Текст книги "Дженнет (СИ)"
Автор книги: Галина Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Нет, – Дженнет спрятала лицо у него на груди. – Помню только, что я так растерялась…
– И, тем не менее, ты заявила моей кузине, которая не преминула намекнуть, что мы с нею были помолвлены: «Обычное начало романа!»
Дженнет рассмеялась, вспомнив, наконец, тот случай.
– Прости, – сказала она. – Я тогда так растерялась, что ни о чем не могла думать. Кроме того, не забывай, что я тогда чуть не упала с лестницы…
– И я поднес тебя на руках до верхней ступеньки…
– Хотя там идти было всего ничего…
– А как на нас смотрели!
– Да, особенно твоя маменька…
Дженнет даже зажмурилась, вспомнив тот зимний предрождественский вечер в Лондоне. Родители вывезли ее в столицу, чтобы представить ко двору. Они путешествовали вместе со Сьюзен Хемптон и ее отцом и встретились с Роландом Бартоном совершенно случайно. В Лондоне они провели больше трех недель, почти каждый день так или иначе встречаясь друг с другом. И, расставаясь, уже знали, что встретятся снова.
– Я с самого начала знала, что никому тебя не отдам, – прошептала Дженнет. – Даже ей!
Роланд не ответил, прекрасно понимая, о ком говорит девушка.
– Боюсь, тебе с нею не справиться! Она могущественная волшебница…
– Ничего, – девушка подумала о королеве Айфе. – Я справлюсь! Мы убежим… Выберемся отсюда и…
Она осеклась – Роланд предостерегающе стиснул ей плечи:
– Тише! Мэбилон!
– Она здесь? – Дженнет вскинула голову, озираясь. Сад выглядел по-прежнему – также шелестела листва, также ветерок гонял по озеру рябь, также тянулись вверх цветы и травы, также мелькали в зарослях мелкие лесные существа и гудели шмели и пчелы. Но что-то неуловимо изменилось. Словно сам воздух стал другим, как перед грозой.
– Она идет сюда.
Дженнет почувствовала безотчетный страх. Она прижалась к Роланду:
– Я боюсь!
– Не бойся, – мужчина за подбородок поднял лицо девушки и поцеловал. – Только что ты была такой смелой – и вдруг…
– Я боюсь за тебя.
Из глубины сада навстречу им двигалось нечто. Отзываясь ему, деревья тревожно шевелили ветвями, а мелкие лесные духи спешили убраться подальше. Испуганно взлетели птицы, закружились над деревьями. Резкий порыв ветра ударил двум людям в лица. На миг деревья расступились в стороны, и там, за ними, в наметившемся просвете, мелькнули чьи-то силуэты.
– Беги!
Дженнет ахнула – Роланд оттолкнул ее к кустам сирени, вставая между нею и тем, что надвигалось из глубины.
– Роланд?
– Беги! – мужчина закрыл ее собой. – Она в гневе. Тебя она убьет, а меня не тронет!
– Я боюсь!
– Да ничего она мне не сделает! – воскликнул он. – Беги! Спрячься где-нибудь! Я ее задержу.
Дженнет отступила к кустам, хватаясь за ветки и не сводя глаз со спины Роланда.
– Беги! – в четвертый раз повторил он. – Она не должна тебя увидеть!
– Роланд…
– Мы встретимся. Потом. Приходи на это же место, как стемнеет и жди меня. Поняла?
Дженнет кивнула, потом, сообразив, что он не видел ее кивка, ответила:
– Да.
За деревьями уже мелькали чьи-то тени. Резкий порыв ветра пригнул кусты.
– Я люблю тебя, – воскликнула Дженнет и бросилась в заросли. Сирень затрепетала, загораживая ее ветками, гнувшимися от бело-розовых гроздей. Подобрав юбку, девушка кинулась прочь. Под ноги попалась тропинка, и она поспешила по ней, даже не особо задумавшись, куда она ведет.
А Роланд за ее спиной сделал шаг навстречу возникшей на поляне Мэбилон:
– Моя королева…
Преклонил колено, пряча взгляд.
Королева фей подошла ближе, окинула берег горящими глазами, словно ощупывая его взором. Возле нее дышалось с трудом – сам воздух, казалось, замерзал, превращаясь в крупинки льда. Мужчина еще нашел в себе силы удивиться тому, как трава, на которой она стояла, не покрылась инеем. Но цветы на кустах шиповника поспешили сжать лепестки, спасая нежные венчики.
