как все.
– Да уж, – кивнула Дженнет, – не такая… Долго еще?
– Нет. Старое дерево видите? А дупло в нем? Вот тут и я сижу!
Старое дерево росло среди густого кустарника, словно закуталось в него. Дженнет с превеликим трудом, отогнув несколько веток и обломав пару острых сучков – причем обладательница тонкого голоса весело приветствовала каждый «хруст» и предлагала вообще выломать все заросли! – подобралась ближе. Дупло было на высоте ее макушки и по размерам не превышало два кулака. Обычное дупло.
– И вы… внутри?
– Да! – весело отозвался голосок.
– А что надо делать? Засунуть туда руку?
– Вот этого я не знаю, – вздохнула узница. – Когда меня сюда сажали, не сообщили, как отсюда выбираться и есть ли выход вообще! Просто запихнули и улетели.
– Я не знаю, что делать, – после короткого раздумья призналась Дженнет. – Если я просуну туда свой поясок, вы сможете по нему выбраться?
– Наверное, смогу.
Дженнет распустила поясок от платья и осторожно стала запихивать его в дупло, ухватив за него одной рукой и привстав на цыпочки, чтобы внутри оказалось как можно больше. Она не знала, как далеко до дна. Хватит ли длины пояса?
– Еще! Еще! – пищали изнутри. – Поймала!
– Вы готовы? Ухватились?
– Кажется, да. Тяни!
Решив сделать замечание незнакомке потом, Дженнет покрепче схватилась за кончик пояска и потянула.
Сперва шло легко, но когда она вытащила его до половины, пояс внезапно застрял. Девушка дернула раз, другой.
– Ну, чего там? Уснула? – нетерпеливо окликнули ее из дупла.
– Я стараюсь. Но там, наверное, за что-то зацепилось…
– Ничего не зацепилось! Тяни давай!
– Вы ужасно, – Дженнет уперлась ногами в землю, перехватила поясок двумя руками, – ужасно невоспитанны. И я сама не знаю… уф… почему вам помогаю!
– Это жизнь такая, – весело ответили из дупла. – Кто-то вечно что-то делает для других, хочет того или нет. Закон природы. Все друг с другом взаимосвязаны, все друг другу чем-то обязаны. Никто не может существовать отдельно от остальных…
– А вы?
– Что – я? Я тоже не могу. А они этого как раз и хотели. Уу-у! Ненавижу их! Дайте только отсюда выбраться, уж я их…
Дженнет продолжала тянуть изо всех сил. Ей казалось, что поясок вот-вот треснет или у нее самой отвалятся руки – так было тяжело. Получалось продвигаться по дюйму. Девушка порядком вспотела, устала, у нее заныли плечи, но в конце концов, послышался резкий хлопок. Натяжение ослабло столь резко, что Дженнет не удержалась на ногах и шлепнулась прямо в кусты.
– А вот и я! – прозвенело над головой. – Ура! Да здравствует свобода!
На краю дупла стояла, весело размахивая ручками, крошечная девочка, ростом не больше пяди. Острый носик, раскосые глазки, волосенки торчат во все стороны, как пух одуванчика, над ними возвышается пара длинных ушей. Худенькая и стройная, она была одета в платьице, сшитое из зеленых листьев.
– Какое счастье снова бегать!
С этими словами кроха подпрыгнула в воздух, два раза кувыркнулась в полете и мягко приземлилась на ноги возле Дженнет. На ножках и ручках у нее было всего по четыре пальца, а бровей, как увидела девушка с близкого расстояния, не имелось вовсе.
– Вы – фея? – на всякий случай уточнила она.
– А что, не похожа? – спасенная внимательно оглядела себя с головы до ног.
– Не знаю, я фей только на картинках видела. Подумать только, – девушка выпрямилась и потянулась потрогать странное существо, – фея в Фейритоне! Настоящая, не то, что… – она оборвала сама себя, вспомнив Мэбилон.
– Конечно, я настоящая! Самая что ни на есть настоящая! – обиделось крошечное существо. – А вы что, фей никогда не видели?
– Видела, – кивнула Дженнет. – К нам в Фейритон полгода назад являлась королева Мэбилон… и… Только королева не такая. Я видела – она…
– Конечно, Мэбилон другая! – со знанием дела кивнула феечка. – Она из Высокого Народа. А я так – цветочный эльф. Кстати, я так и не представилась. Меня зовут Пока.
