Текст книги "Бегущий по лезвию бритвы (сборник)(др.перевод)"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Его зовут Билл, – сказала из-за спины девушка. – Билл-енот. Мы приобрели его всего лишь в прошлом году у одной компании.

Она показала на охранников, которых Рик заметил только сейчас. Глаза охранников, вооруженных автоматами – легкими скорострельными моделями марки «шкода», были устремлены на Рика с той самой секунды, когда он посадил на крышу свой кар. «А ведь на каре, – подумал он, – стоят ясные опознавательные знаки полиции».

– Крупнейший производитель андроидов, – сказал он задумчиво, – вкладывает прибыль в животных.

– Посмотрите на сову, – сказала Рейчел Розен. – Сейчас я разбужу ее для вас.

Она направилась к большой клетке, в центре которой стояло засохшее, но ветвистое дерево.

«Сов не существует, – хотел сказать Рик, – так нам говорили до сих пор».

В каталоге они числились, как «вымершие» – мелкий шрифт, значок-буква «В» на всех страницах. Пока девушка шла к клетке, он проверил – нет, не ошибся.

«Сидни никогда не ошибается, – сказал он себе, – и нам это известно. Ведь нам больше не на что полагаться».

– Она искусственная, – сказал он.

Он вдруг понял, в чем дело. Разочарование было нестерпимо острым.

– Нет, – сказала она.

И улыбнулась.

Он увидел, что у нее мелкие ровные зубы – так же белы, как черны ее глаза и волосы.

– Но Сидни… – начал он.

Он попытался показать ей каталог, чтобы доказать это.

– Мы у Сидни ничего не покупаем, – перебила девушка, – и у других зооторговцев тоже. Все, что мы приобретаем, мы приобретаем у частных охотничьих партий, и цены не оглашаются. Кроме того, у нас есть наши собственные натуралисты. Сейчас они работают в Канаде. Там еще остались относительно довольно обширные леса – предположительно уцелели мелкие животные, а иногда и птицы.

Он долго стоял, рассматривая сову, которая дремала на своем насесте.

Тысячи мыслей проносились в его мозгу, тысячи мыслей о войне, о тех днях, когда начали падать с неба совы. Он помнил, он был еще мальчишкой, когда обнаружилось, что все виды животных начинают вымирать, вид за видом. И газеты сообщали об этом – сегодня утром вымерли лисы, в следующий раз – барсуки. Пока люди не перестали читать эти бесконечные сообщения.

В нем еще раз проснулась естественная неприязнь к электроовце, о которой ему приходилось заботиться, как будто она была живая. «Тирания предмета, – подумал он. – Он не знает, что я существую. Как и андроиды, он не обладает способностью воспринимать существование других». До этого момента мысль о сходстве анди и электрических животных не приходила ему в голову. «Электрическое животное, – думал Рик, – может рассматриваться как подвид андроида, разновидность очень примитивного робота. Или наоборот, андроида можно рассматривать как высокоразвитое электроживотное». Обе точки зрения показались Рику отталкивающими.

– Если бы вы продавали свою сову, – сказал Рик Рейчел Розен, – сколько бы вы захотели за нее и какую часть нужно было бы внести немедленно?

– Мы никогда не продадим нашу сову.

Она смотрела на него со смешанным выражением жалости и удовольствия.

– Но даже если бы и продавали, едва ли вам под силу за нее заплатить. Какое животное у вас дома?

– Овца, – ответил Рик. – Черномордая саффолкская порода.

– Ну, вы должны быть довольны.

– Да, – согласился он. – Просто я всегда хотел иметь сову, еще до того, как они вымерли. – Он уточнил: – Все, кроме вашей.

– Сейчас наша первоочередная задача – получить еще одну сову, которая могла бы спариваться со Скреппи, – сказала Рейчел.

Она показала на дремлющую сову. Птица на секунду приоткрыла глаза – желтые щели – потом снова погрузилась в сон. Грудь ее поднялась и опустилась, словно сова глубоко вздохнула в своем гипнотическом трансе.

Оторвавшись от раздирающего душу зрелища, от которого к горечи примешивалась робость и желание, Рик произнес:

– Теперь я хотел бы приступить к тестам. Спустимся вниз?