– Ты здесь один? – не было сомнений в том, что она что-то заметила.
– Я был один, моя королева.
– Был?
– Но потом явились вы… И больше я не одинок.
– Вот как? А мне сказали, что с тобой была девушка.
Можно было сказать, что это была одна из фрейлин, но Роланд догадывался, что в таком случае Мэбилон учинит расспросы, желая узнать имя. Ему придется назвать первое попавшееся потому, что выдать Дженнет он бы не смог. Как и подставить под удар ни в чем не повинную девушку.
– Вас обманули, моя королева. Я был один.
– В самом деле? – она подошла ближе. Так близко, что он ощутил на коже легкие ледяные уколы, словно зимний морозец пощипывал щеки. – Но твоя одежда… Она в каком-то странном беспорядке…
Роланд успел привести себя в порядок, но влажная рубашка и штаны еще не просохли. И сейчас ему было холодно в мокрой одежде. Случись такое во время плавания, он бы потребовал горячего грога с травами и молился, чтобы не схватить простуду.
– Ты что, купался?
– Да, моя королева.
По счастью, больше ничего говорить не пришлось. Мэбилон рассмеялась. Смех немного ее успокоил – во всяком случае, дышалось теперь рядом с нею не в пример легче.
– Ты странный. Не похож на остальных!
– Я человек, моя королева.
– За это и люблю! – она обхватила его за пояс руками, прильнула точно также, как недавно Дженнет, точно также запрокинула голову:
– Поцелуй меня!
Роланд успел понадеяться, что Дженнет далеко. Неожиданной болью в душе отозвалась мысль о том, что девушка могла увидеть его в объятиях королевы фей.
– Ну, что же ты? Я жду!
– Вы так прекрасны, моя королева. Я не смею…
– А может, ты меня боишься? Коль нет в душе твоей измены, не таись…
– Мне нечего скрывать!
Он встретил ее взгляд. Лиловые глаза были так близко, что можно было пересчитать каждую ресницу. Но в них не было жизни. Словно два полудрагоценных камня, они мерцали загадочно и ярко, и трудно было догадаться, что таится в их глубине.
– Ты правду говоришь мне, мой повелитель? Ты был один? А что же свита?
– Они мне надоели.
– Мне тоже… Знаешь, что? Пойдем!
Она потянула его за собой. Мужчина последовал за женщиной, гадая, о чем она догадывается, а чему поверила. Известно, что феи чувствуют ложь, а влюбленные феи и подавно. То, что Мэбилон в него влюблена, он понял уже давно, и если раньше не мог ответить взаимностью на ее чувства, то сейчас и не хотел. Но должен был подчиниться, хотя бы ради того, чтобы выиграть время для Дженнет.
На краю поляны, возле кустов, стояли два рыцаря – один из стражников королевы и второй новый, судя по наряду, один из гостей. Роланд скользнул по нему взглядом. Лицо знакомое. А взгляд… Так смотрят на соперника – оценивающе и в то же время пренебрежительно, скрывая чувства под маской вежливости. В свете Роланд насмотрелся на таких людей – также гордых своим положением, также любящих интриги. По счастью, на флоте подобных типов быстро распознавали и старались избавиться, списав на берег – кому охота в сражении доверить свою спину тому, кто тебя презирает и ненавидит? Но на суше, в светских салонах подобные люди попадались часто. И отцу, а также брату Роджеру приходилось сталкиваться с ними.
Вспомнив отца и брата, Роланд почувствовал себя увереннее, как будто родные могли дотянуться до него и помочь, поддержать, спасти.
Они с рыцарем обменялись короткими взглядами – и Мэбилон утянула своего спутника дальше.
По счастью, двинулись они другую сторону, не туда, где за кустами скрылась Дженнет, и мужчина почувствовал облегчение. Но взгляд, брошенный ему знакомым рыцарем, будил недобрые предчувствия. Он для них недосягаем, а девушка? Не этот ли рыцарь сказал Мэбилон, что Роланд был не один? Если так, ей грозит опасность, но выдавать себя пока не стоит. Надо довести игру до конца, посмотреть, что уготовила ему королева.
