Текст книги "Инструкция для дракона (ЛП)"

Автор книги: Г. А. Эйкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Глава 6

Дагмар провела Гвенваеля на второй этаж в другую часть здания. Главная зала была один громадным помещением, в котором могла разместиться небольшая армия, но помимо нее была восьмиэтажная секция, в которой располагались мужья, жены и дети.

– Ты останешься здесь. – Дагмар вошла в комнату и подождала, пока туда же войдет Гвенваель. – Постельное белье чистое, меха вытрясли.

Гвенваель обошёл комнату. Все могло оказаться гораздо хуже.

– Если тебе что-то понадобится…

– Ванна. Пожалуйста. – Гвенваель сел на край кровати. День оказался трудным, и он порядком устал.

– Что ж, есть озеро. – Дагмар подошла к окну и выглянула. – Уверена, что может пойти дождь, так что можешь выйти на улицу.

Гвенваель спрятал лицо в ладони.

– Что-то случилось? – спросила Дагмар.

– Ради всего святого, скажи, что у вас есть ванна!

Когда Дагмар не ответила, Гвенваель поднял голову и увидел, что она прикрыла рот рукой, её плечи тряслись, и ясно, что она над ним смеялась..

– Женщина, не заставляй меня снова плакать. Потому что на этот раз я обещаю тебе сопли.

Теперь она рассмеялась более открыто.

– Заступник рассудка, пожалуйста, больше никаких слез.

Гвенваель потер усталые глаза и зевнул.

– Заступник рассудка? Не слышал этого выражения со времён Эйоибхелы.

– Ты слышал об Эйоибхелле? Значит ты читаешь книги.

– Я прочитал, по крайней мере, две, но её я знаю.

– Ты знал Эйоибхелл Учёную? Философа? – Дагмар подошла к Гвенваелю. – Ты?

– Разве ты не имеешь в виду Эйоибхелл Лжеученую? – Гвенваель закинул руки за спину, уперся ими в кровать, откинулся назад и вытянул ноги.

Дагмар была настолько близко, что при желании Гвенваель мог провести стопой по внутренней стороне её ноги. Что же… он хотел так сделать, но боялся, что у неё под юбкой может оказаться что-то, что отцапает ему пальцы.

– Неужели у тебя и правда нет ванны?

– У меня есть ванна. И лжеученая – это ненастоящий титул. Так какой она была?

– Какой? – Гвенваель пожал плечами. – Довольно милой. Но спорила абсолютно обо всём. Ты действительно не веришь в богов?

Дагмар сцепила руки перед собой. Внешне она прекрасно напоминала дочь королевских кровей.

Чопорная, говорит хорошо, знает этикет, достаточно умная, чтобы вести беседу с окружающими. Но он это и так знал. Только уникальные и храбрые следовали учениям Эйоибхелл.

Открыто оспаривать веру других в богов довольно рискованно.

– В учениях Эйоибхелл нет ничего такого, чтобы утверждать, что боги не существуют. Но, как и она, я им не поклоняюсь.

Гвенваель улыбнулся, вспомнив страстную дискуссию с Эйоибхелл Учёной о богах и её вере, что причина и логика – всё, что необходимо, чтобы прожить жизнь успешно и счастливо.

Не то чтобы Гвенваель тогда не был с ней согласен, но мог сказать, что ей нравилось спорить.

– Ты не переживаешь, что однажды тебе понадобится бог?

– Нет. На них нельзя положиться. Лучше самой стоять на ногах, полагаясь на себя, чем падать на колени и молиться богам, которые не слышат.

Гвенваель усмехнулся.

– Ты бы ей понравилась.

– Думаешь?

– Ей нравились думающие люди. Как она говорила: Те, кто смотрят далеко за пределы своей клетки.

– Ты и вправду с ней встречался. Я читала эту фразу в нескольких письмах, что мне давал друг. Этого не было в её книгах. Ты был там, когда она умерла?

