Текст книги "Бегущий по лезвию бритвы (сборник)(др.перевод)"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Но лифт уже подошел, и Ирен зашла в кабину.

– Ирен, погоди! – позвал он.

– Это было бы просто аморально, – строго сказала она, – если бы мы сейчас не слились с Сострадающим. Сегодня я уже подключалась к генератору, и это немного облегчило меня, но только чуть-чуть, совсем не так, как твоя покупка. Но все равно в меня каким-то образом попал камень.

Она продемонстрировала ему запястье с маленьким синяком.

– Я постоянно думала о том, насколько было бы лучше, несмотря на боль, когда с нами Сострадающий, и как плохо без него. Мы испытываем физическую боль, но духом мы едины с ним. Я чувствовала их присутствие – их всех, по всему миру, которые были слиты вместе с ним в этот момент.

Ирен придерживала двери лифта, не давая им скользнуть на место.

– Заходи, Рик. Это всего лишь минута. Ты ведь почти никогда не участвуешь в слиянии. Я хочу, чтобы ты передал то настроение, в котором находишься, всем остальным. Оставлять это себе одному – аморально.

Ирен, конечно, была права. Он вошел в лифт, и они вернулись в квартиру.

Войдя в гостиную, Ирен быстро щелкнула выключателем эмпатического генератора. Лицо ее осветилось живой радостью.

– Я хочу, чтобы все знали, – сказала она ему. – Со мной это уже случалось – я вошла в слияние и поймала эмоции какого-то человека, только что купившего животное. А в другой раз…

Лицо ее на секунду потемнело, удовольствие исчезло.

– Однажды я обнаружила чувства человека, потерявшего свое животное. Но мы делили с ним все наши радости – хотя у меня лично их не было совсем. И ты знаешь, это его немного ободрило. Мы даже могли бы предотвратить потенциальное самоубийство – то, что мы испытываем, чувствуем…

– Они получат нашу радость, – сказал Рик, – но сами мы ее потеряем, обменяем на то, что чувствуют они. Наша радость исчезнет.

На экране генератора проносились потоком какие-то бесформенные сочетания цветов. Затаив дыхание, Ирен сжимала рукоятки.

– Нет, мы не потеряем ничего из того, что чувствуем, если только будем удерживать эти ощущения в себе. У тебя разве нет навыка слияния, Рик?

– Кажется, нет, – сказал он.

Сейчас он впервые начал понимать, какое значение для Ирен имеет сострадание. Возможно, общение с Речем и их совместная охота произвели трансформацию какого-то незначительного ответвления в его мозгу, переключили нейтронный тумблер, и, возможно, началась цепная реакция изменений.

– Ирен! – настойчиво позвал он.

Он оттащил жену от генератора эмпатии.

– Послушай! Я хочу рассказать тебе о том, что случилось со мной сегодня.

Рик отвел ее к дивану, усадил и сам сел рядом.

– Я познакомился с другим охотником, которого раньше никогда не видел и даже ничего не слышал о нем. Ему нравится уничтожать андроидов. И вот, после того как я провел охоту вместе с ним, я по-другому взглянул на анди. То есть раньше я относился к ним примерно так же, как и он, только по-своему.

– Разве с этим нельзя подождать? – спросила Ирен.

– Я выбрал один из вопросов теста и провел эксперимент, – сказал Рик. – Все сошлось – я действительно начал сопереживать андроиду. Сегодня утром ты сказала – «бедные анди». Поэтому ты понимаешь, о чем я говорю. Из-за этого я и купил козу. Я никогда еще не чувствовал ничего подобного. Возможно, это было что-то вроде депрессии, как у тебя. Теперь я понимаю, как ты страдаешь. Я всегда был уверен, что тебе просто нравится твоя депрессия и что ты можешь вырваться из нее в любой момент, если только захочешь, если не сама, то хотя бы с помощью стимулятора Пенфилда. Но дело в том – и я понял это, – что в таком состоянии тебе уже все равно. Апатия, потому что потеряно чувство цены. Ничто ничего не стоит, и не надо чувствовать себя лучше, потому что, если потерять это ощущение…

– А как же с твоей работой?

Рика словно ударили. Он промолчал.

– Работа, – повторила она. – Сколько мы должны вносить в месяц за козу?

