Текст книги "Последний Невинный Человек"
Автор книги: Филипп Марголин
Жанры:
Роман
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
«Кроме того, – сказал Хеннингс, держа Магнум, который он поставил на сиденье машины, – этот человек не будет сильно скандалить со своими яйцами в Китае. Сейчас если-"
Ортис сел. Дверь в дом Джонсона открылась, и двое мужчин были освещены светом крыльца. С того места, где они сидели, было легко различить Джонсона в его шубе до щиколотки.
«Пойдем», – сказал он, и двое полицейских вышли из машины. Джонсон и Монро разговаривали, подходя к тротуару. Ортис и Хеннингс двигались быстро, стараясь привлечь как можно меньше внимания при приближении. Монро повернулся к ним спиной и открыл пассажирскую дверь для своего босса. Воющий ветер заглушал шаги. Монро повернулся и потянулся к пистолету. Он остановился, когда увидел, что Хеннингс готовится к стрельбе.
«Замри!» – крикнул Хеннингс.
Джонсон стоял, приподняв руки, с ошеломленным выражением лица. Затем он наклонил голову и прищурился в темноту и холод.
«Это ты, Ортис?»
«Заткнись и разнесись по машине».
«Что, черт возьми, ты делаешь, мужик? Я чистый."
«Я сказал против машины. Вы оба."
«Я ни в коем случае не унижаю себя ...»
Ортис изо всех сил ударил Джонсона в солнечное сплетение, а затем пнул его ногой в промежность. Сутенер выглядел так, как будто ему скоро станет плохо. Он упал на колени. На лице Хеннингса промелькнуло удивление. Монро начал опускать руки.
«Просто попробуй, ебать лицо. Я бы с удовольствием потратил тебя впустую, – сказал Ортис, взмахнув оружием в сторону Монро. Крупный мужчина на мгновение выглядел неуверенным, а затем медленно прислонился к машине, как ему и сказали.
«А теперь разносись», – скомандовал Ортис, поднимая Джонсона на ноги и толкая его к машине. Хеннингс отступил на несколько шагов, и Ортис обыскал Монро. Он вручил своему партнеру пистолет и нож. Хеннингс положил их в карман. Пока внимание Хеннингса было отвлечено, Ортис вытащил пластиковый пакет из кармана и взял его ладонью. Джонсон все еще согнулся пополам и страдал от боли, но он изо всех сил старался расправить орла, чтобы избежать повторного избиения. «Теперь уже не будет шуток», – с удовлетворением подумал Ортис. Никакой ругани.
Ортис протянул руку перед сутенером и сделал вид, что ищет внутри его пальто оружие. Внезапно он вытащил руку из кармана телевизора и помахал пакетиком в сторону Хеннингса.
«Бинго», – сказал Ортис.
Телевизор повернул голову. Его глаза широко раскрылись, когда он увидел то, что держал Ортис.
«Что это?» – спросил он, удивление отвлекло его от боли.
«Ваш паспорт пенитенциарного учреждения, телевидение. А теперь подойдите к той полицейской машине, чтобы мы могли сопроводить вас в центр города».
«Ты это посадил!» – недоверчиво сказал телевизор.
«Заткнись», – мягко сказал Ортис.
«Ты тоже замешан в этом, свинья?» – спросил телевизор Хеннингс.
– Разве вы не слышали, чтобы офицер Ортис велел вам закрыть лицо? – спросил Хеннингс.
Ортис отдернул руки Монро за спину и сковал большого человека наручниками. Он убедился, что наручники были слишком тугими. Он относился к телевидению так же.
«Я собираюсь огласить вам ваши права, джентльмены», – сказал Ортис, когда заключенных потащили к полицейской машине.
«Ты действительно больной сукин сын, Ортис. Ты подбиваешь меня этим дерьмом, а потом говоришь о правах ».
Ортис зачитал заключенным права Миранды, затем жестом посадил их на заднее сиденье полицейской машины. На внутренней стороне задней двери не было ручек, а заднее сиденье от переднего отделяла проволочная сетка. Хеннингс вел машину, а Ортис откинулся назад. Монро выглянул в заднее окно, молча принимая свою судьбу. Джонсон сутулился рядом с ним с угрюмым выражением лица. Все это было несправедливо. Время от времени он ожидал побоев. Он видел, как полиция лгала для дачи показаний, когда арест был законным, но обвиняемый сбежал бы по формальным причинам, если бы правда вышла наружу. Но это было иначе. Это было… было… несправедливо.
