Текст книги "Недобрый час"

Автор книги: Фрэнсис Хардинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

– И что вы ей сказали?

Мэр не ответил.

«Все, – подумала Мошка. – Ты рассказал старой кошке абсолютно все».

– Понятно. Но есть и светлая сторона. Я подозревал, что в доме действует шпион, а потому многие вещи держал в тайне. Раз мы его разоблачили, я могу разомкнуть уста и поведать вам занимательную историю про редис, лошадиные скачки и дьявольски хитрую девочку, похожую на хорька.

И он рассказал историю Мошки Май, щедро добавив красок. Опасности стали дивными приключениями, а рисковые ходы совершались с лихой беспечностью. Грязная, избитая героиня этой истории с квадратными глазами следила за перипетиями сюжета. Наконец Клент дошел до триумфального проникновения Мошки в подвал этого дома.

Мэр потихоньку уложил кусочки мозаики в голове.

– То есть получается, девочка сейчас…

– Да, ваша светлость, я тут, под полом! – крикнула Мошка.

Раздался скрип и шелест, будто несколько человек выскочили из собственной кожи.

– Точно так, – с ноткой самодовольства подвел итог Клент. – Простите нашу скрытность, но я счел преждевременным сообщать о том, что Мошка Май здесь, пока мы не обнаружили шпиона в наших рядах.

– Милорд мэр, давайте разберем пол? – предложил сэр Фельдролл.

Мэр отдал соответствующий приказ, и озадаченные слуги принесли инструменты. Эксперименты с ломом и пилой показали, что пол сделан из каменных плит, положенных на деревянные брусья и скрепленных раствором. Пробиться в подвал и вытащить Мошку на дневную сторону не представлялось возможным.

Прежде, чем заговорить, Клент дождался, чтобы все слуги вышли.

– Джентльмены, стараниями отважной девочки мы знаем, где держат Лучезару, а Ключники – нет, но помяните мои слова, раз они взялись за поиски, рано или поздно найдут. И что они тогда сделают? С поклоном вернут отцу? Или, как с Удачей, заявят, что в их руках она будет в большей безопасности? Оставят ее на ночной стороне, как в старой сказке про принцессу бабочек, вышедшую замуж за повелителя мертвых? Или сами потребуют неподъемный выкуп? Если мы хотим вернуть Лучезару, нужно поторопиться. Скеллоу и его головорезы – ребята опасные… но до Ключников им далеко. Еще один момент. Предположим, что подлец Скеллоу забрал выкуп и решил нарушить обещание. Боюсь, тогда над девушкой уже занесен меч, и время ее жизни стремительно утекает.

– Письмо Ключников… Удача… У меня связаны руки.

Еще недавно мэр был крепок, как столетний дуб, способный выдержать удары стихии. Но вереница неудач размолола его в труху. Все желающие принялись растаскивать его обломки, и Ключникам достался самый большой кусок.

– Да, милорд мэр, ваши руки связаны, – спешно согласился Клент, подчеркнув голосом слово «ваши».

– А мои нет, – догадливо подхватил сэр Фельдролл. – Вы не отвечаете за мои поступки. Мистер Клент, готовы ли вы поделиться ценными идеями?

ДОБРЯК ГАРРОТЫШ, АЛЫМИ РУКАМИ НЕСУЩИЙ ВОЗМЕЗДИЕ

Арамай Тетеревятник хотел получить ответы на множество вопросов. Почему в ночь святого Пустобреха его люди встретили целый табун Скелошадей? Как в доме мэра узнали, что госпожа Бессел шпионит для Ключников? И главный: где, черт возьми, Лучезара Марлеборн? Увы, женщина, сидевшая перед ним, помочь ничем не могла.

– Хорошо, что вы знаете? – спросил он, не поднимая глаз.

Госпожа Бессел примостилась на самом краешке высокой табуретки. Чучела дюжины сов взирали на нее с хищным удивлением, как на свежую мышь.