Она протянула руку. Он машинально вытащил контракт зоомагазина и протянул ей.

– Сколько?! – протянула она тонким голоском. – А проценты… Боже, одни только проценты!.. И ты сделал это только потому, что почувствовал себя подавленно, а вовсе не потому, что хотел сделать мне сюрприз.

Она вернула ему документы.

– Что ж, это не важно. Все равно я очень рада, что ты купил ее. Я уже люблю эту козу. Но это такое бремя!

Она помрачнела.

– Я могу перейти в другой отдел, – сказал Рик. – У Департамента десять или одиннадцать отделов. Заняться, например, похищением животных. Меня бы взяли.

– Но твои премии! Они необходимы нам, иначе магазин просто заберет козу.

– Я перепишу контракт с тридцати шести месяцев на сорок восемь.

Он стремительно извлек шариковую ручку и начал писать на обратной стороне листа.

– Это получится на пятьдесят два доллара пятьдесят центов меньше в каждом месяце.

Зазвонил видеофон.

– Если бы мы остались на крыше, а не спустились сюда, – сказал Рик, – то мы бы не услышали этого звонка.

Он чувствовал сожаление.

– Чего ты боишься? Они же еще не собираются отобрать у тебя козу.

Ирен подошла к аппарату и протянула руку к трубке.

– Это из Департамента, – сказал он, направляясь в спальню. – Скажи, что меня нет дома.

– Алло! – отозвалась Ирен.

«Еще три андроида, – подумал Рик, – которых мне следовало выследить, а не отправляться домой». На экране появилось лицо Гарри Брайанта, и теперь уходить было уже поздно. На негнущихся ногах Рик вернулся к экрану.

– Да, он здесь, – говорила Ирен. – Мы купили козу. Заходите к нам, мистер Брайант, посмотрите на нее.

Последовала пауза. Потом она протянула трубку Рику.

– Он хочет что-то тебе сказать.

Быстро вернувшись в кресло, она снова схватилась за ручки генератора эмпатии. Почти мгновенно она была поглощена слиянием. Рик ясно осознал ее ментальное отсутствие в комнате, ощутив собственное одиночество.

– Алло, – сказал он в трубку.

– Мы посадили хвост на двух оставшихся андроидов.

Он звонил из своего кабинета. Рик видел хорошо знакомый ему стол, завал бумаг и прочего мусора.

– Они явно встревожены. Съехали с того старого адреса, который дал тебе Холден. Теперь их можно найти… минутку…

Брайант принялся перебирать бумаги, отыскивая нужные сведения. Рик машинально нащупал ручку. Он разгладил на колене контракт и приготовился писать на обратной стороне.

– Жилой блок 3967-Ц, – продиктовал инспектор. – Отправляйся туда как можно быстрее. Мы предполагаем, что они узнали о том, что мы убрали Гарланда и Любу Люфт. Поэтому и сбежали.

– Незаконное бегство, чтобы спасти свои жизни.

– Ирен сказала, что вы купили козу. Сегодня, после того, как ты уехал из управления?

– Да, по дороге домой.

– Когда ты покончишь с остальными андроидами, я приеду взглянуть на нее. Кстати, я только что говорил с Дейвом Холденом. Я рассказал, как трудно тебе пришлось с этими андроидами. Он поздравил тебя и советует удвоить осторожность. Он говорит, что «Узел-6» оказался более сообразительным, чем он предполагал. Он вообще с трудом поверил в то, что ты отправил на покой троих анди за один день.

– Троих достаточно, – сказал Рик. – Я больше не могу. Мне нужно отдохнуть.

– Но завтра их может уже не быть здесь, – настаивал Брайант. – И они окажутся вне зоны нашей юрисдикции.

– Не так быстро. Они все еще будут поблизости.

– Ты поедешь туда сегодня, – твердо сказал Брайант, – пока они еще не окопались. Они не ожидают, что ты среагируешь так быстро.

– Наоборот, они будут ждать меня.

– Поджилки трясутся? Из-за Полокова, который…

– Ничего у меня не трясется. Ладно, я полечу туда. – Он хотел положить трубку, но Гарри проговорил:

– Дай мне знать, как только будут результаты. Я буду у себя в кабинете.

– Если я устраню их, я куплю овцу.

