Текст книги "НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений"

Автор книги: Фрэнк Патрик Герберт

Соавторы: Джон Кейт (Кит) Лаумер,Лэрри Найвен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

Светящийся диск уже достиг размеров полной луны и был невыносимо ярок. Он освещал равнину подобно бледному синему солнцу. Стояла абсолютная тишина. По мере снижения начали вырисовываться очертания диска, и я мог видеть темный купол в его верхней части, едва освещенный отраженным от земли светом.

– Эта штука не меньше парома, – заметил я.

– Она опускается не на нас, – сказал в свою очередь Фостер. – Она спустится на землю на несколько сот футов восточнее.

Мы наблюдали, как изящный по форме объект снижался медленно, словно во сне… пятьдесят футов… триста… и наконец завис над гигантскими камнями.

– Он сейчас шлепнется на Стонхендж, – воскликнул я.

Мы не спускали глаз с корабля, который мягко садился в самом центре кольца из древних камней. На какое-то мгновение их силуэты резко вырисовались в потоке света, потом вдруг свечение стало быстро тускнеть и пропало.

– Фостер, – спросил из – как по-вашему, возможно ли, что…

Сбоку корпуса появилась полоска желтого света, которая выросла в квадрат. Потом оттуда выдвинулась и опустилась на землю лестница.

– Если сейчас появится кто-нибудь со щупальцами, – произнес я неестественно визгливым голосом, – я смываюсь.

– Никто не появится, – спокойно произнес Фостер. – Я думаю, Лиджен, что этот космический корабль предоставлен в наше распоряжение.

– Я не собираюсь лезть в эту фиговину, – в пятый раз повторил я. – В нашем мире есть множество вещей, в которых я не уверен, но я убежден на сто процентов.

– Лиджен, – сказал Фостер, – это не современный военный корабль. У него, видимо, сработала система самонаведения на передатчик подземной станции-, которая расположена прямо под этим памятником древности, сооруженным несколько тысяч лет назад…

– И я должен поверить, что этот корабль находился на околоземной орбите несколько тысяч лет в ожидании того, что кто-то нажмет красную кнопку? Вы что, считаете это логичным?

– При наличии таких прочных материалов, как, например, тот, из которого сделан дневник, это не является невозможным… или даже трудным.

– Из туннеля нам удалось выбраться живыми. Может, этого хватит?

– Но ведь мы вплотную подошли к разгадке многовековой тайны, – сказал Фостер, – тайны, которую, судя по записям в дневнике, я пытался узнать на протяжении многих своих жизней…

– А разве не вы хвалились, что потеря памяти избавляет вас, от навязчивых идей, которые противоречат вашим же теориям?

Фостер мрачно улыбнулся:

– Идя по найденному нами следу, мы оказались здесь. Теперь нам ничего не остается делать, как следовать ему, куда бы он нас ни привел.

Я лежал на земле, глядя во все глаза на эту невероятной формы штуковину, стоящую Невдалеке с манящим освещенным квадратом люка.

– Просто не представляю, – сказал я, – вдруг из ниоткуда на землю сваливается какой-то корабль… или как там его еще назвать, открывает свой люк, и вы тут же готовы войти в его уютную кабину.

– Прислушайтесь, – прервал меня Фостер.

Тут я различил слабый грохот, который угрожающе перекатывался, подобно далекой артиллерии.

– Еще корабли… – начал было я.

– Реактивные самолеты, – поправил меня Фостер. – Наверное, взлетели с баз в восточной Англии. Ну, сейчас они разнесут наш корабль на…

– Все, с меня хватит, – заорал я, вскакивая на ноги. – Вашего секрета больше нет…

– Ложитесь, – крикнул в ответ Фостер. Рев двигателей стал уже оглушительным.

– Зачем? Они…

Две длинные огненные линии перечеркнули небо, загибаясь вниз к земле.

Я шлепнулся в грязь за камнем в тот самый момент, когда ракеты взорвались. Ударная волна хлопнула по земле как чудовищный раскат грома, и вход в туннель на моих глазах обрушился. Я повернул голову и увидел пылающее сопло реактивного истребителя, который пронесся над нами и стал разворачиваться, одновременно набирая высоту.

