Текст книги "Инструкция для дракона (ЛП)"

Автор книги: Г. А. Эйкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Глава 8

Она понятия не имела, что он делал, но это ее полностью заворожило. Вообще-то он ее игнорировал, но Дагмар давно уже привыкла к такому обращению. Вот только не привыкла к тому, что мужчина – или, в данном случае, дракон мужского пола – игнорирует ее невесток. Не все они прекрасны – у некоторых черты лица, которые, слава богам, Дагмар казались обычными. Но нехватку в красоте они восполняли рвением.

А Кикка, заменившая первую возлюбленную жену Эймунда, убитую во время наглого нападения Йёкуля несколько лет назад, сочетала в себе и рвение и красоту. И все же полуобнаженная грудь Кикки, идеально уложенные волосы и аромат, в котором она буквально утопала, похоже, вообще не привлекали внимание дракона так, как привычка Эймунда есть руками.

– Лорд Гвенваель, вы участвовали во многих битвах? – спросила Кикка, наклонившись так, чтобы дракон лучше рассмотрел её грудь.

– В нескольких, по необходимости. Но я не из рыцарей. – Дракон повернулся и посмотрел на Эймунда. – А вот ты должен хорошо обращаться с мечом. Такой сильный.

Дагмар едва не подавилась вином. Осторожно поставив кубок на стол, она посмотрела на братьев и отца. Казалось, как и Эймунд, они чувствовали себя дико не в своей тарелке и вроде… запаниковали? Да. Дагмар явно увидела панику среди рыцарей. Её это поразило. Они узнали о том, что Гвенваель дракон, и бровью не повели. Никто и слова не сказал, когда он без приглашения сел во главе стола рядом с отцом, четырьмя братьями, их женами и Дагмар. Но идея, что он может заинтересоваться больше ими, чем одной из их женщин, оживила всех в помещении. И дракон это тоже знал. Гвенваель точно знал, что делал, и, по-видимому, наслаждался каждым моментом.

Отец поймал взгляд Дагмар и кивнул в сторону дракона. Она пожала плечами, неуверенная в том, чего он хочет. Отец никогда не предлагал Дагмар мужчине в роли жены, и она сомневалась, что он начал бы таким сейчас заниматься. Отец нахмурился сильнее, и единственное, что приходило на ум, он хотел, чтобы Дагмар отвлекла внимание дракона от ее братьев. Если бы ее это волновало, позже она нашла бы оправдание потраченному времени.

– Ах, милорд Гвенваель… как именно ты связан с королевой Аннуил?

Он одарил ее ленивой улыбкой, но взгляда от бедного Эймунда не отвел.

– Она мой очень хороший друг.

– Вы выполняете поручения в тысяче лиг от дома для всех своих друзей?

– Только для Аннуил. Не думаешь, что это логично? Мой вид может долететь сюда, потратив вполовину меньше времени, чем люди, которым приходится ехать верхом.

– Верно. Но ты сказал, что можешь вести переговоры от лица королевы. Она тебе очень доверяет, особенно, если учесть, что мы в своем послании к ней не обсуждали союз.

– Зачем же еще вам желать встретиться с самой королевой, если не хотите обсудить альянс между королевствами? Учитывая замеченную мной на землях Рейнхольда защиту, мне думается, вы нуждаетесь в хорошем союзе.

– А я не могу не задуматься, что там с не рождёнными детьми Аннуил, что делает их такой важной целью.

– А ты не знаешь?

Взяв кубок обеими руками, Дагмар опустила локти на стол.

– Я знаю лишь того, кто хочет вырезать из нее младенцев как гнойную инфекцию. А вот причину – нет.

Дракон откинулся на спинку с беззаботностью, на которую Дагмар не купилась ни на секунду.

– Причина не должна волновать, но уверен, что есть… приятная договоренность, к которой ты и я можем прийти, и которая станет полезна всем ее участникам.

– Ты и я? Нет, нет. – Дагмар фальшиво рассмеялась и поставила кубок на стол. На мгновение – великолепное мгновение – все, что он чувствовал от нее во время разговора – жар и возбуждение. Дагмар, как и ему, нравилась эта игра, но эти варвары держали ее не у дел. Это был позор, на самом-то деле. Гвенваелю было интересно, что бы она сделала, дай ей волю. – Я бы никогда не справилась с такими важными переговорами.