– У тебя ведь есть овца, насколько я знаю, – уточнил Брайант.

– Она электрическая.

И сразу же повесил трубку. «На этот раз овца будет настоящая. Она мне необходима для компенсации».

У черного ящика генератора эмпатии скорчилась его жена с восхищенно отсутствующим лицом. Некоторое время Рик стоял рядом с ней, рука его покоилась на ее груди. Он чувствовал, как грудь поднимается и опускается в такт приливам и отливам жизни внутри Ирен. Она не замечала его, как и всегда, поглощенная слиянием с Сострадающим.

На экране видно было облаченную в балахон фигуру Сострадающего, который взбирался вверх по склону. Мимо пронесся кусок скалы. Глядя на него, Рик вдруг подумал: «Боже мой, ведь в моей ситуации есть что-то худшее, чем в его положении. Сострадающему не приходится совершать что-то чуждое своей природе. Он страдает, но, по крайней мере, может не насиловать собственную сущность».

Нагнувшись, Рик осторожно убрал пальцы Ирен с черных клавиш и занял ее место. Первый раз за несколько недель.

Это было сделано импульсивно. Он не хотел этого. Все произошло внезапно и неожиданно. Перед ним простирался пустынный пейзаж, пустырь, покрытый сорняками. В воздухе пахло цветами. Это была пустыня, где не бывает дождя, и цветы сорняков пахли как пыль.

Перед ним стоял человек. В его глазах светился свет жалости. Глаза были усталыми и полными боли.

– Сострадающий, – произнес Рик.

– Я друг твой, – ответил старик. – Но продолжай свой путь, словно меня не существует. Таков твой долг. Ты понимаешь меня?

– Нет, не понимаю. Мне нужна помощь.

– Но как я могу спасти тебя, – возразил старик, – если я не в состоянии спасти себя? – Он улыбнулся. – Разве ты не видишь? Это не воскресение, спасения нет.

– Тогда зачем все это? – зло спросил Рик. – Зачем тогда ты нужен?

– Чтобы показать тебе, – сказал Вилбур Сострадающий, – что ты не одинок, что с тобой – я, и я всегда буду с тобой. Продолжай исполнять свой долг; хотя ты знаешь, что поступаешь плохо.

– Почему я должен исполнять его? Я брошу эту работу и эмигрирую.

– Куда бы ты ни отправился, везде от тебя потребуют поступать плохо. Таково фундаментальное условие жизни – насиловать собственную сущность. В какой-то момент любому живому существу приходится так поступать. Это неизбежная тень, проигрыш эксперимента творения, проклятие, наложенное на него, проклятие, которое питает жизнь во всей Вселенной.

– И это все, что ты можешь мне сказать? – спросил Рик.

Мимо просвистел камень. Он пригнулся, но другой камень ударил его в ухо. Он тут же выпустил рукоятки генератора и снова оказался в собственной гостиной, рядом с женой и ящиком генератора. Голова раскалывалась от удара. Протянув руку, он обнаружил, что по щеке стекает струйка крови.

Ирен прижала к его уху носовой платок.

– Наверное, мне нужно поблагодарить тебя за то, что ты меня освободил. Я не переношу, когда в меня попадает камень. Ты принял удар на себя.

– Мне нужно идти.

– Работа?

– Целых три.

Он взял у нее платок и пошел, к выходу. Голова немного кружилась. Теперь он чувствовал и тошноту.

– Удачи, – сказала Ирен.

– Ничего мне этот черный ящик не сделал, – сказал Рик. – Со мной говорил Сострадающий, но это не помогло. Он знает не больше моего. Это просто старик, взбирающийся на гору навстречу своей смерти.

– Но разве это не откровение?

– Это откровение уже у меня было.

Рик открыл дверь в холл. «Жилой блок 3967-Ц, – прочитал он пометки на обороте контракта. – Это в пригороде, в покинутом районе. Там легко спрятаться. Не считая огней вечером. Вот на что я буду ориентироваться. Окна. Как бабочка. Эти трое будут последними. Сострадающий прав: нужно исполнять свой долг. Но едва ли я смогу. Сразу трое – это уже вопрос не морали, а практики. Вероятно, я не смогу отправить их на покой. Я слишком устал, за этот день случилось слишком много веселенького. Возможно, Вилбур знал это и предвидел все, что должно произойти. Но я знаю, где мне найти помощь, которую мне уже предлагали и которую я отверг».

