Текст книги "Трагедии моря"

Автор книги: Фарли Моуэт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)

Послесловие

Фарли Мак-Гилл Моуэт – канадский писатель, натуралист, исследователь – хорошо известен в нашей стране. И не только потому, что «Трагедии моря» далеко не первая его книга, переведенная на русский язык и издающаяся в Советском Союзе. Он неоднократно приезжал к нам, бывал в Сибири, на Чукотке, конечно, в Москве, Ленинграде, и с ним лично знакомы многие советские писатели, ученые да и коренные северяне-оленеводы, охотники.

Фарли Моуэт родился в 1921 году, в городке Белвилл, в канадской провинции Онтарио. В 1935 году вместе с дядей-биологом он впервые попал на Крайний Север, и эта поездка определила его дальнейший жизненный путь. Во время второй мировой войны он служил в американской армии, участвовал в высадке союзных войск в Сицилии, воевал с фашистами в Западной Европе и в 1945 году – на Эльбе – встречался с советскими солдатами. После войны Моуэт окончил биологическое отделение Торонтского университета, и с этого времени продолжались его путешествия по Северу. Наверное, найдется не много мест на севере Канады, где не побывал бы Моуэт. Его пути пролегали также по Аляске и, как уже говорилось, по северным окраинам Советского Союза. Несколько лет он прожил на острове Ньюфаундленд. Отсюда глубокое знание им природы и людей Заполярья, отсюда глубокая жизненная правда в его статьях и книгах.

Моуэт заявил о себе как литератор уже в первые послевоенные годы. Вначале это была повесть «Полк», навеянная впечатлениями и переживаниями военных лет. Однако подлинную известность ему как писателю принесли книги «Люди оленьего края» (1952) и «Отчаявшийся народ» (1959)[143]143
  Опубликованы на русском языке Издательством иностранной литературы в 1963 г.


[Закрыть], проникнутые тревогой и болью за судьбу малых народов канадского Севера, произведения, со страниц которых звучит страстный призыв о помощи гибнущим народам. За выдающиеся заслуги в укреплении межнациональных отношений в 1953 году ему была присуждена весьма почетная премия Анисфелда-Вулфа. Впоследствии Моуэту были присвоены ученые степени доктора юридических наук и почетного доктора литературы.

Его перу принадлежат в общей сложности более двадцати книг. Среди них есть и большие документальные труды – «Канадский Север» (1967) и «Канадский Север сегодня» (1976) и увлекательно написанные исследования, посвященные истории открытия и изучения севера Северной Америки, например «Путешествие на Коппермайн» (1958)[144]144
  На русском языке опубликована издательством «Мысль» в 1985 г.


[Закрыть] или трилогия «Вершина мира» (1961–1973)[145]145
  Первая часть трилогии, «Испытание льдом» (1961 г.), была опубликована на русском языке издательством «Прогресс» в 1966 г. Вторая ее часть. «Полярные страсти», и третья часть, «Тундра», изданы в Канаде соответственно в 1967 и 1973 годах.


[Закрыть]. Книга Моуэга «Не кричи, волки» (1959)[146]146
  Опубликована на русском языке издательством «География» в 1963 г.


[Закрыть] – рассказ натуралиста о жизни тундровых волков и их окружении. Как уже говорилось, большое место в творчестве писателя занимают книги о малых народностях канадского Севера, размышления об их судьбе, призыв к помощи им, к их спасению. Результатом двух поездок по нашей стране, состоявшихся в 1966 и 1969 годах, стала его книга «Мое открытие Сибири» (1971), – книга, которую многие считают лучшей из написанных об СССР иностранными авторами и которая выдержала невиданно большой тираж для подобного рода изданий. Вместе с тем, особенно в последние годы, Моуэт все чаще обращается к мысли о будущем живой природы – источнике существования человечества, о взаимоотношении современного человека с природой, особенно с животным миром, о путях сохранения редких и исчезающих видов фауны.

«Человек потерял контакт с природой планеты, построил свою жизнь на хитроумии и изобретательности и поэтому рассматривает животных сквозь лупу человеческих знаний, а она увеличивает перышко или шерстинку, но образ в целом искажает. Мы относимся к животным свысока, полагая, что судьба их достойна сожаления – ведь по сравнению с нами они весьма несовершенны. Но мы заблуждаемся, жестоко заблуждаемся. Ибо нельзя к животным подходить с человеческой меркой.