– С чего это, невестка? – вмешалась та, кто, казалось, искупалась в неприятном запахе, что называла духами – Кикка. – Разве не ты решаешь политические вопросы на землях своего отца?

Дагмар не шевельнулась, выражение лица нисколько не изменилось, она ничем не выдала, что слова женщины ее задели. Вот только холодные, серые глаза выдавали леди Дагмар с головой.

Неужели эти женщины не знали, с каким опасным зверем играют? Неужели и вправду этого не видели? Или их зависть настолько ослепляла, что они шли на подобные риски?

Кикка положила гладкую руку без кольца на предплечье Гвенваеля.

– Понимаете, лорд Гвенваель, наша маленькая Дагмар надеется, что однажды правила изменятся и всему, что вы здесь видите, станет владельцем она. Что наши отважные воины в бою будут кричать «Зверь», а не «Рейнхольд».

Ах, она не слепая. Глупая.

Скучные женщины за столом рассмеялись над шуткой Кикки, но та закричала, отодвинула стул и подскочила. Эймунд закатил глаза.

– И что не так на этот раз?

– Один из ее бешеных зверей меня укусил!

Дагмар приложила руку к груди.

– Ой. Кикка, мне очень жаль. – Она посмотрела под деревянный стол. – Иди сюда, малыш, иди сюда.

Пес, такой большой, что Гвенваель на его спине мог вернуться на Дикий остров, выбрался из-под стола.

– Айду, я знаю, что ты хочешь поиграть с Кнутом, но не сегодня. Живо на улицу.

Большая, старая собака с белой мордой и серым мехом, выбралась из-под стола и засеменила по залу.

– Ты намерено загнала псину под стол! – заявила Кикка, пока одна из служанок стирала кровь с ее лодыжки.

– И зачем мне это делать?

– Ты знала, что эта псина меня терпеть не может.

– Собака тебя терпеть не может. И я загнала ее под стол, чтобы та на тебя напала, когда ей не понравятся твои слова? Какая грандиозная схема собаки, да?

– Нет! Я говорю о том… черт возьми, ты знаешь, о чем.

– Сядь, – приказал Эймунд. – Ты сама себя сейчас выставляешь глупой.

– Но она…

– Сядь!

Побагровев от злости и вперив в Дагмар взгляд, Кикка придвинула стул и села. После чего посмотрела на Гвенваеля, и он знал, что увидел в её глазах. Четкое приглашение. Правильным взглядом, или словом, она может найти способ пригласить его к себе в комнату или в другое место для ночной встречи наедине. В ответ на это Гвенваель развернулся и снова уставился на Эймунда.

– Поскольку твоя сестра не может вести переговоры, надеюсь, что мы с тобой над этим поработаем. Очень плодотворно.

Гвенваелю так нравилось, как мужчина замирал каждый раз, когда он к нему обращался. Человек напоминал оленя, которого несколько дней назад Гвенваель поймал в лесу. Он задумался, что же заставит Эймунда бежать со всех ног.

Дагмар отодвинула стул и поднялась.

– Я отправляюсь в постель. Отец. Лорд Гвенваель.

– Леди Дагмар, – произнес он, но глаз от Эймунда не отвел, чем еще больше нагнал на мужчину ужаса. – Итак, скажи мне, Эймунд… – Гвенваель захрустел кусочком фрукта. – Что ты планируешь делать… после десерта?

* * *

Морвид Белая Ведьма сняла платье, которое надела несколько минут назад, и схватила другое. Когда она вела себя подобным образом? Так жалко и… и… по-женски? Честно! Неужели ей действительно нужно через это проходить? Морвид натянула красное платье и посмотрела на себя в зеркало. Нахмурилась. Она… в красном. Ведь против этого не было законов? Когда она начала стягивать и это платье, чтобы перейти к следующему, в голове раздался голос брата.

Морвид тут же остановилась, будто он поймал ее с поличным, но затем вспомнила, что брат был в Северных землях, и он не мог читать ее мысли. Но как большинство драконов они могли связываться друг с другом телепатически. Настоящий дар… если только ты ничего не скрывал и не нервничал.

«Ты здесь или нет? – требовательно проговорил брат. – Не рычи на меня!»