– Пока Эпонимий Клент не вывел меня на чистую воду, мэр успел кое-что сказать. Шайку похитителей возглавляют Рабиан Скеллоу и Бренд Эплтон.

– Эплтон. – Тетеревятник смачно покатал это имя на языке.

Он гордился способностью подмечать странности и несоответствия, ибо в них часто скрыт ключ к тайне. Тетеревятник давно обратил внимание, что благовоспитанный паренек по имени Эплтон зачастил биться на дубинках за всякие сладости и прочие мелкие излишества. Сейчас Арамай испытывал удовлетворение человека, бережливо подобравшего половину расколотой чашки, а потом нашедшего и вторую половину.

– Вот зачем ему понадобились засахаренные фиалки – чтобы баловать пленную принцессу. Как благородно. – Бесцветные глаза уставились на госпожу Бессел. – Одно непонятно, с тобой-то что делать?

Этот взгляд, как холодная мокрая тряпка, шлепнул госпожу Бессел по лицу, так что старческий багрянец щек сменился мертвенной бледностью.

– Полагаю, твои таланты пригодятся в Догмалтоне. Заодно проверим, дойдут ли туда слухи о нашем сотрудничестве.

Госпожа Бессел правильно прочитала взмах ладони и с благодарностью покинула общество Арамая Тетеревятника. На самом деле Тетеревятник был вполне доволен ее услугами, особенно вкладом в похищение Удачи, но хвалить ее не собирался. Такие люди служат лучше, если держать их в легком напряжении. Он прочистил горло, а когда обернулся, сзади, сцепив ладони в перчатках на животе, стояла пара Ключников.

– Бренд Эплтон, – громко сказал Тетеревятник. – Квартирует на улице Дурней. Проверьте, вдруг ему хватило ума прийти домой. Если его там нет, ищите девчонку по имени Тихоня. Она может залечь на дно, тогда проверьте все ее лежбища, все крысиные норы. Скажите ей, что Эплтон нужен нам живым или мертвым и в ее силах склонить нас к первому варианту.

Всегда надо поддерживать баланс. Если хочешь контролировать человека, нельзя перебарщивать с угрозами. Загони его в угол, он потеряет страх и отколет такой номер, что диву дашься. А проявишь мягкотелость, тут же сядут на шею. Вот как эти похитители. Смотри-ка, набрались наглости без разрешения заняться бандитизмом в его городе.

Дочка мэра – это интересно, Дневной Побор ее просто обожает. Правда, вряд ли она жива, раз выкуп уже получен. Драгоценный камень еще интереснее. Если дать похитителям перевести дух, они скинут добычу Ростовщикам, и про нее можно будет забыть.

– Кое-кому пора преподать урок. – Тетеревятник сложил из маленьких ладошек купол со шпилем. – К рассвету похитители должны быть мертвы. Найдите камень, свидетелям заткните рот. Навечно. Пошлите пару человек приглядывать за Сумеречными воротами, мало ли, вдруг сэр Фельдролл или мэр отправят за мисс Марлеборн очередное стадо болванов. Всем, кто придет, устройте свидание с Длиннопером.

Глаза цвета устриц прищурились.

– Если мэр прислушается к моему совету и ничего не предпримет, а его дочь останется жива, можно будет вернуть ее, разумеется, не бесплатно. Отправит бойцов на наши улицы – и бедная Лучезара Марлеборн «трагически погибнет в ходе операции по спасению». Пусть знают, чем кончается самодеятельность. Всяким делом должны заниматься профессионалы. Девчонка может быть полезна, но нам хватит и Удачи.

Купол из пальцев рассыпался. Тетеревятник задумчиво полистал блокнот.

– Если получится, беспризорницу оставьте в живых.

– Беспризорницу? Сэр, вы имеете в виду девчонку Эпонимия Клента, которую пару дней назад отправили на ночную сторону?