– Мой дядя разговаривал с вашим начальником, и сейчас, наверное…

– Вы родственники? – перебил ее Рик. – Такая большая корпорация – и семейное предприятие?

Рейчел продолжала:

– Дядя Элдон уже, должно быть, подготовил группу андроидов и контрольную группу. Пойдемте.

Она пошла к лифту, снова засунув руки в карманы яркого пальто. Она не оглядывалась, и Рик немного помедлил, испытывая раздражение, прежде чем потащился следом за ней.

– Почему вы со мной разговаривали в таком тоне? – спросил он ее, когда они спускались в лифте.

Она подумала, словно этот вопрос был для нее чем-то неожиданным.

– Ну, – сказала она наконец, – вы – мелкий служащий полицейского управления, оказавшийся в уникальном положении. Вы понимаете меня?

Она бросила на него косой, угрожающий взгляд.

– Какой процент вашей продукции оснащается мозгом типа «Узел-6»? – спросил Рик.

– Все.

– Я уверен, что шкала Войт-Кампфа для них вполне подойдет.

– А если нет, то нашему предприятию придется изъять все модели с этим мозгом. – Ее черные глаза вспыхнули, и она сурово смотрела на Рика до самого конца спуска, пока кабина лифта не остановилась. – И только потому, что ваше управление не смогло справиться с таким ничтожным делом, как выявление жалкой группки бежавших андроидов с этим типом мозга.

К ним подошел худощавый, щегольски одетый мужчина и протянул руку. На его лице проступала озабоченность и поспешность, словно последние часы ему приходилось страшно торопиться.

– Элдон Розен, – представился он.

Они пожали друг другу руки.

– Послушайте, Декард, вы ведь понимаете, что здесь, на Земле, мы ничего не производим, верно? Мы не можем вот так просто снять трубку и попросить прислать пару образцов продукции. Нет, это не означает, что мы не хотим с вами сотрудничать. Но я сделал все, что мог.

Его рука, чуть дрожа, пробежала по редеющим волосам.

Рик показал на свой чемоданчик и сказал:

– Я готов начать.

Нервный тон Розена-старшего поднял его уверенность в себе. «Они боятся меня, – вдруг осознал он с удивлением. – Все, даже Рейчел Розен. Видимо, я все-таки могу заставить их прекратить производство андроидов с мозгом типа «Узел-6». То, что я собираюсь проделать в течение ближайшего часа, окажет самое серьезное воздействие на характер их торговых операций. Это в значительной степени может определить судьбу Ассоциации Розена – здесь, в США, в восточной части планеты, или на Марсе.

Два члена семьи Розенов внимательно наблюдали за ним, но за их вежливыми манерами он чувствовал ужас пустоты – он воплощал для них безмолвие экономической смерти. Ассоциация Розена стала одним из стержней индустрии, и она так тесно связана с программой колонизации, что, если исчезнет первая, второй тоже не быть. Ассоциация прекрасно понимала, что ей грозит.

Элдон Розен явно размышлял именно над этим – с самого момента звонка Гарри Брайанта.

– Я бы на вашем месте не очень беспокоился, – сказал Рик, когда они шли по широкому, ярко освещенному коридору. Сам он чувствовал полное удовлетворение – никогда не был он так доволен своим положением. Что ж, вскоре прояснится, что может его прибор, а что – нет.

– Если вы не доверяете шкале Войт-Кампфа, – наставительно произнес он, – то ваша организация могла бы разработать собственный тест. О, спасибо.

Розены ввели его в уютную комнату с коврами, веселенькой меблировкой, модными столиками и последними выпусками журналов на них. Там был даже – он сразу заметил – февральский выпуск приложения к каталогу Сидни, который он сам еще не видел: собственно, он должен был выйти в свет только через три дня. Да, Ассоциация Розена явно имела связи особого свойства с компанией Сидни.

Он раздраженно схватил выпуск каталога.

– Это покушение на общественное доверие. Никто не должен первым узнавать цены, получая преимущество перед остальными. – Вообще-то говоря, нарушался федеральный закон. Рик попытался припомнить соответствующую статью, но не смог. – Я забираю это с собой, – сказал он, засовывая каталог в свой чемоданчик.

