Текст книги "Пленник королевы фей (СИ)"
Автор книги: Галина Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
– Вы сможете заснуть при таком шуме? – спросила девушка, имея в виду шум дождя.
– Еще бы! Мы, моряки, привычны и не к такому!
– А я, наверное, буду лежать без сна, пока не закончится ливень, – промолвила она. – Спокойной ночи!
Молодые люди разошлись по своим комнатам, но, вопреки их ожиданиям, все пошло не так.
Поворочавшись в постели несколько минут, Сьюзен заснула, и легкая улыбка на ее губах подсказала бы всякому, что снится ей что-то очень приятное. Она не знала, что Эдмунд Грей, несмотря на усталость, долго не мог сомкнуть глаз, размышляя о девушке, с которой разговаривал всего несколько минут, а казалось, что знает ее целую вечность. В соседней комнате точно также не спал Роланд Бартон – открутив фитилек масляной лампы, он снова перечитывал переданные ему кузиной письма, предвкушая встречу с той, которая их написала.
Дженнет Холл тоже не могла уснуть. В своей комнате, смежной с комнатой сестер-близняшек – у них имелась общая передняя, служившая то для игр, то для занятий – она ворочалась на постели, с тревогой прислушиваясь к шуму дождя и вздрагивая при каждом ударе грома. Сьюзен Хемптон обещала уведомить подругу, когда приедет ее кузен, но сегодня как раз было воскресенье, последний день недели, а о нем не было ни слуху, ни духу. Девушка уже рисовала себе всякие ужасы – от простого желания начальства отсрочить начало отпуска до нападения разбойников в дороге. Как раз накануне она прочла в одном из романов главу, как на скитавшуюся по лесу убежавшую от ненавистного замужества героиню нападают разбойники, и теперь не могла не вспоминать подробностей. Скорее бы наступило утро и избавило ее от тревог! Скорее бы получить хоть какие-нибудь вести! Скорее бы перестал дождь!
Но этим мольбам не суждено было осуществиться, и Дженнет оставалось лишь лежать на постели и смотреть на темное окно.
В Фейритоне в ту ночь не спал еще один человек. Преподобный отец Томас с возрастом стал страдать от ревматизма – сказались годы религиозного рвения, когда он часами в любую погоду простаивал в церкви на коленях, молясь и отбивая поклоны в молитвенном экстазе. Теперь его старые кости разнылись так, что о сне не было и речи. Не желая беспокоить спящую мирным сном миссис Свифт, он в конце концов с трудом выбрался из постели, согнувшись в три погибели, кое-как доковылял до гостиной, дотянулся до стоявшей в буфете склянки с настойкой, которую в случае приступов употреблял и наружно, и, если не видела жена, внутрь. Налил себе стаканчик, и только приготовился выпить, как замер, забыв и о настойке, и о ревматизме.
Комната была залита серебристым светом – и это несмотря на то, что луну и звезды скрыли дождевые тучи. Мерцающее сияние разливалось на улице, и, добравшись до окна, отец Томас едва сдержал возглас удивления.
Окна пасторского дома выходили на две стороны – с одной стороны на окруженную деревьями церковь, от которой было всего несколько минут хода до городской окраины. С другой стороны, куда выходили окна гостиной, открывался вид на спускающийся к реке луг, где с давних, уходящих в глубину веков, времен высился круг вросших в землю камней – остатки то ли старинного святилища, то ли заброшенной крепости, и куда часто молодежь Фейритона собиралась на танцы. Слухи о том, что это было за место, ходили самые разные. Молодежь изощрялась в своей фантазии, выдумывая порой такое, что оставалось лишь диву даваться. В свое время и отец Томас не избежал искушения поддаться праздному размышлению, но сейчас, глядя на луг, внезапно понял, что все, даже самые смелые, фантазии, имеют под собой реальную почву.
Каменные столбы светились сами по себе голубоватым светом, размытым струями дождя. Они казались полупрозрачными, словно кристаллы кварца или горного хрусталя, и в их сиянии были видны кажущиеся угольно-черными силуэты нескольких всадников. Пересчитать их было невозможно – всадники отнюдь не стояли на месте, а непрерывно кружили на огороженном камнями пятачке, словно выполняя некий танец. Неподвижно замер только один – в самом центре их странного хоровода.