– Нет. – Гвенваель поморщился от воспоминания. – Мы прекратили общаться, когда она поймала меня в постели с одной из её дочерей. Она была в бешенстве. Пришла за мной с вилами.

Чопорная поза Дагмар пропала, когда та уперла руки в бедра.

– Ты обесчестил её дочь?

– Я никого не лишал чести. Её дочь была молодой вдовой. Я просто помог ей вернуться к жизни.

– Да ты прямо альтруист.

Он улыбнулся.

– Думаю, да. – Гвенваель переместил руки по бокам и откинулся на кровать. – Ванну! Или начну топать ногами и плакать.

– Да, пожалуйста. Отцу лишь нужен повод, чтобы выкинуть тебя отсюда.

– И он ведь так сделает?

– Хороший рёв доведёт его до края.

– Сейчас это было бы стыдно делать, да?

– Стыдно?

– Стыдно. Аннуил – могущественная королева. Союз с ней – мудрое решение.

– Ты можешь разрушить союз ради королевы? – осторожно спросила Дагмар.

– Конечно.

– Кровавая королева отправляет тебя в качестве своего представителя, а ты считаешь хорошей идеей посмеяться над единственной дочерью Рейнхольд перед его сыновьями и воинами?

Гвенваель вздрогнул. Своими словами она ударила прямо в цель.

Гвенваель снова сел.

– Ладно. Признаюсь, это не лучший мой момент жизни. Я знаю. Но тебе нужно понять, что за всю долгую поездку сюда, я такое слышал о Звере.

Зверь, Зверь, Зверь! До жути пугающий Зверь. Размером с медведя, с ловкими боевыми навыками и клыками, как у кошек из джунглей. А затем вышла ты. И ты… ты…

– Обычная, скучная и без клыков?

– Я собирался сказать изящная.

– Изящная? Я?

Гвенваель не смог с собой справиться и улыбнулся.

– На фоне тех женщин, что я знаю, ты похожа на воздушную фею. – Он указал на её тело. – Посмотри на себя. У тебя маленькие ножки, изящные руки, длинная и красивая шея, и у тебя нет шрамов.

Не то, чтобы у меня был пункт насчёт шрамов – они могут быть довольно соблазнительными – но я довольно давно не видел женщину, у которой не было бы хотя бы пары. – Гвенваель указал на её очки. – И то, что ты почти слепая, делает тебя невинной и уязвимой.

– Я не слепая. И считают, что на севере у женщины, имеющей шрамы, кроме тех, что она заработала в обычной ежедневной работе, нет мужчины, который хорошо о ней позаботился бы.

– Женщины, которых я знаю, не нуждаются в мужчинах, которые будут о них заботиться.

– Тебя подобное не отталкивает? Такие женщины?

– Едва ли. Но мои братья продолжают таких находить и затем не могут отпустить. Даже на ночь.

Губы Дагмар начали растягиваться в улыбку, но она справилась с собой и вовремя остановилась.

– У меня есть ванна, который ты можешь воспользоваться. Распоряжусь, чтобы ее сюда притащили. Но она тяжёлая, и её принесут не скоро.

– Не беспокойся об этом. Я просто приду в твою комнату.

Она всего лишь улыбнулась, но смертельно.

– Придешь в мою комнату?

– Не доверяешь мне, моя невинная леди Дагмар?

Она долго смотрела на него холодным взглядом.

– Я никому не доверяю, – призналась она, хотя Гвенваель это и так прекрасно знал. И не сомневался, что большинство дней она тренировалась.

– Моя комната справа, через пять дверей, – ответила она. – А сейчас мне нужно сходить к своим собакам, которых ты до смерти напугал, поэтому комната будет свободна до ужина.

– Спасибо, леди Дагмар.

Она подошла к двери и открыла её. Тот зверь, которого она называла собакой, ждал снаружи. Он опустил голову и обнажил на Гвенваеля клыки.

