Текст книги "Любовь не по правилам (СИ)"

Автор книги: Галина Гонкур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

История Полины была, в общем, самой трогательной и ужасной, но обманутых вообще было довольно много. В одной из городских групп в соцсети обманутые пайщики уже договаривались о выходе с пикетом к порогу местной городской администрации, с требованием арестовать Матвея и вернуть им деньги.

Вот это история. Интересно, Геля гуглила всё это, пыталась узнать заранее что там и как? Надо ей позвонить, пусть лучше заранее ознакомится, чтобы не было внезапного шока.

Позвонить Маше удалось только вечером, уже из дома – вторая половина дня выдалась очень суетной, звонки, встречи, общение с клиентами. А разговор, как ей казалось, предстоял с Гелей долгий.

– Гель, это я, привет еще раз!

– Привет!

– Слушай, я после твоего ухода из офиса покопалась в интернете, думаю, дай узнаю что там за история с этим Матвеем. Ты это делала? Читала, что про него и его пирамиду пишут?

– Ну, читала. И что?

Маша опешила от неожиданности.

– Что значит «и что»? Ты видела, что это, судя по всему, новая реинкарнация «МММ»?

– Маш, – уже несколько раздраженно, с деланной ленцой, откликнулась в трубке Геля – МММ, не МММ, это практически родственник наш. А это всё – чужие люди. Так что будем спасать. Я даже читать толком не стала. Много, длинно, непонятно, куча жалобных историй. Главное, он никого ни к чему не принуждал, они сами ему деньги несли. Чего теперь возмущаться?

– Геля, погоди, – опешила от такой реакции Маша. – То есть, ты считаешь возможным, что человек наживается на чужой финансовой безграмотности и несчастье? Ты считаешь это нормальным и допустимым?

– Маш, давай без лишнего пафоса, а? – раздражение в голосе Гели нарастало. – Ты еще не передумала с нами ехать? Вот съездим и разберемся, чего прежде времени рассуждать. Всё, давай, пока. Мне детей пора купать и укладывать.

В трубке раздались гудки.

* * *

Маша торопилась. Будильник то ли не прозвонил с утра, то ли все-таки сработал, но она, не просыпаясь, его выключила – в общем, она проспала. И теперь металась по квартире, стараясь собраться вовремя и одновременно навести на себя хотя бы минимальный лоск, чтобы не напугать Илью своим всклокоченным видом. До этой ее досадной оплошности, все складывалось довольно удачно и ровно. И Илья легко согласился помочь, и Марат как раз в этот день был на суточном дежурстве и согласился с нею встретиться прямо в клинике. Не нужно будет ездить к черту на кулички два раза, и можно будет уже в начале недели идти к Маргарите Борисовне сдаваться.

От беготни снова разболелся живот. Как некстати, подумала Маша. Съела, что ли, вчера что-то не то. Да нет, в такие ситуациях у нее обычно не только болел живот, но и другие признаки расстройства пищеварения присутствовали. Слава богу, скоро можно будет перестать терзаться мыслями о том, что там внутри у неё не так и сочинять ужастики один другого страшнее. Маша старалась во всем искать плюсы, тем более, что страх перед началом медицинской эпопеи глодал её все сильнее.

Накануне вечером позвонил Илья:

– Маша, у меня к вам есть небольшая просьба, – обратился к ней с просьбой Илья, когда накануне они договаривались о деталях поездки. – Нам с вами нужно будет заглянуть к одной моей знакомой, я должен передать ей пакет с документами. Не волнуйтесь, это нас не особенно задержит. Она живет в центре, мы можем построить наш маршрут таким образом, что это не отнимет у нас слишком много времени, тем более, что рано утром в воскресенье машин на улицах не так и много.

– Да конечно, Илья, – легко согласилась Маша. – Давайте заедем!

Чувствовалось, что Илье было очень неудобно.

– Понимаете, я бы раньше и сам, один, съездил. Но дело в том, что документы эти у меня на руках будут только в субботу вечером. А нужны они моей знакомой уже срочно!

– Да ничего страшного, – заверила Илью Маша. – Нужно – значит, заедем.