Он вышел из лифта на крышу и минуту спустя сидел в темноте кабины аэрокара, набирая номер на диске видеофона.

– Компания «Розен Ассосиэйшн», – ответила дежурная.

– Рейчел Розен, – произнес он.

– Простите, сэр?

– Позовите мне Рейчел Розен.

– Если мисс Розен ожидает…

– Я уверен, что да, – сказал он и стал ждать.

Десять минут спустя на экране появилось миниатюрное смуглое лицо Рейчел Розен.

– Здравствуйте, мистер Декард.

– Вы сейчас заняты, или мы можем поговорить? – спросил он. – О том, что вы мне предлагали.

Казалось, это произошло не сегодня, а многие поколения тому назад. Многие поколения родились и превратились в прах с тех пор, как он последний раз говорил с Рейчел Розен.

Вся тяжесть этого времени навалилась на него. Он чувствовал физический вес его. «Это, наверное, из-за камня», – подумал он, прижимая платок к кровоточащему уху.

– У вас ухо порезано, – заметила Рейчел. – Как вам не стыдно.

– Вы действительно были уверены, что я вызову вас? – спросил Рик.

– Я уже говорила вам, – объяснила Рейчел, – что без моей помощи один из новых андроидов прикончит вас раньше, чем вы успеете отправить его на покой.

– Вы ошиблись.

– Но вы звоните мне. Вы хотите, чтобы я прилетела в Сан-Франциско?

– Да, сегодня.

– О нет, уже слишком поздно. Лететь нужно целый час, так что я буду только завтра.

– Мне приказано покончить со всеми делами еще сегодня вечером, – уныло проговорил Рик. Помолчав, он добавил: – Из всех осталось только трое.

– Судя по вашему голосу, вам здорово досталось.

– Если вы не прилетите сегодня вечером, то я отправлюсь искать их в одиночку и мне не удастся с ними справиться. Я буквально только что купил на премию за трех первых анди козу.

– Эх, вы, хомо, – сказала Рейчел. – Козлы воняют.

– Это только самцы. Об этом написано в руководстве, которое мне дали в магазине.

– Вы действительно выглядите усталым, – сказала она, помедлив. – У вас голова не кружится? Вы уверены, что сознаете, на что идете, пытаясь убрать еще троих андроидов типа «Узел-6»? Еще никому не удавалось устранить столько андроидов за один день.

– Франклин Пауэрс прикончил в прошлом году в Чикаго примерно семерых.

– Это были устаревшие модели типа У-4, – напомнила ему Рейчел. – Это совсем другое дело. – Она задумалась. – Рик, я не могу. Я еще не ужинала.

– Но вы мне необходимы. – «Иначе я погибну, – сказал он себе. – Я знаю это. И Сострадающий знал. Думаю, Рейчел Розен тоже это знает. Я зря трачу время. Нет смысла просить сострадания у андроида. У него просто нет такого органа».

– Извини, Рик, но сегодня это невозможно. Завтра.

– Месть андроида?

– Что?

– Потому что я раскусил вас во время теста.

– Вы так думаете? В самом деле?

– До свидания, – сказал он.

– Послушайте, – быстро проговорила Рейчел. – Подождите немного, подумайте.

– Вы так говорите, потому что андроиды вашего типа умнее людей.

– Но я действительно не понимаю!

Она вздохнула.

– Я ясно вижу, что вы не хотели бы заниматься этим сегодня. Точнее, вы вообще не хотите браться за это. Вы уверены, что вам нужна моя помощь при устранении трех оставшихся андроидов? Или же вы хотите, чтобы я убедила вас не начинать этого дела?

– Прилетайте. Я сниму комнату в отеле для двоих.

– Зачем?

– Сегодня я кое-что услышал, – хрипло сказал он, – касающееся отношений между человеком-мужчиной и андроидом-женщиной. Прилетайте в Сан-Франциско, и я оставлю в покое трех остальных. Мы займемся другим делом.

Рейчел посмотрела на него, потом решительно сказала:

– Хорошо, я прилечу. Где мы встретимся?

