Текст книги "Том 2. Стихотворения 1850-1873"
Автор книги: Федор Тютчев
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 38 страниц)
«КОНЕЧНО, ВРЕДНО ПОЛЬЗАМ ГОСУДАРСТВА…»
Автограф неизвестен.
Список – РГАЛИ. Ф. 10. Оп. 1. Ед. хр. 37. Л. 72 об. – 73.
Первая публикация – ж. «Рупор». 1928. № 6. С. 10. Вошло: Чулков II (с. 502, напечатано в примечаниях к стих. «Во дни напастей и беды…»).
Печатается по тексту, записанному Эрн. Ф. Тютчевой под диктовку поэта и отправленному в письме к А. Ф. Аксаковой, от 30 января 1873 г. Датируется январем 1873 г. согласно этому письму.
Недоумение поэта, вызванное известиями о произошедшем в Москве инциденте (см. коммент. к стих. «Во дни напастей и беды…». С. 610), определялось, главное, тем, что «неблаговоспитанность» и грубость проявил крупный государственный чиновник. Дикая выходка Дурново сравнивается с грубой деятельностью татаро-монгольских военачальников (называемых на Руси в XIII–XIV вв. баскаками) при сборе подати для Золотой Орды (Т. Ф.).
«ВО ДНИ НАПАСТЕЙ И БЕДЫ..»
Автограф – РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 50. Л. 1–1 об.
Первая публикация – НС. С. 119. Вошло: Чулков II (с. 275).
Печатается по автографу.
Датируется январем 1873 г.
А. В. Никитенко пишет, что поводом к столкновению городского головы Н. П. Ланина с тогдашним московским губернатором П. П. Дурново послужило появление Ланина на приеме у губернатора во фраке вместо мундира (см.: Никитенко. Т. 2. С. 477 и 482) (Т. Ф.).
«ВСЕ ОТНЯЛ У МЕНЯ КАЗНЯЩИЙ БОГ…»
Автограф неизвестен.
Список рукой Д. Ф. Тютчевой – РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 52. Л. 189. Выше текста стихотворения также рукой Д. Ф. Тютчевой помета: «Маменьке», под стихотворением дата: «Фев<раль> 1873».
Первая публикация – Изд. 1900. С. 8.
Печатается по списку.
Написано во время предсмертной болезни и обращено к Эрн. Ф. Тютчевой. Ощущение угасания душевных и физических сил длилось несколько лет, обостряясь от многих потерь – родителей, «последней любви» – Е. А. Денисьевой, детей Лёли и Коли, Дмитрия, Марии, брата Николая. Строки из письма к Эрн. Ф. Тютчевой от 12 января 1866 г. точно передают состояние поэта в последние годы его жизни: «Я ощущаю те же сумерки во всем моем существе, и все впечатления извне доходят до меня, подобно звукам удаляющейся музыки. Хорошо или плохо, но я чувствую, что достаточно пожил – равно как чувствую, что в минуту моего ухода ты будешь единственной живой реальностью, с которой мне придется распроститься» (Изд. 1984. Т. 2. С. 282).
Стихотворение соотносится с написанными ранее «Не знаю я, коснется ль благодать…» (1856), «Все, что сберечь мне удалось…» (1856). Понимание драгоценности Божьего дара в лице Эрнестины Федоровны в 1850-е гг. приходило с осознанием собственной греховной расточительности, в 1870-е – поглощается общим чувством усталости от жизни. «Сознавая свое недостоинство, – пишет М. М. Дунаев о Тютчеве, – он сознавал себя и тяжко наказанным.
Все отнял у меня казнящий Бог:
Здоровье, силу воли, воздух, сон…
Так он мыслил на пороге смерти. И он же видел залог надежды на прощение Божие – в прощении той женщины, жены, которая, несомненно оскорбленная изменою, нашла в себе силы не оставить его, в тяжком наказании пребывавшего. В том узрел он Промысел Творца:
Одну тебя при мне оставил Он,
Чтоб я Ему еще молиться мог.
Принял ли Всевышний эту молитву?
