Текст книги "Логика птиц"

Автор книги: Фаридаддин Аттар

Воин-мусульманин и неверный

 
Прервал мусульманин схватку с гордым противником
просьбой о том, чтобы ему намаз совершить.
Ушёл, помолился, вернулся,
продолжил с новыми силами бой.
У неверного был свой намаз, попросил и он
отсрочку и отправился на молитву свою.
Выбрав чистый уголок,
неверный склонялся в направлении идола.
Увидев голову врага на земле,
мусульманин обрадовался: вот место победы моей!
И собрался неверного исподтишка ударить мечом.
Вдруг воззвал к нему голос:
«О! Ты – сама непорядочность, с головы до ног.
Хорошо же ты держишь тобой данное слово.
Он не резал тебя, пока ты молился,
и до чего же дурно будет сейчас ударить его.
О ты, не читавший «выполняйте своё обещание»[250]250
  Ссылка на аят (17:34): «И будьте верны своим обещаниям, ибо за обещания вас призовут к ответу».


[Закрыть]^,
ставший кривым, не сдержав своего слова.
Раз с благородства начал даже неверный,
не пора ли подлости и тебе прекратить?
Он добро совершил, а ты тянешься ко злу.
Но чего хочешь себе, желай того и другим.
Ты получил от него и защиту, и верность,
но где же твоя-то надёжность, если ты верующий?
О мусульманин, хоть ты тверд в своей убеждённости,
однако в верности ты слабее неверного».
Смутили такие слова воина,
увидел он себя вспотевшим снизу доверху.
Неверный заметил плачущего
с мечом в руках мусульманина, удивился,
воскликнул: «Отчего эти слёзы?»
Сказал воин правду: «Спросили меня сейчас о тебе,
и из-за тебя назвали неверным.
Плачу я из-за тебя».
Такая прямота заставила вскрикнуть неверного,
горько он разрыдался в ответ.
«Всемогущ Тот, Кто своего любимого
из-за недостойного врага так порицает!» – вскричал он. —
Как мне быть и дальше беспечным неверным?
Расскажи мне об исламе, чтобы веру принять, сжечь неверность.
Сердце моё было в оковах,
увы, не ведал я о Боге таком».
О ты, невежливый, со своим угасшим желанием
неужели ты предан Желанному?
Но я потерплю, пока время не выскажет,
один на один, тебе всё в лицо.
 

Братья Йусуфа

 
Десять братьев, измучены голодом,
издалека прибыли к Йусуфу.
Из-за нищеты поведали о своём положении,
прося помощи в голодные годы.
Лицо Йусуфа было прикрыто.
В тот момент перед ними таз оказался,
Йусуф отчётливо по тазу ударил.
Словно стон раздался от таза печальный.
«Вам о чем-то говорит этот стон?» —
спросил Йусуф, знающий мудрость.
Тогда в отчаянии десять братьев
принялись говорить перед Йусуфом.
«О знающий правду Азиз[251]251
  Правителей Египта именовали Азизами.


[Закрыть], – сказали они, —
кому же известно, что за звуки посудина издаёт?»
«О, вы все слабаки, – тут же Йусуф ответил. —
Я знаю прекрасно, что он вам говорит.
Говорит, что у вас когда-то, – Йусуф продолжил, —
был красивейший брат.
Йусуфом звали его, он был младшим по возрасту,
но опередившим вас в красоте!»
Ударил он по тазу заново и сказал:
«Таз сообщает о том, что
в колодец вы бросили Йусуфа, сговорившись,
затем погубили невинного волка.
Вымазали рубаху Йусуфа волчьей кровью
и этим изранили сердце Йакуба».
Снова Йусуф ударил по тазу,
заставив его повесть продолжить.
«Таз говорит, что отца вы сожгли, – сказал Йусуф, -
продали луноликого Йусуфа.
Даже неверные не поступают так с братом,
о присутствующие, постыдитесь же Бога».
Эти слова всех поразили.
За хлебом придя, они стали водой[252]252
  То есть растаяли от стыда.


