Текст книги "Корпус крылатой гвардии "

Автор книги: Филипп Костенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Лучший механик 64-го гвардейского истребительного [245] авиаполка гвардии старшина коммунист Нечаев заявил: «Мы, техники, механики и все младшие авиационные специалисты, будем готовить боевые самолеты так, чтобы наши славные соколы не знали отказов материальной части в бою и еще крепче били врага до окончательного разгрома. Я от имени всего инженерно-технического состава заверяю, что мы приложим все силы и с честью выполним возложенную на нас задачу».

Полки начали готовиться к вылету. Однако утренний туман, а затем образовавшаяся от рассеивания тумана и дыма пожаров густая дымка не позволили вести боевые действия в соответствии с планом. Только штурмовая авиация мелкими группами подавляла и уничтожала огневые средства и живую силу противника на поле боя. Летный состав всех полков корпуса находился на аэродромах в готовности к вылету.

Так прошла почти вся первая половина дня. И только к полудню туман стал рассеиваться, о чем командир корпуса доложил командующему 16-й воздушной армией и попросил его дать команду бомбардировщикам 6-го бомбардировочного авиакорпуса приступить к выполнению поставленной боевой задачи.

Первый вылет бомбардировщики 6-го бак произвели для нанесения ударов по артиллерийским позициям, опорным пунктам и сосредоточению вражеских войск на второй полосе обороны в районе Зеелов, Гельсдорф. В боевых действиях 6-го бак участвовали все его боеготовые экипажи.

Полки 113-й бомбардировочной авиадивизии (командир полковник М. С. Финогенов) сопровождали 32, 63 и 137-й гвардейские истребительные авиаполки 3-й гвардейской иад. 326-ю бад сопровождали 64-й и 66-й гвардейские иап 4-й гвардейской истребительной авиадивизии.

Для надежного обеспечения боевых действий решением командиров истребительных авиационных дивизий на каждую полковую колонну бомбардировщиков (2—3 девятки в колонне) выделялось 18—20 истребителей, которые делились на группу непосредственного прикрытия и ударную группу.

Всего для сопровождения двух бомбардировочных авиационных дивизий от 1-го гвардейского истребительного авиакорпуса в первом вылете участвовало 86 экипажей. Полки водили в бой командиры полков гвардии [246] подполковник А. А. Сурков, Герои Советского Союза гвардии майоры В. А. Луцкий, А. П. Шишкин, И. П. Витковский. Ведущими групп вылетали Герои Советского Союза А. М. Числов, П. И. Муравьев, К. В. Маношин, А. П. Кондрашов, В. А. Орехов, В. А. Савельев, А. Г. Воронько и другие.

Бомбардировщики к целям шли на высоте 4000—5000 м. В районе цели четыре ФВ-190 с высоты 5000—5500 м попытались атаковать одну из девяток 113-й бад. Одна пара со снижением пошла в атаку на бомбардировщиков, а вторая осталась на своей высоте. Это своевременно заметил Герой Советского Союза гвардии майор А. Г. Воронько и немедленно устремился на врага. Воронько открыл огонь по атакующим «фокке-вульфам» с дистанции 400 – 500 м. Заметив впереди себя трассу, атакующая пара ФВ-190 ушла вверх. Воронько, используя преимущество самолета Ла-7 в скорости, стал преследовать гитлеровцев. Сблизившись на дистанцию 100—150 м, он атаковал ведущего ФВ-190 и сбил его. А. Г. Воронько первым в корпусе сбил самолет противника под Берлином.

Бомбардировщики нанесли удар по опорному пункту обороны противника Дидерсдорф. С высоты 3200—3700 м они сбросили 433 бомбы весом 179 100 кг, в том числе большое количество фугасных тысячекилограммовых бомб.

В результате удара в районе цели возникло до десяти очагов пожара. Бомбардировщики потерь от истребителей противника не имели.