– Они с ума сошли, – закричал я. – Открыть огонь по…

Мой негодующий крик утонул в грохоте второго огневого вала. Я вжался в грунт и замер. Земля девять раз содрогнулась от залпов, прежде чем рев как бы нехотя начал утихать. В воздухе неприятно пахло горелой взрывчаткой.

– Мы бы уже были на том свете, если бы попытались укрыться в туннеле, – проговорил я, задыхаясь выплевывая грязь. – Он обрушился от первой же ракеты. И если та штука была кораблем, как вы, Фостер, предполагали, то они превратили его в…

Мои слова замерли в воздухе. Из оседающей пыли выступил контур корабля, абсолютно такой же, как и прежде, за тем исключением, что квадрат света исчез. На моих глазах люк открылся вновь, и трап опять опустился на землю, как бы приглашая войти.

– Теперь они попробуют ядерные заряды, – предположил я. – Этого защита корабля, наверное, не выдержит, а мы – тем более"…

– Слышите? – прервал меня Фостер. Вдали нарастал еще более мощный рев. – В корабль! – крикнул он и, вскочив на ноги, побежал.

Я помедлил ровно настолько, чтобы успеть мысленно оценить свои шансы в случае, если побегу в сторону шоссе и окажусь на открытом месте, и потом рванул вслед за ним. Спотыкаясь, тот пересек поле, изрытое воронками от ракет, добежал до трапа и быстро взобрался по нему. Рев приближающихся бомбардировщиков нарастал. Он напоминал мне полное смертельной ненависти рычание. Я перемахнул через еще дымящийся кусок камня, в два прыжка преодолел трап и нырнул в залитое желтым светом нутро корабля. Дверь за мной со звонким чмоканьем захлопнулась.

Я оказался в великолепно оборудованном круглом помещений. В центре его, на полу, находилось что-то наподобие пьедестала, из которого торчала полированная ручка. Рядом лежали человеческие кости. Пока я разглядывал все это, Фостер подскочил к пьедесталу, схватился за ручку и потянул ее на себя. Она легко поддалась. Свет мигнул, и у меня на мгновение закружилась голова. Но больше ничего не произошло.

– Попробуйте в другую сторону, – крикнул я. – В любую секунду начнут падать бомбы…

Я двинулся к пьедесталу, вытянув вперед руку, но Фостер преградил мне дорогу:

– Взгляните!

Я посмотрел туда, куда он показывал пальцем, и увидел светящийся пульт – точную копию пульта из подземного комплекса. На нем проецировалась изогнутая белая линия, заканчивающаяся на вершине красной точкой.

– Мы – вне опасности, – сообщил мне Фостер. – Нам удалось взлететь.

– Не похоже, чтобы мы двигались: не чувствуется ускорения. Здесь, наверное, звукоизоляция, поэтому мы не слышим бомбардировщиков…

– Никакая звукоизоляция не помогла бы, окажись мы в эпицентре, – ответил Фостер. – Этот корабль результат усилий передовой науки. Мы оставили бомбардировщики далеко позади.

– А куда мы летим? И кто управляет этой штукой?

– Насколько я понимаю, корабль управляется автоматически, – ответил Фостер. – Я не знаю, куда мы направляемся, но мы уже в пути.

Я изумленно взглянул на него.

– Вам это нравится, Фостер, да? Похоже, это самый счастливый момент вашей жизни.

– Не буду отрицать, что я рад такому повороту событий, – сказал он. – Вы что, ке понимаете? Этот корабль представляет собой спасательный модуль с автоматическим управлением. Он доставит нас на корабль-базу.

– Ладно, Фостер, – произнес я и посмотрел на скелет, лежащий за его спиной. – Но будем надеяться, что нам повезет больше, чем последнему пассажиру этого корабля.

ГЛАВА VII

Прошло два часа. Мы с Фостером молча стояли перед десятифутовым экраном, который ожил от моего прикосновения к серебристой кнопке, расположенной рядом с ним. На нем отражалась необъятная черная пустота бесконечного пространства, густо усеянного переливающимися точками такой яркости, что на них было больно смотреть. И на этом фоне – превосходящий наше воображение корабль, который своим корпусом заслонял половину всей панорамы…

Корабль был мертв.