Последовала пауза, потом Элдон Розен устало произнес:

– Послушайте, офицер, не в наших правилах – упрашивать…

– Я не офицер, – сказал Рик, – я охотник на андроидов. – Он вынул из чемоданчика аппарат Войт-Кампфа, уселся за ближайший столик розового дерева и начал собирать тестирующее устройство. – Можете пригласить первого испытуемого.

Элдон Розен выглядел еще более изможденно.

– Я тоже хочу посмотреть, – сказала Рейчел. Она присела на кресло. – Я никогда не видела, как проводятся тесты на эмпатию. Что измеряют эти штуки?

– Вот это… – Рик поднял диск с клейкой поверхностью и сеткой из проволочек. – Это измеряет степень расширения капилляров в коже лица. Это – первичная рефлекторная реакция, так называемая краска смущения или стыда на стимул шокирующей природы. Она не поддается волевому контролю, как проводимость кожи, частота дыхания или пульса. – Он показал и другие приборы, в том числе и излучатель света. – Этот прибор регистрирует с помощью тонкого луча перемену напряжения внутри глазных мышц. Обычно вместе с покраснением кожи регистрируется слабое, но заметное движение…

– У андроидов этого не бывает, – сказала Рейчел.

– Биологически они существуют, но кореляции с вопросами-стимулами не наблюдается.

– Испытайте меня, – сказала она.

– Зачем? – озадаченно спросил Рик.

За нее ответил Элдон Розен:

– Мы избрали ее в качестве первого испытуемого. Возможно, она – андроид. Мы надеемся, что вам удастся это определить.

Как-то странно двигаясь, судорожно и отрешенно, он сел, закурил и принялся наблюдать за манипуляциями Рика.

Пять

Прямо в глаза Рейчел бил тонкий, как карандаш, луч света. К ее щеке прикреплен диск из проволочек. Она казалась совершенно спокойной.

Сидя так, чтобы ему были видны показания двух циферблатов на панели аппарата Войт-Кампфа, Рик Декард пояснил:

– Сейчас я опишу несколько ситуаций, с которыми вы можете столкнуться в жизни. Вы должны выразить свою реакцию как можно быстрее. Время засекается.

– И, конечно же, – сказала далеким голосом Рейчел Розен, – мои слова в счет не идут – значение имеет только реакция глаз и кожи, не так ли? Но все равно, я буду отвечать. Я хочу пройти через это.

Она замолчала.

– Начинайте, мистер Декард.

Рик остановил свой выбор на вопросе номер три:

– На день рождения вам подарили кошелек из телячьей кожи.

Стрелки резко перепрыгнули в красный сектор шкалы, заметались, а потом успокоились.

– Я откажусь, – ответила она, – и сообщу в полицию о человеке, который хотел преподнести мне такой подарок.

Сделав пометку, Рик продолжал, перейдя к восьмому вопросу теста:

– У вас есть маленький сын. Он показывает вам свою коллекцию бабочек, включая банку для умерщвления насекомых.

– Я отведу его к психиатру, – тихо, но твердо сказала Рейчел.

Стрелки отклонились, но уже не так сильно. Рик сделал пометку.

– Вы сидите перед телевизором и вдруг обнаруживаете, что на вашей руке сидит оса.

– Я бы ее убила.

На этот раз стрелки не отклонились вообще, лишь слабо вздрогнули. Он отметил это и начал подыскивать следующий вопрос.

– Читая журнал, вы встречаете фотографию обнаженной девушки на весь разворот.

– Вы что, проверяете, мои наклонности к лесбиянству или мою природу андроида? – спросила Рейчел.

Стрелки не шелохнулись. Рик продолжал:

– Вашему мужу фотография понравилась.

Никакой реакции.

– Девушка лежит ничком на большом красивом ковре из медвежьей шкуры.

Стрелки не двигались. Рик сказал себе, что это – типичная реакция андроида, она не обратила внимания на самое важное в вопросе, сосредоточившись на второстепенных элементах. Она или оно?

– Ваш муж решил повесить эту фотографию в кабинете.

На этот раз стрелки пошли вправо.

– Я не разрешу ему.