В первом же вылете обнаружились серьезные недостатки во взаимодействии истребителей с бомбардировщиками 6-го бомбардировочного авиакорпуса. Из-за несвоевременного подхода бомбардировщиков к пункту встречи, плохой связи между штабами взаимодействующих корпусов и дивизий и крайне неблагоприятных метеорологических условий встреча истребителей с бомбардировщиками происходила очень сложно. Несмотря на принимаемые меры, четыре группы истребителей не встретились с бомбардировщиками, часть которых выполняла боевую задачу без прикрытия и понесла потери от истребителей противника. Так, группа из 21 Ту-2 326-й бад, не встретившись с истребителями прикрытия, получила команду с ВПУ 16-й воздушной армии идти на цель без прикрытия. В районе цели она была атакована шестью ФВ-190, и два Ту-2 были сбиты. [247]

Тяжелые случай в первый день наступления произошли и в корпусе. В 32-м гвардейском истребительном авиаполку при взлете на боевое задание погиб командир звена гвардии старший лейтенант Е. М. Урюпин. В одном из полков 4-й гвардейской истребительной авиадивизии самолет был подбит огнем зенитной артиллерии противника. Из-за очень плохих метеоусловий 30 самолетов произвели посадку на чужих аэродромах. Один летчик, оставшись без горючего, произвел посадку вне аэродрома и разбил самолет.

К концу дня метеорологические условия значительно ухудшились. Второй вылет происходил в еще более тяжелых условиях. Этим вылетом закончился первый день боевых действий корпуса.

Командиры взаимодействовавших корпусов решили в последующем встречи бомбардировщиков с истребителями сопровождения осуществлять над аэродромом истребителей, как это делалось раньше. В районе базирования 1-го гвардейского иак был выбран наиболее характерный ориентир – город Нойдам, над которым и производились потом встречи всех групп. Одновременно с этим штабы корпусов приняли срочные меры к налаживанию прямой телефонной связи между штабами 6-го бомбардировочного и 1-го истребительного авиакорпусов.

Принятые меры по улучшению взаимодействия между бомбардировщиками и истребителями исключили в дальнейшем недостатки, имевшие место в первый день наступления.

К исходу первого дня наступления войскам фронта удалось прорвать только главную полосу обороны врага и продвинуться на 3—8 км.

Авиация противника сосредоточила основные усилия на поддержке своих обороняющихся войск. 16 апреля 1945 г. группы до 25 и более ФВ-190 наносили удары по боевым порядкам наших наступающих войск, группы по 12—24 ФВ-190 прикрывали поле боя, одиночные самолеты и мелкие группы вели воздушную разведку в полосе 1-го Белорусского фронта до рубежа Шнайдемюль, Познань, Калишь, уделяя особое внимание районам Кюстрина и Франкфурта-на-Одере.

Полное господство в воздухе было на нашей стороне. Действия авиации противника подавлялись, и она не в состоянии была оказать существенного сопротивления, особенно [248] слабо противодействуя нашим бомбардировщикам. Так, 16 апреля 1945 г. летчики корпуса дважды вылетали на сопровождение бомбардировщиков. За весь день было встречено всего лишь 18 ФВ-190, проведен один воздушный бой, в результате которого был сбит «фокке-вульф».

Авиация 16-й воздушной армии всемерно содействовала наземным войскам в преодолении упорного сопротивления обороняющегося противника. Кроме нанесения бомбардировочных и штурмовых ударов по врагу и надежного прикрытия войск с воздуха летчики старались и морально поддержать своих боевых друзей. В разгар боев по прорыву вражеской обороны авиаторы, поддерживавшие войска 8-й гвардейской армии, сбросили на парашютах четыре больших ключа, похожих на те исторические ключи от Берлина, которые пруссаки вынуждены были вручить русским войскам во время Семилетней войны. К каждому из ключей была прикреплена дощечка с надписью: «Гвардейцы, друзья, к победе, вперед! Шлем вам ключи от Берлинских ворот». Боевой призыв летчиков вызвал новый прилив сил у наступающих частей и соединений 8-й гвардейской армии.

