Текст книги "Жизнь в ожидании счастья (СИ)"
Автор книги: Галина Евстифеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
– Валя, успокойся, я поговорю с ним завтра, и он извинится, – утешил жену Валерий Владимирович.
Жена благодарно ему улыбнулась, и снова посмотрела на своего непутевого сына, может идея уехать и была неплохой, только сердце Валентины Ивановны обливалось кровью, когда она представляла, что Дима начнет пить вдали от неё и некому будет ему помочь. Её мальчик был слишком слаб, чтобы жить самостоятельно, вдали от неё.
– Молодец, братец, устроил шоу, – в голосе Андрея звучала насмешка, – хотя, ты у нас любишь закатывать сцены.
– Я старался, – не остался в долгу Дима и, встав из-за стола, буркнул, – спасибо за ужин.
Он покинул столовую и вышел в холл, через секунду Дмитрий уже направлялся к своей любимой беседке. На душе было спокойно, он, наконец, перешёл к действиям. Хватит строить планы, пора их воплощать в жизнь! Ни к чему ждать перемен, нужно самому меняться и менять всё вокруг.
ГЛАВА 25
Стас устал от всей семьи Соколовых, они надоели ему хуже горькой редьки со всеми своими интригами и скандалами. Соколовы были, действительно, очень странными людьми и Макаров это понимал. У них все было перевернуто с ног на голову, система ценностей имела свою шкалу. Стас вспомнил, как его отец всегда нелестно выражался о Валерии Владимировиче, но тогда будучи молодым и жадным до жизни и её благ Стас не слушал отца. А, оказывается, тот во многом был прав.
Неужели он всю жизнь так и будет помощником в этой семье? Чем-то вроде прислуги, которой к тому же и не платят. Время шло, а новой работы или какого-либо дохода у Макарова не появлялось. Андрею о хлебе насущном думать не приходилось, в отличие от Стаса, тот сидел дома и только злился на отсутствие развлечений. А вот Стас брал деньги со своего счёта, открытого для сбережений, отложенных «на чёрный день». И всё это Макарова не радовало, в нём росла злость и агрессия по отношению к Соколовым, которые лишили его будущего.
А сегодня еще и этот придурковатый Дима решил начать жизнь на новом месте, и ему сразу всё на блюдечке с голубой каемочкой: работа нашлась, знакомые помогут, отец и жилье сразу купит. А Стас вот уже три месяца безработный по вине Андрея и никто не шевелится ему помочь, только поручения давать не забывают. Это выводило Стаса из себя, ему хотелось выкинуть что-то оскорбительное и жестокое, но он себя сдерживал, хотя это было нелегко. Макаров заставлял себя выжидать в надежде, что подъем обязательно будет, ведь не бывает пути вверх без падений.
Сидя в объемном кресле, глядя на пламя, бушующее в камине, Стас прихлебывал коньяк из массивного фужера. На диване, стоявшем неподалеку, подогнув под себя ногу, устроилась Лиза, задумчиво листая детские книжки. Пламя золотило её волнистые волосы, собранные в хвост, бросало отсветы на лицо. Девушка была такой безмятежной, мечтательной, что это выводило Макарова из себя, ему захотелось сделать что-то такое, чтобы Лиза встрепенулась, растеряла свой покой.
– Неужели твой братец впервые в жизни решил, что-то сделать для того, чтобы не быть позором семьи? Или наоборот пойти окончательно на дно? – спросил насмешливо Стас, прикуривая от зажигалки.
– Стас, мне не нравится, когда ты так говоришь, – Лиза посмотрела на него с укором, оторвавшись от книжки.
– Я говорю правду, Лиза, – затянувшись дымом, Макаров хищно прищурился.
– Мог бы оставить такую правду при себе, – недовольно поморщившись, ответила девушка, – на сегодня правды было более, чем достаточно.
Стас удивленно посмотрел на неё, вот уже несколько дней Лизы была сама не своя. Она больше не смотрела на него влюбленными глазами и, казалось, что он безмерно раздражал девушку. Это было неожиданно и ново, а еще било по самолюбию Макарова. Он думал, что Лиза для него всегда будет запасным вариантом, последним билетом, возможностью стать «своим» среди Соколовых. И тут, когда он, наконец, стал встречаться с этой малахольной девицей, снизошел до неё, так сказать, она начинает показывать ему зубы. Надо же! А ведь как она за ним бегала!