Морвид потерла лоб, пытаясь хоть немного успокоиться.

«В чем дело?»

«Ни в чем. Но я в замке Рейнхольд».

«В подземелье?»

«Очень смешно».

Морвид улыбнулась и опустилась на край постели.

«Вообще-то это было смешно».

«Я не в подземелье. В комнате. Только что закончил ужин с жителями замка. И это было утомительно, если не сказать больше».

«И что они тебе рассказали? Что им известно?»

«Я еще над этим работаю».

«Ты все еще… – Морвид стиснула зубы. – Что ты сделал?»

«Ничего».

«Гвенваель!»

«Почему не оставить это мне? Почему ты мне не доверяешь?»

«Ты действительно меня сейчас об этом спрашиваешь? – Морвид вздохнула. – Я говорила ей, что не стоит тебя отправлять».

«Спасибо, сестренка, за безграничное доверие».

Морвид поморщилась, поздно осознав, что эту мысль стоило оставить при себе.

«Гвенваель, прости. Пожалуйста…»

Но она уже знала, что он не на связи. Она не хотела его обижать, но это ведь Гвенваель. Морвид с Фергюсом пытались уговорить Аннуил, не отправлять его посредником, но та не поддалась. Морвид знала, что ее брат пытался, и все же… Это же Гвенваель!

– Снова Гвенваель?

Морвид тут же напряглась от внезапного вторжения, но в этот момент ощутила такое знакомое прикосновение.

– Я ранила его чувства, – не поворачиваясь, ответила она. – Нечаянно.

Он провёл губами по её щеке, затем скользнул к шее и прикусил сочку уха.

– Знаю. Но порой он сам напрашивается.

Морвид прижалась спиной к человеческому мужчине, который стоял позади. Он пробрался в ее комнату тем способом, которым пользовался последние несколько месяцев – через окно. Днём они отдавали себя королевствам, которым служили, а вот ночи посвящали друг другу.

– Он говорит, что мы в него не верим.

Сэр Брастиас – генерал всех армий Темных Равнин – обнял Морвид за талию, притянул к себе ближе и опустил подбородок на ее плечо.

– Веру и доверие нужно заработать, Морвид, а твой брат слишком много играет. К тому же, он может злить медведя, а потом удивляться, что тот на него нападает.

– Но его это волнует. По своему. Знаю, что никто так не считает, но он переживает. Гвенваель правда хочет помочь Аннуил. Он за нее беспокоится.

– Как и мы все. Последние несколько недель она нехорошо выглядит.

– Знаю. И ценю то, что ты делаешь так, чтобы она как можно меньше волновалась. – И за сохранение их отношений в чудесном секрете. Морвид хотела бы сказать, что лишь из-за беспокойства о физическом здоровье Брастиаса она не рассказывает братьям всю правду. Но это не так. Страх рассказать всё матери не давал Морвид сделать шаг. С королевой Риннон и в лучшие времена было сложно иметь дело, и Боги свидетели, её отношение к дочерям разительно отличалось от отношения к сыновьям.

– Я пытаюсь ее защитить, но порой она видит меня насквозь. – Он улыбнулся, редкое событие для полнейшей красоты. Морвид всегда считала, будто его улыбки – специальный подарок только для нее. – Сколько еще?

– Не знаю. Должно быть не меньше пары месяцев. Но даже с близнецами… она не должна быть такой большой.

– Ты ужасно беспокоишься?

– Беспокоюсь. – Она откинула на него голову. – Определенно беспокоюсь.

– Ты для нее уже сделала все самое лучшее. Она не может просить о большем. Никто из нас не может.

– Знаю.

– Она не будет на ужине. Тебе кто-нибудь об этом рассказал?

– Нет. – Морвид мгновенно заволновалась. – С ней все в порядке?

– В порядке. Фергюс сказал, что она просто решила остаться в кровати. Похоже, в Главном Зале мало кто будет.

– Ладно.

– Поэтому я подумал, что мы вдвоем можем поужинать здесь. Устроить собственный отдых.

Морвид обернулась к Брастиасу, позволив ощущениям поцелуя себя затопить.

– Ты собиралась быть в этом платье на ужине?

Морвид открыла глаза и осознала, что он перестал ее целовать. Она терпеть не могла, когда он так делал.

– В этом? Эм… я просто его примерила. Я не собиралась в нем идти.

