Текст книги "Жизнь в ожидании счастья (СИ)"
Автор книги: Галина Евстифеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Галина Евстифеева
«ЖИЗНЬ В ОЖИДАНИИ СЧАСТЬЯ»
АННОТАЦИЯ
Жизнь Анжелики казалась воплощением девичьей мечты: красавец муж, который должен стать губернатором края, безбедная жизнь в загородном доме. Но это был лишь фасад, за которым скрывались дни полные тоски и боли.
Маргарита, по глупой случайности потерявшая ребенка, хотела только одного – наказать убийцу своего сына, но гуманность судебной системы заставляла её сомневаться в справедливости будущего приговора. Поэтому Рита решила повлиять на справедливость судебного решения, для этого она готова на всё, даже предать сестру.
Елизавета, с детства любившая друга брата, всю жизнь мечтала лишь о нём. Но не зря говорят: «бойтесь желаний, они исполняются», не каждая сбывшаяся мечта есть благо…
«ЖИЗНЬ В ОЖИДАНИИ СЧАСТЬЯ»
Согласно п. 1 ст.18 Федерального закона от 06.10.1999 года № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» (в редакции от 2011 года): «Гражданин Российской Федерации наделяется полномочиямивысшего должностного лица субъекта Российской Федерации (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации) по представлению Президента Российской Федерациизаконодательным (представительным) органом государственной власти субъекта Российской Федерации в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом и конституцией (уставом) субъекта Российской Федерации».
ГЛАВА 1
Всем тем, кто в меня верит, ибо сама я такой веры не питаю
Март, 2013 год
Май в тот год выдался необычайно теплым, можно сказать, даже аномально жарким, заставляя жителей города раньше времени мечтать об отпуске, море и песке. Листья на деревьях уже распустились, трава зеленела, а бутоны цветов набирали свою силу, наполняя воздух запахом предвкушения цветения, красоты и лета. А за городом всё это чувствовалось еще сильнее, аромат весны кружил голову жителям пригорода, заставляя их сердца биться быстрее и радостнее.
Загородный коттеджный поселок «Ясный», хоть формально и входил в территорию муниципального образования город N, но был достаточно удален от городских окраин и давал чувство изолированности от нищеты, грязи, суеты и прочих пороков большого города. «Ясный» был тем местом, где проживала вся элита края, причем не просто «местная знать», а потомственная «верхушка общества». Поселок был заложен в пятидесятые годы прошлого века партийными работниками высшего эшелона, сначала «Ясный» был дачным кооперативом для избранных. Но в начале восьмидесятых уже второе поколение обитателей поселка стало возводить на его земле загородные дома. Теперь же «Ясный» стал коттеджным поселком, обнесенным высоким забором, со шлагбаумом на въезде и охраной по периметру. В общем, чужих в этом маленьком поселении не жаловали. Бывало, что кто-нибудь из обитателей поселка продавал свой дом, и в поселок въезжали новые жильцы, но эти случаи были настолько малочисленны, что и десятка прецедентов не наберется.
Дом бывшего губернатора соседствовал с домом мэра, рядом были дома директоров департаментов здравоохранения, образования, председателя Арбитражного суда, начальника ГИБДД…. Этот список можно было бы продолжать долго. Но нас интересует лишь один дом, тот, что стоит на улице Черниховского, под номером 3. Особняк этот построен в греческом стиле, и поражает воображение элегантной простотой. Вокруг дома разбит сад с симметрично посаженными кустами белых роз, аллеей из голубых елей и резной беседкой, сделанной под старину. Владельцем всего этого великолепия является Валерий Владимирович Соколов – фигура в городской жизни знаковая.