Их мир старше нашего и совершеннее, и сами они – существа более законченные и совершенные, чем мы с вами. Они сохранили многие из чувств, которые человек растерял, и живут, прислушиваясь к голосам, которые недоступны нашему слуху. Животные – не меньшие братья наши и не бедные родственники; они – иные народы, вместе с нами угодившие в сеть жизни, в сеть времени; такие же, как и мы, пленники земного великолепия и земных страданий».

Эти слова, принадлежащие канадскому публицисту Генри Бестону, Фарли Моуэт предпослал одной из первых своих книг такого рода – «Кит на заклание» (1972)[147]147
  На русском языке опубликована издательством Гидрометеоиздат в 1977 (первое издание) и 1979 годах (второе издание).


[Закрыть], повествующей о драматической судьбе кита, заброшенного прибоем в небольшую бухту на острове Ньюфаундленд и ставшего жертвой человеческой жестокости, человеческой алчности. Книга «Кит на заклание» служит яркой иллюстрацией к процитированному выше эпиграфу. В полной мере эпиграф относится и к книге «Трагедии моря», написанной Моуэтом уже в восьмидесятые годы (первое ее издание вышло в Канаде в 1984 г., второе издание – в 1985 г.), книге – пока самой большой из принадлежащих его перу и, быть может, наиболее страстной, наиболее остросюжетной.

Описываемые здесь события развиваются главным образом на северо-востоке Северной Америки, причем не только в море, как этого можно было бы ожидать, судя по названию книги, но и на суше. Место действия избрано автором, конечно, не случайно. Оно особенно знакомо и близко ему; Моуэт сроднился с ним и во время своих здесь путешествий, и за годы оседлой жизни на острове Ньюфаундленд. Но дело не только в этом. Именно отсюда началось проникновение европейцев на Американский континент (одними из первых были здесь древние скандинавы, приплывавшие из Гренландии и Исландии еще в X веке, задолго до «официального» открытия Нового Света). Именно здесь европейцы впервые встретились с почти девственной, мало измененной человеком природой Северной Америки, с ее несметно богатым животным миром. И именно здесь наиболее откровенно, наиболее ярко проявились алчность «белого человека», гибельные последствия его хищнического отношения к живой природе.

Перед европейцами, сначала древними скандинавами, а позже – исландцами и португальцами, англичанами и французами, Новый Свет предстал, в полном смысле слова, краем изобилия плодов, дичи, рыбы. В степях, утопая в пышной траве, бродили несметные стада бизонов и антилоп, непроходимые леса давали приют множеству оленей, лосей, пушных зверей. Сучья деревьев гнулись и ломались под тяжестью заночевавших стай странствующих голубей. Реки, озера, морские воды кишели рыбой, гладь морей оживляли многочисленные киты и дельфины. Необыкновенное богатство здешнего животного мира легко объяснимо. Человек появился в Америке намного позже, чем в Евразии (более вероятно – лишь около 35 000 лет назад). Ко времени открытия Америки коренное население оставалось немногочисленным и по уровню своего социально-экономического развития значительно уступало европейцам. Поэтому влияние человека на природу Нового Света той поры было еще слабым. Впрочем, считается, что и первобытные охотники внесли свою лепту в оскудение животного мира Америки. Во всяком случае, именно они сыграли роковую роль в исчезновении здесь таких крупных млекопитающих, как мамонт, или длиннорогий бизон.

Однако роль белого человека несопоставима в этом отношении. Первой его жертвой в Новом Свете стала беспомощная перед людьми нелетающая гагарка – «копьенос». Вслед за ней в траурный перечень вошли странствующий голубь и эскимосский кроншнеп, лабрадорская гага и вересковый тетерев… Впрочем, не станем пересказывать содержание книги, об этом взволнованно, опираясь на колоссальное количество фактов, и пишет в ней Фарли Моуэт.

Дополнить повествование Моуэта уместно лишь некоторыми сведениями общего порядка. По данным Международного союза охраны природы и природных ресурсов (МСОП), с начала XVII века (факты подобного рода, относящиеся к предшествующему периоду, отсутствуют) на нашей планете вымерли 74 вида птиц (1,23 % общего их числа) и 63 вида (1,43 %) млекопитающих. Данные МСОП свидетельствуют также о том, что с каждым столетием обеднение животного мира планеты убыстрялось. Если в X VII веке вымерли 9 видов птиц и 3 вида млекопитающих, и в X VIII веке соответственно – 9 и 8 видов, то в XIX веке – 34 и 26 и в период с 1900 по 1975 гг., то есть за неполное столетие, уже 22 и 34 вида. Немалую долю печального перечня составляют представители фауны Северной Америки, и в том числе описываемой Моуэтом ее части.

