Текст книги "Любовь не по правилам (СИ)"
Автор книги: Галина Гонкур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
часть 7 (часть 8 будет выложена 04.04, 11–12:)
* * *
Итоги поисков пар для опроса были таковы: среди тех, кто согласился побеседовать на тему своей жизни и степени ее счастья, было двое москвичей, одна пара – из Московской области. Начать решено было, естественно, с москвичей. Встреча была назначена на вечер, в преддверии её Маша сидела в офисе с ручкой и листком бумаги, пытаясь спланировать предстоящий разговор.
В конце концов, план вырисовался следующий: она опрашивает по очереди мужа и жену, так, чтобы они не слышали слов друг друга, для чистоты эксперимента. Потом уже сводит всё воедино и пытается обобщить. Ещё некоторое время Маша провела над опросником, чтобы всем парам в итоге были заданы одинаковые вопросы, иначе потом результаты не сопоставить. Пока получалось довольно складно, Маше уже прямо не терпелось начать. Для фиксации бесед решено было взять с собой диктофон, который она обычно использовала при психологических консультациях клиентов.
В обед без предупреждения пришла Геля.
– Чего это ты, – удивилась Маша. – Случилось что?
– Да сил нет уже. С утра с Генкой полаялась – думала, он на работу уйдёт – меня попустит. А не попускает, я себя ещё больше накручиваю. Тут свекровь кстати пришла, я на неё детей скинула, думаю, доеду до офиса, поболтаем с тобой, а то разорвёт меня от злости.
– Что случилось? – проявила участие Маша. На самом деле, ответ был известен заранее: список Генкиных грехов был давно составлен и мужик был верен себе – держался внутри него, не оригинальничал. В этом списке главной проблемой значилась необоримая лень, которую было не пробить ни просьбами, ни упрёками, ни скандалами.
– Да достал – сил нет. Каждый вечер одно и то же. Приходит домой и шасть за компьютер, в стрелялки свои резаться, или у телика ложится. А я как белка в колесе: и убери, и приготовь, и с Максиком уроки, и с Варькой на подготовку сбегай. При этом тоже ведь работаю. Сколько раз уже ругались из-за этого, сколько раз он мне обещал, что все изменится! А толку – с гулькин хрен.
Маша вздохнула – это надолго. Надо набраться терпения, Геле хочется выговориться.
– Ну, а сейчас-то чего? Весь набор Генин давно известен, я уж думала, что ты привыкла, столько лет уже.
– Маш, когда-то даже самое большое терпение приходит к концу. Вот у меня, я считаю, беспримерно большое терпение. И сейчас оно подошло к концу. Последний раз неделю назад с ним из-за всего этого скандалили, он клялся-божился, что всё изменится. Хватило его на один день. Пришел в понедельник домой, я ему Варьку сунула – идите, погуляйте, пока мы с Максом уроки сделаем, заодно в магазин сходите, вот список. Скривился весь, но делать нечего, пошли они гулять и по магазинам. Пришел нормальный, веселый даже. Варька – она ж классная, как начнет болтать, так не остановишь, кому хочешь настроение поправит. А во вторник снова здорово. Ну, не скотина ли?!
– Гель, мы с тобой много раз говорили по этому поводу. Я тебя объясняла, как психолог: кардинальные изменения во взрослом человеке практически невозможны. Бывают исключения, как правило, вызываемые какими-то серьезными психотравмирующими событиями: страшная болезнь, попадание в авто– или авиакатастрофу и тому подобное. И то многим таких ситуаций тоже ненадолго хватает. А ты хотела Гену на кухне пропесочить, и он оп-па – изменился до неузнаваемости.
Геля сидела на клиентском диване, обхватив круглые коленки, и смотрела на Машу снизу вверх.
– Ну, и что ты предлагаешь?
– Да всё то же самое, Гель, – вздохнула Маша, призывая на помощь всю свою терпимость и любовь к подруге. – Либо принимай его таким, какой он есть, сама как-то подстраивайся, ищите компромиссы, либо разбегайтесь. Толку ему что-то объяснять и о чём-то с ним договариваться, если он тебя всё равно со всем этим кидает. Только нервы себе трепать.