– Дай-ка посмотреть. – Брастиас отошел от нее. – Пройдись. Хочу глянуть.

Чувствуя дискомфорт, Морвид медленно повернулась к нему. Ей не стоило надевать красное. Мать говорила, что ей никогда не стоит надевать красное. О чем она думала?

– Отойди немного назад, чтобы я смог рассмотреть платье целиком.

Морвид отошла на несколько шагов.

– Ну?

– Мило. Ты потрясающе выглядишь в красном.

– Да?

– Айе. – Взгляд Брастиаса прошелся от макушки до кончиков пальцев, а затем обратно.

– Да.

Морвид ощутила, как под этим взглядом растет ее уверенность. Расцветает.

– Спасибо.

Брастиас растянулся на кровати и издал чудесный довольный вздох, не отрывая от нее взгляда.

– Вот только очень печально, что ты так недолго в нем пробудешь.

Подходя к нему, Морвид уже спустила плечики.

– Айе, Брастиас, очень печально.

* * *

Гвенваель освободил волосы из дурацкой косы и начал расхаживать по комнате.

– Конечно, – бормотал он себе под нос, – не отправляйте Гвенваеля. Он лишь все испортит. Бесполезный, недостойный Гвенваель.

Скажи то, что сказала Морвид, один из трех братьев, Гвенваель бы этот комментарий пропусти мимо ушей. Но услышать подобное от Морвид или младшей сестренки Кеиты было больно. Очень. Очень больно то, что они считали, будто он ни с чем не справится. Аннуил была для него всем миром, и он не стал бы рисковать ею или близнецами. Так почему же семья этого не понимала? Из-за того ли, что он отказывался считать каждый вызов смертельным испытанием? Или ему стоило смотреть на всё живое, как Фергюс? Или не показывать ничего кроме презрения, как Бриёг? А может, надо ходить с распахнутыми невинными глазами, как Эйбхир? Может тогда его клан начнет воспринимать его всерьез? После стольких лет, неужели они до сих пор ничего не понимали? И он отказывался снова слушать о своей «шлюховатости», как любил называть это отец. Никто из его клана не был монахом, хотя Морвид из всех была ближе всех к целомудрию. И после всего сказанного и сделанного, лишь Аннуил – человек, которого он знал менее пяти лет – что уж говорить о веке или двух – казалось, понимала его ценность. Только она по-настоящему верила в него.

И поэтому Гвенваель не потерпит неудачу.

Стук в дверь вывел его из депрессивных мыслей – а боги знали, как он ненавидел это плаксивое состояние – и он пересек комнату, чтобы открыть толстую, прочную деревянную дверь. Похоже, на севере многое делали деревянным и крепким. И даже люди были такими.

Гвенваель удивленно уставился на девочку прислугу, которую обнаружил в коридоре.

– Айе? – Когда девчонка только нахмурился, он произнес иначе. – Да?

– Я… эм… – Она оглядела его, чуть поежилась, а затем смело вошла в комнату.

– Милая, я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Я подарок, – ответила она, уже стянув платье. – Подарок для вас, мой господин.

Девчонка пожирала его взглядом. Она хотела его член, но это совсем не удивительно.

– Ответишь на вопрос? От кого подарок?

– Конечно же, от Рейнхольда.

– Понятно. – Гвенваель пересек комнату и прислонился к стене у окна, скрестив руки на груди. – И что же ты за подарок?

Она скинула платье на пол и предстала перед Гвенваелем решительная и восхитительно обнаженная. Тело дракона напряглось, что неудивительно. Прошло уже какое-то время в воздержании. Да почти целая неделя. И все же…

Гвенваель резко развернулся к окну и заметил Дагмар Рейнхольд, вышедшую из теней рядом со зданием и прошедшую через ворота крепости. Она была тепло одета, с шерстяной накидкой и перчатками, на плече висела сумка. И куда же она направлялась? Гвенваелю пришлось признать, что леди Дагмар он находит довольно манящей. За обедом, казалось, она была смущена тем, что он творил, и все же в ней читалось вовлечение в происходящее и явное веселье. Ему в голову всегда приходил образ кошки с втянутыми ногтями, когда он смотрел на Дагмар. Особенно, когда наблюдал за тем, как она, подмечая всё и отметая ненужное, осматривала комнату ледяными, серыми глазами.