Будем верить и надеяться…»
(Дунаев М. М. Православие и русская литература: Учебное пособие для студентов духовных академий и семинарий. В 5-ти ч. М., 1997. Ч. II. С. 405–406) (Ю. Р., А. М.).
ИТАЛЬЯНСКАЯ ВЕСНА
Автограф – РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 50. Л. 3.
Список – там же.
Первая публикация – НС. С. 119.
Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 315*.
Текст автографа записан карандашом, на полулисте тонкой писчей почтовой бумаги бежевого цвета, больною дрожащей рукою, труден для чтения. Четыре строки зачеркнуты сверху вниз двумя параллельными чертами (чернилами). Последняя строка: «И белизна всю зелень облила» записана рукой Д. Ф. Тютчевой; после текста – росчерк карандашом, видимо, рукой поэта, определившего границу конца стихотворения. Судя по списку, сделанному на том же листе, вариант заключительной строки появился взамен первоначального (в автографе): «И с самого утра жара уж тяжела». В списке имеется разночтение: «И белизной» вместо «И белизна».
Датируется февралем 1873 г., так как почерк поэта соответствует этому времени.
Италия вошла в жизнь Тютчева с молодых лет. В 1837 г. он был назначен на пост старшего секретаря русской миссии в Турине. По словам Гагарина, поэт «тяготился своим пребыванием в Петербурге. «Je n’ai pas le heimweh, mais le herausweh», – будто бы говаривал он ему» (Пигарев 1978. С. 96). «У меня не тоска по родине, но тоска по чужбине» (там же. С. 325). Однако «за границею, в его германском или итальянском далеке, Россия представлялась ему не в подробностях и частностях, а в своем целом объеме, в своем общем значении, – не с точки зрения нынешнего дня, а с точки зрения мировой истории…» (Биогр. С. 76). Тютчев предпочел провести остаток жизни на родине. О чувствах и желаниях поэта в период написания стих. «Итальянская весна» можно судить, прочитав его письмо А. Ф. Аксаковой от 7 февраля 1873 г.: «…если дни мои сочтены, отправиться умирать в Турово, и там, любуясь с террасы необъятными просторами, отойти в иной мир, не без горького сожаления о том, что я здесь оставляю…» (Изд. 1984. Т. 2. С. 358).
Италия грезилась поэту в образах «Миньоны» Гёте. Изображение итальянской природы также можно встретить в его переводе отрывка о Байроне из поэмы Цедлица «Венки мертвым» (см. коммент. к стих. «Байрон» (Отрывок). Т. 1. С. 335), а также в стих. «Итальянская villa», «1-ое декабря 1837», «Вновь твои я вижу очи…» (см. коммент. Т. 1. С. 462, 457, 497) (Н. К.).
«МЫ СОЛНЦУ ЮГА УСТУПАЕМ ВАС…»
Автограф – РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 50. Л. 2–2 об.
Первая публикация – Чулков II. С. 275.
Печатается в Лирике II. С. 267, но сохраняются по автографу прописные буквы в словах «Вас», «Ваше».
Автограф черновой, выполнен карандашом, читается с большим трудом, есть недописанные слова, стихотворные строчки часто не выделены. Перед текстом – помета на фр. яз.: «А SМ
Императрица Мария Александровна 1 марта 1873 г. отправилась в Сорренто. Датируется в соответствии с этим событием (Т. Ф.).
«ВОТ СВЕЖИЕ ТЕБЕ ЦВЕТЫ…»
Автограф – РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 50. Л. 4.
Первая публикация – НС. С. 120. Вошло – Чулков II (с. 269).
Печатается по автографу.
Автограф черновой, выполнен карандашом, довольно разборчиво, на одной стороне сложенного вдвое листа почтовой бумаги. Внизу слева помечено пером, черной тушью, рукой Эрн. Ф. Тютчевой: «19 марта 1873». Внизу справа рукой Д. Ф. Тютчевой сделана приписка фиолетовыми чернилами на фр. яз.: «Ecrit pour moi par papa pour mon jour de fête – l’année de sa mort» («Написано для меня папа́ ко дню моих именин – в год его смерти»).
