Текст книги "Полицейские и провокаторы"

Автор книги: Феликс Лурье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

КАНЦЕЛЯРИЯ ТАЙНЫХ РОЗЫСКНЫХ ДЕЛ

Герцогиня Курляндская водрузилась на русском троне в результате смертельной борьбы придворных группировок между собой. Манифестом от 4 марта 1730 года она уничтожила главнейший орган государственной власти – Верховный тайный совет, пригласив-ший ее на престол, и восстановила «по прежнему» Правительствующий Сенат, передав ему дела по политическому сыску.

Уголовное законодательство Анны Иоанновны за десять лет ее правления легко разместилось в именном указе от 10 апреля 1730 года (здесь, как и во всей данной главе, речь идет только об уголовном законодательстве, касающемся непосредственно политических преступлений):

«Понеже по указам предков Наших, и по Уложению всяких чинов людям, ежели кто за кем подлинно уведает великое дело, которые состоят в первых двух пунктах, то есть. 1. О каком злом умысле против Персоны Нашей, или измене. 2. О возмущении или бунте, тем доносить не точию запрещено, но ежели подлинно кто докажет, тем за правый донос милость и награждение обещана, а которые станут за собою сказывать такое великое дело, затеяв ложно, таким чинено жестокое наказание, и иным и смертная казнь» [47]47
  32 ПСЗ. Т. 8. Спб., 1830. С. 261.


[Закрыть].

Этим указом Анна Иоанновна напомнила своим новым подданным, что Соборное Уложение 1649 года никто не отменял и его вторая глава остается в силе. Но уже 1 июля 1730 года в Сенат поступил именной указ императрицы, который гласил: «Вам известно, какое попечение имел Император Петр Великий еще в 1714 г., чтобы исправить Уложение, но, отвлеченный другими делами, он не имел возможности довести это исправление до благополучного окончания. И хотя Императрица Екатерина I и Император Петр II также старались разрешись этот вопрос, однакож и поныне ничего не сделано» [48]48
  33 Цит. по: Латкин В. Н. Указ. соч. С. 50.


[Закрыть]. Далее Анна Иоанновна повелевала Сенату созвать Земский собор для пересмотра Уложения 1649 года, а до начала его работы создать особую комиссию. Эта комиссия сразу же приступила к пересмотру Соборного Улбжения и бесплодно прозанималась им до кончины императрицы, выборные же депутаты на Земский собор до Москвы так и не добрались.

Через год после восшествия на престол Анна Иоанновна занялась реорганизацией политического сыска. В результате появилось новое центральное учреждение империи – Канцелярия тайных розыскных дел, получившая исключительную монополию в производстве политического сыска на всей территории России. Анна Иоанновна подчинила Канцелярию себе, без права вмешательства любого высшего учреждения империи в ее деятельность. Таким образом, Канцелярия тайных розыскных дел получала те же права, какими пользовался Преображенский приказ. Возглавил Канцелярию А. И. Ушаков. Он не отчитывался перед Сенатом и имел регулярные доклады самой императрице. Канцелярия тайных розыскных дел имела статус выше, чем у любой Коллегии империи [49]49
  34 См.: Веретенников В. И. Из истории Тайной канцелярии 1731 – 1762 г. Харьков, 1911. С. 14—29.


[Закрыть].

Став полной преемницей Преображенского приказа, Канцелярия тайных розыскных дел заняла его помещения и получила архивы всех своих предшественников. Штат Канцелярии укомплектовали из лиц, ранее служивших в Преображенском приказе и получивших то же содержание. Но в отличие от многофункционального Преображенского приказа Канцелярия тайных розыскных дел имела четкую специализацию – кроме рассмотрения дел о политических преступлениях, в ее обязанности ничего другого не входило.

Следом за императрицей в 1732 году из Москвы в новую столицу переехала Канцелярия тайных розыскных дел. По распоряжению Анны Иоанновны в Москве осталась «от оной канцелярии контора» во главе с генерал-адъютантом С. А. Салтыковым. В Московской конторе числилось чуть меньше половины от общего состава служивших в Канцелярии. В 1733 году штат Канцелярии включал двадцать одного канцеляриста и двух секретарей [50]50
  35 См.: Голикова Н. Б. Органы политического сыска и их развитие в XVII—XVIII вв. С. 268.