Джонсон посмотрел через сетку на затылке Ортиса. Ортис чего-то хотел. У него было чувство по этому поводу. Чего-то, чего он хотел настолько сильно, что нарушил правила. Он подождал бы и посмотрел, что это было. Если бы он мог, он бы сделал то, что хотел Ортис; тогда он будет ждать своего шанса.
« Зачем ты посадил этот наркотик, Ортис?» – спросили телевизор, когда они остались одни в комнате для допросов.
«Я не подбрасывал тебе наркотики, телевидение». Мой информатор сказал, что ты прикончил тебя, и ты это сделал. Любой, кто смотрит телевизор, знает, что вы печально известный толкатель. Почему бы тебе не везти наркотики? »
«Мой адвокат разорвет эту историю на части. У тебя нет дела на меня ".
"О, да? Когда вы разговариваете со своим адвокатом, спросите его, как он собирается это делать. Суд не прикажет мне назвать вам имя информатора. Это закон, телевидение »
Телевизор на мгновение замолчал. Его глаза нервно метались из одного конца комнаты в другой, словно ища выход из затруднительного положения.
«Ты всего лишь мошенник, Ортис».
«Попробуй доказать это в суде. Думаешь, присяжные поверит на слово сутенеру-негру против моего? Тебе предстоит провести десять тяжелых лет на этом телевидении, если ...
Телевизор поднял глаза с пола. «Если только что?»
«Если только ты не скажешь правду о том, что этот белый мужчина сделал с твоей подругой-шлюхой».
«Ты все еще на этом пинке?» – удивился Джонсон.
«Правда, телевидение, освободит вас».
"Как? Как ты собираешься сделать так, чтобы я побил этот рэп? »
«Я нашел доказательства, я могу потерять доказательства. Вы играете со мной в мяч, и это дело исчезнет, как один из карточных фокусов Гудини. Но ты трахаешься со мной, и я увижу тебя в тюрьме в тяжелом положении. Мое слово."
«Твое слово ни хрена не стоит», – сказал Джонсон во внезапной вспышке гнева.
«Может быть, – сказал Ортис с широкой улыбкой, – но это все, что у тебя есть».
Джонсон встал и подошел к дальней стене. Он повернулся спиной к Ортису. В звукоизолированной комнате было тихо.
«А что, если я скажу вам то, что знаю? Это все?"
"Нет. Скажите присяжным. Вы свидетельствуете ».
«Я должен ... я не знаю, смогу ли я это сделать».
«Что ж, тебе лучше быстро решить. Судебный процесс начнется завтра, а у тебя мало времени ».
2
По песку плыл туман, скрывая бескрайний пляж. Моника остановилась, напуганная и одна. Она медленно повернулась, ища ориентир, но туман слегка изменился, и она почувствовала себя потерянной.
Туман на мгновение рассеялся, и фигура, наполовину окутанная туманом, уплыла от нее. Она побежала за ним, высоко приподняв ноги, чтобы избежать попадания песка на ее лодыжки. Она не должна упасть, иначе ее засосет песок.
Туман рассеивался, и ее добыча уходила в тени. Она бежала быстрее, стук ее сердца заглушал ритм надвигающегося прилива. Быстрее. Она теряла позиции. Быстрее. Она падала, кричала, беспомощно металась вниз, в темноту.
Затем пляж исчез, и единственная часть ее сна, которая оставалась, было биением ее сердца.
Моника оглядела комнату. Это была ее спальня, и она сидела в своей постели, вся в поту. Часы показывали шесть утра. Она могла попытаться поспать еще полчаса, но она была слишком взвинчена.
Моника включила свет и пошла в ванную. Лицо, которое она увидела в зеркале, было бледным, под глазами были мешки. «Нехорошо, – подумала она, – но от этого не станет лучше, если она не выспится ночью прилично».