– Что еще я должен оставить при себе? – спросил Стас с оскорбленным видом.
– Всё нелицеприятное о моей семье, я это знаю и без тебя, – Лиза опять опустила глаза в книжку с детскими стихами, будто само собой разумелось, что последнее слово осталось за ней.
– Даже так? – его вопрос звучал вкрадчиво.
– Стас, прекрати, я не хочу сегодня ссориться, Дима своим заявлением выбил меня из колеи. Да, и вообще я не любительница пикировок. В отличие от тебя, – заметила она.
– Да, ты совсем иная, – задумчиво подтвердил Стас, – ты не такая, как я.
– Думаю, что это не плохо, – откинув падающую на лицо прядь, сказала Лиза.
– Конечно, хуже меня ведь нет людей…
– Стас, я устала и хочу спать, мне надоел твой доморощенный сарказм! – девушка встала и с шумом захлопнула книжку, отбросив её на диван.
– Ого! А мы, оказывается, можем сказать: «пру»? Неожиданно, – почему-то внезапная перемена в Лизе ужасно раззадорила Макарова. Наверное, всему виной был выпитый коньяк, в другой раз он бы просто ушёл, оставив Лизу наедине со своим скверным настроением, однако, сегодня Стас хотел крови. Всё равно кто из Соколовых примет удар на себя, он слишком долго сдерживался.
– Стас! Прекрати!
– Иначе что? – его голос звучал вкрадчиво, обманчиво мягко, голубые глаза насмешливо блестели, он был сейчас вальяжным и очень красивым. Если бы Лиза увидела его таким несколько недель назад, её сердце учащенно забилось бы, но сегодня Макаров не мог привлечь её своей поразительной красотой, его привлекательность раздражала девушку.
– Иначе я тебе скажу намного больше, чем «пру», – в голосе Лизы впервые за всю жизнь осознанно прозвучали железные нотки.
– Ну, давай, скажи, – глаза мужчины сверкнули недобрым блеском.
И Лиза не смогла больше сдерживаться, слишком долго она копила в себе разочарование Макаровым. Эти ночные слёзы, эти вздохи, эти разбитые мечты. И, конечно, постоянное сравнение Стаса и Сергея, которое всегда было в пользу последнего. А еще внезапное осознание того, что роман с Макаровым не приносит ей никакой радости, только печали. Всё это вырвалось наружу в таких словах, что девушка сама не узнавала себя. Кровь Соколовых, что текла в её жилах, впервые в жизни победила над разумом и стремление избежать конфликтов.
– Довольно строить из себя невесть кого, неудачник. Что ты сам по себе представляешь? Ничего. Тебя всю жизнь тянул отец или дядя Денис, сам ты ничего никогда не добился. Всю жизнь при Андрее мальчиком на побегушках был! С самого детства! Поэтому довольно плохо говорить о Диме, у тебя на это нет никакого права! Он мой брат, и каким бы он ни был, я люблю его.
Стас в бешенстве смотрел на Лизу, никогда он думал, что она может ему такое сказать. Никогда он не подозревал, что девушка сможет даже такое подумать о нём. Это было немыслимо! И очень обидно. Мальчик на побегушках! Он! Который постоянно убирал за Андреем всего его огрехи, прикрывал его, тянул. Какая ужасная несправедливость!
– Тогда что же ты цеплялась за меня такое количество времени, все эти годы, если я настолько плох и никчемен? Если я всего, лишь «мальчик на побегушках», при твоем брате, отце и дяде? – в вопросе Макарова прозвучала злость.
– Если бы я знала, – как-то отрешенно ответила Лиза, – думаешь, я не задавала себе этот вопрос? Думаешь, мне эта мысль не приходила в голову? Что я в тебе нашла? Что я заметила в тебе такого особенного?
– Выходит, ты об этом размышляешь давно, – Стас невесело улыбнулся, – ты осознаешь, что спишь с неудачником, но продолжаешь это делать. Какая похвальная верность.
