355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Филип Хосе Фармер » Мир Реки: Темные замыслы » Текст книги (страница 66)
Мир Реки: Темные замыслы
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 14:43

Текст книги "Мир Реки: Темные замыслы"


Автор книги: Филип Хосе Фармер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 71 страниц)

– Сэм мне это объяснил. Между прочим, он нарушил данное незнакомцу слово. Поведал о нем Джо Миллеру и Лотару фон Рихтхофену. Сказал мне, что никак не мог удержаться.

Кстати, там были еще двое… Огромный рыжий дикарь по имени Джон Джонсон и… Фаербрасс! Джилл чуть сигарету не уронила.

– Фаербрасс? Так он же…

– Точно, – кивнул головой Сирано. – Должно быть, он был одним из тех агентов, о которых упомянул этик, но более подробных объяснений не дал. Я же больше никаких этиков не видал, а потому и разъяснений по великому множеству своих вопросов не получил. Но я думаю, что незнакомец сильно удивился бы, узнав, что Фаербрасс выдает себя за одного из двенадцати. Вполне возможно, что Фаербрасс был просто провокатором. Впрочем, эта мысль ничуть не объясняет ни Торна, ни Обреновой.

– А добавили ли Джонсон или Фаербрасс хоть крупинку к тому, что вы уже знали?

– Это насчет этика? Нет. Джонсона он посетил всего один раз. Фаербрасс, конечно, не был одним из двенадцати избранных. Я сомневаюсь, что этик знал насчет того, что Фаербрасс – агент. Да и как он мог это узнать? Разве если он сам, замаскированный под человека, жил среди нас? Что, впрочем, не исключено. Если бы он знал, что Фаербрасс агент, то, надо полагать, у незнакомца были очень веские причины не сообщать нам об этом.

Но особенно меня беспокоит то, что этик не посетил нас вторично.

Джилл вдруг чуть ли не подскочила на своем стуле.

– А не мог ли Пискатор тоже быть агентом?

Сирано промолчал, вздернул вверх брови и плечи и, взмахнув руками, протянул Джилл пустые ладони.

– Если он не вернется, мы никогда не узнаем ответа на этот вопрос.

– Цели, контрцели, контр-контрцели… Колеса внутри колес, в свою очередь вращающиеся внутри еще больших колес… – произнесла задумчиво Джилл. – Майя опустила семь завес иллюзии между нами и ними.

– Что? А, вы имеете в виду индуистскую концепцию Иллюзии…

– Нет, я не думаю, чтоб Пискатор был агентом. Если б это было так, он не рассказал бы мне о своих подозрениях, что вокруг нас плетутся странные тайные дела.

Стук в дверь заставил их вздрогнуть.

– Капитан, докладывает Гриссон – руководитель третьей поисковой группы. Все, кроме помещения картохранилища, обыскано. Но мы можем зайти сюда и попозже.

– Входите, – разрешила Джилл. И, обращаясь к Сирано, добавила: – Мы договорим потом. Во всем этом так много странного, что возникает множество вопросов.

– Очень сомневаюсь, что у меня найдутся на них ответы.

Глава 62

Прошло двадцать четыре часа.

Мертвые были погребены в море. Их завернутые в белые полотнища тела в те считанные секунды, когда их сбрасывали в волны сквозь амбразуры в стене, удивительно походили на египетские мумии. Пока Джилл стояла в пронизанном мощными прожекторами тумане и наблюдала, как трупы один за другим соскальзывают через арочное отверстие в стене, она невольно высчитывала время, которое им предстоит падать вниз. Заставляла ее искать прибежище в математических подсчетах отнюдь не сердечная черствость. Скорее уж это была привычка, а также своеобразный барьер, воздвигнутый перед страхом смерти.

Теперь смерть снова стала стопроцентной реальностью; всякие надежды на возможность повторного воскрешения в этом мире пропали. Смерть казалась еще более вездесущей и угрожающей в этом месте – таком холодном, с таким влажным и липким ветром и с такими нависающими густыми и взвихренными облаками. Сделай она лишь несколько шагов в плотном тумане, и тут же исчезнет из глаз товарищей, ее не услышит ни единое живое существо, и даже рукотворные приборы не засекут ее движений. Джилл не видела ни собственных ног, ни металла, по которому ступала.

Она подошла к самой амбразуре и высунула голову наружу, но так и не смогла уловить хотя бы легкий шум мертвого ледяного моря, где-то далеко-далеко внизу с ревом кидавшегося на стены Башни. Слишком далеко оно от нее. Вообще все было неимоверно далеко – даже то, что лежало всего лишь в нескольких шагах.