Обращено к Д. Ф. Тютчевой (1834–1873), второй дочери поэта от первого брака. После смерти матери Дарья некоторое время проживала в доме ее сестры, своей тети Клотильды Ботмер, в конце 1839 г. вернулась к отцу. В 1845–1851 гг. воспитывалась в Смольном институте, где ее классной дамой была А. Д. Денисьева (тетка Е. А. Денисьевой), а с 1858 г. служила фрейлиной при дворе императрицы Марии Александровны. Активное общение с отцом, по преимуществу в письмах, относится к концу 1850-х – 1860 гг.: сохранилось 51 письмо поэта к Дарье и 6 писем, адресованных ей вместе с сестрами.
20 марта 1873 г. Дарья писала сестре Екатерине: «Вчера я получила от мама́ цветы в красивой вазе и стихи, написанные папа́» (ЛН-2. С. 424). Д. Ф. Тютчевой адресованы стих. «De ces frimas, de ces déserts…» (1860), «Не все душе болезненное снится…» (1864), «Когда на то нет Божьего согласья…» (1865).
Датируется 19 марта 1873 г. в соответствии с пометой в автографе (Т. Ф.).
17-ое АПРЕЛЯ 1818
Автографы (2) – РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 49. Л. 1–5; 6–8 об.
Список – РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 52. Л. 194–195, рукой Д. Ф. Тютчевой, с ее пометой: «17 апреля 1873».
Первая публикация – РА. 1874. Вып. 10. Стб. 18–19, в первом биографическом очерке И. С. Аксакова. Текст вошел в очерк не полностью, отдельными фрагментами, составлен из 30 стихов – о знакомстве будущего поэта с В. А. Жуковским. В полном объеме – Изд. 1900, по списку. В изд. Чулков II (с. 271/495) основной текст – по автографу, в примечаниях напечатаны оба другие варианта. В Лирике II (с. 268/319) основной текст – по второму автографу (л. 6–8 об.), первый – в вариантах.
Печатается по автографу (л. 6–8 об.), с небольшими коррективами по списку. См. «Другие редакции и варианты». С. 315*.
Автографы читаются с большим трудом, варианты текста хранят следы работы над ним автора, порою незавершенной.
Датируется в соответствии с пометой на списке.
Посвящено 55-летию со дня рождения Александра II. И. С. Аксаков описывает произведшее сильное впечатление на четырнадцатилетнего поэта событие со слов товарища его по университету М. П. Погодина: «В Москву приехало царское семейство и с ним, в звании наставника в русском языке при великой княгине Александре Федоровне, – Жуковский… Иван Николаевич захотел представить ему своего сына и 17 апреля рано утром повел Тютчева в Кремль. Но там колокола и пушки возвестили им о рождении будущего царя…». От себя Аксаков дополняет: «Для Жуковского, по тесноте помещения во дворце, была отведена келья в Чудовом монастыре: там и дожидался его Тютчев-отец с сыном, как вдруг раздалась пальба, загудели колокола, и на пороге кельи появился Василий Андреевич с бокалом шампанского в руках и с вестью о радостном событии» (Биогр. С. 16) (Т. Ф.).
ИМПЕРАТОРУ АЛЕКСАНДРУ II
Автограф неизвестен.
Списки – РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 52. Л. 206–207; Альбом Тютч. – Бирилевой (с. 242–243).
Первая публикация – Изд. 1900. С. 365–366. Вошло в Изд. Маркса. С. 225.
Печатается по первому списку, с сохранением заглавия, имеющегося в изданиях. См. «Другие редакции и варианты». С. 317*.
Первый список – Д. Ф. Тютчевой на сложенном вдвое листе с пометой на фр. яз.: «Deux poésies inédites de notre père, – l’une de sa jeunesse, – l’autre écrite 4 mois avant sa mort. – Je doute que pour des raisons différentes on puisse les imprimer» («Два ненапечатанных стихотворения нашего отца – одно относится к его юности – другое написано за 4 месяца до его смерти. – Я сомневаюсь в том, что, по разным причинам, можно их печатать»). Внутрь листа вложены другие два полулиста с текстами стих.: «К оде Пушкина на Вольность» и начало стих. «Царь благодушный, царь с евангельской душою…» (заглавия «Императору Александру II» в списке нет). Дата: «Апрель 1873».