К концу дня 16 апреля противник начал выдвижение своих резервов из района Берлина, что было установлено нашей воздушной разведкой. В ночь на 17 апреля бомбардировщики 18-й воздушной армии подвергли ударам колонны живой силы противника и узлы дорог. В результате нескольких бомбовых ударов выдвижение немецких войск к полю боя было дезорганизовано с большими для них потерями.

17 апреля войска фронта возобновили наступление с целью прорыва второй полосы обороны.

Противник, опираясь на заблаговременно занятые войсками рубежи, используя многочисленные реки и ручьи, продолжал оказывать упорное сопротивление, а нередко переходил в контратаки.

Авиация 16-й воздушной армии сосредоточила свои усилия на уничтожении противника на Зееловских высотах, содействуя войскам 8-й гвардейской армии в прорыве второй полосы обороны в этом районе.

Полки 1-го гвардейского истребительного авиакорпуса с рассвета 17 апреля находились в готовности к сопровождению бомбардировщиков 6-го бак. Но 17 и 18 апреля погода не улучшилась, бомбардировщики на боевое задание [249] вылететь не смогли. Летчики волновались, то и дело справляясь у метеорологов о состоянии погоды. Лишь немногие машины вылетали на воздушную разведку или по вызову с ВПУ на прикрытие наземных войск.

19 апреля авиация противника резко повысила свою активность, поэтому корпусу была поставлена дополнительная задача прикрыть боевые порядки наступающих войск в районе Штанбек, Претцель. Командир корпуса возложил прикрытие наземных войск на 3-ю гвардейскую иад; полки 4-й иад сопровождали бомбардировщиков.

19 апреля части корпуса произвели 152 самолето-вылета, провели 4 воздушных боя, в которых сбили 4 самолета противника.

Успешный воздушный бой в этот день провели летчики 64-го гвардейского истребительного авиаполка.

Сопровождая воздушного разведчика, группа из 6 Як-3 под командованием гвардии старшего лейтенанта В. С. Мельника в районе северо-западнее Мюнхеберга встретила более 20 ФВ-190, шедших тремя группами по 6—8 самолетов. Имея четырехкратное численное превосходство, противник атаковал нашу группу с разных сторон, пытаясь частью сил связать боем истребителей прикрытия, а остальным составом уничтожить разведчика.

Мельник отчетливо сознавал, какую важную задачу сейчас, в период наступления, выполняет наш воздушный разведчик, и поэтому решил любой ценой не допустить противника к нему. Он приказал двум парам отбивать атаки истребителей противника, а сам со своим ведомым непосредственно прикрыл разведчика. До начала боя Мельник успел подать команду: «Атаки отражать энергично, в затяжной бой не вступать, друг от друга не отрываться, между парами поддерживать тесное взаимодействие!»

Начался бой. Четверка краснозвездных «яков» решительно отбивала одну атаку за другой, посылая в сторону «фокке-вульфов» то длинные, то короткие заградительные очереди.

В процессе воздушного боя ведомые пары то и дело меняли свое место, образовав своеобразный челнок.

Благодаря тактически грамотному и решительному воздушному бою с численно превосходящим противником воздушный разведчик выполнил боевую задачу, сфотографировал [250] заданный район и доставил командованию фронта ценные разведывательные данные.

В этой схватке гвардии лейтенанты Д. М. Родионов и М. В. Морозов сбили по одному ФВ-190. Группа «яков» без потерь возвратилась на свой аэродром.

После посадки летчики возбужденно делились впечатлениями. Все пришли к тому мнению, что у противника явно чувствуется упадок боевого духа. Даже значительно превосходящими силами он не смог помешать разведчику выполнить боевую задачу. Воздушный бой «фокке-вульфы» вели вяло, при контратаках отворачивали на больших дальностях и уходили далеко от места воздушного боя. Видимо, их моральное состояние было уже надломлено, они понимали, что остались считанные дни до падения Берлина.