– У «Сент-Френсиса». Это единственный приличный отель в зоне Залива.

– И пока я не прилечу, вы ничего не предпримете?

– Я буду сидеть в отеле и смотреть по телевизору Бастера Джруби. В последние три дня его гостьей была Аманда Вернер, а она мне нравится. Я мог бы смотреть на нее до конца жизни. У нее такие груди, что кажется, они улыбаются.

Рик повесил трубку и некоторое время сидел неподвижно, ни о чем не думая.

Наконец холод в кабине заставил его встрепенуться. Он повернул ключ зажигания и секунду спустя летел в сторону центра города, направляясь к отелю «Сент-Френсис».

Шестнадцать

В огромном и чрезмерно роскошном номере отеля Рик Декард принялся изучать досье на трех оставшихся андроидов, в частности на Роя и Имград Бейти. К двум листам досье были приложены стереоснимки, сделанные с помощью телескопических объективов. Снимки были крайне нерезкие.

Он решил, что женщина очень хороша, в то время как ее муж – довольно неприятен.

Рик прочитал, что на Марсе Бейти выдавал себя за фармацевта и использовал это как прикрытие.

На самом деле Рой, видимо, был чернорабочим, но мечтал о чем-то большем. «Разве андроиды мечтают? – подумал он. – Очевидно, да. Вот почему они иногда убивают своих хозяев и бегут на Землю – чтобы жить без рабского труда в поле, чтобы петь, как Люба Люфт, в „Волшебной флейте“, а не трудиться сутками в каменистом поле на необитаемом Марсе».

«Рой Бейти, – информировало досье, – умеет создавать впечатление агрессивной, напористой и авторитетной натуры. Именно этот андроид, предававшийся мистическим видам деятельности, предложил группе совершить побег, подведя под это идеологическую базу о якобы священном характере жизни андроида. Вдобавок он похитил ряд наркотических средств для воздействия на мозг и проводил с ними опыты, утверждая, когда был пойман с поличным, что надеялся вызвать у группы андроидов ощущения, аналогичные тем, которые испытывают приверженцы сострадания во время слияния. Он утверждал, что подобные ощущения все еще продолжают оставаться недоступными для андроидов».

В этом досье было что-то жестокое.

Грубый, хладнокровный, расчетливый андроид стремился испытать нечто, что было изначально недоступно для него благодаря намеренно встроенному дефекту.

Но особого сочувствия к Рою Бейти Рик не ощущал. Заметки Дейва передавали отталкивающее впечатление, которое производил этот андроид. Он пытался вызвать ощущение слияния, а потом, когда попытка провалилась, организовал убийство нескольких людей, за которым последовал побег на Землю.

Теперь от группы из восьми андроидов откололась эта тройка, но она тоже обречена, поскольку, если даже Декарду не удастся отправить их на покой, это сделает кто-то другой.

«Отлив и прилив, – думал Рик, – циклы жизни. Последние сумерки, конец. Как будто в этом заключалась целая Вселенная».

Дверь номера со стуком распахнулась.

– Ну и полет, – выдохнула Рейчел Розен.

Она вошла и перевела дыхание. На ней был длинный чешуйчатый плащ, под которым были шорты и в тон им – лифчик. Кроме дамской сумочки, она несла бумажный пакет.

– Милая комната, – сказала она и посмотрела на циферблат своих ручных часов. – Менее часа. Отличное время для такой дистанции. Вот. – Она протянула Рику бумажный мешок. – Здесь бутылка. Коньяк.

– Самый опасный из восьмерых еще жив. Тот, кто это все организовал.

Он протянул ей смятый листок папиросной бумаги с материалами о Рое Бейти. Рейчел поставила пакет и взяла текст.

– Вы его уже обнаружили? – прочитав, спросила она.

– Мне известен номер жилого блока в пригороде, где никто не живет, кроме нескольких микроцефалов и недоумков.

Рейчел протянула руку.

– Дайте остальные.

– Оба – женщины.

Он передал ей листки с досье.

– Имград Бейти и второй андроид, именующий себя Прис Страттон.

Бросив взгляд на последний листок, Рейчел только и произнесла:

– О!

Она уронила листки и подошла к окну, всматриваясь в панораму ночного Сан-Франциско.