– А? Да нет, я про Тихоню. Девчонка Клента… вряд ли она уцелела. И от нее никакой пользы, кроме вреда. Если встретите, избавьтесь от нее.

В сердце Часовой башни, в кромешной тьме, шестеренки цеплялись зубьями друг за друга, не подозревая, что их вековечная борьба служит общей цели. На городской стене протрубил горн, и часы ответили ему железным перезвоном. Дневной Побор разбежался по норам, а фигурка Добрячки Бульки с мешком лягушек нырнула в темный провал. Прозвучал второй горн. Ночь распахнула двери, а место Бульки занял добряк Гарротыч с весами и серпом, с желтыми глазами и оскаленными зубами.

Буквально в двадцати ярдах, сама того не подозревая, Мошка идеально воспроизвела выражение его лица. Ее подташнивало от самых мрачных предчувствий. Едва Звонари убрали панель, за которой притаилась потайная дверь с лягушкой, Мошка выбралась наружу, побежала к Сумеречным воротам и спряталась неподалеку. Настала пора привести в действие план, состряпанный Клентом и сэром Фельдроллом.

У нее на глазах из Сумеречных ворот вышли пять человек и сразу бросились врассыпную. Для каждого был продуман собственный маршрут. Вряд ли в засаде сидит достаточно Ключников, чтобы организовать слежку за всеми.

Оценив первые успехи, Мошка радостно оскалилась и побежала на условленное место встречи. Башмаки, обмотанные тряпьем, превратились в косматые швабры, зато они не стучали по мостовой.

Ей на помощь отправили пестрое сборище ночных имен. Буквально всех, кого удалось найти за считаные часы, оставшиеся до заката. Бывшего солдата из свиты сэра Фельдролла, бедняка с гостевым пропуском, которому предложили оплатить выход из города, и троих узников Дыры, жуткой камеры, где Мошка сидела пару дней назад. Эти уцепились за первую же возможность заслужить помилование.

Точкой сбора назначили темный проход, куда можно было добраться, не выходя под лунный свет. Мошка прибежала туда первой и забилась в дальний угол. Чтобы успокоить дыхание, она сильно сжала ребра. Наконец до ее ушей долетели шаги и громкое пыхтение.

– Слуга болтуна! – шепнула Мошка, готовая сбежать, если не услышит правильный отзыв.

– Падение Сангрина! – ответили ей: паролем служили названия игр в кости. – Ты Мошка Май?

– В точку. Заползай ко мне. Ждем пять минут, потом уходим.

За пару минут подтянулось еще три человека, назвавших пароль. Мошка, стиснув кулаки, считала удары сердца. Время вышло, а пятый помощник так и не явился. Больше ждать нельзя. Авторы плана особенно подчеркивали этот момент. Если чуешь, что за тобой следят, не иди на место сбора. Не можешь сбросить хвост – исчезни в Ночном Поборе и молись, чтобы не с концами.

– Май, мы в твоем распоряжении. Куда теперь? – спросил один из помощников.

Мошка решила, что это бывший солдат.

– В Желоба, район гробовщиков. Держитесь ближе, шагайте тише.

У Мошки дрожали руки, причем не от холода. И не страх перед Ключниками и любителем резать пальцы по имени Скеллоу был тому причиной. В самой глубине ее души бесновался комок возбуждения, зловещий, как щучий оскал.

* * *

Если ты Ключник, тебе не приходится вышибать двери. Взмах руки, щелчок, и ты уже в коридоре.

Иногда тебя встречают крики, чаще – задушенное мычание в перчатку. Твое появление, словно удар под дых, вышибает из людей всю дурь. Если ты заглянул на огонек, хозяин дома всех предаст и всё продаст, лишь бы не вызвать твоего неудовольствия.