– Маш, веришь, сил нету никаких, ни на что. Мне кажется, я его убью когда-нибудь! А следом – на себя руки наложу.
– Преувеличиваешь. Ты очень энергичный человек. Я тут у Резеды была – человек на полтела парализован, и то сил вполне хватает на то, чтобы карабкаться, не сдаваться. А ты устала жить с инфантильным остолопом и разнылась чего-то, вот и всё, весь твой диагноз.
– Да ты что! И как там Резеда? – оживилась Геля, услышав знакомое имя.
Минут 15 подруги провели за тем, что Маша рассказывала Геле о поездке в Битцу. Рассказала практически всё, кроме Фатимы и её возможной связи с Петром. Как-то неловко она себя почувствовала, подойдя к этой теме в своём рассказе. Просто сказала Геле, что есть такая женщина у Резеды, помогает по хозяйству.
– Вот у людей проблемы так проблемы, – уважительно сказала Геля, отставляя в сторону картонный стакан из-под кофе, с которым она пришла в офис. Потом, заметив на столе яркую коробочку, спросила: – Что это у тебя, диктофон?
– Да, я сегодня вечером к первым клиентам еду, по намеченному списку. Будем разговаривать что у них и как.
– Это ты про свои поиски смысла жизни? – усмехнулась Геля.
– Ну, да, про них. Слава богу, двое в Москве нашлись, мотаться не слишком долго придется.
– Маш, может, ты передумаешь, а? Что ты нафантазировала-то себе? Какие-то проблемы на ровном месте себе рисуешь, честное слово, – взялась за старое Геля. – Вот у меня, у Резеды – вот это проблемы так проблемы. А у тебя ещё совсем непонятно что там внутри, что за опухоль. А ты уже страстей нарисовала и смысл жизни пошла искать. Вместо того, чтобы просто пойти к врачу. Накручиваешь себя только зря и время тянешь.
Машу передёрнуло от такой постановки вопроса. Кровь прилила к голове. Так, надо сдержаться, иначе мы тут сейчас поругаемся в пух и прах, внутренний тормоз должен сработать хоть у кого-то.
– Гель, я тебе много раз объясняла, что не надо сравнивать несчастья разных людей. Во-первых, это бессмысленно: своя рубашка ближе к телу была, есть и будет всегда и у всех. Во-вторых, что меняется в моём сознании от того, что твоя проблема или проблема Резеды – глубже и шире? На мою жизнь это не влияет никак. Мне вот тоже кажется, что твои страсти-мордасти с Геной – это выдуманная проблема. И решение её зависит только от тебя. Однако же я выслушиваю тебя, стараюсь поддержать, помочь советом. И в ответ рассчитываю на такую же, как минимум, помощь.
Так, Маша, стоп. По-моему, ты начала уже злиться и обижаться. Вон как Геля надулась, нахохлилась. И неумно это, и непрофессионально.
– Гель, ну, не обижайся, а? Скажи вот мне лучше, ты с Геной счастлива? Ну, если, говоря твоим бухгалтерским языком, свести дебет с кредитом? Итого, счастлива или нет?
Геля посмотрела на Машу вопросительно, забыв, что пару секунд назад она дулась на подругу.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, как… Ну, вот нет у тебя таких мыслей, что вернись история назад – ты бы не стала за него замуж выходить? Не бывает такого, чтобы ты думала: чёрт же меня дернул в это во все ввязаться?
Геля замолчала, задумалась. Потом ответила:
– Нет, наверное. Жалеть то иногда жалею, в сердцах. Но если прямо «итого» говорить, то нет, не жалею. Я его всё-таки люблю. Во-первых, если бы не он – у меня бы не было Максика и Варьки, и Москвы бы тоже не было. Были бы другие дети и город, а ничего другого я не хочу. Во-вторых, он мой. Я вот очень-очень это чувствую. Мне всё у него родное, голос, запах, даже шутки его несмешные. Мне иногда кажется, что я с ним не во взрослом возрасте уже познакомилась, а родила его, просто очень давно и сама уже этого не помню. К родителям его привыкла, хоть и чудят они иногда. К нашей жизни, пусть и со ссорами и проблемами. Это моя семья, понимаешь? И мне другой не надо.
