Текст книги "Любовь не по правилам (СИ)"
Автор книги: Галина Гонкур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
У бабки снял, удачно так: метро недалеко, на другой общественный транспорт не тратиться, комната хоть и небольшая, но светлая, тёплая. Правда, бабка не разрешала мне в комнате есть и готовить, тараканов и мышей боялась. Неудобно это, придёшь на кухню, а старая эта карга прям нависает над тобой: не лезешь ли ты в её солонку, не пачкаешь ли плиту. Соли она пожалела, дура старая, представляете! Сколько той соли одинокому мужику надо! Ну, я себя смирял, старался, терпел. В жизни же вообще так: есть плюсы, есть минусы. И бабку эту свою я списал не неизбежные жизненные минусы. Решил, что она мне послана как испытание в жизни, смирению научиться. Так что терпел и смирялся.
Господи, я ведь его совсем почему-то не помню, думала Маша, слушая этот рассказ. Что значит текучка. Кого-то помнишь годы спустя, а кого-то, как вот Славу этого – вообще не помнишь, как корова языком из памяти слизала. Интересно, он такой занудой всегда был? Как на такого можно было польститься? Соль эта… Поди, воровал таки у бабки соль, не зря она его на кухне выпасала. Соль копейки стоит, вряд ли из экономии он это делал, из принципа скорее, из обиды – что итак москвичам всё, а ему, бедняге, ничего. Вот хоть соли урвать на халяву.
Вы мне двух женщин сразу предложили, по моим критериям, Людмилу и Анну. С Анной я первой познакомился. В принципе, решил сразу, что Анна мне понравилась, хорошая женщина, перспективная. Но к Людмиле тоже пошел пообщаться. Зачем пошёл? Я же вам говорил, что стараюсь быть рассудительным и обстоятельным. Я должен был всесторонне изучить вопрос, и только потом принять решение.
В Анне мне не очень тогда понравилась внешность. Так-то умная женщина, воспитанная, с карьерой. А внешне худая слишком, светленькая, невзрачненькая такая. И вид такой у нее, знаете, был… Замученный, что ли. Это я сейчас понимаю, что она работает много, устаёт. А тогда испугался даже как-то: думаю, может, больная она? Мне больная не нужна. Я сам-то еле выживал тогда, куда мне еще сверху больную жену. Так что решил и Людмилу проверить.
Людмила мне внешне больше понравилась. Симпатичная, статная такая, грудь, там, попа… Ну, вам это не понять, это наше, мужское. Но у неё слишком много объективных минусов было: во-первых, уже была замужем, порченный товар. Мне такое неприятно, брезгливый я очень. Во-вторых, муж её бывший – уголовник, в тюрьме сидел как раз. Тут я прямо сразу крест на ней поставил. Придёт потом её уголовник домой, как на свободу выйдет, и ну как к нам – с претензиями? Вот это будет номер. Мало ли до чего там дойдёт. Нет, мне такого не надо.
Вернулся к Анне. Свидание ей ещё одно назначил, аккуратно расспросил. Нет, не больная. У них всё в компании серьезно настроено: у нее полис медицинский, в хорошем частном медцентре лечится. Проверяется регулярно, за здоровьем следит. То есть, просто устаёт, переутомляется, ей некогда сильно за собой следить. В смысле внешности некогда. А так она старается, и йога, и бассейн два раза в неделю, не запускает себя.
А тут и день рождения мой подоспел, 40 лет. Я праздновать не хотел – знаете, есть примета: 40 лет отмечать нельзя, к несчастью это. Удобная, кстати, традиция: на юбилеи эти денег уходит просто прорва! А откуда у меня деньги? А тут она мне на день рождения путёвку подарила, в Тунис. И себе взяла, мы вместе поехали. Очень хорошо жили, и отель – высший класс, и обслуживание, и погода-природа. А кухня какая, ммм! Я там, помню, лежал на пляже и думал: Слава, думал ли ты когда-нибудь, когда в своей глубинке брянской прозябал, или на холодном складе в Подмосковье, что свой сороковой день рождения ты будешь встречать на заграничном курорте, в очках Ray Ban и с кокосовым коктейлем в руке? Вообще думал, конечно, мечтал, кто из нас не мечтает, но так, знаете, как о несбыточном. А тут рраз – и всё сбылось!