Поистине пустыня. И как же ей хотелось покинуть ее как можно скорее!

Пискатор до сих пор не вернулся. Она уже и не думала, что он вернется. Ни при каких условиях не остался бы он добровольно так долго в этой Башне. Либо он умер, либо тяжело ранен, либо стал пленником. Во всяком случае, никто из тех, кто остался снаружи, не мог ему помочь. Обещанное семисуточное бдение представлялось теперь Джилл непомерно долгим и бессмысленным. Поэтому Джилл объявила экипажу, что дирижабль стартует после пяти суток ожидания.

Новость была воспринята всеми с явным облегчением. Как и у Джилл, нервы команды были предельно напряжены и даже, пожалуй, перенапряжены. Настолько, что Джилл была вынуждена заменить четырехчасовые вахты у купола двухчасовыми. У некоторых караульных стали возникать галлюцинации, им мерещились странные фигуры, движущиеся в тумане, они слышали голоса, раздающиеся в коридоре. Один из часовых даже выстрелил в то, что он принял за нечто огромное, бросившееся на него из тумана.

Первый обыск на корабле не выявил ни бомб, ни радиопередатчиков. Опасаясь, что экипаж все же мог оставить без внимания какие-нибудь жалкие квадратные сантиметры площади, Джилл отдала приказ о новом обыске. Теперь он охватил даже верхнюю поверхность дирижабля. Люди взобрались на его спину и на четвереньках обошли ее всю, освещая дорогу электрическими фонариками. Другие члены экипажа при свете ярких прожекторов внимательно осмотрели наружную поверхность хвостовой структуры.

Бомб не было нигде.

И все же желанного облегчения Джилл не обрела. Если Торн с самого начала планировал где-то спрятать взрывчатку, он мог заложить ее даже в газовые отсеки. А если он прибег к такой хитрости, то, значит, уменьшил в них давление газа, ибо попасть в газовый отсек невозможно, не выпустив в воздух какое-то количество невосполнимого водорода. Правда, не стоило забывать, что речь идет о передатчике, а это вещица маленькая. Кроме того, он мог быть замаскирован под что-нибудь другое.

Эта мысль послужила основанием для третьего обыска, когда досмотру подвергли все, даже самые небольшие механические и электронные приборы с целью установить, действительно ли это то, на что они похожи с виду. Все оказалось в порядке, но само предположение, что передатчик может быть замаскирован под нечто иное, отнюдь не способствовало снижению напряженности.

Конечно, пока Торна держат в больничке, он никак не сумеет добраться до спрятанного где-то передатчика. На дверь больнички поставили новый замок; а еще там всегда находились вооруженные часовые – двое снаружи и двое внутри.

Джилл обсудила с Сирано еще одну беспокоившую ее проблему.

– Сэм, надо думать, дико разозлится, когда узнает, что ровным счетом ничего не сможет сделать, если даже доберется до этих краев. Возможности подняться на самый верх Башни с поверхности моря у него нет никакой. А если б он это невозможное и совершил, то все равно внутрь Башни ему не пробиться.

Вполне вероятно, что одному-двум членам его экипажа удалось бы пройти по проходу, если только допустить, что они попадут на крышу. Но где гарантия, что с ними не случится того же, что случилось с Пискатором?

– Да кто знает, что там есть, в этом проходе! – мрачно отозвался Сирано. Маленького японца он любил почти так же нежно, как и самого Фаербрасса.

– А не говорил ли вам Фаербрасс о лазере, спрятанном на борту «Марка Твена»?

Сирано так и подпрыгнул.

– Ага! Какой же я глупец! Лазер! Да, конечно же, Фаербрасс говорил мне о нем! Неужели же он сказал бы об этом вам, а от меня утаил бы! Да я свинью готов поцеловать в гузку, если он на такое способен!

– Что ж, возможно, металл Башни способен противостоять даже лазерному лучу, но узнать об этом можно, лишь попробовав, не так ли?

Но француз уже успел снова погрузиться в пучины печали.

– А как мы решим проблему топлива? Мы же не сможем долететь до корабля Сэма, взять у него лазер, вернуться сюда, а потом лететь в Пароландо или к Сэму. Для этого нам горючего никак не хватит!

– Лучше нам забрать у Сэма лазер, потом отправиться в Пароландо, изготовить там побольше горючего, а уж потом вернуться сюда.