Они прошли, держась за руки, как двое влюбленных.
– Закрой глаза! – велела Мэбилон на одном из поворотов тропинки. Роланд подчинился. Его взяли за обе руки.
– Вот так! Теперь иди вперед. Я поведу тебя! Ступай не торопясь… Тут ровная дорожка, нет ступенек, но путь ведет немного вверх.
Роланд послушно зашагал вперед. Под ногами хрустел крупный песок или мелкие камешки. Раз или два ветка задела его по лицу, коснувшись листьями мягко и осторожно.
– Куда мы идем?
– Я хочу сделать тебе подарок, мой король!
– Звучит заманчиво.
– Тише!
Тропинка еще какое-то время шла вверх, потом его заставили резко остановиться. В лицо ударил ветер.
– Тут скала, – произнесла Мэбилон. – Иди, не бойся. Держись одной рукой за камень.
Подчиняясь указаниям королевы, он двинулся вперед. Потом его заставили свернуть на узкий мостик, который слегка пружинил и прогибался под его тяжестью. Затем были ступеньки, крутые и высокие, но, по счастью, их было не больше двух дюжин. И наконец…
– Можешь открыть глаза!
Роланд подчинился.
Он стоял на большой площадке высоко в горах. Во всяком случае, так показалось, когда он окинул взглядом окрестности. Крутые склоны поросли кустарником и вьющимися растениями. Повсюду цвели белые и розовые цветы, напоминавшие вьюнок. Под ногами среди камней алела наперстянка. Вершина склона и его подножие тонули в тумане, но было заметно, что там, где заканчивалась лестница, начинался обрыв в пропасть. Над нею на противоположную сторону был перекинут изящный мостик, такой хрупкий, что даже привычному к лазанью по корабельным снастям Роланду стало слегка не по себе. Неужели он только что там прошел? Невероятно!
– Я восхищен, моя королева, – промолвил он. – Ты меня провела над этой пропастью…
– В том не моя заслуга. Я не могла не оправдать доверья! Но смотри!
Не выпуская его ладони, она свободной рукой сделала широкий жест, и мужчина увидел в нескольких шагах от себя вход в небольшой грот. Две нефритовые колонны, покрытые затейливой резьбой, украшали его. Над ними изгибалась нефритовая же арка, на которой виднелась вязь каких-то старинных букв.
– Это – грот любви! Входи! Здесь нам никто не помешает.
Короткий, всего несколько шагов, узкий коридор вывел их в круглый просторный зал. Потолок и стены были выложены слюдой, которая слабо мерцала и переливалась в лучах света, струившегося через щели в потолке и стенах. Пол был из дикого камня и посыпан мелкими камешками и осколками слюды. У стены слева был маленький бассейн, выложенный все тем же нефритом, лазуритом и горным хрусталем. Из скалы бил родничок, наполняя бассейн кристально чистой водой. Напротив от входа добрую четверть зала занимало низкое широкое ложе. Четыре колонны из горного хрусталя высились по бокам. А подле него на столике стояло несколько кувшинов и кубки.
Пока Роланд осматривался. Мэбилон сбросила туфельки и, пробежав босиком, присела на край ложа.
– Вот тут с тобой мы проведем часы в уединении от всех! – промолвила она. – Сюда я часто приходила прежде, когда хотелось мне побыть одной. Никто не знает, где же мы сейчас – я чары наложила, и никто сюда без разрешенья не проникнет!
Роланд невольно оглянулся на дверь – и увидел, что на ее месте возникла стена из хрусталя. Отполированная так, что казалась прозрачной, она позволяла видеть коридор, светлое пятно выхода – и больше ничего.
Он почувствовал себя в ловушке.
– Не бойся! – Мэбилон, кажется, почувствовала его настроение. – Пока я здесь, с тобой не будет худа. Налей-ка нам вина!
Она удобно устроилась на ложе, посматривая на него снизу вверх и соблазнительно изогнув стан. На губах ее играла улыбка, от которой Роланду было слегка не по себе. Как будто королева фей что-то про него знала… Но отступать было поздно. Он подошел к столику, выбрал наугад один кувшин, наполнил светлым, бело-золотым вином два бокала и вернулся к королеве. Женщина приподнялась, потянулась, как кошечка, принимая бокал, кивнула:
– Присядь со мною рядом, мой повелитель. Здесь тихо, мы одни и рядом – никого!