Я чувствовал это даже на расстоянии многих миль. Похожий на огромную черную торпеду, он дрейфовал, тускло отражая лунный свет своим гладким бортом невероятной длины – покинутый всеми. Интересно, сколько веков он провел здесь в ожидании? И кого?

– Я чувствую себя так, – сказал Фостер, – будто возвращаюсь домой.

Я хотел что-то сказать в ответ, но голос мой сорвадся. Откашлявшись, я брякнул:

– Если эта колымага ваша, то, будем надеяться, что счетчик на парковке не забыли выключить. Иначе мы разорены.

– Мы быстро приближаемся, – заметил Фостер. – Думаю, еще десять минут и мы

– Как мы будем причаливать, бортом? Вам, случайно, не попадалась инструкция по эксплуатации?

– Я могу почти с полной уверенностью сказать, что сближение будет выполнено автоматически.

– Ваш звездный час наступил, – произнес я. – Должен признать, что благодаря своему мужеству вы одержали победу. Совсем как команда "Ровер Бойз".

Корабль на наших глазах продолжал плавно приближаться, увеличиваясь в своих и без того гигантских размерах. Уже можно было разглядеть тонкие золотистые линии филигранной работы, украшавшие его черную поверхность. В борту появился крошечный квадратик бледного света, медленно вырос до огромного люка и поглотил нас.

Экран потух. Наш модуль слегка вздрогнул и застыл неподвижно. Дверь бесшумно открылась.

– Мы прибыли, – объявил Фостер. – Пойдем посмотрим?

– Я и не подумаю возвращаться без экскурсии, – сказал я,

Я вышел вслед за ним и замер с раскрытым ртом. Я ожидал увидеть пустой отсек, голые металлические стены, а очутился в куполообразной пещере, затененной, таинственной, сверкающей тысячами красок. Воздух был наполнен странным, едва ощутимым ароматом. Откуда-то лилась тихая музыка, разбивающаяся о колонны в виде сталагмитов. Вокруг меня, на фоне уходившей вдаль панорамы, подернутой дымкой и освещенной косыми лучами мягкого солнечного света, были разбросаны бассейны, искрящиеся фонтаны, водопады.

– Где мы? – спросил я. – Это похоже на сказку или на сон.

– Декорации неземные, – заметил Фостер, – но я их нахожу на удивление приятными.

– Эй, посмотрите туда! – вдруг крикнул я, указывая пальцем. У затененного основания одной из колонн лежал череп, таращивший на меня свои пустые глазницы.

Фостер подошел к черепу и остановился, глядя на него.

– Здесь произошла трагедия, – произнес он. – Это пока единственный вывод, который можно сделать.

– У меня аж мурашки пошли по коже, – признался я. – Давайте вернемся. Я, кажется, забыл зарядить перед экскурсией свой фотоаппарат.

– Мертвых незачем бояться, – заметил Фостер и опустился на колени, обследуя белые кости. Он взял что-то в руку и принялся рассматривать:

– Взгляните, Лиджен.

Я подошел поближе. Фостер протянул мне кольцо.

– Мы напали на что-то интересное, дружище, – сказал я. – Это точная копия вашего.

– Интересно… кем он был?

Я покачал головой:

– И кто убил его… или что? Если б мы только знали…

– Пойдем дальше. Где-то должны найтись ответы.

Фостер направился к коридору, который напоминал мне солнечный проспект, усаженный каштанами, хотя ни самих деревьев, ни солнца не было. Вытаращив от удивления глаза, я двинулся вслед за ним.

В течение нескольких часов мы бродили по кораблю, глазея по сторонам и щупая все руками, как дети, попавшие на фабрику игрушек. Мы наткнулись еще на один скелет, – лежавший между исполинскими двигателями. Наконец мы остановились передохнуть в огромном хранилище, до потолка забитом всякой всячиной.

– Решили поразмышлять, Фостер? – спросил я, ощупывая кусок розово-фиолетовой ткани, тонкой, как паутинка. – Этот корабль – настоящая сокровищница, набитая ходовым товаром. По сравнению с богатствами Вест-Индии…

– Единственная вещь, мой друг, которую я здесь ищу, – оборвал он меня, – это мое прошлое.

