Текст книги "Метод Макаренко (СИ)"

Автор книги: Феликс Кресс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 21

– Егор Викторович, – обратилась ко мне Тамара Дмитриевна. – Почему вы считаете, что нам не поверили? Они же ушли и ничего больше не спрашивали.

Я отошёл от окна и вернулся к столу. Взгляд скользнул по лицам моих союзников. Как объяснить им, что у меня нет ни единого железного аргумента? Только ощущение. И у Васи, я уверен, так же. У него пока не было доказательств, но он почуял, что взял верный след. Это я понял по его взгляду. Который мне был слишком знаком.

Такой же был и у его отца, у Миши. А ещё Миша точно так же любил вставать и уходить посреди допроса, если был уверен в своей правоте, но не мог это доказать здесь и сейчас. Он терпеть не мог тратить время впустую и предпочитал возвращаться с фактами.

Когда я был ещё зелёным пацаном, не выдержал и спросил его как-то, почему он так делает. Это же непрофессионально. Не додавили, а надо бы. На что он тогда ухмыльнулся, закурил и ответил: «Это, Саша, психология. Когда человек готовится к одному сценарию, например, к жёсткому прессу, к давлению, а ты внезапно встаёшь и уходишь, то мозг у человека начинает сбоить. Он теряет почву под ногами, опору. После человек либо начинает нервничать, суетиться и совершать глупости. Либо… расслабляется и теряет бдительность. Думает, что пронесло. И тогда он или налажает, или полезет повторять то же самое. Метод старый, но рабочий».

С тех пор я не раз убеждался, что метод и вправду рабочий. И сам применял его неоднократно. А теперь вот сын Миши взял его на вооружение. Кровь не водица, что говорится.

– Егор Викторович? – Тамара Дмитриевна снова окликнула меня.

Я вынырнул из воспоминаний.

– Предчувствие у меня такое, – сказал я просто. Объяснять всё это сейчас было бы слишком долго и сложно.

– Фу-ух, – Алёнушка расслабленно откинулась на спинку стула и выдохнула. – А я уж поверила, что там и правда что-то серьёзное. Вы так не пугайте нас, пожалуйста.

Наталья Михайловна согласно кивнула, и даже Толик одобрительно хмыкнул. Их реакция была ожидаемой. Они хотели верить в лучшее, в то, что гроза миновала. Это было естественно для человеческой натуры.

Я развёл руками, изображая лёгкую неловкость, которой в действительности не ощущал.

– Возможно, я и дую на воду. Перестраховываюсь. Но прошу вас всех: ведите себя так, будто ничего не произошло. Обычная жизнь. Работа, дом, магазин. Никаких лишних звонков друг другу, никаких встреч по углам или обсуждений того, что произошло. Понятно?

Все согласно закивали. В этом, по крайней мере, не было ничего сложного. Если так подумать, им и вправду нечего было менять в своём распорядке. Им не нужно было мстить, не нужно было сводить счёты с Лариным. Они просто продолжат жить спокойно. За них можно было быть относительно спокойным. Мне же предстояло ещё многое сделать.

Мыслями вернулся к оставшейся части денег. От неё нужно избавиться, и сделать это как можно быстрей. Что там говорил Игорь? В классы нужны новые компьютеры? Вот их и куплю, а потом подарю школе анонимным пожертвованием. Только нужно выяснить, как это провернуть.

Я посмотрел на женщин. Они смогли же анонимно отправить деньги на ремонт. Значит, знают как это провернуть. Спрошу у них, когда придёт время. Но не сейчас. Сейчас все должны успокоиться и разойтись.

После работы я направился по заранее составленному списку адресов. Встречи с арендодателями были назначены ещё вчера. Нужно было срочно решать жилищный вопрос. Оставаться у матери было не только неудобно, но теперь и опасно для неё.

Первая квартира оказалась в доме, который явно переживал не лучшие дни. Хозяин, мужик лет шестидесяти, настаивал на предоплате за три месяца вперёд и «минимальном контроле со своей стороны», что на деле означало его внезапные визиты в любое время. Я вежливо отказался.