Роланд осторожно пригубил напиток. Вино было удивительно мягким, нежным и одновременно с терпкой горчинкой. Он сам не заметил, как осушил бокал до дна. На языке осталось легкое послевкусие.
– Понравилось? – королева только пригубила вино и отставила почти полный бокал.
– Да, моя королева.
– Ну, тогда спи!
Роланд удивился странному приказанию – и неожиданно почувствовал, что ему действительно хочется спать. Веки потяжелели, тело стало ватным и непослушным. Широкое ложе так и манило прилечь, мысли путались. Пытаясь побороть сонливость, мужчина приподнялся, но Мэбилон коротко и сильно толкнула его в грудь, и он упал навзничь.
Глаза слипались, закрываясь сами собой, но усилием воли разлепив веки, он вперил взгляд в склонившуюся над ним женщину. В полумраке грота ее лицо казалось мертвенно-бледным, а лиловые глаза – двумя провалами в бездну. На дне их разгоралось пламя, и на ум сразу пришли воспоминания об Аде.
– Ты удивлен? В нем мед успокоенья. Любой, кто выпьет хоть один глоток, уснет надолго беспробудным сном. Сама не знаю, сколько выпил ты, но как бы этот сон не стал последним… Ах, надо было мне тебя предупредить! – она улыбнулась.
– Ты, – язык плохо слушался, – зачем ты это сделала?
– Отравила тебя? Ты зря надеешься, что это яд. Тебе обещан только крепкий сон. Ты будешь спать здесь, и пока ты спишь, ты – мой! И более ничей!
– Я…
– Но, может быть, – Мэбилон выпрямилась, подошла к столику и плеснула в еще один бокал из другого кувшина молочно-белой жидкости с приятным запахом травяного чая и молока, – я дам тебе другой напиток, который тебе бодрость возвратит… коль ты ответишь, кто с тобою был в саду у озера? Та женщина – как ее звали?
Роланд во все глаза смотрел на бокал с противоядием. Он уже не чувствовал ног, каждый вздох давался с усилием, а веки словно налились свинцом. Он был уверен, что королева его обманывает. Если это и сон, то сон вечный – ибо бессмертные фейри сном называют смерть. Сколько ему осталось? Минута? Две? Несколько секунд? Что проще – назвать имя… и выдать девушку, сохранив жизнь.
– Я… был один, – язык ворочался с трудом, словно паралич добрался уже до гортани.
– Не верю!
– Госпожа…
– Имя, – Мэбилон рассматривала кубок. – Тебе осталось несколько секунд. Еще чуть-чуть – и будет поздно!
Роланд попытался вздохнуть. Бесполезно. Ног он давно уже не чувствовал, теперь еще отнялись руки, а на груди словно лежал камень, и он не мог сделать глубокий вздох. Сердце еще билось, но так неровно, словно уже понимало, что проигрывает эту борьбу и работало скорее по привычке.
– Я, – голос был еле слышен, – был один…
– Не верю! Имя!
– Я… госпожа…
Язык отнялся. Веки отяжелели так, что мужчина боялся моргнуть. Перед глазами уже все расплывалось, сознание меркло, но он молчал.
– Имя! – в третий раз напомнила Мэбилон. – Или ты хочешь умереть?
Ответом ей была тишина. Обернувшись, королева тихо ахнула – мужчина больше не дышал.
– Ох…
Подобрав подол платья, кинулась к нему, быстро хлестнув по щеке:
– Не смей! Упрямец! – затрясла, схватив за плечи. – Ты не должен! Ты не имеешь права уходить! Приказываю…
Опомнившись, рванулась к бокалу с молочно-белой жидкостью. Снова склонилась над бездыханным телом, затаив дыхание, наклонила бокал, позволив тягучей капле соскользнуть с края в приоткрытый рот человека. Помедлила, и добавила вторую каплю.
А третьей не понадобилось – тело Роланда дернулось, как от удара, слегка подпрыгнув на ложе, а в следующий миг он задышал. Первые вздохи были отчаянными, судорожными, с хрипами и стоном, но постепенно все успокоилось, и к тому времени, как Мэбилон поставила кубок на столик, напряженные мышцы обмякли, глаза закрылись, а стоны и хрипы перешли во вполне мирное сопение крепко спящего человека.
