Текст книги "Полицейские и провокаторы"

Автор книги: Феликс Лурье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

В денежном отношении Иван Иванович нашел в делах III отделения также довольно важные беспорядки. Имена тайных агентов, получавших денежные оклады, были скрываемы от самого шефа жандармов, под предлогом опасения скомпрометировать этих лиц. Таким образом, весьма значительные суммы находились в безотчетном распоряжении второстепенных лиц и, может быть, употреблялись вовсе не на то, на что были предназначены. Далее, по случаю возникшей в последние годы революционной пропаганды признано было необходимым усилить денежные средства III отделения по розыскной части. На это ассигнован был дополнительный кредит на 300 000 руб. в год. Как же употреблялась эта сумма? Более половины ее, вопреки основным сметным правилам, отлагалось для составления какого-то особого капитала III отделения. Остальное делилось на две части, из которых одна шла на выдачу наград и пособий чиновникам, а другая – агентам, наблюдавшим преимущественно за высокопоставленными лицами. Эта последняя деятельность отделения была, говорят, доведена до совершенства. Шефу жандармов было в точности известно, с кем знаком тот или другой пра-эительственный деятель, какой ведет образ жизни, у кого бывает, не имеет ли любовницы и т. д. Обо всем этом, не исключая анекдотов, случавшихся в частной жизни министров и других высокопоставленных лиц, постоянно докладывалось государю. Одним словом, наблюдения этого рода составляли чуть ли не главную заботу нашей тайной полиции.

При таком направлении деятельности III отделения неудивительно, с одной стороны, что ему частенько вовсе были неизвестны выдающиеся анархисты, а с другой, что оно почти без разбора ссылало всех подозрительных ему лиц, размножая людей, состоящих на так называемом нелегальном положении (поскольку они из ссылки бегут.– Ф. Л.)» [137]137
  122 Перетц Е. А. Дневник. М., 1927. С. 3—4.


[Закрыть].

Содержание дневника государственного секретаря Перетца дополняет и подтверждает рассказ выдающегося народовольца Н. В. Клеточникова, два года служившего в III отделении: «Итак, я очутился в III отделении, среди шпионов. Вы не можете себе представить, что это за люди! Они готовы за деньги отца родного продать, выдумать на человека какую угодно небылицу, лишь бы написать донос и получить награду. Меня просто поразило громадное число ложных доносов. Я возьму громадный процент, если скажу, что из ста доносов один оказывается верным. А между тем почти все эти доносы влекли за собой аресты, а потом и ссылку» [138]138
  123 Былое, 1906, No 1. С. 290.


[Закрыть].

Что касается трехсот тысяч рублей, о которых писал Перетц, то они были дополнительно переданы III отделению на борьбу с террористами 8 августа 1878 года, через четыре дня после убийства шефа жандармов Н. В. Мезенцева народником С. М. Кравчин-ским [139]139
  124 См.: Голос минувшего, 1917, № 9-10. С. 108—117.


[Закрыть]. Секретные расходы на борьбу с революционным движением в 1877 году составили 186 877 рублей, в 1878-м – 251 877 рублей, в 1880 году – 558 957 рублей. Увеличение ассигнований совпадает с ростом революционного движения и сопровождается увеличением доходов служителей правоохранительных органов. Большая часть из приведенных сумм оседала в III отделении. В этом легко убедиться, рассмотрев смету секретных расходов на 1880 год:

52 000 рублей – на охранную стражу императора и его семьи,

29 000 рублей – петербургскому градоначальнику на агентуру,

7500 рублей – московскому генерал-губернатору на агентуру,

7800 рублей – Киевскому губернскому жандармскому управлению на агентуру,

21 000 рублей – на заграничную прессу для появления в газетах статей нужного правительству содержания,

65 000 рублей – на внутреннюю агентуру,

19 000 рублей – на заграничную агентуру, следившую за политэмигрантами и приезжавшими к ним из России для встреч,

300 000 рублей – на противодействие пропаганде (эта сумма упомянута в дневнике Перетца, как она тратилась, читателю известно),

58 377 рублей – сумма из резерва, распределявшаяся в качестве дополнительных ассигнований [140]140
  125 См.: Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-х– 1880-х годов. М., 1964. С. 172.