В подавляющем большинстве случаев прямо или косвенно виновником этого процесса был человек. Также по данным МСОП, среди современных причин гибели животных на первом месте стоит разрушение или деградация их местообитаний – вырубка на больших пространствах лесов и распашка целинных земель, осушение болот и регулирование стоков рек, строительство городов, поселков, промышленных предприятий, загрязнение среды обитания живых организмов разного рода отходами человеческой жизнедеятельности.

Чрезмерная добыча, то есть прямое истребление животных, в прошлом было главной причиной сокращения их численности и исчезновения; множество примеров такого рода мы находим в книге. Однако в последние десятилетия этот фактор по значимости отошел на второе место. Немало животных исчезли с лица Земли под влиянием вселенных человеком в те или иные местности новых их видов. Вселенцы оказывались конкурентами аборигенов из-за пищи и убежищ, а то и прямыми их врагами, становились виновниками разрушения или деградации их местообитаний. Далее среди причин исчезновения видов следуют: потеря, сокращение или ухудшение (под воздействием человека) их кормовой базы, уничтожение человеком некоторых из них (в первую очередь хищников, а также хищных птиц, тюленей, выдр) для защиты сельскохозяйственных растений и животных, а также промысловых видов, хотя подчас это была всего лишь «дымовая завеса», маскирующая истинные, корыстные цели подобных действий. Наконец, к исчезновению животных вела их случайная добыча (например, морских черепах и некоторых тюленей при ловле рыбы).

Заканчивая свою книгу, Фарли Моуэт высказывает надежду, что во взаимоотношениях человека и природы, человека и животного мира все-таки возобладает разум, здравый смысл, что человек в конце-то концов «станет человечнее». И тогда «Море Кровопролитий» может снова превратиться в «Море Жизни».

Насколько это возможно, осуществима ли эта надежда?

В той или иной мере, очевидно, осуществима. Залогом тому служит рост в мире, в том числе в Канаде, экологизации человеческого сознания. Все более широкий круг людей, а не только специалисты, как это было еще недавно, начинает понимать, что живые ресурсы планеты ограниченны и исчерпаемы, что природа во всем ее многообразии, по сути дела, незаменимая и абсолютно необходимая часть нашей жизни, что ее охрана означает сохранение условий жизнедеятельности самого человека. Ведь разве не убедительным примером роста экологического сознания людей, новых подходов к использованию ресурсов живой природы служат – как рассказывает Моуэт – успехи канадских ее защитников в нелегкой, но все-таки небезуспешной борьбе с чиновниками (а по существу, с теми, кто получал от зверобойного промысла большие доходы) за спасение арктических тюленей? Такие усилия отдельных активистов и обществ тем более важны, что они вынуждают правительство страны предпринимать и меры по охране природы общего порядка.

На нашей планете едва ли не в первую очередь вызывает тревогу судьба живой природы Крайнего Севера – региона, где в основном и развиваются описываемые Моуэтом события. И тому есть веские причины.

В последние десятилетия здесь были открыты и стали разрабатываться месторождения нефти и газа, каменного угля, железа и цветных металлов. Здесь быстро растет население, появляются все новые поселки, даже города, на сотни и тысячи километров протянулись от них шоссейные и железные дороги, трубы нефте-и газопроводов. На Крайнем Севере усиленно развивались не только новые, современные отрасли промышленности, энергетика, транспорт, но и традиционные отрасли хозяйства – зверобойный и охотничий промысел, рыболовство.

В эти же десятилетия стало особенно очевидным, что северная природа очень хрупка, что «нормальная» для более южных районов нагрузка, такие же формы и размах человеческой деятельности вызывают в ней глубокие, а часто и необратимые изменения. При этом особенно страдает органический мир – животные и растительность.