– Последний, вероятно, тебя и накроет. Хотя, может, и нет. Может, тебе все едино.

Голос ее дрожал, очевидно, она потеряла самообладание.

– О чем это ты, собственно? – Рик нагнулся над листками, пытаясь понять, что так расстроило Рейчел.

– Давай откупорим коньяк.

Рейчел отнесла в ванную пакет и вернулась с двумя стаканчиками. Она держалась все еще неуверенно и как-то отчужденно, словно ее мысли были заняты чем-то посторонним. И они отражались на ее лице.

– Ты умеешь открывать бутылки? – спросила она. – Эта бутылка стоит целое состояние, ты знаешь? Это не синтетический коньяк. Еще довоенный.

Рик взял у нее бутылку, открыл и налил коньяк в небольшие стаканчики.

– Так что же случилось? – спросил он.

– По фону ты обещал, что, если я прилечу сегодня, ты откажешься от этих трех андроидов. «Мы займемся другим делом» – так, кажется, ты сказал? Ну вот, я здесь…

– Расскажи, отчего ты расстроилась, – поинтересовался Рик.

– Расскажи лучше, чем именно мы будем заниматься, вместо того чтобы забивать голову этими тремя андроидами.

Она расстегнула плащ и повесила его в шкаф в прихожей. Голова ее с роскошной гривой волос казалась очень большой, в то время как из-за совсем маленьких грудей ее тело производило впечатление детского. На этом ее сходство с подростком кончалось. А ее глаза, большие, с длинными ресницами, могли быть только глазами взрослой женщины. Рейчел покачивалась на носках, ее руки, согнутые в локтях, были опущены. Это была поза осторожного охотника или, может быть, кроманьонского человека из расы высоких и ловких охотников – ни грамма лишней плоти, плоский зад и маленькая грудь.

Рейчел была смоделирована по кельтскому типу, анахроничному, но тем не менее смотревшемуся красиво. Ноги, выглядывавшие из коротких шортов, имели нейтральный, какой-то неженственный вид, не слишком закругляясь в соответствующих местах. Но тем не менее было ясно, что это девушка, а не женщина, если не считать беспокойных умных глаз.

Рик потягивал коньяк. Его вкус, запах и крепость стали для него почти незнакомыми. Он почувствовал, что пьет с трудом. Рейчел, наоборот, не выказывала ничего необычного.

Присев на край кровати, Рейчел с отсутствующим и мрачным выражением лица разглядывала покрывало. Рик поставил стакан на стол и сел рядом с ней.

Кровать просела под его весом, и Рейчел немного отодвинулась.

– Так что случилось? – повторил он и, протянув руку, взял ее ладонь в свою. Она показалась ему холодной, твердой и чуть влажной. – Что с тобой?

– Это все из-за последнего анди в твоих досье, – с трудом проговорила Рейчел. – Она той же модели, что и я.

И сразу же опустила глаза, отыскала на покрывале нитку и начала двумя пальцами скатывать ее в шарик.

– Разве ты не заметил по описанию? Это же мои приметы. У нее, возможно, другая прическа или парик, и одета она не так, как я. Но когда ты увидишь ее, ты поймешь, о чем я говорю…

Она едко рассмеялась.

– Хорошо, что компания призналась, что я андроид, иначе ты бы, наверное, сошел с ума, столкнувшись с Прис Страттон. Тебе бы показалось, что это я.

– Почему это тебя так беспокоит?

– Проклятье, ведь я буду с тобой, когда ты отправишься ее устранять!

– Может, и нет. Возможно, я ее не найду.

– Я знаю психологию «Узла-6», – сказала Рейчел. – Именно поэтому я и здесь. Я могу тебе помочь. Они сейчас сбились в кучу – все трое. Главный у них – этот, который называет себя Роем. Он сейчас бешеными темпами организует оборону.

Губы ее скривились.

– О, Боже, – прошептала она.

– Ну, ладно, не пугайся.

Рик взял в ладонь ее маленький подбородок и поднял ее голову так, чтобы она могла его видеть. «Как можно чувствовать себя, целуя андроида?» – подумал он. Наклонив голову, он поцеловал ее в сухие губы. Никакой реакции не последовало. Рейчел оставалась спокойной, словно ничего не чувствовала. А его реакция была совершенно другой. Возможно, он принимал желаемое за действительное.