И какое же дело заставляет единственную дочь военачальника Северных Земель блуждать вечером одной? Гвенваелю нужно это выяснить?

– Мой господин?

Он хмуро посмотрел на девушку и та отшатнулась. Честно говоря, он и забыл уже, что она в комнате. Гвенваель сгладил эффект от хмурого взгляда вполне приятной улыбкой. Той, которой одаривал пожилых леди и вредных маленьких детей.

– Извини, милая, этой ночью я не могу.

– Что?

Дракон поднял платье, всунул в руки девушки и как можно более аккуратно подпихнул ее к двери.

– Тем не менее, я очень ценю, что ты на это решилась. Очень мило с твоей стороны. – Гвенваель открыл дверь и вытолкал девушку в коридор. – Передай лорду Сигмару благодарность и, эм… милые сиськи.

Затем он закрыл дверь и запер ее. Раздевшись, он подошел к окну и распахнул его. К тому времени, как Гвенваель выскользнул в холодную ночь Севера, он уже превратился в дракона и вцепился когтями в каменные стены. Слившись с окружением, он отправился вслед за Дагмар Рейнхольд.

Эймунд с братьями наблюдали, как прекрасная Лагерта вывалилась из комнаты дракона в коридор, после чего дверь закрылась и заперлась. Лагерта стояла голой, но прижимала к груди платье, и пробыла в комнате не дольше трёх минут. Этого времени не хватит даже на нормальный отсос, не говоря уже о сексе. Он её выгнал. Вся раскрасневшаяся и дрожащая, она подбежала к ним.

– Этот ублюдок меня выгнал. Меня! – На землях Рейнхольда оставалось очень мало мужчин, которые не побывали с Лагертой в постели. Она наслаждалась сексом и не стеснялась этого. Когда они указали на дракона, возвращающегося в комнату, с языка Лагерты едва ли не сочилась похоть. Она тут же согласилась стать его «подарком».

– Что он сказал? Назвал причину?

– Нет. Ему просто не интересно.

Эймунд посмотрел на своих братьев, сконфуженных так же, как и он. Как мог придурок, пусть даже дракон, притворяющийся человеком, не интересоваться жадной до секса женщиной? Что он за мужчина?

– Может ему нравятся его вид? – предположил один из братьев. – Я бы не сказал, что с удовольствием возлёг бы с одной из драконш.

– Я не думаю, что это из-за его желания спать лишь с драконшей, – возразил Валдис. – Более вероятно, что ему приглянулся Эймунд.

И это его беспокоило. Обычно, лишь Дагмар им приходилось защищать от гостей. Но сейчас она как раз в безопасности.

– Я пойду к отцу, – заявил Эймунд.

И все направились в паб.

* * *

Дагмар удобнее устроилась на крыше одной из армейских казарм. Она надела больше мехов, так как знала, что может простудиться. К тому же в любимой сумке лежала бутылка вина, десерт с ужина и кубок. Всё расставив, она скрестила ноги, на которые натянула тёплую юбку, и принялась ждать веселья. На что ушло не так много времени.

Кикка кралась на цыпочках, стараясь держаться в тени и осматриваясь. Но оделась она в ярко-желтую накидку – которую так упрашивала купить – и, несмотря на темноту, света из окон домов хватало, чтобы Кикка выделялась, как пятно на чёртовом солнце.

Глупая.

С тех пор как Кикка приехала в замок Рейнхольд, дабы стать невестой Эймунда, она все силы направила на то, чтобы подчинить себе Дагмар. Она ей не доверяла, недолюбливала и ощущала от Дагмар угрозу. Будет справедливо признать, что Дагмар чувствовала по отношению к Кикке то же самое. Разница лишь в том, что Кикка была глупа. Дагмар так распирало узнать, был ли мозг в маленькой головке Кикки. Пока та пыталась уговорить Сигмара, выслать Дагмар из замка и подключить своего мужа для ускорения решения этой проблемы, Дагмар вела аккуратный и все время растущий список любовников Кикки, включающий места измен, время и позы. По правде говоря, она могла проследить годы шлюховатости Кикки, но зачем тратить на это силы? Важнее то, что её золовка делала брата счастливым, и чем меньше Сигмар переживал за состояние браков своих сыновей, тем больше внимания мог уделить более важным вещам, таким как Йёкуль.