Он мне на 8 марта цветы принес, мимозы, прикинь. Помятые все такие, извинялся потом долго: купил рядом с работой, потом в час пик в метро вез, не уберёг. Я ему говорю: Гена, у нас рядом с домом ларёк цветочный, чего ты мучился, здесь бы купил. А он мне: да? Я не замечал. Представляешь, дурачок, киоску этому года три уже, не меньше.
Я не знаю, счастье это или что другое. Но верни сейчас тот день – я бы снова ему в ЗАГСе «да» сказала. Я бы, конечно, хотела, чтобы он мне помогал больше, чтобы ленивым таким не был, чтобы помнил, что я не только жена и мать, но и женщина. Но что уж тут поделаешь, вот такое вот мне досталось, обмену и возврату не подлежит, как говорится.
В комнате установилась тишина. Кажется, Геля сама немного испугалась своих выводов и признаний, Маша же потрясённо молчала, обдумывая, что вот уже второй раз ей встречается семья, где невозможно понять – счастливы люди друг с другом или нет. Наверное, она и раньше такие семьи встречала, просто раньше на эту тему не задумывалась. Ведь спроси сейчас Генку – он тоже наверняка будет долго и нудно жаловаться на Гелю, заевшую его молодую жизнь, права человека и мужское начало. И так же он затруднится ответить на вопрос про наличие счастья в своей жизни. Но предложи разойтись – сто процентов откажется! Со стороны глянешь на них – упаси Господи от такого счастья. Ругаются, орут, оскорбляют друг друга, подчас даже предметами некрупными друг в друга кидают вгорячах. Претензий у каждого друг к другу – вагон и маленькая тележка. А расстаться – ни боже мой!
Кажется, что у каждого свой сценарий семейного счастья, и не надо им чужого, ни боже мой, как говорила бабушка. А правильный он, сценарий этот, или нет – это вообще никого не волнует.
– Пойду я, Маш. Чего-то ты меня своим вопросами как-то растревожила. Прямо плакать опять хочу – не могу.
– Извини, я не хотела тебя расстроить.
– Да не расстроила ты. Просто воспоминания нахлынули, как у нас всё было. И какие мы сами были. И как же вот до такого дошли. Менять что-то надо, но вряд ли получится. Пойду я, пока!
Вот такие мы, девочки. То плачем, то смеёмся. То «будь ты проклят!», то «никому не отдам!». Поди, разгадай нас.
* * *
Очередь в ветеринарной клинике была в этот раз сносной, человека 4, прикинула Маша ещё на входе.
– Вы последний? – спросила она молодого человека, сидевшего на лавочке с натянутым на голову капюшоном и кошачьей переноской в руках. С первого раза вопроса он не услышал, разговаривал по телефону, пришлось вопрос повторить.
– Да, я, – наконец откликнулся парень, поднял голову и Маша обалдела. Грек. Тот самый Лысый Грек из электрички. Тот тоже узнал Машу и также обалдело на нее уставился. Затем он вскочил, уступая Маше место, и представился:
– Илья. Меня Ильей зовут. Садитесь, пожалуйста.
Маша улыбнулась: это только кажется, что Москва – большой город. А вот встретились же.
– Спасибо. Вот так встреча. А вы с кем здесь?
– Да вот, кот. Мимино.
– Отличное имя, смешное. А что с ним?
– Да не знаю я. Мама попросила отнести его на приём. Она давно знакома с врачами в этой клинике. Они и кота нашего старого лечили, и собаку, – ответил Илья. – Она созванивается с Татьяной Алексеевной, с врачом, они там без меня о чем-то договариваются. Моё дело – только отвезти кота в клинику и потом его назад доставить. А с вашим котом что случилось?
– У меня кошка Да все нормально, у нас просто плановые прививки.
В этот момент врач высунулась из кабинета и вызвала:
– Мимино! Мимино, проходите, пожалуйста.
Такая смешная манера у них, подумала Маша, вызывать пациентов по кличкам. Иногда совершенно чудно получается в сочетании с хозяином. Вот как у Ильи с Мимино сейчас.
