Текст книги "Бегущий по лезвию бритвы (сборник)(др.перевод)"

Автор книги: Филип Киндред Дик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Только теперь, когда он вернулся, на него накатила усталость. Он не знал, сможет ли вообще сегодня еще работать.

– Как там Дейв? – спросил он. – С ним можно поговорить? Я хотел бы перекинуться с ним парой слов прежде, чем приняться за этих анди.

– Первым ты должен убрать Полокова, – сказал Брайант. – Это тот, кто ранил Дейва. Лучше сразу с ним покончить, потому что он знает, что охота началась.

– До разговора с Дейвом?

Гарри протянул руку за плохой копией какого-то машинописного листка.

– Полоков сейчас работает сборщиком мусора.

– Разве этой работой не занимаются исключительно специалы?

– Он как раз выдает себя за сильно отклонившегося специала. Это и подвело Дейва – Полоков исключительно хорошо изображает недоумка, и Дейв об этом забыл. Ты теперь уверен насчет шкалы Войт-Кампфа? Убедился в ее правильности?

– Да, – коротко ответил Рик.

– Я верю тебе на слово, – сказал Брайант. – Но не должно быть ни одного сбоя.

– За всю историю охоты на андроидов не было ни одного случая сбоя. Что изменилось?

– «Узел-6», вот что.

– Я уже обнаружил одного, – сказал Декард, – да Дейв отыскал двоих, даже троих, если считать Полокова, а вечером или с утра я переговорю с Дейвом.

Он протянул руку за листком с расплывшимися буквами плохой машинописной копии.

– Еще одно, – сказал Брайант. – Представитель советского отдела ВПО находится на пути к нам. Пока ты был в Сиэтле, я говорил с ним по видеофону. Он на борту ракеты Аэрофлота, которая приземлится через час на гражданском аэродроме. Его имя Шандор Кадальи.

– Что ему нужно?

Представители ВПО очень редко – если вообще был такой прецедент – показывались в Сан-Франциско.

– ВПО очень заинтересованы этим новым мозгом. Они попросили, чтобы с тобой был их человек. Тебе решать, будет он с тобой или нет. Но я уже дал ему разрешение следовать за тобой.

– А как насчет премии? – спросил Рик.

– Ну нет, делить ее тебе не придется, – сказал Брайант и скрипуче рассмеялся.

– Я просто рассматривал бы это как финансовую несправедливость.

Рик не испытывал ни малейшего желания делить свою премию с кем-то из ВПО. Он принялся за изучение листка-досье Полокова. Там содержался словесный портрет и его адрес в настоящий момент. Местом его работы был район Залива. Он работал в компании по уборке мусора, контора которой находилась в Геари.

– Ну что, будешь дожидаться человека из ВПО?

– Я всегда справлялся сам. – Рик недовольно нахмурился. – Конечно, вам решать, но я хотел бы разделаться с Полоковым немедленно, не дожидаясь прилета Кадальи.

– Хорошо. Действуй как знаешь, а когда придет время заняться следующим – это будет Люба Люфт, вот ее досье, – возьмешь с собой на операцию Кадальи.

Сунув листки в чемоданчик, Рик вышел из кабинета и поднялся на крышу. «Нанесем визит Полокову», – сказал он себе и погладил дуло карманного лазера.

Для начала Рик прибыл в главную контору компании по уборке мусора в районе Залива.

– Я ищу одного из ваших служащих, – сказал он седоволосой, сурового вида женщине, сидевшей за столом-коммутатором.

Здание конторы произвело на него благоприятное впечатление: большое, современное, с изрядным количеством служащих первого класса. Толстые ковры, дорогие столы из натурального дерева – все это напоминало о том, что уборка мусора на Земле превратилась в важнейшую отрасль промышленности со времен окончания войны.

Вся планета постепенно начала превращаться в большую мусорную кучу, и, чтобы поддерживать ее в приемлемом для обитания остатков населения состоянии, необходимо было периодически избавляться от переизбытка мусора. Иначе, как любил шутить Бастер Джруби, Земля будет погребена не под слоем радиоактивной пыли, а под слоем собственных отходов.