Илья помялся еще немного.

– Маша, я тут поискал в интернете информацию по делу, по которому мы с вами едем в Электрозаводск…

– Да-да, – подхватила Маша. – Я уже видела. Похоже, история там приобретает всё больший общественный резонанс.

– Скажите, а ваша подруга, которая собирается выступить моим нанимателем, уже в курсе всего этого?

– Ну, да, вроде бы в курсе, – Маша была несколько растеряна. Жаловаться малознакомому мужчине на несколько странную для неё реакцию Гели на новости про Матвея ей совсем не хотелось.

– Ну, и хорошо, – сказал Илья. – Раз все примерно в одинаковой степени информированности, тем легче нам будет работать и друг друга понимать.

Утро задалось во всех отношениях. И погода была прекрасной, тихой, теплой и солнечной. И, кажется, Маша понравилась и Светлане Александровне, и Егору Кузьмичу. Жених прилетел в Москву накануне, была страшная гроза. Самолеты практически не садились, всех, в основном, заворачивали на запасные аэродромы. Аэробус из Казахстана, на котором в Москву прилетел Егор Кузьмич, был одним из немногих, которые решили сесть в Шереметьево. Старик, язык у которого был не менее острым, чем у его возлюбленной, прокомментировал это так:

– Нам сказали, 16 рейсов уже задержали к тому моменту, как мы к Москве подлетели. Нас посадили, а остальные самолеты я не знаю куда они дели – тоже посадили где или сбили, чтобы не мучились.

Кстати, Светлана Александровна категорически отказалась от помощи Ильи в этом вопросе. Наняла такси туда и обратно, и отправилась в аэропорт одна.

– Поймите, Илюша. Это такой трогательный, волнительный момент. Я не хочу отвлекаться ни на что и ни на кого. Вы извините, я совсем не хочу вас обидеть. Пожалуйста, поймите меня правильно!

Разумеется, душа у Ильи за пожилую женщину болела. Но она совершенно дееспособная, вменяемая – он же не Лиля, в конце концов, на основании преклонного возраста обращаться с нею как с домашним животным, не имеющим права на собственные точку зрения и желания. Он даже восхищался ею: в таком возрасте такая ясность головы, такая способность к глубоким чувствам, такое умение добиваться поставленной цели!

В квартире были разлиты счастье, любовь и умиротворение. Старики совершенно по-молодому прихорашивались друг перед другом, кокетничали, волновались и обменивались влюбленными взглядами. Илья хотел буквально на пороге вручить Светлане Александровне пакет с документами (он и Машу то взял с собой просто чтобы показать ей свою пожилую подопечную, о которой он ей в машине рассказывал), но женщина отказалась отпускать его просто так, без хотя бы минимального завтрака в виде кружки кофе с тостами.

Светлана Александровна хотела накрыть стол парадно, в гостиной, но Илья настоял на том, чтобы они присели на кухне, без церемоний – иначе визит грозил затянуться, что, в свою очередь, было чревато опозданием на встречу в Электрозаводске.

За завтраком речь зашла про отдых. Маша с увлечением рассказывала, как в прошлом году она была в Крыму, как хорошо отдохнула. Светлана Александровна влюбленно посмотрела на Егора Кузьмича, прикрыла его руку своей и сказала мечтательно:

– А мы вот с Егором тоже в Крым собираемся, в Мисхор. Месяца через два-три соберёмся и поедем. Правда, Егорушка? У Егора Кузьмича лёгкие больные, а там, говорят, отличные возможности не только для отдыха, но и для лечения по его профилю.

– Месяца через два-три это уже поздняя осень будет. Погода уже будет не та, и море холодное, – возразила, накладывая себе варенье в чай, Маша. – Тогда уж лучше отложите до следующего года поездку, чтобы и отдохнуть, и курортом насладиться – купание, загар, фрукты-овощи.

Светлана Александровна усмехнулась ласково.

– Деточка, видите ли, мы с Егором в таком возрасте, что откладывать задуманное не стоит. Можно просто не дожить.