Она шаркнула босой ножкой по листве и раскланялась. Быстро сдернула с веточки листик, свернула его, встряхнула, дунула – и надела на макушку в виде остроконечной шапочки. Потом подпрыгнула еще раз, поймав паутинку, на лету быстро заплела ее – и украсила свою талию пояском.
– Ловко у вас этополучается, – похвалила Дженнет. – Это волшебство?
– А как же? Оно самое и есть! У нас в волшебной стране все колдовать умеют. И зовут друг друга по именам… А как вас зовут?
Дженнет назвалась.
– Ты хорошая, Дженнет Холл из Фейритона, – сказала Пока. – И мне нравишься. Только давай я буду звать тебя просто Дженнет? У нас в волшебной стране все так друг к другу обращаются. Привыкай!
– Но то в волшебной стране, а то у нас в Фейритоне. В Англии так не принято.
– В Англии? А ты до сих пор уверена, что у себя дома? – Пока звонко расхохоталась и шлепнулась на траву, хватаясь за живот и болтая ножками в воздухе.
– А разве нет?
– Оглянись!
Девушка так и сделала.
Она оказалась на опушке настоящего леса. Ничего подобного Дженнет раньше не доводилось видеть – она бывала в Лондоне в Гайд-парке, гуляла по парку и аллеям Хемптон-холла, даже как-то раз побывала в роще на пикнике, но чтобы очутиться в лесу – это с нею случилось в первый раз. Толстое дерево стояло на самом краю леса. В двух шагах от окружавших его кустарников расстилался луг, покрытый высокой травой. Ни церкви, ни кладбища, ни огоньков Фейритона – ничего этого больше не было. Только луг, лес и вдалеке, за лугом, в холмах поблескивала река. Но самое главное – здесь был ранний вечер, солнце еще не коснулось горизонта, до заката оставалось часа два или три, а, судя по листве и цветам, шел июнь.
– Я глазам своим не верю, – всплеснула она руками. – Здесь так…
– Красиво? – подсказали из травы.
– Обыкновенно! Я думала, в волшебной стране все не так…
– Это ты просто еще не привыкла смотреть правильно! Ты видишь только глазами, а надо смотреть и сердцем! Мало оказаться в волшебной стране – надо еще уметь ее рассмотреть. Это не всем дано.
Дженнет покачала головой, внимательно глядя по сторонам.
– Я попробую. Но, раз уж я здесь оказалась, мне надо отыскать королеву фей. Это можно?
Пока часто-часто закивала головой, так что даже шляпа слетела с ее пушистых волос, и пришлось поднимать и водружать ее на место:
– Конечно-конечно! А зачем тебе королева?
– Она украла моего жениха.
– Что? – спасенная фея завизжала так пронзительно, что девушка невольно зажала уши руками и с тоской подумала, что, наверное, теперь оглохнет. – У Мэбилон жених? Жених-жених-жених! Ура! – фея закружила рядом, прыгая, кувыркаясь, размахивая ручками и ножками и выражая такую бурную радость, что сердиться на нее было невозможно. – Это же чудо! Это же праздник! Это же такое… такое… Уй!
– Да уж, праздник, – проворчала Дженнет себе под нос. Воспитание не позволяло ей высказываться резко об особе королевской крови, даже если это королева фей и она украла Роланда.
Пока мигом перестала прыгать и кувыркаться и подобралась поближе:
– А что это ты не радуешься?
– Нечему мне радоваться, – призналась девушка. – Дело в том, что эта ваша Мэбилон украла моего жениха. Понимаешь? Роланд был моим женихом! Он мне сделал предложение! Я его люблю! И все бы отдала, чтобы его вернуть…
Обхватив колени руками, она села на траву, уткнулась лицом в подол своей юбки, борясь с подступающими слезами. Через несколько минут прохладная ручка робко погладила ее по запястью:
– Не плачь! Чего ты плачешь?
– Я не плачу. Но мне так плохо без Роланда…
– А ты найди себе кого-нибудь. У вас что, мужчины закончились?
– Мужчины? Нет, не закончились. Но… они все не такие. Я не знаю, как это объяснить, но они мне все не нужны. Мне нужен только Роланд и больше никто в целом свете!