[Закрыть].
Хотя они с выгодой продали Йусуфа,
но в тот же час себя и поставили[253]253
  Глагол «поставить» здесь употреблено в значении «совершить поступок, за который неминуемо предстать перед судом совести и перед Богом».


[Закрыть].
Бросив Йусуфа в его колодец,
одновременно себя сбросили в яму беды.
Глух тот, кто, выслушав эту историю,
урока из неё не извлёк!
Но ты особенно не вникай в эту повесть,
ведь она вся – о тебе, о незнающий.
Всё, что ты совершил своей неверностью,
не светом близости и понимания ты содеял.
Если даже кто-то всю жизнь бить будет в таз,
не счесть ударами этими всех твоих дел недостойных.
Жди, пока разбудят тебя
и ошеломят тебя внутри тебя самого.
Жди, пока однажды твои дела,
твою неверность и промахи
не преподнесут тебе же к лицу,
перечислив одно за другим.
Когда много звонких ударов по тазу услышишь,
не думаю, что уцелеют сознание и разум в тебе.
О ты, пришедший хромым муравьем,
на дне таза[254]254
  Здесь таз понимается и как мир, и как песочная воронка, которой во время Аттара ловили домашних муравьев.


[Закрыть] застрявший,
перестань метаться по стенкам с головой, опущенной вниз,
уходи, ибо это таз, кровью заполненный.
Остаться внутри его – значит остаться в злосчастии,
и всё время придётся новый звон тебе слушать.
О знающий правду, вырасти перья и прочь улетай,
иначе опозоришься от этого звона.
 

Вопрос пятнадцатой птицы

 
«О предводитель! – спросила другая. —
Допустимо ли выражать себя[255]255
  В суфийских кругах выражение учениками своего мнения часто означало нескромность, или фактически являлось хвастовством своими знаниями, особенно в присутствии учителя. Не всегда считались уместными и слишком прямые или откровенные вопросы.


[Закрыть] у царя?
Ведь тот, кто отыщет великое дерзновение,
после этого уже не станет страшиться!
Но тогда каким образом скромным там оставаться? Расскажи нам,
посыпь жемчугами понятий, открой тайну».
 

Ответ Удода

 
«А кто достоин, – ответил Удод, —
тот и поверенный в божественных тайнах.
Откровенность ему дозволяется,
ибо постоянно он хранит тайны Царя.
Разве хранитель, знающий тайну,
не различает «дерзать» и «дерзить»?
Когда слева – вежливость, справа – почтение,
то на миг дозволена и чрезмерная смелость».
Караванщик с обочины
не способен к хранению тайн падишаха.
Если подражает он обладателям тайн, он просто дерзок,
и от веры отстанет он, и от своей души тоже.
Или разве посмеет мошенник в войсках
перед падишахом дерзить? Это же наглость.
Если вступит в путь мальчик невинный,
то его дерзость – из-за бодрости.
Он принимает всё идущим от Бога, не разбираясь ни в чём,
и если он дерзок, то от горячей любви.
От сильной любви он словно безумен,
идёт и по воде он силой любви.
Приятна его доблесть, приятна,
ибо этот безумец подобен огню.
Путь огня не бывает безопасным,
и упрекать безумных не следует.
Когда с ума ты сойдёшь,
можно выслушать все, что ты скажешь.
 

Слуги правителя Хорасана

 
Благо возросло в Хорасане,
ибо этот край Амида[256]256
  Амидами называли правителей Хорасана.


[Закрыть] обрёл.
Было сто луиоликих слуг у него,
ростом как кипарисы, белокожи, благоухают мускусом.
В их серьгах – жемчужины, тьму рассеивающие,
ночь, отражаясь в этих жемчугах, в день превращалась.
В парчовых шапках, с золотыми ободками[257]257
  Имеется в виду нашейное кольцо.


