Текст книги "Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Их любят, о них говорят"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 49 страниц)

Когда умирают кумиры

1998 год

ГЕОРГИЙ СВИРИДОВ

– композитор, массовому слушателю знакомый по знаменитой музыке к кинофильмам «Время, вперед!» и «Метель», скончался 6 января от инфаркта на 83-м году жизни.

Г. Свиридов родился 3 (16) декабря 1915 года в небольшом городке Фатеже под Курском. В Курске окончил музыкальную школу, написал свои первые сочинения. Учился в Ленинградском музыкальном техникуме, значительно позже, уже став членом Союза композиторов, – в Ленинградской консерватории. Как напишут позднее критики, «ученик Дмитрия Шостаковича, Свиридов впитал лучшие традиции музыкального творчества – классического и современного. Его стихия – вокально-симфонические жанры, от песни и романса до оратории и кантаты».

Мировую славу Свиридову принесли потрясающие хоровые циклы («Декабристы» на слова А. Пушкина и поэтов-декабристов, «Поэма памяти Сергея Есенина», «Патетическая оратория» по В. Маяковскому, «Пять песен о России» на слова А. Блока и др.). Однако Свиридов работал и в популярных жанрах, например в оперетте («Огоньки», «Раскинулось море широко»), в кино («Воскресение», «Золотой теленок» и др.), в драматическом театре (музыка к спектаклям А. Райкина, «Дон Сезар де Базан» и др.).

Свиридов был щедро отмечен званиями и наградами практически при всех властях: его трижды награждали Государственными премиями СССР (1946, 1968, 1980), Ленинской премией в 1960 году, в 1970 году ему присвоили звание народного артиста СССР, в 1975-м – Героя Социалистического Труда. Во многом поэтому – когда грянула перестройка и модным стало ругать прошлое – Свиридов и его музыка попали в опалу. Знаменитая заставка в программе «Время» («Время, вперед!») была снята с эфира как примета «тоталитарного прошлого». Однако спустя несколько лет справедливость была восстановлена. Вот что писал по этому поводу кинорежиссер М. Швейцер: «Потому что эта музыка – навсегда. Потому что в ней пульс свободной от политической суеты жизни. В ней время, которое вопреки всем ударам судьбы, историческим катастрофам и непоправимым потерям продолжается вечно».

Гражданская панихида и похороны Г. Свиридова состоялись 9 января в Москве. В тот же день Е. Кретова в газете «Московский комсомолец» писала:

«Официозной панихиды, этого помпезного детища склонной к гигантомании советской эпохи, не было – так решила вдова композитора. Прощались с Георгием Васильевичем дома, в его квартире на Большой Грузинской. И это тоже в русских традициях – так хоронили русских гениев прошлого. Люди стали собираться возле дома на Большой Грузинской рано. К полудню в квартире на шестом этаже, полы которой были устланы еловыми ветками, парадоксально роднившими грусть похорон с ощущением зимних праздников – Нового года и Рождества, – собралось много народу. Скромное убранство дома, множество книг, нот – жилище истинного интеллигента и место прощания с ним. Никакой театральности – ни музыки, ни речей, ни ритуала. Все искренне и просто».

После отпевания в храме Христа Спасителя состоялись похороны Г. Свиридова. Свой последний приют тело великого композитора обрело на Новодевичьем кладбище. Спустя четыре месяца из жизни ушла и его супруга Эльза Свиридова.

СЛАВА МЕТРЕВЕЛИ

– футболист, игрок «Динамо» (Тбилиси) и сборной СССР, кумир спортивных болельщиков 60-х годов; скончался 8 января на 62-м году жизни в Тбилиси.

С. Метревели был одним из тех футболистов, кто в далеком 1960 году привел советскую сборную к успеху на чемпионате Европы – мы тогда стали чемпионами. Все, кто знал и видел Метревели в игре, отзывались о нем в самых восторженных тонах. Приведу лишь одно из таких высказываний – Н. Старостина: «Метревели быстр и техничен, прекрасно играет головой и мощно бьет. Это настоящий, чистокровный крайний нападающий. Он последний из могикан, который может, находясь в ударе, в одиночку повергнуть любого противника. И все сделает без заметных на глаз физических усилий, а так легко, изящно, просто, как бы походя. Удивительно, как на крыльях, проносится Метревели по полю, и кажется, пожелай он по-настоящему, заиграй во всю мочь – и нет такой силы, которая могла бы задержать его на пути к чужим воротам.

