Текст книги "Трагедии моря"

Автор книги: Фарли Моуэт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 39 страниц)

5 марта Аллан Макичин – заместитель премьер-министра и министр иностранных дел – открыто заявил о том, что Канада рассматривает вопрос о прекращении коммерческого промысла тюленей на восточном побережье. «Мы пока не приняли конкретного решения, но мы обсуждаем, что мы должны предпринять», – сказал он. Де Бане выступил с ответным заявлением от собственного имени, утверждая, что запрещение промысла означало бы «уступку шантажистам и лжецам». В заключительной части информационного бюллетеня по этому поводу содержалось следующее любопытное откровение: «По мнению других правительственных чиновников (читай: бюрократов министерства рыболовства и морской среды), запрещение тюленьего промысла могло бы создать для правительства трудности в проведении ежегодной отбраковки стада тюленей по мере увеличения его численности».

Борьба внутри кабинета министров продолжалась несколько дней, и только назначенные на второе полугодие 1984 года выборы в федеральный парламент и острая необходимость правящей партии либералов бороться за каждое место в парламенте от приатлантических провинций заставили большинство министров позволить де Бане поступать по-своему.

Теперь тон его выступлений становился все более подстрекательским. По сообщениям, появившимся в прессе, он заявил в адрес сторонников движения протеста: «Те, кто прибегает к лжи и шантажу, являются в моем понимании самыми презренными преступниками, и то, что они стараются лишить наших рыбаков средств к жизни, есть еще одно преступление, за которое они понесут ответственность». Чтобы подбодрить упавших духом зверобоев, он сообщил о том, что ведутся переговоры о новом рынке сбыта тюленьих шкур в Японии, и заверил, что цена на тюленьи шкуры будет снова субсидироваться правительственными организациями.

Вероятно, самым невоздержанным было его заявление от 8 марта, в котором де Бане утверждал, что эмбарго ЕЭС на импорт тюленьих шкур излишне, поскольку убой бельков все равно заканчивается. Затем он заключил свое заявление следующим предостережением: «Не будем забывать, с кем мы имеем дело [в движении протеста]; мы имеем дело с шантажистами, лжецами и фанатиками, и очевидно, что никакими разумными доводами фанатиков не убедить!»

На следующий день, как раз за день до начала «отбраковки», он сообщил Палате общин, что располагает заверениями всех крупнейших торговых фирм США в том, что они не поддадутся нажиму сторонников бойкота канадских рыбопродуктов. В который раз опровергнув факт убоя бельков в 1983 году и заявив, что их не будут убивать в 1984-м, де Бане снова обозвал лжецами сторонников движения протеста. Как это ни странно, ни министр, ни кто-либо из его подчиненных не смогли назвать хотя бы одну иностранную торговую фирму, которая дала заверения, что будет продолжать закупать канадскую рыбу, несмотря ни на какой бойкот. Напротив, две ведущие британские фирмы сети розничной торговли собирались убрать со своих полок канадские рыбопродукты.

Теперь министра стали покидать даже самые близкие его союзники. Председатель Рыболовной ассоциации Британской Колумбии, который прежде открыто поддерживал зверобойный промысел, направил ему телекс с просьбой запретить добычу всех щенков тюленей любого возраста, ибо бойкот канадских рыбопродуктов в Великобритании уже заметно подрывает экспорт лососевых консервов из Британской Колумбии. Даже Канадская ассоциация зверобоев, с болью сознавая, что основные доходы большинство ее членов получают от продажи рыбы на экспорт, продемонстрировала черную неблагодарность своему кормильцу, предложив министру запретить дальнейший убой всех детенышей тюленей. Де Бане со злостью отверг обе просьбы.

9 марта его предали еще раз. В этот день вертолет МФЗЖ вылетел с острова Принца Эдуарда к центральной части залива Св. Лаврентия, чтобы проверить поступившие сообщения о том, что охотники с островов Магдален снова убивают бельков. Для вертолета, на борту которого, кроме пилота, находились три фотографа, это был весьма протяженный маршрут. Когда вертолет повернул обратно на базу, в баках оставалось мало горючего, и поэтому было решено дозаправиться в аэропорту на островах Магдален.