[Закрыть] рабов,
все – светлые, с золотыми щитами,
на поясах – драгоценности,
и каждый – верхом на белом коне.
Кто всматривался в лик этих слуг,
оставлял с ними сердце и душу.
Как-то раз некий безумный, очень голодный,
в ветхой одежде, босой,
увидел издалека этих слуг.
«Кто эти гурии?» – спросил он.
Весь город ответил:
«Это слуги Амида нашего города!»
«О Обладатель Великого Трона! – тогда он воскликнул. —
Научись у Амида рабов содержать».
Если по Нему ты с ума сходишь – дерзай,
если у тебя есть листья – ветке этой будь нужен![258]258
  «Иметь лист» – старинный оборот, означает иметь в себе нечто стоящее или представлять из себя нечто достойное.


[Закрыть]
Если нет у тебя листьев для столь высокой ветки,
то не дерзи и не смейся более над собой.
Дерзанье безумных приятно,
сжигают они себя, как мотыльки.
Ни на что не смотрят люди такого пути,
ни на хорошее, ни на дурное, только на место, что перед Ним.
 

Голый безумец

 
Один безумец, в лохмотьях,
голодный, брёл по дороге.
Шёл дождь со снегом, стояла страшная стужа,
и бедняга промок от снега с дождём.
Не попадалось ему ни дома, ни иного убежища,
пока не добрался он до развалин.
Едва, свернув с дороги, приблизился к развалинам,
ему на голову черепица упала.
Кровь из разбитой головы рекой полилась,
повернулся человек в сторону неба:
«Когда же ты прекратишь бить в бубен царства?
Займись лучше делом!»
 

О взявшем ишака напрокат

 
В Каризе жил нищий,
однажды он взял ишака напрокат.
Пошел к мельнице, но уснул по дороге.
Пока он дремал, ишак убежал.
Волк задрал ишака, а затем его съел.
Наутро хозяин ишака потребовал возмещения.
Оба они прибежали
к эмиру Кариза.
Всю историю рассказали честно эмиру
и спросили у него: «Кто должен возместить ущерб?»
«Тот, кто оставил на поляне, где пастбище,
одинокого и голодного волка, – ответил эмир. —
Безусловно, Его упущение – правильное,
вам обоим следует у Него попросить возмещения за ишака».
О, сколь прекрасно Его возмещение!
Всё, что Он делает – не упущение.
Вспомни приключившееся с египтянками
из-за того, что мимо них прошёл сотворенный[259]259
  Имеется в виду Йусуф и история с египтянками, в него влюбившимися.


[Закрыть].
И отнюдь не странно, если у безумного
в доме изобилия проявляется состояние.
И если в этом состоянии он покинет себя,
то назад не оглянется и не посмотрит вперёд.
Говорит он только о Нём, но говорит только Ему.
Ищет что-либо только у Него, находит с Его же помощью.
 

Голод в Египте

 
В Египте внезапно наступил голод.
Погибая, люди требовали хлеба.
Дороги были устланы трупами,
и полуживой поедал мертвецов.
Один сумасшедший, видя, что
люди всё гибнут, а хлебу взяться неоткуда,
вскричал: «О Владыка мира и веры,
раз нет у Тебя на всех изобилия, так поменьше твори!»
Но тому, кто на этом дворе уподобляется хаму,
придётся, узнав поздней обо всём, попросить и прощения.
Если здесь лживо действительность истолковывать,
знай, что любезно извиняться придётся.
 

Рассказ о безумце, побитом камнями

 
Жил некий безумец. Сердце его кровоточило
оттого, что дети побивали камнями его.
Однажды вошёл он внутрь банной печки,
в которой сверху было большое отверстие.
Случилось, что через него посыпался град
на неприкрытую голову безумца.
Не отличив град от привычных камней,
принялся безумец браниться зазря.
Произнёс он изрядно непристойностей
о том, что беспричинно камни швыряют в него.
Место ведь было тёмное, и ему казалось,
что это снова проделки детей,
пока ветер не распахнул дверь
и печку не осветил.
Сразу отличил он каменья от града,
и стало тяжко на сердце ему.
«О Боже, тесна была моя печка,
ошибся я, и всё, что сказал – достойно меня».
Если здесь безумец так бредит,
не бросай Ему вызов заносчивой болтовнёй.
У того, кто здесь опьянён,
нет покоя, он одинок, нет с ним любви.
Жизнь он проводит в несчастье,
новое беспокойство каждый миг у него.
Береги свой язык от подобных манер,
и прости и безумного, и влюблённого.
Если прикоснёшься к тайне не имеющих света[260]260
  Считается, что это ссылка на аят (24:40): «Или же они подобны мраку в глубине морской пучины. Его покрывает волна, над которой находится другая волна, над которой находится облако. Один мрак поверх другого! Если он вытянет свою руку, то не увидит её. Кому Аллах не даровал света, тому не будет света».