– Да, Тихоня у нас останавливается, но мы ее неделю не видели! Пойдемте, я покажу ее комнату! На полу поднимается доска, там у нее тайник! Позвольте, я назову всех ее друзей…

Ты обыскиваешь комнату и забираешь ее вещи. Из тайника достаешь тряпичные свертки, пахнущие шоколадом. По дороге к дверям подхватываешь с хозяйского стола куриную ножку. Если ты Ключник, тебе не нужно извиняться.

– Меня не предупреждали, что ты иностранка.

В голосе бывшего солдата звенело подозрение. Едва отряд спасателей попал в пятно лунного света, все увидели Мошкину зеленую кожу и причудливый костюм.

– А меня не предупреждали, что ты тупой жиробас со свиным рылом, – отбрила его Мошка. – Видишь, я тоже не в восторге.

– Ах ты ж мелкая язва, давай, показывай дорогу, – вскипел тот.

Мошка подозревала, что приступ враждебности вызвала не зеленая кожа. Просто солдат не ожидал увидеть ребенка и с таким командиром чувствовал себя нелепо. Как управлять отрядом, если власть ей не по размеру, словно взрослое платье? Мошке на минуту стало нехорошо.

– Тебе голова на шею не сильно давит? – Бывший узник Дыры свирепо уставился на солдата. О его лицо будто точили ножи, попутно украсив лоб густой сеткой шрамов. – Оставь девчонку в покое, или я натяну тебе язык на затылок.

Едва ли арестант был способен в точности исполнить эту угрозу, но проверять солдат не стал. То ли оценил, что оппонент решительно настроен попробовать, то ли заметил, как другие узники прикрыли Мошку собой.

– Помело без костей, – шепнул ей на ухо один из них. – На улице весь из себя крутой, а в казенном доме будет пищать, как котенок.

Мошка оценила фразу и обозначила согласие гадкой ухмылкой. Спутник в ответ подмигнул ей. Казенным домом на фене называют тюрьму. Несмотря на маскировку, узники Дыры признали бывшую сокамерницу. Помогло то, что при прошлой встрече лица они не видели, а запомнили голос и характер. В Дыре они с удовольствием издевались над ней, но стерпеть, когда хлыщ, кандалов не нюхавший, унижает товарку-арестантку? Давешний магарыч внезапно окупился.

– Еще будем губами шлепать? Нет? Тогда двигаем сюда. – Мошка надеялась, что ее голос звучит уверенно. Не хватало только в преддверии схватки передраться между собой.

– Тихоня? Ага, позапрошлой ночью заходила пропустить стаканчик джина. С ней был этот радикал с безумными глазами, какой-то Бренд. Нет, я не подслушиваю клиентов, но уши нам не для красоты дадены. Кое-что до меня долетело… Бренд просил помощи, говорил, что не доверяет кому-то, что-то про лошадь… Нет, где Тихоня прячется, не знаю. А вы спросите ее дружка-радикала. Что? Нет, точно не скажу, но он отсюда часто ходил в Желоба…

В Желобах все пошло наперекосяк, потому что Мошка ни разу не бывала в этом районе. Пара неудачных поворотов, и перед Мошкой замаячила перспектива, что спутники потеряют веру в нее. Повсюду вдоль стен стояли зловещие ящики человеческих габаритов. Местами в дереве зияли щели. Мимо дырявых гробов Мошка пролетала на полном ходу, лишь бы случайно не увидеть белую руку или синее лицо. На каждом углу стояли фигурки Добряка Построфия, готового забрызгать ягодным соком глаза всякому беспокойному мертвецу. Его присутствие не вселяло особой уверенности.

Густое сплетение ледяных улиц изрыгало жуткие звуки. Доски гроба стучат по мостовой. Потом скрипит лебедка, лязгает люк, и на пару секунд повисает тишина. Ее разрывает эхо далекого удара о воду, словно Длиннопер поперхнулся очередной жертвой.

– Пришли.

Бренд Эплтон хорошо описал лавку бондаря. Вот маленькая бочка над входом, вот заброшенный дом свиданий напротив. Узкий домишко, одна дверь, одно окно, два этажа сверху.