Она была измотана во время выбора присяжных, и в ее вступительном слове отсутствовала мощь эмоционального заявления Дэвида о невиновности своего клиента. Моника наблюдала за присяжными, когда она обрисовывала в общих чертах доказательства, которые она представит на суде. Они внимательно слушали, и она была убеждена, что они были ответственными людьми, которые осудили бы Ларри Стаффорда, если бы они считали его виновным. Но поверят ли они в это, или Давид обманет их?
Обмани их. Это был странный способ описать функцию защитной планки, но Моника почувствовала, что это точное описание. Когда они жили вместе, Дэвид часто самоуничижительно говорил о себе как о маге, чья работа заключалась в том, чтобы заставить людей увидеть то, чего не было, и скрыть то, что там было. Моника считала, что Ларри Стаффорд убил Дарлин Херш, и боялась, что Дэвид заставит ее доказательства исчезнуть взмахом своей словесной палочки.
Моника открыла холодильник и достала емкость с апельсиновым соком. Она поставила чайник с водой на плиту и попыталась выбрать между холодными хлопьями и замороженными вафлями. Она остановилась на двух тостах из цельнозерновой муки.
Судья Розенталь был выбран председательствовать на процессе, и Дэвид не возражал, даже несмотря на то, что Розенталь выдал ордер на обыск. Выбор присяжных занял больше времени, чем ожидалось, из-за трудностей с поиском двенадцати жителей Портленда, которые не сформировали мнение об «убийстве женщины-полицейского». Моника и Дэвид согласовали состав присяжных незадолго до полудня второго дня судебного заседания. Они закончили вступительные заявления после обеда, и она представила показания д-ра Фрэнсиса Р. Бошампа, судебно-медицинского эксперта, до того, как судья Розенталь объявил об остановке судебного заседания на этот день.
Кофе был горьким, и Моника скривилась, когда он опустился, но ей нужен кофеин. Тост тоже подгорел. Дерьмо! Ей хотелось что-то разбить. Не лучший способ начать самый важный день дела государства. Она попыталась успокоиться.
Моника всегда была напряжена, когда ее судили, но было еще хуже, когда она судила дело против Дэвида. Она была очень конкурентоспособной женщиной, которая любила побеждать. Когда Моника рассматривала дела против других адвокатов, она думала о них исключительно с точки зрения бизнеса. Она никогда не могла так думать о Дэвиде. Даже после всех этих лет она все еще немного любила его, и она знала это, поэтому она чрезмерно компенсировала их каждый раз, когда они сравнивались друг с другом, и в конечном итоге заставляла себя усерднее, чем должна была, из страха, что ее чувства к нему повлияет на ее работу.
Этим утром у нее была еще одна причина для беспокойства: Ортис и его неожиданный свидетель. Прошлой ночью, после перерыва в суде, она делала записи о показаниях Бошампа, когда Ортис и Кросби вошли в ее кабинет. Она была в плохом настроении и хотела уйти, но двое полицейских казались взволнованными.
– Я слышал, Бошан был довольно убедителен, – сказал Кросби, усаживаясь в кресло. Доктор Бошан был разочарованным актером, умевшим описывать смертельные раны, из-за чего они казались более отвратительными, чем когда-либо могла бы сделать цветная фотография.
«Все, что Бошам установил, это то, что Дарлин Херш была ранена в живот и шею, а затем ей перерезали горло. Он не установил, кто это сделал, – раздраженно ответила Моника.
«Я не думаю, что повесить это на Стаффорда больше будет проблемой», – сказал Ортис с уверенной улыбкой.
«Я рад это слышать, Берт. Я думал, у нас проблемы ».
Лицо Ортиса затуманилось. «Почему ты это сказал?» он спросил.
«Дело ненадежное. Без обид, Берт, но все, что у нас есть, это ваше удостоверение личности, основанное на наблюдении через несколько секунд после того, как вас ударили по голове достаточно сильно, чтобы потребовать госпитализации. Я начинаю думать, что мы, возможно, слишком быстро продвинулись в этом деле ».
«Вы можете перестать волноваться, потому что у меня есть человек, который сделает это с мистером Стаффордом».
Моника отложила ручку и подождала, пока Ортис продолжит. Ортис имел склонность к драматизму и сделал паузу, чтобы усилить напряжение.