Я Аню люблю, вы чего-нибудь не того не подумайте. Не из-за денег я с ней. Я ее и полюбил-то почти сразу, знаете. Она жалкая такая была… Я помню, как у нас с ней первая ночь в отеле случилась, там, в Тунисе. Она так стеснялась себя, что худая, что грудь у неё небольшая совсем, что в постели у неё опыта немного. У меня позади тоже, знаете, не Плейбой, но всё же я мужчина. Прижалась потом, когда все кончилось, ко мне, я все косточки её почувствовал, они у нее как у воробушка, хрупенькие. Дрожит вся и меня целует, по голове гладит. Трясётся и целует, трясётся и целует. На работе она другая совсем, я у неё там был, видел. Гроза подчиненных и железная леди. И только я знаю, какая она на самом деле. Никто не знает, а я знаю.
Анну в тот вечер Маша так и не дождалась. Та позвонила, извинилась: видео-конференц связь с Нью-Йорком, не то там Доу Джонс упал, не то NASDAQ поднялся. В общем, не до обсуждения личной жизни, отечество, в смысле, большой бизнес в опасности. По телефону Анна Маше понравилась: приятный, чуть с хрипотцой, уверенный и усталый женский голос. Общается не высоты биржевых котировок, а вполне вежливо и по-человечески. Предложила Маше встретиться на следующий день, в обед, в кафе рядом с её офисом. К счастью, офис находился на той же ветке метро, что и офис «Счастливой пары», на Пушкинской. Так что встретиться можно было без особых проблем, вполне уложившись в обеденный перерыв.
Геля вообще Маше пророчила, что никто на эти глупые темы сней разговаривать не пожелает. Появляется такая тётка, ни оттуда-ни отсюда, и давай лезть в самое что ни на есть нижнее бельё, с вопросами и интервьюированием. Маша, когда всех обзванивала, и сама побаивалась, что пошлют. Но отказов практически не было. Бог знает, отчего и почему. Может, Маше повезло, а может людям и приятно поговорить о своём прошлом. Моменты всё такие приятные, романтические – знакомство, свадьба, ухаживания, волнения. Так или иначе, отказала ей тогда одна только пара. Остальные согласились, и довольно легко. Вот и Анна легко ей навстречу пошла, хотя казалось бы, бизнес-вумен, от кого и ждать отказа в откровениях, если не от нее.
Маша ехала в полупустом, по причине позднего времени, вагоне метро. Чувствовала она себя сегодня плохо, с самого утра. Сначала списывала на погоду, та и правда как с ума сошла: то дождь, то солнце шпарит и жара, то вдруг небо насупилось и ветер холодный. Ни одни сосуды за такой свистопляской не успевают. К вечеру заболел живот. И Маша сразу испугалась. Всё это время она старалась не думать про найденную врачами у неё внутри проблему. Вот как решила, что возвращается к этой теме сразу, как закончит с опросами, так и не думала. А тут вдруг живот заныл, закрутило как-то внизу, и мысли эти вернулись сами собой.
Может, все-таки зря она оттягивает решение этого вопроса? Врачи не дураки, знали, что говорят, когда рекомендовали срочно сделать операцию. Но как быть с интуицией, которая толкала Машу под локоть и уговаривала подождать, закончить намеченное, а то потом ещё неизвестно сколько времени будет не до того? Или, может, это была не интуиция, а страх, обычный, банальный страх белых халатов? Вдруг на Машу нахлынул такой ужас, откуда ни возьмись. Руки затряслись, всё тело пробила испарина. Так, стоп! Маша постаралась взять себя в руки. Решила, значит, решила, не отступать же теперь. Лучше подумать о завтрашней встрече с Анной.