Вторая – в новостройке на окраине. Сама квартира была неплохой, но хозяйка, молодая женщина, после десяти минут разговора начала активно интересоваться моим семейным положением, планами на жизнь и не хочу ли я «посидеть с её котиком», пока она в командировках. Я сослался на аллергию на кошек и распрощался с ней.

Третья квартира не видела ремонта со времён Хрущёва, как мне показалось. На стенах были следы от скотча и гвоздей, а из соседней квартиры доносился заунывный плач младенца и крики уставшей матери. Не мой вариант.

Выйдя из подъезда после третьего просмотра, я открыл блокнот. В списке оставался один-единственный адрес: Улица Лесная, дом пятнадцать, квартира сорок два. Если и здесь будет полный голяк, придётся снова лезть на сайты, тратить время, которого и так было в обрез. Или… плюнуть и взять что-нибудь из уже просмотренного? Нет, это будет похоже на капитуляцию перед обстоятельствами.

Захлопнув блокнот, достал телефон и вбил последний адрес в навигатор. Программа показала, что идти мне минут двадцать. Ну что ж, последний бросок.

Улица Лесная оказалась тихой и спокойной. Здесь на удивление было мало машин и людей, хотя она и располагалась недалеко от центра. Дом пятнадцать оказался кирпичным, пятиэтажным и в целом ухоженным строением. Во дворе тоже было чисто. Аккуратные детские площадки, небольшие клумбы и много деревьев. Пока мне всё нравилось, посмотрим, как будет внутри. Я нашёл подъезд, поднялся на четвёртый этаж и нажал кнопку звонка у двери с номером сорок два.

Дверь открыли не сразу. Я постоял, подождал, затем нажал на звонок ещё раз, уже подольше. Внутри послышались шаркающие шаги, а затем и старческий, но бодрый голос:

– Иду, иду! Торопишься, как на пожар…

Послышалось копошение у замка, щелчки. Дверь отворилась.

На пороге стояла невысокая старушка в аккуратном синем домашнем платье. Она подняла на меня взгляд, подслеповато сощурилась, вглядываясь в моё лицо в полумраке подъезда. На её лице промелькнуло удивление, а затем показалась добрая улыбка.

– Внучок? Ты, что ль?

Передо мной стояла та самая бабушка, которой я пару недель назад оплатил продукты в магазине, когда у неё не хватило десяти рублей на кассе.

– Здравствуйте, – улыбнулся я, слегка ошарашенный таким поворотом. – Получается, что я. Неожиданная встреча.

– Так город-то маленький, – махнула она рукой. – Куда ни плюнь – знакомец. Ну проходи, проходи, чего стоишь. Или передумал?

Я покачал головой и переступил порог.

– Отчего же я должен передумать? Мне нужна квартира, за этим и пришёл.

Окинул взглядом прихожую. Чисто, опрятно. Ремонт старенький, но видно, что квартира ухоженная, нет следов запустения. Полная противоположность предыдущему варианту. Уже хорошо.

– Пойдём, покажу тебе комнаты, а потом чайку попьём, – сказала бабушка, направляясь вглубь квартиры. – И не отказывайся, я пирожков напекла. Хоть так отблагодарю за помощь.

Я машинально принюхался. В квартире пахло приятно, но не выпечкой.

– Не води носом, – с хитрым прищуром заметила старушка и скрипуче захихикала. – Я в квартире напротив живу. Там и пекла.

Внутренне я вздохнул. Кажется, этот вариант тоже в пролёте. А жаль. Мне здесь уже нравится. Почти сразу возникло ощущение «своего» места. Такого не было ни в одной из предыдущих квартир.

Хозяйка квартиры, будто прочитав мои мысли, ткнула в меня костлявым пальцем, а взгляд её смягчился.

– Да ты не переживай. Я в чужие дела нос не сую. Живи себе спокойно. Главное, чтобы не буянил да не мусорил в подъезде.

Какая-то слишком проницательная бабушка, отметил я про себя.

– А вы давно квартиру сдаёте? – спросил я, следуя за ней в гостиную. Комната оказалась светлой, с высокими потолками и огромным, почти во всю стену, книжным шкафом.