«Помните, Рон звонил вам, когда Стаффорда привлекали к суду, и просил выступить против освобождения под залог?»
«Да», – сказала она, поворачиваясь к Кросби. «Вы сказали, что другой офицер был уверен, что Стаффорд избил проститутку, и собирался попытаться найти отчеты полиции. Я также помню, как вы меня отталкивали каждый раз, когда я спрашивала вас об этом отчете, – добавила она сердито. „Я поставил себя на карту на слушании дела об освобождении под залог из-за ваших заверений“.
«У тебя есть полное право злиться, Моника», – робко сказал Кросби. «Поиск нашего свидетеля занял больше времени, чем мы думали».
«У вас есть свидетель, который видел, как Ларри Стаффорд избивал проститутку?»
«Совершенно верно, – сказал Ортис.
«Кто это?» – спросила Моника.
«Сайрус Джонсон».
«Кир… Господи, Берт. Я не собираюсь ручаться за доверие к известному сутенеру и наркодилеру ».
«Кто еще сможет свидетельствовать о сексуальных привычках Стаффорда? Тот факт, что он сутенер, делает его заслуживающим доверия ».
«Берт, ты видел, как Дэвид оперировал. Вы знаете, что он сделал бы с Джонсоном? Ради всего святого, этот человек продает наркотики школьникам ».
«Если вы боитесь Нэша, вам не следует заниматься этим делом», – сказал Ортис, внезапно очень рассердившись.
Моника вскочила. «Уходи из моего офиса», – крикнула она. «Я не собираюсь терпеть это дерьмо».
Кросби положил руку Ортису на локоть, и Ортис тут же раскаялся.
"Мне жаль. Я не имел в виду ... Я думаю, что ты чертовски хороший адвокат. Просто ... ну, случай очень много значит для меня, и я хочу убедиться, что Стаффорд не сбежит.
Моника села и откинулась на спинку стула. Вспышка очень сильно ее унесла.
"Извинения приняты. Дело доходит и до меня ».
«Вы хотя бы поговорите с Джонсоном и прочтете этот полицейский отчет?» – спросил Кросби, кладя перед ней отчет.
«Ага. В любом случае, я действительно не хотел идти домой. Но вы двое собираетесь угостить меня обедом. Умираю с голоду.»
T HE ИНТЕРВЬЮ С Джонсоном создали больше проблем , чем решить. Мужчина был спокойным, и она не могла определить, говорит ли он правду. Верно, история, которую он ей рассказал, была той же историей, которую он рассказал полиции два года назад, но тогда у него были причины солгать полиции, и у него были проблемы, и он явно хотел разобраться сейчас. Моника хотела осудить Стаффорда, но не стала давать показания, которые, по ее мнению, могли быть лжесвидетелями.
Даже если эта история была правдой, она не знала, сможет ли она превратить показания Джонсона в доказательства. Джонсон будет свидетельствовать о том, что Стаффорд совершил предыдущее преступное деяние, а правила доказывания запрещали использование такого типа доказательств, за исключением нескольких узко определенных исключений. Моника не была убеждена, что доказательства Джонсона подпадают под какую-либо из них. Дэвид был экспертом по правилам доказывания, и ей пришлось бы тщательно изучить вопрос о допустимости, потому что она знала, как сильно Дэвид будет бороться, когда узнает о Джонсоне.
Моника закончила причесываться и надела пальто. Ее ключевые свидетели, Граймс и Ортис, должны были дать показания сегодня. Если они выдержат перекрестный допрос Дэвида, ей, возможно, не придется надевать Джонсона.
« Что же тогда случилось, мистер Граймс?» – спросила Моника. Клерк мотеля только что занял позицию, и ему предшествовали несколько лаборантов, начальник отдела автотранспортных средств, который установил, что Стаффорд владеет «Мерседесом», и детектив Кросби, давший показания об обыске в доме Стаффорда.
«Я дал ей ключ, и она ушла. Я вернулся к чтению, и следующее, что я помню, я слышу эти крики ».