– Естественно, – заметил я. – Но в случае, если вы его не найдете, взгляните на все это с точки зрения бизнеса. Мы можем наладить регулярные челночные рейсы для доставки товара на Землю…

– Эх вы, земляне! – вздохнул Фостер. – Для вас все новое оценивается прежде вего с точки зрения "продать". Ладно, оставляю все это вам.

– Отлично, – обрадовался я. – Вы, если хотите, ступайте и разведайте, что там дальше… там, где у них вся эта техника. А я здесь немножко осмотрюсь.

– Как хотите.

– Встретимся в ближнем к нам конце того большого холла, который мы миновали по дороге сюда, хорошо?

Фостер кивнул и пошел. Я повернулся к ящику, наполненному чем-то похожим на изумруды величиной с каштан, взял пригоршню и любовно поиграл ими.

– Ну, кто хочет сыграть со мной в шарики? – пробормотал я.

После нескольких часов, проведенных в хранилище, я миновал коридор, похожий на проложенную в лесу садовую дорожку, пересек бальный зал в виде лужайки, затененной гигантскими папоротниками, но с полом из красноватого дерева, и прошел под аркой в зал, где за длинным столом из желтого мрамора сидел Фостер. Через имитацию высоких окон зал наполнялся светом, напоминавшим восход солнца.

Я вывалил на стол охапку книг.

– Посмотрите на них, – пригласил я Фостера. – Все они сделаны из того же материала, что и дневник. А фотографии!..

Я открыл одну из книг, – тяжелый фолиант, – на цветном снимке, который занимал целый разворот и изображал группу бородатых арабов в запыленных белых одеяниях, смотревших в сторону камеры, на фоне стада худых коз. Снимок напоминал иллюстрации, которые печатаются в журнале "Нэшнл Джегорэфик", но цвета и проработка деталей были сравнимы с цветными слайдами самого высокого качества.

– Я не могу прочесть текст, но зато – мастер рассматривать картинки, – пошутил я. – В большинстве этих книг запечатлены такие места, которые я не хотел бы увидеть наяву. Но здесь есть ряд снимков, сделанных на Земле, правда, сколько тысячелетий назад – одному богу известно.

– Вероятно, книга путешествий, – заметил Фостер.

– Да, книги путешествий, которые можно продать любому университету за сумму, равную его годовому бюджету, – промолвил я, листая страницы. – Взгляните на это.

Фостер посмотрел на панорамный снимок процессии бритоголовых мужчин в белых саронгах, которые несли на плечах миниатюрный золотой ковчег. Они спускались вниз по длинному пролету ступеней из белого камня, начинающихся у колоннады из человеческих фигур героического вида со стоженными на груди руками и разукрашенными лицами. На заднем плане вздымались кирпично-красные скалы, обожженные жаром пустыни.

– Это – храм царицы Хатшепсут в своем первозданном виде, – пояснил я. – То есть, этому снимку почти четыре тысячи лет. А вот еще знакомая картинка…

Я показал меньший по размеру снимок, на котором была запечатлена снятая сверху гигантская пирамида. Ее облицовка из полированного камня местами обкололась, а несколько плит нижнего яруса вовсе отсутствовали, обнажая более грубую кладку из массивных блоков.

– Это одна из самых больших пирамид, может быть, пирамида Хуфу, – сказал я, – К тому времени ей уже было пару тысяч лет, и она начала ветшать. А посмотрите сюда…

Я открыл другой том и показал Фостеру словно вот-вот ожившую фотографию огромного косматого слона с розоватым хоботом, поднятым между круто изогнутыми желтыми бивнями.

– Мастодонт, – пояснил я – А вот шерстистый носорог. А эта жуткая тварь, по-видимому, саблезубый тигр. Книге столько лет…

– Можно хоть всю жизнь копаться в сокровищах на борту этого корабля, но так и не исчерпать их, – произнес Фостер.

– А как насчет костей? Вы нашли еще что-нибудь?