– Больше не буду, – слова эти вырвались сами собой у Лизы, практически неосознанно. В этот миг девушка внезапно поняла, что все слова своей семьи о том, что она бездарная, бестолковая, глупая она воспринимала всерьез и наказывала себя как могла. Даже понимая, что Стас её не любит, что встречается с ней в надежде получить новую хорошую должность, Лиза продолжала быть с ним. Она наказывала себя за свою глупость таким изощренным способом. Боже, какая же она дурочка! Лиза, осознав это, захотела в одно мгновение всё поменять, она больше не хотела быть вечно виноватой и никчемной, она заслуживает счастья и любви. Ей больше не надо себя наказывать, ей больше не нужен Стас.
– Да что ты? – Макаров, казалось, искренне развеселился от этих слов, – еще скажи, что нашла мне замену.
– А, может, и нашла, – Лиза запальчиво высказала то, что давно уже требовала выхода. Сергей Кожевников был слишком большой тайной, чтобы хранить её долго.
– Да ну? – Стас удивленно поднял брови, – ну молодец, быстро работаешь. Прошлая влюбленность стала бесперспективной, что ж пора обзавестись новой. Узнаю твою семью, ты больше похожа на Андрея, чем сама осознаешь.
– Ты не прав, – голос Лизы дрогнул, – я не была с тобой счастлива. Ты, Стас, был моей детской мечтой. А я выросла и встретила достойного мужчину. Он относится ко мне совсем не так, как ты. Я ему нравлюсь, действительно, нравлюсь. Не потому что у меня такой брат и отец, не потому что мой дядя может помочь, ему нравлюсь именно я.
– Видимо, он плохо тебя знает, дорогуша, ты пустая и поверхностная. Женщина – ребенок, тебе просто нечем увлечь мужчину, – слова Макарова прозвучали резко, словно выстрел.
– Это подло, Стас, – в голосе Лизы звучала горечь
– Ну да, я еще и подлец, не только неудачник, ты разве не знала? – с этими словами Стас вышел из гостиной, не прощаясь с Лизой, через минуту хлопнула входная дверь.
Девушка подошла к окну и смотрела как мужчина, которого она когда-то считала самой большой своей мечтой, сел в машину и резко выехал со двора. Она повернулась к огню, пылавшему в камине, оглядела гостиную долгим взглядом, ничто в этой умиротворенно-бежевой комнате не напоминало о драме, разыгравшейся несколько минут назад. Только оставленный Стасом бокал с недопитым коньяком одиноко стоял на подлокотнике кресла. Лиза подошла к нему и, взяла фужер в руки, на краешке бокала остался след от губ Стаса. Внезапно девушке вспомнилось, как несколько лет назад, она подносила к губам кружку, из которой Макаров пил чай. Это было так глупо, так по-детски, но тогда тот поступок казался ей ужасно романтичным. Но не теперь, больше Елизавета не была наивной, простодушной, пустоголовой особой, она выросла и решила стать достойной женщиной. И она обязательно такой станет.
Лиза поставила бокал на прежнее место и присела на краешек дивана, пытаясь осознать то, что совершила. Она бросила Станислава Макарова! Она! Боже, неужели это правда? И неужели она, действительно, ничего не чувствует? Неужели Стас остался в прошлом?
Дверь в гостиную отворилась и вошла мать Лизы, она с интересом посмотрела в лицо дочери. Валентина Ивановна уже оправилась от потрясения, вызванного словами младшего сына. Слёзы высохли, она успокоилась, видимо, Валерий Владимирович сумел убедить супругу, что всё, что не делается, всё к лучшему.
– Что-то Стас уехал, – в голосе Валентины Ивановны звучало плохо скрытое любопытство.
– Да, уехал, – подтвердила Лиза, снова подбирая под себя ноги.
– Вы что поссорились? – мать изящно присела на краешек кресла. Лиза всегда удивлялась её способности быть леди даже среди своей семьи. Это требовало столько усилий, но Валентина Ивановна упорно продолжала играть роль даже в тех ситуациях, где это было, мягко говоря, не уместно.
– Можно и так сказать.