– Кнут. Прекрати. – Дагмар не повышала голос, но ей и не нужно было, так как собака тут же подчинилась.

– Он напоминает меня, – заметил Гвенваель, поднявшись. Он знал, что если ляжет, то не встанет несколько часов.

– И что это значит?

Гвенваель долго смотрел на пса, а затем улыбнулся Дагмар.

– Я голоден. Могу я что-нибудь перекусить… перед ужином?

Прищурившись, Дагмар быстро махнула руками. Собака тут же ушла.

– Я попрошу принести тебе сыр и хлеб.

– Сыр и хлеб? А у тебя нет немного мяс…

– Сыр и хлеб, южанин. Радуйся, что получишь хотя бы это. И держись подальше от моих собак.

Дагмар вышла, а Гвенваель крикнул ей в след:

– Кто-то не очень хорошо обо мне заботится!

Глава 7

– У нас проблема.

Бриёг поднял взгляд от книги, которую читал, и посмотрел в лицо Брастиаса – генерала армий Аннуил и одного из нескольких человеческих мужчин, которых Бриёг мог выносить – закрыл книгу и спросил:

– Что Гвенваель сделал на этот раз? Мне нужно связаться с матерью? Война уже разверзлась или только надвигается?

Брастиас, чьё лицо со шрамами большую часть времени выглядело мрачным, улыбнулся.

– Каждый раз, когда я так начинаю разговор, ты задаёшь одни и те же вопросы.

– Мои братья в два счета создают неприятности, когда выходят погулять. И мы все это знаем.

– Боюсь, что дело совсем не в этом. И тебе захочется, чтобы проблема была в Гвенваеле, а не в том, что на самом деле.

– Что случилось?

– Тебе нужно это видеть. Простой пересказ не передаст проблемы.

Брастиас повёл его на тренировочные арены. С ростом армий Аннуил увеличили и тренировочное пространство. Брастиас привёл Бриёга к тому, где тренировались новички. Одним из новобранцев оказалась дочь Бриёга. Большую часть дней она проводила в учебном союзе, но ушла из замка, когда почувствовала необходимость. И пока её мать – его дорогая, милая, тихая Талит – терпеливо ждала, когда Иззи потеряет интерес к тому, чтобы быть воином, Бриёг боялся, что этот день никогда не наступит, ведь Иззи говорила и грезила постоянно о том, чтобы сражаться в битве, быть воином.

И каждый раз, когда Бриёг видел свою Иззи, у неё был новый синяк или порез, или какая-нибудь часть раздулась вдвое от нормального размера. Когда она присоединялась к ним за ужином, её хмурое выражение лица могло бы испугать богов, она прихрамывала или на руку была наложена шина, или повязка на голове прикрывала ужасную рану. Во время трапезы она засыпала прямо за столом, и Талит с Бриёгом относили её в комнату и укладывали в постель. А утром она возвращалась на тренировочное поле, к своим собратьям, к новым синякам и боли.

Сказать, что его Талит приходила от этого в бешенство, это сильно преуменьшить. Шестнадцать лет она делала все возможное, чтобы защитить дочь, которую никогда не держала на руках. Иззи жестоко забрали у Талит те, кто поклонялся богине, одержимой местью. Они использовали жизнь Иззи как залог того, что когда придёт время Талит выполнит своё предназначение – убьёт того, кого им нужно убрать. Когда мать и дочь, наконец-то, встретились, всё было чудесно. До тех пор, пока Иззи не решила стать частью армии Аннуил. После всех тех лет, что Талит сохраняла дочери жизнь, делая то, чем совсем не гордится, она беспокоилась о том, что её единственную и драгоценную дочь убьют на поле боя.