Дэвид наклонился вперед и начал делать записи о показаниях Граймса на желтом блокноте. Ларри Стаффорд сидел рядом с ним за столиком адвокатов и выглядел по-деловому в консервативном темно-синем костюме-тройке. Дэвид намеренно оделся более небрежно, чем его клиент, чтобы дать присяжным первое визуальное впечатление, что адвокатом защиты является Стаффорд, а не он.
«Откуда доносились крики?» – спросила Моника. Дэвид услышал, как Стаффорд нервно поерзал на стуле. Он взглянул на своего подзащитного и поймал его взглядом через плечо на переполненный зал суда. Стаффорд искал свою жену, и Дэвид почувствовал легкий укол совести, который на мгновение охладил его в остальном экспансивное настроение. Дэвид знал, где Дженни и почему она опоздала в суд сегодня утром. Они провели ночь вместе, и она вернулась домой, чтобы переодеться, пока он одевался для суда.
«Вы заметили Дженни сегодня утром?» – прошептал Стаффорд, словно читая мысли Дэвида. В голосе Ларри была резкость, и вокруг него чувствовалась атмосфера напряжения, которую Дэвид заметил с самого начала суда. Дэвид ожидал, что человек, обвиняемый в убийстве, будет нервничать, но он чувствовал, что у его клиента есть что-то еще, и это касается Дженни.
«Она будет рядом», – прошептал Дэвид в ответ. «И не смотри так в рот. Делайте заметки и сосредоточьтесь на свидетелях, как я вам говорил. Я не хочу, чтобы присяжные увидели отставание вашего интереса ни на секунду.
«Я сначала не мог сказать, кто кричал, – продолжил Граймс, – поэтому я вышел на стоянку. Комнаты мотеля находятся за офисом, и мне пришлось завернуть за угол здания. Именно тогда я увидел, что этот парень вылетел из двадцати двух ».
«Вы хорошо рассмотрели убегающего человека, которого видели?»
«Нет, мэм, я этого не делал. Он бежал слишком быстро, а наверху много теней.
«Продолжать.»
«Ну, к настоящему времени крики прекратились, и я взглянул на двадцать два, чтобы увидеть, не пойдет ли кто-нибудь за тем, кто выбежал. Я увидел, что дверь распахнута настежь, но никто не подходил, поэтому я двинулся через парковку, чтобы посмотреть, что к чему. Как раз тогда эта машина приехала с задней стоянки. Это было то же самое, что и девушка, но ее там не было ».
«Кого вы видели в этой машине?»
«За рулем был мужчина, но я не мог его разглядеть».
Моника встала и подошла к месту для свидетелей. "Мистер. Граймс, я передаю вам то, что было обозначено как государственный экспонат номер пять, и спрашиваю вас, узнаете ли вы машину на этой фотографии ».
Граймс взял цветную фотографию «мерседеса» Стаффорда и внимательно ее изучил.
«Я не могу сказать наверняка, но это похоже на машину, в которой приехала эта девушка».
«Спасибо», – сказала Моника, возвращая экспонат судебному приставу. «Что вы сделали после того, как машина выехала со стоянки?»
«По правде говоря, я не слишком беспокоился, чтобы выяснить, почему был весь этот крик, но я должен был подумать, что кто-то может быть ранен там наверху, поэтому я поднялся в комнату. Вот тогда я их и увидел ».
«Кто это был?»
«Ну, свет был выключен, поэтому я сначала ее не увидел. Мужчина лежал, прислонившись головой к кровати. Он истекал кровью, и я подумал, что он мертв. Потом я увидел, что он дышит, и подошел к телефону. Вот когда я ее увидел. Вы видите, что в гостиничном бизнесе много работы, но это было ужасно. Я выбежал туда и вызвал копов из своего офиса ».
«А полиция приехала?»
"Через несколько минут. Приехала скорая помощь ».
«Спасибо, мистер Граймс. У меня больше нет вопросов ».
"Мистер. Нэш, – сказал судья Розенталь, кивая в сторону Дэвида.
Дэвид в последний раз взглянул на отчет детектива Кросби о своем интервью с Граймсом и отчет Терри Конклина об их интервью. В зале суда было тихо, и Дэвид мог слышать, как присяжный ерзает на своем месте, и нервно барабанит Стаффорд пальцами по деревянному столу.