[Закрыть]. Московская контора по заданию Канцелярии тайных розыскных дел регулярно производила политический сыск на всей территории империи и систематически отчитывалась перед ней во всех своих действиях. С каждым годом штат Канцелярии и Конторы увеличивался и к концу их существования в несколько раз превосходил численность Преображенского приказа. Императрица понимала шаткость своего положения на русском троне и поэтому не жалела средств на политический сыск.

Разрастаясь и процветая, Канцелярия тайных розыскных дел благополучно пережила свою учредительницу Анну Иоанновну и сменивших ее на русском троне Анну Леопольдовну с малолетним Иоанном Антоновичем, внучатым племянником Анны Иоанновны, и Елизавету Петровну, дочь создателя Преображенского приказа.

На роль начальника Канцелярии тайных розыскных дел императрица удачно выбрала генерала А. И. Ушакова. При Петре II он попал в опалу и оказался не у дел. Императрица Анна Иоанновна вновь вытащила его на самый верх высшей административной лестницы, и за это он был ей рабски предан. После переворота, совершенного Елизаветой Петровной, многие оказались в ссылке, а Ушаков уцелел и удержался на своем высоком посту, за это он и Елизавете Петровне был так же рабски предан. После смерти А. И. Ушакова его место в 1747 году занял И. И. Шувалов, назначенный ему в помощники еще в 1745 году. Секретарем Канцелярии тайных розыскных дел при Шувалове служил С. И. Шешковский, прославившийся позже, в царствование Екатерины II.

За тридцатилетний период существования Канцелярия тайных розыскных дел весьма преуспела и далеко превзошла Преображенский приказ по количеству жертв и жестокости расправ. Соборное Уложение 1649 года и Артикул воинский 1715 года, да поправка Анны Иоанновны 1731 года – вот и вся правовая основа политического сыска, сам же сыск заключался в выслушивании доносчика и попытке задержания предполагаемого преступника. Эффективность сыска целиком зависела от количества изветов, поступавших в Канцелярию. А их было очень много и, следовательно, много невинных жертв.

Непопулярность Канцелярии тайных розыскных дел во всех слоях русского общества была столь велика, что Петр III через два месяца после восшествия на престол именным Манифестом от 21 февраля 1762 года сообщил о ее ликвидации:

«Объявляем всем Нашим верным подданным. Все известно, что к учреждению Тайных розыскных Канцелярий, сколько разных имен им не было, побудили Вселюбезнейшего Нашего Деда, Государя Императора Петра Великого, вечной славы достойные памяти, Монарха великодушного и человеколюбивого, тогдашних времен обстоятельства, и неисправленные еще нравы. (...) отныне Тайных розыскных дел Канцелярии быть не иметь, и оная совсем уничтожается, а дела, есть либо иногда такия случались, кои до сей Канцелярии принадлежали б смотря по важности, рассмотрены и решены будут в Сенате» [51]51
  36 ПСЗ. Т. 15. Спб., 1830. С. 915.


[Закрыть].

Одновременно император запретил употреблять выражение «слово и дело государево», как наводящее на людей ужас. В случае ослушания новый законодатель угрожал суровым наказанием.

ТАЙНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

Лицемерие императора, прославившегося страстной любовью к игре в солдатики, поразительно За две недели до официальной ликвидации Канцелярии тайных розыскных дел он подписал указ об учреждении при Сенате Тайной экспедиции и Московской тайной экспедиции при Сенатской конторе [52]52
  37 См.: Самойло В. Возникновение Тайной экспедиции при Сенате//Вопросы истории, 1948, № 6. С. 80.


[Закрыть]. Таким образом, одиозную Канцелярию вовсе не уничтожили, а просто-напросто переименовали. Всем служившим в Канцелярии и ее Московской конторе указывалось «быть на том же жалованье, которое они ныне получают, а именно: здешним при Сенате, а московским при Сенатской конторе» [53]53
  38 Там же. С. 81.


[Закрыть]. От Тайной экспедиции требовалось выполнение тех же задач, которые возлагались на ее предшественниц,– осуществлять политический сыск и искоренять политических преступников на всей территории Российской империи.