– На это уйдет уйма времени. Но другого, похоже, нам ничего не остается. А что, если этот упрямец Клеменс не позволит нам воспользоваться лазером?

– Не вижу, как он сможет отказать нам в этом, – задумчиво сказала Джилл. – Другой-то возможности проникнуть в Башню все равно нет!

– Ах да, верно. Но не следует исходить из предпосылки, что логика может поколебать Клеменса. Он ведь человек, а следовательно, далеко не всегда может действовать логично. Но поживем – увидим.

Новая идея так захватила Джилл, что она уже не видела никакого смысла так долго ожидать возвращения Пискатора. Если он ранен или в плену – не имеет значения, захватили его живые существа или механические устройства, – освободить его без лазера все равно невозможно.

Но сначала следовало допросить Торна. Приказав Коппенейму дожидаться ее возвращения, она вместе с Сирано пошла в больничку. Торн полусидел на кровати. Его правую ногу охватывало кандальное кольцо, прикованное к цепи, другой конец которой был приварен к кроватной раме.

Торн, когда они вошли, не сказал ни слова. Джилл тоже долго молчала, внимательно вглядываясь в его лицо. Мощные челюсти Торна крепко сжаты; подбородок агрессивно выдвинут вперед; темно-синие глаза почти скрыты за опущенными веками. Выглядел он этаким непоколебимым Люцифером.

– Не желаете ли вы сообщить нам о том, что случилось? – спросила Джилл.

Торн даже не счел нужным ответить.

Джилл распорядилась держать его в неведении о гибели вертолета, пока она сама не сочтет нужным сказать ему об этом.

– Мы знаем, что это вы взорвали бомбу. Вы убили Фаербрасса, Обренову и всех остальных, бывших в вертолете.

Глаза Торна широко раскрылись, но лицо нисколько не изменилось. Возможно, Джилл только померещилась едва заметная улыбка, скользнувшая по его губам?

– Вы виновны в предумышленном убийстве. У меня есть право расстрелять вас, и я не премину это сделать. Если, конечно, вы не расскажете мне обо всем.

Джилл ждала ответа. Торн молча глядел на нее злыми глазами.

– Мы знаем о маленьких шариках в лобных долях мозга Фаербрасса и Обреновой.

Вот этим она его достала, этим задела некую чувствительную струну. Лицо Торна побледнело и сморщилось, как от боли.

– У вас тоже есть такой шарик? Торн застонал и ответил:

– Меня ведь подвергли рентгеноскопии. Как вы думаете, Фаербрасс взял бы меня с собой, будь у меня такой шарик?

– Не знаю, – ответила Джилл. – Взял же он Обренову. Почему бы ему брать ее с собой, а вас отчислять из экипажа?

Торн лишь отрицательно повел головой.

– Послушайте, если будет нужно, я прикажу Грейвзу вскрыть вашу черепную коробку и исследовать, как там у вас с мозгом.

– Зряшная трата времени, – сказал Торн. – У меня такой штуки нет.

– Думаю, вы лжете. Каково назначение этих шариков? Молчание.

– Вам ведь это известно, не правда ли?

– А куда ты направлялся, когда украл вертушку? – спросил Сирано.

Торн покусал губу, а потом тоже задал вопрос:

– Из этого я заключаю, что в Башню вам все-таки попасть не удалось?

Джилл колебалась. Надо ли говорить ему о Пискаторе? Не даст ли знание этого факта ему каких-либо преимуществ перед ней? Никто не представляет себе, чем это может обернуться, но ведь все равно она не имеет ни малейшего представления о том, куда следует положить хоть один кусочек этой окаянной головоломки!

– Один человек прошел, – ответила она. Торн вздрогнул и еще сильнее побледнел.

– Один? И кто же это?

– Я скажу вам после того, как вы расскажете, что все это значит.

Торн медленно набрал полные легкие воздуха и так же медленно выпустил его.

– Обо всем этом я больше не скажу ни слова, пока мы не вернемся на «Марка Твена». И там я стану говорить только с Сэмом Клеменсом. А до этого – ни слова! Можете, если угодно, вскрывать мне череп. Но это было бы жестоко, возможно, даже убило бы меня, а уж последнее – дело совершенно бесполезное.

Джилл сделала Сирано знак, чтоб он вышел с ней в соседнюю комнату. Там Торн не мог слышать их разговор, и Джилл спросила:

– На борту «Марка Твена» есть рентгеновский аппарат? Сирано пожал плечами:

– Не помню. Мы можем это выяснить при первом же радиоконтакте.