[Закрыть]
безусловно, всех их простишь.
 

Кладбище иудеев

 
Васити[261]261
  Абу Бакр Мухаммад ибн Мусса аль-Васити, один из первых учеников Джунейда.


[Закрыть] шёл изумлённый,
бродягой от удивления став.
Увидел он иудейское кладбище[262]262
  Иудейские кладбища располагаются отдельно от мусульманских.


[Закрыть],
затем начал думать о Боге.
«Неповинны эти евреи[263]263
  Васити говорит, что на иудеях нет вины, связанной с их рождени-
  ем и воспитанием в иудейской вере.


[Закрыть], но и
никому нельзя об этом сказать», – он произнёс.
Судебный пристав, эти речи услышав,
потащил его с гневом к судье.
Судье эти слова не понравились.
Васити всё отрицал, но не унимался судья.
Тогда Васити сказал: «Этот несчастный народ,
ты полагаешь, мог и не избрать унижение?[264]264
  Судья обвиняет иудеев в том, что они могли выбрать ислам, узнав о нём, но не сделали этого.


[Закрыть]
Но Владыка неба сделал выбор за них.
Сейчас на всех путях – Его принуждение».
 

Вопрос шестнадцатой птицы

 
«Любовь к Нему достойна и ценна для меня,
пока я жива, – сказала другая. —
Сижу я ото всех в отдалении,
признаваясь Ему в любви непрерывно.
В миру я всех уже повидала, отдалилась ото всех,
кроме Него, с кем я ещё могу связаться?
Достаточно мне только переживания любви к Нему,
ведь не каждый выдержит это переживание.
Любовь к Любимому меня сводила с ума,
словно душа более ни на что не годна.
Настал час перечеркнуть душу.
Выпить бокал вина в честь Возлюбленного.
Наполнить глаза и душу светом Его красоты
и объять воссоединение[265]265
  Один из особенных оборотов Аттара, встречающийся в тексте и далее. Так как речь идёт о духовной реальности и духовном опыте, то, конечно, объятия – это метафора. Вероятнее всего, птица говорит о возможном «охвате» содержания опыта, т. е. о сочетании субъективной и объективной составляющих состояния. В рассказе о танцующем в лесу среди зверей безумце, который приводится далее в поэме, Аттар останавливается на этом моменте следующим образом. Его хал [т. е. общее состояние, но возникшее как результат ниспослания высокого состояния – иначе бы употреблялось макам] был странен, ибо каждый миг его хал [субъективная составляющая] содержал в себе хеш [объективная составляющая] стоящих у порога [характеристика макама, к которому внезапно оказался причастсн герой рассказа]. – Прим. изд.


[Закрыть] с Ним!»
 

Ответ Удода

 
«Нельзя взыванием и хвастовством, – сказал Удод, —
стать собеседником Симурга на Кафе.
Не признавайся в любви к Нему с каждым дыханием,
ибо Он за гранью возможности любого.
Если подует ветерок удачи,
поднимется занавес с дела.
Он легко тебя унесёт по Своей дороге,
усадит человека в Своём покое.
Любовь с твоей стороны для Него – обуза.
Любовь с Его стороны, вот это – дело».
 

Покинувший мир Баязид снится мюриду

 
Когда этот мир Баязид покидал,
ночью его увидел один мюрид в своём сне.
«О почтенный пир,
каким образом ты миновал Мункира с Накиром?[266]266
  Имена ангелов ужасающего вида, допрашивающих покойного сразу
  после похорон.