Формально Тайная экспедиция подчинялась генерал-прокурору Правительствующего Сената А. И. Глебову, позже – А. А. Вяземскому, возглавлявшему политический сыск империи почти тридцать лет. Императрица считала его человеком преданным и незаменимым. Когда он заболел, секретарь Екатерины II

А. В. Храповицкий записал ее распоряжение о Вяземском: «По болезни генерал-прокурора приказываю всем правителям экспедиций ходить с докладами. Я его должности разделю четверым, как после Баура. Знаешь ли, что ни из князей Голициных, ни Долгоруких, нельзя сделать генерал-прокурора. У них множество своих процессов. Жаль мне Вяземского, он мой ученик, и сколько я за него выдержала, все называли его дураком» [54]54
  39 Храповицкий А. В. Дневник. М., 1901. С. 188.


[Закрыть]. Многие современники считали Вяземского человеком ограниченным и удивлялись, «как фортуна его на это место поставила» (Н. И. Панин), но императрицу он устраивал: Вяземский никогда не отступал в своих действиях от «секретнейшего наставления» [55]55
  40 См.: Сивков К– В. Общественная мысль и общественное движение в России в конце XVIII века//Вопросы истории, 1946, № 5—6, С. 91.


[Закрыть], собственноручно написанного любимой матушкой-императрицей. В 1792 году генерал-прокурором был назначен А. Н. Самойлов. При Павле I этот пост занимал князь А. Б Куракин.

Князь А. Б. Куракин

Всеми делами Тайной экспедиции со дня ее основания заправлял С. И. Шешковский, а фактическим руководителем следует считать просвещенную нашу императрицу Екатерину II, корреспондента Вольтера, Дидро и других замечательных просветителей XVIII столетия. По особо важным делам императрица лично наблюдала за ходом следствия, вникала во все его тонкости, составляла вопросные листы для проведения допросов или письменных ответов подследственных, анализировала их показания, обосновывала и писала приговоры Такова роль Екатерины II в делах Е. И. Пугачева, Н. И. Новикова, А. Н. Радищева. В манифесте о создании Тайной экспедиции ничего не сообщалось, ее как бы не существовало, говорилось лишь, что если возникнут дела, «которые до сей канцелярии принадлежали», то их надлежит немедленно препровождать в Сенат. Может показаться, что такое положение продиктовано стыдливостью царствовавших особ, желавших прослыть просвещенными либералами, но это вовсе не так.

С Екатерины II началась нескончаемая полоса строжайшей секретности во всем, что касалось политического сыска. Тайную экспедицию замаскировали Сенатом. Генерал-прокурор Сената А. А. Вяземский имел право никому не докладывать о деятельности Тайной экспедиции, кроме императрицы, и даже, в случае необходимости, уничтожать документы по некоторым делам [56]56
  41 Сивков К. В. Тайная экспедиция, ее деятельность и докумен-ты//Ученые записки Московского государственного педагогического института им. В. И. Ленина. Т. 35. Кафедра истории СССР. Вып. 2. М., 1946. С. 109—110.


[Закрыть].

Секретными агентами политический сыск в XVIII веке еще не располагал, а их предшественники – лазутчики занимались главным образом подслушиванием, Так, московский главнокомандующий князь М. Н. Волконский 13 декабря 1773 года доносил Екатерине II о сделанном им распоряжении: «Употреблять надежных людей для подслушивания разговоров публики в публичных собраниях, как-то: в рядах, банях, кабаках, что уже и исполняется, а между дворянством также всякие разговоры примечаются» [57]57
  42 Осьмнадцатый век: Исторический сборник. Кн. 1. М., 1869. С. 128.


[Закрыть].

И опять на вооружении политического сыска имелись главным образом доносы и пытки, но просвещенная императрица не желала признаваться в этом никому. В манифесте об уничтожении Канцелярии тайных розыскных дел Петр III, а затем Екатерина II, подтвердившая манифест свергнутого ею супруга, дружно клеймили доносительство. Но доносчики продолжали получать щедрые вознаграждения за изветы.

В Тайной экспедиции доносчиков, как и подследственных, сначала «увещевали». Обычно для этого привлекали тюремного священника Петропавловской крепости. Его действия так и назывались – «увещевание священническое». После увещевания доносчика два дня держали без воды и пищи и, если после этого он подтверждал прежние показания, от него требовали еще одного подтверждения доноса «перед пыткой», а иногда и пытали, все зависело от важности извета и настроения Шешковского. Пытали при Екатерине II редко, но кнутом секли почти всех. Часто экзекуцией занимался сам хозяин Тайной экспедиции Шешковский, достойный преемник Ромодановских и Ушакова. Не случайно его прозвали Кнутобойцем.