Как эхо докатываются до Крайнего Севера последствия человеческой деятельности в других краях, и прежде всего потому, что там проводят зиму большинство зверей, а тем более птиц-«северян». В мире повсеместно растет число охотников, и это, конечно, ощущают на себе тундровые утки и гуси, главным образом во время своих миграций и зимовок. А такие пернатые, как тундровые кулики, по сути дела, считаются дичью лишь за пределами их родины. Даже значительная часть песцовых шкурок, несмотря на то что песцы размножаются только в тундрах, добываются в лесотундре и лесной полосе.

Еще сильнее «северяне» ощущают косвенное воздействие человеческой деятельности. Изменение ландшафтов на местах зимовок арктических птиц – распашка земель, осушение болот или, наоборот, обводнение земель, неумеренное применение здесь химических средств борьбы с вредителями сельского и лесного хозяйства, как уже было замечено, нередко ведет к резкому уменьшению численности или даже к полному исчезновению пернатых. Так случилось, например, с эскимосскими кроншнепами. Эти кулики из канадских тундр – со своей родины – улетали зимовать в Южную Америку. По пути, особенно в Соединенных Штатах, их нещадно истребляли охотники. Жирные, отъевшиеся на тундровых ягодах, они пользовались среди гурманов славой «сдобных птичек». К тому же с каждым годом сокращались и площади целинных степей в Аргентине – их зимних местообитаний. Еще в середине прошлого столетия эту дичь привозили на американские рынки фургонами. В конце прошлого века они стали редкостью, а в 1932 году на Лабрадоре была убита последняя одиноко летевшая птица. Гораздо подробнее эту печальную историю описывает в своей книге Фарли Моуэт[148]148
  Много лет спустя опять видели одиночных эскимосских кроншнепов, но это уже не меняет сути дела.


[Закрыть].

Ядохимикаты, особенно ДДТ, так же как и продукты их распада, подчас наносят большой урон дикой фауне. На Крайнем Севере они практически не применяются, но их заносят сюда речные воды, морские и воздушные течения. Яды накапливаются в организме «северян» (как и антарктических животных) в наибольших количествах у видов, занимающих последние, высшие ступени «пищевой пирамиды». В Арктике от них особенно страдают питающиеся рыбой тюлени и белые медведи. Как и хищные птицы, накопив в организме определенное количество ядов, они перестают размножаться или даже погибают.

Ядохимикаты и продукты их распада «северяне» накапливают и в местах своих зимовок и миграций. Именно так случилось с хищными птицами – о чем только что было сказано, в том числе с тундровыми соколами – сапсанами. Вначале, еще в 48-х годах, зоологи стали отмечать падение их плодовитости; пернатые стали откладывать меньше яиц, выращивать меньше птенцов. Следующий симптом был еще более тревожным. Птицы перестали доводить до конца насиживание яиц, поскольку скорлупа их стала ненормально тонкой и хрупкой. Численность сапсанов продолжала сокращаться до середины 70-х годов; в тундрах Северной Америки и Гренландии к этому времени оказывались занятыми лин1Ь около трети известных гнезд этих птиц. В последующие годы в связи с запретом или ограничением использования в большинстве стран мира ДДТ и сходных с ним препаратов положение с хищными птицами на Крайнем Севере, как и повсеместно, несколько улучшилось.

Одно из последствий хозяйственной (по существу, конечно, бесхозяйственной) деятельности человека – гибель птиц от нефти, мазута и других загрязнений морских вод. Авария лишь одного танкера «Герд Марск» в 1955 году, в устье Эльбы, привела к гибели примерно пятисот тысяч птиц, преимущественно тундровых уток. В 1957 году вблизи шведского острова Готланд, в Балтийском море, погибло, попав в нефтяное пятно (а сколько таких пятен плавает сейчас на поверхности морских вод!), более тридцати тысяч зимующих уток-морянок. Неудивительно, что в последующие годы заметно уменьшилось число этих птиц на их родине, в шведской Лапландии. Еще больше птиц гибнет в море не при авариях танкеров, а при «хроническом» загрязнении морских вод. Лишь а Северном море и в Северной Атлантике такая гибель пернатых ежегодно исчисляется сотнями тысяч.