[Закрыть].

По результатам ревизии Шамшина Лорис-Мели-ков представил Александру II доклад, в котором предложил ликвидировать III отделение с целью сосредоточения в одних руках всех подразделений по борьбе с противоправительственными выступлениями. 6 августа 1880 года появился царский указ «О закрытии

Верховной Распорядительной Комиссии и упразднении III отделения Собственной ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Канцелярии» со следующей резюмирующей частью: 1) Верховную Распорядительную Комиссию закрыть, с передачею дел оной в Министерство Внутренних Дел. 2) III отделение Собственной нашей Канцелярии упразднить, с передачей дел оного в ведение Министерства Внутренних Дел, образовав особый, для заведования или в составе Министерства Внутренних Дел, Департамента Государственной Полиции, впредь до возможности полного слияния высшего заведования полициею в Государстве в одно учреждение упомянутого Министерства. 3) Заведование Корпусом Жандармов возложить на Министра Внутренних Дел на правах Шефа Жандармов.

4) Министру Внутренних Дел предоставить завершение возбужденных Верховною Распорядительною Комис-сиею вопросов, с правом приглашать для сего, в особые совещания, членов закрываемой Комиссии (...)» [141]141
  126 ПСЗ. Собрание второе. Т. 55. Спб., 1884. С. 529.


[Закрыть].

Срочность, с которой ликвидировалась Верховная распорядительная комиссия, объясняется нежеланием Лорис-Меликова быть временным диктатором. Он предпочитал иметь постоянное кресло министра внутренних дел [142]142
  127 См.: Валуев П. А. Дневник. 1877—1884. Пг., 1919. С. 106.


[Закрыть]. В записке на высочайшее имя Лорис-Меликов мотивировал необходимость ликвидации III отделения стремлением сосредоточить в одном ведомстве весь политический сыск империи. Но была еще одна причина, о которой он умолчал,– непопулярность III отделения и жандармерии. А непопулярны они стали потому, что своими беззаконными действиями карали невинных и внушали страх.

ОТДЕЛЬНЫЙ КОРПУС ЖАНДАРМОВ

Не избежал реорганизации и неразлучный с III отделением Корпус жандармов. До 1866 года в него не входили жандармские управления железных дорог, а также Кавказское и Варшавское жандармские управления. По вступлении в должности главноуправляющего III отделением и шефа Корпуса жандармов П. А. Шувалов получил от Александра II разрешение на перевод всех жандармских подразделений в Корпус жандармов. Летом 1866 года появилось «Общее положение о Корпусе жандармов», а годом позже – «Положение о Корпусе жандармов», остававшееся неизменным до Февральской революции 1917 года. Корпус жандармов продолжал числиться по Военному министерству, по бюджету которого и содержался, но подчинялся министру внутренних дел как шефу жандармов.

Шувалов покрыл территорию империи жандармскими наблюдательными пунктами, в которых служили семьдесят один офицер и около тысячи унтер-офицеров. К 1 января 1873 года Корпус жандармов состоял из 486 генералов и офицеров (из них 17 человек имели высшее образование, 277 – среднее, 11 – неполное среднее, 55 – начальное, 126 – домашнее) и 5186 унтер-офицеров и рядовых (из них около трети выучилось грамоте на службе в Корпусе жандармов) [143]143
  128 См.: Оржеховский И. В. Указ. соч. С. 155, 157.


[Закрыть]. К 1880 году численность Отдельного корпуса жандармов значительно увеличилась: 521 генерал и офицер, 6187 нижних чинов [144]144
  129 См.: Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-х – 1880-х годов. М., 1964. С. 174.


[Закрыть].