– Понимаю. Он не такой, как все… Не зря же его Мэбилон выбрала! Она всегда получает самое лучшее.
Дженнет вздохнула, достала носовой платок, вытирая лицо. В том, что Роланд Бартон лучше всех мужчин на свете, ее убеждать не приходилось.
– Я должна встретиться с королевой Мэбилон, – сказала она, – и потребовать вернуть мне жениха. Ты можешь проводить меня к ней, Пока?
Феечка обратила в ее сторону такой хитрый взгляд, что на миг Дженнет показалось, что вот-вот она тряхнет пушистой головкой и скажет что-то вроде: «Учись смотреть – и сразу все увидишь!» – после чего исчезнет и оставит ее на опушке леса в полном одиночестве. А поблизости даже тропинки никакой нет. Куда ей идти? Но вместо этого Пока энергично закивала головой:
– Конечно-конечно! О чем речь? Ты знаешь, кто я? Я – самый лучший проводник во всей волшебной стране! Ты помогла мне, а я помогу тебе! Я приведу тебя к самому дворцу и даже помогу проникнуть внутрь.
– Правда?
– Конечно-конечно! Мы же подруги? А подруги должны друг другу помогать! Пойдем!
Она сорвалась с места, ринувшись на луг. Дженнет поднялась с травы:
– Мы идем прямо сейчас?
Маленькая Пока скрылась в густой траве – только шевелящиеся стебли отмечали ее путь. Несмотря на свои коротенькие ножки, перемещалась она быстро, но не по прямой, а то и дело сворачивая в сторону. А потом вдруг взвилась в воздух, зависнув без крылышек на высоте примерно в четыре фута.
– Так мы идем или нет? – феечка скрестила руки на груди. – Путь неблизкий!
Дженнет последний раз оглянулась на чащу леса. На секунду ей показалось, что там, за кустами, виднеется какое-то строение. Похоже, это старая церковь Фейритона. И нужно пройти всего десяток-другой шагов – и лес исчезнет, а ты окажешься дома, осенним холодным вечером. В мире людей, где времена года сменяют друг друга, где все живут обычной привычной жизнью, где нет места эльфам, гоблинам, феям и прочим волшебным существам. Где нет Роланда Бартона, зато есть Ричард Ольстен. Если она вернется, она выйдет за него замуж. Но это не так страшно, как пускаться в путь навстречу неизвестности.
В мире Дженнет Холл девушки не отправлялись в путешествие в одиночку, если только не на почтовой карете на свой страх и риск. В мире Дженнет Холл женщины оставались дома и ждали возвращения своих родных и близких. В ее мире иное просто было не принято, и лишь в романах иногда можно было прочесть о бесстрашных путешественницах и обездоленных сиротах, которые на свой страх и риск покидали дома ненавистных опекунов, чтобы бежать, куда глаза глядят – и в первом же встречном найти благородного рыцаря, защитника и друга. Здесь все было не так. Она была одна. Она была обычная девушка, немного знающая немецкий и еще меньше французский язык и умеющая играть на фортепьяно, печь пироги и вышивать гобелены. Она не изучала право, не читала никаких книг, кроме романов и томиков поэзии. Она никогда не держала в руках оружия – это не женское дело! – и очень плохо ездила верхом – вернее, только каталась, но ни разу не участвовала, например, в охоте на лис. Но где-то там, в глубине волшебной страны, в плену у королевы фей был человек, которого она любила. И что-то мешало смириться с судьбой и вернуться обратно.
– Идем, – вздохнула она.
Пока радостно запищала, носясь среди высокой травы и время от времени криками зовя девушку за собой. Подобрав подол платья, Дженнет зашагала напрямик через луг.
– Ну, и куда ты направляешься? – феечка опять зависла в воздухе, смешно скрестив ручки и ножки.
– Вперед.
– А почему не по тропинке?
Дженнет с удивлением огляделась по сторонам и заметила появившуюся откуда-то утоптанную тропу. Не узкую стежку, а настоящую тропу, по которой, наверное, можно было бы идти вдвоем. Тропа шла вдоль опушки, но ярдов через пятьдесят сворачивала, устремляясь в луга. Девушка зашагала по ней, но вскоре была опять вынуждена остановиться, привлеченная криками своей крохотной спутницы. Недоумевая, в чем дело, она оглянулась – Пока бежала по тропинке, протягивая ручки:
– Подожди! Подожди меня, подружка!