Второй список – Эрн. Ф. Тютчевой, с пометой: «1873 апрель».
Датируется апрелем 1873 г. в соответствии с пометами в списках.
Г. И. Чулков отнес стихотворение к особому отделу «начатых и незавершенных произведений» (см. коммент. к стих. «Наполеон III». С. 604).
Написано в связи с предполагаемым, но не состоявшимся визитом царя к Тютчеву. Сохранилось свидетельство Д. Ф. Тютчевой: «Во время предсмертной болезни поэта император Александр Второй, до тех пор никогда не бывавший у Тютчевых, пожелал навестить поэта. Когда об этом сказали Тютчеву, он заметил, что это приводит его в большое смущение, так как будет крайне неделикатно, если он не умрет на другой же день после царского посещения» (Тютчевиана. С. 39–40). Свое мнение о личности императора и его реформах Тютчев выразил также в стих.: «Так! Он спасен – иначе быть не может!..», «Хотя б она сошла с лица земного…» (см. C. 155, 169) (Н. К.).
БЕССОННИЦА
Автограф неизвестен.
Первая публикация – Изд. 1900. С. 369 (с датой – апрель 1873). Вошло в Изд. Маркса. С. 176.
Списки – РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 52. Л. 192–192 об. и 193–193 об. В списке на л. 193 – дата: «1873. Апрель»; оба списка с одинаковым заглавием «Бессонница».
Печатается по Лирике II. См. «Другие редакции и варианты». С. 317*.
В коммент. к первой публикации в связи с этим стихотворением и подобными приведена ссылка на биографический труд И. С. Аксакова, который был очевидцем физического и душевного состояния Тютчева в последнее время его жизни. Он писал: «Но что было особенно поразительно – это утрата им, рядом с сохранением острой и логической мысли, способности к поэтической мерной речи. Позыв к стихотворчеству сказывался в нем беспрестанно; он часто твердил стихи про себя, часто принимался за диктовку, но не замечал, что стихам недоставало то меры, то рифмы, что они выходили каким-то неясным поэтическим бредом. Он как бы потерял музыкальный слух, власть над гармонией слова: поэтическое творчество было, очевидно, ему уже не под силу» (Биогр. С. 314). В связи с этим обстоятельством сложилась традиция конструирования текста из списков на л. 192–192 об. и 193–193 об. Тот и другой список несут в себе погрешности, производящие впечатление каких-то оплошностей или диктующего, или записывающего. Появилось явное нарушение метра в 7-й строке: «Лишь нескольких церквей, потерянных в сизой ночи» (л. 193), но в другом списке дефект был устранен: «Лишь несколько церквей, потерянных вдали» (л. 192). В этом варианте (л. 192–192 об.) несовершенна запись конца стихотворения: пропущена 12-я строка: «О жизни и любви отчаянно взывает»; в несколько ослабленном варианте представлена здесь внешняя обстановка: «Вокруг него и пусто и темно» (л. 192 об., ср.: «Все вкруг него и пусто и темно» (л. 193 об.). В результате текстологи позволяли себе выбирать художественно более полноценные строки, которые, видимо, произносил поэт, и включали их в подготовленный к печати текст.
В Изд. 1900 6-я строка – «И вот при блеске лунной ночи»; 7-я – «Лишь несколько церквей, потерянных вдали»; 12-я – «О жизни и любви отчаянно взывает»; 14-я – «Все вкруг него и пусто и темно!».
В Изд. 1900, Чулков II. С. 273 и Изд. Маркса. С. 176 в 6-й строке пропущено слово «сизой»: «И вот при блеске лунной ночи» (вариант л. 193) вместо: «И вот при блеске лунной сизой ночи» (вариант л. 192 и Лирики II. С. 271). В остальном указанные издания не различаются. В Изд. Маркса. С. 404, в коммент. отмечено: «Продиктовано поэтом также на одре болезни. Однако оно написано гораздо глаже предыдущей пьесы» (имеется в виду стих. «17-ое апреля 1818»).