– Впервые, – ответила она, проводя рукой по полированной поверхности стола. – Здесь моя младшая дочь с семьёй жила. Зять у неё на Севере контракт выгодный получил, вот и перебрались все. Квартира хорошая, жалко пустовать будет. Да и им на новом месте помощь нужна. Вот и решила сдавать, чтобы им помогать. Хоть немного.

Я посмотрел на её скромное платье, на стоптанные тапочки на ногах. Сама-то она не выглядела человеком, купающимся в изобилии. А всё равно – первым делом о помощи детям думает. Кремень старушка.

Осмотр прошёл быстро. Квартира была просторной, немного старомодной, если сравнивать с той, в которой я жил с матерью, но уютной. Санузел раздельный, кухня – большая, с газовой плитой, которая, судя по виду, ещё помнила советские времена, но работала исправно.

Вернувшись в прихожую, я стал обуваться.

– Ну, чего надумал? – спросила она, наблюдая за мной.

– Согласен, – кивнул я, не раздумывая. Вариант был лучшим из всего, что я видел за день. Да и нравилось мне здесь, а хозяйка не вызывала отторжение, не казалась навязчивой.

– Ну, раз согласен, тогда пойдём ко мне чай пить, – объявила она. – Там и договор подпишем.

– Договор? – удивился я. Не знал, что частники практикуют подобное.

– Конечно, – важно кивнула она, выходя в подъезд. – У меня всё серьёзно. Без бумажки – ты букашка. Паспорт-то с собой?

– С собой, – подтвердил я. – А как к вам обращаться? – спросил я, поняв, что так и не узнал её имени, а сама она не спешила называть его.

– Валентина Константиновна, – ответила она, проворачивая ключ в замке квартиры. – Но можешь звать бабой Валей. Меня так все в округе кличут.

Мы прошли несколько шагов и вошли квартиру Валентины Константиновны. Эта оказалась зеркальной копией той, в которой мы только что были, только всяких милых безделушек на полках здесь было больше.

У порога нас встретила упитанная, пушистая трёхцветная кошка. Она обошла меня, обнюхала ботинки, протяжно мяукнула, а затем, фыркнув, грациозно запрыгнула на тумбочку в прихожей. Села, обвила лапы пушистым хвостом и уставилась на меня изумрудными глазами.

– Это Муся, – представила её баба Валя. – Полноправная хозяйка в этой квартире.

– Красивая, – отметил я, протянув руку. Муся благосклонно позволила почесать себя за ушком, но взгляд не опустила. Мол, я слежу за тобой, смотрю, как себя ведёшь.

– Да, но она у меня дама с характером. Кого захочет – пустит, кого нет – цапнет. Иди на кухню.

Валентина Константиновна щёлкнула кнопкой на чайнике и стала выкладывать на стол тарелки с румяными, одуряюще пахнущими пирожками.

– Эти с капустой, – указала баба она. – Эти с яйцом и зеленью. А вот эти – с яблоком, сладкие. Бери, не стесняйся.

В животе у меня предательски заурчало. Не ел нормально с самого утра. Я не стал церемониться, взял пирожок с капустой и впился в него зубами. Тёплые, воздушные, с хрустящей корочкой. И начинка сочная, в меру острая – как я люблю… М-м, пальчики оближешь. Я съел один, потом почти потянулся за вторым.

– Вот, правильно, мужчина должен хорошо есть, – одобрительно кивнула баба Валя, наливая чай в чашки с позолотой.

Пока я утолял первый голод, она принесла из комнаты папку, в которой лежал распечатанный договор аренды. Прочитал. Всё по форме: паспортные данные, сроки, сумма, обязанности сторон. Никаких подводных камней.

– У сына старшего в конторе печатали, – пояснила она, заметив мой изучающий взгляд. – Он у меня юрист. Сказал, чтобы всё по закону было. А то сейчас всякое бывает. Так что подпишем в двух экземплярах.

Мы подписали. Я отсчитал деньги за первый месяц и залог, а Валентина Константиновна дала мне два ключа: от квартиры и от подъезда.