Несколько минут спустя этот всадник тронулся с места, покидая круг – и все остальные тотчас устремились за ним, двигаясь в едином порыве, не сталкиваясь и не мешая друг другу. Еще несколько секунд – и кавалькада растаяла в ночи. И лишь постепенно угасающее сияние, исходящее от камней, напоминало священнику о том, что он стал свидетелем невероятного, небывалого зрелища.
Спать после такого отцу Томасу расхотелось. Чтобы привести в порядок расшатанные нервы, он налил себе полный стакан мадеры, выпил и, присев у окна, задумался, глядя на луг. По мере того, как угасал голубоватый свет, в голове священника, наоборот, все яснее разгорался другой огонек. Огонек воспоминания о том, что, когда тридцать лет назад он принимал этот приход после своего предшественника, пожилой викарий сообщил ему о том, что в ризнице хранятся старинные рукописи. И что все священники, жившие тут до него, вели тщательные записи событий, связанных с этим каменным кругом и старинными местными легендами. В ту пору отец Томас был еще достаточно молод, энергичен и не склонен доверять досужим вымыслам. Он лишь бегло пролистал пожелтевшие от времени, кое-где тщательно подправляемые чернилами другого цвета записи, внес свою лепту, отметив, что теперь он будет следить за каменным кругом и что в тот год все было спокойно.
На другой год ничего нового не появилось. Как и на третий год, и на четвертый, и на пятый… А потом заботы отвлекли отца Томаса, и он забросил летописание. И вот сейчас почувствовал настоятельную необходимость не только возобновить его, но и перечесть еще раз все записи, оставленные предшественниками.
С этой мыслью он уселся поудобнее и стал ждать утра и хорошей погоды, ибо не в его возрасте шлепать по лужам.
Глава 2.
Мелодичный звон возвестил о возвращении королевы и ее всадниц. Узорчатые ворота распахнулись, тихий перезвон сменился приветственной мелодией, и девять всадниц на прекрасных конях возникли в облаке света. Вихрь взметнул в последний раз гривы и хвосты коней, распущенные волосы и легкие платья всадниц. Он принес с собой прохладу, сырость, запахи земли, травы, дождя и грибов, а еще что-то странное, едкое, пугающее, от чего несколько выбежавших навстречу фрейлин с испуганными криками метнулись обратно вглубь дворца.
– Куда вы? А ну, вернитесь! – прикрикнула лейти Этейн. – Трусихи! Так-то вы встречаете свою королеву?
Она хлопнула в ладоши, и перед девочками захлопнулись двери, а новый поток воздуха поднес их поближе. Те напрасно сопротивлялись его напору.
– Но благородная лейти, смилуйтесь, – запричитали фрейлины, чуть не плача. – Не заставляйте нас страдать! Этот запах… Этот ужасный запах…Он сводит с ума!
– Ах, я сейчас умру, – пропищала самая маленькая, схватилась за нос и покачнулась, бледнея. – Я задыхаюсь… Помогите!
– Сестре плохо! Сестра умирает! Она отравилась этим жутким запахом! – запричитали остальные.
– Какие вы глупые! – звонкий голос королевы Мэбилон разнесся над двором, отразившись от сводов и колонн. – Это всего лишь запах мира смертных. Этим воздухом дышит наш будущий король! Я принесла его с собой, чтоб вы вкусили эту сладость. Немного едко, но на первый раз… Ах, как же здорово промчаться там в грозу! Здешние грозы не такие, как в мире смертных! Там все иное! Я просто счастлива была, когда летела сквозь дождь и ветер!
Взмахнув руками, она легко соскочила со спины своего скакуна, которого тут же поспешили подхватить под уздцы двое рабов. Вслед за нею спешились и остальные дамы.
– О, это было так чудесно! – весело воскликнула королева. – Такой восторг! Такое упоенье! Раз испытав все прелести и горечь мира смертных, так трудно отказаться от искушения опять испытать все эти чувства вновь!