– Что случилось?
– Я устала, – заявила феечка, подбегая и хватая ее за подол платья, чтобы удержаться на ногах. – Возьми меня на ручки!
Дженнет ожидала, что ей придется взять Поку на руки, как кошку, но она ошиблась. Феечка проворно взобралась девушке на плечо и уселась там, весело болтая ножками и с любопытством вертя головой.
В конце концов, эта смертная устала и заснула, устроившись прямо на траве под каким-то кустом. Но Поке не сиделось на месте. Ну и слабаки эти смертные! Всего-то шагали до самого заката и потом еще немного в темноте, по ночной прохладе и тишине, слушая песни цикад и лягушек! Ночь такая прекрасная! Иди и иди себе! Нет, эта смертная начала спотыкаться, потом стала идти медленнее и совсем остановилась. Мол, у нее устали ноги, она ничего не видит и очень хочет спать. Пока с удовольствием нашла бы, что ей ответить, но смертная уснула слишком быстро и, скорее всего, не расслышала слов феи. Оставалось лишь покачать головой. Подумать только, эта девица желает сразиться с самой Мэбилон за жениха! А у самой ни силы, ни ловкости, ни отваги, ни каких-либо полезных для волшебницы навыков! Да она и до самого Аваллона не доберется, по дороге свалится! И, конечно, проиграет сражение. Сказать по правде, Поке было ее даже жаль.
Самой фее на месте не сиделось. Слишком долго пробыла она взаперти, слишком насиделась на одном месте, чтобы теперь просто так коротать самые прекрасные – ночные! – часы возле какой-то смертной. Жизнь так прекрасна! Вокруг столько всего интересного! И, само собой, надо оповестить родных и друзей, что она снова с ними! Пусть готовятся к встрече!
Но сначала надо было распрощаться с этой смертной. Обычаи предписывали фее исполнить хотя бы одно желание своей спасительницы. А эта смертная хочет встретиться с самой королевой фей…
– Вот как?
Пока вздрогнула. Она не так уж часто пугалась – намного реже, чем ее подруги и сестры – но тут ее пробрало мелкой противной дрожью. Рядом кто-то был. Кто-то, кого фея не могла почувствовать. Но разве такое бывает? Она зачерпнула горстями окутывающую ее ауру, плеснула, наблюдая, как мелкие золотистые пылинки рассыпаются радугой. В одном месте они осели чуть плотнее, словно облепив невидимую для феи фигуру.
– Не старайся! – тень шевельнулась, и искорки потухли. Все, до единой. А голос переместился в сторону. – Ничего у тебя не получится.
– Да я просто так. По привычке! Много ее у меня скопилось, вот и рассыпаю…
В доказательство Пока начала разбрасывать ауру горстями во все стороны, стараясь нарочно рассыпать ее неравномерно.
– Я так запылилась… просто ужас какой-то! – бормотала она. – Думала, еще сто лет – и до ушей зарасту! – фея помотала головой, и с ее волос во все стороны полетели пылинки.
– Не старайся заговорить мне зубы, – послышался холодный голос. – Учти, я вижу тебя насквозь… Кто эта там? Смертная?
– Где? – прищурилась Пока. Подлетели поближе к кустам, рассматривая спящую девушку с преувеличенным вниманием. – Надо же! А я и не заметила… И что она здесь делает?
– Тебе лучше знать.
– Н-ну… Может быть, отдыхает? – невинно предположила Пока. – Спит… Смертные иногда спят просто так. Смешные…
– Вижу, что спит! – в голосе послышались гневные нотки. – Откуда она тут взялась?
– Сама не знаю, как это получилось, – феечка развела руками. – Я тут ни при чем! Я просто пролетала мимо, решила остановиться и отряхнуться после долгого заточения…
– …из которого тебя кто-то освободил, – безжалостно перебил голос. – Освободил до того, как закончился срок твоего наказания! В нарушение всех правил!
– Ой, да проку в этих правилах, особенно если их не знаешь! – отмахнулась Пока. – Их столько – не то, что смертным, и нам запомнить трудно!
– И, тем не менее, ты была наказана. А за попытку увильнуть от наказания тебя ждет еще большая кара!