И сидя на крыше казармы Дагмар могла признать, что Кикка предоставляла ей, своего рода, развлечение, которое, веди себя та иначе, Дагмар бы не получила. Ей нравилось наблюдать. Это было слабым местом, но она использовала это против тех, кто пытался забрать то, за что она все эти годы так упорно боролась. Пока старания Кикки против Дагмар остаются безрезультативными, та будет хранить ее секреты.

Кикка скользнула в комнату конюха. В Северных Землях лошади были очень важны и так почитаемы воинами, что должность конюха довольно хорошо оплачивалась, и часто его дом находился на территории замка. К счастью, конюх никогда не закрывал маленькие деревянные ставни на милых окнах. Когда конюх с явными намерениями направился к Кикке, Дагмар потянулась к сумке и достала специально созданные очки, которые несколько лет дал ей брат Рагнар. В отличие от тех, что носила Дагмар, эти больше и держать их приходилось двумя руками, поэтому она лишь подносила их к глазам. А кожа, которой они были окутаны, позволяли удобно их держать. Очки, которые носила Дагмар, позволяли нормально разглядеть то, что перед ней, эти же позволяли увидеть то, что вдали… и более завораживающие детали.

Дагмар улыбнулась, увидев, как конюх разорвал платье Кикки. Как та объяснит состояние одежды, когда вернется в замок? Эймунд ведь поймёт «случайную» причину порванного платья. Брат Дагмар – скупой, а шарм Кикки уже давно увял, к ужасу самой Кикки, если Дагмар верно догадывалась. Слуги рассказывали о ссорах между Эймундом и Киккой, да и брат всё чаще проводил время в местных пабах с друзьями и родственниками… а ещё шлюхами.

Конюх – Вальтемар – положил руку Кикке на поясницу и прогнул её, посасывая абсурдно большую грудь, выставленную напоказ из-за того, как он порвал платье. Хоть Дагмар и наслаждалась зрелищем, всё же кривилась от его действий.

– Ему техники не хватает, да?

Униженная и шокированная одновременно, Дагмар опустила очки на колени и повернула голову влево. Моргнув, посмотрела назад, затем направо.

– Он энтузиаст, а ещё… ну, он… слюнявый.

Дагмар вновь повернулась влево, но увидела лишь крыши других зданий и верхушки ближайших деревьев. И, несмотря на то, что не видела, она чувствовала… Вытянув руку, она наткнулась на что-то твёрдое и гладкое. Затем скользнула рукой ниже, пытаясь понять до чего дотрагивалась.

– Восхитительные ощущения.

Дагмар отдёрнула руку.

– Покажись, дракон.

Тьма замерцала и то, чего не было видно, появилось. Золотые чешуйки, огромные крылья, плотно прилегающие к телу, когти, клыки. Он сидел мордой к ней, спиной к остальному миру, лениво размахивая хвостом с тупым концом.

– Леди Дагмар, прекрасная ночь сегодня.

Она не ответила, была слишком раздражена тем, что он нашёл её, видел её. Дракона охватил огонь, и Дагмар быстро отвернулась из-за жара, слишком близкого к ней. Спустя мгновение, рядом сидел уже мужчина. Голый.

Как и в спальне, он сел, опёршись руками о крышу позади, согнув длинные ноги в коленях и поставив нереально огромные стопы перед собой. Но внимание привлекал большой, лениво лежащий на бедре член, от которого во рту пересохло. Он просто громаден в спокойном состоянии, а если…

Заставив себя отвернуться, она спросила:

– Не замёрз?

– Нет.

Дагмар протянула Гвенваелю одно меховое одеяло.

– Всё равно, прикройся.

Он хмыкнул и накинул одеяло на колени.

– Ты хоть всё рассмотрела?

– Мне это не нужно. Я каждый день вижу голых мужчин.

– Но не настолько великолепных, как я. – Верно, но она не станет признавать этого вслух.

– Зачем ты тут?

– Осматривал достопримечательности, как и ты. – Дагмар не ответила на его прозрачный намёк, а проанализировала, чем это может обернуться. Он мог использовать это против неё, но только если она позволит. Отцу, конечно, это не понравится, но какая разница, как рассказать? Всё равно для Кикки будет плохо, зато всё внимание переключится с Дагмар на неё. Кикка ведь предавала Эймунда, Кикка…

– Может, прекратишь?