– Сколько их там? – спросил солдат.

– Пятеро, может, шестеро, плюс Лучезара, – ответила Мошка.

– Будем действовать быстро. Врываемся внутрь, валим всех на первом этаже, бежим вверх, вышибаем дверь и берем под прицел… – Солдат замолчал, обнаружив, что его никто не слушает. Узники Дыры, включая Мошку, сбились в кучу и завели тихий разговор.

– …С девяти лет на такие вилы не сажусь, – сказал тот, что с исполосованным лицом. – Если ломиться по лестнице, нас примут тепленькими. Ступеньки наверняка грохочут, как полк барабанщиков.

– Может, через крышу? – подключился другой арестант. – Хотя шиш там, внутрь не попадешь. Хорошо бы вынести окно, да нет его. А в дымоход даже Май не пролезет…

– Не, надо просочиться потихоньку, а лучше выманить бандюганов вниз, по одному за раз, – перебил его Исполосованный.

– Приманка нужна пожирнее, и тормозить нельзя, а то будем потом шкериться от Звонарей, – шепнула Мошка.

Посмотрев на бывшего солдата, она ощутила злорадство. Сама Мошка чувствовала себя в Ночном Поборе не в своей тарелке, но этому мужику досталось похлеще. Незнакомый мир глубоких теней и пятен лунного света пугал его. Воровская феня, на которой так легко заговорила Мошка, резала ему уши. Мошка вообще быстро училась. Прошло всего три ночи, а она уже думала и говорила как местная. И стала неплохо видеть в темноте. Будь у нее время на размышления, она бы этого испугалась.

Из подсобки кабака, стягивая грязные перчатки, появился высокий Ключник. Потом достал из кармана чистую пару.

– Лавка бочек в Желобах, – сказал он товарищам.

Не говоря ни слова, те встали и вышли на улицу. Входную дверь оставили нараспашку, запуская сквозняк в разгромленное помещение.

В лавку ввалилась пара незнакомых мужиков с тяжелой бочкой в два обхвата. Бондарь поднял глаза от растопыренных досок недоделанного бочонка.

– Эй, хозяин! У нас тут бочка треснула, зерно высыпается! Глянь, можешь залатать прямо так, чтобы не разгружать? Мы очень спешим.

– Вряд ли, но давай посмотрим. – Насвистывая себе под нос, бондарь направился к клиентам. Его сильная, мозолистая рука сжимала молоток. Подняв крышку, он застыл.

Мошка, затаив дыхание, сидела в бочке. В тесноте колени сильно вдавились в грудь, пистолет холодил руку, а палец на курке сильно дрожал.

Наконец появилась полоска света. Крышка исчезла, сверху на Мошку посмотрело удивленное лицо молодого парня. Он не отличался красотой, вместо носа на лице торчала здоровенная картофелина, добродушные блинчики губ весело насвистывали. При виде пистолета свист оборвался. На Мошку уставились распахнутые глаза. Наверняка при нормальном освещении они зеленые, решила девочка.

– Продолжай свистеть, а молоток положи на пол, – шепнул Исполосованный.

Бондарь облизнул губы и выдавил дрожащую трель. Молоток послушно лег на землю.

– Умница, – одобрительно буркнул Исполосованный. – Если не будешь дурить, еще покачаешь внуков на коленях.

Другой арестант, послушав свист, идеально его воспроизвел. Тем временем бондарь, подчиняясь командам Исполосованного, сел на одну из своих бочек и позволил связать руки за спиной. Он рассказал, как расположены комнаты наверху, сколько там людей, где они стоят. Мошка слушала, и в животе ее сворачивался клубок. Перепуганные глаза бондаря и стальной холод пистолета превратили ее из спасительницы девиц в обычную разбойницу.

– Мошка, вылезай, – сказал ее спутник, наклоняя бочку.