– Вот так-то, мой упрямец, – вернувшись к ложу, королева потрепала мужчину по щеке, – ты захотел быть гордым. Мечтал пожертвовать собой ради того, чтобы скрыть мою соперницу. Мне это все равно! Ты до конца останешься моим – пусть даже здесь, окутан вечным сном. Спи, милый. Спи. А я еще вернусь!
Поцеловав спящего в щеку, королева тихо выскользнула из грота. Задержавшись на пороге, она протянула руки, тихо шевеля пальцами. Паутиной отводящих глаза чар окутала вход, оплела, словно тенета гигантского паука, не только вход в грот, но и склон горы, предохраняя свое сокровище.
Отступив на шаг, Мэбилон залюбовалась своим творением. Липкая паутина не давала приблизиться никому, кроме той, которая накладывала плетение. Если же кто-то одолеет ее, он не сможет проникнуть внутрь – сам воздух в гроте превратился в толстое стекло, пробить которое не дано никому. Но этого не достаточно – есть еще острые, как иглы, ножи, готовые пронзить того, что оказался на пороге. Три слоя защиты. Вполне достаточно. Отлично. Теперь никто сюда не войдет. Правда, как и всякое заклятье, оно должно было действовать семь лет и семь дней, после чего разрушится, не только разбудив спящего, но и позволив ему покинуть грот. Впрочем, это не страшно. За семь лет и семь дней она обязательно отыщет ту девушку, которая возомнила себя равной королеве фей.
И она уже даже знает, как это сделать и с чего начать.
Почувствовав на себе взгляд королевы, Грайна невольно затаила дыхание. На нее, арлену, редко обращали внимание, и после казни брата девушка только радовалась этому. Она бы вообще предпочла, чтоб о ее существовании забыли, даже если для этого придется покинуть королевский дворец и отправиться в один из уединенных замков, чтобы спокойно предаваться скорби и оплакивать смерть Конно. В последнее время с нею вообще никто не разговаривал, и даже лейти Этейн, отдавая приказы, ограничивалась одним-двумя словами и при этом избегала смотреть в ее сторону. Привыкнув, что на ее почти не обращают внимания, девушка даже не сразу поняла, что хочет ее величество.
Но королева Мэбилон пристально посмотрела на нее и сделала нетерпеливый жест кончиком пальца, подзывая ближе. Не подчиниться было нельзя. Она поднялась и приблизилась к трону, на котором, уютно устроившись, развалилась королева, наблюдая, как остальные фрейлины развлекаются, переплетая пальцами тонкие серебряные, золотые и медные нити. Трехцветная тесьма потом пойдет на отделку.
Повинуясь жесту, девушка опустилась перед троном на колени, кончиками пальцев придерживая платье.
– Ты все скучаешь в одиночестве? – королева обратила на нее ласковый взгляд. – Тебя не приняли в игру?
Грайна посмотрела на остальных фрейлин.
– Нет, ваше величество.
– Тебе здесь плохо? Тебя обижают?
– Нет, ваше величество, – Грайна опасалась смотреть на королеву, но этикет требовал, и она все-таки взглянула на ее бледное лицо. И наткнулась на прямой пристальный взгляд.
– Подай мне руку, – последовал приказ и, чуть громче, для остальных: – Я хочу пройтись!
Фрейлины – и те, что занимались плетением, и другие, просто наблюдавшие за ними и подававшие новые нити – встрепенулись, но лейти Этейн жестом велела всем оставаться на месте. Старшая дама прекрасно знала, когда надо оставить королеву в одиночестве.
Грайна на дрожащих ногах последовала за Мэбилон в сумрак сводчатого коридора. Потолок был испещрен россыпью мелких алмазов, которые слабо светились, разгоняя темноту. Вдалеке слышались шорохи и крики ночных птиц в саду, где-то играла музыка – дворец не затихал ни на минуту.
– Мы прогуляемся немного. Подышим воздухом. Поговорим! Я развею твое одиночество и заодно сама одна побуду…
– Но, ваше величество, – Грайна семенила рядом, позволяя королеве вести себя по коридору, – вы так добры…И это честь!