Фостер утвердительно кивнул:

– Здесь случилась какая-то беда. Может быть, заразная болезнь – ни одна из костей не поломана.

– Кстати, тот скелет в модуле… – вспомнил я. – Никак не пойму, почему на нем оказалось ожерелье из медвежьих зубов.

Я сел напротив Фостера:

– Да, мы столкнулись с множеством тайн, которые предстоит раскрыть, но нам сейчас нужно обсудить и некоторые другие вопросы. Например, где здесь кухня. Мне уже хочется есть.

Фостер протянул мне один из каких-то черных стержней, лежавших на столе.

– Это может оказаться важным, – сказал он.

– Что это? Палочка для еды?

– Прикоснитесь им к голове над ухом.

– Что он делает? Массирует?

Я прижал стержень к своему виску…

Я стоял в комнате с серыми стенами перед высокой панелью из ребристого металла. Я вытянул руки и прикрыл ладонями нужные отверстия – кожух открылся. В связи с явной неисправностью квадроусилителей поля я знал, что необходимо включить цепи автоматического контроля, прежде чем активировать…

Я моргнул… огляделся: желтый стол, куча книг, в руке – стержень.

– Я был в чем-то вроде силовой подстанции, – произнес я. – Там была какая-то неисправность с… с…

– … квадроусилителями поля, – закончил Фостер.

– Мне показалось, что я был там собственной персоной, – продолжал amp;. – Мало того, я прекрасно понимал что к чему.

– Это – технические инструкции, – объяснил Фостер. – Из них мы можем узнать об этом корабле все, что нам нужно.

– Я обдумывал то, что собирался делать, – не унимался я, – примерно так, как это бывает, когда приступаешь к работе. Я искал неисправность в этих квадро… как их там называют? И я знал, как это сделать!..

Фостер поднялся на ноги и пошел к двери.

– Нам придется начать с одного конца библиотеки и все просмотреть, – сказал он. – Это потребует времени, но мы узнаем все, что необходимо. И тогда мы сможем разработать план.

Фостер взял с полок уютно обставленной библиотеки пригоршню стержней-памяток и принялся за дело. Прежде всего нам нужны были сведения о том, где найти пищу и постели или инструкции по эксплуатации всего корабля. Я надеялся, что мы обнаружим здесь что-нибудь аналогичное карточному каталогу. Тогда бы мы смогли быстро получить то, что нужно.

Я подошел к дальнему концу первой полки и заметил короткий ряд красных стержней, которые резко выделялись среди черных. Прикинув, что вряд ли они опаснее других, я взял один из них и приставил к виску…

Услышав звонок тревоги, я вызвал у себя напряжение нервной и сосудистой систем, подавил в коре головного мозга зоны, "ипсилон-дзэта" и "йота" и приготовился…

Я резко отнял стержень от головы; в ушах еще звенел пронзительный сигнал тревоги. Эффект, который производили стержни, ничем не отличался от реальности, он даже усиливал ее, концентрируя все внимание исключительно на переживаемой ситуации. Мне пришла в голову мысль о том, какие возможности обещает этот принцип для индустрии развлечений: можно поохотиться на тигра, спикировать в горящем самолете, встретиться на ринге с чемпионом в тяжелом весе…

А что, если попробовать более сильные ощущения, скажем, боль, страх?.. Будут ли они настолько же реальны, как и мои намерения проверить эти… ну, эти самые хреновины или напрячь в голове какие-то там зоны?

Я попробовал другой стержень:

Когда звук сигнала достиг максимальной высоты, я сложил инструменты и не бегом, а шагом направился к ближайшему каналу переноси,.