– Обратитесь к мистеру Амерсу, – сказала Рику женщина. – Он заведует отделом кадров. – Она указала на массивный стол из поддельного, впрочем, дуба, за которым сидел невзрачный индивидуум в очках с толстыми стеклами, погрузившись в бумаги.

Рик предъявил свое удостоверение.

– Где сейчас находится ваш служащий Полоков? Он на работе или дома?

Без особого энтузиазма, сверившись с бумагами, мистер Амерс сказал:

– Полоков должен быть на работе. Он работает на прессовке и сбрасывании старых аэрокаров в Залив. Однако… – Он сверился еще с одной бумагой, а потом снял трубку и вызвал кого-то из своих сотрудников. – Значит, нет, – сказал он, опустив трубку. – Сегодня Полоков на работу не явился. Он не представил никаких объяснений по этому поводу. А что он натворил?

– Если он появится, – сказал Декард, – не говорите ему, что я здесь был. Понимаете?

– Да, я понимаю, – сердито сказал Амерс, словно его глубокие познания в полицейском деле подвергались сомнению.

Следующим пунктом в маршруте Рика была квартира Полокова в Тендерлойн. «Нет, – сказал себе Рик, – теперь его будет трудно взять. Брайант должен был послать меня сюда до того, как я побывал в Сиэтле. Они с Холденом явно промедлили. Лучше всего было приехать сюда прямо после того, как он вывел из строя Дейва».

Направляясь к лифту, он подумал: «Какое угрюмое место». Брошенные вольеры для животных, покрытые, как корой, многомесячными наслоениями пыли. В одной из клеток – брошенное мертвое электрическое животное – цыпленок.

Он спустился на этаж, где жил Полоков. Холл не освещался и напоминал пещеру в подземелье. Пользуясь специальным полицейским фонариком со скрытым лучом, Декард осветил холл и еще раз заглянул в досье Полокова.

Тест Войт-Кампфа был уже применен, так что можно было непосредственно переходить к процедуре уничтожения андроида.

Лучше всего сначала вывести его отсюда. Рик порылся в сумке, извлек ненаправленный излучатель Пенфилда и настроил его на каталепсию. Сам он был защищен компенсирующей волной.

«Теперь их всех заморозило. – Рик выключил передатчик. – Люди и андроиды реагируют одинаково, если находятся поблизости. Никакого риска. Мне остается только войти и направить на него луч, если только он в своей квартире».

Пользуясь универсальным ключом-отмычкой, Рик вошел в квартиру Полокова, держа лазер наготове.

Квартира была пуста. Вокруг была полуразвалившаяся мебель, погружавшаяся в распад и мусоризацию. Все, что там было, представляло собой мусор, который Полоков унаследовал вместе с квартирой и который он, покинув ее, оставил для будущего – если такой вообще будет – жильца.

«Я так и думал, – подумал Декард. – Вот тебе и первая тысяча долларов ускакала куда-то за Полярный круг, за пределы моей юрисдикции. Полокова отправит на покой другой охотник и получит мои деньги. Ладно, пойдем к другим, может, еще не вспугнутым анди. К Любе Люфт, если я не ошибаюсь».

Вернувшись наверх, на крышу, он доложил по телефону из аэрокара Брайанту:

– С Полоковым ничего не ясно. Вероятно, он скрылся после прихода Дейва. – Рик взглянул на часы. – Может, мне заехать за Кадальи в аэропорт? Я хотел бы заняться Любой Люфт поскорее.

Он уже вытащил ее досье и принялся изучать его.

– Отличная идея, – сказал шеф. – Только мистер Кадальи уже здесь. Корабль Аэрофлота прибыл раньше назначенного времени – как всегда, как говорит он. Сейчас… – Последовало невидимое совещание. – Он возьмет аэрокар и встретится с тобой в том месте, где ты сейчас находишься. А пока почитай досье на Любу Люфт. Это, кажется, оперная певица, якобы из Германии. Сейчас она работает в Опере Сан-Франциско.

Декард задумчиво кивнул. Все его мысли были заняты изучением досье.

– Должно быть, у нее хороший голос, – сказал он. – Если она так быстро заключила контракт. Добро, я буду ждать мистера Кадальи.

Он дал Брайанту свои координаты и положил трубку.