Это была проблема родителя любого воина, но Талит просто отказывалась признавать, что именно такую жизнь выбрала себе Иззи. По крайней мере, пока. Талит цеплялась за надежду, что Иззи, которая имела тенденцию врезаться в стены и запинаться за собственные ноги, скоро наскучит этим заниматься, как обычно и было с другими делами. И хотя Бриёг никогда не говорил этого вслух, он надеялся на то же самое. Может Иззи и не была его родной дочерью, но во всех других отношениях она была словно кровная. Бриёг не больше её матери хотел, чтобы ей причиняли боль или она рисковала своей жизнью. По правде говоря, Талит и Иззи – одни из немногих дорогих ему существ.

Даже когда они его раздражали, Бриёгу не приходило в голову поджарить их пламенем и сдуть пепел их останков из своей жизни. Есть несколько персон, с которыми он бы так поступил. Бриёг прислонился к деревянному забору, окружавшему площадку для тренировок, посмотрел на офицеров армии и нескольких воинов элитной стражи Аннуил, что стояли рядом.

– И что теперь?

Брастиас положил руки на вершину забора, выдохнул и произнёс:

– Когда мы впустили Иззи, дали понять, что как только она проиграет, отсюда вылетает. Не только ради её безопасности, но и ради безопасности тех, кто в битве с ней.

– Естественно. Я не хочу, чтобы моя дочь ставила свою жизнь в опасность только потому, что у неё есть какая-то несбыточная мечта стать воином.

– Айе, – пробормотал Брастиас. – Несбыточная мечта.

Бриёг чуть вздрогнул.

– Насколько она плоха?

– Тебе нужно самому увидеть.

Брастиас махнул одному из тренеров и мужчина крикнул:

– Изабель, дочь Талит, выйди вперёд и борись!

Бриёг понимал, что происходит. Брастиас, слабый человек, хотел, чтобы Бриёг сообщил Иззи новость о том, что ей предстоит гораздо больше тренироваться, чтобы перейти на следующий уровень. Не хорошая идея, потому что его дочь не очень терпела спокойный тембр дел и хотела стать солдатом в армии Аннуил.

Иззи вышла на тренировочную арену. На лице было ещё больше синяков, а губа разбита. Но ничто из этого не портило той красоты, что она унаследовала от своей матери. Иззи было только семнадцать зим, она ещё росла. Ростом была с Аннуил и могла смотреть шестифутовой королеве прямо в глаза. Ещё несколько лет и Иззи расцветёт, немного округлится и ещё больше станет похожа на свою мать только со светло-карими глазами и волосами более светлого каштанового оттенка. Но уже недостойные местные ребята посматривали на дочь Бриёга. Слишком пристально. А тех, кто пытался не только смотреть, Бриёг, Фергюс и Гвенваель с большим удовольствием перекидывали друг другу до тех пор, пока не приходило понимание, что на дочь Бриёга можно только смотреть, а всё иное может привести к смерти.

Держа короткий меч и металлический щит, который предпочитали в армии Аннуил, Иззи оглядела арену. Она никого не искала, но, казалось, витала высоко в облаках.

Иззи заметила Бриега, и улыбка её стала шире.

– Папочка! – вскрикнула она и взмахнула рукой с мечом. Она едва не ударила себя им по голове, и очевидно забыла, что видела Бриёга сегодня утром возле конюшен.

Он улыбнулся в ответ.

– Привет, малышка.

– Пришёл посмотреть?

– Да.

Нервно сморщившись, она продолжила:

– О. Что ж, помни… я всё ещё учусь!

И одарила его взглядом полным надежды, разрывавшим сердце. Он кивнул ей и пробормотал Брастиасу:

– Прошло семь месяцев. Может, стоит дать ей другого…

– Тебе нужно это видеть. – Брастиас махнул тренеру, который подозвал медведеобразного мужчину. Бриёг его узнал – они были вместе в битвах – не молодой обучающийся боец, а один из любимых воинов Аннуил, которого она ласково звала «Медведь-убийца». Бриёг чувствовал, как растёт гнев, удивляясь, почему они пытаются уничтожить его дочь. Большинство новобранцев тренировались до исполнения двадцати одной зимы, и лишь потом получали право доказать, что достойны большего, после чего их отправляли в боевой отряд.