Жандармское начальство заботилось об умственном развитии нижних чинов, которые, по их мнению, не отличались от обычных солдат и «совершенно не способны к полицейско-наблюдательной службе». Поэтому в Петербурге была учреждена Корпусная приготовительная школа на сто человек для подготовки к «сознательному использованию обязанностей службы по наблюдательной части». Не следует обольщаться. Лиц, попадавших в жандармскую службу, вряд ли можно было переучить. После года пребывания в приготовительной школе они выходили оттуда такими же, как вошли.

При Корпусе жандармов имелась своя библиотека, содержавшая общеобразовательную и специальную литературу, включающую коллекцию нелегальных изданий, на каждую книжку наклеивался специально изготовленный экслибрис.

У жандармов был даже свой теоретик и историк – генерал А. И. Спиридович. Им написано несколько книг по истории революционного движения в России. Они печатались в типографии Корпуса жандармов и имели только внутриведомственное распространение. Но ни школы, ни библиотеки не останавливали жандармское ведомство от беззаконий, творимых им.

  

Экслибрис для книг библиотеки штаба Корпуса жандармов

Чтобы придать вес непопулярному «голубому ведомству», штаб Корпуса жандармов получил новое название – Главное управление корпуса. Оно состояло из шести отделений:

Первое отделение занималось комплектованием личного состава Корпуса;

Второе отделение ведало организацией жандармских управлений пограничных пунктов, а также инспектировало подразделения Корпуса;

Третье отделение расследовало должностные преступления чинов Корпуса, с 1868 по 1892 год занималось финансовыми и хозяйственными делами;

Четвертое отделение являлось административно-хозяйственным управлением Корпуса;

Пятое отделение производило под руководством III отделения Собственной его императорского величества канцелярии наблюдение за жандармскими офицерами, осуществлявшими политический сыск и дознания;

Шестое отделение в 1867—1874 годах являлось судебной частью Корпуса жандармов. В 1896 году его преобразовали в судную часть.

При образовании Корпуса жандармов его чинам предписывалось производство дознаний. Согласно Уставу уголовного судопроизводства им вменялось в обязанность осуществлять сыск, расспросы, негласное наблюдение и обыски. 19 мая 1871 года появилось положение «О порядке действий чинов Корпуса жандармов по исследованию преступлений», которое давало жандармам право производства осмотров, обысков, изъятий, обязывало полицейские службы оказывать им всяческое содействие, «жандармерия из органа наблюдения и доноса была обращена в орган судебного исследования и преследования политических преступлений» [145]145
  130 Лопухин А. А. Из служебного опыта: Настоящее и будущее русской полиции. М., 1907. С. 15.


[Закрыть].

Наряду с «гласными» положениями и циркулярами Корпус жандармов рассылал своим чинам секретные инструкции, которые строжайше запрещалось кому бы то ни было показывать, так как их содержание противоречило действовавшему законодательству. Так, секретная инструкция от 14 февраля 1875 года сообщала:

«Деятельность чинов Корпуса жандармов в настоящее время представляется в двух видах: в предупреждении и пресечении разного рода преступлений и нарушений закона и во всестороннем наблюдении. Первый из этих видов деятельности опирается на существующее законодательство, и все действия жандармских чинов в этом отношении определены законом 19 мая 1871 года. Второй же вид не может подчиняться каким-либо определенным правилам, а, напротив того, требует известного простора и тогда лишь встречает ограничения, когда материал, добытый наблюдением, переходит на законную почву и подвергается оценке, т. е. уже является предметом деятельности первого вида» [146]146
  131 Цит. по: Оржеховский И. В. Указ. соч. С. 165.


[Закрыть].

Эту поразительную инструкцию, все дозволяющую и оправдывающую любое беззаконие во имя торжества монархии, утвердил генерал А. Л. Потапов, сменивший Шувалова в 1874 году на всех его постах. Новый шеф жандармов и главноуправляющий III отделением предписывал своим подчиненным подменять законы распоряжениями начальства, предотвращать нарушение одних законов, пренебрегая другими. А предотвращать можно лишь с помощью секретных агентов, провокаторов.