Еще два успешных воздушных боя в этот день провели летчики 137-го гвардейского истребительного авиаполка. Два самолета противника сбил гвардии майор Уцин, который под Берлином довел личный счет сбитых самолетов врага до пятнадцати.

19 апреля 1945 г. 65-й гвардейский иап 4-й гвардейской иад, закончивший перевооружение на самолеты Як-3, присоединился к частям корпуса.

20 апреля из-за плохой погоды вылет на сопровождение бомбардировщиков состоялся только вечером. 88 Ту-2 шли в сопровождении 100 истребителей корпуса.

Бомбардировщики нанесли удар по заданным целям и без потерь возвратились на свои аэродромы. Ни на маршруте, ни в районе целей истребителей противника не было. Гвардейцы также без потерь произвели посадку на своих аэродромах.

Авиация успешно содействовала наступающим войскам фронта. В этот день ими был завершен прорыв одерского рубежа обороны врага. Танковые армии, взаимодействуя со стрелковыми соединениями и авиацией, начали маневр на окружение Берлина и приступили к расчленению группировки противника.

* * *

21 апреля началось сражение за Берлин. Авиация 16-й воздушной армии переключилась на нанесение ударов по войскам противника в Берлине. [251]

Вечером 20 апреля корпусу была поставлена задача: в течение дня 21 апреля непосредственным сопровождением до цели и обратно обеспечить боевые действия бомбардировщиков 6-го бомбардировочного авиакорпуса, наносящих удары по войскам и технике противника в городе Берлин.

С получением этой задачи в частях корпуса развернулась большая работа по подготовке летного состава и авиационной техники. Летчики, техники, штабные офицеры стремились предусмотреть все вплоть до мелочей. Каждый проникся ответственностью за успешное выполнение почетной боевой задачи.

Особенно активно работали политработники В. А. Мясоедов и Н. Ф. Парфенчиков. Они вели большую разъяснительную работу среди воинов, призывая сосредоточить усилия на тщательной подготовке оружия и авиационной техники, расставляли коммунистов по всем ответственным участкам, инструктировали их, помогали командирам и штабам организовать подготовку к этому весьма ответственному вылету.

О том, каким было настроение у летного состава, когда стало известно, что назавтра предстоит вылет для сопровождения бомбардировщиков, наносящих удар по Берлину, вспоминает бывший штурман 65-го гвардейского полка, ныне полковник в отставке Г. Д. Кудленко.

«Как только узнали, что завтра предстоит полет на Берлин, прежде всего каждый стал просить, чтобы его включили в состав летящих групп. А затем, после подготовки, во всех общежитиях долго царило оживление. Мы обсуждали варианты выполнения боевого задания, искали из них лучшие.

Каждый летчик был уверен, что он успешно выполнит эту задачу, но волновал новый район, сложность ориентировки при густой сети линейных ориентиров. Высказывались предположения о воздушной обстановке. Одни говорили: «Немецкое командование бросит на защиту Берлина всю имеющуюся авиацию, а немецкие летчики будут ожесточенно защищать небо своего фашистского логова». Другие возражали, говоря: «Немецкие летчики завтра будут деморализованы».

Настало ожидаемое утро. Известно, как летчики встречают его: первым делом поднимают глаза к небу, определяют, летный или нелетный день. День был летный, но горизонтальная [252] видимость один-полтора километра. Истребителям, ищущим воздушного противника, такая видимость мала. Это нас немного огорчило.

Прибыв на аэродром, мы все интересовались, будем ли выполнять задание, какая обстановка у наземных войск, когда вылет?

И вот раздалась команда: «Летный состав – на КП полка!» Перед строем командир полка гвардии подполковник Зворыгин зачитал боевой приказ и боевой расчет. Задача полку на день: сопровождение бомбардировщиков на Берлин. Первую группу «яков» ведет командир полка.