Вдруг из-за двери донесся его возмущенный громкий баритон: «Каак это яйца отрезать?». Она хмыкнула и стала ждать продолжения. Дверь открылась и оттуда вылетел разъяренный Илья с кошачьей переноской в руках. Не останавливаясь, он пробежал мимо Маши и выскочил на улицу. Она приготовилась было ждать своего вызова, как вдруг увидела рядом с собой, на скамейке, забытую мужскую барсетку. Наверное, Илья оставил, когда место уступал, сообразила она. Придётся, видимо, пропустить свою очередь. Маша вздохнула, взяла переноску с Пикселью в правую руку, барсетку – в левую и пошла искать нервного Грека.
Искать долго не пришлось. Грек стоял под старой липой, рядом с крылечком и нервно курил.
– Что случилось?
– Вы представляете? Они хотели отрезать ему яйца! – почти прокричал ей в лицо Илья.
– Зачем им яйца вашего кота, Илья? – вздохнув, стала успокаивать Илью Маша, протянув ему забытую барсетку. – Вы же сказали, что ваша мама звонила им и договаривалась о приёме? Может, это она договорилась о кастрации?
Илья посмотрел на Машу полубезумными, полными возмущения глазами.
– Кстати, да. Сейчас, сейчас, – и начал искать телефон у себя по карманам. – Посмотрите за клеткой?
И, получив от Маши обещание, отошел в сторону поговорить по телефону. Оттуда опять донеслось про яйца, «как ты могла!» и «только через мой труп!». В конце концов, Илья вернулся, весь кипя от возмущения.
– Илья, а что вас так взбесило? Вы простите, если я лезу не в свое дело, – решила вмешаться Маша.
– Да как вы не понимаете? Они все хотят отрезать Мимино яйца! Они его евнухом сделать хотят!
– Евнух – это не просто кастрат, а служащий при гареме, – засмеялась в ответ Маша. – Скажите, он у вас сильно породистый? Предполагается, что он будет заниматься улучшением породы и вязками?
– Да какой он породистый, дворня обычная, если про кошку так можно говорить.
– Так а зачем ему тогда яйца? Поди, и метит, и запах в доме? – продолжала наводить возмущенного защитника котовых яиц на правильные мысли Маша.
– Да, что есть, то есть. Замучил метить уже, – признался Илья.
– Мне кажется, то, что вас возмущает эта ситуация – это типичное очеловечивание кота, – Маше хотелось продолжить объяснение и сказать, как бывает в таких случаях на самом деле – мужчины примеряют ситуацию на себя и встают на защиту котовских причиндалов как своих собственных. Но, кажется, он не поймёт и может обидеться. И она смягчила пояснения: – Будто он ваш человеческий друг, а не кот. А он – просто животное, ему без яиц даже лучше и спокойнее будет. К тому же, пожалейте маму. Наверняка она уже дом вымывать устала. Я знаю, каково это, у меня жили коты.
Успокоенный Илья с изумлением смотрел на Машу.
– Надо же, какой вы дипломат. Наверное, я вправду зря загнался. Переборщил с реакцией.
– Я не дипломат. Я психолог, – улыбнулась в ответ Маша.
Илья помялся, покачался с носка на пятку, глядя на газон перед собой.
– Слушайте, я всё понимаю. Вы правы. Но, поймите, я не могу. Вот просто не могу пойти туда и своими руками в этом деле помогать. Мне кажется, Мимино мне потом этого не простит, вот это вот отсутствие у меня мужской солидарности.
Ох, уж эти мужики. Даже самые красивые и смелые из них совершенно неожиданно могут сдрейфить. Маша улыбнулась:
– Давайте так. Я занесу свою Пиксель на прививку, потом вынесу её вам. Вы присмотрите за переноской, а я потом схожу на операцию с вашим котом. Пойдет?
Илья с робкой надеждой взглянул на Машу:
– А вам правда это будет удобно? Вы сможете?
– Ну, конечно, неудобно и не смогу, потому и предлагаю, – весело съязвила Маша. – Пойдём уже.
– Вы не смейтесь. Это особенный кот. Хотите, я расскажу вам его историю?
Так, это надолго. Какой он все-таки потешный. И красивый, да. Потешный и красивый. Она присела на лавочку, которая обнаружилась рядом.