Пока почувствовала себя неуютно. Не то, чтобы она раскаивалась в содеянном – она вообще не знала, что такое раскаяние и искренне недоумевала, за что на нее в первый раз разозлились родичи и друзья! – но возвращаться обратно в дупло и на сей раз безо всяких условий… Такое времяпрепровождение ей не нравилось. Просто сидишь, зарастая пыльцой-аурой и время от времени впадаешь от скуки в оцепенение. Все, что угодно, только не это!
– Все, что угодно? – ворвался в сумбурные мысли Поки вкрадчивый голос.
– Все!
– Тогда расскажи мне все об этой смертной!
– Ой, да тут и рассказывать-то нечего… Не знаю я ничего! Просто пролетала мимо и… Ай!
Ее подбросило вверх. Пока закувыркалась, тщетно пытаясь расправить крылышки, отвыкшие от полета за долгие годы заточения, и влетела прямиком в паутину. Еще миг назад ее здесь не было – и вот она, растянулась между ветвей. Феечка забилась, прилипая к толстым нитям. Некоторые ей удалось оборвать, но прежде, чем она освободилась, появился сам владелец ловчей сети. Вернее, владелица. При виде огромной толстой паучихи, черной, с алыми глазами и белым знаком на брюшке, Пока оцепенела. Взгляд всех восьми глаз паучихи был разумен.
– Ой…
Одно стремительное движение брюшка – и вылетевшая из него липкая нить опутала щиколотки феечки.
– Ты скажеш-шь мне, кто эта с-смертная, – прошипела паучиха, не спеша подтягивая жертву ближе.
– Не знаю я… – заныла Пока. – Отпустите, госпожа! Я просто мимо…
– Ты с-сидела в заточении, пока она не ос-свободила тебя, – паучиха стала медленно подтягивать свою жертву к жвалам, выбирая нить. – Ты не можеш-шь не знать, кто она такая…
– Ну, она назвала мне имя, – намекнула феечка. – Дженнет.
– Дж-ш-шш-ш… – нить поползла быстрее.
– И что она идет к самой королеве фей! К Мэбилон! – выкрикнула Пока.
– Аш! – вскрикнула паучиха.
Нить оборвалась.
Освобожденная феечка взмыла в воздух подальше от паутины, торопливо счищая остатки клейкой нити.
– К с-самой Мэбилон? – казалось, паучиха была ошеломлена. – А зачем?
– Не знаю я! Но могу спросить! Когда она проснется…
– Как бы то ни было, – паучиха попятилась, заползая куда-то за листву. Возникшая по волшебству паутина также внезапно исчезла. – Как бы то ни было, она не долж-шна попас-сть к королеве…
Конечно-конечно, – закивала Пока. – Я тоже так думаю.
– Смотри! – бесплотный голос, уже лишенный шипящих «паучьих» интонаций, прозвучал у нее за плечами. – Я знаю, что тебе ничего не стоит соврать. Но не вздумай врать мне!
Голос затих. Пока метнулась туда-сюда, разбрасывая горстями пыльцу и вычистив свою ауру полностью, но не обнаружила ничьих следов. Ее собеседник или собеседница – скорее, второе, – бесследно исчез…
– Знать бы еще, кто это был! – пробурчала феечка, прекрасно понимая, что без этих знаний она прекрасно проживет. И вообще, кто они такие, эти Высшие, чтобы указывать первой встречной цветочной фее, как ей поступать?
Теперь королева приходила к нему не одна. С нею всегда были ее придворные дамы и два-три пажа. Мэбилон одним взмахом руки меняла его комнату до неузнаваемости. То это был внутренний дворик, выложенный мраморной крошкой, где повсюду росли усыпанные цветами лианы, журчали фонтаны и пели невидимые птицы. То это был грот, стены и потолок которого были выложены цветными камешками, причудливо переливающимися в свете свечей. То это была просторная комната, залитая светом, обставленная с кричащей роскошью. То огромный зал с колоннами, уносящимися на головокружительную высоту. То галерея в старинном замке. То еще одна комната без окон с узорами на стенах. Никогда не угадаешь, где окажешься в следующий раз.