Валерий Владимирович Соколов всегда добивался желаемого, чего бы это ему не стоило. Так было с самого детства, так продолжалось и по сей день. Он всегда должен был быть первым: сначала в школе и в спортивной секции, потом в пионерской, а затем комсомольской организациях. Соколов всю свою жизнь упорно двигался «наверх», благо и имеющаяся у него «платформа» этот прыжок позволяла: отец – партийный деятель, управлял городским транспортом, мать – домохозяйка, всё своё время посвящавшая детям. Валерий Соколов даже не проявляя усердия, всё равно оказался бы в «элите» края, но поскольку он прилагал всё возможные усилия, результат превзошел даже самые смелые прогнозы. Соколов стал «серым кардиналом» в жизни края, благодаря его интригам с поста губернатора был снят Петр Дзюба, занимавший высшую должность субъекта Федерации порядка восьми лет. У Валерия хватило мощи, связи и денег «слить» такого «зубра» политики. Поэтому с Соколовым считаться было просто необходимо каждому, кто хотел чего бы то ни было добиться в этой жизни. И так было всегда, Валерий Владимирович никогда своего не упускал, знал всё обо всех, и умело этим пользовался.
Когда-то Соколов начинал свою трудовую деятельность в предприятии городского транспорта, которым руководил его отец. Он упорно продвигался по службе и вскоре сменил отца на должности начальника. Во время приватизации дорожного транспорта Валерий Владимирович сумел хорошо «погреть» руки, что помогло ему построить на месте отцовского дома в «Ясном» свой прекрасный коттедж.
Особняк Соколова часто брали за образец разбогатевшие бизнесмены, ибо он поражал плавностью линий и элегантностью постройки. Соколов надеялся, что дом отражает то на какую ступень он смог подняться и то, что он никому не уступит своего места. И то и другое были вполне понятны бизнес – партнерам Валерия Владимировича. Его никогда не сбрасывали со счетов, он был столпом местного общества, с которым считались, уважали и боялись. Когда было необходимо, Соколов мог быть невероятно жесток к бывшим друзьям и партнерам, это знали все.
Стремление быть во всем и всегда первым проявлялось не только в делах, но в личной жизни Валерия. Соколов женился на самой красивой студентке педагогического института и был вполне доволен своим браком. Валентина оказалась именно той женщиной, которая была ему нужна. Жена во всем и всегда поддерживала Соколова и никогда не попрекала, она была по-житейски мудрой и терпела все капризы супруга, за что купалась в роскоши и ни дня в своей жизни не работала.
Не то чтобы Соколов любил Валентину, он был доволен ею, когда-то страстно желал, но эти дни давно миновали. Он больше не зацикливался на плотских утехах, они отошли на второй план, хотя у него была постоянная любовница – молодая и прекрасная Леночка. Но для Соколова девчонка была просто телом, он не искал духовной связи, она ему была просто не нужна. Любовница для Валерия была скорее «статусной вещью», положенной по штату, как говорят в народе.
И вот теперь, сидя в просторном кожаном кресле, в своём со вкусом обставленном кабинете, Валерий Владимирович Соколов точно знал, что его жизнь удалась. Настоящая удача пришла к нему достаточно поздно – зимой он отпраздновал шестидесятилетний юбилей, однако, от этого радость Валерия не становилась меньше. Его старший сын станет губернатором края – высшим лицом исполнительной власти региона. Это позволит еще больше упрочить финансовое положение, получить для родственников ряд хороших «хлебных» должностей, в общем, Соколов был весь в предвкушении счастливых свершений.
Как, впрочем, и его брат – Денис Владимирович, который тоже, будучи человеком, далеко не бедным, ждал предстоящего назначения племянника на пост губернатора с нетерпением, ибо денег, как известно, много не бывает. Денис Владимирович всегда находился в тени младшего брата, он был менее удачливым дельцом, менее общительным и склонным к интригам человеком, и старался всегда быть более «чистоплотным» в делах. Если Валерий мог легко совершить аморальный, подлый поступок и забыть о нём, то Денис совершал его, хорошо продумав, просчитав все варианты, а после долго мучился чувством вины. Он был интровертом, человеком довольно сложным в общении, зато более счастливым, поскольку видел главный источник радости в своей семье. Его жена – Тамара была, пожалуй, одной из самых счастливых женщин, она купалась во внимании мужа и его любви.