– Давайте, рассказывайте.
История с котом у Ильи и в самом деле вышла нерядовая. Родители, с которыми он жил, не относились к числу слишком уж больших поклонников животных. И ему надо еще было постараться, чтобы пропихнуть идею о необходимости обзавестись котом в умы отца и матери. Тем более, что бытовая сторона хлопот с животным должна была лечь на плечи матери – Ильи целыми днями не было дома.
Собравшись приобрести себе пушистого друга, Илья хотел подойти к делу обстоятельно: изучал кото-вопросы с помощью интернета, читал о различных породах и их особенностях, разговаривал с различными питомниками, даже провел мини-опрос своих друзей, у которых уже жили коты. Оставалось только доехать и посмотреть на представителей выбранных пород воочию.
Но жизнь у Ильи часто опережала мечту и планы. Как-то в середине весны он возвращался из Тулы, с семинара по разъяснению правоприменительной практики. Остановился на заправке, попил кофе, и, пока заправщик возился с его автомобилем, решил посетить туалет.
Призаправочный клозет был обыкновенной для России системы «сортир»: бетонная плита на полу и «скворешник» из чахлых реек сверху, продуваемый всеми ветрами. Плюсов у таких заведений обычно два: во-первых, что они вообще есть, во-вторых, наличие минимального неприятного запаха – он там просто не успевает сконцентрироваться, всё выдувает сквозь щели. Илья зашёл, закрыл за собою двери и, как только взялся за брючный ремень, услышал идущий откуда-то сбоку громкий и жалкий писк. Рука сама собой ремень отпустила, Илья начал озираться. Ничто из им увиденного в этом помещении таких звуков издавать не могло. Да не было там ничего, где могло бы спрятаться существо, способное пищать.
После недолгих поисков источник звука обнаружился: внутри выгребной ямы валялся обычный синтетический мешок для строительного мусора, зеленый такой, плетеный из каких-то искусственных нитей. Видимо, благодаря своей плетеной структуре, он пропускал воздух и существо в мешке ещё могло жить и пищать. На счастье обитателя мешка, клозет был новым и мешок не утонул в испражнениях, а просто лежал сверху скромной кучки продуктов жизнедеятельности посетивших клозет организмов. Второе везение заключалось в том, что, упав, мешок откатился чуть в сторону, и всё, что падало сверху, пока до него не долетало.
Илья в изумлении метнулся к оператору заправки:
– Девушка, у вас там, в туалете… Там кто-то живой!
Меланхоличная девушка, не отрывая глаз от монитора кассы, ответила:
– Да, я в курсе.
– И что? У вас там кто-то погибает, а вы вот так просто про это говорите?
– А что я должна, по-вашему, делать?
Илья пошел к заправщику. После краткого раунда переговоров выяснилось следующее. Никто не знает как пакет этот попал в туалет. Участие внеземных цивилизаций не рассматривается, так что, скорее всего, кто-то из проезжающих его туда подкинул. Судя по голосу, в мешке – котенок, маленький. Сидит там уже минимум сутки. Достать его невозможно, слишком большое расстояние от пола до мешка, так что жаль его, конечно, но такова, видно, его несчастливая кошачья доля.
Развернуться и уехать в такой ситуации Илья был не в силах. Он сел на машину и поехал в близлежащую деревню, по дороге радуясь тому, что занимается этим делом днём. Если бы он уехал из Тулы вчера ночью, как изначально планировал, то бегать по незнакомой деревне в поисках инструмента для спасения котенка ему было бы куда сложнее. Но вчера он с коллегами посетил неплохой тульский ресторан, выпил там немного, так что ехать никуда не мог – нетрезвым за руль он принципиально не садился.