Пиксель радостно кинулась к хозяйке, не успела Маша открыть дверь. Ей вообще казалось, что эта кошка чувствует её возвращение сильно заранее. Гостившая как-то у неё знакомая рассказала Маше, что кошка идёт и усаживается в ожидании у входной двери ещё минут за 15 до её прихода. Сидит, смотрит на дверь, не спуская глаз. А ведь за 15 минут до возвращения Маша находится ещё так далеко не только от квартиры – от дома, что она не может её ни услышать, ни унюхать, слишком большое расстояние. Поди знай, как она это определяла, её скорый приход – но определяла же как-то, и, надо сказать, безошибочно.
Особой приставучестью Пиксель не отличалась, но ритуал встречи исполняла всегда: совалась в ноги, крутилась около Маши, упиралась в лодыжку хозяйки лбом и потом терлась об ногу, тарахтела, муркала, посматривая Маше в глаза. Маша очень радовалась в эти моменты и умилялась: обычно независимая, строговатая кошка, оказывается, нуждалась в ней и любила её. Ни за что, ни за какие-то достоинства и недостатки, простой такой, нерассуждающей любовью, которой умеют любить только маленькие дети и животные.
Вот и в этот раз Пиксель встретила её у дверей, приласкалась, отвела Машу в туалет, где заставила её поменять наполнитель в лотке. И откуда только у этого подкидыша безродного такое чистоплюйство аристократическое, думала Маша, моя за ней лоток. Пока возилась, переодевалась, насыпала кошке корма – живот прошел, да и страх отступил.
Мятный чай, что-то негромко бормочет телевизор, разобранная постель – традиционный ритуал отхода ко сну. Кстати, по телевизору идут её любимые «В джазе только девушки». Но пульт остался на тумбе рядом с ТВ, а вставать так не хочется. Как же это так получилось, пустая эта кровать, а ей уже за тридцать? Ведь ухажёров у нее всегда была масса: интересная девушка, симпатичная, бойкая, остроумная – от парней отбоя не было. Куда они все подевались?
часть 9 (часть 10 будет выложена 06.04, с 11–12:00)
* * *
Кафе, где Анна назначила встречу Маше, оказалось довольно далеко от метро, в районе Бронных улиц, то самое место, которое в полной мере олицетворяет «тихий центр», который так ценится и москвичами, и приезжими, как желанное место обитания. Но Маша не расстроилась: это место было одним из самых ею любимых в столице – Бронные, Патриаршие пруды, Тверской бульвар… Погода стояла отменная, лето было в самом своем апогее, если бы не встреча – Маша бы задержалась, посидела на лавочке, подышала бы воздухом этих мест. Но время поджимало, надо было спешить.
Кафе представляло собой небольшую, довольно манерную кофейню, с красивой ажурной мебелью, натуральными льняными скатертями с мережкой и запредельным ценником. Напрячься по этому поводу Маша не успела – Анна сразу после обмена приветствиями ещё раз извинилась за несостоявшуюся, хотя и назначенную вчера, встречу и вежливо попросила Машиного разрешения угостить её сегодня в качестве компенсации за доставленные неудобства. Машу немного это царапнуло: интересно, Анна заметила её взлетевшие вверх брови при чтении меню? Но не спросишь же в лоб про такое, неловко. Тем более, что официантка уже поставила им на столик капуччино с корицей и россыпь крохотных, похожих на игрушечные, разноцветных пирожных.
Место было удобное для разговоров, видно было и то, что Анна этот момент продумала, и то, что её тут хорошо знали, видимо, частый гость. Рядом с кафе находилась летняя веранда. Само кафе было крошечным, как и множество местных магазинчиков (ценник тут на аренду, наверное, просто запредельный, подумалось Маше, вот и не разгоняются с размерами коммерческой недвижимости), всего на 4 столика. А веранда, выходившая в небольшой садик между двумя домами, была и того меньше – на ней поместились всего два столика. Когда заказ уже был сделан, Анна подошла к администратору, о чём-то поговорила с ней накоротке. И вместе с их кофе и сладостями официантка принесла и установила на соседний столик табличку с надписью Reserved. Что значит бизнес-вумен, все продумала, восхитилась своей собеседницей Маша, теперь им никто не помешает.