Два брата внешне очень похожих между собой: дородных и седовласых сидели напротив друг друга в кожаных креслах, с удовольствием потягивая французский коньяк, и обсуждали свои планы. Послеобеденный скупой свет проникал сквозь тюлевые занавески в большие окна кабинета, отражаясь от полированной поверхности письменного стола. Стеллажи с книгами, которых никогда не читал хозяин дома, покрывали две стены кабинета от пола до потолка. На третей стене висел пейзаж, нарисованный местным художником, изображавшим небольшую, в несколько домов, деревеньку и церковный погост, заметенные снегом. Картина была написана с душой, от неё веяло светлой грустью по исчезающей российской глубинке, но братья Соколовы сегодня не обращали на пейзаж внимания.
– На следующей неделе должно быть оглашено назначение Андрея, – Валерий Владимирович отхлебнул коньяка, нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотнику кресла.
– Да, должно быть, – Денис задумчиво посмотрел на бокал, который держал в руке, покрутил его, любуясь бликами света, падавшими на янтарную жидкость.
– Почему так мало уверенности в голосе? Сомневаешься? – спросил его младший брат, изогнув бровь, что было признаком крайнего удивления.
– Нет, просто пусть сначала огласят и назначат, а потом будем праздновать, и думать о раздаче должностей, я считаю, что так правильнее и вернее. Спешка нужна только при ловле блох.
– Вот, всегда ты, Денис, таким осторожным был! Нет в тебе ни жилки авантюризма, ни оптимизма, ничего. Как ты живешь на свете? Не понимаю, – брат всплеснул руками, чуть не разлив коньяк на толстый бежевый ковер, устилавший пол кабинета.
– Зато тебе досталось и то, и другое за двоих, – беззлобно подразнил брата Денис Владимирович.
– Будет тебе. Вот назначат Андрея губернатором и заживем! Какие возможности откроются перед нами! – Валерий потер руки в предвкушении предстоящих подвигов.
– А не назначат, тогда мы, считай, разорились, – заметил Денис.
– Даже не думай об этом! Андрей станет губернатором. И точка. Я для этого всё сделал, кого надо подмазал, кому надо услуги оказал и вот теперь мой сын такой же белый и пушистый, как ангелы в раю. Президент обязан его назначить, а если этого не произойдет, то кое-кто долго не проживёт! – в голосе Валерия звучала явная угроза.
– Валера, о краткости бытия я слушать не желаю! – Денис поморщился, он считал, что такие вещи не стоит произносить вслух даже в своём доме, ибо и у стен есть уши.
– Боишься? Ты всегда таким был, Денис, чистеньким из воды выходил, всегда не при делах, на мне ехал. Протерся всю жизнь, как между еб…ных!
– Хватит, Валера! – Денис перебил брата, поморщившись. Ему не по душе были такие разговоры, он встал с кресла и начал нервно прохаживаться по кабинету, – всё должно быть хорошо, слишком много сил положено на достижение этого и не только твоих, кстати, – он обернулся и пристально посмотрел на брата.
– Ладно-ладно, я знаю, что ты тоже сделал, всё, что мог. Просто не начинай о неудачах, накаркаешь еще! – отмахнулся Валерий.
В этот момент отворилась дверь и в кабинет вбежала девочка лет пяти в платье, сплошь состоявшем из розовых оборочек. Её светло-каштановые волосы были заплетены в косичку, которая тонкой змейкой спускалась на спину. Девочка была хорошенькой, избалованной и всеми в семье любимой.
– Деда, деда! – закричала она и бросила к Валерию.
– Привет, дорогая, – тот поставил бокал на подлокотник кресла, и поднялся со своего места, наклонившись к внучке, подхватил её на руки, невольно поморщившись от боли в спине.
Девочка радостно засмеялась, обхватив шею деда руками. Валерий Владимирович неуклюже сел в кресло, всё еще сжимая одной рукой внучку, другой снова взял полупустой бокал коньяка.
– Ты по мне соскучился? – девочка наградила деда мокрым поцелуем в щеку.