Представляет собой заключительный аккорд «ночной поэзии» Тютчева; примечательно то, что впервые в этой разновидности его лирики появился образ церквей и молитвенное настроение, правда, безысходное.
Датируется апрелем 1873 г. (В. К.).
«ХОТЬ РОДОМ ОН БЫЛ НЕ СЛАВЯНИН…»
Автограф – РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 49. Л. 10–11 об.
Списки – Альбом Тютч. – Бирилевой. ИРЛИ. № 16953.
Первая публикация – Изд. СПб., 1886. С. 356, в сокращенном виде, в редакции А. Н. Майкова, озаглавлено «Памяти А. Ф. Гильфердинга». Полный текст – Изд. 1900. С. 371, по списку. В Лирике II (с. 271) – по автографу, без заглавия.
Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 318*.
Автограф написан довольно разборчиво, карандашом, без знаков препинания, на обратной стороне печатного письма с текстом: «М. г. Федор Иванович. В среде членов Славянского Благотворительного Комитета возникла мысль об учреждении в память покойного Председателя С.-Петербургского отдела Гильфердинга денежного капитала для выдачи из процентов оного премии за лучшие сочинения по славянской филологии и истории, составлявших специальность Александра Федоровича…». Автограф подписан: «Ф. Т.». Существуют некоторые расхождения в текстах основных публикаций: Изд. СПб., 1886 имеет заглавие «Памяти А. Ф. Гильфердинга», напечатано четыре строки: 1-я, 2-я, 6-я и 7-я, по автографу; Чулков II — текст в полном объеме, с учетом редакции первого издания, среди вариантов представлен текст по списку Альбома Тютч. – Бирилевой со строками: 1-я – «Хоть родом он был не славянин»; 4-я – «Он много действовал, хоть мало жил»; 6-я – «И делом доказал, что в поле и один», а также редакция А. Н. Майкова.
Посвящено приближавшейся годовщине смерти А. Ф. Гильфердинга (1831–1872), который скоропостижно умер 20 июня 1872 г. Поэт выделил определяющую черту его деятельности – глубокий интерес к славянскому языку и истории. Основные его работы: «О сродстве языка славянского с санскритом» (1853), «Босния, Герцеговина и Старая Сербия» (1859), «Олонецкая губерния и ее народные рапсоды» (1872). Возможно, этому способствовало сближение во время учебы в Московском университете (1848–1852) с А. С. Хомяковым, К. С. Аксаковым, Ю. Ф. Самариным и братьями Киреевскими. Гильфердинг был евреем, его отец – католического вероисповедания, сам же он крещен по обряду православной церкви. Кроме того, его усилиями в Праге был создан православный храм.
Датируется 5 мая 1873 г., в соответствии со списком в Альбоме Тютч. – Бирилевой (Э. З.).
«БЫВАЮТ РОКОВЫЕ ДНИ…»
Автограф – ИРЛИ. № 18720, в письме Ф. И. Тютчева к А. В. Никитенко.
Список – РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 162. Л. 7 об., рукой Д. Ф. Тютчевой.
Первая публикация – РС. 1873. Т. VIII, август. С. IV, в конце некролога «Ф. И. Тютчев», написанного А. В. Никитенко. Затем – Изд. 1900. С. 370; Изд. Маркса. С. 177.
Печатается по автографу. В автографе после текста дописано: «Друг мой, когда я вас увижу? Мне страшно тяжело и грустно». См. «Другие редакции и варианты». С. 318*.
В Изд. 1900, Изд. Маркса, Чулков II озаглавлено «А. В. Никитенко». Г. И. Чулков при этом ссылается на список в Альбоме Тютч. – Бирилевой, где рукою Эрн. Ф. Тютчевой обозначен заголовок «А. В. Никитенку» и поставлена дата: «1873» (Чулков II. С. 499). Так и датируется.