«Я представлюсь любителем оперы, – подумал Рик, читая досье. – Особенно я был бы не прочь послушать ее в партии донны Анны в „Дон-Жуане“. В моей коллекции есть записи таких оперных певиц, как Элизабет Шварцкопф, Лота Лекманн и Лиза делла Каса. Это даст мне повод для разговора, пока я буду настраивать оборудование для теста».

Он закрыл досье и тут же услышал вызов видеофона.

– Мистер Декард, – сказала телефонистка полицейского управления, – вас вызывают из Сиэтла. Мистер Брайант велел пропустить вызов. Это из Ассоциации Розена.

– Ладно, соединяйте.

Он стал ждать. Что им нужно? По своему опыту он знал, что от Розенов ничего хорошего ждать не следует. Вряд ли что-то изменилось за последние несколько часов.

На крохотном экранчике видеофона появилась Рейчел Розен.

– Здравствуйте, Декард. – Тон ее был мирным, и это насторожило Рика. – Вы заняты или я могу с вами поговорить?

– Давайте, – сказал он.

– Мы здесь в компании обсудили ваше положение в связи с ситуацией с «Узлом-6». Учитывая, что этот тип пока что лучше всех, мы решили, что у вас будет больше шансов на успех, если кто-то от нас будет работать в паре с вами.

– Каким образом вы собираетесь это организовать?

– Один из нас будет с вами, когда вы начнете поиск.

– Зачем? Что это дает?

– Любой «Узел-6» насторожится, если почувствует присутствие человека. Но если в контакт с ним войдет другой «Узел-6», то…

– И это будете вы?

– Да.

– Я и так получил от вас больше помощи, чем хотел.

– Но я действительно уверена, что понадоблюсь вам.

– Сомневаюсь. Но я подумаю, и, если вы понадобитесь мне, я вас вызову.

«В отдаленном будущем, – подумал он. – А точнее, никогда. Этого мне еще не хватало: Рейчел Розен, путающаяся под ногами на каждом шагу».

– Едва ли вы позвоните мне, – сказала Рейчел. – Но вы не сознаете, насколько может быть изворотлив сбежавший «Узел-6». У вас нет никаких шансов. Нам кажется, теперь наш долг – помочь вам.

– Приму к сведению, – сказал Рик и хотел было повесить трубку.

– Без моей помощи, – сказала Рейчел, – они прикончат вас раньше, чем вы нанесете им какой-то вред.

– До свидания.

Декард положил трубку. Что же это за мир: андроид звонит человеку, да еще охотнику за андроидами, и предлагает помощь в убийстве своего собрата. Он вызвал телефонистку полицейского управления.

– Больше ко мне вызовов из Сиэтла не пропускайте, – сказал он.

– Да, мистер Декард. Мистер Кадальи уже нашел вас?

– Нет еще, но я жду его. Лучше ему поторопиться, поскольку долго просиживать штаны тут я не намерен.

Он повесил трубку.

В тот момент, когда он возобновил чтение досье Любы Люфт, на крышу спланировал аэрокар-такси и приземлился в нескольких ярдах от машины Рика.

Из такси вышел краснолицый, веселого вида мужчина лет пятидесяти, в сером дорогом пальто. Улыбаясь, он подошел к Декарду и протянул руку.

– Мистер Декард? – спросил он. У него был явный славянский акцент. – Охотник за андроидами из Департамента полиции Сан-Франциско?

Такси взлетело, и русский проводил его взглядом.

– Меня зовут Шандор Кадальи, – сказал он, открывая дверь и влезая в машину следом за Риком.

Когда они пожали друг другу руки, Декард заметил, что представитель ВПО вооружен необычного вида лазерным пистолетом, какого он никогда еще. не видел.

– Ах, это… Любопытно, правда? – Кадальи вытащил оружие из кобуры. – Я раздобыл его на Марсе.

– Мне казалось, я знаю все типы ручного оружия. Даже те, которые производятся в колониях.

– Такие мы делаем сами, – сказал Кадальи. Он лучился весельем, как русский Дед Мороз. На его лице читалась гордость. – Нравится? Вся особенность заключается в том, что… Вот, возьмите. – Он передал пистолет Рику, который принялся со знанием дела рассматривать его.