Там же, на аэродроме, начальник штаба гвардии майор Н. И. Токарев сообщил нам о том, что в 6 часов утра 21 апреля передовые части одной стрелковой дивизии 79-го стрелкового корпуса ворвались на северо-восточную окраину Берлина. Эту весть мы встретили с большой радостью. У всех нас усилилось желание скорее лететь на Берлин, помочь нашим войскам. Но из-за плохой погоды вылет 21 апреля не состоялся. Все мы уходили с аэродрома неудовлетворенными.

Наступило утро 22 апреля. Летчики с нетерпением ожидали вылета. Каждому известно, как мучительно медленно проходит время в ожидании. Все на аэродроме смотрели в одну сторону – туда, откуда должны были появиться бомбардировщики.

На горизонте появляются первые группы бомбардировщиков. Аэродром оживился. Отовсюду на разные голоса посыпались доклады о подходе бомбардировщиков, а с КП полка уже дана зеленая ракета – сигнал на запуск моторов.

«Яки» начинают уходить в воздух. На мою долю выпала честь возглавлять восьмерку Як-3. Взлетели, собрались над аэродромом и пошли на сближение с группой бомбардировщиков. Подойдя к ведущему группы Ту-2, я покачал ему крылом, он мне ответил тем же. Возникло такое чувство, как будто мы пожали друг другу руки. Затем мы связались по радио. Я доложил, что у меня все в порядке, и сказал: «Идем на логово!»

Горизонтальная видимость не более километра, а местами и менее. Пришлось вплотную прижиматься к тяжелым кораблям. И в эти минуты мне показалось, что я вижу лица всех летчиков, летящих вместе со мной, и на каждом из них читается одно желание: скорее достичь Берлина! [253]

До цели всего семнадцать минут полета. Но эти минуты показались нам бесконечными.

Пересекли Одер. Под нами начинают туманно вырисовываться окраины Берлина. Дальше огромное дымящееся пространство. Это Берлин.

Дым горящего Берлина поднимался до одного-полутора километров и еще больше ухудшал видимость. Но бомбардировщики ложатся на боевой курс, а мы, истребители, все внимание уделяем воздуху, поиску противника.

Наступил момент бомбометания, и мы увидели, как, плавно отделяясь от кораблей, полетели вниз бомбы.

На земле видны всполохи взрывов и пожары.

Когда мы уходили от Берлина, я несколько раз оборачивался назад – хотелось удержать в памяти увиденную картину.

Проводив бомбардировщиков и попрощавшись, мы в полном составе произвели посадку на своем аэродроме. У гвардейского Знамени, которое после митинга продолжало стоять на аэродроме, мы доложили об успешном выполнении боевой задачи.

В глазах летчиков светилась радость. Каждый думал: «Дни Берлина сочтены!»

С таким же подъемом выполняли боевую задачу все полки корпуса. Всего за 22 апреля части корпуса произвели 68 самолето-вылетов на сопровождение шести девяток Ту-2, наносивших удар по вражеским войскам в Берлине.

23 и 24 апреля корпус находился в готовности к сопровождению бомбардировщиков. Из-за плохих метеорологических условий полки боевой работы не вели.

Войска фронта, преодолевая сопротивление противника, развивали успешное наступление, совершали обходный маневр, направленный к полному окружению Берлина.

Уличные бои в Берлине не стихали ни днем, ни ночью. Авиация противника вела разведку наших войск, переправ через реку Хавель и коммуникаций до реки Одер.

Группы штурмовиков «Фокке-Вульф-190» пытались действовать по боевым порядкам наступающих советских войск в районе Вайсензее, Фалькенхаген и по переправам через Хавель.

25 апреля 1945 г. противник продолжал яростное сопротивление, бросая в бой все имеющиеся резервы. На ряде участков гитлеровцы предпринимали яростные контратаки. [254]

Командующий войсками 1-го Белорусского фронта решил в целях максимальной помощи войскам, дерущимся на ближних подступах и непосредственно на улицах Берлина, нанести массированные удары авиацией по фашистской столице.