Приземлились они без приключений, однако начальник заправочной станции компании «Эссо» отказался заправлять вертолет горючим. Когда пятеро оказавшихся поблизости мужчин направились к вертолету, угрожая ему и его пассажирам обрезками железных труб, пилот поспешно поднял машину в воздух и направил ее на одну из прибрежных плавучих льдин, откуда он радировал о случившемся руководству министерства транспорта, попросив выделить сопровождение на обратную стовосьмидесятикилометровую дорогу по льду и воде.

Чиновники Федерального министерства транспорта ответили, что пилоту необходимо договориться с квебекской провинциальной полицией на Магдаленах, чтобы она обеспечила безопасную дозаправку на месте, и рекомендовали ему лететь обратно в магдаленский аэропорт. Не имея другого выбора, он так и сделал. Приземлившись, он обнаружил там двух неприветливых полицейских и враждебно настроенную толпу из трех десятков мужчин, которую полицейские и не думали сдерживать. В топливе было снова отказано, а когда люди из толпы начали дубасить железными прутьями по бортам вертолета, его экипажу пришлось укрыться в здании аэровокзала. Там их продержали в осаде несколько часов. В конце концов после того, как их вынудили отдать толпе отснятую в тот день фотопленку и записанную магнитофонную ленту, им разрешили покинуть Магдалены на арендованном местном самолете.

Вертолет остался на месте. И хотя его должны были охранять восемь провинциальных полицейских и пятеро констеблей ККП, тем не менее ночью вертолету были нанесены серьезные повреждения. На этом дело не кончилось: следующей ночью на него снова напала толпа примерно из сотни мужчин и молодых парней, вооруженных цепями и железными прутьями. Они-таки доконали машину стоимостью 350 000 долларов вместе с фотоаппаратурой ценой около 25 000 долларов.

Некоторые из тех, кто помогал превратить вертолет в груду лома, добровольно признались представителям прессы в своем участии в инциденте, но лишь два месяца спустя полиция предъявила кое-какие обвинения, и 9 июня пятнадцать человек были признаны виновными в нанесении вреда имуществу, запугивании экипажа и краже из вертолета аварийного радиомаяка. Все обвиняемые не признали себя виновными, и им приказали явиться на предварительное слушание дела в сентябре.

Г-н де Бане отнесся к виновникам происшествия с мягкой снисходительностью. «Я прекрасно понимаю реакцию наших рыбаков, которые увидели, как подрывают их средства к жизни люди, которые приходят на неделю попротестовать… а весь остальной год блаженствуют в роскошных отелях на деньги рядовых налогоплательщиков».

Однако общественность многих стран Запада отреагировала на упомянутый инцидент с чувством глубокого негодования. В Оттаве многие члены кабинета сплотились в оппозицию против министра рыболовства и морской среды, тщетно стараясь убедить несговорчивого де Бане прекратить тюлений промысел. Но тот, пользуясь поддержкой премьер-министра, на уговоры не поддавался. Один из обозревателей отметил, что прекратились даже ставшие привычными дебаты в пользу тюленьего промысла как средства сокращения популяций тюленей ради спасения рыболовства. «Министрам сказали, что движение протеста должно быть подавлено, поскольку правительство не может допустить прецедента, когда посторонние лица берут верх над внутриминистерскими решениями. Иными словами, мы не могли признать, что министерство рыболовства ошиблось, и потому не считали возможным пойти на попятный».

Что министерство рыболовства и морской среды глубоко ошибалось, с предельной ясностью обнаружилось 16 марта, когда д-р Давид Лавинь, занимавшийся по поручению федерального министерства рыболовства изучением состояния популяции тюленей, дал интервью газетному репортеру. На вопрос репортера, убивали ли бельков в 1983 году, Лавинь отослал его к отчету, составленному на Ньюфаундленде чиновниками министерства рыболовства и морской среды, согласно которому в том году-были добыты «скальпы» 5609 бельков, а также примерно 35 000 хохлуш и 25 000 взрослых тюленей.

Это разоблачение показало, что в наложенном ЕЭС эмбарго на импорт тюленьих шкур существуют лазейки. Хотя 5609 щенков были в том возрасте, который как НАФО, так и министерство рыболовства и морской среды в любом предшествующем году относили к категории бельков, на этот раз они были переклассифицированы в «переростков», «хохлуш» и «серок». К несчастью для г-на де Бане, кто-то позабыл проинформировать чиновников Сент-Джонса об этом «переодевании».