– Если бы я знала, что ты это сделаешь, я бы сюда не прилетела. Ты хочешь слишком многого. Понимаешь ли ты, что я ощущаю по отношению к этому андроиду по имени Прис?

– Сочувствие?

– Нечто похожее: идентификация. Передо мною стою я сама. Боже, наверное, это и случится – в суматохе ты убьешь не ее, а меня, а она вернется в Сиэтл и начнет жить моей жизнью. Я еще никогда не испытывала ничего подобного. Мы ведь действительно машины, отштампованные, как пробки от бутылок. Мое личное существование – всего лишь иллюзия, я всего лишь одна из вещей, сошедших с конвейера.

Она содрогнулась.

Рик понимал, что это плохо, но поведение Рейчел его забавляло. Андроид, испытывающий мрачные предчувствия.

– Но ведь муравьи тоже физически идентичны, – сказал он, – но они ничего подобного не ощущают.

– Муравьи… У них нет чувства времени.

– Тогда близнецы. Они…

– Но они не идентифицированы друг с другом. У них есть эмпатическая связь.

Она подошла к бутылке, немного нетвердо ступая, наполнила свой стакан и быстро выпила. Некоторое время мерила комнату шагами, потом, словно случайно, опустилась на кровать, облокотившись на пышные подушки, и вытянула ноги.

– Забудь об этих троих. – Голос ее был усталым. – Я такая измотанная. Наверное, из-за этого полета и из-за всего того, что я узнала за этот день. Я просто хочу спать.

Она закрыла глаза.

– Если я умру, – пробормотала она, – то, наверное, снова буду рождена, когда компания запустит модели моего типа, но с новым мозгом.

Она открыла глаза и посмотрела на Рика.

– Знаешь, зачем люди компании хотели, чтобы я действовала вместе с тобой?

– Чтобы следить за мной, – ответил Рик, – и выяснить, какой параметр «Узла-6» выдает его при проведении теста Войт-Кампф.

– И тест, и вообще все, что выдает в нем андроида. Потом я должна представить компании доклад, а она внесет изменения в режим камер, в структуру ДНР-фактора, и мы получим «Узел-7». Когда этот тип андроидов тоже научились бы распознавать, мы вновь внесли бы изменения, и так, в конце концов, получили бы гуманоидного робота, неотличимого от человека ни по каким параметрам.

– Ты знаешь о тесте с рефлекторной дугой Бонелли? – спросил он.

– Над специальной ганглией уже работают. Наступит день, когда тест Бонелли канет в Лету.

Она улыбнулась – совершенно безоблачно, по контрасту со словами. Рик не мог понять, насколько серьезно она говорила.

«Тема мирового значения, но выраженная несерьезно. Возможно, это манера всех андроидов, – думал Рик. – Никакой эмоциональной сознательности, никакого чувства действительного значения сказанного, всего лишь формальные, выхолощенные определения и термины».

Но это было еще не все. Рейчел начала поддразнивать его, перейдя от оплакивания своего положения к высмеиванию его дел.

– К черту и тебя тоже! – парировал он.

Рейчел рассмеялась.

– Я пьяна и не могу идти с тобой. Если ты уйдешь… – Она сделала неопределенный жест рукой. – Я останусь здесь отсыпаться. Расскажешь потом, что там произошло.

– Всего одна маленькая деталь, – уточнил Рик. – Этого «потом» не будет. Рой Бейти прикончит меня.

– Но теперь я все равно не смогу тебе помочь, потому что напилась. Во всяком случае, правда тебе и так известна. Я всего лишь наблюдатель и не должна спасать тебя. Мне все равно, прикончит тебя Бейти или нет. Меня волнует, не прикончит ли он меня.

Она широко открыла круглый рот.

– Боже, я эмпатически реагирую на угрозу собственному существованию? Видишь ли, если я полечу с тобой в этот покинутый жилой блок, то… – Протянув руку и поиграв пуговицей рубашки Рика, она начала расстегивать ее.

– Я просто не осмелилась бы туда соваться, потому что мы, андроиды, не испытываем особенно дружеских чувств друг к другу. Я знаю, что проклятая Прис Страттон пристрелила бы меня, а потом спокойно заняла бы мое место. Понимаешь? Сними пиджак.