Для этого штабом 16-й воздушной армии был разработан специальный план под условным наименованием «Салют». Планом предусматривалось 25 апреля нанести два массированных удара силами 3-го и 6-го бомбардировочных авиакорпусов, 188-й и 221-й бомбардировочных авиадивизий. Для первого удара выделялось 896 самолетов (из них 413 бомбардировщиков и 483 истребителя). Для второго удара планировался вылет 590 самолетов, в том числе 267 бомбардировщиков и 323 истребителя{62}.

6-й бомбардировочный авиационный корпус поднял в воздух 18 девяток – 162 самолета Ту-2.

Для непосредственного сопровождения бомбардировщиков от корпуса вылетало 137 экипажей, в том числе 55 на самолетах Ла-7 3-й гвардейской иад и 82 Як-3 4-й гвардейской иад, которую возглавлял ее командир гвардии генерал-майор авиации В. А. Китаев.

Полки вели их командиры гвардии подполковники A. А. Сурков, М. Н. Зворыгин, В. А. Яманов, Герои Советского Союза гвардии майоры В. А. Луцкий, А. П. Шишкин, И. П. Витковский. Эскадрильи возглавляли Герои Советского Союза В. А. Орехов, В. А. Савельев, А. Я. Баклан, А. М. Числов, П. И. Муравьев, К. В. Маношин, B. Н. Кубарев, А. Г. Кулиев, Н. Ф. Денчик, А. П. Кондрашов и другие прославленные летчики.

По нескольким маршрутам с разных направлений шла к Берлину почти тысяча самолетов. Заблаговременно до нанесения массированного удара с 12 час. 50 мин. до 13 час. 20 мин. истребители 3-го истребительного авиакорпуса блокировали аэродром Ной-Руппин, уничтожая на нем обнаруженные 40 самолетов противника.

Колонны «Туполевых» 6-го бак к намеченным целям заходили севернее реки Варта. Удар по целям наносился с горизонтального полета. Бомбы сбрасывались по сигналу ведущих девяток с высоты 2500—2700 м. Всего было сброшено 308 тонн бомб. [255]

Враг понес большие потери в живой силе и боевой технике. Были разрушены многие оборонительные сооружения и дома, приспособленные для обороны. Районы, подвергшиеся ударам, оказались объятыми пламенем, произошло большое количество взрывов.

Пленные немецкие генералы и офицеры характеризовали эти удары как удары большой мощи. «Я могу единственное сказать, что мы сидели в подземных этажах имперской канцелярии, не имея возможности выйти взглянуть на белый свет»{63}, – признавался впоследствии пленный гитлеровский генерал Бауэр.

Бомбардировщики потерь от истребителей противника не имели. Летчики, побывавшие в этот день над Берлином, переживали самые счастливые минуты в своей жизни. Вот что рассказывал о своих впечатлениях и переживаниях командир звена 32-го гвардейского Виленского орденов Ленина и Кутузова III степени истребительного авиационного полка гвардии капитан Ю. Я. Келейников.

«Попасть в Берлин, отомстить фашистам за слезы наших матерей, за разрушенные и сожженные города и села, за все, что натворили гитлеровцы на нашей земле, – этой мечтой мы жили с первых дней Великой Отечественной войны.

Мечта сбылась. Я в составе 32-го гвардейского полка. Летим, сопровождая бомбардировщики Ту-2, которые загружены полным боекомплектом фугасных бомб. Полет проходит нормально. Но мы, истребители, смотрим, что называется, во все глаза, стараемся как можно раньше заметить неприятеля. Правда, мы разочарованы. Самолетов противника не видно, а хотелось бы встретиться с врагом над его столицей. С чувством полного удовлетворения наблюдаем за работой Ту-2. Видим, как бомбардировщики выровняли строй: это они вышли на боевой курс для бомбометания. Вот вдруг у всех одновременно открылись бомболюки, и через несколько секунд посыпались вниз бомбы, догоняя одна другую. Видим огромной мощи взрывы, столбы пыли, дыма и огня. На большую высоту взлетают обломки боевой техники и оборонительных сооружений.