В одном из дворов он нашел отзывчивого дедушку, который долго пытался понять что этому городскому надо, почему и зачем, потом понял – и долго удивлялся, что человек в костюме и на дорогой машине так беспокоится из-за какого-то котёнка. Искренне пытаясь помочь, он предложил Илье тут же, не выезжая из деревни, разжиться хоть дюжиной котят от местных кошек-крысоловок. Получил отказ и 500 рублей (Илья справедливо решил, что это поможет ему сократить дискуссию), после чего выдал Илье палку с крюком, которой в деревне ветки деревьев придерживают во время сбора урожая, и сказал, что предмет в хозяйстве ценный, Илья – человек незнакомый, странный и лысый (в глазах деда это было явным отягчающим обстоятельством!), поэтому палку он даст, но поедет с Ильей, чтобы тот палку-то потом ему, деду, отдал, а не себе притырил. И условие поставил: вернуть их обоих – деда и палку – по месту жительства и прописки после окончания операции по спасению. Илье ничего не оставалось, как согласиться.
Дед вынес Илье инструмент, и снова пошел зачем-то в сарай, начал там греметь, что-то падало, дед чертыхался. Илья потерял терпение.
– Дедушка, а дедушка! Поехали уже, пожалуйста. Время поджимает!
– Подожди ты, торопыга! Я красную тряпку ищу.
Илья не на шутку изумился.
– Красную тряпку? Зачем?
Деду внутри сарая крякнул, плюнул и чертыхнулся. Затем вышел к Илье:
– Эх ты, водила с Нижнего Тагила! Я еще в юности трактористом был, правила помню. Если у тебя выступающий за пределы корпуса автомобиля предмет, то его надо обозначать красной тряпкой. Как ты ездишь-то, правил не зная? Ты на палку посмотри: в салон она у тебя не поместится, багажника сверху нет. Значит, придется ее в окно высовывать. А значит что? Значит, нам надо обозначить негабаритный груз!
Внеся в этот вопрос ясность, дед вернулся к поискам. Через пятнадцать минут, расстроенный, вышел:
– Нет у меня ничего красного. Была бабкина кофта старая, но я ее на чучело огородное извёл. Давай, может, не красное примотаем, а другое что-нибудь, цветное, приметное? В конце концов, она ведь, тряпка, для чего служит? Для обращения внимания других участников движения и недопущения травматизьму и аварий. Нет красной – давай какую-нить другую вертеть.
Через 15 минут машина Ильи покинула деревню и взяла курс на автозаправочную станцию. Со стороны пассажира окно было открыто, оттуда торчало и развевалось на встречном ветру радужное знамя ЛГБТ-движения. Палка выполняла роль древка, на крюк был привязан рукав от другой старой бабкиной кофты, такой вот весёленькой расцветки. Илья ехал и молился, чтобы никто это не заснял и видео в интернет не выложил – разговоров потом не оберёшься.
В итоге, с небольшими потерями, временными и чуть-чуть материальными – Илья сильно испачкал брюки во время спасательной операции – мешок был извлечен из ямы. Там оказался труп черного котенка и еще один, живой, его собрат. Был он невероятно худ и мал, расцветку из-за испачканности имел самую невразумительную. Так что было совершенно непонятно где у него в этом тщедушном тельце помещается такой звонкий крик.
Опыт в зооспасении у Ильи был самый небольшой. Взявшись спасать котёнка, он совершенно не думал, что он будет делать с животиной, когда её из ямы вытащит. Планировалось что-то туманное: мешок вытащат, котенка выпустят и он сразу куда-нибудь побежит, радостно-освобождённый. Котенок все предположения опроверг. Сразу после освобождения он встряхнулся, выгнулся дугой, пошипел для порядка и сел, плотно прижавшись к дорогому ботинку Ильи.
Операторша с АЗС, которая в ходе спасательной операции прониклась сердобольностью и любопытством, покинула свой пост и крутилась все это время рядом, умиленно воскликнула:
– Ой, смотрите-ка, он прям вас хозяином выбрал!
Перед глазами Ильи замахали страницами, как крыльями, сайты кошачьих питомников. Замахали и косяком, как перелетные птицы, скрылись в дали. Их место в воображении заняли изумленные лица отца и матери, которым он предъявит это чудо по возвращении. Но куда его теперь девать, спасенца этого. Как-нибудь придется управляться.
Операторша от щедрот своих дала Илье пустую коробку из-под шоколадок, в которой они вместе с заправщиком наковыряли дырок, а так же наволочку со своей подушки из комнаты отдыха. Так что котенок был размещен с относительным комфортом, и, в то же время, не имел шансов испачкать Илье салон тем, в чём он находился более суток. Наконец, Илья, котёнок и дед тронулись в обратный путь, деда же нужно было вернуть в деревню. Назад, под вновь развевающимся радужным флагом Илья ехал практически спокойно: все эмоции растратил в ходе спасения несчастного котейки.