Придворные дамы согласно закивали головами – они знали, о чем говорит их королева, но молодежь придерживалась иного мнения.
– Наш будущий король – чудовище? – прошептала самая маленькая и юная фрейлина, попавшая ко двору всего лишь двадцать круговоротов назад. – Он из племени фирболгов?
Она вымолвила жуткое слово еле слышно и тут же в испуге затрясла головой.
– Нет-нет! Ни за что!
– Наш будущий король – обычный смертный! – почти пропела Мэбилон. – И скоро он будет здесь! Возрадуйтесь!
Танцующей походкой она направилась в свои покои. Перед нею сами собой распахивались двери, слышалась нежная музыка и перезвон колокольчиков. Дамы спешили за нею по пятам. Лейти Этейн, остававшаяся за старшую, пока королева Мэбилон была в отъезде, нагнала ее за третьим поворотом.
– Вы хорошо развлеклись, моя королева?
– Чудесно! Превосходно! Изумительно! Ты, Этейн, однажды должна будешь последовать за мной! Пора тебе вкусить тот воздух. Это было незабываемо! Ветер! Струи дождя! Молнии! И мы мчимся через бурю, ускользая от капель, являющихся словно ниоткуда!
– Возможно, это впрямь незабываемое зрелище! – уклончиво ответила старшая придворная дама. – Но кто же проследит за королевством, пока вы будете в отъезде?
– А что, случилось что-нибудь дурное? За несколько часов?
– Дурному всюду есть место. И вам не стоит забывать о тех, чьи имена сейчас не стану произносить…
– Айфе, – все-таки сказала королева.
– Айфе, – кивнула лейти Этейн. – С тех пор, как вы сделали ее наследника своим арленом, она не знает ни минуты покоя.
– И это очень хорошо! И пусть себе живет в тревоге и сомненьях! – пропела Мэбилон. – И пусть она терзается, и стонет, и мучается… А мы будем веселиться! Эй! Музыку! И танцевать!
– Праздник? Сегодня праздник? – услышав слова королевы, придворные поспешили поделиться новостью.
– Я приглашаю всех! – кричала Мэбилон.
Навстречу ейиз распахнутых дверей неспешно вышла закутанная в темное покрывало фигура. Стоило ей появиться, как веселье у юных фрейлин как ветром сдуло. Лица ее не было видно, плащ, ниспадавший складками до пола и длинным шлейфом волочившийся позади, скрывал очертания тела. Трудно даже было понять, мужчина это или женщина. Фигура приближалась в молчании, лишь шуршали складки одеяния и еле слышно постукивали по полу башмачки. Сопровождавшие королеву придворные дамы почтительно попятились, но Мэбилон оставалась неподвижна и спокойна. Подбоченившись, с улыбкой на устах, откинув назад копну тяжелых волос, она ждала, когда темная фигура приблизится вплотную.
– Итак? – послышался из складок негромкий бесцветный голос. – Свершилось?
– Да! Я там была! И оставила свой знак!
– И смертные…
– Им ничего не остается, кроме как подчиниться! Мы заключили договор.
– Я чувствую большие перемены, – прошептала фигура. – Мир смертных не стоит на месте. Они торопятся менять свой мир, и с каждым годом все быстрее, как будто миру нужны эти перемены…
– У нас здесь никаких перемен нет и не будет!
– Возможно. Но все короли были разными. И кто знает, каков будет следующий?
– Он будет самым лучшим! Я так вижу! И эта жертва будет принята!
– Он принесет с собой бурю. Фоморы только этого и ждут…
Королева бросила быстрый взгляд на ряд темных фигур, застывших за спинами придворных дам. Неподвижные, молчаливые, готовые в любой миг сорваться с места…
– Фоморы наши рабы!
– Не все. Ты помнишь Охаллу?
– Не напоминай! – Мэбилон взмахнула рукой. – Не здесь и не сейчас! Едва я возведу на трон очередного короля, с Охаллой будет покончено! Так я сказала, значит, так и будет!