Свою двухгодичную кипучую деятельность Потапов начал с переименования Корпуса жандармов в Отдельный корпус жандармов. Под его началом непопулярность жандармских служб благодаря применению ведомственных инструкций увеличилась еще более. После отставки Потапова Александр II пожелал сделать бывшего жандарма членом Государственного Совета, но неожиданно встретил сопротивление со стороны его председателя. Государственный секретарь Е. А. Перетц 18 мая 1882 года записал в своем дневнике: «Так, например, покойный государь, увольняя Потапова от должности шефа жандармов, хотел назначить его, по принятому порядку, членом Государственного Совета. Против этого восстал великий князь Константин Николаевич, который доложил его величеству, что у Потапова чуть не размягчение мозга и что таких людей в Совет сажать нельзя» [147]147
  132 Перетц Е. А. Дневник. М., 1927. С. 135.


[Закрыть].

Кто-то из современников рассказывал, что, находясь в отставке, Потапов, возвращаясь с европейских курортов, заезжал в Майнц специально для того лишь, чтобы показать язык памятнику изобретателю книгопечатания Гутенбергу. Достойные люди руководили политическим сыском империи.

После прекращения существования III отделения в 1880 году Отдельный корпус жандармов поступил в распоряжение Министерства внутренних дел с одновременным подчинением Военному министерству как подразделение армейской полиции. Но фактически Отдельный корпус жандармов остался исполнительным органом политической полиции, то есть функции его не изменились. В начале XX века командиром Отдельного корпуса жандармов назначался тот товарищ министра внутренних дел, который одновременно курировал Департамент полиции.

Несмотря на вполне заслуженную славу «голубого ведомства», на службу туда армейские офицеры шли охотнее. «Но перевестись в Корпус жандармов,– вспоминал в эмиграции бывший жандармский генерал А. И. Спиридович,– было очень трудно. Для поступления в корпус от офицеров требовались прежде всего следующие условия: потомственное дворянство; окончание военного или юнкерского училища по первому разряду; не быть католиком; не иметь долгов и пробыть в строю не менее шести лет. Удовлетворявший этим требованиям должен был выдержать предварительные испытания при штабе Корпуса жандармов для занесения в кандидатский список и затем, когда подойдет очередь, прослушать четырехмесячные курсы в Петербурге и выдержать выпускной экзамен. Офицер, выдержавший этот второй экзамен, переводился высочайшим приказом в Корпус жандармов» [148]148
  133 Спиридович А. И. Записки жандарма. М., 1928. С. 33.


[Закрыть].

Спиридович ни словом не обмолвился о причинах, двигавших офицеров переобмундировываться в голубой цвет. Бесспорно, среди поступавших в Отдельный корпус жандармов находились и идейные борцы с революционной крамолой, но была и еще одна весомая причина. О ней сообщил бывший директор Департамента полиции С. П. Белецкий: «(...) был в Департаменте полиции другой документ, также не опубликованный, а секретно хранимый, предоставляющий право награждения, вне всяких наградных норм и законного порядка, исполнительных чинов розыскных учреждений, активно принимавших участие в борьбе с революцией и последующими ее вспышками в 1904– 1905 гг. Это высочайшее повеление имело большое значение для офицеров Корпуса жандармов как привилегия для шедших в ту пору на службу в охранные отделения с риском опасности для жизни, ибо на основании этого акта, вне соблюдения установленных в военном ведомстве наградных норм и правил старшинства в чине подполковника, полковника и генерала, связанных с материальными улучшениями служебного положения, офицеры Корпуса жандармов, несущие розыскную службу, не только обгоняли в чинах своих сверстников по службе в армии, но и своих товарищей по Корпусу, служивших в учреждениях следственного характера, какими являлись губернские жандармские управления или в составе железнодорожной жандармской полиции: как пример, могу указать производство в 5 лет А. В. Герасимова (начальник Петербургского охранного отделения.– Ф. Л.)из чина ротмистра в генерал-майоры и награждение его в этот период орденами до Станислава I степени включительно » [149]149
  134 Падение царского режима. Т. 4. Л., 1925. С. 428—429.


[Закрыть].