Его учили языку. Королева нарочно разговаривала при нем на наречии фей, часто повторяя одни и те же слова и понятия, чтобы он мог запомнить названия вещей и предметов. Как выяснилось, кроме самой Мэбилон, по-английски умели говорить не многие – лишь несколько ее придворных дам знали десяток-другой слов. Этого им было достаточно. Роланд сидел в кресле, на скамеечке, среди шелковых подушек и слушал, как девушки лепечут друг с другом. Языки давались ему хорошо, и вскоре он уже научился выделять знакомые слова. И не особенно удивлялся тому, что, предоставленные сами себе, эти фрейлины заводят разговоры о том, что ближе и понятнее всем женщинам мира – о нарядах, украшениях, танцах и красивых юношах. Роланду были скучны эти беседы, и даже когда к нему обращались с вопросом: «Как, по-вашему, идет ли моим глазам этот браслет?» – показывая то на глаза, то на само украшение – он мог в лучшем случае ответить вежливое «да». Все равно эти фрейлины иного от него не ждут.
Королева Мэбилон внимательно наблюдала за ним. Он чувствовал взгляд ее лиловых глаз постоянно. Более того, ему иногда казалось, что она следит за ним, даже когда он в одиночестве. Она чего-то от него ждала. Но чего? Признания в чувстве, которого он не испытывал? Каких-то неожиданных поступков? Подвигов? Попытки совершить побег или поднять бунт? Или того, что он, человек, не зная обычаев страны фей, однажды совершит роковую ошибку? И что с ним будет тогда? Его изгонят в мир людей или уничтожат? Его часто называли королем. Но что делает король в волшебной стране? Только сидит на троне и развлекается? Кажется, он слышал легенды о том, что когда-то королей приносили в жертву… Но это, кажется, было у древних кельтов.
…Уютно свернувшись калачиком среди подушек, юная фрейлина в небесно-голубом платье с открытыми руками и спиной – так и ждешь, что оно свалится с узеньких плечиков! – перебирала струны арфы и тонким голоском напевала какую-то балладу. Роланд понимал только отдельные слова: «рыцарь», «закат», «стена», «прощание»… – и силился по ним угадать смысл.
– Ты грустишь, мой повелитель?
Роланд обернулся. Мэбилон полулежала рядом на подушках, опираясь на локоть, и тянулась к нему всем телом. Под тонкой тканью виднелись соблазнительные изгибы ее талии и бедер, чуть задравшийся подол открывал стройные ножки до колен. Она сбросила туфельки на пол, и ее босые узкие ступни с алыми ноготками поневоле притягивали взгляд. Хотелось дотронуться до этих тоненьких гибких пальчиков, но алый цвет ногтей почему-то наводил на мысли о крови, которая еще не успела засохнуть. Да и пальцы эти были слишком уж гибкими. Пальцы эльфийки.
– Я думаю, – осторожно ответил он, отводя взгляд.
– О чем?
– О песне.
– Она тебе не интересна? Прекрати! И пой другую! – прикрикнула королева на фрейлину. Та прижала ладонью струны, кивнула и тут же завела новую мелодию. Она была поживее, но понятных слов оказалось еще меньше. «Рыцарь», «дева», «окно» – и все.
– И эта песня не интересна?
– Простите, ваше величество, но я…
– Скучаешь? Угадала? Эй, все вон! – Мэбилон хлопнула в ладоши. Девушки тотчас же поднялись, поклонились и стайкой направились к выходу. Роланд проводил их взглядом. Не то, что они ему нравились, просто возлежать на этих подушках наедине с королевой… Он поднялся тоже.
– Мой повелитель, куда ты собрался?
Мэбилон встала – просто плавно и легко перетекла из одного положения в другое. Небесно-голубое платье, сменив оттенок на более темный, предгрозовой, с тихим шуршанием сползло на пол, закрывая ее ноги.
Роланд отступил на шаг, прикрывая смущение вежливым поклоном. Он совсем забыл, что является пленником королевы фей и без ее дозволения не может и шагу ступить.
– Простите, ваше величество, просто я…
– Соскучился? Тебе надоели мои фрейлины?
Он промолчал. Порядочный мужчина, джентльмен и лорд никогда не опустится до злословия относительно дам. Тем более, если это – феи из Высокого Народа, как их здесь называют.
– Ты прав, – она поняла его молчание по-своему, – глупышки, не знающие жизни… Все они еще так молоды… Мне тоже с ними тоже скучно, а ведь я женщина! Но что же ты молчишь? Я чувствую, что ты что-то желаешь мне сказать…
– Простите, ваше величество, но позволите ли мне говорить начистоту?