Пыток Екатерина II старалась избегать. Однако в сенатском постановлении от 15 мая 1767 года сообщалось, что «пытки же производить, если же со увещевания не признаются». Орудия пыток на всякий случай в России сохраняли почти до середины XIX века. Их в Петропавловской крепости застали декабристы. Весь XVIII и XIX века в кандалы ковать продолжали, в казематах голодом морили, холодом мучили, кнутом секли нещадно, и тому существуют доказательства неопровержимые. 'Но лицемерная наша императрица писала 15 марта 1774 года А. И. Бибикову: «Также при расспросах, какая нужда сечь? Двенадцать лет Тайная экспедиция под моими глазами ни одного человека при допросах не секли ничем, а всякое дело начисто разобрано было; и всегда более выходило, нежели мы желали знать» [58]58
  43 Сивков /С В. Тайная экспедиция, ее деятельность и документы. С. 106.


[Закрыть].

Любопытна хронология отмены телесных наказаний в России: дворян, духовенство и мещан перестали сечв» в 1801 году, монахов – в 1811 году, жен священников– в 1808 году, детей священников – в 1835 году, литераторов и их жен – в 1841 году [59]59
  44 См.: Евреинов Н. Н. История телесный наказаний в России. Спб., 1913. С. 63, 68—71, 90; Валишевский К. Дочь Петра Первого. Спб., Б. Г _г. С. 1%.


[Закрыть]. Но это всего лишь формальная отмена. Секли и много позже. Крестьян, рабочих, студентов, солдат забивали до смерти и в начале XX века.

Когда Радищеву сообщили, что следствие будет вести Шешковский, писатель упал в обморок. Сестра покойной жены Радищева, Е. В. Рубановская, каждодневно посылала к Шешковскому дворовых с «гостинцами». Некоторые исследователи считают, что автора «Путешествия» не секли именно потому, что Рубановской удалось смягчить жестокого Кнутобойца, но орудиями пыток Радищева для острастки пугали.

Тюремщики превосходно знали пользу показа подследственным орудий пыток. Томление в сырых гулких одиночках, тени задушенных и запоротых, витавшие рядом и холодившие кровь, делали людей сговорчивее. Вовсе не всегда требовалось пытать. Многие подследственные от одного вида Шешковского и орудий пыток охотно каялись.

От подследственного прежде всего требовали раскаяния, то есть признания в содеянном и раскаяния в нем. Теперь уже невозможно проследить, с кого началось внедрение в практику следствия этой процедуры, восходящей к религии (но раскаяние религиозное имеет принципиально иной смысл). Раскаяние превратилось в высшую форму признания, признания виновности перед следователем под воздействием религиозного чувства. Никого не удивляла быстрота и легкость, с какой люди каялись. Раскаяние возвели в необходимый ритуал. И кающийся, и следователь, и судья к раскаянию относились соответствующим образом. Если бы свершивший противозаконное деяние не попался, покаялся бы он? Что ж каяться в сознательно содеянном? Кому было нужно раскаяние? Раскаяние упрощало следствие, упрощало и даже исключало понятия «улики» и «доказательства». Если преступник покаялся, то к чему доказательство виновности?

Onus probandi (лат.) —бремя доказательств (иногда переводят – требуются доказательства). Римлянам две тысячи лет назад требовались доказательства, судьи испытывали на себе бремя доказательств, ответственность за использование доброкачественных доказательств. А в Петропавловской крепости, в центре столицы Российской империи до второй половины XIX века требовалось раскаяние, не религиозное, а под страхом пытки. Все решало раскаяние как форма признания и доказательства виновности. На основании раскаяния осуждали, принимая его за веские вещественные доказательства. И никого не интересовало, сколь соответствует раскаяние содеянному.