Ее слова были встречены бурей восторга. Придворные дамы и кавалеры хлопали в ладоши, смеялись, на все лады повторяли ее слова. Несколько фрейлин, взявшись за руки, принялись танцевать. Кто-то выпустил фонтан цветных искр, которые веселым фейерверком взлетели под потолок и там рассыпались гроздьями звезд и цветов. Утомившаяся после поездки, Мэбилон прошла в свои покои. Она не обратила внимания на ряд молчаливых фигур, не принимавших участия в бурном веселье. Разряженные в пух и прах, как феи, они хранили молчание и неподвижность, как фоморы.
Утро наступило, не в пример ночи, тихое и солнечное. Ураганный ветер, до рассвета гонявший по небу облака, в конце концов, очистил небосвод. После дождя всюду были лужи, на дорожках парка садовники убирали упавшие сломанные ветки и поправляли растрепанную живую изгородь. Но трава и первые листья на деревьях зеленели так отчаянно, а первоцветы распускались буквально на глазах, что все эти неудобства минувшей ночи казались несущественными.
В Хемптон-холле к завтраку все, хозяева и гости, собрались в приподнятом настроении. Тетушка Сара, которая проспала приезд племянника, горячо приветствовала и его, и его приятеля, рассыпаясь в любезностях и вознося хвалы Господу за то, что он уберег молодых людей от всех невзгод.
– Ваши маменьки должны непременно поставить заздравные свечи в честь такого события! – сказала она. – Я же, со своей стороны, попрошу отца Томаса сослужить небольшой молебен в нашей домашней церкви.
– А что, – предложила Сьюзен, – если устроить в честь этого небольшой домашний бал?
– Бал? – ахнула тетушка Сара.
– А что тут такого? Пост уже миновал, Пасха тоже, можно повеселиться. Пригласим кое-кого из соседей, – она лукаво подмигнула кузену.
– Танцы, – покачала головой ее тетя. – Что за странное желание! Будто вы, моя милая, недостаточно веселились в Бате на Рождественских каникулах? Кроме того, скоро первое мая* – там вы можете плясать сколько угодно. Но лично я считаю, что молодым людям стоит немного отдохнуть. Несколько дней в тишине, покое и тесном семейном кругу – вот то, что им нужно.
(*Первое мая – старинный праздник прихода весны. Считается, что в этот день светлые силы приходят в наш мир.)
Роланд и Эдмунд переглянулись. Сказать по правде, они лишь за несколько дней до отпуска сошли на берег и еще не успели соскучиться на твердой земле. Оба не имели ничего против одного-двух спокойных вечеров, но слово «бал» для каждого обладает известной притягательностью. Особенно если на балу присутствуют те, кто близок и дорог.
– Почему бы и нет, тетушка? – пожал плечами Роланд. – Наш отпуск продлится еще три недели. Думаю, мы бы успели и хорошенько повеселиться, и вдоволь отдохнуть… и послушать проповеди отца Томаса, – добавил он, желая польстить старой даме.
Сам отец Томас оказался легок на помине. Едва все после завтрака перешли в малую гостиную и задумались о том, кто чем будет заниматься – Сьюзен твердо решила начать подготовку к балу и желала уломать тетю и отца помочь ей в этом, а Роланд собирался показать другу окрестности, – как лакей доложил о приходе священника.
– Это судьба! – тетя Сара всплеснула руками. – Проси! – и, стоило отцу Томасу переступить порог, как она подалась ему навстречу: – Сам Господь надоумил вас направить сюда свои стопы! Вы только посмотрите, кто к нам приехал? Мой племянник мастер Роланд Бартон и его друг Эдмунд Грей! Они счастливо избегли опасностей на море, и я думаю, что стоит возблагодарить Господа за эту милость!
– Благодарение Богу, – отец Томас перекрестился и кивнул следовавшему за ним слуге, – однако, я прибыл сюда по иному делу и желал бы беседовать с сэром Чарльзом.
Тот, уже почти смирившийся с тем, что вместо отдыха ему придется хлопотать о затеянном дочерью бале, порадовался возможности отсрочить неизбежное:
– Я к вашим услугам. Не угодно ли пройти в мой кабинет?