«Всего несколько вопросов, мистер Граймс. Насколько я понимаю ваши показания, вы не смогли хорошенько разглядеть человека, который вел „мерседес“, когда Дарлин Херш регистрировалась ».
«Верно.»
«И вы плохо его рассмотрели, когда он выбежал из комнаты, где было совершено убийство?»
Граймс кивнул.
«Вы видели его, когда он выезжал со стоянки после убийства?»
«Как я уже сказал, непонятный вид».
«Вы достаточно хорошо видели его волосы, чтобы описать их присяжным?»
Моника просматривала свои записи и полуухом слушала осмотр Дэвида. Теперь она опустила ручку и сосредоточилась. По тону Дэвида она могла сказать, что что-то не так.
«Да, я видел его волосы», – ответил Граймс. «Всего на секунду, но я это видел».
– У водителя «мерседеса» были светлые кудрявые волосы, как у мистера Стаффорда?
Граймс наклонился вперед и внимательно посмотрел на Ларри Стаффорда.
«Мог ли он повернуться?» – спросил Граймс, поворачиваясь к судье. «Я видел его только со спины».
«Это дело мистера Нэша», – ответил Розенталь.
«Конечно», – сказал Дэвид, и Ларри встал и повернулся спиной к свидетельской трибуне.
«Я не помню, чтобы это выглядело так», – решительно сказал Граймс.
«Как бы вы описали волосы водителя?»
«Ну, как я уже сказал, я видел это только на секунду, но мне он показался коричневым, и у него был один из таких порезов, который упал».
"Спасибо. Больше у меня ничего нет.
Моника быстро перечитала полицейский отчет о Граймсе. В отчете не было ничего о цвете волос. Она перевернула третью страницу и увидела почему. Сукин сын возвращался к заявлению в полицию. Это было плохо, потому что у Граймса была видимость честного свидетеля. Его показания о цвете волос могут иметь решающее значение в близком деле.
"Мистер. Граймс, – спросила Моника, – насколько хорошо освещена стоянка в Роли?
Граймс запрокинул голову и нахмурился. «Не очень хорошо рядом с Такома-стрит, но из того„ Макдональдса “много света. Иногда это беспокоит некоторых клиентов ».
У Моники сжался живот. Черт, она только усугубила ситуацию. Она ненавидела сюрпризы в суде, и это было плохо. Она решила отказаться от освещения.
«Машина убийцы двигалась быстро, когда выезжала со стоянки?»
"Я скажу. Это просто вылетело из-за угла. Когда он это сделал, он завизжал шинами, и поэтому я посмотрел на него ».
– Значит, вы только что коротко его рассмотрели?
"Правильно. Как я уже сказал, я не особо на нем концентрировался. Я смотрел в комнату.
«Вы помните, как вас интервьюировал Рональд Кросби, детектив полиции Портленда, в вечер убийства?»
«Это тот парень, который купил мне кофе?»
«Я не знаю, мистер Граймс».
«Хороший парень. Он даже прыгнул за пончиком. Не так жестко, как некоторые копы, которых я знаю.
Кто-то засмеялся в глубине зала суда, и судья постучал молотком. Моника подождала, пока внимание присяжных вернется на место свидетельских показаний.
– Вы никогда не говорили детективу Кросби, что у этого человека длинные каштановые волосы, не так ли?
«Он никогда не спрашивал».
«Но он действительно спросил вас, есть ли что-нибудь в этом человеке, которого вы могли бы вспомнить, не так ли?»
«Я не помню весь разговор».
«Вы помните, как вы говорили, что этот человек не произвел на вас особого впечатления, и детектив Кросби спрашивал вас, помните ли вы его волосы, глаза или что-то еще в нем, и ваш ответ„ нет “?»
«Звучит правильно. Только я говорил, когда вошла девушка. Он никогда не спрашивал, когда этот парень уехал.
Моника выглядела так, будто собиралась задать еще один вопрос, но передумала.
«Больше ничего», – сказала она.
Судья Розенталь посмотрел на Дэвида, который только улыбнулся и покачал головой.
– Отлично, – прошептал Ларри.
«Это то, за что вы мне платите. Если я справлюсь со следующим свидетелем, мы будем в хорошей форме ».