[Закрыть]»
«Когда те двое в своей славе, – он ответил, —
спросили такого, как я, ответил я им: "О Господи!
Ни вам, ни мне никогда не обрести совершенства,
чтобы точно ответить на этот вопрос.
Ибо если скажу, что он – мой Бог,
то эти слова будут только желанием.
Но если отсюда вы возвратитесь
к Владыке и Его спросите обо мне,
и если Он меня рабом назовет – то вот дело!
И будет слава на мне, как на рабе Господа.
Ведь если Он не причислит меня к своим слугам,
если оставит меня в моих же оковах,
то какой толк оттого, что назову Его Господом:
Он не посмотрит на меня как на раба своего.
Раз не являюсь Ему рабом, не хожу в оковах Его,
то незачем похваляться и господством Его.
Я преклоняюсь перед господством Его,
но лишь Он меня может признать как раба своего"».
Если влюблённость исходит от Него,
это значит, что ты стал достоин Его любви.
Любовь, исходящая от тебя,
твоего лица лишь достойна, узнай это.
Если Он выказывает любовь, тебе – радостно,
от этой радости огнём сможешь стать.
Лишь это имеет значение, о незнающий!
Но не дано это постигнуть бездарным.
 

Влюблённый дервиш

 
Был некий дервиш измучен любовью,
от любви был словно беспокойный огонь.
И душа у него сгорела от жара любви,
и от жажды души язык у него горел.
Пламя души охватило сердце,
великие сложности у него появились.
Беспокойно он шёл по дороге
и в слезах причитал:
«Душа и сердце сгорели от зависти,
до каких пор мне рыдать, все слёзы сгорели».
«Перестань, не обманывай, – раздался тут голос, —
неужели надеешься через хвастовство с Ним связаться?»
«Не я влюбился в Него, – возразил дервиш, —
нет сомнений, что это Он связался со мной.
У такого, как я, нет ни скорлупы, ни ядра,
как мне любить такого, как Он?
Ничего сам я не сделал, а всё, что я делал, было делом Его.
Когда сердце заполнилось кровью[267]267
  То есть страдание достигло невыносимой силы.


[Закрыть], Он выпил её. Вот и всё».
Раз Он ответил на любовь, к Себе подпустил,
будь осторожен, не возгордись.
Кто ты, чтобы в этом великом деле
даже на миг шагнуть за пределы своего коврика?[268]268
  Персидская поговорка, означает «перейти грань», а в грубом варианте – обнаглеть.


[Закрыть]
О раб, если Он тебя полюбил,
то с тобой, сотворенным, Он уже непрерывно играет в любовные игры.
Ты – никто, от тебя ничего не зависит,
исчезни, оставь Ему себя самого.
Если же начнёшь проявлять «себя» в этом деле,
потеряешь и веру, и душу.
 

Махмуд в гостях у банщика

 
Однажды ночью взгрустнулось Махмуду,
отправился он к банщику в гости.
Хитрый хозяин усадил Махмуда на пепел —
хворост он в огонь положил.
Быстро поставил зачерствелый хлеб перед гостем.
Шах протянул руку и перекусил сухарём.
«Если банщик будет в эту ночь жаловаться,
отрежу ему голову», – подумал Махмуд.
Наконец, когда шах собрался уйти,
банщик его спросил: «Ну, видел местечко моё?
Ты видал, где я сплю, чем питаюсь, каково жилище моё,
стал ты моим незваным гостем.
Если ещё раз захочешь визит нанести – собирайся быстро
и вступай споро в путь без раздумий.
А если не желаешь видеть меня, радуйся
и банщику говори: «Бросай хворост радостно».
Я не больше тебя и не меньше,
я – никто, чтобы мне равняться с тобой».
Шаху мира понравились эти слова,
ещё семь раз у банщика побывал он в гостях.
В последний визит шах сказал банщику:
«Попроси же у шаха мира что-либо!»
«Если бедняк выскажет просьбу, – сказал банщик, —
шах исполнит его желание?»
«Скажи мне свою просьбу, – шах ответил, —
бросай эту печь, живи, словно шах».
«Я лишь хочу, чтобы шах иногда
меня навещал, становясь моим гостем, – банщик ответил. —
Для меня жить по-царски – это видеть султана.
Прах с его ног – корона для моей головы.
Подобных тебе правителей много,
но какому банщику удавалось такое?
Сидеть с тобой от печки поблизости
лучше, чем стать владельцем огромного сада.
Если счастье показало мне лицо в печке,
покинуть её значит в неверность упасть.
Если увижу тут тебя,
её не променяю и на оба мира,
если на мою печку твой свет упадёт.
Ценнее тебя нет ничего, чего бы желал я.
Ни царства не надо мне, ни жить, как царю,
все, что я прошу от тебя – это ты.
Ты есть шах, и достаточно этого. Но для меня не будь шахом,
заглядывай запросто иногда ко мне в гости».
Тебе нужна Его любовь, вот твоё дело,
и твоя доля – горе, вот твоё затруднение.
Если любовь в тебе есть, то проси взаимности у Него,
и не переставай просить, словно ребёнок, за юбку дёргающий.
Безусловно, и Он о Своих детях грустит.
Хотя море – у Него единственного, но каплю Он просит и у другого.
 