Доказательства виновности получены. А что же суд? Суды по политическим делам происходили в Правительствующем Сенате при закрытых дверях и наружной охране из специальной стражи. Даже сенатских служащих на такие заседания не допускали, понятия адвоката не существовало. При вынесении приговоров по политическим преступлениям судьи, как уже говорилось, ссылались на Соборное Уложение 1649 года (в царствование Екатерины II оно называлось: «Уложение, по которому суд и расправа во всяких делах в российском государстве производится, сочиненное и напечатанное при владении Его Величества Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича всея России самодержца в лето от сотворения мира 1756») и Артикул воинский 1715 года. Новыми законодательными актами, касавшимися политических преступлений, ни Екатерина II, ни ее сын, ни внук Александр уголовное право не обогатили.

В политический сыск Екатерина II внесла два очень важных новшества: она распорядилась организовать в Тайной экспедиции перлюстрацию переписки подозреваемых лиц и засылку лазутчиков в места скоплений людей для подслушивания разговоров. В «черный кабинет» – место, где производилась перлюстрация корреспонденции, потекла струйка писем, их вскрывали, переписывали, а оригиналы отправляли по назначению. Копии писем в зависимости от содержания попадали на столы чиновников Тайной экспедиции, а иногда и на просмотр императрицы. В трактирах, на съезжих дворах, в театрах, на балах непременно присутствовали лазутчики Шешковского.

Так же, как и в прежние годы существования политического сыска, в помощь его основному органу создавались единовременные следственные комиссии. В царствование Екатерины II их было особенно много. Специальные комиссии расследовали дела Хрущева, Мировича, Пугачева и других. Полномочия временным следственным комиссиям писала сама императрица, в них явственно простуцали желаемые ход следствия и приговор.

Тайной экспедиции и предшествующим ей учреждениям, занимавшимся производством политического сыска, в значительной мере содействовали полицейские службы империи, созданные Петром I и усовершенствованные Екатериной II. На них мы останавливаться не будем, так как здесь речь идет только о тех службах, которые были организованы специально для производства политического сыска.

Пережив без существенных изменений царствования Екатерины II и ее сына Павла I, Тайная экспедиция была демонстративно расформирована через три недели после восшествия Александра I на престол. Все ее функции император передал органам местной администрации.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ СЫСК В ЦАРСТВОВАНИЕ АЛЕКСАНДРА I

Царствование Александра I, начавшееся убийством отца, в отношении внутриполитического положения в империи следует считать вполне спокойным, если сравнить его с предыдущим и последующим периодами русской истории. Но, несмотря на это, вскоре после торжественной и громогласной ликвидации Тайной экспедиции Александр I пришел к мысли о необходимости существования в государстве централизованной системы политического сыска. 8 сентября 1802 года император распорядился образовать Министерство внутренних дел [60]60
  45 Министры внутренних дел Российской империи: В. П. Кочубей (1802—1807), А. Б. Куракин (1807—1810), О. П. Козодавлев (1&10– 1819), А. Н. Голицын (июнь 1819 – ноябрь 1819), В. П. Кочубей (1819—1823), Б. Б. Кампенгаузен (апрель 1823 – август 1823), В. С. Ланской (1823—1828), А. А. Закревский (1828—1831), Д. Н Блудов (1831 —1839), А. Г. Строганов (1839—1841), Л. А. Перовский (1841 —1852), Д. Г. Бибиков (1852—1855), С. С. Ланекой (1855—1861), П. А. Валуев (1861 —1868), А. Е. Тимашев (1868– 1878), Л. С. Маков (1878—1880), М. Т. Лорис-Меликов (1880– 1881), Н. П. Иглатьев <1881 – 1882), Д. А. Толстой (1882—1889), П. Н. Дурново (1889—1895), И. Л. Горемыкин (1895—1899), Д. С. Сипягин (1899—1902), В. К. Плеве (1902—1904), П. Д. Святополк-Мирский (1904—1905), А. Г. Булыгин (январь 1905—октябрь 1905), П. Н. Дурново (1905—1906), П. А. Столыпин (1906—1911), А. А. Макаров (1911 —1912), Н. А. Маклаков (1912—1915), Н. Б. Щербаков (июнь 1915 – сентябрь 1915), А. Н. Хвостов (1915—1916), Б. В. Штюрмер (март 1916 – июнь 1916), А. А. Хвостов (июнь 1916 – сентябрь 1916), А. Д. Протопов (1916—1917).