Горькая правда была в том, что, несмотря на новую номенклатуру, канадские зверобои продолжали сдирать «скальпы» с детенышей, которым было меньше трех недель и большинство из которых были еще сосунками, не успевшими сменить свой белоснежный наряд новорожденного. Что же касается «хохлуш» – этим термином называют всех молодых лысунов в возрасте от трех недель до одного года, – то большинство из них были убиты в 1983 году если не трехнедельными, то в возрасте чуть постарше трех недель. После такого печального исхода противники тюленьего промысла горько шутили: «Отгадайте, когда белёк – не белёк? Когда де Бане говорит, что он – не белёк».

Отвечая на другой вопрос репортера, Лавинь сказал, что, по его мнению, «большая часть дезинформации [в отношении охоты на тюленей] за последние два года исходит не от противников зверобойного промысла». Прямо-таки шедевр вынужденного откровения.

Положение де Бане продолжало ухудшаться. 20 марта Рон Балмер – президент влиятельного «Рыбохозяйственного совета Канады», в состав которого входят компании, отвечающие за 90 % канадского экспорта рыбопродуктов, – повторил требование, чтобы Канада запретила убийство детенышей тюленей. «Времена меняются», – заявил мистер Балмер.

Времена действительно менялись. Оценка министерством торговли возможных убытков от организованного МФЗЖ в США бойкота была без всякого преувеличения обескураживающей, особенно в свете дополнительных трудностей с реализацией рыбопродуктов на мировом рынке, которые рыбная промышленность Канады уже испытывала в силу других причин. Уничтожение вертолета МФЗЖ на глазах у канадских полицейских наряду с подтверждением, что именно министерство рыболовства и морской среды, а не противники промысла, мягко выражаясь, кривило душой по поводу продолжающейся бойни новорожденных детенышей тюленей, отнюдь не способствовали усыплению общественного мнения ни в Канаде, ни за границей.

Хотя правящая либеральная партия все еще пребывала в нерешительности, оппозиционная консервативная партия, очевидно, уже поняла, в чем дело. Ее представитель, критикуя позиции министерства рыболовства, потребовал, чтобы парламент объявил о полном запрете уничтожения всех тюленей в возрасте до одного года. «Пора признать, – сказал он, – что движение противников тюленьего промысла набрало слишком большую силу, что борьба за общественное мнение проиграна и настало время запретить убийство неполовозрелых тюленей».

Его призыв, разумеется, был отвергнут находившимся у власти правительством. 17 марта чиновники министерства рыболовства, отвечая на вопросы репортера газеты «Нью-Йорк тайме» на острове Принца Эдуарда, признали, что на островах Магдален по-прежнему продолжают убивать новорожденных бельков нескольких дней от роду. Однако представитель министерства утверждал, что их убивают не на продажу, а для пропитания населения. Тут же он вызывающе заявил, что канадским зверобоям не запрещается и никогда не запрещалось убивать бельков, если им нужно.

Это подлило масла в огонь. Чувство негодования вызвал и другой случай. 28 марта два члена движения «Гринпис» пролетели на легком самолете над льдами залива Св. Лаврентия, пытаясь сфотографировать то, что там происходило. Сразу после полета их арестовали, а их самолет конфисковали, хотя они и пытались доказать, что не снижались ниже предусмотренной «Правилами охраны тюленей» высоты в 600 метров.

Казалось, сама природа содействует провалу программы министерства рыболовства и морской среды по «использованию и воспроизводству тюленей». Сжатием льдов были затерты в пределах видимости берега одиннадцать зверобойных судов, вышедших на промысел тюленей из северных портов Ньюфаундленда. В течение шести недель беспомощную флотилию вместе со льдами прижимал к берегу упрямый норд-ост. Паковый лед оказался настолько сплоченным, что даже ледокол береговой охраны не смог освободить суда флотилии, и им на помощь пришлось выслать за казенный счет вертолеты. Но льды их отпустили из плена только в середине мая. Весной 1984 года ни одно судно не смогло добраться до щенных залежек Ледового Фронта.