Намного сильнее человек наносит урон животному и растительному миру непосредственно на Крайнем Севере. И не только потому, что здесь тоже растет число охотников. Невольный ущерб наносят местным животным люди, даже полные самых добрых чувств к «братьям меньшим», но незнакомые с их нравами. Здесь особенно сильно проявляются вредные последствия так называемого «фактора беспокойства»: достаточно вспугнуть насиживающую птицу, и гнездо пропало – тут оно в большинстве случаев на виду у хищников. Часто находятся любители сфотографировать вблизи лежбище моржей, вообще подробнее рассмотреть этих гигантов, а то и потрогать их. Между тем не требуется больших усилий, чтобы вызвать панику на моржовом лежбище, а она нередко заканчивается тем, что животные давят друг друга, и на месте залежки остаются десятки их трупов. Панику на моржовом лежбище может вызвать также низко пролетающий самолет или гудок проходящего мимо парохода.

Нередко оказывают «медвежью услугу» и белым медведям и, конечно, себе сердобольные полярники и моряки; подкармливая зверей, человек «развращает» их, способствует появлению среди медведей вначале назойливых попрошаек, а затем нахальных, опасных для людей «громил».

Человек двинул на Крайний Север могучую технику и использует ее, часто не учитывая особенностей местной природы. Там, где распространена вечная мерзлота, проехавший летом трактор или вездеход оставляет на земле десятилетиями не заживающий шрам. Гусеницы сдирают с мерзлого грунта моховую дернину, мерзлота быстро протаивает в колеях, в них зарождаются и отсюда растут овраги. С этого начинается эрозия почв. Подсчитано, что один вездеход или трактор, пройдя всего три километра, уничтожает гектар тундровой растительности – пастбищ северных оленей, овцебыков, гусей.

Гораздо больший урон, чем в средних широтах или на юге, наносят здешней природе, животному и растительному миру загрязнения среды промышленными и бытовыми отходами. При низких температурах, продолжительном залегании снега и ледоставе их распад оказывается здесь очень медленным, а вредное воздействие на растительность и животных – продолжительным. Если, например, в средней полосе загрязненная бытовыми стоками река очищается на участке в двести-триста метров, то на Крайнем Севере для ее самоочищения недостаточно и полутора километров. Большой урон северной природе наносят также загрязнения нефтью и нефтепродуктами, ядовитыми веществами, входящими в состав буровых растворов.

Выбросы в атмосферу сернистого газа и окислов азота заводами, газовыми и нефтяными скважинами здесь, при повышенной влажности воздуха, оборачиваются выпадением «кислотных дождей» – растворов серной и азотной кислоты, наносят большой урон лишайникам, а тем самым вообще растительному покрову.

Даже если в том нет большой нужды, человек нередко изреживает северные леса, хотя здесь, на пределе произрастания древесной растительности, эти леса не только украшают пейзаж, дают приют пернатым и четвероногим обитателям, но и смягчают климат. На Севере, как и повсеместно, пожары чаще всего возникают по вине человека – от непогашенного костра, брошенного окурка, искры от неисправного двигателя – и охватывают подчас громадные площади. Не меньший урон, чем лесу, они наносят тундре. Больше того, в отличие от леса, сожженные здесь ягельники часто уже не восстанавливаются, а на их месте образуются скудные пятнистые тундры.

С развитием промышленности и транспорта на Крайнем Севере возникают и неожиданные проблемы. Так газо-и нефтепроводы оказываются препятствием на пути мигрирующих оленьих стад, попытки же строительства специальных переходов через трубы больших успехов пока не принесли. Или – совсем «свежий» факт. С каждым годом все более продолжительной становится навигация в арктических морях, ледокольные корабли все легче преодолевают льды и все чаще оставляют в них полосы открытой воды. Эти каналы в свою очередь привлекают морских зверей, особенно тюленей; и, поскольку каналы быстро закрываются, они становятся ловушками для животных. Как предотвратить заход сюда тюленей и их гибель, пока не ясно…

Словом, природа, и особенно живая природа Крайнего Севера, оказывается очень хрупкой, и проблемы ее охраны привлекают к себе в мире все большее и вполне обоснованное внимание.

Во всех странах, владеющих Крайним Севером, предпринимаются те или иные шаги к их решению. В Советском Союзе, хотя в этом отношении и здесь остается немало пробелов, были осуществлены важные общегосударственные меры по охране природы, фауны, например, в 1980 году принят закон «Об охране и использовании животного мира СССР». Закон рассматривает животный мир как один из основных компонентов природной среды, важную составную часть природных богатств государства, как источник получения промышленного и лекарственного сырья, пищевых продуктов и других материальных ценностей. Согласно этому закону, животный мир СССР используется также в научных, культурно-просветительных и эстетических целях, а меры по его охране и научно обоснованному, рациональному использованию осуществляются в соответствии с государственными планами экономического и социального развития страны при активном участии государственных, общественных организаций, а также граждан. Советское законодательство, отмечает закон, призвано способствовать эффективной охране животного мира и его рациональному использованию, воспитанию советских людей в духе хозяйственного и гуманного к нему отношения.