«Кто следующий свидетель?» – спросил Стаффорд Дэвида.
«Государство звонит Бертраму Ортису, – сказала Моника.
D Прям ая Экспертиза легко Ортис. Вопросы были почти идентичны прямому допросу во время слушания по делу об освобождении под залог, и он несколько раз обсуждал свои ответы с Моникой. Сначала он описал засаду и бежевый «Мерседес». Затем он рассказал о своих наблюдениях во время поездки в мотель. Он рассказал в тихом зале суда о своей жестокой встрече с человеком, убившим Дарлин Херш, о своей реакции, когда он увидел Ларри Стаффорда в коридоре здания суда, и о результатах обыска в доме Стаффорда. Затем, когда присяжные наклонились вперед, подхваченные напряжением, Ортис повернулся к столу защиты и указал пальцем на обвиняемого. Непосредственный осмотр был окончен, и Моника кивнула Дэвиду.
Ортис повернулся к столу защиты и ждал начала перекрестного допроса. Его рука была твердой, и в его голосе не было дрожи, когда он узнал Ларри Стаффорда, потому что он научился на десятках опытов на стенде для свидетелей контролировать свои нервы, но страх перед тем, что Дэвид может сделать с ним, присутствовал. .
Дэвид не стал торопиться с вопросами. Он улыбнулся Ортису и откинулся на спинку стула. Он хотел, чтобы Ортис подождал, и хотел усилить напряжение, которое уже накалило зал суда.
«Офицер Ортис, – наконец спросил он, – в какой день убили Дарлин Херш?»
«Шестнадцатого июня», – кратко ответил Ортис. Он был полон решимости отвечать только на то, что его просили, и ничего не предлагать добровольно. Чем меньше он сказал, тем меньше информации пришлось бы использовать Нэшу.
«Спасибо», – вежливо сказал Дэвид. «А когда вы видели мистера Стаффорда в коридоре здания суда?»
«Начало сентября».
«Примерно через три месяца после убийства?»
«Да.»
Дэвид встал и подошел к мольберту, который клерк поставил между трибуной для свидетелей и скамьей присяжных. Дэвид перевернул обложку с большого блокнота поверх мольберта и показал схему комнаты в мотеле, которую Ортис нарисовал на слушании по делу об освобождении под залог.
«Во время предварительного слушания по этому делу я попросил вас нарисовать этот набросок и указать ваше положение и положение убийцы в тот момент, когда вы видели его лицо, не так ли?»
«Да.»
«И это точное представление об этих позициях?»
Ортис какое-то время изучал рисунок, затем кивнул.
«Я полагаю, на слушании вы заявили, что в тот момент, когда вы видели лицо убийцы, его левая рука и нога были немного внутри комнаты, а его тело находилось под небольшим углом, а правая рука и нога находились за дверью?»
«Да.»
"Хорошо. Вы были поражены сразу после входа в номер мотеля, не так ли?
«Да.»
«Свет в комнате был выключен?»
«Да.»
«Вы упали, искривились и ударились головой о кровать?»
«Да.»
«Как долго, по вашему мнению, вы хорошо видели лицо убийцы?»
«Несколько секунд.»
«Без пяти десять?»
«Немного больше».
Дэвид взял стенограмму слушания по делу об освобождении под залог, сверился с каталожной карточкой и пролистал страницу.
«На предыдущем слушании по этому делу вы не свидетельствовали следующее:
«В: Значит, вы видели его несколько секунд?
«A: Да.
«В: Меньше минуты?
«A: Может быть, пять, десять секунд. Но я его видел ».
«Я думаю, что это правильно».
«То есть вы видели лицо убийцы только через пять или десять секунд после удара по голове и до того, как вы потеряли сознание?»
«Да, но я ясно видел его. Это был Стаффорд, – выпалил Ортис. Моника ожидала, что Дэвид возразит без ответа, но Дэвид просто улыбнулся.
«Вы уверены в этом?» – спросил Дэвид. Моника была озадачена. Почему Дэвид дал Ортису шанс повторить столь разрушительное заявление?
«Положительно».