Такие игры бывали у этого элегантного футболиста. Только диву даешься: за счет чего у него такой удар, какая сила выносит выше всех к верхнему мячу этого невысокого и на вид сухощавого спортсмена!?

Отгадка в скорости. Быстрее всех был тогда в советском футболе Слава Метревели. Отсюда его слава».

ЛАРИСА ТАРКОВСКАЯ

– жена великого режиссера Андрея Тарковского, скончалась 21 января в Париже на 60-м году жизни; похоронена на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в одной могиле с мужем.

НИКОЛАЙ СТАРШИНОВ

– поэт. Скончался от второго инсульта в ночь на 6 февраля на 74-м году жизни. Многие российские средства массовой информации откликнулись на смерть поэта. В частности, газета «Комсомольская правда» писала:

«Долгое время он редактировал альманах «Поэзия» и вел многочисленные литобъединения. Признанные ныне поэты Дмитрий Суханов, Евгений Храмов, Владимир Костров, Олег Дмитриев считают себя его учениками.

Поэт-фронтовик, он знал о войне не понаслышке. В те годы, когда было принято писать, что солдаты умирали с именем Сталина, его строчки «Никто не крикнул «За Россию!», но шли и гибли за нее» звучали необычно смело. Он часто страдал от своей прямоты. Но молча, про себя. Вспоминая о своей жене Юлии Друниной (она ушла от него после 15 лет семейной жизни к кинематографисту Алексею Каплеру), он рассказывал: «Было очень смешно: перед нами разводились три пары и поливали друг друга грязью, а мы не предъявляли никаких претензий. Пришли в суд под ручку, под ручку ушли…» (От двух браков у Н. Старшинова остались две дочери – Елена и Рута. Ф. Р.).

Мало кто знал, но Николай Константинович был страстным собирателем русских частушек (в том числе и нецензурных), его коллекция была, пожалуй, самой полной и интересной в стране. А когда пошла мода на подобную литературу, фрагменты его коллекции перепечатывали, включали в сборники, растаскивали – и, как водится, частенько без ссылок на собирателя…»

ДЕБОРА ПАНТОФЕЛЬ-НЕЧЕЦКАЯ

– певица; скончалась от рака кишечника 16 февраля в одной из московских больниц на 94-м году жизни.

Д. Пантофель-Нечецкая стала популярной в 1939 году, после победы на самом первом Всесоюзном конкурсе артистов эстрады. Вскоре победительницу конкурса пригласили на первый в ее жизни правительственный концерт в Кремле. Согласно легенде, во время этого выступления руководители страны несколько секунд сидели неподвижно, пытаясь угадать реакцию Сталина – понравилось ему или нет? Когда же он наконец захлопал, его тут же поддержали и остальные. С тех пор Пантофель-Нечецкую стали называть «одной из любимых певиц товарища Сталина» и постоянно приглашать на правительственные концерты. В популярном фильме «Антон Иванович сердится» (1941) она исполнила все вокальные партии за актрису Людмилу Целиковскую. Позднее Пантофель-Нечецкая была удостоена званий лауреата Государственной премии, заслуженной артистки РСФСР.

Несмотря на преклонный возраст, Пантофель-Нечецкая продолжала заниматься творчеством. Она вела преподавательскую деятельность на дому (жила возле площади Маяковского), консультировала учеников. Иногда даже пела, как это, например, случилось на свадьбе ее внука. В середине 90-х указом Президента России Б. Ельцина Д. Пантофель-Нечецкая была награждена орденом Почета.

ВИКТОР КУЗНЕЦОВ

– хоккеист, игрок команды «Крылья Советов» (в 1974 году в ее составе стал чемпионом СССР и обладателем Кубка СССР, три года спустя – чемпион страны уже в составе ЦСКА) и сборной Советского Союза (в 1973–1976); скончался в середине февраля на 48-м году жизни.