За что получил чины Герасимов и как рисковали жизнями жандармские офицеры, читателю предстоит узнать в следующих главах. Что касается инструкций, указов и даже ведомственных циркуляров, то они всегда выпускались с грифом «Совершенно секретно. Государственная тайна».

Деятельность отдельного корпуса жандармов тесно переплеталась с подразделениями политической полиции, возникшими после ликвидации III отделения Собственной его императорского величества канцелярии. Они руководствовались одними инструкциями и распоряжениями одного начальника, часто решали одни задачи, иногда подменяли друг друга. Поэтому последние тридцать семь лет существования жандармерии следует рассматривать в неразрывной связи с учреждениями Департамента полиции.

ДЕПАРТАМЕНТ ПОЛИЦИИ

Во всех экспедициях и канцелярии III отделения на 6 августа 1880 года служило семьдесят два человека, в том числе вольнонаемные и сверхштатные, в числе последних состоял народоволец Н. В. Клеточников [150]150
  135 См.: Зайончковский Я. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-х– 1880-х годов. М., 1964. С. 171.


[Закрыть]. Всех чиновников III отделения вместе с секретными агентами после высочайшего указа от 6 августа 1880 года поглотил вновь созданный Департамент государственной полиции. Никто уволен со службы не был. Начальство опасалось обижать своих подчиненных, располагавших секретными сведениями, и желало быть спокойным за сохранение тайн. Обиженные могли нанести непоправимый вред делу политического сыска. Поэтому пришлось смириться с тем, что на службе в политической полиции многие ничтожны, убоги, бесполезны и даже вредны. Таким образом, все мерзкое и никчемное, что накопилось за более чем полувековое существование III отделения, переселилось в Департамент государственной полиции.

Служа в III отделении и Департаменте полиции, Клеточников регулярно передавал народовольцам слышанное от «коллег» и прочитанное в документах этих учреждений. Они дошли до нас в виде копий, переписанных народовольцами Н. А. Морозовым, Л. А. Тихомировым, С. А. Ивановой и Е. Н. Фигнер. В них содержатся ценнейшие сведения о политическом сыске и его тайных сотрудниках. [151]151
  136 См.: Архив «Земли и воли» и «Народной воли». М., 1932. С. 160—234.


[Закрыть]. На основании этих записей В. Л. Бурцев издал списки секретных агентов, раскрытых Клеточниковым [152]152
  137 См.: Былое, 1908, № 7. С. 146—152; Былое, 1908, № 8. С. 156—158; Былое, 1909, N° 9-10. С. 248—255.


[Закрыть]. В них содержится описание 332 человек. Главным образом это осведомители и эпизодические доносчики, лишь незначительное количество из них можно отнести к провокаторам Конечно же, список этот не может претендовать на исчерпывающую полноту.

В конце 1880 года к Департаменту государственной полиции присоединили Департамент исправительной полиции, и тогда вся дрянь, выросшая в III отделении, слилась с тем самобытным, что родилось и расцвело на почве Департамента исправительной полиции Министерства внутренних дел. Сыщикам двух родственных ведомств, ранее искусственно изолированных и враждовавших, было чем поделиться друг с другом. Под крышей Министерства внутренних дел произошло соединение всех полицейских сил. Посты министра внутренних дел и шефа Отдельного корпуса жандармов получил граф М. Т. Лорис-Мели-ков, товарищами министра стали М С. Кахановой П. А. Черевин. Бывший министр внутренних дел Л. С. Маков занял кресло министра почт и телеграфов и директора Департамента духовных дел и иностранных вероисповеданий, выделенных из Министерства внутренних дел при его реорганизации.