– Вот и всё, – сказала она, убирая свой экземпляр договора в папку. – Можешь заезжать хоть сегодня. Постельное бельё чистое. Лежит в шкафу в спальне. Полотенца тоже. Коммуналку сама оплачиваю, ты мне только фотографии счётчиков кидай двадцатого. Если что-то сломается – не чини сам, скажи мне. У меня зять один сантехник, а брат его – электрик. Всё по-семейному починят. Дешевле и надёжнее будет.

Я поблагодарил, хлебнул чаю и взял пирожок с яблоком. Разговор постепенно перешёл на нейтральные темы.

– А кем работаешь-то? – поинтересовалась баба Валя, попивая чай.

– Учителем. В школе.

– Учителем? – её брови поползли вверх. – Ну надо же. Никогда бы не подумала. По поведению не скажешь.

Я усмехнулся.

– Это комплимент?

– Как посмотреть, – она хитро прищурилась. – Детишки не обижают?

– Нет, конечно. У нас неплохо получается находить общий язык.

– А семья? Жена, детки есть?

– Нет. Пока не сложилось.

– Эх, зря, – вздохнула она. – Мужик без семьи – как дерево без корней. Шатается без толку туда-сюда. Ну да ладно, твоё дело. – Она помолчала, глядя куда-то мимо меня. – У меня вот две дочки и сын. Одна здесь, в городе, врачом работает. Вторая, младшая, та самая… теперь далеко. Сын – юрист. Четверо внуков и один правнук.

Мы просидели ещё с полчаса. Она рассказывала о доме, о соседях – кто тихий, кто шумный, о том, куда выносить мусор и прочих бытовых вещах.

Когда я собрался уходить, она остановила меня у двери, придержав за локоть, и серьёзно сказала:

– Вот что, внучок. Квартира – твоя. Живи спокойно. Но если что… если будут какие-то проблемы, не с квартирой, а вообще… ты не стесняйся, стучись. Я тут всех знаю. И кое-кому могу слово замолвить. Понял?

Я посмотрел в её выцветшие от времени глаза и понял, что это не просто слова вежливости. Было в них что-то такое, стальное, жёсткое. Бабушка явно с секретиком. Возможно, не с одним.

– Понял, Валентина Константиновна. Благодарю.

– Да не за что. И зови меня бабой Валей, мне так привычнее. До свидания.

Домой возвращался в приподнятом настроении. Переезжать решил, как и планировал, сегодня же. Заброшу в сумку самое необходимое и вперёд.

Но настроение слегка поубавилось, стоило мне переступить порог квартиры. Из кухни снова доносились женские голоса. Я нахмурился, предчувствуя повторение спектакля со сватовством.

Прошёл к кухне и увидел, что там за столом сидела мать и… очередная кандидатка в невесты. Но типаж на этот раз был другой. Полная противоположность Верочке.

Напротив матери сидела девушка лет тридцати, в деловом брючном костюме. Волосы гладко зачёсаны в тугой пучок, на носу очки в тонкой оправе. Взгляд цепкий, оценивающий, строгий.

Когда я вошёл, она смерила меня этим взглядом с ног до головы, слегка кивнула, будто ставя галочку в невидимом чек-листе, и едва заметно удовлетворённо хмыкнула.

У меня появилось ощущение, будто я влез в середину деловых переговоров, где предметом сделки был я сам. Сейчас начнётся «собеседование», а потом, глядишь, и «торги». Участвовать в этом цирке не было ни малейшего желания. Лучше свернуть всё на корню, быстро и безжалостно.

– Привет, мам, – кивнул я. Прошёл к столу и сел напротив гостьи, взял яблоко из вазы и надкусил.

– Егор, – затараторила мать, сияя, как начищенный пятак. – Познакомься, это Сонечка. Мы с ней в одном отделе работаем. Умница, карьеристка, квартира своя уже есть, машина…

Она принялась зачитывать достижения Сонечки, как менеджер по персоналу на презентации вакансии. Девушка сидела с каменным лицом, изредка корректируя: «Не „квартира“, а апартаменты в новом комплексе», «Не просто машина, а кроссовер последней модели».

Я слушал, методично жуя яблоко. Когда мама закончила, я вытер руку салфеткой, обвёл взглядом Сонечку и улыбнулся самой похабной улыбкой, на которую был способен.