– Чем же он отличается? – поинтересовался Рик. Он не мог понять.

– Нажмите на спуск.

Повернув оружие вверх, в окно машины, Рик нажал спуск. Ничего не произошло. Озадаченный, он повернулся к Кадальи.

– Дистанционный пусковой контур, – сказал тот. – Он остался у меня. Вот, видите? – Он раскрыл ладонь и показал миниатюрный блок. – Я могу направлять луч вне зависимости от того, куда нацелен лазер.

– Вы не Кадальи, – сказал Декард. – Вы Полоков.

– Что вы имеете в виду?

– Я хочу сказать, что вы не из советской команды. Вы – Полоков, андроид.

Носком ботинка Рик нажал кнопку сигнализации на днище аэрокара.

– Почему мой лазер не стреляет? – спросил Кадальи – Полоков, включая и выключая свое миниатюрное устройство, направив его на Декарда.

– Нейтроволна, – спокойно ответил Рик. – Она нарушает фазировку генератора и превращает луч лазера в обыкновенный свет.

– Тогда придется свернуть вам шею, – сказал андроид и с рычанием схватил Рика за горло.

Декард выстрелил из старомодного пулевого револьвера, который всегда носил в кобуре на плече. Пуля тридцать восьмого калибра ударила в голову андроида и мозговая коробка взорвалась.

Устройство «Узел-6» разлетелось на тысячу мелких кусков, которые, подобно радиоактивной пыли, взвились и осели в кабине аэрокара.

Останки андроида тяжело навалились на Декарда, так что ему пришлось с трудом выбираться из-под корчившегося в судорогах мертвого андроида.

Наконец он дрожащей рукой набрал номер Департамента полиции.

– Докладываю, – сказал он. – Передайте Гарри Брайанту, что с Полоковым покончено.

– Вы покончили с Полоковым. Он поймет?

– Да, – подтвердил Рик.

Положив трубку, он подумал: «Еще чуть-чуть, – и… Нет, я недооценил предложение Рейчел Розен. Я не прислушался к ее словам и едва не поплатился за это. Ну ладно, с Полоковым покончено».

Его железы постепенно перестали качать адреналин в кровь, сердце перестало стучать, дыхание успокоилось, но дрожь не проходила.

«Во всяком случае, я только что заработал свою тысячу долларов. Значит, дело того стоит. И я реагирую быстрее Дейва Холдена. Конечно, печальный опыт Дейва обострил мое внимание, это нужно отметить. У Дейва такого предупреждения не было».

Он снова поднял трубку видеофона и набрал номер своей квартиры. Дрожь начала проходить, и он уже мог сунуть в рот сигарету.

На экране появилось лицо жены, на котором читались остатки шестичасового периода самобичевания.

– А, Рик, привет!

– А где же номер пятьсот восемьдесят четыре, который я набрал тебе, когда улетал? Радостное признание…

– Я переменила комбинацию, как только ты ушел. Что ты хочешь? – Голос ее погрузился в привычное уныние. – Я такая усталая, и у меня совершенно нет никакой надежды. И наша с тобой жизнь, и то, что тебе может в любой момент не поздоровиться и тебя достанет какой-нибудь из этих анди… Ты это хотел сказать мне, Рик, что до тебя добрался этот анди?

За ее спиной шумел Бастер Джруби. Рик видел, как шевелятся ее губы, но не слышал слов – они заглушались грохотом телевизора.

– Послушай, – сказал он, – ты меня слышишь? Кажется, я напал на жилу! Это новый тип андроида, с которым могу справиться только я. Я уже отправил на покой одного, и для начала это великолепно. Знаешь, что будет у нас еще до того, как я покончу с остальными?

Ирен смотрела на него невидящим взглядом.

– О! – сказала она.

– Но я еще ничего не сказал!

Но он мог и не рассказывать. На этот раз ее депрессия углубилась настолько, что из ее глубин она уже не слышала его. Он говорил с пустым местом.

– До вечера, – сказал он с горечью.