Оба снова вернулись к кровати Торна. Он долго молча смотрел на них. Явно в нем происходила какая-то сильная внутренняя борьба. Наконец, с таким выражением лица, будто он ненавидел себя за то, что все же вынужден задать этот вопрос, Торн спросил:

– А вернулся ли ваш человек назад?

– А вам-то какая разница?

Торн, похоже, что-то собирался добавить еще, но вместо этого просто улыбнулся.

– Ладно, – сказала Джилл. – Мы летим к кораблю. Я еще зайду поговорить с вами, когда мы туда доберемся… но, возможно, вы передумаете еще до того.

Проверка готовности к полету потребовала около часа. Канаты сброшены и убраны на склад. Караул у купола и люди, державшие швартовы, подняты на борт. Сирано сидел в кресле пилота, когда корабль начал набирать высоту. Его винты, направленные вверх, создавали дополнительную подъемную силу. Был сброшен водяной балласт, чтобы скомпенсировать потерю выпущенного в атмосферу водорода. Восходящие по стенам Башни воздушные потоки подняли корабль выше, чем надо, а поэтому Сирано послал его немного вниз, одновременно направив нос дирижабля туда, где находился огромный проход в горах, через который они сюда проникли.

Джилл стояла у лобовой панели и безотрывно смотрела в туман.

– До свидания, Пискатор, – шепнула она. – Мы еще вернемся.

Ветер швырнул «Парсеваля» сквозь дыру, выплюнув его, как сказал Сирано, будто это был кусок тухлого мяса, поданный на завтрак какому-то гиганту. Или – добавил он – будто это был ребенок, который никак не мог родиться и наконец выскочил из чрева матери, истомившейся от желания отделаться от своего девятимесячного груза.

Француз явно злоупотреблял своими метафорами, да и юмором тоже.

Чистый воздух, яркое солнце и зеленая растительность подействовали на всех так, что, казалось, они вот-вот хором исполнят этакую торжественную кантату. Сирано, широко улыбаясь, выразил это чувство так:

– Не был бы я на вахте, сплясал бы, ей-богу! Признаться, никак не могу думать о перспективе возвращения в это омерзительное место как о чем-то хоть отдаленно похожем на удовольствие!

Окузо начала передавать позывные дирижабля сразу же, как только они поднялись на значительную высоту. Однако прошел целый час, пока она доложила, что контакт с «Марком Твеном» состоялся.

Джилл начала было рапортовать Сэму Клеменсу, но он перебил ее на полуслове возмущенным описанием предательской атаки Грейстока. Джилл была поражена этим известием, но затем ее терпение подверглось сильнейшему испытанию – пришлось выслушать длиннейший и перегруженный ненужными деталями рассказ Сэма об этом событии. Кстати, сам корабль от этого нападения пострадал не так уж и сильно. Джилл считала, что ее отчет куда важнее.

Наконец Сэм кончил.

– Ладно, пожалуй, на данный момент я израсходовал весь наличный запас желчи. Слушайте, а почему именно вы разговариваете со мной? Где Фаербрасс?

– Вы не дали мне возможности вставить хотя бы пару слов, – ледяным тоном произнесла Джилл. И тут же подробно описала события с того времени, как дирижабль прошел сквозь дыру в горах.

Теперь настала очередь Сэма ужасаться. Однако, за исключением нескольких особо крепких проклятий, он воздержался от комментариев почти до самого конца рапорта.

– Итак, Фаербрасс мертв, и вы полагаете, что он был одним из них? А может, он и не был, Джилл? Не приходило ли вам в голову, что подобные черные шарики могли быть имплантированы с чисто научными целями небольшому числу людей? И, скажем, их имеет только один на тысячу или один на десять тысяч? Я не знаю, каково их назначение. Может, они передают мозговые волны, которые они записывают в каких-то целях этого эксперимента? А может, так собираются сведения о поведении некоторых, заранее отобранных по каким-то признакам личностей?

– Я об этом не подумала, – призналась Джилл. – Хотелось бы думать, что вы правы, так как мне тошнотворно представлять себе Фаербрасса как одного из них!