– Конечно, соскучился, как же иначе? – ответил он, – а где мама?
– С тетей Анжелой в гостиной, – радостно сообщила внучка, – опять журналы листает.
– Ну, беги к ним, давай, милая, не мешай дедушке работать, – Соколов спустил её на ковер, и недвусмысленно подтолкнул к двери.
– Ты не работаешь, а с дедом Денисом разговариваешь и пьешь, – заметила девочка.
– Варя, беги к маме, иначе не получишь подарка от меня на день рождения, – это была его самая страшная угроза и, как обычно, она сработала безотказно.
Девочка с визгом убежала из кабинета, хлопнув на прощание дверью. Денис Владимирович недовольно поджал губы, ему не нравился шум и гам, который производили маленькие дети, впрочем, и большие тоже.
– Валера, почему в твоем доме нет покоя? Кто-то всегда врывается, кричит, чего-то требует? – Денис раздраженно махнул рукой в сторону двери.
– Потому что у меня нормальный дом, в отличие от тебя, который живет в мавзолее, – Валерий отмахнулся от брата, наполняя их бокалы новой порцией коньяка.
– Зато в моём, как ты выразился, «мавзолее» спокойно. А это несомненный плюс.
– Как посмотреть, – улыбнулся младший брат, – у меня большая семья: жена, трое детей, невестка, внучка. Это ты у нас живешь со своей Тамаркой и никто тебе не нужен: ни котёнок, ни ребёнок. Не понимаю я тебя, как ты так живешь?
– Слушай, забавная всё-таки штука жизнь, – задумчиво протянул Денис, – думала ли ваша Маркиза ангелов, что выйдя замуж за Андрея, станет женой губернатора? Сейчас девка, поди, места себе от счастья найти не может?
– Не знаю о чём она думала, – отмахнулся Валерий Владимирович, – что тебе Анжелка пока не даёт? Всё лезешь к ней, подтруниваешь, будто заняться больше нечем.
– Не нравится мне она, Валера, ох не нравится. Умная она баба ваша Маркиза ангелов, но в тоже время дура-дурой. Не ладиться у них с Андреем, совсем не ладиться. С ним надо быть еще той лисой, а Маркиза ваша прямолинейна, как десантник с гранатой. А ты – глупец, если этого не видишь, накренится семейная лодка нашего губернатора в самый неподходящий момент, вот будет тогда дело! – хитро прищурившись, поделился своими впечатлениями младший брат.
– Что ты несешь? Глупости всё это. Всё у них нормально. Невестка у меня красивая, скромная, тихая, а губернаторами в наше время не разбрасываются. Если она такая умная, как ты говоришь, всё быстро у них наладится. Хотя я не был свидетелем ни одного конфликта между Андреем и его женой, так что выдумываешь ты всё, – отрезал Валерий.
Денис Владимирович покачал головой, дивясь тому, как халатно относится брат к своим домочадцам. Хотя, что с него взять? Валера всегда был поверхностным, его не интересовал никто, кроме самого себя. А вот Денис видел, что у Анжелики и Андрея не ладится семейная жизнь, с таким тылом становится первым лицом региона опасно. Но это не его дело. Свою прибыль он извлечёт от губернаторства Андрея, каким бы скоротечным оно не было.
– Тебе виднее, наверное, – Денис пожал плечами.
– Конечно, виднее. Всё будет хорошо! Назначат Андрея, а мы с тобой пощиплем местных дельцов, вот жизнь у нас с тобой начнется! Как сыр в масле кататься будем! – Валерий закатил глаза в предвкушении и в сотый раз поведал Денису о способах обогащения за счет ресурсов края и местных бизнесменов средней руки.
Братья еще долго строили планы на будущее, которое неотрывно было связано с занятием сыном Валерия Владимировича высшей должности на уровне субъекта Федерации.