– Ладно, – сказал Рик, кивая. – Теперь представьте себе, что вы читаете роман, написанный еще до войны. Герои посещают рыбацкие причалы в Сан-Франциско. Проголодавшись, они заходят в морской ресторан. Один из них заказывает омара, и шеф-повар бросает свежего омара в кипящую воду, а герои наблюдают, как он варится.

– Боже! – воскликнула Рейчел. – Это ужасно! Они что, действительно это делали? Это же просто жутко! Это извращение! Вы хотите сказать, что это был живой омар?

Но стрелки на циферблатах стояли на месте. Формально реакция правильная, но нарочитая.

– Вы снимаете домик в горах, в том районе, где еще сохранились леса. Это старая избушка с большим камином.

– Понятно, – нетерпеливо перебила Рейчел, кивнув.

– На стенах кто-то развесил старые картины, репродукции, а над камином повесил голову оленя – крупного самца с развитыми рогами. Ваши товарищи восхищены внутренним убранством домика, и вы все…

– Только не с этой головой, – сказала она.

Стрелки не вышли за границы зеленого поля.

– Вы забеременели, – продолжал Рик, – от человека, который обещал на вас жениться, а потом сбежал с вашей лучшей подругой. Вы делаете аборт и…

На этот раз обе стрелки устремились в красный сектор.

– Я не смогла бы сделать аборт, – сказала Рейчел. – Это невозможно. Полиция следит за этим. Пожизненное заключение за попытку.

– А откуда вы об этом знаете? – спросил Рик.

– Это все знают.

– Создается впечатление, что вы говорите на основе собственного опыта. – Он напряженно следил за индикаторами. Стрелки сделали еще один взмах. Еще раз. – Вы пришли на свидание с мужчиной. Он пригласил вас домой и предлагает выпить. Держа в руке стакан, вы случайно заглядываете в спальню. Она украшена разными плакатами, изображающими бой быков. Вы заходите, чтобы рассмотреть их поближе, а он следует за вами, закрывает дверь. Обняв вас, он говорит…

– Что такое «плакат с изображением боя быков»?

– Рисунки, изображающие, как правило, матадора с плащом и быка, пытающегося поддеть человека на рога.

Рик был озадачен.

– Сколько вам лет? – спросил он. Возможно, в этом все дело.

– Восемнадцать, – ответила Рейчел. – Ладно, этот мужчина закрывает дверь, обнимает меня и говорит… Что он там говорит?

– Вы знаете, чем заканчивалась коррида?

– Кажется, кого-то убивали.

– Убивали почти всегда быка.

Он подождал немного, но стрелки только подрагивали – настоящей реакции не было.

– Последний вопрос. В двух частях. Вы смотрите по телевизору старый фильм, еще довоенный. Идет банкет. Все едят устриц.

– Гм, – сказала Рейчел.

Стрелки качнулись.

– Главное блюдо, – продолжал Рик, – представляет собой вареную собаку, нафаршированную рисом.

На этот раз стрелки качнулись слабее.

– Устрицы для вас более приемлемы, чем собака? Явно нет.

Он опустил карандаш, выключил световой луч и снял с ее щеки проволочный диск.

– Вы андроид, – сказал он. – Таков результат теста.

Он сообщил это ей, а скорее ему и Элдону Розену, который наблюдал за Риком с судорожным беспокойством. Лицо старика содрогнулось.

– Я прав, не так ли?

Оба Розена молчали.

– Послушайте, – сказал Рик. – Наши интересы совпадают. Для меня важно, чтобы тест Войт-Кампфа действовал как полагается. Для вас это так же важно, как и для меня.

Старший Розен сказал:

– Она не андроид.

– Я не верю в это, – сказал Рик.

– Зачем ему лгать? – с жаром возразила Рейчел. – Нам было бы выгоднее обмануть вас в другом отношении.

– Я требую анализа костного мозга, – сказал Рик. – В конце концов, истину можно установить экспериментально. Да, анализ занимает довольно много времени, и это несколько болезненно, но…

– По закону, – перебила Рейчел, – вы не можете заставить меня принудительно согласиться на такой анализ. Это суд уже установил. Кроме того, у живого человека – а не трупа убитого андроида – на этот анализ уходит много времени. Но одно вы сказали правильно – тест еще не закончен.