– Прекращу что?

– Пытаться выяснить, как я это использую против тебя.

– Я не…

– Потому что я никак не стану это использовать.

Дагмар закрыла рот и уставилась прямо перед собой.

– Не станешь?

– Нет. У тебя вино? – Он протянул руку через неё и взял бутылку.

– Почему?

– Почему что? – он открыл бутыль и сделал большой глоток… и тут же закашлялся. – Боги нерушимые! Что это?

– Вино моего отца. Не такое мягкое, как вины юга.

– Оно не мягче каменного стула. – Но он сделал ещё глоток, а затем отдал ей бутыль. Дагмар потянулась было к кубку, но потом подумала, что сегодня можно пить прямо из бутылки и сделала пару глотков, а затем закрыла бутыль.

– Значит, ты не будешь использовать это против меня.

– Нет.

– И почему? Мы оба знаем, что ты от меня кое-чего хочешь. То, что я не могу дать. Так почему не обменять это на молчание?

– По двум причинам. Первая – так ты станешь моим врагом. А я не хочу видеть тебя в их рядах. На самом деле, ты последний человек на всех землях Севера, которого я хотел бы видеть своим врагом.

– Ты прав, – согласилась она.

– Знаю. Даже если бы я использовал то, что могу против тебя, всей правды не получил бы. Этой части хватило бы, чтобы я ушёл, но недостаточно для безопасности Королевы Аннуил.

Он прав. Очень даже прав.

– А вторая причина?

Дракон улыбнулся.

– Мне тоже нравится наблюдать. Было бы лицемерием с моей стороны использовать это против другого.

– Я не ради удовольствия наблюдаю. Хочу удостовериться…

– Не надо, – он мотнул головой с самым серьёзным выражением лица, – не лги мне. – Он обвёл рукой земли. – Лги им всем. Говори то, чего они хотят услышать, чтобы заполучить желаемое. Но мне не лги.

– И почему же?

– Потому, Дагмар, что мы очень хорошо понимаем друг друга, и нам ни к чему эти игры.

Она была смущена его прямотой. Смущена и заинтригована.

– Так, милорд Гвенваель, что же ты предлагаешь?

– У тебя десерт с ужина?

Она посмотрела на вкуснейший десерт, лежащий на материи рядом, на мгновение, она напрочь забыла о том, как его принесла.

– Да.

– Не возражаешь? – спросил он, вновь потянувшись через неё и схватив десерт. – Очень хороший. У вас превосходные повара.

– Да.

Гвенваель подцепил пальцем кусочек и отправил его в рот, а когда вкус расцвёл на языке, судорожно вздохнул.

– Просто сказка.

– Что ты предлагаешь, дракон?

Облизнув губы, он сказал:

– У меня несколько предложений. Но основное, мы не видим друг в друге противников.

– А разве мы не враги?

– Только если мы не получим из этого выгоду. – Он облизал пальцы. – Я не слепой, Дагмар. Земли твоего отца хорошо защищены. Скрытые ямы заполнены маслом, только и ждущие искры, постоянные патрули, великолепные шипованные брёвна, вкопанные в землю со спусковым механизмом. И это только то, что я заметил.

– И ты считаешь?..

– Существует обычная оборона крепости, а есть военная. Очевидно, что вы ждёте нападения.

– Война уже здесь. – Она выдохнула, и в этот момент все притворства и иллюзии исчезли, а Гвенваель понял, что теперь разговаривал с настоящей Дагмар Рейнхольд. Той, которую её родственники никогда не видели и не хотели видеть. И именно эта Дагмар ставила на него. – Мой отец получил эти земли, когда ему было семнадцать. Шестеро братьев были ему преданы, трое из них теперь мертвы, а двое приняли сторону Йёкуля… Шестой и есть Йёкуль. – Она почерпнула пальчиком кусок десерта, когда Гвенваель поднёс его. – Йёкуль настроился забрать себе эти земли. Несколько лет назад, он с войсками совершил налёт на город и земли недалеко от крепости. Нас застали врасплох и… всё закончилось очень плохо. Там убили первую жену Эймунда, великий стыд на его голову.