«К черту Ирен, – подумал он. – Ну какой же прок в этом риске для жизни, которому я подвергаю себя? Ее не волнует, станем ли мы владельцами страуса. До нее сейчас ничего не доходит. Нет, нужно было отделаться от нее еще два года назад, когда мы собирались разойтись. Хотя и сейчас еще не поздно».

Он наклонился и мрачно стал собирать с пола машины смятые листки своих записей, включая и досье Любы Люфт. «Никакой поддержки, – напомнил он себе. – Большинство андроидов обладают большим запасом жизненной энергии. Она ничего не может дать мне».

Это заставило его вспомнить Рейчел Розен. Он понял, что ее совет относительно психологии «Узла-6» оказался правдой. Если она не намерена забрать себе часть премии, то, пожалуй, ее можно использовать.

Встреча с Кадальи – Полоковым кардинально изменила его представления.

Включив двигатель аэрокара, он направил машину к старому зданию оперного театра, в котором, как следовало из заметок Холдена, он должен был обнаружить Любу Люфт.

Теперь он подумал и о ней. Некоторые андроиды-женщины казались ему привлекательными, а к некоторым он ощущал даже физическое влечение. Это было странное чувство. Умом он понимал, что это всего лишь машины, но инстинкт гнул свое.

Например, Рейчел Розен. Но он решил, что она слишком худа – никаких выступающих частей, особенно в области груди – фигура ребенка, плоская и слабая. Он мог бы выбрать кое-что и получше. Сколько лет Любе Люфт? Он разгладил листок и отыскал графу «возраст». В досье было указано: двадцать восемь лет. Единственный стандарт, когда имеешь дело с анди, это внешний вид.

«Хорошо еще, – подумал Декард, – что я знаю кое-что об опере. Еще одно преимущество перед Холденом. У меня более широкий кругозор. Сначала я попробую справиться еще с одним анди, а потом попрошу помощи у Рейчел Розен, если мисс Люфт окажется особо крепким орешком».

Но интуиция подсказывала ему обратное. Трудно было только с Полоковым, а остальные, не подозревая, что за ними идет охота, должны просто свалиться, подобно костяшкам домино, поставленным друг на друга.

Снижаясь к крыше Оперы, он громко напевал попурри из арий, сочиняя по мере надобности псевдоитальянские слова.

Девять

В огромном, подобном чреву кита зале старинного здания Оперы, построенного из камня и стали, репетиция была в самом разгаре. Рик Декард узнал музыку – репетировали «Волшебную флейту» Моцарта, шла финальная сцена первого акта. Рабы музы – другими словами, хор – начали свою песню чуть-чуть раньше, и это свело на нет простой ритм волшебных колокольчиков.

Это была приятная неожиданность. Ему очень нравилась «Волшебная флейта». Рик сел в кресло в бельэтаже – кажется, никто не заметил его появления – и устроился поудобнее. Как раз в этот момент Папагено в своем фантастическом наряде из птичьих перьев присоединился к Памине, чтобы спеть слова, всегда вызывавшие у Рика слезы:

Всякий храбрый человек

Счастья добивается.

А его ближайший друг

Помешать старается.

«Нет, – подумал Рик, – никаких волшебных колокольчиков в действительности не существует. И ничто не заставит твоего врага исчезнуть без следа. А жаль. Моцарт умер вскоре после написания „Волшебной флейты“ от болезни почек в возрасте меньше сорока лет. Как странно – предчувствовал ли Моцарт, что у него нет будущего, что его время прошло и его вскоре похоронят в могиле для нищих, без надписи? Возможно, я тоже предчувствую нечто подобное».

Он наблюдал за ходом репетиции.

«Репетиция кончится, кончится представление, певцы умрут, и в конечном счете будет уничтожен последний нотный листок, да и само имя композитора исчезнет в веках, и пыль окончательно победит, если не на этой планете, так на другой. Мы можем лишь ненадолго отсрочить конец. Так же как и анди, которые лишь некоторое время могут уклоняться, но все равно будут настигнуты мной или другим охотником. В некотором смысле я тоже часть форморазрушающего процесса энтропии. Ассоциация Розена создает, а я уничтожаю их творения или как там это выглядит с их точки зрения».

Папагено и Памина начали диалог на сцене. Он прервал свои размышления и прислушался.

– Дитя мое, что ж нам теперь сказать? – пел Папагено.