Она поднялась со своего места, отошла в сторону и остановилась к Декарду спиной.

– Вопрос не в законности анализа ткани костного мозга, – сказал Элдон Розен. – Дело в том, что ваш тест оказался но отношению к моей племяннице несостоятельным. Я могу объяснить вам, почему ее реакции напоминают реакции андроида. Рейчел выросла на борту «Саландера-3». Она там родилась и провела четырнадцать лет, зная о Земле только то, что ей рассказывали девять членов экипажа и что содержалось в книгах корабельной библиотеки. Как вам известно, корабль повернул назад, преодолев лишь шестую часть пути к Проксиме Центавра. Иначе Рейчел вообще никогда не увидела бы Землю – во всяком случае, до самой старости.

– Вы бы отправили меня «на покой», – через плечо сказала девушка. – Я была бы убита. Я знала это еще четыре года назад, когда вернулась сюда. Я уже не первый раз подвергаюсь обследованию по системе Войт-Кампфа и поэтому, честно говоря, редко выхожу из этого здания. Риск слишком велик. Полиция устраивает проверки на дорогах и в воздухе, отыскивая незарегистрированных специалов.

– И андроидов, – сказал Элдон Розен. – Широкой публике, естественно, об этом не сообщается. Ей не следует знать, что андроиды проникают на Землю и скрываются среди людей.

– Я не думаю, чтобы им это удалось. Я думаю, что различные полицейские организации в обоих полушариях уже ликвидировали всех, – сказал Рик. – Население ведь теперь достаточно малочисленно. Всякий рано или поздно пройдет проверку.

– Вас проинструктировали на тот случай, если вы спутаете человека с андроидом? – спросил Элдон Розен.

– Это дело нашего управления, – сказал Рик, укладывая оборудование и закрывая чемоданчик. Оба Розена следили за ним. – Само собой, – добавил он, – мне было приказано прекратить дальнейшие испытания в случае ошибки, что я и делаю. Если тест не сработал однажды, какой смысл продолжать? – Он защелкнул чемоданчик.

«Брайант был прав, – подумал он – Слава богу, что мне не придется выходить на задание с этим тестом».

– Проблема заключается в методе вашего производства, мистер Розен. Никто не заставлял Ассоциацию доводить роботов до такого совершенства, что…

– Мы делали только то, что требовалось колонистам, – ответил Элдон Розен. – Мы следовали испытанному принципу коммерции. Если бы мы не занимались совершенствованием андроидов, это сделала бы другая фирма. Мы знали, на какой риск шли, создавая «Узел-6». НО ВАШ ТЕСТ ДОКАЗАЛ СВОЮ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ. Другое дело, если бы вам не удалось опознать андроида модели «Узел-6» как андроида. Если бы вы ошиблись, было бы другое дело, но этого не произошло. – Его голос приобрел резкость. – Весьма вероятно, что ваше управление и лично вы отправили «на покой» немало людей вместо андроидов только потому, что у них не была достаточно развита эмпатическая способность. Например, как у моей невинной племянницы. Ваша позиция, мистер Декард, до крайности незавидна. Ваша, а не наша.

– Другими словами, – сказал Рик, – вы не дадите мне возможности проверить ни одного андроида с мозгом «Узел-6»?

Он начинал понимать, что происходит.

– Вы специально напустили на меня эту шизоидную девицу!

«Мой тест провалился, – подумал он. – Не нужно было этого делать. Но теперь уже поздно».

– Мы обманули вас, мистер Декард, – согласилась Рейчел Розен. Она улыбалась.

Рик не мог даже понять, как это Ассоциации Розена удалось так провести его. «Да, – понял он, – это действительно эксперты. Гигантская корпорация с огромным опытом. Она обладает своего рода групповым сознанием, а Элдон Розен – только представитель, выразитель идей этого мозга». Очевидно, в этом и состояла его ошибка – он воспринимал их как совокупность индивидуумов. Такой ошибки он повторять не должен.

– Ваш начальник, мистер Брайант, – сказал Элдон Розен, – будет очень озадачен, узнав, как легко мы доказали несостоятельность вашего теста. И еще до начала настоящей проверки. – Он показал на потолок. Рик увидел блестящие линзы телекамеры. Его оплошность с Рейчел была записана на пленку. – Думаю, что сейчас всем нам следует пообедать, – сказал Элдон Розен сделав дружелюбный жест.