Особую тревогу и в мире, и в нашей стране вызывает судьба редких и исчезающих видов фауны, в том числе «северян». Одно из проявлений такой тревоги – учреждение Красных книг МСОП (международной Красной книги), СССР и РСФСР. Эти книги не имеют силы закона, и включение в них тех или иных животных и растений еще не означает начала охраны их самих или их местообитаний. Однако это основа для издания законодательных актов, научно обоснованная программа практических действий по спасению редких видов и подвидов, это, наконец, одно из средств воспитания людей, пропаганды разумного, бережного их отношения не только к редким представителям фауны и флоры, но и вообще к природе.

Существенную роль в охране и рациональном использовании животных играют и правила охоты, действующие, в частности, на Крайнем Севере СССР. Эти правила определяют допустимее сроки, нормы и способы охоты, перечисляют виды животных, добыча которых здесь запрещена (естественно, что в первую очередь это виды и подвиды, включенные в Красные книги, а также особо ценные или традиционно охраняемые птицы, как, например, журавли, лебеди, гаги). Правилами охоты повсеместно в СССР запрещаются разорение гнезд птиц и нор зверей, а также промысел во время линьки птиц.

Помимо общегосударственных мер, в Советском Союзе были приняты специальные постановления правительства, направленные на сохранение природных комплексов именно северного региона.

Еще в 1921 году В. И. Ленин подписал декрет Совнаркома «Об охране рыбных и звериных угодий в Северном Ледовитом океане и Белом море». Как следует уже из его названия, этот декрет был направлен на защиту интересов государства в рыбных и зверобойных промыслах Севера, на охрану здешней промысловой фауны.

В 1956 году Совет Министров РСФСР принял специальное постановление «О мерах охраны животных Арктики». Оно предусматривало полный запрет в СССР охоты на белых медведей, промысла моржей и диких северных оленей, обитателей птичьих базаров.

В 1959 году в целях упорядочения использования лесных ресурсов в северной части притундровых лесов была установлена ширина защитных полос от 30 до 150 км при общей ширине лесотундровой зоны 30—300 км. Специальные законодательные акты предусматривали также меры по сохранению оленьих пастбищ.

В 1984 году Верховным Советом СССР был принят Указ «Об усилении охраны природы в районах Крайнего Севера и морских районах, прилегающих к северному побережью СССР», ставший основным нормативным актом, регулирующим проблемы охраны природы региона. В отличие от документов, принятых раньше, Указ направлен на охрану не отдельных компонентов природы Севера, а всего ее комплекса: он также впервые устанавливает ряд норм. Так, в Указе подчеркивается, что для сохранения и восстановления природных комплексов, разработки научных основ охраны природы в регионе создается система заповедников и заказников (особо охраняемые участки природы, в том числе заповедники «Остров Врангеля» и Таймырский, были учреждены здесь в предыдущие годы), что в нее должны входить материковые и островные участки, а также участки морского дна и водного пространства.

В соответствии с этим документом плавание судов в пределах заповедников и заказников может осуществляться только по специальным коридорам, а передвижение транспортных средств по ледовой поверхности в зоне заповедников и заказников возможно лишь по определенным трассам. Кроме того, Указ предусматривает установление особых требований при плавании в Арктике судов, полетах самолетов и вертолетов, при проектировании, строительстве и эксплуатации разного рода предприятий, сооружений и установок.

Указом вводятся также более строгие правила по охране здесь земель и растительности, вод и воздуха, животного мира, предусматривается необходимость восстановления на Крайнем Севере возобновимых природных ресурсов, которым причинен ущерб при строительных, геологоразведочных и иных работах, ограничивается посещение Арктики туристами.

В решений проблем охраны природы, фауны важная роль принадлежит и международному сотрудничеству. На сохранение животных-«северян» так или иначе были направлены заключенные Советским Союзом советско-японская и советско-американская конвенции об охране перелетных птиц, соглашение с Канадой, США, Данией и Норвегией о международной охране белого медведя, международные соглашения и конвенции по регулированию рыболовства, китобойного и зверобойного промыслов.