Следующий:

Приступив к своим обязанностям в качестве дежурного офицера по системе оповещения на случай тревоги, я прежде всего проверил связь по прямой линии с координационным Центром и доложил о заступлении на дежурство…

То были инструкции о порядке действий в различных повседневных ситуациях на борту корабля. Я пропустил несколько стержней и попробовал еще один:

Мне нужен был ксивометр. Я вызвал с помощью клавиатуры комплекс инструкций № 1 и набрал код…

Еще через три стержня мне представилось следующее:

Ситуация выходила за рамки моих полномочий по изменению режимов работы систем. Я доложил об этом в полном объеме Техническому Совету, Уровень 9, Сектор 4, Подсектор 12 с пометкой "предварительная", Я вспомнил, что необходимо сообщить мой рабочий код… мой рабочий код… мой рабочий код…чувство дезориентации нарастало, беспорядочно замелькали неясные образы, напоминающие размытый фон; вдруг в этом хаосе отчетливо прозвучал голос:

У ВАС ПРОИЗОШЛО ЧАСТИЧНОЕ СТИРАНИЕ ЛИЧНОСТИ. НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ. ВЫБЕРИТЕ СТЕРЖЕНЬ ОБЩЕЙ ОРИЕНТАЦИИ С БЛИЖАЙШЕЙ ПОЛКИ ЭКСТРЕННОЙ ПОМОЩИ. ОНА НАХОДИТСЯ В…

Я шел вдоль стеллажей и остановился перед нишей, в которой на стене в зажимах была закреплена дугообразная полоска из пластмассы. Я отцепил ее и надел на голову…

И снова: я шел вдоль стеллажей и остановился перед нишей…

Я стоял, опершись о стену, голова гудела. Красный стержень валялся у моих ног. Последний эпизод произвел очень сильное воздействие, в нем сообщалось что-то об инструкциях по общим знаниям.

– Эй, Фостер! – позвал я. – Кажется, я нашел…

– Насколько я понимаю, – сказал я, – эти общие инструкции должны сообщить нам все, что нужно звать о корабле. Вот тогда мы сможем планировать наши следующие шаги более разумно. Мы хоть будем знать, что делать.

Я снял это устройство со стены точно так же, как делал в воображаемом эпизоде, индуцированном красным стержнем.

– У меня от этих штук уже голова кругом идет, – сказал я, вручая его Фостеру. – Да и по логике вещей вы должны пробовать это первым.

Он взял пластмассовую полоску, подошел к шезлонгу в углу библиотечного зала и уселся.

– Боюсь, его воздействие будет сильнее, чем у других, – объяснил он.

Он надел обруч на голову и… его глаза мгновенно остекленели, обмякшее тело повалилось на спинку кресла.

– Фостер! – закричал я, подскочил к нему и начал было снимать прибор – но засомневался: может эта неожиданная реакция Фостера – обычное явление? Однако что-то она мне не очень нравилась.

Я продолжал успокаивать себя: как бы то ни было, красный стержень представил мне все как обычную процедуру, используемую в данной чрезвычайной ситуации. Происходит нормальное восстановление стертой личности Фостера" А чтобы получить ответы на все эти вопросы, которые мы задавали, нам нужна его индивидуальность, реконструированная в полном объеме. Хотя корабль и все, что находилось в нем, не использовались на протяжении неизвестно скольких безмолвных тысячелетий, библиотека по-прежнему была в прекрасном состоянии. Правда, библиотекарь оставил свое место черт знает сколько веков назад, Фостер валялся без сознания, а сам я торчал в тридцати тысячах миль от дома. Какие пустяки! Стоит ли о них беспокоиться?..

Я выпрямился и осмотрел помещение: ничего интересного – стеллажи… стеллажи без конца. Знания, которые хранились здесь, были фантастическими как по объему, так и по характеру. Эх, если б только я мог вернуться домой с ящиком таких стержней…

Я прошел через дверь, ведущую в соседнюю комнату. Она была небольшой, тускло освещенной и имела явно функциональное предназначение. Середину помещения занимала большая добротная кушетка с непонятным устройством наподобие шлема на конце. Вдоль стен стояли какие-то другие необычные аппараты, но в них не было ничего такого, что бы меня поразило. А вот в отношении костей я, видимо, наткнулся на настоящие залежи.

Около двери лежали два скелета в той позе, в которой их застала смерть. Еще один находился рядом с причудливой кушеткой, возле него валялся длинный кинжал.

Я присел на корточки около тех двух, что лежали у двери, и внимательно осмотрел их. Насколько я мог судить, они были такими же человеческими существами, как и я. Мне было интересно узнать, каков тот мир, откуда они прибыли, мир, где могли строить корабли, подобные этому; и оснащать их всем тем, что я видел вокруг себя.