– Брастиас, это жестоко. Я не позволю…

– Тебе стоит это видеть, – повторил Брастиас. – Вперёд! – крикнул он двум бойцам, Иззи улыбнулась и кивнула.

И тогда Бриёг увидел. Он ясно увидел то, что проблема хуже, чем он мог представить. Хуже, чем и во сне видел.

Впервые в своей жизни он не знал, как с чем-то справиться. Бриёг понимал, что все станет ещё уродливо опаснее, а уже потом начнёт улучшаться. И знал, что этого не избежать. Не сейчас. Каждый воин, что стоял вокруг ринга, поморщился, услышав треск костей и болезненный вскрик, прежде чем любимчик Аннуил влетел в забор, разломав часть него и калечась сам.

– Ой! – произнесла Иззи и прикусила нижнюю губу. – Капитан, простите за ваше… эм… лицо. – Она поморщилась, а затем медленно посмотрела на Брастиаса. – Генерал, прошу за это прощения. Кажется, я забыла сдерживать силу… снова.

Брастиас очень и очень медленно посмотрел на Бриёга. Выражение лица мужчины и нервный тик ясно давали понять, что Бриёгу нужно сделать. Но как дракон, любой дракон, может сказать любимой женщине, что её единственная дочь, которая ещё не достигла восемнадцати, отправится на войну?

* * *

Дагмар убедилась, что её собаки набегались, накормлены и обласканы. Потребовалось некоторое время, чтобы успокоить животных, страх, который навёл дракон, задержался, но так как они были не старше года, то справились со всем хорошо. Они не поджали хвосты при виде дракона. Хорошо. Ей не нужны собаки, которые струсят во время битвы.

Пожелав Йохану спокойной ночи, Дагмар с Кнутом направилась в замок. Когда она вошла в главный зал, совсем не удивилась, что между братьями битва в самом разгаре. Пока это словесные оскорбления, к физическим действиям ещё не перешли. Хотя, скорее всего, очень скоро и это будет. Братьям хватало малейшей причины начать драку, и пока Дагмар держалась от них подальше, редко получала какие-то травмы. И всё же, когда она вошла, братья перестали спорить и тут же сосредоточили на ней внимание.

Дагмар остановилась.

– Что?

– Он в твоей комнате? – спросил Эймунд, опершись на длинный обеденный стол.

– Да. Он хотел принять ванну.

– Ванну?

– Да. В нормальной ванне. Не всем достаточно умываться ледяной водой из реки.

– Все это хорошо и понятно, но, сестра, он не должен находиться в твоей комнате.

Не в настроении для всего этого, Дагмар решила уйти и бросила через плечо:

– Знаю. Он может разворошить мою кровать, как большой кот или сгрызёт обувь.

– Или сытно перекусит.

Что-то в голосе Эймунда, заставило Дагмар остановиться

– Я отправила ему хлеб и сыр.

– Этого недостаточно. Не для него.

– Это правда? – Валдис положил руку на плечо Эймунда. – Па говорит, что он дракон, который приходил утром и который сменил свой облик на человеческий. Они, правда, могут такое делать?

– Да, это правда.

– Должно быть, им досталось это от тех богов, в которых ты не веришь.

Не оценив его сарказм, Дагмар ответила:

– Я не собираюсь снова объяснять свою систему веры… – Она резко замолкла. Все братья улыбались. Они не улыбались, если только не были пьяны или не убили кого-то. Они не убили дракона, и даже не пытались, потому что тот этой ночью находился под защитой их отца. Тогда что же они сделали?