– Я слушаю тебя, – просияла Мэбилон. Наконец-то этот мужчина о чем-то ее попросил! Обычно он принимал все с вежливым равнодушием.
– Ваше величество, я – пленник этих стен, – он мысленно обругал сам себя за то, что поневоле заразился от нее высоким слогом. – Я благодарен вам за то, что вы пытаетесь меня развлечь, но…
– Но это все не то? – перебила Мэбилон с той самоуверенностью, какую можно простить либо хорошенькой женщине, либо королеве. – Я понимаю. И сама хотела тебя развлечь немного по-другому! Идем!
Она протянула руку, приглашая следовать за собой, и потянула его к стене.
Окон в традиционном для прежней жизни Роланда понимании тут не было. Как, впрочем, и дверей. По желанию фей любая часть стены могла стать дверью. Только что фрейлины упорхнули через одну из таких дверей, и мужчина немного удивился, когда королева потянула его в противоположную сторону.
– Нет, мы идем в другую сторону, мой повелитель! – улыбнулась она, заметив его удивление.
Ее тонкие пальцы коснулись его запястья. Второй рукой Мэбилон провела по узору на стене, повторяя все изгибы нарисованной лозы – и та ожила. Зашевелилась, стала утолщаться, словно наливаясь жизненными силами. Из почек полезли листья и молодые побеги, переплетаясь между собой и выбрасывая новые пучки листвы и белесые корни. Скоро часть стены скрылась под этим шевелящимся ковром, и вдруг тот с шуршанием рухнул, открыв темный проход. Пахнуло землей и камнем.
– Идем, – Мэбилон переступила через груду зелени. Побеги еще шевелились, и Роланд постарался не задеть ни один из них каблуком.
Сразу за порогом начиналась крутая лестница, ведущая вниз, такая тесная и узкая, что на ум сразу пришли все готические романы, прочитанные его сестрой и кузиной. Там непременно описывался старинный замок, куда попадала юная героиня, и по сюжету ей обязательно доводилось спускаться по такой вот лестнице в подземелье, где она обнаруживала… Что увидит он? Темницу, где томятся другие пленники королевы фей? Потайной ход, ведущий вон из дворца? Сокровищницу?
Мэбилон спускалась легко, еле касаясь ступенек. Платье ее чуть приподнялось, чтоб не задевать камней. Над их головами парили светлячки, озаряя своды. Справа и слева имелись перила. Спуск был удобным.
– Куда мы идем?
– Увидишь!
Ее лиловые глаза сверкали в темноте. Она улыбалась.
Спуск поначалу казался таким долгим, что Роланд напомнил себе, что здесь, скорее всего, замешана магия. Но вот впереди забрезжил свет.
Это был просторный зал под круглым сводчатым потолком, залитый мягким желтоватым светом. Стройные колонны поддерживали потолок, а между ними грудами было навалено что-то, напоминавшее крупный золотисто-алый песок, в котором тут и там торчали сундуки и лари, а также какие-то предметы, очертания которых терялись в полумраке за колоннами.
– Смотри! – торжественно изрекла Мэбилон, протягивая руки. – Что, нравится тебе? И все это – твое!
Роланд осторожно сделал шаг. Светлячки ринулись следом за ним, освещая все, на что падал его взгляд. При ближайшем рассмотрении песок оказался грудами золотых слитков, а разноцветные искорки алого, оранжевого, лилового цвета превратились в драгоценные камни, многие из которых были не обработаны. В сундуках, стоило откинуть крышки, взору открылись многочисленные украшения – ожерелья, серьги, перстни, браслеты, пряжки от поясов, броши всех форм и размеров. На некоторых время наложило свой отпечаток – они наверняка помнили еще викингов или даже древних римлян. Другие были намного моложе. А внешний вид иных заставлял лишь качать головой – сколько же веков назад жили люди, которые сотворили такое? Ведь не за тысячу лет до Рождества же Христова? Валявшиеся тут и там предметы оказались жезлами, блюдами, подсвечниками, рукоятями мечей – недоставало лишь клинков – небольшими статуэтками, изображавшими диковинных существ. Окруженный роем светляков, Роланд несколько минут, ошеломленный, бродил по сокровищнице, а потом, почувствовав взгляд, обернулся на свою спутницу.