Слава мне вчера рассказывал о вас. Сказал, что вы хорошая девушка и умеете слушать. Он у меня мужчина не слишком щедрый на похвалы, так что, видимо, вы и вправду понравились.
Ну, что вам про нас рассказать… Мы со Славой, наверное, тот случай, когда противоположности притягиваются. Про него вы вчера послушали. Я совсем из другой песочницы: коренная москвичка, весь наш род, насколько это возможно проследить, всю жизнь жил в Москве. Бабушка с дедушкой даже в эвакуацию в войну не поехали, дед бомбы-«зажигалки» тушил, бабушка раненым в госпитале помогала. У меня два высших образования, оба МГУ, юриспруденция и экономика. Ну, и МВА, конечно, ESSEC Business School, одна из лучших в Европе, может, слышали? Ну, да неважно.
Всё училась, училась, делала карьеру – хватилась, а годы то уходят, ни семьи, ни детей. И из мужчин в кровати только бизнес-партнеры. Это, знаете ли, очень своеобразные отношения: дела до постели, после и иногда даже во время. Как правило, женаты, и я для них – как перец к пресной ежедневной пище. Чуть-чуть и на пару раз. Противно невероятно потом. Но я какое-то время бодрилась, делала вид, что я всё решаю в своей жизни и я их выбираю. И отношения такие меня вполне устраивают, ведь я – железная леди. Да фигня это все, если честно. Это на работе я такая. А дома – я самая обычная баба, с ПМС, скачками настроения и желанием забиться перед сном в мужскую подмышку.
Мужикам, наверное, проще, для них придумали резиновых женщин. А надувных мужских подмышек производить еще не додумались. Шучу. Сначала я бодрилась, потом пробовала воспользоваться сайтами знакомств. Когда в Тунисе, во время отдыха, сняла себе мужика на пару ночей – решила, что это всё, край. Приехала и пошла к вам. Вам Славик говорил, что мы с ним на начало романа в Тунис уехали? Я это специально сделала. Взяла тур в тот же отель. Чтобы точку поставить и самой себе доказать, что началась новая жизнь, где мужика в прошлый снимала. Успокоить и подбодрить себя одновременно, и точку поставить в старой жизни. Не знаю, понимаете ли вы меня. Ну, да ладно. Не суть, не о том вы пришли поговорить, я думаю.
Ну, так вот. Выбор у меня был, я помню, вы мне предложили несколько анкет. Славика я выбрала заранее, сознательно, по анкете ещё. Мне не нужны были успешные мужики, упакованные и при карьере. Это привело бы к неизбежному мерянию самолюбием, карьерой, попытками одному подломить под себя другого. Мне нужна была провинциальная сиротка Хася, мужчина из провинции, уже обтёсанный Москвой, прирученный ею. Трезвый, здоровый, неглупый. Без детей в прошлых браках, вообще – без прежних обязательств. Мне тут только коммуналки не хватало после работы, так что на родню я была согласна, но немногочисленную и по максимуму престарелую, чтобы без склонности к путешествиям. Слава был попаданием в десятку, прямо в яблочко, по всем критериям.
Да, с ним, разумеется, свои проблемы. Глупость эта, бизнес этот его. Смешно, конечно. Нет, я ему ничего не говорю, помогаю, денег даю, консультирую. Мужик всё-таки, должны быть свои амбиции, свои погремушки. Мог бы просто быть дома, вести хозяйство. Машину мы ему купили практически сразу после свадьбы. Фитнесс там какой, или как там это у мужиков называется? Ну, спортзал, короче. Какие-нибудь приличные хобби – рыбалка, охота. А тут эти ларьки с дерьмом каким-то грошовым, стыдно партнером сказать, чем муж занят. Он со мной иногда на приемы ходит, когда формат предусматривает «+1», я его представляю – Вячеслав, мой муж, бизнесмен. А его же спрашивать начинают, вежливо интересоваться что за бизнес. Тьфу, Господи, хоть сквозь землю провались.