Кинжал, который валялся около третьего скелета, заинтересовал меня, казалось, он был сделан из какого-то прозрачного, оранжевого металла. Его рукоятка была украшена тисненым орнаментом из символов Двух Миров. Это был первый ключ к тому, что произошло между находившимися здесь людьми в последние моменты их жизни. Конечно, он не объяснил всего, но, по крайней мере, давал отправную точку.

Я обследовал стоящий у стены аппарат, похожий на зубоврачебное кресло. Над ним были укреплены металлические манипуляторы, напоминающие лапы паука, а также набор цветных линз. На полках вдоль стены стоял ряд тускло-серебристых цилиндров. Еще один цилиндр торчал из гнезда сбоку от аппарата. Я вытащил его и принялся рассматривать. Он был тяжелый и гладкий, из обычного пластика, окрашенного под олово. Я был почти уверен, что это очень близкий родственник тем палочкам, которые хранились в библиотеке. Мне очень хотелось узнать, что за информация в нем записана, и я сунул его в карман.

И отправился туда, где лежал Фостер. Он был в том же положении, в котором я его оставил. Я уселся на пол рядом с шезлонгом и стал ждать.

Прошел час, прежде чем он зашевелился, вздохнул и открыл глаза. Он поднял руку, стянул с головы пластмассовый обруч и бросил на пол.

– С вами все в порядке? – спросил я. – А то уж, дружище, я начал потеть от…

Фостер взглянул мне в лицо, поднял глаза на мою растрепанную шевелюру, затем посмотрел на мои истоптанные туфли" Он немного нахмурился и сузил глаза. А потом произнес что-то… на языке, который, казалось, состоял только из звуков "з" и "щ".

– Не нужно сюрпризов, – хрипло промолвил я. – Говорите по-человечески.

На его лице промелькнуло удивление. Он пристально посмотрел мне в глаза, потом огляделся по сторонам.

– Это – библиотека корабля, – произнес он.

Я вздохнул с облегчением:

– Вы меня перепугали, Фостер. На секунду мне показалось, что ваша память снова пустилась в странствие.

Пока я произносил это, Фостер внимательно следил за моим лицом.

– Ну, так о чем это? – спросил я. – Что вы узнали?

– Я вас знаю, – медленно проговорил Фостер. – Вас зовут Лиджен.

Я утвердительно кивнул и почувствовал, как внутри у меня снова вез напряглось.

– Естественно, вы меня знаете. Вы что, приятель, сейчас совсем не время терять из головы свои шарики!

Я положил руку ему на плечо:

– Помните, мы были…

Он стряхнул мою руку.

– На Валлоне так не принято, – холодно произнес он.

– На Валлоне?.. – переспросил я. – Что еще, Фостер? Час назад, входя в эту комнату, мы были друзьями. Мы напали на какой-то след, и теперь, вполне естественно, мне интересно знать, что из этого получилось.

– Где остальные?

– Парочка "остальных" там, в соседней комнате, – огрызнулся я, – ко они очень отощали, Я могу найти вам еще несколько, но в таком же состоянии. Кроме них здесь только я…

Фостер посмотрел на меня, как на пустое место.

– Я помню Валлон, – промолвил он и приложил руку к своей голове. – Но еще помню и другой, дикий мир. Грубый и примитивный. В нем были вы. Мы ехали в неуютном вагоне, затем плыли на какой-то посудине, и нас швыряло по волнам. Я помню узкие неопрятные комнаты, отвратительные запахи, резкие звуки.

– Не очень лестное описание божьей земли, – заметил я. – Но боюсь, что я узнаю ее.

– Но хуже всего были люди, – продолжал Фостер. – Несчастные, пораженные недугами, со вздувшимися животами, обвисшей кожей и высохшими конечностями.

– Ну, некоторые пока не дошли до такого, – вставил я.

– И Охотники! Мы убегали от них, Лиджен. Вы и я. И еще я помню посадочную площадку… – Он на мгновение умолк. – Странно, что она потеряла все замковые камки свода и превратилась в руины.

– Мы, аборигены, называем ее Стонхендж.