Специальные конвенции и соглашения, заключенные при участии СССР, направлены на сохранение видов и подвидов животных и растений, внесенных в Красные книги. В 1973–1976 годах восемьдесят стран мира, в том числе Советский Союз, подписали Конвенцию о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения. Этот документ определяет списки таких животных и правила международной торговли ими. Виды, вошедшие в списки первой категории (например, кречет или сокол-сапсан), могут быть проданы или куплены только в исключительных случаях и лишь по согласованию со специальными научными учреждениями.

В списки животных второй категории, торговля которыми строго регламентируется, а экспорт и импорт их требует специального заключения научных экспертов, вошли, например, белый медведь и тундровый лебедь. Конвенция предусматривает также составление списков животных и растений третьей категории, включающих виды, охрана которых определяется национальными интересами государств и регламентируется законами этих стран.

Как и во многих других государствах, в СССР была торжественно оглашена Всемирная стратегия охраны природы, подготовленная в 1978 году Международным союзом охраны природы и природных ресурсов. Цель этого документа – выявить экосистемы, а также виды животных и растений, требующие особого внимания, разработать требования по охране живой природы, обосновать и предложить меры по их осуществлению.

«Трагедии моря» Моуэта – повествование о многих и многих потерях, понесенных от человека фауной Канады, особенно фауной ее северо-востока. Однако в последние десятилетия и здесь были предприняты меры по упорядочению использования и охране животного мира, как и вообще природных ресурсов, природных комплексов. Из таких общих мер в первую очередь можно назвать принятые федеральным правительством страны закон о предотвращении загрязнения арктических вод, прилежащих к континенту и островам канадской Арктики и закон о землях Территорий (Северо-Западные Территории и Территория Юкон), наряду с принятыми во исполнение закона правилами землепользования на Севере.

Управление ресурсами диких животных здесь разграничено между федеральными и местными органами власти (администрациями отдельных провинций и Территорий Канады). В частности, мигрирующие и исчезающие виды находятся под опекой федеральной Службы диких животных Канады, входящей в Министерство охраны окружающей среды. Одним из практических действий этой Службы была организация на севере Канады пятнадцати орнитологических заказников, наиболее крупные и экологически важные из которых располагаются на островах Банкс, Кэнделл, Сеймур, на побережье залива Королевы Мод. В их пределах охота для всех, за исключением местных коренных жителей, запрещена, разведка полезных ископаемых разрешается лишь под контролем инспекторов из Службы диких животных, ограничен и круг лиц, которые могут посещать заказники.

Одно из положений закона о землях Территорий оговаривает создание заказников также на участках, где происходит размножение диких животных. К таким заказникам местного значения относятся, например, резерваты крупной дичи Мак-Артур и Тэлон, резерват бизонов Маккензи. Уместно, впрочем, отметить, что разделение полномочий в управлении особо охраняемыми природными территориями между центральными органами власти и местной администрацией нередко становится причиной острых противоречий между ними. Нередко решения федерального правительства об организации на севере Канады национальных парков или заказников встречали противодействие местной администрации, идущей на поводу у промышленных корпораций, видящих в мерах по охране природы ограничения для своей деятельности.

Существенная роль в системе мер по сохранению природных комплексов уделяется в Канаде национальным паркам. Парки, находящиеся в северных районах страны, подчиняются федеральному министерству по делам индейцев и развития Севера. Среди них наибольшей известностью пользуется Вуд-Баффало (парк лесных бизонов), организованный еще в 1922 году, где обитает самое крупное из сохранившихся стад лесных бизонов и располагается единственное в мире гнездовье американских журавлей.

Парки Клузйн, Наханни и Баффинова Земля были организованы в 1972 году. Первый из них – царство ледников и тундр, альпийских лугов и тайги. На его территории находятся высочайшие горные пики Канады и обитает большинство представителей канадской фауны. Национальный парк Наханни, учитывая уникальность его ландшафтов, включен в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. У национального парка Баффинова Земля есть и второе, эскимосское название – Ауюиттук («место, где никогда не тает снег»), В нем представлены ледники и снежники полуострова Камберленд Баффиновой Земли, обитают дикие северные олени и песцы, устраивают залежки моржи и залегают в берлоги белые медведи.