– Думаю, в этом нет необходимости, сэр. То, что я имею честь вам сообщить, не является тайной за семью печатями. Кроме того, видя здесь вашего племянника и, как известно, будущего владельца Хемптон-холла, я смею настаивать на том, чтобы все молодые люди присутствовали при нашем разговоре. Тем более, что это, так или иначе, касается их в полной мере.
– Ого, – Роланд улыбнулся, удивленный торжественным тоном старого пастора. – Уж не отыскался ли еще один лорд Хемптон, дабы предъявить на поместье свои права наследника?
Сьюзен бросила на него тревожный взгляд. С детства ей внушали, что она почти помолвлена с Роландом и должна выйти замуж за кузена, дабы не растрачивать попусту состояния. Вопреки сложившемуся мнению, ни одна из сторон не питала нежных чувств, кроме обычной братской привязанности. И девушка на миг подумала, что в случае появления еще одного кузена ей уже не придется становиться миссис Роланд Бартон.
– К сожалению, нет. История, которую я хочу вам поведать, связана с местной легендой, – отец Томас подозвал слугу, забрал у него несколько старых книг, которые тот нес перед собой, и аккуратно разложил на столике. – Когда я тридцать лет тому назад принял приход, тогдашний викарий предупредил меня о том, что издавна здесь ведется летописание некоего явления, повторяющегося примерно через сто лет.
– Сто лет? – воскликнул Эдмунд. – Как я понимаю, святой отец, нас ждет история о призраках? Роланд, ты не говорил мне, что у тебя такое знаменитое семейство – с собственным фамильным привидением!
– Увы, и о призраках я не стану говорить, – продолжил священник. – Но прежде, чем продолжить, хочу задать всем присутствующим вопрос – знают ли они, почему наш городок носит такое название – «Фейритон»?
На сей раз молчание длилось чуть дольше, при этом все смотрели либо на оратора, либо на лорда Хемптона, переводя взгляды с одного на другого.
– Названием этим, – выждав паузу, снова заговорил отец Томас, – городок обязан волшебному народцу – фейри! Или, по-другому, эльфам.
Леди Сара перекрестилась при упоминании тех, кого она в глубине души считала слугами Сатаны.
– Вздор, – категорично высказался ее брат. – Что эльфы, что фейри, это все сказки для детей! Эти легенды о Короле Артуре, Эскалибуре, Фата-Моргане и Мерлине – сплошь вымысел сочинителей. Я допускаю чтение романов, но не верю в то, что там описываются правдивые истории.
– И, тем не менее, – мягко промолвил отец Томас. – Вы, наверное, знаете о так называемых Ведьминых Камнях на лугу, который носит странное, но объяснимое с этой точки зрения название – Волшебной Долины? Там издавна наша молодежь устраивает танцы. Когда-то давно, еще тысячу лет назад, на этом месте был густой лес. Ведьмины Камни тогда назывались Вратами Фейри и высились на поляне, путь на которую был заказан простым смертным. Есть старинная легенда о том, что однажды юноша по имени Седрик встретил там деву необыкновенной красоты. Ей преследовали гоблины. Седрик вступился за незнакомку, не побоявшись этих злобных существ. Спасенная отблагодарила его известным способом, – тут священник сделал паузу, дозволив слушателям самим домыслить, чем и как была изъявлена благодарность, – и при расставании объявила, что она – Мэбилон, королева эльфов. И что ее спаситель и, – тут отец Томас опять немного помолчал, – и возлюбленный… отныне должен именоваться ее супругом. Ибо таков обычай ее страны.
– Какой ужас, – процедила леди Сара. – Впрочем, какой нравственности и морали следует ожидать от каких-то… фейри!
– Прошу прощения, если оскорбляю вашу нравственность, миледи, – нахмурился священник, – но я лишь повторяю то, что написано до меня, не прибавив ничего от себя!
С этими словами он осторожно открыл самую старую книгу, с истончившимися и обтрепавшимися по краям пергаментными листами и, найдя нужную страницу, указал на несколько строк, начертанных витиеватым старинным письмом. Чернила многократно выцветали, текст подправлялся, но тем не менее, было заметно, что честный пастор действительно говорил по писанному.