Дагмар оглядела помещение, выискивая хоть какую-нибудь подсказку о том, что же происходит. Может что-то не на месте или пропало…

Дагмар снова осмотрела зал, на этот раз все считая.

– А где щенок из помета Торы?

В отличие от остальных щенков, которые уже проходили дрессировку, этот оказался очень маленьким и пугливым, поэтому стал домашним животным, а не боевым. Он рвал все в клочья, играл с детьми и жил счастливой, бесполезной жизнью.

– Какой щенок? – спросил Эймунд, пытаясь выглядеть совершенно невинно.

Дагмар посмотрела на каждого брата.

– Ублюдки! – почти закричала она, подняв подол юбки и быстро выходя из зала. Вслед ей долетел смех братьев. Дагмар пробежала по коридору и поднялась на второй этаж. Тяжело дыша, она добралась до закрытой двери в свою спальню, с ужасом осознавая, что ощущает капельки пота, стекающие по спине. Она не потела! Это братья заставили её напрягаться, но позже она за это им отомстит. А сейчас…

Дагмар толкнула дверь. Дракона в ванне не оказалось. Быстро оглядев комнату, она заметила его влажную, голую задницу, торчащую из-под кровати.

– Иди сюда, малыш, – соблазнительно проговорил он. – Чуть ближе, маленькая вкусняшка.

Испытывая отвращение, злость и ярость, сильнее, чем когда-то раньше, Дагмар схватила обнажённого ублюдка за лодыжку и выдернула его из-под кровати. Гнев придал ей сил, чтобы сдвинуть этого огромного, поедающего собак сукиного сына.

– Ой! – вскрикнул он и перевернулся, явив взору Дагмар своё пугающе огромное оружие между ног. И если бы Дагмар не была настолько расстроена, то, возможно, заметила какое восхитительное тело у дракона. В отличие от её рыцарей, которые были просто горой мускулов, и некоторые как будто родились без шеи, потому что ширина плеч скрывала её наличие, дракон у ног Дагмар был огромным, но жилистым. Ни жиров, ни странно сформированных, перекачанных мышц. Его бедра сильные и накаченные, а живот – плоский и твёрдый, с чётко выраженными косыми мышцами. Глядя на него сверху вниз, Дагмар осознала, что пальцы дрожат, язык присох к нёбу, но решила проигнорировать своё состояние и сосредоточиться на гневе.

Гвенваель поднял на неё взгляд.

– Женщина, я совсем не ценю то, что сейчас стёр яйца о камень!

– А я не ценю то, что ты гоняешься за моей собакой… опять!

– О. Это. – Он прочистил горло и чуть дёрнул плечами. – Кто-то открыл дверь и бросил сюда щенка. Я посчитал, что это мне небольшое лакомство от тебя.

* * *

А у маленького варвара, оказывается, есть характер. По крайней мере, когда дело касается её собак. И сейчас она этот нрав проявила в полном объёме, замахнувшись ногой ему между ног. Гвенваель понимал, что мог прикрыться руками, но свернулся и перекатился на бок, кряхтя, когда Дагмар ударила его по почке.

– Держись от моих собак подальше, дракон! От всех моих собак. От самой маленькой до самой большой, – приказала она и прошла к кровати, чтобы подхватить маленький комок шерсти, что прятался на той стороне. – Каждая собака в замке и на этих землях принадлежит мне. Ты не прикасаешься к ним, не разговариваешь и близко не подходишь.

Дагмар прошла мимо, держа на руках щенка. Она поглаживала его и тихо с ним разговаривала.

– Это собака, маленькая разбойница, – он вздохнул, абсолютно не испытывая жалость. – Всего лишь собака. Иногда я их косточками ковыряюсь в зубах.

Дагмар зарычала, наклонилась, схватила Гвенваеля за влажные волосы и дёрнула так, что едва не сняла с него скальп.