Первоначально Департамент государственной полиции состоял из трех делопроизводств – распорядительного, законодательного и секретного, позже появились и другие подразделения. К концу своего существования в феврале 1917 года его структура выглядела следующим образом:

Первое делопроизводство (декабрь 1880—1917) – распорядительное, заведовало общеполицейскими делами, распределением кредитов и личным составом общеполицейской части. В 1907 году дела о кредитах и пенсиях были переданы в Третье делопроизводство, а оттуда в Первое делопроизводство поступили дела о политической благонадежности чинов полиции;

Второе делопроизводство (декабрь 1880—1917) – законодательное, занималось составлением полицейских инструкций, циркуляров и подготовкой законопроектов, а также ведало организацией полицейских учреждений в России;

Третье делопроизводство (декабрь 1880—1917) – секретное, до 1 января 1898 года осуществляло политический сыск, гласный и негласный надзор, борьбу с политическими партиями и массовым движением, охрану царя, руководство заграничной агентурой, а также наружным и внутренним наблюдением на территории России. После 1 января 1898 года большая часть функций Третьего делопроизводства перешла в Особый отдел;

Четвертое делопроизводство (февраль 1883—1902, 1907—1917) —наблюдательное, производило надзор за ходом политических дознаний в губернских жандармских управлениях, после 1907 года – надзор за массовым рабочим и крестьянским движением, легальными организациями;

Пятое делопроизводство (февраль 1883—1917) осуществляло гласный и негласный надзор,

Шестое делопроизводство (1894—1917) наблюдало за изготовлением, хранением и перевозкой взрывчатых веществ, ведало разработкой и реализацией фабрично-заводского законодательства, с 1907 года выдавало справки о политической благонадежности лицам, поступавшим на государственную службу или в земство,

Седьмое делопроизводство (1902—1917) наследовало у Четвертого делопроизводства наблюдение за дознаниями по политическим делам, ведало составлением справок о революционной деятельности лиц, привлеченных к следствию по делам о государственных преступлениях, с 1905 года занималось составлением циркуляров о скрывшихся обвиняемых,

Восьмое делопроизводство (1908—1917) заведовало сыскными отделениями – органами уголовного сыска, школой инструкторов и фотографией Департамента полиции;

Девятое делопроизводство (1914—1917) занималось контрразведкой и надзором за военнопленными.

Кроме перечисленных делопроизводств в Департаменте полиции имелись Инспекторский отдел (1908– 1912), возглавлявшийся директором Департамента полиции и выполнявший ревизии полицейских учреждений, и Особый (политический) отдел (1898– 1917) – главный штаб политического сыска, который состоял из: Первого отделения, занимавшегося общей перепиской; Второго отделения по делам партии социалистов-революционеров, Третьего отделения по делам социал-демократической партии, Четвертого отделения по делам общественных организаций национальных окраин; Пятого отделения по разборке шифров, Шестого отделения, занимавшегося следствием; Седьмого отделения, выдававшего справки о политической благонадежности, Агентурного (секретного) отдела (1906—1917) и Секретной части (канцелярии). В составе Особого отдела находились специальная картотека, содержавшая карточки со сведениями о пятидесяти пяти тысячах политически неблагонадежных, коллекция фотографических снимков двадцати тысяч лиц, проходивших по политическому сыску, и библиотека нелегальных и запрещенных изданий [153]153
  138 См.: Ерошкин Я. Я. «Россия под надзором»//Преподавание истории в школе, 1966, № 1. С. 90.


[Закрыть].

«Особый отдел,– вспоминал П Е. Щеголев, обследовавший после Февральской революции деятельность Департамента полиции,– жил совершенно изолированной жизнью в огромном здании – Фонтанка, 16, занимая 4-й этаж. Чиновники всех остальных отделений Департамента полиции не имели права доступа в помещение Особого отдела. Хотя директор Департамента и ведал всем политическим розыском, но фактическую работу по руководству политическим розыском нес на себе заведующий Особым отделом» [154]154
  139 Щеголев Я. Е. «Жандармские откровения»//Каторга и ссылка, 1929, N°. 5(54). С. 96.


[Закрыть].

По замыслу реформатора политический сыск империи сосредоточивался в руках заведующего Третьим делопроизводством (Особым отделом) Департамента полиции. В Третьем делопроизводстве служили жандармские офицеры и редко штатские чиновники, которые, состоя в перечисленных отделениях, обобщали добытые другими лицами сведения, составляли по ним ежегодные «Обзоры важнейших дознаний по делам о государственных преступниках» и списки разыскиваемых политических преступников. Обзоры и списки рассылались провинциальным полицейским учреждениям, осуществлявшим политический сыск.