Он у меня хороший мальчик. Дома чистота, всегда после работы меня встречает. Домработница построена, на мне только финансирование – весь остальной быт он с меня снял. Прихожу домой и отдыхаю душой: порядок, чистота, еды полный холодильник, и даже с учетом моих диеты и вкусов. Я к нему привязалась очень. Даже когда его тянет о бизнес-планировании порассуждать, и о социальном устройстве – это две его любимые темы, это вполне можно перетерпеть. Он родной человек. Мой человек. Мой и больше ничей. Это его главное достоинство.
И секс, у меня теперь есть постоянный, регулярный секс. Не смейтесь только. Это важно. Не наспех в гостиничном номере, с поглядыванием на экран телефона – не жена ли звонит, надо взять трубку, подожди, дорогая, не обижайся. А нормальный, супружеский. Хочешь ночью, хочешь с утра. С ленцой, без спешки, с совместными походами в душ. С тем, чтобы поболтать после, посмеяться, поговорить про отпуск и про погоду. Детей вот нет, это да. Не знаю, как с этим быть, правда. Жалко, что мужики не рожают, что у нас нет выбора, да? Ха-ха. Я бы Славику этот вопрос делегировала спокойно. Он надежный парень, если бы взялся – можно было бы спать спокойно.
Внезапно Машу осенило. Кажется, понятно, почему со мной откровенничают, думала она. «Эффект попутчика». Известная психологам штука. Да и практически каждый, так или иначе, встречался с его проявлением в жизни. Желание облегчить душу, выговориться – нормальная потребность, и встречается чаще, чем мы думаем. Но мешает скованность условностями, страх разглашения тайн и сокровенных мыслей. И вдруг жизнь посылает тебе совершенно случайного чужого человека, с которым ты, почти сто процентов, никогда больше не встретишься. Как попутчика в железнодорожном купе. Тут твоя откровенность не создает опасности для тебя, твоей жизни и ее текущего уклада.
Маша – как раз такой попутчик для всех этих людей. Можно безопасно пооткровенничать и облегчить душу. И сразу забыть об этом. Очень удобно.
Родители меня, конечно, с этим браком не поняли. Но они старенькие уже. Я их давно на содержание взяла, вы же понимаете, на пенсию сильно не разбежишься. А у них, соответственно возрасту, болячки, лекарства, санатории и голова кружится в трамвае. Так что они не сильно вмешиваются. Уважают, благодарны мне за помощь. Да и вообще, интеллигентные люди. Свое мнение высказали, понимания не встретили – больше не лезут. Они у меня классные. Такие старички-голубки, попугайчики-неразлучники. Друг друга под ручку и пошли на бульвар гулять, птичек кормить. Даст Бог, и мы со Славиком такими будем.
Счастлива ли я в браке? Да нормально все. Я человек стратегии. У меня была определенная стратегия. Я её разработала и я её реализовала. Конечно, я довольна. Мне кажется, это из моего рассказа вполне очевидно вырисовывается, нет?
Пока шел их разговор, откуда ни возьмись налетела страшная, грохочущая гроза. У Маши с собой не было даже зонта: с утра, когда она выходила из дома, ничто, как говорится, не предвещало. Сияло солнце, на небе не было ни облачко. Единственное – ветер был довольно сильный, и это отчасти обещало возможную смену погоды.
Но такими пустяками Анну было не обескуражить. Она взяла в руки телефон и быстро всё организовала. Сначала в кафе пришёл ее водитель, красивый стройный парень, и под зонтом вывел ее и проводил до машины. Маше было предложено посидеть, подождать немного – на вторую половину дня водитель был Анне не нужен и, транспортировав Анну в офис, он должен был вернуться и отвезти Машу. Маша подумала было отказаться, но на улице творился такой апокалипсис, что она засунула свою деликатность подальше и осталась ждать красавчика-водителя.
Пирожные были совершенно восхитительны. Что это и как называется, Маша не знала, но это разноцветное чудо просто таяло во рту, в самом прямом смысле этого слова. Она ела пирожные, аккуратно добавляла к их вкусу кофе с коричным ароматом, и размышляла об услышанном.