– Мы можем что-нибудь придумать. Нет причин волноваться. Андроид типа «Узел-6» уже состоявшийся факт. Мы, Ассоциация Розена, воспринимаем это именно так. Теперь и вы, надеюсь.

Рейчел, наклонившись к Рику, спросила:

– Вы хотели бы получить сову?

– Я сомневаюсь, что когда-нибудь буду иметь ее.

Он понимал, что она имеет в виду, какую сделку хочет совершить компания. Он почувствовал напряжение совершенно необычного свойства, такого с ним еще никогда не случалось. Напряжение взорвалось изнутри и затопило всего целиком. Оно полностью овладело им.

– Но ведь сова, – сказал Розен-старший, – это именно то, что вы хотите? – Он вопросительно посмотрел на Рейчел. – Мне кажется, он не понимает…

– Он все прекрасно понимает, – возразила Рейчел. – Он отлично знает, к чему идет дело. Не так ли, мистер Декард?

Она снова наклонилась к нему, на этот раз пониже. Он почувствовал тепло ее тела и легкий аромат духов.

– Мистер Декард, ведь вы уже владеете собой?

Обращаясь к Элдону Розену, она проговорила:

– Он охотник на андроидов. Не забывайте этого. Он получает не только жалованье, но и премии. Правильно, мистер Декард?

Рик кивнул.

– Сколько андроидов убежало на этот раз? – поинтересовалась Рейчел, усаживаясь.

Рик помолчал немного и сказал:

– Всего восемь. Двое уже отправлены на покой, но не мною, а другим охотником.

– И сколько вы получаете за одного андроида?

Он пожал плечами:

– По-разному.

– Если у вас нет настоящего инструмента для тестирования, значит, вы не можете обнаружить андроида, – сказала Рейчел. – А если так, то вы не можете получить премию. Поэтому, если шкала Войт-Кампфа будет отброшена…

– Ее заменит новая шкала, прервал ее Декард. – Так бывало и раньше.

«Если быть точным, трижды, – подумал он. – Но раньше необходимые анализирующие приборы уже были известны. На этот раз все сложнее.

– Безусловно, в конечном итоге шкала устареет и выйдет из употребления, – согласилась Рейчел, – но до этого еще далеко. Мы довольны тем, что она способна выявлять андроидов последней модели, и мы хотели бы, чтобы вы продолжали свою работу.

Крепко сжав ладони, она пристально смотрела на Рика, пытаясь определить его реакцию.

– Скажи ему, что он получит сову, – проскрипел Элдон.

– Вы можете взять сову, – сказала Рейчел Розен. Она все еще не спускала с Рика глаз. – Ту, что на крыше, Скреппи. Но мы бы хотели, если получим самца, спарить их, и тогда потомство будет принадлежать нам. Здесь не может быть компромиссов. И еще одно. – Она оглянулась на Элдона, который согласно кивал. – Вы не будете иметь права передавать сову по наследству. В случае вашей смерти она возвратится в корпорацию.

– Получается, – проговорил Рик, – что-то вроде приглашения. Вы явитесь и прикончите меня, чтобы немедленно вернуть сову. Я не согласен. Это слишком опасно.

– Но ведь вы охотник. Значит, умеете держать в руках лазерный пистолет. Вы ведь и сейчас вооружены. Если вы не в состоянии защитить себя, то как же собираетесь отправить на» покой шестерых оставшихся андроидов? Они ведь куда сообразительнее старых моделей, типа В-4.

– Но ведь я охочусь за ними, – сказал он. – А в этом случае вы будете охотиться за мной.

Ему не нравилась эта идея. Эффект он уже наблюдал на андроидах. Даже в их сознании мысль о том, что их кто-то преследует, вызывает заметные перемены.

– Ладно, – сказала Рейчел. – Мы уступим. Но мы настаиваем на том, чтобы потомство принадлежало нам. Если вам это не подходит, отправляйтесь к своему начальнику в Сан-Франциско и расскажите, что шкала Войт-Кампфа – по крайней мере, в ваших руках – не в состоянии отличить человека от андроида, а потом поищите другую работу.