ГЛАВА 2
Анжелика Соколова была, действительно, умной женщиной, но самое главное она была тонко чувствующим несправедливость человеком. К сожалению, в наше время это качество не цениться вовсе, поэтому Лика постоянно чувствовала себя непонятой, не такой, как все. Такая индивидуальность её совсем не радовала, быть «белой вороной» не так весело, как кажется на первый взгляд. Ей всегда хотелось спрятаться, оградиться от мира высокими стенами, за которыми никто её не разглядит, не узнает, какая она есть на самом деле, но, к несчастью, это было невозможно сделать. Социум не дает уединения и слишком часто ставит перед моральным выбором, для Анжелики это было мучительно.
Лика слишком остро чувствовала несправедливость и всегда жалела обиженных и оскорбленных, но выразить это в каких-то конкретных действиях не могла. Она слишком боялась показаться глупой со своим никому не нужным сочувствием, мягкосердечной в то время, когда больше всего цениться цинизм и жесткость. Поэтому в какой бы компании она не находилась, Лика всегда ощущала себя лишней, ненужной, человеком, который уйдет и этого бегства никто не заметит. А еще Лика всегда чувствовала себя не к месту, где бы она находилась. А уж тем более она не была к месту в доме Соколовых, где всё было поставлено на извлечение прибыли, участие в бизнес – жизни города. Вот уже три года девушка носила фамилию Соколова, но по-настоящему членом семьи она так и не стала. Просто не смогла, да и, по большому счету, не хотела.
Анжелика родилась в семье университетского профессора математики, умнейшего человека с кристально чистой совестью, но, как говорят, «не от мира сего». Вячеслав Олегович не умел зарабатывать, то есть он, разумеется, преподавал, получал своё жалование, копейка в копейку приносил его жене, а вот дополнительно заработать он не мог, да и не считал нужным. Вячеслав Олегович не брал со студентов денег за дополнительные занятия, репетиторство и прочее, он получал огромное удовольствие, просто обучая молодых людей математике. Мать Лики – Светлана Александровна проявляла чудеса изобретательности, чтобы одеть, обуть и накормить двух дочерей, поскольку материально семья всегда очень нуждалась. В семье Ковалевых частенько бывали скандалы родителей по поводу отсутствия денег на самые необходимые вещи, но как бы то ни было Вячеслав Олегович и Светлана Александровна не развелись, хотя нередко грозили друг другу расставанием.
Дочери их росли обычными, ничем не примечательными девчонками, симпатичными, безусловно, но таких было тысяча на сотню. Лика до сих пор не могла понять, чем же она так привлекла Андрея Соколова, но факт оставался фактом – из всех девушек города он выбрал именно её – простую студентку исторического факультета. А она, разумеется, не смогла ему отказать, сказка о Золушке вдруг стала явью, хотя именно этот вымышленный братьями Перро персонаж никогда не привлекал Анжелику.
И вот сейчас, спустя три года после свадьбы, Лика чинно сидела на диване в роскошно обставленной гостиной, где были элегантно подобраны предметы интерьера в бордовых тонах. Каблуки её итальянских бежевых лодочек утопали в роскошном ковре ручной работы, на стеклянном расписанном журнальном столике лежал дорогой сенсорный телефон, а сама Лика листала журнал «Космо», рассматривая фотографии красивых женщин и неотразимых мужчин. Только ни одна из этих картинок не взволновала её, красивые, ухоженные люди, безукоризненные фасады, вот и она теперь жила за таким фасадом, только это не сделало её счастливой.
Напротив Анжелики, в глубоком кресле с полированными резными подлокотниками, сидела её золовка – Лиза – мать Вари. Анжелика подняла глаза на молодую женщину, та увлеченно пролистывала книжку детских стихов, каштановые волосы упали на лицо, закрывая глаза теплого орехового цвета. Лиза всегда старалась спрятаться, как и Лика, поэтому именно к сестре мужа девушка относилась теплее, чем к остальным членам семьи Соколовых.