Невольно вырывается возглас: «Получайте, господа фашисты, по заслугам!» Бомбы положены в цель. Моя заветная [256] мечта сбылась. Я в 1941 году прикрывал Москву, а теперь лечу над Берлином.

Долог был путь. Мы начинали его птенцами, которые умели только взлетать и садиться. Заканчиваем же его победоносно, опытными боевыми летчиками».

Юрий Яковлевич Келейников после войны командовал авиационным полком и дивизией, передавая свой богатый боевой опыт молодым летчикам, и только недавно в звании полковника ушел на заслуженный отдых.

За 25 апреля части корпуса произвели 181 самолетовылет на сопровождение бомбардировщиков 6-го бак.

В результате решительных действий наземных войск и активной поддержки их авиацией к исходу дня был завершен маневр войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов на окружение всей берлинской группировки и рассечение ее на две части с изоляцией от Берлина большей части 9-й и 4-й танковой армий.

Вокруг собственно берлинской группировки был создан фронт окружения. Франкфуртско-губинская группировка была окружена в лесах юго-восточнее Берлина.

25 апреля 1945 г. был последним днем боевых действий частей корпуса. Противник не имел уже аэродромов и горючего, не в состоянии был оказывать противодействие нашей авиации, и поэтому истребители остались без «работы». Корпус находился в готовности к вылету, но полетов не производил.

Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов 26 апреля начали штурм центральных районов Берлина. 29 апреля войска 3-й ударной армии развернули бои за рейхстаг и продолжали их в течение 29 и 30 апреля.

30 апреля части корпуса произвели последнее перебазирование в ходе Великой Отечественной войны.

2 мая 1945 г. весь мир услышал знакомый голос московского диктора Ю. Левитана. Передавался приказ Верховного Главнокомандующего о завершении разгрома немецкой группы войск и полном овладении столицей фашистской Германии Берлином – центром немецкого империализма и очагом германской агрессии.

В числе войск, отличившихся при взятии Берлина, в приказе отмечались части и соединения 1-го гвардейского Минского Краснознаменного истребительного авиационного корпуса. [257]

Это были незабываемые минуты. Авиаторы ликовали, обнимались, качали своих боевых командиров.

В последующие дни части корпуса продолжали нести боевое дежурство, находясь в готовности к вылету. Но было ясно, что, по существу, война окончилась. Остались считанные дни до полной безоговорочной капитуляции фашистской Германии.

* * *

Авиаторы корпуса с честью выполнили свой долг перед Родиной. За период Великой Отечественной войны на нескольких фронтах они произвели 32 438 боевых вылетов, в том числе на прикрытие войск и районов действий авиации – 18 144, на сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков – 8179, на воздушную разведку – 2315, на блокирование и штурмовку вражеских войск и аэродромов – 1018 самолето-вылетов.

В 1339 групповых воздушных боях истребители-гвардейцы уничтожили 1789 фашистских самолетов, из которых 8 – воздушным тараном.

Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили боевые заслуги частей и соединений корпуса. За образцовое выполнение боевых заданий командования, организованность и дисциплину, героизм и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, корпус был преобразован в гвардейский. Ему присвоено почетное наименование Минского.

Авиационные полки и дивизии корпуса 12 раз упоминались в числе отличившихся частей и соединений в приказах Верховного Главнокомандующего. 3162 воина корпуса удостоены правительственных наград, а 39 отважным воздушным бойцам присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

3-я гвардейская истребительная авиационная дивизия награждена орденами Красного Знамени и Суворова II степени. Ей присвоено почетное наименование Брянской.

Почетное наименование Виленских носили 32-й гвардейский орденов Ленина и Кутузова III степени и 63-й гвардейский ордена Кутузова III степени истребительные авиационные полки этой дивизии.