Маше от смущения кровь бросилась в лицо. Она почувствовала, что густо покраснела, что не ускользнуло от взгляда Ильи. Он нашел под столом её руку и сжал ободряюще в своих ладонях. Маша уже и забыла, каково это – когда мужская рука сжимает твою в своих крепких ладонях. Она смутилась и покраснела еще больше.

Хозяйка заулыбалась, одобрительно глядя на Машу:

– Простите, Машенька, но как вы здорово краснеете! Я думала, что у современных молодых людей это уже утраченный навык! Но вижу, что нет, я была не права.

– Наверное, потому, что я уже не совсем «молодой человек», – решила разрядить обстановку Маша, заодно и перевести разговор на другую тему. – Всё-таки за тридцать уже.

Егор Кузьмич рассмеялся так громко и искренне, что даже закашлялся. Светлана Александровна и Илья встревоженно вскочили из-за стола, но мужчина их успокоил, кашель прекратился.

– Ох, Машенька, если бы вы знали, как это ваше «уже за тридцать» забавно звучит! – объяснил причину своего смеха Егор Кузьмич. – Поверьте, доживёте до моих лет – вам это тоже будет казаться анекдотом.

У Маши кольнуло где-то внутри. Скоро её госпитализация. Вот и станет ясно, доживу ли я до его лет, пронеслось у неё в голове.

Илья не понял, почему Маша вдруг погрустнела, решил, что она обиделась. И тактично перевел разговор на другую тему.

– Егор Кузьмич, как вам Москва? Успели выдохнуть, осмотреться? Не пожалели ещё, что свой маленький городок сменили на нашу суетную столицу?

Егор Кузьмич, помолчал, посмотрел, уперевшись взглядом в столешницу перед собой. Что-то он такое своё услышал в этом простом вежливом вопросе. Светлана Александровна успокаивающе и встревоженно одновременно погладила его по руке. Он будто очнулся, поднял глаза на Илью:

– Да нет, Илья. Не жалею, конечно. Я вообще думаю, что если о чём и жалею сейчас, так это о том, что жизнь так быстро прошла.

Илья было вскинулся утешить, сказать что-то вежливое и ободряющее, бессмысленное, про «что вы-что вы» и «да вам еще жить и жить!», встретился глазами с пожилым мужчиной и промолчал. За лучшее счёл впустую воздух не сотрясать.

А Маша переживала целую гамму чувств в этот момент. Она удивлялась. Удивлялась тому, как можно наслаждаться каждым мгновением, каждым запахом, мелочью и нюансом, когда к тебе приходит понимание, что это всё, вполне возможно, последнее, ну, или одно из последних в твоей жизни. Что ты стоишь перед порогом, перед дверью закрытой, за которой, возможно, что-то иное, какая-то другая жизнь. А, может, и вообще – не жизнь. Смерть там, сидит и ждёт тебя. У неё на тебя планы. И твоих собственных планов больше нет, есть только её, они, получается, важнее и главнее.

Пора было уезжать. Пока Илья прощался со стариками, Маша зашла в ванную комнату, помыть руки после сладкого десерта. Светлана Александровна, убедившись, что за Машей закрылась дверь, подмигнула Илье и показала ему одобрительно большой палец. Совершенно неожиданно для него самого, внутри у Ильи разлилось тепло – ему было очень приятно, что эта взрослая Бемби, неожиданная такая Маша, знакомство с которой состоялась по всем правилам индийских сентиментальных фильмов, понравилась не только ему. Он улыбнулся, перехватил руку Светланы Александровну в воздухе и поцеловал её благодарно. А она, в свою очередь, поцеловала его в склонившуюся перед её лицом макушку. И Маша, выходя из ванной, смотрела на эту сцену ужасно умилённая. Хотя, казалось бы, откуда такие сильные чувства к мужчине, которого она едва знает, и к женщине, которую она видит первый раз. Но такой любовью, такой приязнью друг к другу веяло от этой очень разновозрастной пары, что внутри было тепло и немножко завидно.