– Ох, Лиза, ну и дура же ты, Стаса держать надо, во всем с ним соглашаться, если ты хочешь выйти за него замуж, – она назидательно произнесла это и посмотрела на дочь.
– А если не хочу? – вопрос Лизы стал полной неожиданностью для Валентины Ивановны, которая искренне считала главной задачей любой женщины удачно выйти замуж.
– Что за глупости? Столько лет вздыхала по нему…
– Наверное, зря вздыхала, – в голосе девушки прозвучала усталость.
– Что за ерунда? Зря вздыхала! Хватайся за него и держись, не больно кому ты нужна, а годы-то идут, – наставительно сказала мать.
– Мам, а если я его не люблю? – спросила Лиза.
– Люблю, не люблю, Господи, какие глупости! Насмотрелась сериалов! Начиталась трехгрошовых книжонок! За мужчину держаться надо, причем, Стас совсем не плохой вариант. Нам, разумеется, не ровня, но мы к нему уже привыкли, – Валентина Ивановна говорила с такой убежденностью, что Лизе стало не по себе. Мать обладала удивительным даром – быть всегда правой, некой холодностью, что делало отношения между ней и дочерью натянутыми.
– Мама ты говоришь так, будто на дворе 19 век! – воскликнула девушка.
– Лиза, поверь мне с тех времен мало что изменилось. Всё осталось таким же, люди не поменялись. Каждый хочет жить хорошо, каждый ради этого готов на всё. Женщина должна выйти замуж за мужчину, который сможет её обеспечить и жить себе в своё удовольствие, – Валентина Ивановна говорила это таким тоном, словно объясняла Варе, что от сладкого печенья портятся зубы.
– Изменилось, мама, всё изменилось. Я, кажется, влюбляюсь в другого, – голос Лизы дрожал.
– Когда кажется, Лиза, креститься надо. Глупости какие! Влюбленность – это еще не повод отгонять от себя потенциального жениха! – с этими словами мать вышла из гостиной, по её чеканному шагу, Лиза поняла, что Валентина Ивановна зла и раздражена.
Девушка вздохнула, перевела взгляд на пламя камина и стала думать о Сергее. Это было намного приятнее, чем размышлять над словами матери.
***
Стас долго плутал по вечернему городу, обдумывая слова Лизы. Не то, чтобы она разбила ему сердце. Нет. Но удар по самолюбию был нанесен ощутимый. И кем? Лизой! Которую он никогда не воспринимал всерьез, чью привязанность он считал незыблемой, словно неизбежное наступление утра. А тут на тебе, примите, распишитесь. Но как бы Макаров не был зол, он понимал, что в словах девушки была определенная правда. Он, действительно, был мальчиком на побегушках для Соколовых. И это Стаса злило. Он твердо решил всё поменять в своей жизни. Устроится на обычную работу, и забыть мечты о кресле заместителя губернатора по экономическим вопросам. Этой мечте не суждено было сбыться. Его отец был во всем прав, столько лет были потрачены зря.
Когда он подъехал к дому родителей, то первой, кого он увидел, была Рита, выходящая из подъезда с мешком мусора. Вот только её не хватало! Стас щелкнул сигнализацией и холодно кивнул девушке, всё еще злясь на неё за их последний разговор. Почему эти бабы так его не любят? То одна посылает, то другая, так, причем, ладно б хоть бабы нормальные были, а то одна затюканная младшая сестра друга, вторая вообще странноватая знакомая.
– Привет, – Рита остановилась возле него, неуверенно помахивая мешком с мусором.
– Ты решила еще и мусор на меня выкинуть? – язвительно спросил Макаров.
– Нет, – она удивленно посмотрела на пакет в своих руках, – я просто хотела извиниться за прошлую встречу.
– О, мир сошёл с ума! Сама Маргарита Ковалева передо мной извинилась! Это надо записать и каждый год сию дату отмечать, – он насмешливо изобразил поклон.