Александр Васильевич Никитенко (1804–1877), академик, профессор русской словесности, бывший цензором Петербургского цензурного комитета, автор известных мемуаров, был в дружеских отношениях с Тютчевым, посещал поэта во время его предсмертной болезни. Включая стих. «Бывают роковые дни…» в некрологе Тютчева, Никитенко пояснял: «Несколько месяцев Тютчев страдал жестоким недугом. Его духовному существу в это тяжкое время принадлежала только часть его тела, другая – была отнята у него параличом. Но и среди, можно сказать, развалин его физического состава, его не покидали ни светлая мысль, ни теплое чувство ко всему прекрасному, ни участие в судьбах дорогой ему отчизны и всех близких ему существ. Только недели за две до своей кончины он начал терять сознание, и здесь происходила уже настоящая борьба со смертью, которой упорно сопротивлялась еще его крепкая, хотя и потрясенная натура. В дни, предшествовавшие этому, мы слышали еще из уст его приветливые и трогательные слова и вместе с тем он передавал нам свою заботу о каком-то бедном сироте, о котором он просил одно высшее начальственное лицо. Вот, можно сказать, предсмертное излияние его чувствований в строках, присланных им нам и начертанных дрожащею рукою, которые мы с трудом могли разобрать» (с. III–IV).
До публикации К. В. Пигаревым (Лирика II. С. 272) стихотворения по автографу повторялся текст первой публикации, в которой существуют разночтения (выделены ниже курсивом) с печатаемым ныне текстом. В первой публикации строка 8-я – «Неоцененный лучший дар»; 10-я – «Кого живая, чистая рука»; 13-я – «И сдвинет с нас ужасного кошмара». Возникшие разночтения можно объяснить трудночитаемым почерком Тютчева. Видимо, Никитенко в спешке подготовки некролога не придал особого значения расшифровке автографа, в котором действительно возможно иногда двоякое прочтение букв и буквосочетаний (В. З.).
СТИХОТВОРЕНИЯ, ПРИПИСЫВАЕМЫЕ Ф. И. ТЮТЧЕВУ
«АВСТРИЙСКИЙ ЦАРЬ ПРИВЫК ЗАБАВИТЬ…»
Автограф неизвестен.
Печатается по списку, сообщенному Б. В. Томашевским и Ю. Н. Тыняновым в статье «Молодой Тютчев. (Неизданные стихи)» в Тютч. сб. (с. 40–47). Здесь дано подробное описание рукописного альбома 20-х гг., где был найден список. Четверостишие открывает раздел эпиграмм из альбома, за ним следуют: «Ну, как тому судить поэтов дар…», «"Не дай нам духу празднословья"!..» за общей подписью «Ф. Т.» и далее – стихотворение «Противникам вина» – «Ф. Тютчев». В отличие от 3-й по счету эпиграммы, первые две вызывают у авторов публикации настороженность: «Не совсем ясно, относится ли подпись к одной только последней эпиграмме или ко всем трем. Третья эпиграмма (и подпись) переписана не той рукой, что и первые две. Но, с другой стороны, между второй и третьей такой же разделительный знак, что и между первой и второй, и, следовательно, все три эпиграммы производят впечатление переписанных одновременно. Следующее за ними стихотворение Тютчева написано той же рукой, что и первые две эпиграммы. Сомнение поддерживается еще и тем, что и по стилю третья эпиграмма выгодно отличается от первых двух. <…> Внутренний анализ эпиграмм не дает возможности приписать их Тютчеву с полной уверенностью» (С. 44).
Г. И. Чулков поместил эпиграммы в свой сборник (Чулков II. С. 281, 503), а К. В. Пигарев не включил их ни в Изд. 1957, ни в Лирику.
Эпиграмма имеет в виду императора Австрии Франца Иосифа. Дата устанавливается в связи с упоминанием Неаполя: когда исход неаполитанских событий еще не был известен, когда велись дипломатические переговоры о конституции, еще не был издан циркуляр 8 декабря 1820 г. и австрийские войска еще не подавили возмущения. Предположительно эпиграмма написана осенью 1820 г., во время конгресса в Троппау, до подавления Неаполитанского восстания австрийскими войсками 7 марта 1821 г.
Последняя строка эпиграммы передает содержание тех сплетен, которые распространялись в венских дипломатических кругах (Э. З.).