Надо же, думал Илья, пока они спускались по подъездной лестнице к машине, оставленной во дворе. Надо же, как бывает – чужая женщина, случайность в его жизни, да ещё и мать его бывшей любовницы, с которой связаны отнюдь не самые приятные воспоминания. Чужая, но такая родная, близкая. Пусть живет подольше. Тем более, у неё неожиданное чувство – пусть проживет его, насладится им. И хорошо, чтобы Лиля ничего об этом не узнала и не испортила старикам эту их бархатную любовь, которая, как бархатный сезон – на закате и длится, как правило, очень недолго. А про Машу он сейчас почти не думал. Ну, если только совсем немного – о том, что наверняка его старики ей понравились, он видел её выражение лица, её реакции, не трудно было понять, что все именно так и есть, и он этому очень рад.

И ещё он думал, что Иру он не только не привозил к Светлане Александровне, но даже и не рассказывал своей пожилой приятельнице существовании такой молодой любовницы в своей жизни. Да и о чём говорить? Физиологические вопросы они никогда не обсуждали, а о чем ещё рассказывать в случае с Ирой? Да и вообще – ни одну свою женщину он не привозил к Светлане Александровне. Наверное, не случайно.

часть 11 (финал будет выложен 10.03, с 11–12:00)

* * *

Они уже почти совсем подъехали к Электрозаводску, когда Маше позвонила Геля. Сказала, что Матвей назначил им встречу в ресторане на набережной. И что они уже на месте. Они с Ильей приняли к обочине, открыли карту на планшете, посмотрели дорогу – это было не так далеко от въезда в город. Но всё же Илья вбил адрес в навигатор, он уже так привык к этому электронному помощнику (прибор разговаривал у него голосом мультяшной Масяни), что без него чувствовал себя как-то неполноценно.

Согласно яндекс-карте, через город протекала довольно большая река со смешным названием Пижня, делившая город на две части. Весь живописный центр, все городские рекреационные зоны, были расположены по её берегам. Летом это были уличные кафе, перетекавшие одно в другое по всей длине набережной, зимой – прокаты лыж, санок и коньков: река замерзала, и использовалась горожанами как место зимнего отдыха. В нескольких благоустроенных местах были оборудованы отличные лыжные спуски и дорожки для ледянок, рядом ставили снегодувы для саночных дорожек. А со второй половины декабря, прямо в центре, рядом с красивой лестницей-спуском к реке, самым видовым местом в городе, насчитывающим уже пару столетий, торжественно открывали городской каток, радовавший электрозаводцев до конца февраля, а иногда и почти весь март, в зависимости от толщины льда. Картинки в Яндексе, которые Маша рассматривала на планшете, чтобы занять себя, пока они плутали по незнакомым улицам в поисках нужного адреса, показывали ей электрозаводскую жизнь – вполне себе полнокровную, в особенности для подмосковного города.

Наконец, дорога, которая, виляя из стороны в сторону, начала отчётливо опускаться всё ниже и ниже, по законам русских городков обещая впереди речку или озеро, словом, точно какую-то воду, и, наконец, уткнулась в набережную. Судя по обещаниям навигатора, им нужно было проехать ещё немного, буквально пару километров. Маша отложила планшет и стала смотреть в окно: она никогда здесь не была, ей хотелось рассмотреть новое место.

Они ехали параллельно реке, по довольно живописной набережной. Справа возвышался огромный холм, на котором террасами были построены дома, слева от дороги тянулась аллея тополей в окружении какого-то густого декоративного кустарника, отделяющая дорогу от воды. За этой зеленой изгородью был виден асфальтированный тротуар, по которому гуляли люди, по случаю выходного дня – семьями, нарядные, кафе под зонтиками бойко обслуживали отдыхающий народ, их столики стояли прямо у воды: фигурная кованая решетка, огораживающая реку, служила и стеной для кафешек, и украшением их интерьера.

Наконец, навигатор радостным голосом сообщил, что они прибыли к месту назначения. Оглядевшись, Илья с Машей увидели парковку около кафе, за молодыми березками виднелись столики. Звучала какая-то ненавязчивая инструментальная музыка, доносились голоса. Масянин голос из навигатора оповестил их, что они добрались до места назначения.