– Ладно тебе, Стас, я была не права, – Рита поморщилась, ей явно не нравилось это признавать, – просто каждый раз глядя на тебя, я думаю, что ты ведь знал о том, что Андрей бьет Лику. Если бы ты сказал, если бы… я не знаю даже что, но вдруг бы она осталась жива. Я никак не могу избавиться от этой мысли, ничего не могу с собой поделать. Вот это вдруг не даёт мне жить спокойно. Ведь был же какой-то момент, когда мы всё могли изменить, но никто этот момент не заметил.
– Я не знал, что он её избивает, – сокрушено ответил Стас, – не то, чтобы не думал об этом. Просто мне казалось, что у Андрея не хватит духу избить жену. Шлюху – пожалуйста, но жену – нет. Глупо, но я в это верил. Я считал, что он любит Лику, хоть и не показывает этого. Я ведь помню их свадьбу, помню, как Андрей смотрел на твою сестру. Я даже не подозревал, что он смог её ударить.
– Правда? – в голосе Риты прозвучало что-то непонятное, больше похожее на сдерживаемые слёзы.
Стас посмотрел ей в глаза и увидел, что они и в самом деле полны слёз, отчего кажутся еще светлее, прозрачно–голубыми, невероятно красивыми.
– Да, когда Лика погибла, я много думал об этом. Корил себя, что не догадался, что не сказал Денису, тот бы смог повлиять на Андрея. И Лика была бы жива, и Андрей был бы губернатором, и я жил бы припеваючи. А выходит, что я не углядел, не смог предотвратить беду, и вот – вуаля всё и произошло. Кто мог подумать, что от моей внимательности зависела жизнь твоей сестры и моя карьера?
– Себя ты никогда не забудешь, – ехидно заметила Рита, справившись со слезами.
– Да, не забуду, как и все мы. Все люди эгоисты, Рита, разве ты не знала? – Стас устало улыбнулся.
– Знала, – согласилась девушка, – мне нравится, что ты об этом так честно говоришь, без прикрас.
– Спасибо, ты одна из немногих, кто ценит это качество во мне, хотя вернее сказать, что ты одна из тех немногих людей, с кем можно быть честным. Ладно, я принял твои извинения, иди, выбрасывай свой мусор, я подожду тебя, – сказал Макаров, вытаскивая из кармана пиджака ключи.
Рита пошла к контейнерам, а Стас смотрел на неё, удивляясь тому, что эта хрупкая девушка всегда может его удивить. Её походка была легкой, но не летящей, а такой уверенной, светлые волосы окутывали плечи, черт возьми, Маргарита была хороша! Макаров улыбнулся, подумав, что Денис Владимирович точно бы прозвал её Королевой Марго.
ГЛАВА 26
Прошла неделя, затем вторая и Рита сама уже не могла сказать, когда именно она стала ждать ежевечерних визитов Стаса. Он так незаметно и в то же время стремительно ворвался в её жизнь, стал частью бытия, что девушке иногда становилось от этого не по себе. Слишком всё было быстро и легко, так, как быть не должно. С того вечера, когда Стас подождал её у подъезда, придерживая железную дверь, всё и закрутилось. Они проговорили на лестничной площадке минут сорок, просто ни о чём, такого с Ритой давно уже не бывало. Она уже так привыкла к своей закрытости, к своему горю, что было невероятно тяжело и в тоже время интересно делиться с кем-то своими мыслями. А со Стасом это выходило само собой, с ним можно было говорить открыто, не боясь шокировать прямотой.
Иногда Рита вспоминала первые встречи с бывшим мужем и понимала, что никогда первый супруг не был ей так близок и понятен, как Стас Макаров. Было что-то общее, сходное и сродное между ними двумя. Два законченных реалиста, не верящие в чудеса они встретились и легко сошлись. Между ними больше не было призрака Лики, который бы указывал на возможность всё изменить, будь и Рита, и Стас более внимательными, чуткими и человечными. Но они были такими, каким были, и что самое странное они нравились друг другу именно такими.
Стас заходил к Рите иногда на минутку, просто поздороваться, а иногда оставался на час, чтобы попить чай и поговорить, а точнее поспорить на любую тему. Они пугающе не сходились во мнениях, и в этом был свой определенный шарм, оба обожали спорить и доказывать своё мнение, ругались по тысяче раз за пять минут, а потом смеялись над своими ссорами. Макаров никогда не щадил её и говорил правду – матку в лицо, Маргарита ни в чём ему не уступала и тоже камня на камне не оставляла от его иллюзий.