Кончилось тем, что к фактическому сроку закрытия охотничьего сезона в конце мая из почти двухсоттысячной квоты было добыто всего лишь около 23 000 шкурок. Большинство из них чиновники министерства рыболовства посчитали шкурками хохлуш, однако есть сильные подозрения, что многие жертвы, если не все, были детенышами в возрасте всего нескольких недель.

Весна 1984 года запомнится как наихудший год для зверобоев более чем за полтора столетия и наилучший год для тюленей.

Не может быть никакого сомнения в том, кому принадлежит заслуга или, в зависимости от точки зрения, кто виноват в столь огромном сокращении масштабов бойни арктических тюленей. Добились этого те несколько преданных своему делу организаций по охране природы и защите животных, которые подняли мощную волну протеста международной общественности против зверобойного промысла и поддерживающих его правительственных органов. После долгих лет упорной борьбы движение протеста победило.

Г-н де Бане, его чиновники и сторонники потерпели унизительное поражение. И все-таки война между защитниками тюленей и их противниками далеко не кончена. Канадское министерство рыболовства и морской среды считает, что оно всего лишь проиграло одно из сражений, и уже планирует новые наступательные операции. Чтобы добиться передышки, во время которой, как надеялся де Бане, движение протеста, набравшее огромную силу и уверовавшее в окончательную победу, поутихнет и уляжется, он объявил в июне 1984 года о создании специальной комиссии по изучению тюленьего промысла, его нужд и проблем (с тех пор де Бане ушел в отставку и в награду за свои заслуги получил место в канадском сенате, как и его предшественник Ле Бланк).

Создание подобной комиссии – пример привычной тактики проволочек и отвлечения внимания, к которой часто прибегает канадское правительство, когда его загоняют в угол. Такие комиссии обычно тратят целые месяцы, а то и годы на проведение исследований, конечные результаты которых либо не имеют отношения к делу, либо успевают безнадежно устареть. Можно с уверенностью предсказать, что и эта комиссия, возглавляемая судьей квебекского апелляционного суда Альбертом Малуфом и состоящая из девяти членов, из коих шесть представлены «незаинтересованными» лицами, не нарушит сложившейся традиции. Пока комиссия занята своими бесконечными дебатами, министерству рыболовства и морской среды нет нужды реагировать на требования ограничить тюлений промысел. Более того, когда комиссия наконец объявит о своих выводах и рекомендациях, министерство будет само решать, принимать ли их к исполнению в целом или только частично.

Нет никакого сомнения, что Канада и впредь намерена проводить «отбраковку» не только лысунов (и хохлачей, если они начнут восстанавливать свои поредевшие ряды), но и обыкновенных, а также серых тюленей. Министр рыболовства Ньюфаундленда Джеймс Морган, с благословения Оттавы, отправил пробную партию в 250 тюленьих шкур на Дальний Восток для «оценки заинтересованными компаниями». По его словам, еще до начала весеннего сезона тюленьего промысла в 1985 году на Дальнем Востоке должны возникнуть устойчивые рынки (имеется в виду главным образом Япония), где осенью 1984 года можно будет заключить торговые соглашения о закупке шкур.

Министерство рыболовства и морской среды будет продолжать кампанию злостной клеветы на тюленей, обвиняя их в том, что они якобы вредят рыбному промыслу. Оно будет отвергать авторитетные суждения таких независимых ученых, как, например, известного морского биолога д-ра Сиднея Холта – бывшего директора Отдела рыбных ресурсов ФАО ООН, который недвусмысленно заявил: «В мире нет ни одного случая, когда научные данные, объективно оцененные независимыми экспертами, подтвердили бы, что уничтожение морских млекопитающих благотворно сказывается на рыбных ресурсах».

Когда я сдавал эту книгу в печать, правящей партией в Канаде были либералы, но удержатся они у власти или нет, не имеет значения. Министерство рыболовства и морской среды все равно будет следовать своему собственному курсу, пока его действия не станут настолько невыгодны канадским политикам, что они будут вынуждены лишить министерство его имперских амбиций.