С 1983 года В. Кузнецов находился на тренерской работе в командах Свердловска, Глазова, Самары, Саратова, Казани, Альметьевска, Нижнекамска. Среди его воспитанников и Алексей Яшин – один из ведущих форвардов HXЛ второй половины 90-х.

ГАЛИНА УЛАНОВА

– балерина. Скончалась 21 марта после второго инсульта в одной из московских больниц на 89-м году жизни.

Г. Уланова родилась в 1909 году в Санкт-Петербурге. Ее мама – Мария Федоровна была балериной, ушла со сцены после двадцати лет работы. Она затем стала преподавателем начальных классов, но любовь к балету жила в ней постоянно. Поэтому судьба Гали была заранее определена – ее отдали в балетное училище Вагановой. Между тем сама она не хотела быть балериной, мечтала стать моряком. Галя росла сорванцом, мальчишкой в юбке. Она ходила в матроске и во всем старалась подражать своему отцу – страстному охотнику, рыболову и пловцу. Он часто брал ее с собой на охоту, где она выполняла роль маленькой помощницы.

Попав в интернат при балетном училище, Уланова на какое-то время замкнулась. Но постепенно красота танца заворожила ее, заставила целиком отдаться искусству. В 1928 году Уланова попала в труппу Театра оперы и балета им. Кирова (бывший Мариинский), где довольно скоро стала примой. В 30-е годы ее слава гремела не только в Советском Союзе, но и далеко за его пределами. Ее искусство отличалось редкой гармонией всех выразительных средств, хореографии, развивало традиции русской балетной школы. В 1941 году Г. Уланова была удостоена Сталинской премии.

В годы войны имя Улановой вдохновляло советских солдат на подвиги. Известна история, когда в 1942 году ей пришло письмо с фронта. В конверте лежала ее фотография, пробитая пулей. Неизвестный солдат шел с Улановой в последний бой.

В 1944 году Уланову заставили покинуть любимый Ленинград и перебраться в Москву – в Большой театр. На столичной сцене Уланова повторила в новых постановках партии, которые танцевала прежде в Мариинском. Новых ролей в Москве было всего четыре: Золушка, Параша в «Медном всаднике», Катерина в «Каменном цветке» и Тао Хоа в «Красном маке». Ее искусство по-прежнему восхищало зрителей. «Обыкновенная богиня», – сказал о ней Алексей Толстой. «Гением русского балета» назвал ее Сергей Прокофьев. «Человеком другого измерения» – Сергей Эйзенштейн. Страстным приверженцем ее таланта был и Сталин, который никогда не скупился на награды тем, кто ему нравился. Уланова была удостоена сразу трех Сталинских премий в 1946, 1947 и 1950 годах. В 1951 году Г. Улановой присвоили звание народной артистки СССР.

Между тем после 1949 года Уланова в течение пяти лет не танцевала премьер. И только после смерти Сталина был поставлен «Каменный цветок», далеко не самый лучший спектакль в репертуаре Большого театра. В 1956 году Большой театр впервые отправился на Запад – в Англию. Рассказывает В. Вульф:

«В Лондоне Уланову сразу назвали «первой балериной мира», «божественной Улановой». Она танцевала Джульетту, Жизель. Знаменитая английская балерина Марго Фонтейн говорила после «Ромео и Джульетты»: «Это магия. Теперь мы знаем, чего нам не хватает. Я не могу даже пытаться говорить о танцах Улановой, это настолько великолепно, что я не нахожу слов». Овация после «Ромео и Джульетты» длилась бесконечно, казалось, остановилось время. После первого акта воцарилась гробовая тишина, потом зал встал. То был триумф. Английская пресса писала о том, что ни одна из всех танцовщиц не может сравниться с ее гениальным даром. Имя Улановой стало символом балета…»

Через год после лондонского триумфа в СССР были учреждены Ленинские премии. И первой премию получила великая балерина Г. Уланова. После этого ее сценическая карьера продолжалась еще три года. В декабре 1960 года она танцевала последний раз (в «Шопениане»), после чего навсегда покинула сцену. Она перешла в репетиционный класс и стала репетитором. По словам того же В. Вульфа: «Она ушла со сцены, не позволив никому увидеть, как слабеют ноги и иссякает энергия, что случается с выдающимися танцовщицами, у которых не хватает мужества вовремя уйти».