Часть жандармских офицеров Третьего делопроизводства занималась непосредственно политическим сыском. Они имели своих секретных агентов, поставлявших им информацию. В 1910 году генерал-майор А. М. Еремин, начальник Особого отдела, выделил этих офицеров в отдельную группу, назвав ее Секретным (агентурным) отделом.

Между Особым отделом Департамента полиции и периферийными подразделениями, осуществлявшими политический сыск на необъятных просторах империи, с течением времени сложились весьма натянутые, а иногда и враждебные отношения. Провинциальные сыщики обвиняли своих столичных коллег и руководителей в присвоении результатов их труда и получении за них наград. Обвинения имели основания. Поэтому Особый отдел не всегда получал из провинции подробные и правдивые отчеты о проведенных сыскных операциях. Он засылал своих секретных агентов в провинцию, чтобы получать недостававшую информацию и проверять поступавшие сведения. Иногда периферийные секретные сотрудники натыкались на центральных агентов,– проваливались операции, обострялись трения, дело не выигрывало.

Группа сотрудников Департамента полиции

Некоторым начальникам розыскных служб Петербурга и Москвы удавалось добиться прямых докладов директору Департамента полиции, а иногда и министру внутренних дел. Тогда информация в Особый отдел поступала с существенной задержкой, а иногда и не поступала вовсе. Лишь при одном начальнике Особого отдела С. В. Зубатове Департамент полиции располагал исчерпывающими, правдивыми и своевременно доставленными сведениями, попадавшими туда без задержки. Объяснялось это тем, что Зубатов до Департамента полиции служил в Москве и ощутил все обиды провинциальных сыщиков, поэтому периферийные коллеги вполне ему доверяли, тем более что в недавнем прошлом они были его подчиненными или учениками.

Здесь уместно упомянуть еще об одном подразделении Департамента полиции, которое хотел образовать его директор В. К. Плеве. В 1882—1883 годах начальники Жандармских управлений и Охранных отделении получили пакеты с секретными бумагами, содержавшими изложение условий вступления в тайное сообщество по борьбе с терроризмом и требования к его членам.

Министр внутренних дел Н. А. Маклаков

Министр внутренних дел А. Н. Хвостов

Получателям предлагалось ознакомить с содержимым пакета подчиненных им жандармских офицеров и сообщить свое и их согласие. Адресатам предписывалось все бумаги «по ознакомлении вернуть немедленно в сем же пакете» [155]155
  140 См.: Шрейбер А. В. К. Плеве и террор//Народный вестник, 1906, N° 3-4. С. 67—71.


[Закрыть]. Несмотря на соблазнительные условия, желающих вступить в тайное общество по борьбе с терроризмом оказалось слишком мало, и затея лопнула. Какое место Плеве отводил этому таинственному подразделению в структуре Департамента полиции, мы не знаем. Возможно, он радел вовсе не за свой Департамент, а работал на процветание доблестной «Священной дружины» [156]156
  141 О ней в следующей главе. См.: Петришев А. Орден черных рыцарей//Народно-социалистическое обозрение, 1906. № 2. С. 25—28.


[Закрыть].

Директор Департамента полиции имел от двух до пяти заместителей – вице-директоров, один из которых руководил политической частью, то есть являлся главой политического сыска империи. Заведующий Третьим делопроизводством (Особым отделом) подчинялся непосредственно ему. Директор Департамента полиции имел прямым начальником товарища министра внутренних дел, ответственного за работу всех полицейских служб империи. Министр внутренних дел занимал особое положение в Комитете (Совете) министров. Его кресло считалось самым высоким.

Товарищ министра внутренних дел, ответственный за работу полиции, одновременно являлся командиром Отдельного корпуса жандармов и председателем Особого совещания. В его состав входили чиновники Министерств внутренних дел и юстиции.