[Закрыть], одна из четырех экспедиций которого (вторая) ведала политическим сыском и цензурой. Почти одновременно с созданием Министерства внутренних дел император учредил при столичном военном губернаторе Тайную полицейскую экспедицию, также осуществлявшую политический сыск. Приведу извлечение из секретной инструкции:

«Тайная полицейская экспедиция обнимает все предметы, деяния и речи, клонящиеся к разрушению самодержавной власти и безопасности правления, как-то: словесные и письменные возмущения, заговоры, дерзкие или возжигательные речи, измены, тайные скопища толкователей законов, учреждениев, как мер, принимаемых правительством, разглашателей новостей важных, как предосудительных правительству и управляющим, осмеяний, пасквилесочинителей, вообще все то, что относиться может до государя лично, как правление его. (...)

Тайная полицейская экспедиция должна ведать о всех приезжих иностранных людях, где они жительствуют, их связи, дела, сообщества, образ жизни, и бдение иметь о поведении оных» [61]61
  46 Цит. по: Троцкий И. М. Третье отделение при Николае I. М., 1930. С. 8—9.


[Закрыть].

Молодой император, воспитанник республиканца Лагарпа не очень-то доверял приезжавшим из Европы иностранцам, опасаясь проникновения через них в Россию республиканских идей.

Тайная полицейская экспедиция, по утверждению исследователей, работала «кустарно». Наверное, такое суждение о ней справедливо, так как известны слова Александра I, обращенные к помощнику главнокомандующего в Петербурге графу Е. Ф. Комаровскому: «Я желаю, чтобы учреждена была секретная полиция, которой мы еще не имеем и которая необходима в теперешних обстоятельствах» [62]62
  47 Цит. по: Оржеховский И. В. Самодержавие против революционной России (1826—1880 гг.). М., 1982. С. 11.


[Закрыть].

5 сентября 1805 года император образовал Комитет высшей полиции. Один из ближайших друзей Александра I Н. Н. Новосильцев написал для Комитета инструкцию, из которой явствовало, что это был межведомственный координационный орган, собиравший из различных учреждений сведения о слухах, настроениях людей, подозрительных иностранцах, скопищах народа, тайных собраниях и сообщавший о них в Комитет министров или императору. Исследователи считают, что Комитет высшей полиции был учрежден лишь на время «отсутствия царя из столицы» [63]63
  48 Лемке М. К. Николаевские жандармы и литература 1826– 1855 гг. Спб., 1908. С. 7.


[Закрыть].

Менее чем через полтора года, 13 января 1807 года, вместо Комитета высшей полиции, явно неудачного посреднического органа, Александр I учредил Комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия (Комитет охранения общественной безопасности).

А. Д. Балашов

В его состав вошли: председатель – министр юстиции П. В. Лопухин, министр внутренних дел B. П. Кочубей, сенаторы Н. Н. Новосильцев и А. С. Макаров. Последний успешно руководил Тайной экспедицией после смерти Шешковского. Позже Комитет пополнился министрами полиции А. Дч Балашовым, затем C. К. Вязьмитиновым, в 1814 году его членом сделался А. А. Аракчеев [64]64
  49 См.: Ерошкин Н. П. Крепостническое самодержавие и его политические институты. М., 1981. С. 159.


[Закрыть].

Для нового Комитета инструкцию написал также Новосильцев. Ее первый пункт требовал «предусматривать все то, что могут произвести враги государства, принимать сообразные меры к открытию лиц, посредством коих могут они завести внутри государства вредные связи» [65]65
  50 Там же. С. 159.


[Закрыть]. И этот Комитет занимался межведомственной координацией действий, но в отличие от своего предшественника он имел судебно-следственный орган по политическим делам – Особенную канцелярию со штатом из двадцати трех человек [66]66
  51 См.: Оржеховский Я. В. Указ. соч. С. 188.


[Закрыть]. Основными осведомителями обоих Комитетов являлись оберполицмейстеры, директора почт и министры.

По политическим преступлениям полиция и местные власти производили полицейские дознания, иногда – следствие. От них все материалы поступали в Комитет для рассмотрения/дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия, где подробно рассматривались и выносились решения, утверждавшиеся императором. Таким образом, Комитет занимал место главного следственного органа империи по политическим делам. Одновременно Комитет руководил слежкой за подозрительными иностранцами и перлюстрацией их переписки, а также наблюдал за уголовными делами, рассмотрение коих требовало соблюдения особой секретности – главным образом это были дела о взяточничестве и растратах, когда виновными оказывались крупные чиновники.