Личная жизнь Улановой складывалась не столь благополучно, как сценическая карьера. У нее было несколько гражданских мужей (театральный режиссер Вадим Рындин, драматический артист Иван Берсенев) и один официальный – режиссер театра Юрий Завадский. Детей у Улановой не было. Позднее она признавалась: «Я бы хотела, чтоб у меня была семья, дети… Такой дом… Чтоб я умела хорошо готовить. Я попыталась это сделать после того, как кончила танцевать, но из этого ничего не вышло».

Между тем Уланова продолжала преподавать не покладая рук в репетиционном классе Большого театра. Из-под ее крыла в большой балет вышли прекрасные артисты: Екатерина Максимова, Владимир Васильев, Нина Семизорова, Нина Тимофеева, Людмила Семеняка, Малика Сабирова и др. В 1974 и 1980 годах Г. Уланова была удостоена званий Героя Социалистического Труда. В 1984 году бронзовый бюст Г. Улановой работы скульптора Аникушина был установлен в Ленинграде, в Парке Победы. Однако, несмотря на обилие государственных наград, Уланова сохраняла удивительную отрешенность от власти. Как напишет позднее И. Руденко: «Уланову не представишь мечущей громы и молнии на каком-нибудь собраниимитинге или на страницах мемуаров. Но ее и не могли втянуть, хотя не раз пытались, в какую-нибудь очередную кампанию очередного прославления власть имущих или в очередную склоку, которых так много в наши дни. Ни слова против совести за всю долгую жизнь – многие ли из нас могут этим похвалиться?»

В конце 70-х Уланова осталась одна – скончался ее гражданский муж Иван Берсенев. Несколько лет она жила в высотном доме на Котельнической набережной в одиночестве, пока в начале 80-х не познакомилась с журналисткой Татьяной Агафоновой. Последняя стала для нее всем: отцом, матерью, другом, секретарем. Татьяна вела хозяйство, отвечала на телефонные звонки, сопровождала Уланову в зарубежных поездках, даже в Большом театре ее кресло стояло либо рядом с Улановой, либо за ее спиной. Многих это, откровенно говоря, раздражало. Вообще во второй половине 80-х отношение к Улановой в Большом театре изменилось. По словам другой выдающейся советской балерины Ольги Лепешинской: «Галина Сергеевна последние годы была очень печальна, по всей видимости, понимала, что не очень нужна театру. Она как-то пожаловалась: если раньше, увидев ее, вставали и здоровались, то теперь почти не замечали, и она стремилась побыстрее «прошмыгнуть» незамеченной».

В середине 90-х от рака умерла Татьяна Агафонова, и Уланова вновь осталась одна. По словам очевидцев, она в эти годы многого не понимала в современной жизни, перестала смотреть телевизор, редко читала газеты. Страшно рассердилась, когда узнала, что есть проект поместить ее изображение на денежных купюрах: «Какая связь – я и деньги?» Она чувствовала себя очень неуютно в нынешнем времени, говорила: «Мало стало застенчивых людей. Очень мало».

В 1997 году Г. Уланова стала обладательницей премии Президента Российской Федерации.