– Правду, вот что скажем мы, – отвечала ему Памина.

Наклонившись вперед, Рик пристально вглядывался в Памину, в ее тяжелый костюм с вуалью на лице. Потом он сверился с досье и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.

«Вот и третий андроид, – осознал он. – Это и есть Люба Люфт». Ее роль заключала в себе некоторую иронию.

Самый полный жизни и симпатичный андроид едва ли был способен сказать правду, во всяком случае, о себе.

Люба Люфт запела, и Декард был поражен чистотой ее голоса, не уступающего голосам знаменитостей, имеющимся у него в коллекции. Ассоциация Розена потрудилась на славу.

Рик снова представил себе, что он – разрушитель субстанций, вызванный к жизни тем, что сейчас услышал о правде. «Вероятно, чем лучше она функционирует, – подумал он, – тем больше общество нуждается во мне. Если бы андроиды оставались нестандартными и непохожими на человека, как древние К-40, производившиеся компанией Дерана, проблемы не было бы. Когда же мне начать? Вероятно, как можно скорее. После окончания репетиции, когда она пройдет в свою уборную».

В конце первого акта репетиция была остановлена, и дирижер сообщил, что она возобновится через полтора часа – это было объявлено на английском, французском и немецком языках. После этого дирижер покинул зал, за ним вышли музыканты. Рик встал и прошел за сцену, туда, где располагались уборные артистов. Он шел за последними участниками спектакля, размышляя и оттягивая время.

«Да, так будет лучше. Покончить разом, как только тест даст результат». «Быть может, Дейв ошибся? – предположил Декард. – Надеюсь, но едва ли».

Его профессиональный инстинкт уже отреагировал, а он редко обманывал его за годы работы в полиции.

Остановив проходящего статиста, он узнал, где находится уборная мисс Люфт. Статист, в гриме и костюме египетского копьеносца, показал ему дорогу.

Подойдя к двери с надписью «МИСС ЛЮФТ. ГРИМЕРНАЯ», Рик постучал.

– Войдите.

Он вошел. Девушка сидела у гримерного столика, раскрыв на коленях переплетенную в тканевую обложку партитуру, делая пометки шариковой ручкой. Она не сняла костюма и грима, не считая вуали, которая лежала на полке.

– Да? – Она подняла голову. Сценический грим делал ее глаза большими, больше, чем они были на самом деле. Эти глаза пристально смотрели на Декарда. – Вы видите, я занята.

Ее английский совершенно не имел акцента.

– Вы вполне прилично поете, если сравнивать со Шварцкопф, – сказал Рик.

– Кто вы?

В ее голосе слышалась холодная недружелюбность и еще та едва заметная холодность, которую он всегда замечал у андроидов. Могучий интеллект и это… Ему это не нравилось, но без этой особенности выслеживать их было бы много труднее.

– Я из полиции Сан-Франциско.

– О? – В огромных ореховых глазах не проскользнуло ни искорки, ни намека на ответную реакцию. – И что же вам нужно?

Странно, но тон ее казался снисходительным.

Устроившись в ближайшем кресле, он расстегнул молнию служебного чемоданчика.

– Я пришел, чтобы произвести стандартный тест на психопрофиль личности. Что займет не больше нескольких минут.

– Это так необходимо? – Она показала на партитуру в обложке. – У меня много работы.

Теперь в ее тоне стали заметны нотки нехорошего предчувствия.

– Это необходимо.

Декард достал приборы и начал собирать комплект.

– Тест на умственные способности?

– Нет, на эмпатию.

– Мне придется надеть очки.

– Если вы читаете партитуру без очков, то сможете пройти и тест. Я покажу вам несколько картинок и задам вопросы.

Он поднялся, подошел к девушке и приложил к ее сильно нагримированной щеке липкую сетку датчиков.

– Теперь свет, – сказал он и направил на нее тонкий луч. – Вот и все.

– Вы думаете, я андроид? Это? – Голос ее стал почти неслышен. – Я не андроид! Я никогда не была на Марсе и никогда даже не видела андроида! – Ее удлиненные ресницы невольно затрепетали. Он видел, как она старается сохранить самообладание. – Вы получили сведения, что в труппе скрывается андроид? Я была бы рада помочь вам. А если бы я была андроидом, разве я стала бы вам помогать?

