Текст книги "Застывшая тень (Большая книга забытой фантастики)"

Автор книги: Ф. Энсти

Соавторы: Морис Ренар,Камиль Фламмарион,Октав Бельяр,Хьюго Гернсбек,Виктор Таддеус,Энтони Армстронг,Генри Геринг,Джозеф Шлоссель,Шарль-Анри Ирш,Апо Пярнянен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)

V
Год 3928-й

(Натано, автор первой главы, продолжает свой рассказ).

Мой предок Танор, живший тысячу лет назад, судя по рассказам моего прадеда, был выразителем пессимистического отношения к судьбам человечества. Но в наши дни состояние общего отчаяния достигло еще большей степени. Мир понемногу умирает от добровольно взятой на себя тоски.

Перечитывая дневники своих праотцев, восходящие даже к эпохе существования насекомых, я вижу, что все мои предки с сентиментальной настойчивостью придерживались всего, что в стародавние времена составляло обаяние жизни. Если бы мои современники догадались, какие мысли зарождаются во мне при изучении прошедших веков, они едва ли отнеслись бы ко мне снисходительно. Но мой шлем изолирует эти мысли от внешнего мира, и я часто предаюсь своим мечтам и перебираю доставшиеся мне по наследству реликвии далекого прошлого.

В одну из таких минут я сделал поразительное открытие.

Несколько месяцев назад я нашел в своей фамильной коллекции золотой ящик, имеющий фута два в длину, полтора в ширину и один в глубину. Я снял крышку. Внутри ящик оказался перегороженным на множество квадратных отделений, наполненных миниатюрными частицами различной величины, цвета и строения. Песок? Нет, это что-то другое. Питательные таблетки? Но, съев несколько крупинок, я убедился, что коэффициент питательности их ничтожен по сравнению с продуктами наших лабораторий. Загадка!

Я уже готов был закрыть ящик и поставить его на место, успокоившись на мысли, что один из моих сентиментальных предков сохранил для потомства вещь, не могущую принести никакой пользы, как вдруг мой карманный радиоприемник загудел, и из крошечного прибора раздался голос моего друга Стентора, диктора междупланетной радиостанции.

– Если ты свободен и будешь дома, я прикачу сейчас к тебе, – сказал Стентор. – У меня есть интересные новости.

Я изъявил согласие, тем более, что мне хотелось поделиться своей находкой с этим другом, которого я любил больше всех на свете. Однако, до его прихода я спрятал ящик, решив сообразовать свои действия с тем оборотом, какой должен будет принять наш разговор. И хорошо, что я так сделал, потому что Стентор был настолько увлечен важностью своих новостей, что едва ли сразу обратил бы должное внимание на мое открытие.

– Ну, рассказывай, какие у тебя интересные новости? – спросил я после того, как мой приятель с удобством расположился в креслах.

– Попробуй угадать, – ответил он, подзадоривая меня своим равнодушием.

– Что-нибудь насчет Марса или Венеры? Весточка от наших соседей?

– Ты бы должен сообразить, что речь не может идти о самодовольных марсианах, – возразил мой друг. – Но венерианцам предстоит решение серьезнейшей задачи. Ты знаешь, у них все тот же тревожный вопрос, который волновал их еще сорок лет назад, когда удалось впервые установить междупланетную радиосвязь. Вероятно, ты не забыл, что во втором своем сообщении они говорили нам о непрестанной войне с насекомыми, которые у них уничтожают почти всю растительную пищу? И вот в прошедшую ночь, когда минул час радиовещания, я к немалому своему изумлению услышал голос венерианского диктора. Он предлагает нам организовать научную экспедицию на Венеру, чтобы помочь населению злополучной планеты покончить с проблемой насекомых так же, как мы разрешили этот вопрос у себя. По его словам, марсиане совершенно не хотят отзываться на их просьбы о помощи, но он рассчитывает на полное содействие и сочувствие со стороны жителей Земли, которые так еще недавно нашли выход из подобного же положения.

Новость, сообщенная мне Стентором, ошеломила меня.

– Но ведь венерианцы в деле механических достижений опередили нас, – возразил я, – хотя и отстали от нас в биологических науках. Им гораздо легче было бы осуществить междупланетный перелет, чем нам.

– Правильно, – согласился Стентор. – Но если мы хотим дать им реальную помощь в деле освобождения их мира от всеистребляющих насекомых, мы должны сами отправиться на Венеру. Последние сорок лет показали, что мы не можем вывести их из беды одними словесными инструкциями.

И вот этой ночью, – продолжал Стентор все с большим и большим воодушевлением, – Энайона, глашатай венерианской радиостанции, сообщил мне, что их ученые подошли к практическому осуществлению междупланетного телевидения. В случае успеха, это необычайно облегчит наши сношения и даже может исключить необходимость в междупланетном путешествии, к которому пришлось бы приготовляться, я думаю, несколько сот лет.