– Дайте мне немного времени, – сказал Рик.

– Хорошо, – сказала Рейчел. – Мы оставим вас здесь, в уютной обстановке.

Она посмотрела на часы.

– Полчаса, – сказал Элдон Розен.

Они с Рейчел направились к дверям. Рик вдруг понял, что они сказали все, что хотели. Все остальное зависело от него.

Когда Рейчел закрывала дверь, он сказал в пространство:

– Вам удалось загнать меня в угол. Мой промах записан на ленту. Вы знаете, что моя работа зависит от достоверности шкалы Войт-Кампфа. И у вас есть эта проклятая сова.

– Твоя сова, милый, – сказала Рейчел. – Не забыл? Мы привяжем ей к лапке твой домашний адрес и отправим прямиком в Сан-Франциско. Оно там тебя встретит.

«Оно, – подумал он. – Она сказал „оно“, а не „она“».

– Одну секунду, – сказал он.

Задержавшись в дверях, Рейчел сказала:

– Вы решились?

Рик открыл чемоданчик.

– Я хочу задать вам еще один вопрос из теста. Присядьте, пожалуйста, еще раз.

Рейчел бросила взгляд на дядю.

Он кивнул, она пожала плечами и села за тот же столик, что и раньше.

– Зачем это вам? – нетерпеливо спросила она. Рик заметил ее напряжение – Рейчел смотрела на него с отвращением, подняв брови.

Через минуту он уже направлял луч света ей в глаза, а к щеке уже был прикреплен проволочный диск. Рейчел неподвижно смотрела на луч света, выражение отвращения не сходило с ее лица.

– Симпатичный у меня чемоданчик, – сказал Рик. Он выуживал из него листки с вопросами. – Служебный. Хороший, правда?

– М-да, – неопределенно проговорила Рейчел.

– Детская кожа, – сказал Рик. Он погладил кожаную крышку чемоданчика. – Стопроцентная натуральная кожа ребенка.

Он увидел, как отчаянно метнулись стрелки на индикаторах. Но только после заметной паузы. Реакция имела место, но слишком поздно. Период реакции был известен Декарду до долей секунды. Никакой паузы быть не должно.

– Благодарю, мисс Розен. – Он стал собирать приборы. Повторное испытание было запрещено. – Это все.

– Вы улетаете? – спросила Рейчел.

– Да, – ответил он. – Я удовлетворен результатами.

Рейчел спросила с опаской:

– А как же с девятью другими испытуемыми?

– В вашем случае шкала вполне оправдала себя. Я могу сделать выводы уже на основании этого вопроса. Тест продолжает сохранять эффективность.

Он повернулся к Элдону Розену, который стоял у двери и угрюмо молчал.

– Она знает?

Иногда испытуемые и сами не знали, кто они, – им вводилась ложная память, в основном с ошибочной надеждой, что это поможет изменить исход теста.

– Нет, – сказал Элдон. – Мы полностью ее запрограммировали. Но теперь, кажется, она начала подозревать.

Обратившись к девушке, он спросил:

– Когда он попросил еще одну попытку, ты ведь догадалась?

Побледнев, Рейчел кивнула:

– Не бойся его, – сказал Розен-старший. – Ты ведь не сбежавший андроид, нелегально проникший на Землю. Ты – собственность Ассоциации, используемая как часть торговой рекламы для привлечения будущих колонистов.

Он подошел к девушке и успокаивающим жестом положил руку ей на плечо. Его прикосновение заставило ее содрогнуться.

– Он прав, – сказал Рик. – Я не собираюсь отправлять вас на покой, мисс Розен. Всего хорошего.

Он направился к двери, потом остановился на миг. Обернувшись к Рейчел и Розену, спросил:

– Ваша сова – настоящая?

Рейчел бросила быстрый взгляд на Элдона.

– Он все равно уходит, – сказал тот. – Это уже не имеет значения. Нет, сова искусственная. Живых сов больше нет.

– Гм, – хмыкнул Рик, выходя.