На самом деле девушке крайне необходимо было получить хоть миг свободы – для того, чтобы предупредить Дженнет, что почему-то король, ее Роланд, куда-то исчез. Прошло всего несколько часов, но во дворце такие новости распространяются мгновенно.
– Это такой пустяк! Ведь я должна заботиться обо всех своих подданных, а ты так молода и одинока…
– Простите, но вы ошибаетесь…
– Ты потеряла брата, – не слушая возражений, продолжала Мэбилон, – и с матерью разлучена!
– Вы заменили мне мать!
– Я?
Казалось, эта мысль поразила королеву. Она остановилась и испытующе посмотрела на девушку. У юной фейри от волнения вспыхнули кончики ушей. Опустив взгляд, она пролепетала, путаясь в словах:
– Вы заменили мне мать… моя госпожа… да, я знаю, кто я и откуда, но… я была так мала… Я ничего не помню, я… простите, я боюсь и так волнуюсь, но… Вы вырастили нас, меня и брата, и я… я вас почитаю, я вас так люблю, что…
– Что это доказать готова? Хорошо!
Она щелкнула пальцами. Коридор озарился призрачным светом, нежным голубоватым сиянием, позволявшим рассмотреть узоры на стенах. И стало понятно, что собеседницы здесь не одни – у самого выхода, в двух шагах от того места, где начинался спуск в сад, прислонившись к стене, стоял рыцарь. Когда вспыхнул свет, он выпрямился и, подойдя, преклонил колено:
– Я весь вниманье, моя королева. Приказывайте!
– Вот, Ролло, это – моя арлен. Ее имя – Грайна. Она совсем юна, осталась одна, без опеки родных. У нее нет близких друзей, и я желала бы позаботиться о бедной девушке. Она ведь так мила, нежна, добра… И так меня любит! – Мэбилон вопросительно посмотрела на девушку, дождалась ее кивка и продолжила: – И я хочу дать ей спутника. Такого, на кого она и я могли бы положиться, что он ее не бросит, не предаст и не обманет. Рыцарь Ролло, берешь ли ты в супруги арлен Грайну?
Оба вздрогнули и посмотрели на Мэбилон, но на лицах юноши и девушки не отразилось ничего, кроме изумления – разочарование, гнев, досаду, страх, радость, презрение – все остальные чувства они умело спрятали.
– Вы… госпожа? – Грайна покраснела так, что ее и без того смуглая кожа стала почти черной. – Это правда?
– Вы… жените меня? – эхом откликнулся Ролло.
– Ты, рыцарь, мне услугу оказал, – улыбнулась Мэбилон одними губами, беря Ролло за руку. – Такую, что вовсе не расплатиться. А ты, арлен, воспитанница мне, но долго воспитанье не продлится. Он – близок к Росмерту, ее советник, в свите госпожи. А ты… ты помнишь, кто твоя мать? Тебе не пристало связывать свою судьбу с простым рыцарем. Ты большего достойна! Друг другу вы равны, и я так рада, что ваш союз сейчас благословляю!
С этими словами она соединила их руки и отступила на шаг, склонив голову набок и любуясь произведенным эффектом.
Грайна посмотрела на красавца-рыцаря, державшего ее за руку. Да, он был хорош собой, но человеческая девушка Дженнет успела обмолвиться подруге, что один из рыцарей Росмерту уже оказывал ей знаки внимания, собираясь сделать ее своей женой. И вот этот самый рыцарь стоит рядом. Что теперь ей делать? Соглашаться с выбором королевы или сопротивляться? С одной стороны, вырваться из замка Мэбилон было ее давней мечтой, а с другой – что может быть хуже, чем при этом стать чьей-то супругой? Будучи дочерью смертного, Грайна знала, что настоящие семьи фейри создают только ради рождения детей, во всех остальных случаях слово «семья» их ни к чему не обязывает. Однако, в любом случае ее жизнь должна измениться.
– Ну, – голос королевы прервал размышления, – вы довольны, дети?
– Моя королева, – Ролло говорил с придыханием, улыбаясь, но, насмотревшись на придворных кавалеров, Грайна уже поняла, что ее так называемому супругу есть, что скрывать от них обеих, – я просто счастлив! Впервые я не нахожу слов, чтобы достойно выразить мои чувства! Я даже убежден, что и сам Ган Киннах не сумел бы сочинить такую балладу, которая бы их отразила! Как мне вас отблагодарить за этот щедрый дар?