Геля уже была на месте. Судя по всему, второй мужчина за столом – это и есть Матвей, подумала Маша. И девушка рядом тоже его. Пока шла процедура знакомства, выбор заказов по меню (Маша после завтрака у Светланы Александровны еще не проголодалась, так что заказала себе только свежевыжатый сок), она украдкой разглядывала пару, ради которой они сюда приехали.

Матвей был ярким парнем, с внешностью добровольца-комсомольца со старых советских плакатов: густые волосы с зачесом назад, высокий чистый лоб, серо-голубые глаза, хорошей лепки нос и губы. Улыбчив, харизматичен, коммуникабелен. Видно, что явно уверен в себе: у человека проблемы, судя по всему, немалые, а он спокоен, шутит, никакого напряжения ни в позе, ни в жестах, ни в мимике.

Девушка, которую Матвей представил как Алису, была ему вполне под стать: модельной внешности крашеная блондинка, с длинными ухоженными волосами, с умело накрашенным несколько стервозным лицом. Татуаж бровей, накладные ресницы, гелевые ногти такой длины, что это исключает какую бы то ни было возню по хозяйству. Ну и одежда под стать остальному: сверху глубокий вырез, снизу – рискованное мини.

Ещё Маша заметила, что Геля очень сильно и сразу среагировала на Илью. Долго и заинтересованно рассматривала его, когда они подходили и усаживались. Потом вся подобралась, выпрямила спину, чуть выпятила вперед свою и так немаленькую грудь. Подавая реплики, стреляла на Илью глазами, улыбаясь тонко уголком рта. В общем, сделала женскую стойку. Кстати, отреагировала на Илью и Алиса – куда тоньше и профессиональнее, чем Геля, но это тоже не укрылось от Машиного взгляда. Почему-то ей стало от этого всего очень неприятно.

Она стала внимательно наблюдать за Ильёй, ей было очень понять как он реагирует на такое повышенное женское внимание. Хотя он такой красавчик, наверняка давно уже привык производить фурор в женском обществе. Маше показалось, что Гелю он практически не заметил. А вот на Алису посмотрел заинтересованно.

Барышни, и Геля, и Алиса внимание друг друга к Ильей тоже земетили. Алиса посмотрела на Гелю сверху вниз, смерила соперницу презрительным взглядом, шевельнула тонкими ноздрями и легонько фыркнула. Геля, наоборот, занервничала – поди, посоревнуйся с такой красоткой! Она и Матвея захомутала, и этого цоп – и себе приберет, оглянуться не успеешь! Нахмурилась, настроение испортилось, заерзала, потянула к лицу цветок из вазы на столе, типа, понюхать захотелось, а на самом деле – чтобы руки занять. Цветок сломался, ваза закачалась, немного воды расплылось по тонкой скатерти. Маша загрустила: вот так и женская дружба, как это цветок. До поры, до времени, пока кому-то одному не понадобится немного поднажать….

Наконец, организационные хлопоты начала встречи миновали. И речь зашла о главном вопросе. В ответ на просьбу Ильи рассказать о проблеме, Матвей начал свой рассказ:

– Давайте я сразу скажу. Особых проблем я тут не вижу. И сделать мне ничего особенно не сделают. Законов я не нарушаю. И вообще, я гражданин другого государства. Если уж совсем жареным запахнет – сбегу домой, к родителям под бок пересидеть, на землю обетованную. Экстрадиция мне вряд ли грозит. Так что лично я с вами встречаюсь чтобы помощь юридическую получить. В том смысле, как и что мне в проекте подправить, чтобы совсем неуязвимым для ментов и идиотов-жалобщиков стать, хотя бы на время. Сразу скажу, закрывать контору прямо сейчас не планирую: я еще не все сливки снял.

За столом установилась тишина. Все смотрели на Илью. Матвей размешивал сахар в кофе, выжидательно взглядывая на адвоката. И только сам Илья, по понятным причинам, молча смотрел не на себя, а на главного героя встречи.

Сначала было заметно, как он слегка ошалел от постановки задачи. Потом в его взгляде появилось любопытство.

– Скажите, Матвей, – начал он беседу. – Я правильно понимаю, что ваш проект – это самая обычная финансовая пирамида?