– Мне тоже. Однако сейчас самое важное заключается в том, что экспедиция по суше совершенно бесполезна. Я построил два судна, и все это ни к чему! Ладно, не совсем так уж и ни к чему! Жизнь на корабле сама кой-чего стоит! Она позволяет пользоваться роскошью, которой вам нигде больше не найти – разве что на «Рексе». И еще – это самый быстрый способ путешествия по Реке, хотя, надо признаться, теперь у меня больше нет определенной точки, куда бы я хотел добраться. Впрочем, я совсем забыл о короле Иоанне… Я еще надеюсь схватиться с ним и прикончить его за все сделанные мне пакости!

– Вы ошибаетесь в одном, Сэм, – ответила ему Джилл. – Я думаю, мы все же можем попасть в Башню. Все, что мне для этого нужно, – это ваш лазер.

Ей показалось, что Клеменс чем-то подавился.

– Вы хотите сказать, что… что Фаербрасс рассказал вам о нем? Но это глупо, это неблагородно по отношению к… это беспринципно… а-а-а… Я же велел ему никому не говорить об этом ни слова! Он же знал, как важно хранить это дело в тайне! А теперь об этом будут болтать все, кому не лень! Даже в этой рубке! Они же слыхали каждое сказанное вами слово! Мне придется приводить их к присяге и обязать молчать, но где гарантия, что у них случайно не сорвется с языка… Если бы Фаербрасс был жив, я б его придушил одной рукой, а другой засунул бы ему сигару в задний проход!

– Кроме того, – продолжал бушевать Сэм, – вам следовало бы подождать до тех пор, пока вы доберетесь сюда, а не начинать этот разговор по радио! Насколько я знаю, радисты короля Иоанна уже годы как слушают нас. Они уже давным-давно могли разобраться в том, как работают наши скрамблеры, и сейчас ловят каждое наше с вами слово, облизываясь как свинья, которая только что нашла свежую коровью лепешку!

– Я очень сожалею, – промолвила Джилл, – но было просто необходимо упомянуть этот предмет. Нам придется сделать кое-какие приготовления к тому, чтобы перенести лазер на дирижабль, не совершая посадки.

– Мне лазер совершенно необходим, – добавила она. – Это единственная возможность попасть в Башню. Без этого все наши труды и смерть многих людей будут впустую.

– А мне он нужен, чтобы раскромсать на куски короля Иоанна и его судно! Это сильнейшая штуковина! Она в квадрате гарантирует мгновенную победу!

Всячески стараясь не выдать свой гнев, Джилл сказала:

– Поразмыслите, Сэм. Что важнее – отомстить королю Иоанну или узнать тайну этого мира, выяснить, зачем мы тут находимся и кто это сделал? К тому же нет никаких причин, чтобы не решить обе эти проблемы одновременно. Мы же вернемся к вам вместе с лазером!

– Да будь они долбаны так и разэтак, эти проблемы! Откуда мне знать, что вы вернетесь? В следующий раз эти типы могут вас захватить! Они могут сидеть там внутри, довольные как мыши, что хихикают над котом, который не может к ним подобраться. Но неужели вы думаете, что, когда вы начнете потрошить Башню лазером, они будут сидеть сложа руки и позволят вам водить ваши хороводы?

Они схватят вас, как схватили Пискатора! А что потом? И наконец, у вас же нет уверенности, что металл Башни поддается лазерному лучу!

– Вот это, к сожалению, верно. Нам придется действовать методом тыка. Это единственный способ выяснить вопрос.

– Ладно! Ладно! Логика и право на вашей стороне, хотя они никогда еще не приносили победы в спорах. Однако я человек здравомыслящий. А потому можете забирать свой лазер.

Но… и это здоровущее «но», как сказала королева Испании Дэну Серпом-По-Яйцам; вы должны мне первым делом добыть Вонючку Иоанна.

– Не понимаю, о чем вы?

– Я имею в виду, что сначала вы произведете рейд на «Рекса». Пошлете ночью десантную группу на вертушке и возьмете Иоанна в полон. Мне бы, конечно, хотелось поглядеть на него тут – живьем, но если живым его взять не удастся, убейте его, и вся недолга!

– Это глупо и жестоко! – воскликнула Джилл. – Мы можем потерять вертушку и всю десантную группу в бессмысленной и бесславной операции. Не говоря уж о риске для жизни людей, мы никак не можем позволить себе терять вертушку. У нас вертолет только один.

Сэм уже дышал с трудом, но все-таки он выждал, пока не овладел собой. Теперь он говорил холодно и ровно.