– Очень приятно, Соня. Мам, вот честно, у тебя на работе одни красавицы работают. Прошлая была ничего, но эта… – я сделал многозначительную паузу, – высший класс. Чувствуется, порода.

Мать замерла, шокированно разглядывая меня. Сонечка тоже напряглась и нахмурилась.

– Ну что, – продолжил я, обращаясь уже напрямую к гостье и поигрывая бровями. – Пойдём ко мне в комнату сразу тест-драйв устраивать? Или для приличия ещё посидим, чаю попьём? Я, в принципе, за экспресс-вариант.

Эффект был мгновенный и ошеломительный. Сонечка резко вдохнула полную грудь воздуха. Её лицо из делового и холодного в считанные секунды превратилось в маску ледяного, брезгливого возмущения. Мама рядом ахнула и прикрыла лицо ладонью.

– Вы… вы что себе позволяете⁈ – взорвалась Сонечка. Она вскочила, толкнув стул. Секунду постояла, трясясь от злости, а потом, не найдя достойных слов, с размаху влепила мне пощёчину. Звук был звонкий, щёку жгло.

– Зоя Валентиновна! – обиженно крикнула девушка и выбежала из кухни. Через мгновение она вернулась за сумочкой и добавила: – Вы же говорили, что он нормальный! Не проблемный! А он… он хам и грубиян!

Мама вскочила, начала что-то лепетать про шутки, про сложный день на работе и пошла провожать гостью до двери.

Я же остался сидеть на месте, спокойно доедая яблоко, а потом взял со стола пирожное «картошку» и откусил половину. Сладко. Вкусно.

Хлопнула входная дверь, и вскоре мать вернулась на кухню. Встала в дверном проёме, скрестив руки на груди. Лицо багровое не то от гнева, не то от стыда.

– Ну, – процедила она сквозь зубы. – И что это было?

Я пожал плечами, вытирая пальцы салфеткой.

– Я думал, ты с первого раза поняла, что женщину искать мне не стоит. Я сам справлюсь.

– Мог бы и повежливей с ней, – упрекнула мать.

– Мог бы, но не стал. Может, она расскажет остальным, какой у тебя сын хамло, и они перестанут ходить сюда.

Встал, обошёл мать и направился в свою комнату. На пороге обернулся.

– Кстати, я сегодня съезжаю.

Вошёл в комнату, взял заранее приготовленную спортивную сумку и начал сгребать в неё базовые вещи: носки, бельё, пару футболок, джинсы. Не успел я положить и пятой вещи, как в комнату влетела мать.

– Как съезжаешь? – взволнованным голосом спросила она. – А я?

Я посмотрел на неё, отложив футболку в сторону.

– А что ты? Ты взрослая, самостоятельная женщина. У тебя своя жизнь, работа, друзья, наконец. Я взрослый мужчина. Мне пора строить свою жизнь. Отдельно.

– Не пущу! – выпалила она, и в её глазах мелькнул страх одиночества, пустоты, а может, и ещё чего-то.

Я вздохнул, отставил сумку и подошёл к ней. Аккуратно положил руки ей на плечи, заглянул в глаза.

– Мама, повторяю: я взрослый. Я сам со всем справлюсь. Пора уже отпустить меня и начать жить своей жизнью, а не моей. Хватит. Ты всё сделала что могла. И спасибо тебе за это.

Она всхлипнула, прикрыла рот ладонью. По её щекам потекли слёзы.

– Но… я думала, тебе всё нравится… Что я тебе ещё нужна…

Смотреть на женские слёзы я никогда не мог. А эта женщина хоть и не была мне родной, но для неё я Егор. Её сын. Единственное, что у неё было. Уйти вот так, без разговора, было бы жестоко. Нужно успокоить её, объяснить всё. Примириться.

Я обнял её.

– Раньше – нравилось, – сказал я. – Сейчас понял, что нужно жить иначе. Понимаешь? Я не исчезаю. Я просто становлюсь самостоятельным.

Она всхлипнула в моё плечо и выдохнула:

– Понимаю.