– Андроид, – объяснил Декард, – равнодушен к судьбе других андроидов. Это одна из характерных черт, по которым мы их и выявляем.

– Тогда, – сказала мисс Люфт, – вы сами должны быть андроидом.

Он удивленно поднял на нее глаза.

– Потому что ваша работа, – продолжала она, – убивать их. Вы… Как это называется?.. – Она старалась вспомнить.

– Охотник за андроидами, – сказал Рик. – Но я не андроид.

– А вы сами проходили такой тест?

В ее голосе снова появилась уверенность.

– Вы проходили его?

– Да, – кивнул он. – Очень давно, когда я начал работать в управлении.

– Вероятно, это фальшивая память. Ведь у андроидов бывает фальшивая память, не так ли?

– Мое начальство знает о результатах теста. Это обязательное условие.

– Возможно, когда-то и существовал человек, выглядевший, как и вы, но вы убили его и заняли его место, и ваше начальство не имеет об этом ни малейшего понятия.

Она улыбнулась, как бы приглашая его согласиться.

– Лучше продолжим тест, – сказал он, вынимая из чемоданчика листки с вопросами.

– Я пройду испытание, – сказала она, – если только вы сами пройдете его вначале.

Он уставился на нее, сбитый с толку.

– Разве это не будет справедливо? Тогда я буду уверена в вас. А так я просто не знаю, кто вы. Вы такой странный, ведете себя так необычно.

Она вздрогнула, а потом с надеждой улыбнулась.

– Вы не сможете провести теста по шкале Войт-Кампфа, поскольку процедура требует значительного опыта. Так что лучше слушайте меня внимательно. Вопросы будут касаться социальных и психологических ситуаций, в которых вы могли бы оказаться. Мне требуется от вас утверждение-реакция, что бы вы сделали в том или ином случае. И реакция мне нужна как можно более быстрая. Один из регистрирующих параметров – это время задержки, если она имеет место.

Он выбрал первый вопрос.

– Вы сидите в кресле, смотрите телевизор и вдруг обнаруживаете, что на вашей руке сидит оса.

Он засек время, а потом взглянул на показания приборов.

– Что такое оса? – спросила Люба Люфт.

– Кусающееся насекомое с крыльями.

– О, как необычно. – Ее глаза расширились, как у ребенка, как будто Рик открыл ей тайну мироздания. – Они еще существуют? Я никогда их не видела.

– Они вымерли. Пыль убила их всех. Вы действительно не знаете, что такое оса? Осы существовали, когда вы родились. Это всего…

– А как это называется по-немецки?

Он попытался вспомнить, но не мог.

– Ваш английский звучит превосходно, – с упреком сказал он.

– Это только произношение, – сказала она. – Для партии Персали, Уолтон и Виллиамс. Но словарный запас у меня невелик. – Она застенчиво смотрела на него.

– Веспе, – сказал он, вспомнив немецкое слово «оса».

– Ах да, айн веспе!

Она засмеялась:

– Какой там был вопрос? Я уже забыла.

«Попробуем другой, – подумал он. – Теперь добиться толкового ответа уже невозможно».

– Вы смотрите по телевизору старый фильм. Показывают банкет в самом разгаре.

Он решил пропустить часть вопроса.

– Главное блюдо состоит из собаки, фаршированной рисом.

– Но кто станет убивать и варить собаку? – удивилась Люба. – Они же стоят целого состояния. Может, это была ее имитация, но имитации состоят из проводов и моторов, а их есть нельзя.

– Это довоенные времена, – проскрежетал Декард.

– Но тогда я еще не родилась.

– Но вы видели по телевизору старые фильмы.

– Фильм был снят на Филиппинах?

– Почему на Филиппинах?

– Потому что только на Филиппинах было принято готовить фаршированных рисом собак, – сказала Люба Люфт. – Я читала об этом.

– Но ваша реакция! Мне нужна ваша реакция на этот фильм – социальная, психологическая, моральная!

Она задумалась.

– Я бы переключила телевизор и посмотрела Бастера Джруби.

– Почему?