– Это вы говорите чушь. Если с Иоанном будет покончено, у меня не останется причин для сражения с «Рексом». Подумайте только, как много будет спасено жизней! Мне нет дела, если командование этим судном перейдет в руки заместителя Иоанна, я даже пожелаю ему всяческого счастья!

Все, чего я хочу, – это чтоб Иоанн заплатил за все совершенные им преступления и чтоб он больше не стал поганить дивный корабль, над которым я трудился до седьмого пота, который задумал и ради которого терпел непереносимые тяготы! И не забывайте, что он пытался потопить и этот мой корабль!

Я хочу, чтоб этот мерзейший позор рода человеческого был поставлен передо мной, и я объяснил бы ему, кто таков он есть! Вот и все. Обещаю не убивать его и не пытать, раз уж это вам не по душе. Гром и молния! Да какое вам до этого дело вообще?!

И когда я кончу снимать с него стружку и завершу самое блистательное обличение со времен Сотворения мира (а оно посрамит даже Иеремию и выставит его пошлым заикой), тогда я высажу Иоанна на берег и уплыву. Конечно, лучше бы бросить его среди каннибалов или рабовладельцев, но…

Я обещаю вам это, Джилл.

– А что, если его все же убьют?

– Что ж, мне придется поднапрячься и как-нибудь проглотить свое разочарование.

– Но поймите, я не могу приказать своим людям идти на такое опасное дело…

– А я вас об этом и не прошу. Вызовите добровольцев. Если их наберется мало, что ж, значит, плохи дела. Тогда лазера вы не получите. Однако я не предвижу нехватки в героях. Если и есть в мире нечто, о чем я имею представление, Джилл, так это человеческая натура.

– Я буду считать за честь, Сэм, записаться в волонтеры, – выкрикнул Сирано.

– Это вы, Сирано? Что ж, должен признаться, вы никогда не принадлежали к числу моих близких друзей. Но если вы пойдете, я пожелаю вам удачи от всего сердца. Говорю это совершенно искренне.

Джилл была так поражена, что на мгновение лишилась дара речи.

– Зачем вам это понадобилось, Сирано?

– Зачем? Вы, видно, забыли, что я тоже был на борту «Внаем не сдается», когда Иоанн и его пираты захватили судно. Меня тогда чуть до смерти не избили. Мне бы очень хотелось отомстить и взглянуть на выражение физии Иоанна, когда он поймет, что охотник наконец сам попал в капкан, а пирата захватили пираты!

Заметьте, это совершенно не похоже на вашу колоссальную безликую войну, развязанную жадными, ополоумевшими от жажды славы кретинами, которым плевать, сколько будет убитых, изуродованных, сошедших с ума, замерзших, подохших от голодухи и болезней; сколько детей и женщин будут разорваны на куски, скольких женщин изнасилуют, оставят без мужей и сыновей!

Нет, тут дело чисто личное! Я в лицо знаю человека, против которого веду малую и вполне справедливую войну. И Клеменс рассуждает точно так же, хотя войну ненавидит не меньше, чем я.

Джилл даже не стала с ним спорить. В какую-то минуту ей показалось, что она разговаривает с малым дитем, с ребенком-дебилом. Он все еще развлекается игрой в солдатики, хотя в совершенстве знаком с ужасом и гноищем войны.

Джилл ничего не оставалось, как согласиться на предложение Сэма. Повиноваться ему она, конечно, была не обязана, поскольку у него нет возможности заставить ее выполнять его приказы. Но если она хочет получить лазер, а она этого хочет, то получит его ценой рейда.

Ее последняя надежда, что рейд не состоится, так как не найдется нужного числа добровольцев, умерла сразу же, как только она объявила о наборе волонтеров. Желающих оказалось столько, что, будь у нее три вертолета, их экипажи были бы полностью укомплектованы.

Возможно (думала Джилл), они такого натерпелись в Башне, что сейчас им просто необходима разрядка, они рвутся в схватку с врагом, которого можно видеть глаза в глаза, который готов к яростному отпору. Впрочем, она и сама не слишком верила в такое объяснение.

Клеменс был прав. Он знал человеческую природу. Во всяком случае – мужскую. Нет, не так! Это несправедливо! Скажем так: природу мужчин определенного сорта.

Потом было часовое обсуждение деталей рейда. На нем Сирано объявил, что может набросать довольно точные кроки «Рекса». Клеменс в конце концов отключился, но не раньше, чем добился обещания, что его поставят в известность о результатах рейда в ту же минуту, как их вертолет вернется.

– Если он вернется, – бросила ему в ответ Джилл.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю