Текст книги "Метод Макаренко (СИ)"

Автор книги: Феликс Кресс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

А кто у нас вожак? Я стал вспоминать вчерашний день. Самым активным был рифмоплёт. Все остальные нет-нет, да поглядывали на него и на его реакцию. Так что, скорее всего, он и есть вожак. Вот только сегодня в классе его не было видно. Нужно выяснить, где он, и потолковать с ним. Главное, я понял одно: с этими детьми не прокатят лёгкие уловки. Нужно придумать что-то более заковыристое.

И… какие, мать его, отношения? Слово-то какое – фиг выговоришь. Это что-то заразное? Мысленно отметил, что про эти отношения тоже нужно выяснить.

Ну а пока, раз урок сорван, схожу к Павловне и узнаю, что она от меня хотела. Наверняка снова будет втирать, как важно не облажаться перед комиссией и бла-бла-бла.

Возле кабинета завуча я столкнулся с Глебом. Он как раз вальяжно вывалился из кабинета, поправляя на себе пёструю рубаху. Вид у него был довольный, как у сытого льва. А на шее виднелись едва заметные красные полосы. Интересно у них тут настроен образовательный процесс.

– О! Егорка, – оскалился он и шагнул ко мне. – Слышал, ты крупно облажался. Ц-ц-ц, нехорошо.

Ни фига себе здесь информация распространяется быстро. Вроде же только что класс ушёл. Когда он только успел узнать со своей высокой загруженностью в разных областях?

– Не справляешься даже с детьми, – продолжал глумиться этот клоун.

Хмыкнув, я приблизился к нему и шепнул на ухо. Так, чтобы не слышали случайные свидетели.

– Скажи-ка, Глебушка, а ты когда отливать ходишь, папаша и писюн твой придерживает? Или он тебя только на работу устраивает и женщинами делится?

Глеб сжал челюсти так, что зубы скрипнули. Даже я услышал.

– Ахах, – натужно рассмеялся он и поднял вверх указательный палец. – Смешно сейчас было. Иди и ты посмейся. Елена Павловна не так смешно шутит, как ты, но тоже умеет, – он шутовски изогнулся и изобразил приглашающий жест, пропуская меня в кабинет.

– Предпочитаю смеяться в более комфортной обстановке, а не на работе, – отбрил его я и постучал костяшками пальцев по двери.

– Да-да, войдите, – послышался немного запыхавшийся голос Павловны.

Я вошёл и увидел завуча, которая сидела за столом, раскрасневшаяся, и поправляла причёску.

– Здравствуйте, Елена Павловна, – поздоровался я, закрывая за собой дверь. – Мне передали, что вы меня хотели видеть.

– А, Истомин, – сказала, словно выплюнула. – Проходите.

Но я и без её разрешения не стоял на месте. Прошёл в кабинет и уселся на диван. Павловна смерила меня недовольным взглядом.

– Вы почему в чате не отвечаете?

– В каком?

– В рабочем, – Павловна взяла в руки телефон.

– Не знал о таком, – пожал плечами я.

– Как это вы не знали? Я же говорила вам о нём и документы туда скидывала.

– Елена Павловна, кажется, не только у меня проблемы с памятью, – я постучал себя по виску указательным пальцем. – Вы мне сказали о какой-то телеге, а у этого слова много значений. Изъясняйтесь более конкретно.

Павловна вздохнула и отложила в сторону телефон. И начала терпеливо объяснять:

– Егор Викторович, телега – это мессенджер такой. Телеграм. Голубенькая иконка с самолётиком. У нас там рабочий чат. И родительский чат тоже там. Вам необходимо читать сообщения и отвечать на них.

– Угу, понял. Ознакомлюсь с вашими чатами и сообщениями. Это всё?

– Нет, не всё. – Павловна встала и обошла стол. Прислонилась к нему пятой точкой и сложила на груди руки. – На вас поступила жалоба. Девятый Б написал отказную. Они требуют замены классного руководителя.

– Хм, ну баба с воза – кобыле легче. Я не рвался в классные руководители, как вам прекрасно известно, – резонно заметил я.

– Егор Викторович, – всплеснула руками она. – Вы понимаете, что это скандал? Да, мы можем отдать классное руководство Глебу Витальевичу, но об этом станет известно, и я даже не знаю, как в дальнейшем это отразится на судьбе школы. К тому же дети не хотят ходить на ваши уроки в принципе. Это нонсенс какой-то. Вы первый учитель, от которого они отказываются, а не наоборот!

– Тоже достижение, согласитесь? – усмехнулся я. А класс Глебу я не отдам. Хрен знает, чему их научит этот буддийский потомок Ларина. – Разберусь, Елена Павловна. У нас с ними притирка проходит. А раз они сами в отказ пошли, значит, я задел их душевные струны. А это что-то, да, значит. Так что всё нормально будет.

– Разберитесь, пожалуйста. Срок у вас до понедельника. А после открытого урока на собрании мы решим, как быть. Если вы не справитесь, мы будем вынуждены передать классное руководство Глебу Витальевичу, который, кстати говоря, прекрасно расположил к себе детей.

– И не только детей, – хохотнул я.

Павловна вспыхнула.

– Вы на что намекаете? – возмутилась она.

– Ни на что, Елена Павловна. Я говорю, что с коллегами он тоже контакт наладил. Очень общительный молодой человек.

Павловна несколько секунд подозрительно сверлила меня взглядом, а потом кивнула.

– Да, вы правы. Глеб Витальевич – очень талантливый педагог.

– Ага, – улыбнулся я. – Это всё? Или ещё какие-то вопросы нужно обсудить?

– Это всё.

– Ну, тогда я пошёл сеять и взращивать, – я встал и направился к двери. – И да, Елена Павловна, у вас юбка задом наперёд надета.

Сказав это, я покинул кабинет завуча. Нужно найти кого-нибудь из девятого Б и узнать, где искать рифмоплёта. Кажется, я придумал, как с ним договориться.

Глава 9

Впрочем, далеко уйти мне не дали. Не успел я завернуть за угол, как позади открылась дверь и по полу бойко застучали каблуки.

– Егор Викторович, подождите, – пропыхтела Павловна.

Меня аж что-то похожее на дежавю настигло. Я сбавил шаг, но не остановился. Ей нужно, пусть и догоняет. А рабочие моменты мы уже обговорили.

– Егор Викторович, простите, – всё-таки догнала меня Павловна и теперь семенила рядом, звонко цокая каблуками.

– Бог простит, – бросил я, продолжая свой путь.

– Егор Викторович, да подождите вы, – потянула меня за рукав завуч.

Я остановился и посмотрел на её пальцы, которые всё ещё сжимали ткань моей рубашки. Павловна отдёрнула руку и нервно улыбнулась.

– Извините. Егор Викторович, всё не так, как вы поняли, – начала она оправдываться, но остановилась, так как мимо нас проходил физрук. – Здравствуйте, Андрей Григорьевич.

Физрук кивнул и заинтересованно посмотрел на нас двоих. Елена Павловна подождала, пока он пройдёт мимо, а потом продолжила:

– Мы с Глебом Витальевичем обсуждали план занятий, ничего такого у нас не было и быть не могло. А одежда, – она фальшиво рассмеялась и махнула рукой, – это я утром проспала. Одевалась в спешке и не заметила. Представляю, как смеялись прохожие при виде меня.

Вот интересно, это Павловна считает всех такими идиотами или только Егора? Не исключаю оба варианта. Мой предшественник наработал сомнительную репутацию, а мне теперь разгребай и выправляй.

– Послушай…те, Елена Павловна. Давайте откровенно, – оборвал я этот фарс. Ну нет у меня времени участвовать в этом спектакле. И желания нет. Лучше сразу расставлю все точки на «И» и обозначу свои интересы.

– Давайте, – с готовностью согласилась Павловна.

– Мне дела нет до ваших шашней. Я вам не судья и даже не отец, брат, сват и далее по списку домовой книги. Ваши взаимоотношения с Глебом Витальевичем меня не касаются никаким боком.

Говорил я чистую правду. Плевать я хотел на то, кто, с кем шуры-муры крутит. Меня беспокоили другие проблемы, а Павловна в их число не входила. По крайней мере, не её отношения с мужиками. Об этом я и сообщил.

– Но меня волнует школа, – продолжил я. – Не могу назвать себя снобом и моралистом. Все мы взрослые люди, и каждый развлекается, как может. Но… за пределами школы. Мне казалось, вам небезразлична судьба детей и коллег.

– Вы абсолютно правы, Егор Викторович, мы с вами на одной стороне, – закивала Павловна.

– Ну так если мы с вами на одной стороне, тогда какого хрена вы творите?

– Что вы себе позволяете? – Возмутилась завуч и попыталась наехать на меня. – Я не позволю говорить со мной в таком тоне! Вы же педагог! У нас запрещена обсценная лексика.

– Мы и правда сейчас будем говорить о моём моральном облике? – усмехнулся я, выгнув бровь. – Я пытаюсь сказать вам, Елена Павловна, что раз вас спалил я, то смогут и другие. Не мне вам объяснять, как быстро распространяются слухи. Вы это получше меня знаете. А буквально пять минут назад вы рассказывали мне, как пагубно может отразиться на школе скандал. Делайте выводы. Но если вы догнали меня потому, что переживаете из-за моей болтливости, то зря. У меня есть темы поинтереснее.

– Благодарю вас за понимание, – потупилась Павловна.

Кивнув ей, я пошёл дальше по коридору, но остановился и обернулся к замершей на месте девушке.

– И да, Елена Павловна, – проговорил я с улыбкой. – К вашему сведению, хрен – это овощ, а не то, что вам пришло на ум. Как учитель русского и литературы говорю вам это.

Завуч покраснела, набрала в грудь воздуха, но я не стал дожидаться ответного выпада. Развернулся и продолжил свой путь. В спину мне прилетел рассерженный рык Елены Павловны и стук каблука о пол.

Продвигаясь по коридору, решил заглянуть в уборную. Но и там меня поджидала странная и непонятная ситуация. Я даже сначала подумал, что вошёл не в ту дверь. Вышел и посмотрел на табличку. Нет, всё правильно – учительская уборная.

– Доброе утро, Игорь Александрович. Горите на работе? – участливо поинтересовался я.

Передо мной возле умывальников стоял мой брат в одних семейках и чистил зубы. Вид у него при этом был помятый и заспанный. Будто только недавно проснулся.

– Дверь забыл закрыть, – буркнул он, не вынимая щётки изо рта. Прополоскав рот, он закончил с гигиеническими процедурами и только тогда поздоровался со мной нормально. – Здравствуйте, Егор Викторович. Прошу прощения за мой внешний вид. Работы много, приходится задерживаться.

– Я так и понял, – кивнул я. – Зайду в другой раз. А вы не забывайте двери закрывать. Коллектив у нас, как никак, разнополый. Ещё нагрянет кто-то, соблазнится и вам придётся потом жениться, – подмигнул я Игорю.

Покинув уборную, я всё же решил следовать первоначальному плану – отыскать девятый Б или кого-нибудь из них.

Но вообще странные порядки у них здесь в школе. Один без портков зубы чистит в туалете, вторая личную жизнь налаживает прямо в кабинете во время рабочего дня. И это руководящий состав, про рядовых сотрудников даже думать стрёмно как-то. Вообще не удивлён, что школа в жопе с таким подходом к управлению.

Да и учителей назначают без ведома директора, а тот соглашается, будто это норма, потому что ему так сказали. Полнейший бардак и анархия. С другой стороны, не мне возмущаться с моей-то потерей памяти. Хотя и мой случай тоже можно бросить в общую копилку косяков.

На месте Павловны и Игоря, я бы себя на работу не взял, пока полностью не приду в норму. В этом плане раньше строже было. А здесь всё расхлябано как-то. Очень надеюсь, что это единичный случай, а не везде так. Иначе я начну переживать за наше общее будущее.

Я остановился возле доски с расписанием и отыскал свой девятый класс. Последним уроком у них значился английский. Некоторое время я раздумывал, как быть: ждать окончания урока или сходить и позвать на минуточку кого-нибудь из класса.

А потом меня осенило. Я ж классный руководитель, а не залётный перец. Поэтому могу узнать адреса учащихся из их личного дела. Более того, прямая моя обязанность – знать о своих учениках всё. Что-то такое мелькает на периферии памяти.

Я развернулся и пошёл в обратном направлении. Только теперь уже не к Павловне, а к брату. Кому как не директору знать, где хранятся личные дела учеников?

При входе в кабинет директора меня встретила его помощница, которая чем-то неуловимо напомнила мне ту телеведущую. Еле удержался, чтобы не спросить, что у неё с лицом.

– Привет, – поздоровался я. – У себя?

– У себя, но он просил не беспокоить его.

– Ничего, я просто спросить, – сказал я и вошёл в кабинет и чуть не рассмеялся в голос.

Игорь сидел в кресле за рабочим столом и чесал голову какой-то штукой с тонкими металлическими прутиками. При этом глаза его были закрыты, а выражение лица было таким одухотворённым, будто он… В общем, хорошо ему было.

– И снова здравствуйте, – заявил я с порога.

Брат вздрогнул и поспешил убрать штуковину в стол.

– Я же просил меня не беспокоить, – прошипел он, сражаясь с металлическими прутиками. – И зачем я только нанял секретаря…

– Она пыталась, – оправдал в глазах брата его помощницу. А то ещё уволит девчонку зазря. – Вы продолжайте, продолжайте. Я просто хотел узнать, где живёт один мой ученик.

Смирившись с неизбежным, Игорь положил на стол приспособу и кивнул на угловой шкаф.

– Там. Папка, на которой написано 9 Б, – со вздохом проговорил он, но тут же подобрался. – А вам зачем?

– Ученик один в школу не пришёл. Хочу в гости к нему сходить и узнать причину. Может, случилось что…

– А-а, —протянул Игорь, наблюдая, как я роюсь в шкафу. – Это похвальное желание.

Папка обнаружилась быстро. Вот только я не знал фамилии рифмача. Но, стоило взглянуть на первое личное дело, как довольная улыбка сама вылезла на моё лицо. Фото шло в комплекте.

Отыскав нужное, я достал из кармана блокнот с ручкой. Выписал адрес и фамилию рифмача. Закончив с этим, вернул папку на место.

– Благодарю. Прошу прощения за беспокойство, – решил быть вежливым я. Но у двери я задержался и кивнул на приспособу. – А что это?

Игорь посмотрел на вещицу так, будто видел её впервые и растерянно пояснил:

– Массажёр для головы. Очень помогает снять стресс.

– О, прикольно. Надо будет и себе такой купить. Времена нынче сложные.

– Сложные, – эхом отозвался Игорь.

Больше здесь мне делать было нечего, поэтому я открыл дверь и шагнул в приёмную. Но тут вспомнил кое о чём и вернулся, прикрыв дверь.

– Что-то забыли, Егор Викторович? – спросил Игорь, вновь откладывая свою чесалку в сторону.

– Ага, – я прошёл к его столу и сел на стул. Положив локти на стол, спросил: – Что такое буллинг и эти, как их… отношения эти, – я пощёлкал пальцами, вспоминая слово. – Абьюзивные, вот.

Игорь непонимающе на меня вытаращился.

– Ну-у, – протянул он. – Буллинг – это когда кто-то намеренно и неоднократно делает другому человеку больно, проявляя эмоциональную или физическую агрессию.

Я нахмурился. Ничего подобного я детишкам не делал. Если бы я проявил агрессию и уж тем более физическую, то это выглядело бы совершенно по-другому. Нежные они какие-то, если считают мои слова буллингом. В девяностые это восприняли бы, как нежное поглаживание.

– С первым разобрались. А что по второму? – спросил я.

– А абьюзивные отношения – это когда один из партнёров нарушает личные границы другого, – тоном ментора продолжил объяснять Игорь. – Например, унижает, допускает жестокость в общении и действиях, подавляя волю другого. И насилие не обязательно должно быть физическим. Достаточно и психологического давления.

– Например? – решил уточнить я, потому что снова не припомнил ничего подобного за собой.

– Ну-у, – ещё раз протянул Игорь. – Например, постоянная критика, придирки, вспышки гнева или стремление ограничить связь партнёра с друзьями и семьёй. Обесценивание чувств и финансовые ограничения тоже считаются.

Я озадаченно почесал затылок. И где они нашли абьюзивные отношения в нашем случае? Точно нежные, а ещё такими борзыми быть пытаются.

– А что такое? – насторожился Игорь. – Почему вы спрашиваете?

– Да так, – отмахнулся я. – По телеку услышал, вот и стало интересно. Теперь точно всё. Спасибо за помощь.

Встал и теперь уже окончательно покинул кабинет директора. Нужно хорошенько подумать, как быть с этими хрупкими цветочками. Я-то себя в подростковом возрасте хорошо помню. Да, мы тоже права качали, но и держать удар умели. А здесь чуть что, так буллинг и абьюзивные отношения. Они хоть сами понимают значение этих слов или просто слова понравились?

Дожидаться окончания урока не стал – необходимость отпала. Когда проходил мимо Толяна, снова вспомнил о пропуске. Нужно будет поискать его дома, а то так и не раздобыл новый.

Решил сразу идти к Тарасову Вадиму, – так зовут рифмоплёта – чтобы не откладывать дела в долгий ящик. Но, спустившись со школьного крыльца, вспомнил, что не знаю, куда идти. Самостоятельно адрес искать придётся долго, поэтому лучше спросить. Вернулся в школу.

– Толян, – позвал я. – Просьба есть. Подскажи по-братски, где искать этот адрес. – Протянул ему блокнот с раскрытой страницей, где был написан адрес.

Толян взял в руки блокнот, вчитался и наморщил лоб, вспоминая.

– А, так это здесь недалеко. Параллельная нашей улица. Вот ты из школы сейчас выйдешь, – он принялся жестикулировать.

– Ну, – кивнул я.

– Пройдёшь до перекрёстка. Там парк будет с Лениным и развилка.

– Ну.

– Вот. Тебе надо будет, – он задумался, – налево. Это, если лицом к Ленину стоять. Идёшь до светофора. А там снова налево свернёшь и выйдешь как раз на нужную тебе улицу.

– Понял, спасибо, Толян.

– Да не за что, – пожал плечами он. – А чего навигатором не воспользовался? С ним легче же.

– Я с техникой не очень дружу, – сказал полуправду я, уже догадываясь, что я снова упустил что-то новомодное.

Толян покровительственно, но не зло усмехнулся.

– Давай телефон, ща покажу, что надо делать.

Спустя пять минут я уже знал и о картах, и о навигаторе, и даже о Телеграме. Толян оказался отличным рассказчиком.

– У меня мать с техникой тоже не дружит, – пояснил он на мой вопрос про опыт в вопросе объяснений. – Постоянно звонит и спрашивает то одно, то другое. И не один раз, а несколько раз одно и то же. Наловчился уже в этом деле.

– Матери они такие, – с теплом вспомнил я свою мать, которая долго не могла подружиться с новым телевизором. – Ну, до понедельника. Ещё раз благодарю за помощь.

– Да не за что, пустяки, – смутился Толян.

Навигатор не стал выключать, решил испытать его в деле. А удобно, чёрт возьми. Идёшь по стрелочке и в ус не дуешь. А ещё голос предупреждает, где свернуть, а где дорогу перейти. Но город изучить нужно и без навигатора. По словам Толика, эта штука на интернете работает. А если его не станет, что делать? В общем, нужно добыть обычную карту и изучить город. На всякий случай, лишним не будет.

Вскоре я свернул у светофора на нужную мне улицу, а спустя сто метров добрался до дома, где живёт рифмоплёт. У подъезда, как и полагается, сидели дамы почтенного возраста и о чём-то беседовали, провожая прохожих взглядами. Когда я подошёл, они замолчали и подслеповато уставились на меня.

– Привет, красавицы, – плюхнулся я возле них. Дамы беззубо заулыбались. – Вопросец есть. Просветите?

Я решил пробить обстановку через знающих людей. А кто более знающий, чем пенсионерки у подъезда? Никто. Это вам не интернет. Они знают даже то, что только должно случиться. Главное, подход к ним найти.

– Тоже скажешь, – кокетливо махнула рукой самая бойкая из троицы. – А чего надо-то?

– Узнать о семье Тарасовых из десятой квартиры. Я классный руководитель их сына, а его сегодня в школе не было.

Врать смысла я не видел, поэтому выложил настоящую цель своего визита.

– У-у-у, – протянула самая недобрая на вид пенсионерка. – Пропащая семья.

– Никакого уважения к старшим, – припечатала её соседка.

Такой характеристикой могут наградить любого, стоит только разок не заметить и не поздороваться. Поэтому я решил выведать подробности.

– Это понятно, а конкретнее можно? Что не так с Тарасовыми?

– Да всё с ними так, – шикнула на подруг бабушка-кокетка. – Васька просто буйный во хмелю.

– А Васька – это?

– Отец Вадимки, – объяснила мне всё та же бабушка. – Когда не пьёт – нормальный человек. Ну, как все люди. Не хуже, не лучше. А вот когда выпьет… – она сокрушённо покачала головой.

– Да лупит он их, – не выдержала та, что казалась на вид врединой, и влезла в разговор. – Как сидоровых коз. Жена его всё время синяя ходит. То споткнулась, то упала, то дверцу шкафа не заметила. А то мы не знаем эти дверцы их, – она поджала губы и отвернулась.

– И Вадимке достаётся, – печально вздохнула кокетка. – Сейчас ещё ничего, вырос уже. А вот раньше было сложней.

– Его, кстати, снова попёрли с работы, – наябедничала третья.

– Да ты что? – заинтересованно ахнули разом обе её подруги.

– Угу, – со знанием дела кивнула добытчица новостей. – Друг его приезжал, отмечали. А Васька снова в запой ушёл. Вот и попёрли.

– Ох, – посетовала кокетка и покачала головой. – Бедная Лена.

Ну а мне в общих чертах картина стала ясна. Ситуация неприятная, но не редкая, к сожалению. Исправлять нужно. Рифмоплёт мне на уроках нужен целым и невредимым.

Поблагодарив собеседниц, я встал со скамейки и зашёл в подъезд. Квартиру отыскал быстро. Потянулся к звонку, но услышал грохот и звон падающей посуды. Кажется, я вовремя заглянул на огонёк.

Решил наудачу подёргать ручку, и оказалось, что дверь не заперта. Я вошёл в квартиру и с порога в нос ударил спёртый воздух. Пахло перегаром и подгоревшим луком. Звуки доносились как раз из кухни.

Крадясь, я стал двигаться к кухне, внимательно поглядывая по сторонам. Никого в квартире не увидел, кроме тех, кто шумел на кухне.

Меж тем ругательства становились злее, а женские всхлипы громче. Когда я добрался до кухни, то увидел сидящую на полу женщину, которая прикрывала голову руками, а над ней возвышался здоровый мужик в майке-алкоголичке. Сковорода и подгоревший лук валялись на полу со стороны мойки.

– Криворукая овца, – заорал мужик и замахнулся. Женщина сжалась в комок ещё сильней.

Больше раздумывать не стал. Пока меня не заметили, прокрался неслышно к сковороде и подхватил её с пола. Ручка оказалась горячей, и я чуть не зашипел от боли, но сдержался.

Шагнул к мужику и примерился. Нужно ударить так, чтобы просто вырубить громилу, а не прикончить его. На кулаках я махаться не решился со своими габаритами против его. Нужно было действовать наверняка, а я реалист. Приёмчики боевые помню, вот только тело новое, рефлексы тоже новые. А Егорка сражался разве что с молнией, если судить по состоянию его организма. Рано мне ещё в рукопашку, рано. Хорош будет защитничек, который сам же и огребёт по первое число.

В какой-то момент женщина меня заметила и округлила глаза. Я поднёс палец к губам, показывая ей, чтобы молчала. А вот мужик – нет. Кулак его полетел к женщине, и тут я нанёс сокрушительный удар сковородой.

– Дзынь, – глухо простонала сковорода, встретившись с затылком громилы.

Тот вздрогнул, начал разворачиваться. Не рассчитал. Я заехал сковородой второй раз. И на этот раз мужик поплыл: сделал неуверенный шаг, пошатнулся и рухнул на пол.

Я присел на корточки и потрогал его пульс. Жив – это хорошо.

– Здравствуйте, – улыбнулся я женщине. Та испуганно кивнула в ответ. – Меня зовут Егор Викторович. Я классный руководитель вашего сына. А Вадим дома?