Одновременно с Комитетом в Петербурге (при генерал-губернаторе) и Москве (при обер-полицмейстере) существовала Особая секретная полиция, одновременно подчинявшаяся Министерству внутренних дел. В ее обязанности входил политический сыск. Московский обер-полицмейстер предписывал своим агентам из Особой секретной полиции выведывать и доносить начальству «все распространяющиеся в народе слухи, молвы, вольнодумства, нерасположение и ропот, проникать в секретные сходбища. (...) Допускать к сему делу людей разного состояния и разных наций, но сколько возможно благонадежнейших, обязывая их при вступлении в должнцсть строжайшими, значимость гражданской и духовной присяги имеющими реверсами о беспристрастном донесении самой истины и охранении в высшей степени тайны, хотя бы кто впоследствии времени и выбыл из сего рода службы.

Они должны будут, одеваясь по приличию и надобностям, находиться во всех стечениях народных между крестьян и господских слуг; в питейных и кофейных домах, трактирах, клубах, на рынках, на горах, на гуляньях, на карточных играх, где и сами играть могут, так же между читающими газеты – словом, везде, где примечания делать, поступки видеть, слушать, выведывать и в образ мыслей проникать возможно» [67]67
  52 Цит. по: Троцкий И. М. Указ. соч. С. 10; Оржеховский И. В. Указ. соч. С. 13.


[Закрыть].

Наивные карнавальные переодевания полицейских чинов не прекращались вплоть до Февральской революции, они лишь переместились от столицы в глубь империи. Так рыцари славного ордена политического сыска в порыве верноподданнической страсти переодевались в женские платья и, не сбрив рыжих прокуренных богатырских усов, не снимая жандармских брюк с кроваво-красными лампасами, рыскали по злачным местам сонных городков в поисках крамолы [68]68
  53 См.: Струмилин С. Г. Из пережитого. М., 1957. С. 8.


[Закрыть].

Военный историк генерал-лейтенант А. И. Михайловский-Данилевский писал:

«В Петербурге была тайная полиция: одна в Министерстве внутренних дел, другая у военного генерал-губернатора, а третья у графа Аракчеева. (...) В армиях было шпионство тоже очень велико: говорят, что примечали за нами, генералами, что знали, чем мы занимаемся, играем ли в карты, и тому подобный вздор» [69]69
  54 Русская старина, 1890, № 11. С. 512.


[Закрыть].

Превосходно осведомленный чиновник декабрист Г. С. Батеньков писал о профессиональных сотрудниках политического сыска:

«Разнородные полиции были крайне деятельны, но агенты их вовсе не понимали, что надо разуметь под словами карбонарии и либералы, и не могли понимать разговора людей образованных. Они занимались преимущественно только сплетнями, собирали и тащили всякую дрянь, разорванные и замаранные бумажки, их доносы обрабатывали, как приходило в голову» [70]70
  55 Цит. по: Троцкий И. М. Указ. соч. С. 26.


[Закрыть].

Горе-сыщики дошли до того, что агенты столичного генерал-губернатора М. А. Милорадовича следили за всемогущим А. А. Аракчеевым... и не заметили образования декабристских кружков.

Комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия, прекратил свое существование 17 января 1829 года. Первые три года своего существования Комитет собирался на заседания раз в неделю, но затем их количество резко сократилось [71]71
  56 См.: Лемке М. К. Указ. соч. С. 7.


[Закрыть]. Объясняется такое положение тем, что в 1810 году Александр 1 по проекту М. М. Сперанского учредил Министерство полиции, выделившееся из Министерства внутренних дел, и оно приняло на себя большую часть нагрузки Комитета.