Вспоминает О. Лепешинская: «Уланова жила в 4-комнатной квартире, но после смерти Татьяны три комнаты Галина Сергеевна закрыла и занимала теперь одну, спала на диване, окно не закрывалось плотно, и в комнате было холодно. Разговаривая с ней по телефону, я убеждала, что надо выходить на люди, в свет, ведь вы же Уланова! Галина Сергеевна была названа среди первых почетных граждан Москвы. Она гордилась этим. А мне сказала: «Но ведь я не люблю Москву, я ленинградка, может быть, они этого не знают, не обижу ли я их этим?» Но обижали ее. Галина Сергеевна пришла на торжественный вечер фестиваля «Золотая маска» и начала рассказывать о себе. Зрителям стало скучно, и они начали аплодировать, пытаясь прервать ее рассказ. А ведь в зале находились не случайные люди…»

В последние дни перед смертью Уланова почти не выходила из дома. Из Большого театра ей регулярно звонили, справлялись о здоровье. 9 марта позвонили вновь, но на звонок никто не ответил. Обеспокоенные артисты приехали на Котельническую набережную и взломали дверь ее квартиры. Уланова была без сознания – у нее случился инсульт (второй в ее жизни). Ее срочно госпитализировали в Центральную клиническую больницу. Там Уланова прожила еще одиннадцать дней. 21 марта в 10 часов 18 минут Уланова в очередной раз пришла в себя, открыла глаза и произнесла несколько фраз. Через несколько минут она скончалась.

Похороны Г. Улановой состоялись 25 марта в Москве, на Новодевичьем кладбище. Вспоминает О. Лепешинская:

«Я знаю, что незадолго до смерти Галина Сергеевна передала все свои балетные туфли, костюмы, театральные украшения в Петербург. Мне она как-то сказала: «Зачем меня хоронить? Надо сжечь и отправить урну в Ленинград, туда, где похоронены папа и мама». Но это ничем не подтверждено… Говорят, что она просила, чтобы ее похоронили на Новодевичьем кладбище, в старой его части. Что и сделали. Не хочется даже все это вспоминать. Люди пришли попрощаться с Галиной Улановой, но гражданскую панихиду провели так быстро, что большинство из пришедших не успели с ней проститься. Гроб из театра вынесли закрытым… Я вспоминаю, как мы хоронили Екатерину Васильевну Гельцер. Гроб был открыт, весь укутанный белым тюлем, словно таинственным облаком. А тут?! Похоронили около ворот, почти на дороге…»

Так как наследников после смерти Улановой не осталось, встал вопрос о ее квартире, в которой она прожила более сорока лет. В день смерти балерины художественный руководитель Большого театра Владимир Васильев на встрече с журналистами в Овальном зале театра сообщил, что Уланова назначила его одним из своих душеприказчиков. Он сказал, что театр со временем обязательно посвятит Улановой отдельный музейный зал и учредит благотворительный фонд в честь великой балерины. На вопрос о том, не собирается ли театр сделать в квартире Улановой ее мемориальный музей, Васильев ответил отрицательно. «Такие музеи хороши лишь в первые годы, когда в них еще жива память о бывших обитателях. Спустя время мемориальные музеи превращаются в пустыни…» В то же время Васильев высказал предположение, что эту квартиру можно будет сделать представительской – чтобы там могли останавливаться особо дорогие гости Большого театра.

ВАЛЕНТИН БЕРЕСТОВ

– писатель; скончался 15 апреля на 71-м году жизни.

В некрологе, помещенном в газете «Московский комсомолец», написано: «В. Берестов начал печататься в 18 лет, а его первая книга «Отплытие» вышла в свет в 1957 году. За ней последовали такие известные книги, как «Сказка про выходной день», «Про машину», «Меч в золотых ножнах» и другие. С тех пор В. Берестов оставался одним из самых заметных и любимых писателей России.

11 апреля у Валентина Берестова случился острый сердечный приступ. Писателя доставили в 7-ю клиническую больницу, но усилия врачей, увы, оказались тщетными. (Врачи начали лечить его от диабета, хотя в диагнозе сомневались, переводили из корпуса в корпус. – Ф. Р.). Через четыре дня Берестов скончался. За несколько дней до трагического события Валентин Дмитриевич успел в последний раз повидать дочь, которая еще в советские времена вышла замуж за гражданина Доминиканской Республики и поселилась в США. Юбилей Берестова (1 апреля ему исполнилось 70 лет. – Ф. Р.) они отмечали вместе в Нью-Йорке. Через два дня писатель вернулся в Москву…»

Похороны В. Берестова состоялись 17 апреля в Москве, на Хамовническом кладбище.