Водонос

 
Шёл водонос с водой в руках.
Заметил другого водоноса перед собой.
Держа в руках воду, водонос
обратился к другому и воды попросил.
«О ты, не знающий сути, – тот сказал, —
у тебя же – вода, пей её на здоровье».
«Дай мне ту воду, о мудрый, – первый ответил, —
ибо моя вода мне прискучила».
Адам был сыт от старого,
но возжелал пшеницу, чтобы отведать нового.
Продал за пшеницу всё старое разом.
Всё, что имел он до этого, и сгорело в пшенице.
Разорился, душа заболела.
Но любовь пришла и в его дверь постучалась.
Когда в лучах любви он исчез,
то и старое, и новое ушло, как и он сам.
Ничего у него не осталось, смирился он с этим.
Всё приобретённое он проиграл.
Забыв о себе, умереть —
не каждому по плечу это дело.
 

Довод семнадцатой птицы

 
«Полагаю, что я обрела
своё совершенство», – сказала другая. —
И вершины своей я достигла,
и трудные воздержания вынесла.
Раз здесь я достигла, чего хотела,
с этого места мне трудно уйти.
Видел ли ты кого-то, бросившего сокровище
и затем бегающего в страдании по горам и полям?»
 

Ответ Удода

 
«О ты, заносчивая, с натурой Иблиса!
Заблудившаяся в эго, чуждая тому, к чему я стремлюсь,
возгордившаяся от собственного воображения,
отдалившаяся от пространства познания!
Твой нафс покорил твою душу,
дьявол твой ум оседлал.
Ты охвачена какой-то фантазией,
с ног до головы ты есть само воображение.
На своём пути видишь свет? Но ведь это – огонь для тебя.
От света в восторге? Но этот восторг – лишь твоё представление.
Ты только в мыслях обладаешь радостью и нищетой,
всё, что подразумеваешь, для тебя пока вообще невозможно.
Не гордись же такой освещённостью пути.
Твой нафс с тобой, храни же бдительность!
Имея за спиной такого врага с мечом в руках,
разве можно оставаться в безопасности?
Если этот свет твой нафс породил,
такой свет для тебя – как сельдерей для укушенного скорпионом[269]269
  Во времена Аттара бытовало поверье, связанное с тем, что человеку, укушенному скорпионом, нельзя давать сельдерей: после этого человек сразу погибает.


[Закрыть].
Не кичись тем грязным светом,
раз ты – не солнце, так будь крупицей!
Не отчаивайся из-за темноты на дороге.
А если часть её осветилась – не равняй себя с солнцем!»
О дорогой! Пока ты погружён в свои представления,
ломаного гроша не стоит ни чтение твоё, ни твоё писание.
Но едва вырвешься из фантазии, полагаемой существованием,
увидишь, что вокруг тебя вращается небесный свод бытия.
Когда мысли о существовании для тебя – пустота,
то и следов небытия на твоих руках уже нет!
Но если даже крупицей себя ценишь вкус бытия,
значит, идолопоклонник ты и неверный.
Если даже на вздох возникнешь благодаря бытию,
обрушится град стрел на тебя сзади и спереди.
Пока ты есть, смирись с душевными муками
и потерпи, даже каждый миг получая сотню пощечин.
Если же сам намеренно проявишься в бытии,
сотней пощечин уже судьба тебя наградит.
 