Девочка выбралась наружу, уронив пистолет. Другой арестант снял у хозяина лавки с пояса ключ, подошел к двери за прилавком, прислушался и осторожно открыл замок. Связанного бондаря с кляпом во рту оставили на попечении солдата, презрительно оттопырившего губу. Арестанты скользнули на лестницу, Мошка замыкала отряд. Человек перед ней аккуратно наступал на самый краешек ступенек, чтобы те не скрипели. Мошка повторяла каждое его движение.

Едва они добрались до верхнего этажа, как внизу раздался грохот и хриплый вопль. Дверь перед ними тут же распахнулась, и оттуда выскочили двое похитителей. Судя по их лицам, они только в прыжке заметили, что вдоль стен обескураженно замерли неизвестные люди. Вовремя сориентировавшись, Исполосованный ловко подсек переднего. Парочка кубарем покатилась по лестнице, пересчитав головами все ступени.

На глазах у Мошки арестанты ворвались в открытую комнату. По идее, ей стоило бы взять упавших похитителей на прицел, но девочка не смогла себя заставить. Перед ней вставала картина, как она наводит пистолет, икая от страха, и кусочек металла пробивает человеку лоб. Впрочем, вряд ли те в ближайшее время встанут на ноги. Тем временем в комнате дважды громыхнули выстрелы, раздался треск, ругань, стоны, шум драки. Вдруг все разом заголосили.

– Тише, тише…

– Стоять!

– Опусти пистолет…

– Назад! Назад, или я…

Мошка вошла внутрь. В комнате сложилась патовая ситуация. На полу без движения лежало два гипотетических трупа: старый Мошкин знакомец еще по первому похищению и рябой доходяга с неуловимо узнаваемым лицом. Один из Мошкиных спутников держался за бок. И все трое напряженно целились в высокую угловатую фигуру с острым лицом. Рабиан Скеллоу прижимал пистолет к голове Лучезары Марлеборн.

Скеллоу, тяжело дыша, медленно отступал назад. Его горящий взор зацепился за Мошку. Девочка заметила у него на лице проблески узнавания.

– Ты!

На миг Мошка испугалась, что Скеллоу выстрелит в нее. Но тот предпочел ретироваться. Прижимая ствол к виску заложницы, свободной рукой он нашарил сзади ручку и открыл дверь. Бледная дочка мэра смотрела на спасителей собачьими глазами. У нее на ногах осталась всего одна атласная туфелька, а руки были связаны за спиной. Скеллоу выволок бедняжку наружу.

Арестанты бросились за ним следом, но их встретила пустая комната. Пока они крутились на месте, из-за стены раздался душераздирающий крик.

Исполосованный пнул штукатурку, и его сапог пробил холст, маскирующий потайной ход. В дальнем конце узкого коридора через окошко тонкой струйкой лился свет. Посреди прохода упала на колени Лучезара, а Скеллоу стоял над ней с ножом в руке. Услышав треск холста, он поднял взгляд. Мошке показалось, что его кошмарная улыбка предназначается ей. Раздался оглушительный грохот, Скеллоу откинул голову, вытянулся в струну и завалился назад.

Мошке в нос шибанул запах, стоявший в винном подвале, где встретил свой конец Полбеды Серый. Ей показалось, что это она выстрелила, но дымок поднимался из ствола Исполосованного.

Слава Почтенным, заложница осталась жива. Дрожащая Лучезара подняла голову, и Мошка не увидела в ее глазах ни следов узнавания, ни даже проблеска мысли. Исполосованный подошел к ней и поднял на ноги.

– Вставай, подруга. Отведем тебя к отцу. – Судя по ласковому тону, магия Лучезары действовала даже на бывших арестантов.

Как они и боялись, лестница загрохотала, словно полк барабанщиков. Внизу оставался один солдат, а поднималась наверх целая толпа. Перспективы открывались самые безрадостные.

Убраться отсюда прежним путем не выйдет. Но не зря же Скеллоу бросился в этот коридор? Исполосованный подхватил Лучезару на руки.