– Ну раз понимаешь, – я осторожно отстранил её, – тогда хватит расстраиваться. Я ж не в другой город или на другую планету уезжаю. Это нормально, когда дети вырастают и улетают из гнезда. Я, честно говоря, уже засиделся. К тому же я буду заглядывать в гости. Часто. Спасибо тебе за всё.

Теперь она обняла меня крепко-крепко. Потом отстранилась, вытерла слёзы кончиками пальцев и сказала уже твёрдым голосом:

– Раз решил – делай. Помощь нужна? Деньги?

Я мягко улыбнулся и покачал головой.

– Спасибо. Я справлюсь.

Она помялась, кивнула и вышла, оставив дверь приоткрытой.

Я быстро наполнил сумку, вытащил из-под кровати две невзрачные спортивные сумки. В них лежал остаток денег, которые мы забрали из конторы Азамата.

Задумчиво уставился на них. Идти по городу пешком с таким грузом будет верхом идиотизма. Поэтому я разблокировал телефон и вызвал такси.

В прихожей меня ждала мать. Мы тепло с ней попрощались, а когда пришло оповещение о том, что машина подъехала, я вышел из дома.

Такси ждало у подъезда. Открыв дверь, забросил сумки на заднее сиденье и назвал адрес. Машина тронулась, а я устало откинулся на сиденье, глядя в окно.

Первые десять минут езды прошли в полудрёме. Потом я заметил в боковом зеркале нечто странное. За нами, через две машины, ехал тёмный седан. Ничего особенного, таких сотни. Но он свернул за нами со второстепенной на основную, потом ещё раз… Я стал следить. Когда мы свернули на саму Лесную, седан сделал то же самое, сохраняя дистанцию.

Пасут. Иных вариантов быть не может. Либо полиция, либо люди Азамата. Скорее второе, потому что топорно. Полиция действовала бы тоньше, или просто остановила бы с проверкой.

– Шеф, – сказал я водителю, не меняя тона. – Я адресом ошибся, извини. Высади меня, пожалуйста, у того дома, вон, с зелёными балконами.

Водитель кивнул и перестроился. Когда машина остановилась, я вышел у соседнего дома, оплатил поездку и взял сумки. Седан проехал мимо и встал впереди, за углом.

Я не стал ждать, пока они выйдут из машины. Быстрым шагом прошёл во двор дома соседнего дома. Днём, когда шёл смотреть квартиру, я заметил там небольшое здание, бывшую котельную или что-то подобное. Вместо двери там был приставлен лист шифера, угол которого отломился, образуя лаз. Идеальное временное хранилище для сумок.

Оглядевшись и убедившись, что во дворе пока никого нет, я подошёл к двери и швырнул внутрь сумки с деньгами. Потом отошёл и замер в глубокой тени крыльца ближайшего подъезда, слившись с бетонной стеной.

Был шанс, что я ошибся. Что седан – это просто соседская машина. Но он улетучился буквально через пару минут.

Из-за угла дома, где припарковался седан, выскочили двое. Молодые, спортивного вида, в тёмных куртках и кепках. Один – высокий, сутулый, второй – пониже, коренастый. Они озирались по сторонам, явно кого-то искали.

– Ну и где он? – раздражённо прошипел высокий, крутя головой по сторонам и часто сплёвывая на землю. – Испарился, что ли?

– Я откуда знаю? Говорил тебе, надо было сразу тормозить, а не выжидать! – огрызнулся коренастый.

– Звоним и сообщаем шефу? – неуверенно спросил первый.

Второй покрутил пальцем у виска.

– Хочешь, чтобы он нас на корм свиньям пустил за такой прокол? Нет, ищем. Дворами вряд ли успел уйти.

Они стояли спиной ко мне, метрах в пятнадцати. Если оставаться в укрытии, меня всё равно найдут при более тщательном осмотре. А позиция у меня была так себе. Если драки не миновать, а она наверняка будет, то здесь я буду в стеснённых обстоятельствах. Слишком мало места для манёвра. Лучше выйти на открытое пространство, чтобы было где развернуться.

Я сделал шаг из тени на свет.

– Здорово, мужики, – сказал я спокойно. – Потеряли кого-то? Может, я помогу найти?