Он вышел в коридор. Они смотрели ему вслед. Все уже было сказано, все молчали. «Так вот как, значит, действует главный производитель андроидов», – подумал Рик. Это было коварство такого рода, с каким он раньше не сталкивался. Скрытный, сложный, небезопасный тип личности. Недаром органы правопорядка обеспокоены появлением роботов типа «Узел-6».

«Узёл-6». Теперь он вспомнил. Ведь Рейчел… Она, видимо, и есть «Узел-6»!

«Я впервые увидел одного из них, и они едва не обманули меня. Они хотели подкопаться под тест Войт-Кампфа – единственный метод, которым мы располагаем. Ассоциация Розена неплохо поработала и подошла к цели очень близко, и к тому же… чтобы защитить производящийся на ее предприятиях товар. А мне предстоит иметь дело с шестерыми, – размышлял Рик. – За каждый цент премии мне придется изрядно попотеть. Конечно, если я выйду из этой переделки живым».

Шесть

Телевизор грохотал. Спускаясь по лестнице огромного пустынного дома, покрытого многолетней пылью, Джон Исидор слышал голос так хорошо знакомого ему Бастера Джруби, который просто сочился весельем. Бастер болтал со своей широчайшей всесистемной аудиторией зрителей.

– Ха-ха, парни! Стук-стук! А теперь пора сделать краткую сводку погоды на завтра. Сначала восточное побережье США. Спутник «Мангуста» сообщает, что осадки будут особенно сильными к полудню, потом уровень снизится. Поэтому вам, ребята, придется подождать, если вы собрались выйти прогуляться около полудня. Кстати, насчет того, чтобы подождать. Осталось всего десять часов до того момента, когда я сообщу вам потрясающую новость. Это мой сюрприз вам! Возможно, вы думаете, что, как всегда…

Как только Исидор постучал в дверь квартиры, телевизор тут же замолчал, канув в небытие. Он не просто замолчал, он перестал существовать, до смерти перепуганный звуком стука Исидора.

Но сквозь закрытую дверь Исидор чувствовал присутствие жизни. Он убедил себя – или на самом деле что-то воспринимал, – что ощущает страх, безголосый испуг, притаившийся за дверью, пятившийся, как будто кто-то пытался забиться в самый дальний угол квартиры, пытаясь избежать встречи с Исидором.

– Эй, – позвал он. – Я живу на верхнем этаже. Я услышал, как у вас работает телевизор. Давайте познакомимся, идет?

Он подождал, прислушиваясь. Ни звука, ни шороха, ни движения.

– Я принес вам пачку маргарина, – сказал он.

Он подошел вплотную к двери и старался, чтобы его голос проник сквозь ее толщу.

– Меня зовут Джон Исидор, я работаю для известного ветеринара, мистера Ганнибала Слоута, вы ведь слышали о нем? Я вполне приличный человек, у меня есть работа – я вожу фургон у мистера Слоута.

Дверь приоткрылась, и он заметил внутри силуэт девушки, которая пыталась не попасться ему на глаза, одновременно держась за дверь, как за опору.

Страх придавал ей вид больного человека. Она выглядела так, как будто кто-то сломал ее, а потом кое-как слепил.

Ее огромные глаза неподвижно смотрели на Исидора, а губы пытались сложиться в какое-то подобие улыбки.

Внезапно, осознав, что случилось, он спросил:

– Вы думали, что в этом доме никого больше нет? Вы думали, что он пуст?

Кивнув, девушка прошептала:

– Да.

– Но, – сказал Исидор, – всегда приятно иметь соседей. Пока вы не появились, у меня вообще не было соседей. И это совсем не весело, Бог тому свидетель!

– Так вы здесь одни жили?

Сейчас она казалась менее робкой.

Тело ее выпрямилось, и она провела ладонью по волосам, поправляя их. Тогда он увидел, что у девушки хотя и миниатюрная, но прелестная фигура, а глаза притенены черными ресницами. Застигнутая врасплох стуком, она была одета только в пижамные брюки, больше на ней ничего не было.

Глядя мимо нее, он увидел, что в комнате царит беспорядок. Разбросанные открытые чемоданы, содержимое которых вывалилось на пол, пыльный и замусоренный. Было совершенно очевидно, что она только что приехала.

– Я здесь один, – сказал Исидор, – и не буду вам мешать. – Он чувствовал себя подавленно.