Грайна молчала, пряча глаза.
– Мне благодарности не нужно, дети. Ведь это я вас благодарю! – королева одарила их улыбкой. – Теперь бегите, наслаждайтесь счастьем. А о помолвке мы объявим завтра! И пир устроим в вашу честь!
О таком знаке внимания дочь изгнанной королевы в прежние времена не могла и мечтать. Но прежде был жив любимый брат, а у королевы не было короля, которого любила смертная девушка. И сама Грайна была немного другой. И поэтому она лишь молча поклонилась своей госпоже, надеясь, что краска смущения и затравленное выражение лица послужат оправданием ее немоте.
Ролло особо не церемонился. Получив от королевы разрешение, он потянул новоиспеченную супругу прочь. Не успела девушка опомниться, как ее, обняв за талию, снесли по широкой лестнице и потащили под сень ночного сада.
– Скорее! Здесь нам никто не помешает! – шептал рыцарь, торопливо шагая по росистой траве. – Давай уйдем ото всех… Или, знаешь, что? – он остановился на ходу, глаза его проказливо заблестели. – Давай убежим!
– Уб…уб-бежим? – пискнула Грайна. – Но…
– Мы свободны! Словно ветер! Словно птицы! Мы можем вовсе покинуть этот дворец хоть через несколько секунд! Скажи, – он властно обнял ее, прижимая к груди, – тебе этого хочется?
Покинуть дворец, где она выросла, и где каждый камень напоминал о брате? Где каждый рыцарь из свиты королевы со спины до сих пор казался ей вернувшимся из небытия Конно?
– Да! – воскликнула она. – Но… я дала обещание…
Обещание помочь Дженнет.
– Королеве?
– Нет. Я, – она высвободилась, – я не могу тебе сказать…
– У тебя есть тайны? От меня, от своего супруга? – в голосе его зазвенела ревность. – Уж не завелся ли у меня соперник? Я, конечно, не королева Мэбилон и не убиваю тех, кто мне перешел дорогу, но разобраться просто обязан!
– Нет-нет. Я просто… А что такое сотворила королева? Ты упомянул убийство! О, только не это! Я же ничего не делала! Если она думает, что я… и король…
– Да, – подтвердил ее догадку Ролло. – Ты. И наш король.
– Но это неправда! – от смеси досады, страха, разочарования, обиды, облегчения слезы навернулись у Грайны на глаза. Королева не просто так решила облагодетельствовать арлен – она решила избавиться от соперницы. Еще бы! Дочь свергнутой королевы, сестра казненного друга ее короля, дальняя родственница… Кто может быть достойнее ее, чтобы, свергнув Мэбилон, на законных основаниях занять ее трон, сочетавшись браком с королем? Пусть он смертный и скоро должен умереть! Пережившая его вдова станет единоличной властительницей, отомстив за мать и брата. И Ледяная Королева решила избавиться от нее, выдав замуж. У нее всего одна ночь, чтобы что-то сделать и спасти свою жизнь и судьбу. Завтра утром будет объявлено об их помолвке, и рыцарь Ролло увезет Грайну подальше отсюда.
– А… что же будет с нашим королем? – прошептала девушка. – Он… погиб?
– А зачем тебе? Ты его так любишь? – голос рыцаря звучал обманчиво-ласково. Голос мужчины, который все понимает в женской душе и знает, что только что эту девочку отдали за него насильно, наплевав на ее чувства.
– Не я, – Грайна была сейчас не в том состоянии, чтобы просчитывать все варианты, – а другая…
– Ты знаешь, кто она? Ты с ней знакома? Ты ее видела?
Он сжимал ее руки в ладонях, пылко заглядывая в глаза. И голос его дрожал так, что поневоле хотелось поверить в искренность незнакомого в сущности рыцаря. В конце концов, он настоящий рыцарь и не имеет права обижать дочь королевы и ту, руку которой ему вручила сама Мэбилон.
– Да. Я ее знаю, – прошептала Грайна. – Но… я не могу открыть тебе ее имя. Это тайна! Но это – не я! Клянусь!
– Я тебе верю, – Ролло взял ее двумя пальцами за подбородок и нежно поцеловал. – Ты меня спасаешь… и себя!