Матвей помедлил с ответом. Потом уставился прямым и тяжелым взглядом на Илью, поиграл желваками.

– Давайте я вам сначала с самого всю историю расскажу. Так нам дальше проще общаться будет, наладим, так сказать, взаимопонимание.

Итак, я финансист, по образованию – математик, окончил соответствующий факультет Техниона в Хайфе. Так сложилось, что после окончания пошел не в математику, а в бизнес. Математическое образование этому делу – большая подмога, знаете ли.

Алиса тем временем достала из сумочки огромный золоченый мундштук, вставила в него длинную коричневую сигарету и выразительно посмотрела на Матвея. Тот посмотрел на нее неодобрительно и отвернулся. Она фыркнула, положила на стол зажигалку и перевела взгляд на Илью. Он учтиво подхватил зажигалку, помог ей прикурить – вроде, ничего такого, но Маша снова напряглась.

Матвей, тем временем, продолжил рассказ.

– Здесь я начал работать год назад. В России деньги зарабатывать удобно, много дыр в законах. А у меня, знаете ли, много потребностей. Помимо собственной любви к красивой жизни, надо помогать родителям. И сестра еще не замужем, значит, я за неё отвечаю. Вот, Геля её знает, Стефания, она манекенщица, сейчас по контракту в Париже. Совершенно неземное создание, странная девка, но очень красивая. Типаж у неё такой, знаете, на все времена – что на ней нарисуешь, то и будет видеть зритель, бывает такая внешность. При этом совершенно непрактичная, деньги у нее сквозь пальцы просто утекают.

Я сейчас, получается, как бы глава семьи. Отец жив, но они с матерью слишком поздно в Израиль переехали, чтобы устроиться там нормально. Нет, не голодают, конечно. Там мощная социалка, да и я их не оставляю – има и аба, мои мамочка с папочкой, голодать никогда не будут, я такого не позволю! Но впереди совсем уже отчетливая старость, она деньги любит, и хорошие деньги – чтобы старость была хорошей.

Он помолчал, задумавшись, видимо, подумав о родителях. Потом мотнул головой, улыбнулся и повернулся к Алисе:

– Ну, и крошка моя – для нее я тоже добытчик. Посмотрите, какая красотка! У таких должно быть всё самое лучшее!

Продолжая улыбаться, он взял Алису за подбородок и потянул к себе. Она с готовностью вытянула накрашенные губы и легонько поцеловала Матвея, не сводя при этом взгляда с Ильи.

Илья слушал, смотрел на парочку, на то, как тает шарик мороженого в вазочке с заказанной им нарезкой из свежих фруктов. Странный он парень, этот Матвей. Родню свою любит-опекает, прямо образцово-показательно. Но, чувствуется, забота эта и ответственность границами семьи и оканчиваются. Судя по той информации, что удалось собрать через интернет, ушлый парень.

Илья вдруг почувствовал какое-то шевеление под столом. Украдкой он отодвинул скатерть и посмотрел вниз: голая женская нога с красивым педикюром, без обуви, поглаживала ему лодыжку. Он ещё чуть сильнее сдвинул в сторону скатерть – ба, Алиса! Он поднял на нее глаза.

Девушка смотрела него, немного насмешливо, вопросительно и маняще одновременно. У него загорелись сначала уши, потом щеки. Кажется, налицо эпизод типичного сексуального харассмента, и он, Илья, в качестве жертвы, каков поворот! Он почувствовал, что ему все происходящее очень неприятно. И он очень опасается того, что Маша может это увидеть.

Пришлось извиниться перед Матвеем за то, что вынужден его перебить, и отлучиться в туалет. Вернувшись, Илья со словами «извините, дует!» отодвинул свой стул так, чтобы Алиса точно до него не дотянулась. Жаль, что это Алиса, а не Маша, подумал он. Вот от неё бы он точно не отсел бы. Почему в его жизни всегда так: он нравится тем, кто не нравится ему? Но Маша такого никогда не сделает, не тот она человек.