– К сожалению, Седрик был связан священным обетом…
Тетя Сара возмущенно зафыркала, принявшись яростно обмахиваться веером.
– Он был женат, – как ни в чем не бывало, уточнил отец Томас.
– Ну, это другое дело, – решил высказаться лорд Хемптон, – он же не хотел, чтобы его ославили, как двоеженца!
– Дело было в языческие времена, милорд, а тогда на подобное смотрели по-иному. Дозволялось иметь две жены некоторым знатным лордам, если первая была бесплодна. И не только в этом случае – вспомните историю Иакова, Лии и Рахили! Но королева Мэбилон поставила Седрику условие – став ее мужем, он должен бросить здесь на произвол судьбы свою первую жену и новорожденного сына. Седрик не мог на это согласиться и предложил вместо себя любого другого неженатого мужчину их деревеньки. На это согласилась сама королева, и ровно через год, день в день, все неженатые мужчины деревеньки собрались на той поляне. Каждому хотелось стать мужем королевы и жить пусть и в волшебной стране, но в богатстве и почете. Явились эльфы во главе с самой Мэбилон. Они принесли богатые дары, но выбрать одного, самого достойного, оказалось трудно. Тогда порешили тянуть жребий. Здесь, – отец Томас коснулся книги, – указано имя первого счастливчика. Им стал некий Аллан Дин, между прочим, свояк того самого Седрика. Его семье королева принесла дары и забрала супруга в волшебную страну.
Леди Сара подавилась воздухом.
– В течение долгого времени после этого люди и эльфы мирно общались между собой. Где-то здесь – не только в самом сердце Ведьминых Камней – есть места, где обитатели волшебного мира могут попасть в мир людей. К сожалению, по прошествии нескольких веков эти места – врата в иной мир – закрывались одно за другим…
– И слава Богу! – горячо высказалась леди Сара. – Мы – добрые христиане и нам не нужны все эти языческие штучки!
– Но, прошу прощения, это отнюдь не конец истории! – мягко напомнил отец Томас. – Ровно сто лет спустя возле деревни – она к тому времени стала довольно большой и стала именоваться Фейритоном! – появились посланцы королевы Мэбилон. Они сообщили, что их бессмертная королева снова желает выйти замуж!
– Как? – взвизгнула леди Сара. – Опять? А куда она дела своего первого супруга?
– По словам посланцев, его величество Аллан Первый, король эльфов и фей, скончался от старости, несмотря на тщательный уход и искусство местных целителей. Люди смертны, эльфы и феи – нет. И, когда истек срок траура, королева снова пожелала выйти замуж. Снова собрались все неженатые юноши, снова кинули жребий. Новым счастливчиком стал другой уже Седрик. Его семья также получила богатые дары, а окрестные поля и сады три года после этого давали столь богатые урожаи, что оставалось лишь радоваться такому положению дел. Однако, и этот Седрик, названный эльфами Седриком Вторым, в память о спасителе королевы, тоже скончался в положенный природой срок. И спустя сто лет понадобился третий жребий… Вот тут, в этих и других книгах, которые я не захватил с собой, – отец Томас отложил все, кроме самого последнего, нового, тома, – мои предшественники вели тщательные записи. Тут упомянуты все шестнадцать королей и перечислены их родословные. Всякий раз выбор так или иначе падал на представителя другого семейства. Другими словами, все короли не были связаны между собой кровным родством, так что речь не идет о наследственном праве, как у людей. Между прочим, последним избранником был некий Джошуа Хемптон, ваш родственник, сэр Чарльз.
– Вот это да! – воскликнул Роланд. – Не знал, дядюшка, право, не знал!
– Ну, я в детстве слышал кое-что о загадочном исчезновении брата моего дедушки, – уклончиво ответил тот. – У нас даже висел их портрет – мой дед и его брат Джошуа в детстве. Помню, я спросил, кто этот второй мальчик рядом с дедушкой, мне никто не мог вразумительно объяснить…
– И правильно! – чопорно поджала губы леди Сара. – Признаться в связи с нечистой силой! Ох… И вы, святой отец, хороши! Поддерживать языческие суеверия, в то время, как ваш долг – бороться и искоренять подобные глупости, не давать им пустить ростки в души нашей молодежи! – она поежилась. – Вот скажите на милость, к чему этот разговор? Ну, было что-то сто лет назад, но, слава Богу, все миловало!