НИНА ДОРЛИАК

– певица. Скончалась в ночь на 17 мая в Москве на 91-м году жизни.

Н. Дорлиак имела французские и немецкие корни: ее дед по отцу – тулузский госконец – приехал в XIX веке в Россию в качестве преподавателя французского языка. Мать Н. Дорлиак – профессиональная певица Ксения Дорлиак происходила из немецких баронов.

Семья Дорлиак – мать, профессор консерватории, брат, известный театральный актер, и Нина – жила в Петербурге, однако в 30-е годы волею обстоятельств была вынуждена переехать в Москву. Нина училась в оперной студии при Московской консерватории и уже тогда слыла уникальной певицей. Сам В. Немирович-Данченко, услышав ее в «Свадьбе Фигаро», приглашал работать в своем театре, но она ответила отказом.

В 1943 году ее аккомпаниатором стал Святослав Рихтер, за которого она вскоре вышла замуж. После войны Дорлиак училась в аспирантуре Московской консерватории, а в 1947 году стала профессором. Как писала позднее Е. Черемных: «Мнения поклонников Дорлиак всегда расходились и расходятся, по сути, только в одном: к какой вокальной традиции отнести ее искусство. Незабываемое простодушие русских романсов – в ее исполнении это эталонные Глинка, Мусоргский и Прокофьев – говорит о безупречного качества русской школе. Со смысловым упором на чистую линию вокального образа. С презрением к театральщине. С исходным принципом не наслаивать, а отрубать все лишнее…»

СЕРГЕЙ ПАРАМОНОВ

– бывший солист Большого детского хора Гостелерадио СССР; скончался от правосторонней пневмонии 15 мая на 37-м году жизни.

С. Парамонов родился в 1962 году в Москве. Ровно десять лет спустя мама привела мальчика по объявлению в детский хор под управлением Евгения Попова. Мальчика приняли, но не в качестве солиста. Однако уже через несколько месяцев Сергей выбился в лидеры, стал визитной карточкой хора. Первым шлягером в исполнении Парамонова стала песня А. Пахмутовой и Р. Рождественского «Просьба» («Раненая птица в руки не давалась…»)

Всесоюзная слава пришла к Парамонову в январе 1973 года, когда в итоговой передаче «Песня-72» он исполнил песню В. Шаинского «Пусть бегут неуклюже…». Затем шлягеры пошли один за другим: «Голубой вагон», «Улыбка» и др. С этого момента многие именитые композиторы стали писать песни специально под «советского Робертино Лоретти». Парамонов купался в лучах славы – длительные гастроли по стране и зарубежью, охапки цветов, восторженные «ахи» и «охи» многочисленных поклонниц.

Между тем в 14 лет у Парамонова началась голосовая мутация. Исполнять былой репертуар он уже не может и уходит из хора. Именно тогда поползли упорные слухи о том, что он погиб в автомобильной катастрофе. Но слухи не подтвердились – Парамонов был жив-здоров и даже учился в музыкальной школе. Друзья и коллеги Сергея после этого похлопывали его по плечу и говорили: «Ну, старик, проживешь до ста лет!» Но в случае с Парамоновым примета «не сработала».

Закончив музыкальную школу в 1977 году, Сергей поступил на дирижерско-хоровое отделение Музыкального училища имени Ипполитова-Иванова. Но окончить его так и не сумел – его отчислили после двух курсов. Почему? Если коротко: за плохую учебу. Его бывший сокурсник по училищу, ныне известный музыкант Сергей Мазаев вспоминает: «Он был человеком бесконечно добрым, интеллигентным. Никогда для себя ничего не требовал – ему не хватало для этого наглости. Сережа слишком рано стал звездой, однако никогда не выставлял себя напоказ. Но в этом мире – как? Когда ты нужен, все тебя любят. А когда использовали, тут же забывают. Сережа не мог стучать в спины, напоминать о себе».