– Зачем?

– Чтобы мы могли лечь в постель, – ответила Рейчел.

– Я купил черную нубийскую козу, и теперь мне необходимо отправить на покой еще трое андроидов. Мне нужно покончить с этим и вернуться домой к жене.

Рик встал, обошел кровать, взял бутылку коньяка и аккуратно налил себе вторую порцию. Он заметил, что у него дрожат руки. Очевидно, от усталости. «Мы оба устали, – подумал он. – Слишком устали, чтобы охотиться на трех андроидов сразу, которыми руководит самый опасный из восьмерки».

Он вдруг осознал, что испытывает неприкрытый страх перед этим восьмым андроидом. Все началось из-за него, он с самого начала был опасен больше других.

Вплоть до этого момента он сталкивался с менее зловещими воплощениями Роя Бейти и всех их отправил на покой. Теперь предстояла встреча с ним самим. Чем больше Рик думал о неизбежности столкновения, тем больше его охватывал страх.

– Я не могу идти туда без тебя, – сказал он Рейчел. – Даже не стоит уходить отсюда. Полоков едва не прикончил меня, да и Гарланд был к этому близок..

– Ты боишься Роя Бейти?

Поставив пустой стакан, она потянулась рукой за спину и расстегнула лифчик. Потом ловко стянула его и встала, покачиваясь и улыбаясь.

– У меня в сумочке, – сказала она, – лежит устройство, которое наша фабрика на Марсе изготавливает как предохранитель. Они вставляют его в новых андроидов, когда те проходят последнюю серийную проверку. Вытащи его. Ты найдешь его – оно похоже на устрицу.

Рик принялся копаться в ее сумке. Как и у женщины-человека, в сумочке можно было обнаружить самые разнообразные предметы. Рик понял, что быстро ему его не найти.

Рейчел тем временем сбросила сапожки и расстегнула молнию на шортах. Балансируя на одной ноге, она подхватила пальцами смятый кусок ткани и швырнула его в угол комнаты. Потом упала на кровать, перекатилась, дотянулась рукой до стакана, но столкнула его на ковер.

– Проклятье, – пробормотала она.

Рейчел снова поднялась на ноги. Она стояла в одних трусах, глядя, как Рик пытается найти названное устройство. Потом она аккуратно откинула покрывало и залезла в постель.

– Это оно?

Рик держал в руках металлическую сферу с выступавшим стержнем кнопки.

– Эта штука повергает андроида в каталепсию, – сказала Рейчел. Глаза ее были закрыты. – Она на несколько секунд задерживает работу его дыхательной системы – твоей тоже, но вы, люди, способны функционировать без дыхания пару минут, а у анди нерв, находящийся…

– Я знаю.

Рик выпрямился.

– Автономная нервная система андроида не настолько гибка при включении и выключении, как наша. Но ты ведь сказала, что она действует несколько секунд?

– Этого достаточно, – пробормотала Рейчел, – чтобы спасти тебе жизнь. Понимаешь… – Она села. – Если вдруг сюда ворвется Рой Бейти, то, держа при себе это устройство, ты сможешь отключить его на несколько секунд. И пока он будет стоять на месте с заблокированным кислородным обеспечением мозговых клеток, ты успеешь пристрелить его из лазера.

– У тебя тут в сумочке лазер.

– Это подделка, – ответила она.

Она зевнула и закрыла глаза.

– Андроидам запрещено пользоваться лазерами.

Он подошел к кровати.

Рейчел перевернулась на живот, уткнувшись лицом в простыню.

– Какая чистая, приличная, девственная постель, – сказала она. – Только очень чистые и приличные девушки, которые…

Она задумалась.

– У андроидов не бывает детей. Разве это потеря?

Он раздел ее до конца, обнажив бледный, холодный изгиб спины и маленькие полушария ягодиц.

– Разве это так важно? – повторила Рейчел. – В самом деле, я не знаю. Как я могу судить, что это такое – иметь ребенка? И что такое – быть рожденным? Ведь мы не рождаемся, не растем, не умираем от болезней, а просто изнашиваемся, как муравьи. Снова муравьи… Вот кто мы! Не ты, а я. Хитиновая рефлекс-машина, которая на самом деле не живая.