– Охотники вырывались из-под земли, и мы сражались с ними. Но почему Охотники преследовали меня?

– Я надеялся, что именно вы объясните это, – ответил я. – А вы знаете, откуда прилетел этот корабль? И зачем?

– Это корабль Двух Миров, – ответил Фостер. – Но я не имею ни малейшего представления, как он оказался здесь.

– А как насчет той абракадабры в дневнике? Может, сейчас вы…

– Дневник! – оборвал меня Фостер. – Где он?

– Думаю, в кармане вашего пиджака.

Он как-то неуклюже ощупал свой пиджак, вынул дневник и открыл его.

Я обошел Фостера и заглянул через его плечо. Дневник был открыт на той части, которая была написана странными, чужими знаками и которую до сих пор никто не мог расшифровать.

Он читал текст.

Мы сидели за библиотечным столом из темно-зеленого тяжелого полированного дерева, в центре стола лежал открытый дневник. Я прождал несколько долгих часов, пока Фостер читал его. И вот наконец он откинулся на спинку стула, провел рукой по своим черным, совсем юношеским волосам и вздохнул.

– Меня зовут Кулклан, – сообщил он. – А это, – он положил руку на дневник, – история моей жизни. Это – часть моего прошлого, которое я пытался узнать. Но я ничего из него не помнил…

– А что там, в дневнике? Почитайте мне, – попросил я.

Фостер взял его со стола и полистал.

– Оказывается, еще раньше я очнулся в маленькой комнате на борту корабля. Я лежал на столе регистратора памяти, из чего сделал вывод, что со мной произошел Переход…

– Вы имеете ввиду потерю памяти?

– И возвращение ее. На том же столе. В мой мозг была перенесена запись моей предыдущей памяти. Я очнулся, зная, кто я такой, но не имея представления, как оказался на борту этого корабля. Судя по дневнику, моим последним впечатлением до того было какое-то здание рядом с Мелким Морем.

– Где это?

– В одном из далеких миров, который называется Валлон.

– Да? А что дальше?

– Я огляделся и увидел четырех человек, лежащих на полу. Тела были исполосованы, все в крови. Один из них был еще жив. Я оказал ему первую помощь, какую только смог, и обследовал корабль. Я нашел еще трех человек – они были мертвы. Потом на меня напало целое полчище Охотников…

– Это наши приятели, огненные шары?

– Да. Они могли высосать из меня жизнь, а у меня не было световой защиты. Я укрылся в спасательном модуле, перетащив туда и раненого, а затем спустился на планету, которая была под нами. На вашу Землю. Там раненый умер. Он был моим другом по имени Аммэрлн. Я похоронил его в небольшом углублении в земле и пометил это место камнем.

– Старый грешник, – догадался я.

– Да… Наверное, именно его кости и нашел монастырский брат.

– И прошлой ночью мы узнали, что выемка была результатом оседания почвы в вентиляционную шахту. Но в то время вы еще, наверное, ничего не знали о подземном комплексе. А в дневнике не упоминается о…

– Нет. Здесь нет и намека на это. – Фостер отрицательно покачал головой. – Как все-таки непривычно читать о жизни незнакомца и знать, что он – ты сам.

– А Охотники, как они попали на Землю?

– Они – существа, не имеющие субстанции, – сказал Фостер. – Могут переносить космический вакуум, и я предполагаю, что они последовали за модулем.

– Они вас преследовали?

– Да. Но не могу понять почему. По своей природе они – безобидные существа, которых использовали на Валлоне для поисков людей, скрывающихся от правосудия. Охотников можно настроить на конкретного человека, и тогда они разыскивают его и ловят.

– Что-то наподобие ищеек, – заметил я. – Слушайте, а кем вы были на Валлоне? Известным рэкетиром?

– К большому сожалению, дневник умалчивает о характере моих занятий на Валлоне, – сказал Фостер. – Но вся история с необъяснимым межгалактическим перелетом и следы насилия на борту корабля заставляют меня задуматься, не был ли я и, возможно, другие мои спутники изгнаны из Двух Миров за совершенные там преступления.

– Ну и ну! И они натравили на вас Охотников, – сказал я. – Но почему они все это время околачивались в Стонхендже?