После отчисления из училища Парамонов устроился на работу в морг. Но пребывание там можно смело назвать результатом какой-то ошибки, потому что ничто Сергей так не любил, как музыку. И как итог – уход из морга и поступление в один из ресторанных ансамблей. Чуть позже таких ансамблей в жизни Парамонова будет несколько и везде он – всего лишь скромный клавишник (как вокалист Сергей исчерпался в юности). В 80-е годы Парамонов занялся аранжировками, записывался на радио.

Извечный спутник творческих людей – алкоголь, увы, имел место в жизни бывшего «советского Робертино Лоретти». По словам М. Марголиса: «Пил Парамонов, «только когда было очень плохо». Пил так же, как пили когда-то и Высоцкий, и Даль, и многие другие, кто пьет не от скуки и тупости, а от чего-то иного. Но это было вовсе не ежедневное пьянство из года в год. Дамы уважали Сергея за то, что и в такие периоды он никогда не опускался и в его квартире всегда было убрано, одет он был аккуратно и источал аромат хорошего парфюма…»

В 90-е годы Парамонов работал клавишником и аранжировщиком в группе «77» (с его участием был выпущен диск группы «Ненародные песни»). Вместе с известным поэтом-песенником Александром Шагановым записали альбом, в котором Парамонов выступил как композитор. Тогда же он выпустил и кассету своих детских ретро-песен («Голубой вагон» и др.), которая имела некоторый успех даже у нынешней «продвинутой» молодежи.

Между тем личная жизнь Парамонова складывалась не слишком удачно. В 80-е годы он развелся с первой женой, а через несколько лет встретил вторую – Машу, которая родила ему сына Александра. Однако и этот брак не сложился. В январе 1998 года в семье произошел очередной скандал (говорили, что жена обижалась на Сергея за то, что он не помогал ей в сольной карьере), после которого жена забрала сына и ушла из дома.

Рассказывает М. Марголис: «Умирал Сережа мучительно. Последние сутки к телефону уже не подходил. Патологоанатом сообщил, что финальные два с половиной часа он, видимо, задыхался и скончался от приступа пневмонии, а не от сердечной недостаточности, как сообщалось повсеместно. В свое время Парамонов заработал туберкулез и имел вторую группу инвалидности. Незадолго до смерти он простудился и, находясь дома, не избежал соблазна полечиться «народными средствами». Это дало осложнения…»

Незадолго до смерти Парамонов внезапно сказал своим друзьям: «Если я умру, похороните меня на Красногорском кладбище в Митино. Там похоронен мой друг». Просьбу Парамонова его друзья исполнили.

ЭМИЛЬ БРАГИНСКИЙ

– драматург. Скончался в ночь на 27 мая на 77-м году жизни.

Э. Брагинский родился 19 ноября 1921 года в Москве. Он начал писать еще в детстве – сначала стихи, затем рассказы. Однако, окончив школу, поступил в Московский юридический институт. Но по своей основной специальности почти не работал – в 50-е годы увлекся журналистикой и устроился специальным корреспондентом сначала в газету «Советская Латвия», затем в журнал «Огонек». Параллельно с журналистикой Брагинский писал пьесы, которые долгие годы были никем не востребованы (первая пьеса «Раскрытое окно» написана в 1958 году). И все же в начале 60-х судьба преподнесла Брагинскому сюрприз в лице режиссера Эльдара Рязанова. В конце 1962 года они написали сценарий «Угнали машину», который вскоре стал основой для фильма «Берегись автомобиля». После этого их счастливый тандем явил зрителю еще целый каскад обаятельных кинокомедий: «Зигзаг удачи» (1968), «Старикиразбойники» (1972), «Невероятные приключения итальянцев в России» (1974), «Ирония судьбы, или С легким паром!» (1975), «Служебный роман» (1977), «Гараж» (1980), «Вокзал для двоих» (1982). Кроме этого, Брагинский написал сценарии еще нескольких фильмов, поставленных другими режиссерами: «Учитель пения» (1973), «Шаг навстречу» (1976), «Почти смешная история» (1977), «Суета сует» (1979), «Нежданно-негаданно» (1983) и др. Весьма успешно Брагинский работал и для театра. Его пьесы «Аморальная история», «Родственники», «Сослуживцы», «Игра воображения», «Картина», «Авантюристка» до сих пор не сходят с театральных подмостков.