Вот так пара, думала Маша. Гармоничные союзы тебе, Маша, нужны? Да вот, на, пожалуйста, не вопрос. Одна сплошная гармония – расчетливая, запланированная гармония. Настолько гармоничная пара, насколько вообще может быть гармоничен союз двух калькуляторов. Купила баба себе мужика, а мужик и рад быть купленным. Живут же люди. В общем, это не её, конечно, дело. Ей нужно было подобрать, создать пару, имеющие максимальные шансы на счастливый союз. И она не ошиблась. Только чего-то противно как-то от созерцания такого счастья. И жалко, особенно Анну, почти до слёз. Но «то такэ», как украинцы говорят. Не полезла бы со своими поисками – всю жизнь бы могла прожить и Анну со Славой не встретить. Сама же затеяла в частного детектива играть.
Водитель вернулся за ней буквально через 15 минут.
– Я в вашем распоряжении. Анна Арнольдовна велела доставить вас куда скажете. Так что говорите маршрут.
Первым порывом было попросить исполнительного водителя довезти себя до ближайшего метро, до «Пушкинской». Но на улице продолжала бушевать гроза, Маша представила себе, как она выйдет на «1905 года» из-под земли и, пока добредёт до остановки маршрутки, будет просто насквозь мокрая. А до Шелепихи, где находился ее офис, тут совсем недалеко. И на машине они быстро домчат. И не придется ей полдня сидеть на работе и сушить вещи своим телом. А к вечеру, глядишь, всё и прекратится, летние грозы – они бурные, но быстро проходящие. В конце концов, она набралась окаянства и выпалила водителю «на Шелепихинскую набережную, пожалуйста!».
* * *
Уж сколько, казалось бы, писали о том, что людям, содержащим наёмный обслуживающий персонал, не стоит забывать о том, что это – живые люди, и люди очень внимательные, зоркие, с хорошим слухом. Во многом так происходит потому, что от их внимательности, наблюдательности и умения быть постоянно начеку зависит их выживание, сохранения своего рабочего места. Иногда же это просто человеческое любопытство, продиктованное завистью, пронырливостью, живостью характера, и другими нередкими человеческими качествами.
Водитель Олег был именно из этой категории: всё вижу, всё слышу, «одну ягодку беру, на вторую смотрю, третью примечаю», как в детской сказке, но при этом – «благоразумно помалкиваю». Он возил не только Анну, но и всех членов её семьи. Надо отдать Анне должное, она не использовала парня в хвост и в гриву за зарплату – ведь за казенные деньги он должен был работать лишь рабочий день. Поэтому поверх своей служебной зарплаты он получал от неё ежемесячно ещё один конверт, уже от неё лично, за переработки. Его всё устраивало и он был готов находиться в распоряжении начальницы практически круглосуточно. Таким образом, он был хорошо знаком со всей её семьёй, с родителями, мужем и другой роднёй, которой иногда также требовались услуги Олега.
Почему он вдруг разоткровенничался с Машей – бог весть. То ли недлинная по карте дорога из-за пробок, которые спровоцировал ливень, оказалась по факту очень долгой и парню банально стало скучно. То ли ему захотелось произвести на Машу впечатление своей осведомлённостью. Тут наверняка не угадаешь, и даже если спросить об этом самого откровенничающего – вряд ли он сможет понять что вдруг случилось и почему он внезапно сделался столь говорлив. А, может, всё дело в Маше: она давно замечала, что люди открывают ей душу настежь с удовольствием, иногда и против её воли. Как-то вот так удивительно действует она на людей.
Понятно, что интересовало Машу – семейная жизнь Анны. Теперь, имея в диктофоне записи рассказов обоих супругов, она могла проанализировать эти истории, сравнить с рассказом постороннего человека и сделать необходимые выводы. Нечаянная возможность получить взгляд со стороны – это большая удача и не надо её упускать. Так что, пока они сначала мучились с выездом из-за затора на Садовом кольце, а потом разворачивались в обратную сторону, так, чтобы высотка на Баррикадной оказалась не позади, а впереди их машины, пока больше часа пытались спуститься по Пресненским холмам всё ниже, ниже и ниже, к Москва-реке, – все это Маша задавала наводящие вопросы, умело направляла рассказы Олега так, чтобы получить не разнородную, хаотическую информацию об этой семье, а вполне структурированную: Анна и Слава, их семейная жизнь, минимум лишнего. Правда, бонусом она получила ещё рассказ и о семейной жизни Олега, но это и неплохо. И для маскировки совей цели перед самим Олегом, и как неожиданный «бонус-трек» в свою копилку. Так что вечером Маше было что послушать, прокрутить эту запись в наушниках еще раз – уходить из офиса вовремя в такую погоду нет никакого смысла, только в пробках намучаешься. Можно и задержаться.