Алиса наблюдала за всеми его манипуляциями абсолютно спокойно, не отводя ироничного взгляда, кажется, ставшего даже еще более насмешливым. То ли привыкла, что ей отказывают в притязаниях – хотя нет, сам себя опроверг Илья. Не с ее внешностью. Просто, наверное, настолько уверенна в себе, что отряхнулась от отказа Ильи и дальше пошла.

Маша посмотрела на него в недоумении: дует? Блин, да она бы полжизни сейчас отдала за то, чтобы на неё хоть чуть-чуть подуло. День был совершенно безветренный и жаркий. Вода за решёткой, отгораживающей кафе от речки, стояла абсолютно гладко и неподвижно, как зеркало. Даже несмотря на создающие прохладу зонтики над столами, пекло так, что горячо было даже глазам. Ну, ладно. Мы все разные. Кому полный штиль, а кому и поддувает. Куда интереснее чего это Геля с таким лицом сидит, будто ей за шиворот нагадили? Хотя Маше тоже не очень нравился Матвей, и чем дальше – тем больше. Но она хотя бы не обязана ему помогать и как-то вытаскивать, а вот Геле не позавидуешь. В этом всё дело, наверное.

Матвей, убедившись, что публика в партере снова расселась и «вся внимание», продолжил:

– Ну, так вот. Хотел было сначала в Москве начать – там денег много. Но пришлось оттуда уехать – народ там грамотнее, внимательнее. С деньгами тяжело расстается. Да и полиция поактивнее всё же работает. Но решил всё-таки далеко от Москвы не забираться – тут денег у народа больше, чем в регионах. В провинции то делать нечего совсем, там каждый второй нищий. Мы с Алисой тут три месяца пожили, поосмотрелись, информацию пособирали. Да и стартовали потихоньку, благословясь.

Белокурая Алиса, манерно стряхивая пепел с длинной сигареты, проговорила томно, с сексуальной хрипотцой:

– Мэтью, расскажи им, как ты придумал собирать информацию. Это же гениальная схема!

Мэтью. Благословясь. О как. Маша почувствовала приступ дурноты. То ли жара допекает, то ли остатки обычной человеческой брезгливости шевелятся внутри.

Матвей самодовольно усмехнулся, тепло посмотрел на Алису, погладил её по руке и поцеловал в запястье. Потом повернулся к остальным:

– Правда, мой котёнок чудо? Ну, да, не без оригинальности мы продвижение проекта придумали. Нам ведь что нужно было? Чтобы, во-первых, как можно быстрее появились первые клиенты, во-вторых, чтобы молва о нас пошла правильная – это, поверьте, работает куда лучше прямой рекламы. Так что в нашем случае самой правильной была аудитория пенсионного и предпенсионного возраста. Конечно, среди них и нищебродов много. Но много и запасливых хомячков. Знаете, эти русские традиции – «на черный день», «на похороны», «внуку на свадьбу» и тому подобное.

Так вот, как мы поступили. Мы с моей крошкой три месяца давали рекламу, такую, знаете, прямую и тупую, рассчитанную на сознание уровня трилобитов, аммонитов и другой палеофауны: дескать, по такому-то адресу открыт кабинет по обучению вас здоровому образу жизни, ваше долголетие у вас в руках. И большими буквами поперек рекламы – БЕСПЛАТНО!!!! Это самая верная реклама для такой аудитории, они же все падкие на халяву страшно

Геля вдруг очнулась и заинтересовалась подробностями:

– Матюш, а откуда ты что-то знаешь про здоровый образ жизни? Чему ты их там учил-то?

Алиса громко и как-то очень оскорбительно засмеялась. Матвей снисходительно посмотрел на Гелю.

– Гель, ты прям как маленькая. Для того, чтобы рассказывать бабкам про «надо больше ходить пешком», «кушать меньше жирной и жареной пищи», «больше времени проводить на свежем воздухе», не нужно быть крупным специалистом. А им пофиг – это же на халяву. Я еще и чаю им с бубликами предлагал – ваще шоколад, прикинь? Никто не пожаловался, никто не ушёл обиженным. Да и вообще: моя главная цель была не про здоровый образ жизни им рассказывать, а их послушать, информацию, мне необходимую, собрать, предварительно выведя их умелыми вопросами на правильную тему. А им же поговорить – самое то, что нужно. Их же давно не слушает никто, детям-внукам и некогда, и неохота старых перечниц выслушивать. А тут я, Матвей-свободные уши. Ну, просекаешь?