Что действительно спасет остатки тюленьих стад у северовосточного побережья Америки – если их еще придется спасать, – так это непрерывная, упорная борьба таких организаций, как Международный фонд защиты животных^{114}. Сейчас он проводит кампанию по бойкоту канадской рыбы, пытаясь помешать ее ввозу в Соединенные Штаты, и полон решимости продолжать этот бойкот до тех пор, пока канадское правительство не согласится прекратить бойню, которая так долго окрашивала в багряный цвет ледяные поля Моря Кровопролития.

На этом пока завершается кровавая история арктических тюленей.

Взгляд в будущее

Я сижу у окна своего дома на берегу Атлантического океана. Моя работа над книгой близится к концу. Перевернуто много черных страниц кровавой летописи. Вопрос, с которого начиналась книга, получил свой ответ.

Мир живой природы погибает у нас на глазах.

Мой взор устремлен к югу, туда, где неспокойные воды залива сливаются с небом, – там дальше Северная Атлантика гонит свои волны на восточное побережье материка. Я уношусь мыслями в прошлое, стараясь представить себе, как это было…

Стая за стаей проплывают, фонтанируя, большие и малые киты через воды, повсюду подернутые рябью от множества рыбы. Небо темнеет от туч кружащихся в воздухе олуш, моевок и подобных им пернатых созданий. Каменный палец, которым оканчивается длинный пляж за моими окнами, усеян отдыхающими тюленями. В глубине бухты, на дне, царствуют моллюски и омары, а среди живых плавучих островков из обыкновенных гаг внезапно появляется множество массивных голов. На изогнутых, как турецкая сабля, клыках отсвечивают солнечные блики… Видение исчезает.

И вот я вижу мир таким, как он есть.

В необъятном просторе неба, моря и прибрежной полосы – ни души, только высоко в синеве парит одинокая чайка – единственное живое пятнышко на всей этой огромной, почти пустой сцене.

Когда наши предки начинали осваивать Американский континент, им казалось, что богатства животного мира в Новом Свете неисчислимы и неистощимы. Уязвимость этой живой структуры, сложность и хрупкость ее легко ранимых компонентов были за пределами их понимания. Но в их защиту можно сказать только одно – они не представляли неизбежных последствий своего чудовищного хищничества.

Нам же, живущим сегодня людям, нет оправдания за осуществляемый нами биоцид и его ужасающие последствия, ибо современный человек имеет все больше и больше возможностей видеть сложную взаимосвязь всего живого в этом мире. Считать, что в наше время незнание может служить оправданием, могут только те, кто умышленно хочет оставаться в неведении.

Из истории нашего континента не выкинешь пять веков, когда мы сеяли смерть на земле. И все-таки у нас, видимо, начинает пробуждаться совесть и появляется желание подумать не только о наших ближайших нуждах и потребностях. Пусть с опозданием, но мы, кажется, пытаемся снова вступить в сообщество живых существ, от которого мы так давно отвернулись и превратились в его смертельных врагов.

Однако всемогущие органы управления все еще руководствуются в своих действиях и поступках отнюдь не благоразумием. Гораздо чаще благоразумие обнаруживают отдельные личности. Возмущенные чрезмерной жестокостью людей по отношению к животному миру, они начинают восставать против превращения человека в зверя-убийцу.

Объединяясь в группы, влияние которых непрерывно возрастает, они бросают вызов сильным мира сего, выступая против опустошения живой природы ради политических соображений, наживы или развлечения. Чтобы убедиться в эффективности борьбы этих групп, достаточно вспомнить об успехах, достигнутых ими лишь за последние несколько лет. Один из ярких примеров – их активная за последние годы деятельность в защиту арктических тюленей. Несмотря на яростное сопротивление сторонников прежнего порядка промысла, защитники тюленей постепенно обретают все большую уверенность в своей победе.

Я связываю свои собственные надежды на возрождение и продолжение жизни на Земле с вновь возникшей решимостью человечества восстановить нашу неразрывную связь с живой природой, со стремлением признать обязанности, возложенные на нас как на самый сильный и совершенно уникальный из когда-либо существовавших видов на Земле, с тем что мы готовы начать возмещать колоссальный ущерб, который причинили природе. Если мы не свернем с этого нового пути, то, возможно, нам удастся сделать человека человечным… в конце-то концов.

И тогда Море Кровопролития сможет снова стать Морем Жизни.