Я сам-то родом из Рязани. Ну, не прям из самой Рязани, из Ряжска. Город такой есть в Рязанской области, но вы наверняка его не знаете, да и мало кто знает. Поэтому я, чтоб не объяснять где да что, всем говорю, что рязанский я.
Дома мать осталась, сестрёнка маленькая, школьница ещё. И жена с ребёнком, с моими живет. Отец у меня умер, на железной дороге работал. По неосторожности да по пьяни под поезд попал, ноги ему отрезало. Так то он здоровый, мог бы ещё жить да жить. Но без ног не захотел. Сначала меня в больнице, как единственного мужика в семье, за руки хватал, пока лежал ещё на трубках-капельницах, помоги да помоги помереть, прям я не знал куда от него деться. Ну а потом сам управился: отошел после операции, более-менее оклемался, до подоконника с кровати дотянулся, да с четвертого этажа рязанской хирургии вниз – ласточкой – и прыгнул. Тут уж наверняка, без промаха, головой в землю вошёл. Когда прибежали, лечить там уже было некого, труп он труп и есть.
Да жалко, жалко мне его, не зверь же я, скажешь тоже. Любви просто к нему нет никакой, ничего хорошего я о нём не помню: пьянки, скандалы с матерью, меня колотил за любую провинность – чего мне его жалеть то? Меня он не жалел. Да и не любил, наверное.
Жена? Да я бы, если бы хотел, давно её мог сюда забрать. Но вот не хочу, не нужна она мне здесь. Женился я сразу после школы, по залету. Мы и не встречались с ней совсем, не дружили. Дружил я с другой девчонкой. Я поступать в Рязани хотел, на отделение информатики – программистом стать хотел, перспективная очень профессия. Из-за этого то и до 11 класса учился, все кишки мне эта школа вытянула. Ездил на курсы подготовительные в Рязань, там с девчонкой и познакомился. А со Светкой-то, с женой, мы просто после выпускного переспали, шампанское в голову ударило. Туда-сюда, и накрылось мое поступление: Светка тоже без отца росла, пришла со своей матерью к моей, справку из женской консультации о беременности показала, повыли тетки вместе, пришлось мне жениться и работу искать. Какая тут учёба, когда семью с беременной женой кормить надо?
И у неё ко мне любви никакой, я так думаю, но деваться то ей куда? Пацана растить надо, а в нашем Ряжске с работой не разбежишься. Вот она меня терпит, а я её. Благо, что живем порознь. Она как родила, сразу к моей матери с сестрой переехала. Мать у меня на пенсии уже, да сестра полдня дома – есть кому с пацаном-то помочь. А пацанчик то, Герка, очень хороший получился. Герка-то? Да Герман же. Странное имя, нерусское, но Светка прям как сказилась: Германом будет и всё, до крику со слезами. А я что? Мне всё равно, Герка да Герка. Мне главное, что он обут-одет, сыт, перед людьми не стыдно, не хуже других. А Герка там, или другое какое имя – это уже дело десятое.
Вот я их всех тяну, помогаю, денег шлю, подарки привожу когда езжу. И не конфет, знаешь, с открытками – а практично, одежды там, или обуви везу. У меня вот тут, в смартфоне, все размеры их записаны. И одежда, и обувь, так что мне как ехать – заезжаю в магазин и затариваюсь по полной программе.