– Йёкуль её убил?

– Зависит от того, кого спросишь. Согласно кодексу, по которому живёт мой отец и братья, женщины, приходящиеся тебе родственниками по крови или замужеству – неприкосновенны. – Она обвела взглядом земли. – Мужчины моей семьи отказываются верить, что Йёкуль пал так низко и нарушил кодекс, и предпочитают верить, что она случайно погибла.

– Ты в это не веришь?

– Я верю, что Йёкуль следует собственным правилам.

– И считаешь, что он вновь готов нанести удар?

– Нападёт он или нет, лучше быть готовым.

Гвенваель подцепил ещё кусочек десерта.

– И союз с Аннуил…

Она тряхнула головой.

– Я не могу обсуждать с тобой союз. С этим тебе лучше обратиться к отцу.

– Леди Дагмар, как бы ни были очаровательны твои родственники, – он слизнул крем с большого пальца, – именно с тобой я бы обсудил то, что требует разума и объяснений.

Она отвела взгляд, и Гвенваель понял, что Дагмар сдерживала смех.

– Позволь, я разберусь с твоим отцом, леди Дагмар.

Её улыбка стала показателем отсутствия веры в возможность такового.

– Если ты думаешь, что сможешь

– Я знаю, что смогу.

Дагмар сделала ещё глоток и протянула ему бутылку.

– Интересно, – наконец, произнёс он.

– Что?

Он бутылкой указал на открытые окна конюшни.

– То, что он с ней делает.

Дагмар подняла к глазам толстые очки в коже.

– Ох, Бог ты мой. – Она опустила их и посмотрела на Гвенваеля. – Разве для такого не нужно проходить специальную подготовку? – спросила она.

– Если хочешь, чтобы она этим тоже наслаждалась, то… да.

– Тогда, это просто грубо. – Она опять подняла очки. – Он словно везде, да?

– Никакого изящества. Ей приятнее быть растерзанной медведем.

Дагмар, продолжая наблюдать, рассмеялась, и Гвенваелю показалось, что она сдерживалась.

– Три золотых на то, что она скормит моему брату байку о нападении медведя.

– Нет-нет. Три золотых на то, что он поверит.

Она наблюдали до самого печального конца, комментарии дракона доводили её до слёз от смеха. И что ещё интереснее, она заставляла смеяться его. Раньше, никто не считал её забавной, а ей это понравилось. Когда Кикка, наконец, похромала в крепость, Дагмар собрала вещи, а дракон просто сошёл с крыши, вновь легко приняв в воздухе свой истинный облик.

– Пошли, Зверь. Отнесём тебя обратно.

– Отнесём?

Он приземлился на крышу казармы, удивив Дагмар лёгкостью своего тела. Солдаты утром не станут гадать, что сотрясало их здание.

– Айе. – Он немного повернулся и наклонился. – Забирайся.

Лететь? Он хочет отнести её на себе?

– Я…

– Давай же. Ты же хочешь попробовать. – Он улыбнулся, показав эти свои клыки. И Дагмар начала переживать, что она не боится их. – Обещаю, не уроню тебя.

– Прямо успокоил.

– Схватись за мою длинную, роскошную гриву и подтянись.

– Дракон, я не сяду на тебя.

– Давай, хватайся.

Она повесила сумку на плечо и схватилась за гриву. Когда она начала подниматься, почувствовала, как дракон хвостом подталкивал её под задницу, и завизжала.

– Просто помогаю, – сказал дракон, прежде чем она начала резать кинжалом его хвост.

– Теперь обхвати меня ногами и крепче ухватись за гриву.

Он шагнул с края крыши и расправил крылья. Ветра северных земель подхватили его и подняли. Он немного попарил, а затем взмахнул крыльями, поднимаясь выше. Дагмар зачарованно смотрела на мир внизу. Вид был потрясающим, а ощущение свободного полёта увлекало. Он летал над городом и приземлился почти через час. Она не знала, почему так долго, но не жаловалась. Как могла, когда наслаждалась каждой секундой?

Он принёс её обратно в крепость, где она указала на окно. Дракон приземлился на стену, крепко цепляясь за камень когтями. Дагмар крепко держалась за него, боясь, что соскользнет и разобьётся насмерть. Но затем он обхватил её хвостом за талию и поднял.