– Потому что, если вам нравится смотреть старые фильмы, действие которых происходит на Филиппинах, то это странно. Чего там интересного? – И с негодованием воззрилась на него. Стрелки на приборах закачались из стороны в сторону.

После паузы он осторожно продолжил:

– Вы сняли домик в горах.

– Да. – Она кивнула. – Продолжайте.

– В районе, не подвергшемся влиянию пыли.

– Простите? – Она приложила к уху ладонь. – Что это значит?

– Там все еще растут кусты и деревья. Домик сколочен из сосновых досок. Имеется большой камин. На стенах кто-то развесил эстампы Каррмера и Айвса. Над каминной полкой – большая оленья голова – самец с полностью сформировавшимися рогами. Люди, приехавшие с вами, восхищаются убранством комнаты, и…

– Я не понимаю… Каррмер и Айве, украшения?.. – спросила она. Казалось, что она хочет разобраться в смысле вопроса. – Подождите.

Она подняла руку:

– Этот как с рисом и собакой? Каррмер – это такая острая приправа? Она делает рис острее. По-немецки – это карри.

Декард не мог понять, является ли семантический туман, в котором заблудилась мисс Люфт, случайным, или она намеренно водит его за нос.

Он решил попробовать еще один вопрос. Что ему еще оставалось делать?

– Вы назначили свидание мужчине, – сказал он, – и он приглашает вас к себе. Пока вы там находитесь…

– О, найн, – перебила его Люба. – Я там не буду находиться. Это легкий вопрос.

– Но это еще не весь вопрос!

– Вы задали не тот вопрос? Но я понимаю, о чем вы спрашиваете. Почему, в таком случае, это не вопрос? Разве не подразумевается, что я должна понимать вопрос?

Она нервно провела рукой по щеке и отсоединила липкий диск-сетку датчиков, якобы случайно. Диск упал на пол и закатился под гримировочный столик.

– Ах, Готт, – пробормотала она, нагнувшись и стараясь отыскать его.

Послышался звук рвущейся ткани – ее неудобное платье не выдержало.

– Я подниму, – сказал он.

Заняв место Любы, отодвинувшейся в сторону, и опустившись на колени, он шарил рукой под столиком, пока не нащупал сетку диска.

А когда он поднялся, то обнаружил, что прямо в глаза ему смотрит дуло лазерной трубки.

– Ваши вопросы, – сказала Люба Люфт шуршащим голосом прокурора, – начали касаться секса. Я так и думала, что до этого дойдет. Вы не из полиции. Вы сексуальный извращенец.

– Можете посмотреть мое удостоверение.

Он потянулся к карману пиджака и заметил, что рука его начала дрожать, как при встрече с Полоковым.

– Если дотронетесь до кармана, – сказала она, – я вас убью.

– Вы в любом случае так сделаете.

Рик стал думать о том, что бы получилось, если бы он послушался совета Рейчел Розен и взял ее с собой. Но не было смысла сейчас думать об этом.

– Так, посмотрим на остальные вопросы.

Она требовательно протянула руку, и он нехотя передал ей листки.

– «В журнале вы встречаете большую цветную фотографию обнаженной женщины…» Так, ясно. «Вы забеременели от мужчины, который обещал жениться. Этот человек начинает ухаживать за другой женщиной, вашей лучшей подругой. Вы делаете аборт». Система ваших вопросов совершенно очевидна. Я вызываю полицию.

Не выпуская Рика из-под прицела лазерной трубки, она пересекла комнату, сняла трубку видеофона и набрала номер дежурного оператора.

– Соедините меня с Департаментом полиции, – сказала она. – Мне нужно вызвать полицейского.

– Вы как раз делаете то, – с облегчением сказал Рик, – что я сам сделал бы с удовольствием.

Однако идея Любы Люфт показалась ему странной. Почему она просто не убила его? Как только явится патрульный, у нее не останется шансов, и все будет так, как скажет он.

«Наверное, она уверена, что она – человек, – решил он. – Она наверняка не знает, кто она».

Несколько минут спустя, в течение которых Люба Люфт не выпускала его из-под прицела лазера, явился полицейский – здоровенный бык в своей архаичной голубой форме, с пистолетом и звездой.