– Ай! Отпусти! – Он шлёпнул её по рукам, пытаясь заставить расстроенную женщину отпустить его драгоценные и любимые волосы.

Женщины всегда говорили, насколько сильно нравятся им его волосы и то, как они касаются их тел. Они любили гладить их прежде, чем наконец-то приступали к самому Гвенваелю. Последнее, что ему нужно, чтобы какая-то обезумевшая женщина их выдрала.

Дагмар ещё раз сильно дёрнула, прежде чем отпустить и отойти за пределы досягаемости.

– Послушай меня, существо. Тронешь моих собак, и я сделаю с тобой то же, что и с кобелями, которые, по моему мнению, не должны размножаться! – Гвенваель увлечённо и внимательно наблюдал за проявлением эмоций Дагмар. Затем она вновь вперила на него ледяной взгляд серых глаз. – Теперь, когда мы все прояснили, оставлю тебя закончить водные процедуры, милорд Гвенваель. – Дагмар направилась к выходу, но остановилась. – Ещё кое-что. Мужчины на этих землях не носят волосы распущенными. Их заплетают. Это обычай. И попридержи обвинения в адрес моих братьев. Буду признательна, если ты будешь соблюдать наши правила.

– Конечно.

Дагмар кивнула и снова двинулась к двери.

– Как печально, – бросил ей вслед Гвенваель, радуясь тому, что она снова остановилась и напряглась.

– Печально… что?

– Мои волосы такие длинные и неуправляемые… Мне никогда не удастся правильно их заплести. – Гвенваель улыбнулся. – Если только ты мне не поможешь.

– Я пришлю для этого служанку.

– Но как хозяйка этого дома…

Дагмар повернулась к нему.

– Как хозяйка этого дома… что?

– Разве ты не должна сама позаботиться о госте?

Лицо Дагмар ничего не выражало. Поза нисколько не изменилась. Но Гвенваель знал, что задел её, потому что щенок в её руках взвизгнул, и ей пришлось ослабить хватку, чтобы он перестал скулить.

– Если настаиваете, милорд.

– О, – Гвенваель улыбнулся, – настаиваю!

* * *

Его стоны казались слишком наигранными и лишь добавили абсурда ситуации.

На самом деле, она должна делать что-то подобное для своего мужа или рыцарей, и то только перед тем, как они отправятся на битву. Дагмар годами заплетала отцу военные косы. А когда он возвращался с битвы, Дагмар час тратила на то, чтобы очистить их от крови и прочих человеческих внутренностей. А вот этому дракону она не обязана заплетать волосы. Но ужаснее то, что он не просто хотел от неё заплести ему косу.

После того, как щенок оказался за дверью комнаты, Гвенваель начал объяснять Дагмар её действия, как какой-то служанке:

– Сначала, милая, расчеши волосы. Аккуратно. Не хотелось бы, чтобы ты выдрала их, просто распутай колтуны. – Но на этом он не остановился. – Затем проведи расчёской триста раз: по сто раз с каждого бока и сто раз сзади.

Объяснив все это, Гвенваель расслабился в кресле, небрежно накинув на голые колени меховую шкуру, которая, гляди, вот-вот свалится на пол. На короткое мгновение, Дагмар посетила мысль перерезать горло парню тонким кинжалом, что она прятала в кожаном поясе, вот только это было не в интересах её народа. И что более важно, не в её интересах. Вместо этого Дагмар взяла гребень из слоновой кости, который отец привёз из одного похода, и аккуратно начала распутывать волосы дракона. Они доставали почти до пола, поэтому задача была не из лёгких. А хуже всего то, что дракон не затыкался.

Дагмар на всей планете не знала того, кто болтал так же много, как Гвенваель. Он говорил, говорил и снова говорил. Возможно, Дагмар так сильно бы не возражала, говори он что-то интересное. Вот только та искра интереса от того, что он упомянул Эйоибхелу, быстро погасла. Как великий философ, на труды которого так полагалась Дагмар, могла вынести хоть какое-то время с этим… этим… драконом? Казалось, он мог только вести глупую беседу о женщинах, которых, очевидно, знал много!