Министерство полиции имело в своем составе три Департамента: полиции исполнительной, полиции хозяйственной и полиции медицинской* а также две канцелярии: общую и особенную. Особенная канцелярия занималась производством политического сыска на всей территории Российской империи. Ее фактическим создателем и руководителем следует считать Я. И. де Санд-лена. Особенная канцелярия боролась с крестьянскими волнениями, общественным движением, осуществляла контрразведку, цензуру и расследование важнейших уголовных дел. Именно благодаря существованию Особенной канцелярии министр внутренних дел В. П. Кочубей назвал Министерство полиции Министерством шпионства. В записке на высочайшее имя он писал в 1819 году:

Князь В. П. Кочубей

«Город закипел шпионами всякого рода: тут были и иностранные, и русские шпионьї, состоявшие на жалованье, шпионы добровольные; практиковались постоянные переодевания полицейских офицеров; уверяют, даже сам министр (А. Д. Балашов.– Ф. Л.)прибегал к переодеванию. Эти агенты не ограничивались тем, что собирали известия и доставляли правительству возможность предупреждения преступления, они старались возбуждать преступления и подозрения. Они входили в доверенность к лицам разных слоев общества, выражали неудовольствие на Ваше Величество, порицая правительственные мероприятия, прибегали к выдумкам, чтобы вызвать откровенность со стороны этих лиц или услышать от них жалобы. Всему этому давалось потом направление сообразно видам лиц, руководивших этим делом» [72]72
  57 Цит. по.: Троцкий И. М. Указ. соч. С. 20—21.


[Закрыть].

Записка Кочубея, выдающегося администратора александровского времени и личного друга императора, является одним из первых документов, констатировавших появление в России полицейской политической провокации по типу французской времен «искусника» Жозефа Фуше. Отрадно отметить, что Кочубей резко и язвительно осудил этот нарождавшийся мерзкий аморальный прием. Но остановить и даже отсрочить развитие в России полицейской провокации он не смог. Эта ржавчина успела поселиться в теле правоохранительной системы империи и начала неуклонно разъедать ее изнутри.

Отец русской полицейской провокации первый министр полиции А. Д. Балашов в начале войны 1812 года, сохраняя министерское кресло, перешел в действующую армию и там командовал военной полицией (жандармерией). Современники Балашова в своих высказываниях о нем подчеркивали его природные качества сыщика при полном отсутствии нравственных начал.

Лиц, подобных Балашову, в александровское царствование на вершине власти было немного. И дела свои без доносов они делать не умели. Так, попечитель Петербургского учебного округа Д. П. Рунич, обследуя деятельность профессора Плисова, писал министру просвещения: «Хотя в тетрадях Плисова не найдено ничего предосудительного, но это самое и доказывает, что он человек вредный, ибо при устном преподавании мог прибавлять, что ему вздумается» [73]73
  58 Познанский В. В. Очерки формирования русской национальной культуры: Первая половина XIX века. М., 1975. С. 98.


[Закрыть]. Чем не донос? Но подобное встречалось в первой четверти XIX века редко, и донос не имел той популярности, что в XVIII столетии. В александровскую эпоху доносительство было не в чести.

Утратив массовое доносительство – извет как важнейшее средство получения информации о крамоле и пытку как надежный способ получения нужного признания в содеянном или несодеянном, имперская правоохранительная служба восприняла самое худшее из опыта европейской полиции – полицейскую политическую провокацию. Именно при изящном либерале Александре I на вооружении политического сыска начала появляться полицейская провокация, именно тогда началось ее постепенное внедрение в практику правоохранительных органов Российской империи.

Министерство полиции было ликвидировано в 1819 году. Все его функции перешли в Министерство внутренних дел, а точнее – возвратились обратно. Влилась в состав Министерства внутренних дел и Особенная канцелярия во главе с талантливым сыщиком и образованным человеком М. Я. фон Фоком. Ее состав продолжал заниматься тем же, чем и ранее,– политическим сыском.

Молодой Александр I желал показать всей Европе, что Россия при его управлении в состоянии обходиться без специальных учреждений, осуществляющих политический сыск. Но очень быстро император понял, что они крайне необходимы. К лицемерию, нерешительности и подозрительности монарха примешивался вечно преследовавший его страх за собственную жизнь.

Александр Павлович воспитывался в окружении убийі его деда Петра III, бывших фаворитов бабки Екате рины II. Он превосходно знал, с какой легкостью вельможам удалось избавиться от неугодного им, непредсказуемого Павла I, его отца. Призрак удушенного отца и лица его убийц наяву, исходившая от них, как казалось ему, реальная опасность толкали Александра I к созданию все новых и новых учреждений политического сыска. Он не вполне доверял уже функционировавшим. Такое положение привело к образованию избыточного количества подобного рода учреждений, отсутствию четкости в их работе и обязательной строгой централизации, а также к порождению между ними соперничества в усердии услужить породившему их монарху.