Елизавета Соколова была постоянным источником забот для своей семьи. Болезненный ребенок вырос в застенчивую девушку, умудрившуюся забеременеть от одного из соседских мальчишек на вечеринке по случаю окончания школы. Лика не входила в семью Соколовых, когда это случилось, поэтому подробности семейного скандала она не знала, но по обрывочным фразам поняла, что беременностью дочери родители были весьма недовольны и надеялись на брак Лизы и отца Вари. Но что-то не получилось, замужество сорвалось, и девочка росла без отца. Родители были разочарованы дочерью, как, впрочем, и братья. Возможно чувствуя это, Лиза постоянно прибывала в мире своих переживаний, она была очень замкнутым человеком, подруг у неё не имелось, с золовкой Лиза не сблизилась. Казалось, что она всегда одна, даже в большом кругу родственников.
Анжелика отложила «Космо» на журнальный столик, примостив его симметрично телефону, она постоянно получала выговоры от свекрови, если какая-нибудь вещь была не на своём месте. Соколовы старшие вообще каждым своим словом старались подчеркнуть, как повезло Лике, что она стала членом их семьи, и как она недостойна этого. В первые месяцы брака Анжелику это сильно обижало, но потом она поняла, что есть вещи и пострашнее недовольства свекра и свекрови.
Лика бесшумно поднялась с дивана, стараясь не побеспокоить невестку своим уходом. Но Лиза даже головы не повернула в её сторону, наверное, она уже забыла то, что в гостиной их было двое. Анжелика постаралась покинуть комнату, произведя как можно меньше шума, однако каблуки её предательски постукивали по паркету гостиной. Она ожидала, что Лиза что-нибудь скажет ей вослед, но этого не произошло. Каждой из девушек было лучше в одиночестве, когда никто не мешал думать, анализировать свои мысли и чувства. Может, если бы они объединились, им было бы легче выжить, выстоять в мирке Соколовых, но ни одна из них не искала дружбы и поддержки. И Лика и Лиза потеряли всякую надежду на то, что когда-нибудь в своей печали и тоске они будут не одиноки.
Лика быстрым шагом прошла по холлу, где звук её шагов гулко отражался от стен. Она не замечала красивой фрески, украшавшей одну из стен помещения и изображавшей улочку в стиле средневековой Италии. Лике опротивел этот дом и его обитатели, она смертельно устала от всего этого фарса, пафоса и уже просто не могла слышать ненавистное слово «губернатор». Изо дня в день на протяжении нескольких месяцев только эта тема обсуждалась Соколовыми, без устали они «переливали из пустого в порожнее», снова и снова обсуждали возможные варианты развития событий.
Девушка шагнула на террасу, выходившую в сад с аккуратно подстриженным газоном. По небу плыли облака, дул прохладный ветерок, слегка колыхавший травинки, отчего в воздухе разливался едва уловимый запах свежести. Анжелика медленно брела по выложенной камнями дорожке сада, каблуки ее туфель увязали в мелких камнях, которыми были усыпаны тропинки, но она всё равно двигалась дальше, не жалея дорогую обувь. Когда-то итальянские туфли были её мечтой, сейчас же они ровным счетом ничего не значили для Лики. Она бы с удовольствием променяла свою теперешнюю жизнь на прошлую, ту, которую была до замужества.
Вот за поворотом показались кованые качели с мягким сидением, рассчитанным на несколько человек. Анжелика присела на краешек качели и начала легко отталкиваться ногой. Вокруг гудела жизнь: щебетали птицы, пролетали мимо стрекозы и какие-то мошки, напоминая, что в отгороженном ото всех мирке поселка «Ясный» осталось что-то неупорядочное, неконтролируемой, заложенное природой.
Анжелика не знала сколько времени так просидела, время теперь вообще не имело для неё никакого значения. Оно текло, словно песок сквозь пальцы, складываясь в безрадостные будни, недели, месяцы и годы. В детстве так хотелось стать старше, чтобы зажить во всю силу: весело, радостно и без бед, а получилось, что именно так она жила в то время, когда мечтала о взрослении.