Домашним своим Илья представил котенка как жильца временного – «приведем в порядок и потом пристроим». Родители поморщились, но будучи людьми добрыми и отзывчивыми, приют ему дали. А потом, как водится, кот сам всё решил, быстро и бесповоротно, в стиле небезызвестного Васисуалия Лоханкина, героя бессмертного романа Ильфа и Петрова: «Я к вам пришел навеки поселиться, надеюсь я найти у вас приют». С мечтой о породистом коте Илья простился еще там, на тульской заправке. Кстати, после помывки кот оказался красивого, благородного серо-пепельного цвета – прям и не скажешь, что дворняжка. Дрогнула и мамина душа – по ее мнению, он был сильно похож на котика ее детства, Пушка. Ностальгия в таких случаях имеет решающее значение. Отец же попросил внести его в список воздержавшихся и скрылся в своей комнате.
Так что оставалось лишь определить пол котана и дать ему имя. Но и тут всё было непросто. Все эксперты по котам, которых Илье удалось найти среди своих знакомых, пол котенка определиться затруднились, ссылаясь на юный его возраст и чрезвычайную худобу. Положение было затруднительным, как имя-то выбирать, не зная полу? Полагаться на циничных друзей не приходилось: предложений умнее, чем назвать кота Говнюком, отметив таким образом место его появления в жизни Ильи, от них пока не поступало.
Спасла Илью уборщица их подъезда, Розалия Семеновна, женщина опытная, с десятком котов в анамнезе, в смысле, в служебной квартире на первом этаже.
– А ты, Илюш, ему имя пока дай такое, знаешь, неопределенное. Вроде как чтобы и девочке подходило, и мальчику.
– Как это? – не поняла сразу идеи Илья.
– Ну, у меня вот так один котик до полгода прожил, пока я не разобралась, что он – мужик. Я его сначала назвала НЛО. Ему, коту-то, всё равно.
Сказала и ушла, оставив Илью в затруднении. Он и так был не искушён в подборе имен животным. А тут такой пердимонокль, имя в среднем роде. Решение задачи нашлось в этот же вечер.
Вечером, на кухне, собираясь перекусить мамиными домашними пельменями, Илья включил телевизор – он любил посидеть вечером в уединении, под его уютное бормотание. По какому-то из каналов показывали бессмертную советскую классику – «Мимино» с Бубой Кикабидзе в главной роли.
– Ура! Кот, ты будешь у меня Мимино! Мимино, иди сюда! Мам, давай он у нас будет Мимино?
Котёнок за прожитую неделю в московской сытости так и не мог никак нажраться – как на заправке было непонятно где в нем помещается такой громкий голос, так и теперь было совершенно неясно, где в его крохотном тельце помещается столько жратвы. Услышав крики Ильи, кошачье дитя проснулось и ринулось на кухню: наверняка не зря хозяин кричит, точно кормить собрался. Илья же принял эту стремительную пробежку за явное свидетельство того, что имя котенку понравилось. Так и остался найденыш Мимино, уже и после того, как мужской пол Мимина этого скоро стал очевиден всем, и даже Илье. Но кот к имени привыкла, да и домашним имя пришлось по душе. Коту вообще было всё равно: он вырос общительный, ласковый, похожий по манерам скорее на собаку, чем на представителя семейства кошачьих. Вся семья неожиданно быстро очень привязалась к нему.
– Да, котейке в жизни досталось, – сказала Маша уважительно. – Ну, вы не переживайте. Операция по кастрации быстрая и несложная. Так что через день-другой он уже и не вспомнит, что у него там между ног всё как-то иначе раньше было. Зато поспокойнее станет, и маме вашей с ним полегче будет.
Надо же, она не только красавица, но еще и очень мудрый человек. И меня успокоила, и проблему одним махом решила. Мне прямо ее бог послал, уважительно думал Илья, дожидаясь Машиного возвращения.