В 1976 году Э. Брагинскому было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР, год спустя он бтал лауреатом Государственной премии СССР, в 1979 году – Государственной премии РСФСР.

Б. Войцеховский в «Комсомольской правде» писал: «В последние годы Эмиль Вениаминович не любил смотреть свои фильмы по телевизору. Безумно раздражала реклама. Да и недостатки картин стали отчетливее бросаться в глаза. Некоторые фильмы он предпочитал просто забывать, даже несмотря на огромную зрительскую любовь к ним. Не мог понять он и причин бешеного успеха «Иронии судьбы…»: «Наверное, это хорошая картина, даже очень хорошая. Но ведь существуют и другие хорошие фильмы. Однако в истории нашего кинематографа другой такой картины, которую бы показывали столько раз и которую бы так ждали зрители, нет. Думаю, это интересная тема для какого-нибудь исследования…»

Скончался Брагинский внезапно. В середине мая Эмиль Вениаминович вместе с супругой Ирмой Ефремовной отправились на отдых в Брюссель. В течение двух недель они жили в Бельгии, затем на три дня заглянули в Париж. Оттуда вернулись в Москву. В аэропорт «Шереметьево-2» самолет прибыл поздно ночью. Говорят, Брагинский, ступая на родную землю, чувствовал себя хорошо, даже шутил с паспортисткой на контроле. Но внезапно схватился за грудь и упал. К сожалению, в аэропорту нет реанимации, нет необходимой в экстренном случае аппаратуры, чтобы помочь больному. Местные медики вызвали «Скорую». Но когда машина приехала, Брагинский уже скончался.

Похороны Э. Брагинского состоялись 30 мая на Ваганьковском кладбище.

ВЛАДИМИР ДУДИНЦЕВ

– писатель. Скончался в конце июля в Москве, не дожив всего шести дней до своего 80-летнего юбилея.

В некрологе, опубликованном в газете «Культура», писалось: «В. Дудинцев «от звонка до звонка» прошел Великую Отечественную войну. Сняв погоны, профессионально занялся журналистикой и литературой. В 1956 году журнал «Новый мир» опубликовал его роман «Не хлебом единым» – смелое, бескомпромиссное произведение, которое вызвало гнев партийного начальства. По сути, В. Дудинцев стал первым диссидентом в хрущевское время. За ним появились Солженицын, Некрасов, Галич, Копелев, Максимов, Войнович, Синявский, Даниэль.

Событием литературной жизни явился его другой роман – «Белые одежды», – в котором был низвергнут с пьедестала печально известный академик Трофим Лысенко. По этому произведению снят многосерийный телевизионный фильм, пользовавшийся большим успехом у зрителей. Владимир Дудинцев задумал создать третий, автобиографический, роман «Дитя», но работе помешал тяжелый инсульт…»

АЛЬфРЕД ШНИТКЕ

– композитор. Скончался 3 августа в Гамбурге на 65-м году жизни.

А. Шнитке родился 24 ноября 1934 года в городе Энгельсе, что на Волге. Его отец – Гарри Шнитке был выходцем из литовско-еврейской семьи, который в 1926 году иммигрировал из Германии в Советский Союз. Мать – Мария Фогель была волжской немкой католического вероисповедания и работала учительницей.

В 1958 году Шнитке окончил Московскую государственную консерваторию им. П. И. Чайковского, в 1960-м – был принят в Союз композиторов, в 1961-м – окончил аспирантуру при консерватории по классу композиции и занялся преподавательской деятельностью (инструментовка, чтение партитур, полифония, композиция).

Вспоминает супруга композитора, известная пианистка Ирина Катаева-Шнитке: «Мы познакомились с Альфредом в самом начале 60-х. Я приехала из Ленинграда, где окончила десятилетку при консерватории. Музыка познакомила и соединила нас: мне нужно было продолжать образование, и моим репетитором стал аспирант Московской консерватории Альфред Шнитке.