Подняв голову, Лика увидела, что по другой дорожке сада к ней идёт молодой мужчина с коротко подстриженными темно-русыми волосами, карими глазами и орлиным носом. Он был высок и худощав, в каждом его движении сквозила некая нервозность, будто он всегда был готов бежать от всех и вся. Девушка вздохнула, меньше всего на свете ей хотелось сейчас говорить с братом мужа. Но она не могла соскочить с качели и уйти, это было бы уже слишком, даже для неё. Поэтому Лика, затравлено глядя на мужчину, ждала, когда он поравняется с качелями.
– Привет, Маркиза, – поприветствовал он её и нервно засунул руки в карманы джинсов.
Дмитрий окинул быстрым взглядом худощавую фигурку невестки, её белокурые волосы, забранные в смешной хвостик на макушке, голубые глаза, глядевшие на него настороженно, словно девушка ждала от него какого-то подвоха. Почему она всегда так на него смотрит? Он не знал, а хотел узнать, Дмитрий вообще желал знать всё, о чём Лика думает, когда смотрит на него, какого человека она видит перед собой. И, вообще, замечает ли она его, а, может, он для Лики такая же неотъемлемая часть этого дома, как экономка?
– Здравствуй, Дима, – девушка равнодушно посмотрела на деверя и уставилась на носочки своих бежевых туфель.
– Что сидим, бездельем маемся? – он сделал несколько шагов в сторону, чтобы встать возле кованых креплений, и, взявшись за спинку качели, начал медленно её раскачивать.
– Да, сижу, наслаждаюсь погожим весенним днем, – Лика повела плечом, словно пытаясь показать всю нелепость такого времяпрепровождения, помолчав, она добавила, – мне не нравится, что ты зовешь меня Маркиза, у меня есть имя. Кроме того, я совсем не похожа на пресловутую героиню Голоннов.
– Какие мы нежные нынче, – ухмыльнулся Дмитрий, толкнув качели сильнее, чем хотел и девушка судорожно вцепилась в край сидения,– что же мне отныне тебя звать «губернаторская женушка»? Длинновато как-то, особенно если учесть наши родственные связи.
– А Маркиза ангелов было короче? – огрызнулась она, стараясь замедлить ногой ход качели, – ненавижу это прозвище, что ты мне дал. Теперь и Денис Владимирович меня так зовёт, вы с ним как сговорились.
– Дядька никогда не упустит случая над кем-нибудь поподтрунивать, это верно. Но мы же не со зла, любя, так сказать, – в его словах слышалась какая-то горечь, впрочем, Дима всегда был таким: жестоким ко всем, но особенно к себе самому, он высмеивал окружающих, но циничнее всех деверь иронизировал по поводу своей персоны.
– Ладно, – отмахнулась Лика, – зовите, как хотите, мне по большому счету всё равно. Хочешь, называй меня «Маркизой», хочешь «губернаторской женушкой». Хотя, насчет губернатора ты что-то торопишься, раньше времени не загадывай, примета плохая.
– Какие мы осторожные стали, суеверные. Прямо любо-дорого посмотреть, – с издевательской полуулыбкой, что кривила один уголок его рта, проронил Дмитрий, – такая осторожная сучонка, даже глаз радуется, что есть еще такие.
– Может, я и, как ты выразился, «осторожная сучонка», но только не твоя, – Лика холодно смотрела на деверя, без тени улыбки на губах, – насколько я знаю, это грех – желать жену брата своего? Или я ошибаюсь?
Она встала с качели одним плавным движением, будто кошка, соскочившая с нагретого места, готовая бежать со всех ног от этого разговора и этого мужчины. Дима отпустил спинку качели, но она по инерции всё также раскачивалась, и шагнул к невестке.
– Не ошибаешься, – он смотрел на Лику полными тоски глазами, – Лика, если бы я первым тебя встретил… – Дима неосознанно протянул руку к лицу девушки, словно хотел погладить, приласкать, ощутить пальцами нежность кожи, но Лика отступила.
– Ты не мог меня встретить первым, – жестко ответила она, – ты лечился от алкоголизма, делал очередную «кодировку», потом сорвался там же, в больнице, затем снова лечился. А я встретила Андрея и теперь буду женой губернатора, а не женой алкаша в зашивке, – её губы скривились в подобии улыбки.