Мать с женой еще подрабатывают обе, да мои посылки – вот и сводят концы с концами, и пацанёнка растят. А здесь мне жена не нужна, мне здесь и без неё неплохо. Живу-не тужу, Москва все-таки, столица. Комнату в коммуналке снимаю, в трехкомнатной. Удобно: в одной комнате никто не живет, девка замуж вышла, сама к мужу съехала, а комнату закрыла. Мудро делает, что не продаёт: скоро нас расселять будут, так она отдельную квартиру получит, это выгодно. Во второй комнате дед живет, Константин Дмитрич. Тот как в апреле на дачу съезжает, так к концу октября, а то и в ноябре, только и возвращается. И получается, что я почти все время один живу, почитай, в центре, как король. Женщины иногда бывают, в гости приходят, не монах же я. Зачем мне в таких обстоятельствах жена тут, сама посуди?
Аня то со Славой? Да чудные они. У людей как деньги появляются, так мозг и перекашивает, я давно уже заметил. Как без денег – нормальный, глянь, человек. Как деньги пришли – хоть в музей сдавай. Да нет, я до денег Анну не знал, я ж с ней познакомился уже когда водителем пришел наниматься. Но, думаю, и с ней такая же история, не исключение она.
Каждый из них, видишь ли, думает, что главный в семье он. Анна считает, что за свои деньги всё купила, сказала «равняйсь-смирно» и все в рядочек стоят, по сторонам посмотреть боятся. Этот, ее дуралей, Славик-то, считает, что если он мужик – то по одному этому все бабы должны раз лежать, два – смирно. А Анька молодец, баба умная. Могла бы осадить его махом, но понимает, что если забьёт в нем мужика, то сама же первая от этого и взвоет. Поэтому притворяется, что и лежит, и смирно. Когда я их вдвоем куда-то вожу, она прямо такая вся девочка-девочка: «Славик, какие у нас сегодня планы? Славик, а ты как думаешь? Славик, что скажешь?». Очень смешно за этим наблюдать. Особенно если знать, что и машина ею оплачена, и каждая тряпка на Славе надетая. Он со своим бизнесом «от батона до гандона» только и может себе заработать, что на чипсы и пиво.
Вы их историю знаете? Она ж его купила, как в магазине. Мне девчонки из офиса рассказывали. Не знаю, откуда они знают, но они всегда в курсе, просто шпионы 007, да и только. Выбрала и купила, по тем параметрам, что ей нужны были. Аня вообще такая, чёткая и практичная. Мы знаете, как эту машину покупали? Она мне на листочке свои требования написала: мощность, потребление топлива, транспортный налог, размеры салона и багажника. И отправила меня информацию собирать. Я должен был всё разузнать и в табличку расписать, все те марки авто, которые под её параметры подходили. Потом она за пару дней все предложения по автосалонам изучила, переговоры провела, максимальную скидку получила. Хотя, казалось бы, чего так убиваться – то, контора ж платит, не из своего крамана покупка. Но для неё это дело принципа.
Думаю, и с мужем у нее так же было. Девки вообще говорят, что она с ним не просто познакомилась, а в специальном брачном агентстве его себе заказала. Я вот верю, что так и было. Она такая. Расчётливая очень. Вряд ли бы такой важный вопрос на самотек бы стала пускать.
Славик-то не дурак, вахлак – да, тут ничего не попишешь, как бабка моя-покойница говорила, неудельный мужик. Но не глупый, чего нет, того нет. Вам то, бабам, иногда кажется, что мудрее да хитрее вас на свете и нет никого. Но бывают осечки. Моя-то жена такая же. Я приеду в Ряжск – вьётся ужом вокруг меня, в глаза заглядывает, ублажит и в кровати, и на кухне. Думает, я не знаю, что мужик у неё в Ряжске другой есть, мне уж давно всё рассказали. Только без денег он, техником каким-то в управляющей компании местной работает. У него семьи нет, только кот. Себя бы прокормил с котом, а не то что на бабе с ребенком жениться – что он там получает, в Ряжске, гроши, слёзы одни, да и только, а не зарплата. Вот так и живем, дааа…. Все друг про друга знаем, но молчим и делаем вид, что всё у всех хорошо. Такая вот собачья жизнь…