"Да. Думаю, на предыдущем слушании я спросил вас: «Вы уверены?» и ты ответил: «Я никогда не забуду это лицо» ».
«Да, я сказал это», – нервно ответил Ортис. Он забыл, что дал такой ответ на слушании дела об освобождении под залог.
«Но ведь случилось невозможное, не так ли?»
«Что ты имеешь в виду?»
Дэвид подошел к дальнему концу адвокатского стола и взял стопку бумаг.
«Вас госпитализировали после удара по голове?»
«Да.»
«Был ли доктор Артур Стюарт вашим лечащим врачом?»
«Да.»
«Как долго вы были в больнице, офицер Ортис?»
«Около недели.»
«Как долго вы продолжали посещать доктора Стюарта по поводу проблем, связанных с ударом по голове?»
Ортис чувствовал, как на его лбу выступил пот. Почему этот ублюдок не задал вопрос, который, как знал Ортис, он задаст?
«Я перестал работать две недели назад».
«Середина октября? Тогда он тебя отпустил?
«Да.»
«У вас было сотрясение мозга, не так ли?»
«Да.»
Дэвид сделал паузу, и улыбка исчезла. «И вы ничего не могли вспомнить о том, что происходило в той комнате мотеля с шестнадцатого июня по сентябрь? Разве это не правда?
«Я вспомнил кое-что из того, что произошло. Это было-"
"Мистер. Ортис ... Простите меня. Офицер Ортис, – сказал Дэвид резким голосом, – у меня есть копии ваших медицинских карт из больницы Доброго Самаритянина. Третьего сентября вы были у доктора Стюарта?
«Эээ, я… Это могло быть именно в тот день. У меня была встреча в начале сентября ».
«Ты не помнишь?» – с ухмылкой спросил Дэвид.
Ортис почувствовал, как его тело напряглось. Он хотел нанести удар Дэвиду. Он чувствовал себя бабочкой, сидящей на доске в ожидании вскрытия.
«Возражение», – сказала Моника, вставая. "Мистер. Нэш спорит со свидетелем ».
Она видела признаки опасности и должна была дать Ортису возможность собраться с мыслями.
«Да, мистер Нэш, – сказал судья, – просто задавайте свои вопросы».
«Очень хорошо, ваша честь. Офицер Ортис, разве вы не сказали доктору Стюарту во время вашего сентябрьского визита, за несколько дней до ареста Ларри Стаффорда, что вы не можете вспомнить, что произошло в комнате мотеля, и что вы не можете вспомнить, как выглядел убийца? »
Ортис ответил не сразу. Он уставился на Дэвида и на Стаффорда. Стаффорд посмотрел в ответ.
«Ну, офицер?» – резко спросил Дэвид.
«Да.»
«У вас была амнезия, не так ли?»
«Да, если ты так это называешь».
«Как ты это называешь?»
«Я имею в виду…»
Ортис остановился. Дэвид немного подождал, наблюдая за присяжными.
«Офицер, если я понимаю ваши показания, вы впервые увидели„ мерседес “с расстояния одного городского квартала?»
«Да», – быстро ответил Ортис, благодарный за то, что тема была изменена.
«Значит, вы следовали за ним с расстояния примерно в два квартала?»
«Да.»
«И, наконец, вы видели его мельком, проезжая мимо мотеля?»
«Да.»
«Это был единственный раз, когда вы видели машину в тот вечер?»
«Да.»
«И вы не знали, какой модели и года выпуска у машины, пока не связались с автомобильным отделом?»
«Я… это та машина, которую я видел», – слабо ответил Ортис.
Дэвид взял со стола три цветные фотографии и подошел к месту свидетельских показаний. Моника постучала кончиком пера по столу. Ортис был в беде, и она не знала, сколько еще он сможет выдержать допрос Дэвида. Она вызвала доктора Стюарта, чтобы он дал показания, что Ортис и другие люди с амнезией, вызванной сотрясением мозга, могут с полной точностью вспомнить забытые ими события. Но для того, чтобы присяжные поверили отзыву Ортиса, они должны были поверить в Ортиса.
«Вы изучите эти три фотографии, пожалуйста?» – спросил Дэвид Ортиса. Полицейский перетасовывал фотографии, пока не просмотрел все три.