– Просекаю, – подтвердила Геля и с уважением посмотрела на Матвея.

Тот кивнул удовлетворенно и продолжил рассказ.

– Так вот, поясню для чего я это делал. Мне не жалко секретом поделиться, тем более он такой, из одноразовой серии. Я себе еще десяток потом придумаю, я умный мальчик. Каждый раз ко мне шли самые бойкие, местные лидеры мнений, ну или приближенные к ним. Так что сформировать четкий адресный лист тех, кого мне нужно было вовлечь в пирамиду во первых строках, мне не составило труда. Таким образом, определили список из примерно ста человек. Им, конкретно и точечно, впоследствии сделали персональное предложение. Согласилось человек 30, остальные побоялись. И следующие три месяца эти 30 человек реально зарабатывали. Не прямо вау как, но всё же вполне конкретные деньги. Эти три месяца я не принимал никаких вкладов, не продавал акций. И вот после этих трех месяцев, когда я снял мораторий на продажу, ко мне ломанулись друзья, подружки и родственники этой моей золотой тридцатки. Всё просто, как на рыбалке. Скажите, красиво?

За столом стояла гнетущая тишина. Маша, как психолог, конечно, оценила правильный расчет Матвея. Но с трудом сдерживала себя, чтобы не встать и не уйти. Ей казалось, что даже просто сидеть рядом с таким человеком зазорно. Илья выглядел совершенно равнодушным и внимательным, молча слушал, делал себе какие-то пометки в блокноте. Геля, кажется, вообще была где-то не здесь: пила кофе и смотрела куда-то вдаль. Потом вдруг встрепенулась, обратилась к Маше:

– Давай отойдем?

Вообще, Маше вставать не особенно хотелось. Во-первых, жарко и лениво. Во-вторых, она боялась, что из-за таких вот пауз в разговоре она не успеет на следующую встречу, с Маратом, назначенное время которой приближалось неумолимо. Но, судя по всему, Геле нужно было поговорить. И она встала со своего места.

Туалет был за кафе, передвижные синие кабинки. Рядом был установлен уличный рукомойник под небольшим навесом. Помыв руки и вытирая их насухо бумажным полотенцем, Геля вдруг неожиданно спросила Машу:

– Ты давно этого адвоката, Илью, знаешь?

– Да нет, не то чтобы прямо очень давно, – настороженно, не понимая к чему клонит подруга, ответила Маша. – А что?

– Да ничего, – не поворачиваясь к ней, продолжая тереть уже давно сухие руки, ответила Геля. – Прикольный мужик!

Маша усмехнулась:

– Понравился, что ли?

– А тебе, можно подумать, не понравился?!

– Ну, я то девушка холостая, незамужняя. А у тебя, если мне память не изменяет, и муж в наличии, и двое детей.

Геля, теперь это уже было очевидно, была сильно раздражена.

– Я что, замуж, что ли, за него собралась? К чему ты гнешь-то?

Блин, как это все противно, думала Маша. Осталось тут только сцепиться из-за мужика. Не ожидала она такого от домашней Гели.

– Гель, нас ждут уже. Неудобно надолго задерживаться. Ты чего хочешь-то? Говори прямо и коротко. Да будем уже возвращаться.

– Да ничего я не хочу! – резко, на выдохе ответила Геля. Резко бросила в урну скомканное бумажное полотенце и, не оборачиваясь, ушла внутрь шатра, в кафе.

Как только к сидящим за столом присоединилась и Маша, к ним подошел официант.

– Простите, пожалуйста, кого из вас зовут Матвей?

– Ну, я, – откликнулся финансовый гений. – А что вы хотели?

– Я ничего. Но вот там, у входа в кафе, на улице, стоит женщина с ребёнком в инвалидной коляске, и очень просит вас выйти, поговорить с ней.