От гнева Мэбилон? Может быть. От угрызений совести? Но об этом Грайне не хотелось думать. Этот рыцарь… он целовался просто прекрасно.
Дженнет не находила себе места. Время было против нее. Личина фейри сползала с нее, как краска – то ли колдовство Айфе само по себе оказалось нестойким, то ли всему причиной «купание» в озере, но только цвет ее кожи и волос мало-помалу приближался к естественному. Даже Грайна, столкнувшаяся с нею, изумилась и посоветовала держаться ото всех подальше. Но все Дженнет были и не нужны. Только Роланд представлял для нее интерес, но вот уже второй день он не приходил.
Дженнет ждала его у озера. Тут было достаточно уединенное место. И можно было не опасаться посторонних глаз. Для сна нашлась отличная ямка под корнями старого вяза, устланная травами и прошлогодней листвой. В пищу шли ягоды и плоды, которых было видимо-невидимо на окрестных деревьях и кустах. Яблоки, груши, сливы, смородина, малина, немного орехов – всего этого было достаточно, чтобы не только утолять голод, но и поддерживать силы. И лишь тревога за Роланда не давала ей покоя.
Девушка часами просиживала у воды, чутко прислушиваясь к доносящимся издалека шорохам. Каждую минуту она ждала, что вот-вот появится Роланд. Появится, чтобы можно было уйти вместе с ним. Но он не приходил. Время шло. И каждый час ожидания казался ей вечностью.
Ночью ей было страшно. Так страшно, что девушка почти не сомкнула глаз. На этом небе не было звезд и луны, но их с успехом заменяли блуждающие огоньки – между кустами мелькали крылатые цветочные духи, осыпающие с мерцающих крылышек пыльцу, которая слабо светилась во мраке.
Только под утро Дженнет забылась беспокойным сном. Она так терзалась, так мучилась ожиданием, что провалилась в дремоту с чувством облегчения – устала, надоело. Роланд все не шел. То ли он ее забыл, то ли королева Мэбилон все-таки ему не поверила. Где он сейчас? Что с ним?
«Роланд! Если ты жив, дай мне знак! Я тебя найду! Я уже через столько прошла – пройду и еще! Только дай мне знак!»
Засыпая, она шептала эти слова сквозь сон.
…Шелест дождя. Холодно. Сыро. Холодный ветер швыряет в лицо крупные капли. Дженнет обхватывает себя руками за плечи, дрожит всем телом, озираясь по сторонам. Как она здесь оказалась?
Парк изменился – с деревьев исчезла листва, лишь можжевельник, ели и жимолость еще зеленели. А все остальные стояли голые, опустив ветки. Пожухла трава, пропали цветы и бабочки. Что же случилось с великолепным садом королевы фей?
Да полноте, разве это ее владения? Дженнет озирается по сторонам и не узнает местности. Это парк. Английский парк – вот гравийные дорожки, вот лужайки, вот ровные ряды кустарника, вот засыпанные листвой клумбы – здешний садовник хорошо знает свое дело! – а вот за деревьями тень богатой усадьбы. Какой маленькой и жалкой кажется она по сравнению с чертогами Мэбилон! Но это английский замок, и Дженнет одновременно рада и огорчена. Как она оказалась здесь? Кто или что перенесло ее сюда? И чья это усадьба?
Стоять на месте под дождем в легком платье было ужасно холодно. Босые ноги замерзли мгновенно. Октябрь или ноябрь. Скоро выпадет снег… А здесь могут ее приютить, если хорошо попросить.
Кое-как выбравшись на дорожку, Дженнет зашагала к усадьбе. Она чувствовала себя увереннее, чем в прошлый раз, когда рыцарь Ролло выкинул ее из волшебной страны. И теперь она опять найдет дорогу назад, надо только…
Грохот колес и цокот копыт нарушили ее мысли. Небольшой поезд из пяти карет ехал по центральной аллее к парадному крыльцу. И Дженнет прибавила шагу.
Она поднялась на широкое крыльцо практически одновременно с приехавшими людьми. Затаив дыхание, наблюдала, как из карет по одному выходят люди. Судя по костюмам и речи, англичане. Мужчины и женщины, по большей части незнакомые. В трауре. Как неудачно! У этой семьи горе, скончался кто-то из близких, а тут она…