– Скорее! – рявкнул он и бросился вперед.

Товарищи последовали за ним. У Мошки в ушах грохотала кровь, но она все равно не удержалась и замерла над телом человека, ради мести которому приехала в Побор. На груди у Скеллоу расплывалась черная клякса. Вдруг труп заговорил.

– Мелкая гадина, – произнес он, и змеиное шипение его дыхания умолкло навеки.

Мошка все-таки принесла ему смерть, но буря эмоций мешала понять, довольна она или нет.

– Скорее! – Арестант схватил ее за руку и поволок прочь. Коридор, две двери, веревочная лестница, и вот они на улице.

Госпожа Прыгуша достойно перенесла неожиданное появление Мошки, Лучезары Марлеборн и трех самых жутких висельников, каких ей доводилось видеть. Она не потеряла сознание, хотя поначалу ее комментарии свелись к нечленораздельному мычанию.

– Простите, госпожа Прыгуша, не успела предупредить, что планы поменялись! Это Лучезара Марлеборн. Она потеряла голову от страха…

– Бедная фиалочка! – Госпожа Прыгуша обрела дар речи и заключила Лучезару в материнские объятия, отчего дочка мэра пришла в полное смятение. – Ты красавица, точно такая, как о тебе говорят! А ведь я знала это, еще когда помогала тебе появиться на свет!

В оторопевшем взгляде Лучезары мелькнуло понимание, как бабочка в облаке пыли.

– Вы… та самая повитуха? Это вы написали мне письмо?

– Да! Так ты его прочитала! Удивилась, наверное? Но ведь ты всегда знала, что ты особенная! Как бы я хотела познакомить тебя с настоящими родителями, но они, бедняжки, десять лет назад умерли от инфлюэнцы…

Мошка стянула с головы корзину и принялась обдирать с наряда ацедийские украшения.

– Госпожа Прыгуша, надо торопиться, за Лучезарой охотятся Ключники! Мы оторвались от них, теперь надо ее замаскировать. Потом вы отведете нас к Комитету Часов.

– Но там все закрыто! – возразила госпожа Прыгуша. – Внутрь можно попасть только через… ой.

Мошка мрачно кивнула, смывая с лица зеленый грим.

– Правильно, люк, куда вы кладете детей с дневными именами. Члены комитета ждут, чтобы втащить нас внутрь. Потом они спустят деньги для вас и для этих господ. – Мошка указала на арестантов.

Повитуха оценивающе посмотрела на Лучезару:

– А ты уверена, что мисс Лучезара пролезет?

– Пролезет. Слуги мэра вчера померили дыру и ее парчовое платье.

– Парчовое? Это зеленое? – расстроилась Лучезара. – Я из него чуть-чуть… оно плохо застегивается…

Мошка задумалась. Может, у Лучезары не такая уж субтильная фигура, как ей казалось.

– Будет непросто, – согласилась девочка. – Но с той стороны будут тянуть, а с этой толкать. Пропихнем как-нибудь. Госпожа Прыгуша, можете подобрать для мисс Лучезары одежку попроще?

* * *

Обыскав комнаты наверху, Ключники спустились в лавку. Бывший солдат совершил фатальную ошибку – оказал им яростное сопротивление. Бондарь покорно сидел на бочке. Он сразу догадался, что лучший способ пережить эту ночь – зажмуриться и не издавать ни звука.

– Девицы Марлеборн нет.

– Ищите выкуп. Загляните в кухню, проверьте редис. Кто-нибудь из похитителей остался в живых?

Повисла секундная тишина.

– А они нужны были живыми?

Раздался протяжный, усталый вздох, кожаные перчатки поскребли щетину.

– Мертвыми, но после того, как они скажут, где добыча. Кто будет объясняться с мистером Тетеревятником?