– Увы, не миловало, досточтимая леди Хепмтон, – вздохнул отец Томас. – Ибо вчера ночью – вы, конечно, помните ту бурю и грозу? – так вот, вчера ночью я стал свидетелем странного зрелища! Со стороны Ведьминых Камней в воздухе разливалось сияние, и в этом призрачном свете сквозь струи дождя я видел кружащие там фигуры!
– Всадников? – встрепенулась жадно ловившая каждое слово Сьюзен.
– Да, мисс, всадников. А откуда вы знаете?
– Но я тоже видела всадников! – у девушки от волнения загорелись глаза. – Вчера вечером, ожидая своего кузена, я не находила себе места и то и дело посматривала в окно. И вот в какой-то момент мне померещились какие-то всадники, скачущие через наш парк! Помните, папенька, я еще обратила на это ваше внимание? Это были они! Эльфы! И я теперь вспомнила – они действительно двигались в сторону церкви!
– Интересно, что они там делали? – подумал вслух ее отец. – Вы это выяснили, отец Томас?
– Да. Как только рассвело и стало ясно, что дождя не будет, я тут же отправился к Ведьминым Камням и обнаружил там явные следы пребывания существ из иного мира!
– Господи, только этого не доставало! – тетя Сара судорожно вцепилась в молитвенник.
– Если это и так, – пожал плечами Роланд, – надо просто пойти к этим Ведьминым Камням и посмотреть на месте. Эдмунд, я хотел пригласить тебя на простую прогулку, а выходит, мы отправляемся на разведку!
– Ах, я с вами! Позвольте и мне отправиться туда! – всплеснула руками Сьюзен.
– Мисс Хемптон, – процедила ледяным тоном ее тетя, – держите себя в руках! Это не развлечение! Силы зла проникли в наш мир! Мы в опасности!
– Мы будем рады, если вы, мисс, составите нам компанию, – вместо Роланда ответил Эдмунд, сопроводив свои слова легким поклоном.
– Ах, это чудесно! – девушка порывисто вскочила. – Вы позволите, папенька?
– Поезжай, – кивнул сэр Хемптон к вящему неудовольствию его сестры. – Прогулка на свежем воздухе всегда полезна! Скажи Джиму, пусть отправит с тобой грума.
– Думаю, не стоит никого беспокоить, – опять влез Эдмунд. – С вашего позволения, мы с Роландом хоть и моряки, но в седле чувствуем себя не менее уверенно, чем на палубе корабля. И любой из нас почтет за честь прислуживать мисс Сьюзен Хемптон!
– Да, все чудесно устраивается, – закивал сэр Хемптон. – Но, отец Томас, вы, кажется, не закончили свой рассказ? С чем может быть связано это, как вы говорите, возвращение волшебного народца?
– А разве вы не поняли? – священник в удивлении приподнял брови. – Я сверился со своими записями – миновало как раз сто лет с того дня, когда фейри посещали наш мир в последний раз. Теперь они вернулись, и королева Мэбилон ищет себе нового супруга. И в ближайшее время она сделает свой выбор.
Утро в доме мистера Холла, эксвайра, началось, как обычно, если не считать того, что у Дженнет все валилось из рук. Она забывала, куда положила щетку для волос, не откликалась, когда ее звали, отвечала невпопад, а за завтраком еле-еле притронулась к еде.
– Ты не заболела ли, дочка? – поинтересовалась миссис Холл. – Я говорила, что не стоит доверять суждениям врачей и спать с открытым окном! Тебя продуло! Ты так бледна! Приляг, а я пошлю за доктором.
– Не стоит, маменька, – девушка слабо улыбнулась. – Я хорошо себя чувствую.