137-й гвардейский Краснознаменный, ордена Суворова III степени истребительный авиационный полк удостоен почетного наименования Минского. [258]

Почетное наименование Оршанской носила 4-я гвардейская Краснознаменная, ордена Суворова II степени истребительная авиационная дивизия.

Оршанскими же именовались 64-й гвардейский Краснознаменный, ордена Александра Невского и 65-й гвардейский Краснознаменный, ордена Суворова III степени истребительные авиационные полки этой дивизии.

Почетное наименование Виленского носил 66-й гвардейский Краснознаменный, ордена Суворова III степени истребительный авиационный полк. [259]

Послесловие

События, описанные в этой книге, далеко не охватывают всех славных боевых дел воинов 1-го гвардейского Минского Краснознаменного истребительного авиационного корпуса. О героях-авиаторах можно было бы написать еще не один документальный очерк, однако дело это длительное и трудное. Правда, боевые друзья и товарищи поддерживают тесную связь. Пишут друг другу письма, участвуют во встречах ветеранов, на которых вспоминают о героических днях войны, о героях-фронтовиках.

За прошедшие со дня окончания Великой Отечественной войны десятилетия жизнь разбросала по разным дорогам ветеранов корпуса. Большая часть авиаторов за это время сменила свою военную форму и профессию на штатскую и теперь трудится в народном хозяйстве, со всем советским народом создавая материальную базу коммунизма. Другие же навсегда связали свою судьбу с родной армией, ее Военно-Воздушными Силами.

Командир корпуса генерал-лейтенант авиации Евгений Михайлович Белецкий долгое время после войны продолжал служить на ответственных постах в рядах Советской Армии. Последние годы он работал заместителем начальника ГВФ.

Уйдя по состоянию здоровья в отставку, Евгений Михайлович ведет большую работу в военно-научном обществе при ЦДСА имени М. В. Фрунзе по пропаганде военных и технических знаний, возглавляет секцию Военно-Воздушных Сил.

Кроме того, он многое делает для поддержания связей между ветеранами корпуса. По его инициативе за последние [260] годы в Москве было организовано три встречи бывших авиаторов.

Со всех концов нашей необъятной Родины съезжаются в столицу бывшие воины корпуса, участники Великой Отечественной войны. Эти встречи стали хорошей традицией.

Бывший командир 4-й гвардейской Оршанской Краснознаменной, ордена Суворова II степени истребительной авиационной дивизии генерал-майор авиации Владимир Алексеевич Китаев, уйдя по состоянию здоровья в отставку, не стал довольствоваться предоставленным ему государством отдыхом, а пошел работать на завод.

Большое трудолюбие, высокое сознание своего долга перед рабочим коллективом помогли Владимиру Алексеевичу быстро освоить профессию слесаря. Он скоро добился высокой квалификации, стал рационализатором. Предложение Владимира Алексеевича о замене металлических деталей на капроновые дало промышленности нашей страны большую экономию в денежных средствах и дорогостоящем металле.

Коллектив завода, где трудится Владимир Алексеевич Китаев, отнесся к нему с большим уважением и доверием. Он был избран заместителем секретаря партийного бюро цеха. О том, как относятся к В. А. Китаеву на заводе, рассказал корреспондент одной из газет в статье «Позывной остается прежним»: «Когда мы выходили из завода, к нам подошел слесарь и сказал: «Хочу, чтобы и мое слово о Владимире Алексеевиче Китаеве записали. Любит он человека. Потому и на медицинском заводе трудится. А еще такое скажу: из рабочего класса он вышел и верен остался ему».

Действительно, это так. Отважный летчик-истребитель, командир гвардейской истребительной авиационной дивизии, генерал-майор авиации, кавалер четырнадцати правительственных наград, Владимир Алексеевич Китаев и сейчас является достойным представителем Советских Вооруженных Сил в народном хозяйстве.