Бывало, что Рита смотрела на гостя и думала о его поразительной, мужественной красоте, от которой ей становилось не по себе. Ведь всем известно, чем краше мужчина, тем больше от него проблем. А Станислав Макаров был красавцем, ярким и броским, заставляющим женщину соответствовать. Это напрягало девушку, она никогда не считала себя неотразимой красавицей, а после смерти сына и Лики вообще махнула рукой на внешность. Теперь же Рита вечерами подкрашивала ресницы и чуть-чуть румянила щеки, вдевала в уши длинные, тонкие золотые серьги, которые мягко касались её щек, привлекая внимание к нежному овалу лица. Она делала это практически неосознанно, всё время, уверяя себя, что Макаров ничего для неё не значит и, вообще, даже ей не симпатичен. Иногда в особом порыве злости, Рита думала, что Стас красив, как гей, и пыталась найти в его внешности изъяны, но бесполезно и это злило еще больше.
Также не по душе Рите был тот факт, что всё чаще она против своей воли задумывалась о Стасе не просто как о знакомом, а ком-то, кто значил бы намного больше. Это было глупо, и Рита это понимала, но ничего не могла с собой поделать. Каждый вечер, придя с работы, она невольно ждала Стаса, и каждый вечер он приходил. Иногда Рита молилась, что бы вечерний требовательный звонок в дверь не раздался, чтобы она разочаровалась, и всё это приключение закончилось само собой, но Стас не давал ей шанса увернуться, они мучительно медленно сближались. Этот процесс был необратимым, будто сама судьба решила свести их вместе.
Вот и сегодня Рита в неуверенности посматривала на часы, подкрашивая прозрачным блеском губы и заново зачесывая растрепавшиеся волосы в хвост. Внезапно она подумала, что вот уже больше недели не думала о своей вине перед сыном и Ликой. Она все-таки смогла побороть всё и начать новую жизнь, а всему причиной был Стас, который смог отвлечь её от самобичевания. Тот самый Макаров, который был так дружен с изувером – Андреем, что свел в могилу её красавицу – сестру. Какая всё-таки насмешница жизнь, как любит она всё запутать и вывернуть наизнанку.
Трель дверного звонка заставила Риту вздрогнуть, она бросила последний взгляд в зеркало и поспешила в крошечную прихожую. Открыв дверь, она увидела на пороге Стаса с пакетом в руках. Не сказав ни слова, он шагнул в квартиру и протянул Рите свою ношу.
– Ты поздно сегодня, – бросила она как бы, между прочим.
– Заезжал к Соколовым, нужно было кое-что забрать, – уклончиво ответил Стас, разуваясь в прихожей.
Рита хмыкнула, но ничего не сказала, она не любила говорить о бывших родственниках. К ней, наконец, пришло осознание того, что яд, прежде всего, жалит укусившего. Психолог, к которому девушка ходила раз в две недели, заставлял её сдерживать все нелицеприятные высказывания, и вскоре Рита заметила, что огрызаться и ругаться ей хочется уже значительно меньше. К этому было тяжело привыкнуть, но она старалась изо всех сил. Рита слишком устала жить в постоянной эмоциональной яме и всеми силами старалась выбраться из неё. Если для этого надо стать добрее, что ж она постарается.
– По твоему тону слышу, что ты недовольна, – заметил Макаров, проходя следом за хозяйкой на кухню.
– Я ни слова тебе не сказала, – Рита достала из пакета пирожные, фрукты, плитку горячо любимого ею горького шоколада.
– Ты хмыкнула очень красноречиво.
– Ну, извини, больше хмыкать не буду.
Рита подошла к плите и загремела чайником, хлопнула дверца кухонного шкафчика и Макаров улыбнулся. Как же ему нравилось злить Риту! В этом было какое-то утонченное наслаждение довести её до бешенства, а потом парой, как бы невзначай брошенных фраз, успокоить. Хотя иногда этот метод использовался против него и в этом тоже был свой плюс. Стасу нравилось, что она всегда отвечает на выпад, не молчит, не дуется, не плачет, а разворачивается и идет в наступление. Стасу вообще нравилась Рита.