Причина ее плохого самочувствия объяснялась бессонницей и отсутствием вестей из Хемптон-холла. Вчера Сьюзен Хемптон не прислала ей весточки – значит, ее кузен не приехал в конце недели, как обещал. Или вести до Хепмтонов дошли, но такие, что подруга не посчитала уместным уведомить Дженнет о случившемся. Неизвестность мучила и убивала девушку. Ей хотелось плакать.
– Хорошо себя чувствует – и того и гляди, упадет в обморок! Мистер Холл, урезоньте ее!
Отец семейства, улучивший минуту, чтобы почитать утреннюю газету, оторвал взгляд от строчек:
– Да, конечно!
– Что, «конечно»?
– Конечно, Джен бледна, дорогая!
– Еще бы ей не быть бледной, когда она больна!.. И вы заболеете, мистер Холл, если будете читать за столом!
– С чего бы это вдруг?
– Известно! Если будете читать за едой, у вас расстроится пищеварение, случится язва и вы, того и гляди, сойдете безвременно в могилу, оставив меня одинокой и беззащитной вдовой с малыми детьми на руках!
«Малые дети» переглянулись. Дженнет днями минуло девятнадцать, ее сестрам-близнецам было шестнадцать лет, а их старший брат Джон уже три года изучал право в Оксфорде, изредка наезжая домой. Сейчас он как раз был дома.
Услышав свой приговор, мистер Холл с раздражением отбросил газету.
– От ваших слов, дорогая, у меня еще скорее появится язва, – воскликнул он.
– Нет, право, маменька, я не больна, – поспешила заявить Дженнет, пытаясь помешать родительской ссоре. – Небольшая прогулка по свежему воздуху все исправит, ручаюсь! Мне просто нужно немного пройтись, и к ленчу я буду в порядке!
– Что ж, хорошо, – недовольная отпором супруга, ответила миссис Холл. – Но когда тебе на прогулке станет совсем худо…
– Я постараюсь этого не допустить, – вставил слово Джон, – поскольку намереваюсь отправиться на прогулку вместе с Джен.
– И мы тоже, – хором воскликнули младшие сестры. – Погода чудесная, все так свежо и светло!
Противостоять такому напору детей миссис Холл не могла и отпустила всех четверых, не переставая ворчать, что Джон взваливает на себя слишком большую обузу и ему будет трудно уследить за всеми разом. Однако, это не могло остановить ее детей, и все четверо, наскоро собравшись, покинули дом.
Но стоило им пройти немного по улице, как навстречу им попалось ландо, запряженное гнедой кобылой. Управлявший им молодой человек взмахнул кнутом, резко осаживая лошадь.
Дженнет подавила вздох и поджала губы. Она с первого взгляда узнала Ричарда Ольстена, вот уже несколько месяцев не дававшего ей прохода. Из того, что она станцевала с ним несколько раз на Рождественском балу, он вообразил, что Дженнет в него влюблена и с тех пор не переставал донимать ее своими ухаживаниями. То, что сердце девушки отдано другому, его решительно не волновало – этот другой был слишком далеко, чтобы такой человек, как Ричард Ольстен, мог принимать всерьез наличие соперника. Его поддерживало и то, что миссис Холл была на его стороне.
– Ого! – воскликнул он. – На ловца и зверь бежит! А я так спешил, так хотел застать вас дома! Доброе утро, Джон! Доброе утро, мисс Холл! Доброе утро, Дженнет!
– Мисс Дженнет Холл, – поправила девушка.
– Мисс Дженнет Холл, – тут же поправился молодой человек и спрыгнул наземь. – Вы сегодня обворожительная злючка! А ведь я к вам с новостью!
– А что случилось? – поинтересовался Джон Холл.
– Вы знаете Ведьмины Камни в поле за церковью? Сегодня ночью во время бури там было настоящее светопреставление. Во всех окнах окраинных домов так и полыхало зарево! Соседи рассказывали, что там видели эльфов!
– Ух, ты! Настоящих? – младшие сестры Холл так и повисли на локтях Ричарда.
– Истинный бог! – поклялся он. – У нашей кухарки там семья, так ее сестра прибежала и все рассказала. Как только я узнал, так сразу велел заложить ландо и поспешил к вам, чтобы показать это чудо!