Примерно через час кошачьи дела были позади. Илья вызвал такси, сначала домой отвезли Машу, тем более, что это и по дороге было. Пока они ехали, Маша, снедаемая любопытством, решила все-таки задать вопрос, который вертелся у нее на языке с первых минут их встречи в ветклинике:
– Илья, вы простите мне мое любопытство. Если вам неприятно, можете не отвечать. Чем у вас тогда дело закончилось? Ну, там, на перроне. Помните этот конфликт в электричке?
Илья приосанился, посмотрел на Машу с улыбкой, победительно:
– Да морду я ему набил и всё тут.
– Да вы что? – протянула изумлённо Маша. – А мне показалось, он такой был… Ну, безобидный. Противный, правда, что есть, то есть. Нетрезвый, хамоватый. Но что он драться на вас полезет – мне бы в голову не пришло.
– Ой, да ладно вам, я уже и забыл, – продолжал кокетничать Илья. – Пару раз от меня получил и сразу успокоился.
– Вы не пострадали? – обеспокоенно спросила Маша своего защитника.
– Ну, он не успел, – решил всё-таки не уходить далеко от правды Илья. – Мне кажется, у него даже оружие какое-то было в кармане. Но всё, как видите, обошлось. Я единоборствами занимаюсь уже много лет, мне такие гопники – на один удар.
Маша решила тему не продолжать, но смотрела на Илью с большим интересом. Надо же, вроде бы интеллигентный парень, думала она. Обычно такие в первую очередь и получают от хулиганов. А этот может за себя постоять. Интересный, вообще говоря, мужчина. Хорошо, что в клинику накрашенная поехала, надеюсь, не поплыла косметика – вечер сегодня душный. Маше захотелось достать зеркальце из сумочки и проверить лицо. Но на коленях стояла переноска с Пикселью, да и неудобно при Илье прихорашиваться, ещё подумает чего.
Перед тем как выйти из машины, Илья еще раз ее поблагодарил за помощь, сказал, что он адвокат и пригласил при необходимости в его профессиональных знаниях к нему без стеснения обращаться. Ну, и номер телефона у неё спросил, сказал, что «на всякий случай». У Маши прямо внутри аж что-то ёкнуло: она всю дорогу гадала, сделает он это или нет. Самой навязываться было ужасно неудобно. Они расстались, договорившись созвониться.
По дороге домой Илья несколько сконфуженно вспоминал разговор с Машей в машине. Кой чёрт врал, как мальчишка, право слово. Ну, с другой стороны, правды она все равно не узнает. Кажется, я ей понравился, да и она мне, ещё там, в электричке. Она на Бэмби мультяшного похожа. Только повзрослевшего. Хорошо, что встретились еще раз, пусть и при забавных обстоятельствах.
* * *
Маша ехала домой после разговора с первой парой. Мыслей в голове по поводу услышанного было много. Они прямо роились у нее в голове, как пчелы, метались из стороны в сторону в поисках своего места, которое все не находилось. Услышанное настолько ее поразило, что она не понимала – как эти рассказы уместить в те цели, что она перед собой ставила перед поездкой?
Ну, с чего бы мне начать….Вы не ругайтесь, Маша, если у меня нескладно будет получаться. Оратор из меня не очень. Для меня и в школе самая большая трагедия была, если меня вызывали к доске отвечать. Я вроде и знаю домашнее задание, учила, готовилась, а как встану у доски, как на сцене перед публикой, так начисто все и забуду. Теперь вроде бы школа позади, и привычки остались прежние.
Ну, вот… Меня зовут Наталья, мне 40 лет. У меня есть муж Костя, Константин Филиппович. У нас двое детей, они приемные, Саша и Даша. Саше 8 лет, а Даше – 6 лет. Они с нами уже больше года.
Приёмные дети – это очень трудно. Это очень большое испытание для семьи. И надо очень много и тщательно думать брать ли таких детей себе. Это вроде как прописные истины, но правоту каждого слова из этого правила я прочувствовала, как говорится, на своей шкуре. Нет-нет, не подумайте, я ни о чем не жалею. Но вот покажи мне это тогда, какая жизнь у нас начнется, какие трудности будут – не знаю, решилась бы я на это вновь, или нет.