Временами он думал о том, что перенес симпатию, которую испытывал к Лике, на её сестру. Макарову нравилась жена Андрея, она была такой милой и трогательной, беззащитной и совершенно неуместной в доме Соколовых. Он всегда старался выглядеть в глазах Лики лучше, чем был на самом деле. Сейчас Стас осознавал, что воспринимал Лику не столько, как женщину, сколько, как еще одно достижение Андрея, женщину, которая ему не по зубам. Однако, теперь сравнивая двух сестер Ковалевых, Макаров приходил к выводу, что Рита интереснее. Она не была так миловидна, как сестра, но в Рите было столько огня, какой-то затаенной агрессии и боли, она была намного сложнее Лики. А Стаса всегда влекло всё необычное, загадочное и непонятное. Теперь он понимал, что Маргарита нравилась ему всегда, даже когда откровенно ему хамила, непостижимо, но факт. А еще Стаса интриговало, что Рита не вздыхала, мечтательно глядя на него, как обычно делали девицы, она, будто и не замечала его приметной внешности. И это заводило Макарова в тысячу раз сильнее, чем призывные взгляды и намеки.
Его влекло к Рите, этого Стас не мог отрицать. После нескольких недель вялотекущего, неимоверно скучного романа с Лизой, Рита стала для Стаса глотком свежего воздуха. С ней было интересно, девушка поддерживала беседы на любые темы и никогда не ныла, не жаловалась и не обижалась понапрасну. Если Рите что-то не нравилась, она говорила об этом смело, «в лоб», иногда выбивая «почву из под ног» своей категоричностью, но в этом был свой шарм.
Стас уселся на обшарпанную табуретку и вытянул перед собой длинные ноги. Кухонька была поклеена новыми обоями бледно-сиреневого цвета, но всё равно выглядела убого, особенно по сравнению с домом, который совсем недавно покинул Макаров. Парадоксально, но факт – Стасу нравилось на этой кухне потому, что здесь была совершенно особенная женщина.
– Я требую чая, – заявил он, глядя на девушку с улыбкой. Рита была в странной футболке с очень широким вырезом, который при малейшем движении открывал то одно хрупкое плечо, то другое.
– Вот где был, там и следовало что-то требовать, – буркнула она в ответ, но достала из шкафчика две разномастные кружки.
– Ворчунья.
– Уж какая есть, простите, не нравится – выход в коридоре.
– Я ездил к Соколовым забрать свои вещи, я же там практически жил, – будто оправдываясь, сказал Макаров.
– Даже слышать ничего не хочу, – в голосе Риты звучало раздражение, но через минуту она спросила: – и много вещей накопилось?
– Много. В моей квартире шел ремонт, так что я кочевал между родителями и «Ясным». Но теперь ремонт подходит к концу, так что я снова буду жить дома. Наконец-то, если бы ты знала, сколько нервов у меня ушло на борьбу со строителями! – он театрально тяжело вздохнул.– Но теперь всё позади.
– Рада за тебя, поди тряпок накопил больше, чем девка на выданье, – буркнула Рита, всё еще стоя к нему спиной.
– Да, я люблю хорошие вещи – это мой недостаток, меня вообще все красивое и необычное влечет. Кстати, ты не думай, что так просто от меня отделаешься, я буду каждый вечер тебя навещать, – Макаров лукаво посмотрел на девушку, которая, наконец, посмотрела на него.
– Тоже мне! Будто я беспокоилась по этому поводу. Прикормила тут тебя на свою голову и всё теперь не отвяжусь. Выход один – найти мужика, который тебя отвадит, но в этом плане есть минус – придётся кормить тогда того мужика, – она всплеснула руками, стараясь придать своим словам большей значимости
– Существенный минус, – согласился Стас, в этот момент закипел чайник, и хозяйка принялась разливать кипяток по чашкам.
Поставив чашки на стол, она уселась напротив Стаса, который увлеченно размешивал сахар в свой кружке, и спросила:
– Как на работе день прошел?