На улицах уже показались мирные обитатели Ночного Побора. Убого одетая троица сочла, что пора отправляться в Комитет Часов. По пути встречные кивали госпоже Прыгуше, и никто не обращал внимания на двух девчонок, идущих позади. Старшая прижимала к груди сверток с ребенком, младшая несла большую коробку. Госпожа Прыгуша часто провожала матерей к Комитету Часов, так что это зрелище никого не удивило. Наоборот, некоторые в шутку предлагали ребенку, как вырастет и разбогатеет, перекинуть на ночную сторону монетку-другую.

Тем не менее старшая девчонка была напугана так, как Мошка не смела и мечтать. От каждого взгляда она дрожала, как фиалка на ветру. И для страха у нее была веская причина. При помощи клея и подручных средств ей изменили красивый нос и подбородок, а золотые волосы намочили и спрятали под грязный чепчик, но кто-нибудь мог обратить внимание на нежные руки, на слишком румяное для Ночного Побора лицо и потребовать, чтобы она предъявила значок.

Но самую большую угрозу представляло копошение в Мошкиной коробке. Судя по сердитому шипению, гусиное терпение стремительно подходило к концу.

– Слава Почтенным, мы на месте!

Госпожа Прыгуша отвела их к домику рядом с Часовой башней. Там в стене был проделан квадратный люк шириной в полтора фута. Вынув ключ из кармана, госпожа Прыгуша отперла замок. Глазам предстала полость размером с печку и шахта, ведущая вверх.

– Обычно за ребенком оттуда спускают корзину, – шепнула госпожа Прыгуша и сунула голову в люк. – Эй! Это Зайчонка Прыгуша!

Сверху загомонили.

– Мисс Марлеборн с вами? – спросили оттуда.

– Да! Готовы тянуть?

– Готовы!

Троица огляделась, проверяя, чисто ли вокруг, Лучезара отдала кулек, изображавший ребенка, а потом с объяснимым трепетом уставилась в трубу. Оттуда потянулись напряженные руки.

– Держи! Тяни!

С тихим писком Лучезара поползла вверх. Сперва в трубе исчезло тело, потом бедра, и только ножки дергались на виду, царапая скользкие стенки. Шумная возня и стоны звучали очень непристойно.

– Перебирает с конфетами, – бессердечно отметила Мошка, когда в трубе пропали оборки Лучезариных юбок.

Сверху опустилась корзина с шестью кошельками.

– Деньги. Три – людям у вас дома, три – вам, – нетерпеливо объяснила Мошка, пристраивая коробку с гусем в корзину.

Госпожа Прыгуша с ошарашенным видом спрятала кошельки в передник. Мошке показалось, что повитуха сейчас расплачется.

– На вашем месте, госпожа Прыгуша, я бы сразу пошла домой, собрала вещи и уже сегодня выбралась из Побора. Пока Ключники не знают про ваше участие в этом дельце.

– Поверь, дорогуша, через час и духу моего тут не будет. – Когда коробка с Сарацином уплыла вверх, повитуха огрубевшими руками взяла Мошку за щеки и нежно поцеловала в лоб. – Удачи тебе!

– Увидимся под солнцем.

Они в последний раз улыбнулись друг другу, и повитуха исчезла в ближайшем переулке.

– Это Мошка Май! – шепнула девочка в трубу. – Готовы меня втянуть?

На дальнем краю площади показались трое людей в перчатках. Они сразу обратили внимание на девочку У люка, который должен быть закрыт.

– Стой!

– Тяните! – взвизгнула Мошка, заползая по плечи в трубу. – Быстрее, или мне крышка!

Из светлого квадрата над головой опустились руки, схватили ее и грубо потащили вверх. Тем временем топот и крики становились все громче. Мошку схватили за ногу. Пищащую девочку чуть не разорвали пополам, она брыкалась изо всех сил, и тут с ноги слетел башмак. Судя по звуку, он крепко кого-то приложил, ногу выпустили, и три пары рук стремительно вытащили ее на свет.