Совместно с Четвертым и Пятым делопроизводства-ми Департамента полиции Особое совещание занималось поднадзорными лицами и административной ссылкой, следовательно, политически неблагонадежными. Своим решением Особое совещание могло без суда отправить любое лицо в административную ссылку.

Департамент полиции благополучно дожил до Февральской революции. Им управляло восемнадцать директоров – от бесследно затерявшихся в памяти людей до навсегда отмеченных в многострадальной русской истории [157]157
  142 Директора Департамента полиции: И. О. Велио (1880—1881), B. К. Плеве (1881 – 1884), П. Н. Дурново (1884—1893), Н. И. Петров (1893—1897), С. Э. Зволянский (1893—1902), А. А. Лопухин (1902 – февраль 1905), С. Г. Коваленский (февраль 1905 – июнь 1905), Н. И. Гарин (июнь 1905—ноябрь 1905), Э И. Вуич (ноябрь 1905—1906), М. И. Трусевич (1906—1909), Н. П. Зуев (1909—1911), C. П. Белецкий (1911 —1914), Б. де Ипполит (1914 – февраль 1915)., Р. Г. Моллов (февраль 1915 – ноябрь 1915), К. Д. Кафаров (ноябрь 1915 – март 1916), Е. К. Климоч (март 1916 – сентябрь 1916), А. Т. Васильев (сентябрь 1916 – февраль 1917).


[Закрыть]. За тридцать семь лет сменилось девятнадцать министров внутренних дел. Ни один из них, кроме, быть может, князя П. Д. Святополк-Мирского, не заслуживает доброго слова. Даже количество лиц, побывавших в должностях министров и директоров Департамента полиции за столь непродолжительный период времени, свидетельствует о нестабильности обстановки в империи и неудовлетворенности верховной власти положением дел в полицейском ведомстве. С характеристиками некоторых руководителей политического сыска последних тридцати семи лет его существования читатель познакомится в следующих главах.

Все преобразования в деятельности Департамента полиции сводились к созданию новых полицейских служб. К первому десятилетию XX века их наплодили столь много, что даже бывший директор Департамента полиции А. А. Лопухин не смог дать четкой классификации всех подчиненных ему подразделений:

«Полиция в России делится на общую и жандармскую, наружную и политическую, конную и пешую, городскую и уездную, сыскную, состоящую в нескольких больших городах для розыска по общеуголовным делам, фабричную – на фабриках и заводах, железнодорожную, портовую, речную и горную – на золотых промыслах. Кроме того, существуют: полиция волостная и сельская, полиция мызная, полевая и лесная стража для охраны полей и лесов. По способу организации полиция может быть подразделена на пять дипов: военную, гражданскую, смешанную, коммунальную и вотчинную. Военная организация присвоена в России только жандармерии; кроме нее, не будучи полицией, полицейские обязанности несет военная часть в Амурской области, конный полк Амурского казачьего войска» [158]158
  143 Лопухин А. А. Указ. соч. С. 10.


[Закрыть].

Император Александр III

Лопухин почему-то опустил русскую заграничную полицейскую агентуру, наблюдавшую за эмигрантами, не дал разделения по роду занятий – полицейскую стражу и сыскную полицию, полицию, ведавшую обнаружением и исследованием уголовно наказуемых деяний, и не только это... Не сообщил он также, что любой из перечисленных полицейских служб инструкциями предписывалось содействовать производству политического сыска.

Департамент полиции с подведомственными ему учреждениями постепенно превращался в громоздкий, неповоротливый и непослушный механизм. На первых же порах при его образовании Департамент полиции по структуре и количественному составу почти не отличался от III отделения.

Ход начатых преобразований полицейских служб империи прервался убийством Александра II, потрясшим Россию и повлиявшим на ход ее истории. После 1 марта 1881 года у кормила правления империей начали появляться новые силы. Александр III сменил большинство высших правительственных сановников. Влияние на внешнюю и внутреннюю политику оказалось в руках самых черных реакционных сил, наступило мрачное время контрреформ.