Вскоре, Дагмар поменяла гребень на расчёску, и вот тогда дракон начал стонать, и, казалось, его не заткнуть.

– Чудесное ощущение, – в конце концов, вздохнул он. – Не хочешь сделать это работой своей жизни? У тебя хорошо получается.

Дагмар молча провела первые сто раз расчёской по волосам. Когда она перешла ко второй стороне, то подумала, что дракон не заметит, взмахни она расчёской пятьдесят раз или полторы тысячи. Она ошибалась.

– Милая, ты расчесала всего лишь семьдесят пять раз, – заметил дракон, когда Дагмар собиралась уже перейти к задней части. – Ещё двадцать пять раз, тогда и перейдёшь к следующей.

И снова Дагмар задумалась о его убийстве. Спустя триста расчесываний Дагмар отложила расчёску. Теперь ей предстояло заплести волосы в косу.

Она уже начала заплетать волосы, когда произнесла:

– Будет проще, если ты поднимешься.

– Ладно.

Гвенваель поднялся, и она уставилась на его обнажённую задницу. На потрясающую обнажённую задницу, если уж быть честной. Спереди он был изящен, а вот сзади… разум помоги.

– А ты не думал, что можно полностью закутаться в меха? – Дагмар боялась, что начнёт шлёпать его, как своего питомца.

– Можно. Но разве твой вопрос не должен быть «хочу ли я»?

– Знаешь, нам с кинжалом тут есть, где разгуляться и…

Дагмар даже не закончила, а Гвенваель уже обернул бедра шкурой.

– Спасибо, милорд, – мило проговорила она.

– Пожалуйста, – проворчал он.

Она, в конце концов, заплела его золотистые локоны и перевязала их кожаным шнурком, а когда встала, пальцы ныли. Дракон обернулся, когда она разминала их, и вытянул руку.

– Помочь?

– Нет, – возразила она, отодвигаясь дальше. – В твоей комнате, тебя ждёт одежда. Ужин через час. До тех пор держись подальше от моих собак.

– Хорошо. – Он сделал шаг к ней. – Миледи, всё это было очень любезно. Спасибо.

– Всегда, пожалуйста.

Ещё шаг.

– Вероятно, ты можешь пройти со мной в комнату и помочь одеться.

Она ткнула ему в грудь пальцем, отчего дракон остановился на полушаге.

– Что ты делаешь?

Он бесстыдно улыбнулся.

– Что и всегда.

– Ну, со мной такого не вытворяй

– Уверена? Я очень популярен своим навыком.

– Уверена, что только этим навыком ты и обладаешь. Но женщины северных земель, пользуются должным уважением. Не думай – особенно из-за того, как их мужья могут обращаться с ними – что любому постороннему такое же дозволено.

– Я не планировал тебе вредить, миледи.

– Уверена, что нет. Но не думай, раз ты дракон, мои братья выкажут хоть толику страха. Так, что если надеешься сохранить своё мужское достоинство, внимательнее следи за своими действиями.

От его прекрасной улыбки в комнате стало светлее.

– Миледи, что ты хочешь мне сказать?

– Хочу сказать держать член в штанах, а руки при себе. – Она подошла к двери и распахнула её. Кнут, напряжённо вскочил на лапы, готовый защитить честь хозяйки. – Считай это дружеским предупреждением

– Ты мне только что сказала держать член в штанах?

Дагмар не обратила на него внимания и вышла, закрыв за собой дверь. И уже на полпути, она развернулась и направилась обратно. Дагмар постучала в дверь, которую дракон распахнул.

– Ты в моей комнате, – проворчала она.

От его смеха, она стиснула зубы

– А я гадал, когда ты заметишь?