Абу Бакр Нишапури

 
Шейх Абу Бакр Нишапури[270]270
  Комментаторы насчитывают как минимум четыре известных наставника из Нишапура с таким именем, и обо всех них Аттар, безусловно, знал. Анализ « Тарих улъ-ислам» даёт основание некоторым исследователям полагать, что здесь упомянут Абу Бакр Мухаммад бен Хайам из Нишапура (?-335 г. по хиджре), один из ближайших друзей шейха Шибли.


[Закрыть] со своими мюридами
вышел из ханаки и отправился в путь.
Шейх ехал на ишаке, за ним сподвижники следовали.
Внезапно ишак облегчился.
Настроение шейха от поведения ишака испортилось.
Вскричав, он принялся разрывать одежды свои.
Мюридам и всем, его видевшим,
такие манеры совсем не понравились.
Кто-то затем спросил у него:
«О шейх, кто же так поступает, как ты?»
«Куда бы ни обращал я взоры, – шейх ответил, —
дорога была забита моими последователями.
Впереди – мюриды, сзади – мюриды.
"Я и Баязиду не уступаю, – подумалось мне. —
Как всё у меня прекрасно сегодня,
с отважными моими сподвижниками.
Нет сомнений, что завтра радостно, с почётом и
поднятой головой в Махшар легко войду".
Как раз об этом я размышлял, – сказал шейх, —
когда ишак облегчился.
Тому, кто так бахвалится,
ишак ответил: ну сколько же можно!
Моя душа сгорела от этого.
Хотел веселиться, но испортилось настроение».
Пока остаёшься ты в гордости и высокомерии,
далёк ты от истины.
Выбрось высокомерие. Испепели гордость.
Твоё присутствие – сплошь из-за нафса, сожги это присутствие.
О ты, в каждый момент меняющий цвет,
в корне каждого твоего волоска – один фараон.
Пока от тебя остаётся даже крупица,
сотни знаков разлада в себе ты хранишь.
Борись с самолюбием,
объяви войну обоим мирам.
Если возьмёшься однажды тело ты уничтожить,
засветишься, если кругом будет ночь.
Не говори «я», что принесёт сотню бед,
и ловушки дьявола обходи.
 

Бог предлагает Мусе узнать секрет дьявола

 
Всевышний тайно сказал Мусе:
«Выведай же у сатаны, каковы его секреты».
Увидев дьявола на дороге, Муса
попросил его секретами поделиться.
«Запомни навсегда одну вещь, – сказал дьявол. —
Не говори 44я", чтобы не стать, как я».
Если даже твоя жизнь повиснет на волоске,
оставь неверность, тебе нужно рабство.
Окончание пути заложено в поражении,
а подлинное имя мужчины – в позоре.
Ибо если в этом пути он счастье увидит,
сотни «я» в один миг вскинут головы.
 

Мнение верующего

 
«Как прекрасно, – сказал некий верующий, —
что ученик находится в темноте.
Пусть полностью он исчезнет в море милости,
а затем ростки его желаний перестанут всходить.
Ибо когда что-либо ему будет явлено[271]271
  То есть ищущий получит знак из духовного мира.


[Закрыть],
гордым станет и тут же – неверным».
Твои зависть и гнев
не твоими глазами заметны, но очами мужчины.
Ты – в печке, полной драконов,
упустил ты их по небрежению.
Днём и ночью их пестуешь,
озабоченный их пищей и сном.
Ты создан из крови и земли,
как ни странно, на них – запрет из-за отсутствия стоимости.
Кровь, будучи ближе к тебе,
оказывается, грязна, нечиста.
Все, что удалено от сердца и приближено к чувству,
без сомнений, грязнее и не дозволено.
Если внутри себя грязь созерцаешь,
неужели можно сидеть столь спокойно?