– Нормально, – отпив глоточек обжигающего напитка, ответил тот.
Стас вот уже три дня как устроился на новую работу. Хотя устроился было неверным словом, он позорно умолял Дениса Владимировича ему помочь и тот не оставил Макарова в беде. Теперь Стас трудился начальником планово-экономического отдела в одном бюджетном учреждении, обещали платить не много, Макаров не привык к таким мизерным заработкам, но это было хоть что-то. Поэтому Стас опять был должником Дениса Соколова, это его несколько расстраивало, но другого выхода всё равно не было. Зато теперь ему не нужно было просиживать все свои дни подле Андрея и строить планы, которые никогда не претворятся в жизнь.
– У тебя как день прошел? – оторвавшись от чашки, спросил он.
– Всё хорошо, – улыбнулась Рита.
– Лаконичный ответ.
– Твое «нормально» тоже было на редкость содержательным.
– Женщина, с тобой невозможно разговаривать, ты почти всегда права, – Стас весело ей подмигнул.
– Это мой существенный минус, – Рита улыбнулась.
Стас внезапно подумал о Лизе, с которой поговорить было не о чем совершенно, она не умела так играть словами, как Рита. Слава Богу, сестра Андрея осталась в прошлом, иначе Стас не мог поручиться, что не спился бы рядом с ней с тоски. А теперь напротив него сидела красивая женщина, каждая беседа с которой была интересной, с Ритой не хотелось расставаться. И это было абсолютно новым чувством для Макарова. Стас привык к вниманию женщин, но никогда прежде особо не размышлял по поводу женского пола. Ведь всё было так просто, два свидания, на которых приходилось терпеть пустую болтовню, а на третьем секс. Бывало, что он случался и на первом свидании, и это было даже проще. А потом Андрей начал таскать Макарова по борделям, и тут вовсе все было легко и непринужденно, покупаешь на час женщину и никаких тебе разговоров и прочей ерунды.
Сейчас же Стас ловил себя на мысли, что с Ритой было приятно говорить, просто сидеть рядом и смотреть на неё. Она была милой и домашней, ничто не напоминало в этой девушке ту Риту, что приходила на работу к Андрею, в ней больше не было той агрессивной сексуальности, которая скорее отталкивала, чем привлекала.
– Ты о чём задумался? – вопрос Риты вывел Стаса из размышлений.
– Да так, думаю, что никогда прежде не сидел вот так с женщиной на кухне, не болтал о жизни. Дл меня это всё впервые, – Макаров обвел взглядом кухню.
– Господи, твоя жизнь была прожита зря, – девушка засмеялась.
– Ну, тебя, Рита, ты вечно издеваешься. Можно подумать ты встречала мужчин лучше меня, – он сказал это с такой непоколебимой уверенностью в голосе, что девушка сразу же захотела поставить гостя на место.
– Вот это самомнение! Боюсь тебя разочаровать, красавчик, но я была замужем.
– Да неужели? – черная бровь удивленно приподнялась, когда Стас произнес этот вопрос.
– Вот именно, и муж у меня был неплохой, даже вполне симпатичный.
– Вот видишь, он был симпатичным, а я – красавчик, так что с годами твой вкус улучшился, – Макаров смешно закатил глаза.
– Стас! – Рита засмеялась и, поднявшись, собрала со стола пустые чашки, составив их в раковину.
Она включила воду и не услышала, как Стас подошел к ней сзади, Рита вздрогнула, когда его рука опустилась на плечо.
– Ты, что испугалась? – вкрадчивый голос прошептал ей этот вопрос в ухо и мурашки побежали по телу.
– Вот еще пугаться тебя, – Рита старалась держаться спокойно, но когда Стас провел рукой по её предплечью, она порывисто вздохнула. В тот же момент теплые губы прижались к её шее, от чего у Риты перехватило дыхание, она судорожно схватилась за край раковины.
– Рит, ты – привлекательна, я – чертовски привлекателен, ты не находишь? – он прошептал это почти не отрывая губ от девичьей шейки.
– Это я – чертовски привлекательна, а ты просто смазливый, – откинув голову назад, чтобы Стасу было удобнее её целовать, ответила Рита.