На это Диме сказать было нечего, он, молча, смотрел на жену брата, такую красивую и такую жестокую. Лика так легко говорила страшные, злые слова, они слетали с её губ без малейших усилий, но в его сердце оседали тяжелыми свинцовыми пулями. Анжелика уже изрешетила все осколки разбитого ею же сердца Дмитрия, иногда ему казалось, что сердца этого уже нет, есть просто большая рваная рана в груди.
Девушка посмотрела на деверя долгим взглядом, отмечая орлиный нос, слегка длинноватый, тонкие губы, темно-русые волосы. В этот момент он так напоминал Лике мужа, что ей стало не по себе: такие же черты лица, только более заостренные, жесткие, такого же цвета волосы, только стрижка короче. Однако, если смотреть на Диму с того места, где стояла Лика, он казался ей чудовищно похожим на Андрея, и от этого Лику замутило, она со всех ног бросилась к дому, оставив Дмитрия одиноко стоять возле качелей, что всё еще неспешно покачивались.
ГЛАВА 3
Лиза Соколова видела, как её брат потянулся к лицу невестки, видела она и как отшатнулась от Димы Лика. «Как странно, – подумалось ей, – некоторые женщины притягивают мужчин, заставляют их влюбляться, забыть обо всем на свете, а другие наоборот, только отталкивают, их не замечают, чтобы они не делали». К другим, Лиза относила, прежде всего, себя, у неё катастрофически не клеилось с мужчинами. Будучи с детства мнительной, Лиза во всем винила только себя, считая, что какие-то черты её характера отталкивают представителей противоположного пола. Поэтому она всегда удивлялась, когда встречала истинную мужскую любовь, это её интересовало и притягивало. Хотелось сразу узнать, за что так сильно полюбили какую-то женщину, что в ней такого особенного? Почему ей так повезло в жизни? А самое главное – почему так не повезло самой Лизе, почему ей не встретился подобный мужчина? Иногда глядя какой-нибудь романтичный фильм, девушка вздыхала и с грустью понимала, что у неё не было ни одного свидания, которое могло бы ей запомниться, да что там у неё вообще никогда не было свиданий. У кого-то они есть, а у кого-то никогда не было и вряд ли будет – такова жизнь, как это не грустно.
Лиза вот уже третий год наблюдала за молчаливой агонией младшего брата, видела, как любовь к Лике сжигает его изнутри, заставляя терпеть любые оскорбления, лишь бы оставаться в доме и иметь возможность каждый день быть рядом с женой брата. А это было поистине подвигом. Диму не особо жаловали, он был постоянным источником напряжения и страха для родителей. Запьет он или нет, сорвётся или сможет удержаться, насколько его хватит, сколько времени будет до очередной «кодировки»? Эти вопросы не давали покоя Соколовым – старшим. Но почти три года Дмитрий держался, что заставило Валерия Владимировича и Валентину Ивановну вздохнуть с облегчением, и только Лиза понимала, что Дима держится ради Лики. Чтобы просто находиться рядом, и это Лизу удивляло, заставляло поверить в чудеса.
Несмотря на жалость к Диме, Лизе было интересно наблюдать за полными отчаяния и тоски взглядами брата, брошенными на Лику, иногда та смотрела на брата мужа тоже задумчиво, чуть склонив голову, но никогда, ни словом, ни делом она его не поощряла. Это изумляло Лизу, ну как может мужчина настолько любить женщину, что готов быть рядом с ней, не питая никаких особых надежд, не получая авансов? Неужели такое возможно в обычной жизни, в наше циничное время, когда одной женщиной легко заменяют другую? Когда во главе угла стоит секс, ставший доступным до омерзения? Видимо, это было возможно, или её брат был последним по-настоящему влюбленным мужчиной. А еще Лизе было очень интересно, как может Лика так держать оборону, не сдаваться, не пасовать перед такой любовью, которую к ней испытывал Дима?