– Да, телевидение, столь обычное и у нас и на Венере, – сказал я, – до сих пор казалось невозможным через междупланетную пустоту. Но если оно осуществится, то, конечно, только по инициативе венерианцев, хотя они и будут беспомощны без нашего дружественного содействия. А в благодарность за часто получаемые от них указания в области механических усовершенствований мы, по справедливости, должны всякими мерами помочь им освободиться от насекомых, угрожающих их существованию. И я думаю, что посредством радио и телевидения это будет легче сделать, чем посредством междупланетного путешествия.

– Я с тобой согласен. И надеюсь, что наша помощь будет оказана им в ближайшее время. С тех пор, как я принял должность междупланетного диктора, я полюбил венерианцев за их открытую, товарищескую душу. Впечатление, которое производит на меня их диктор Энайона, составляет резкий контраст с самодовольной кичливостью марсиан.

Наша беседа продолжалась еще некоторое время, и только когда Стентор собрался уходить, я коснулся вопроса, на котором были сосредоточены мои мысли.

– Я хочу кое что показать тебе, Стентор, – сказал я.

И я принес из соседней комнаты драгоценный ящик.

– Полюбуйся-ка на эту реликвию, когда-то принадлежавшую моему предку Дельфэру, тому самому, при жизни которого последнее насекомое – жук – было поймано и посажено в клетку. Судя по личным записям в дневнике Дельфэра, он отдавал себе полный отчет в том, что он жил в знаменательное время, на переломе двух эпох, и, в отличие от большинства своих современников, сохранил в своей душе некоторые чувства, передавшиеся, как историческое наследие, и будущим поколениям. Взгляни, друг мой, что он сберег для потомства.

И, поставив ящик на разделявший нас стол, я приподнял крышку, чтобы показать Стентору таинственные крупинки.

Лицо Стентора представило красноречивую картину изумления. Естественно, что мысли его остановились на тех же догадках, к которым раньше пришел и я, только к перечню возможностей он добавил еще «единицы атомных сил». Наконец, он в недоумении покачал головой.

– Как бы то ни было, он не стал бы хранить эти крупинки, не имея определенной цели, – сказал он. – Ты говоришь, что старик Дельфэр жил в тот век, когда были уничтожены насекомые? Но что это был за человек? Не из тех ли, что любили подстраивать разные шуточки?

– Ничуть ни бывало, – возразил я, чувствуя себя несколько обиженным. – По всему видно, что он был серьезный человек; работал он на кислородной станции и принимал активное участие в войне между людьми и насекомыми.

Вдруг Стентор нагнулся, насыпал некоторое количество крупинок себе на ладонь и – с истерическим воплем швырнул их в воздух.

– Да знаешь ли ты, что это такое? – вскричал он, дрожа всем телом.

– Нет, не знаю, – ответил я, стараясь сохранить свое достоинство.

– Зародыши насекомых! – крикнул он в ужасе и бросился к дверям.

Я поймал его на пороге и силой втянул назад в комнату.

– Слушай, – сказал я решительным тоном, – никому ни слова об этом! Понимаешь? Я всеми способами проверю твое предположение, но я не хочу огласки и общественного вмешательства.

Сначала он не соглашался, но наконец уступил.

– Я буду производить опыты, – сказал я, – и если твоя догадка оправдается, попробую устроить инкубатор под строжайшим контролем.

Наступило время вечернего радиовещания. Мой приятель ушел, дав обещание хранить тайну и заставив меня пожалеть, что я раньше времени нарушил молчание.

VI
Чудо

В течение многих дней после моего злополучного разговора со Стентором я производил опыты над таинственными тельцами, которые так испугали его. Я подвергал их всевозможным испытаниям, чтобы доискаться в них признаков жизни в какой бы то ни было стадии – яйца, личинки или куколки. Но результат всех моих опытов был один и тот же. Жизнь не проявлялась. Однако, я этим не удовлетворился, так как химический анализ показал наличие органических веществ. Вот неразрешенная загадка! Сколько раз я готов был предать огню все содержимое моего ящика! Иногда я мысленно представлял себе мир снова наводненным полчищами насекомых – и все это по неосторожности единичного человека! Я уже начал подумывать о передаче этой задачи на разрешение ученых, но вдруг на меня нашло просвещение – и ответ был найден. Ведь это не что иное, как семена – зародыши растительной жизни – и они могут расти! Но где? Увы, человек подчинил всю земную поверхность своему искусственному владычеству. Со времени слияния городов сплошная бетонная кора покрывала землю.

Я все-таки решил произвести опыт, будущего значения которого я в то время сам не подозревал. В подвале того общежития, где была моя квартира, я выдолбил в бетонном полу посредством небольшого экскаватора, действующего внутриатомной энергией, отверстие такого диаметра, чтобы туда мог пролезть человек. Опустившись в эту нору, я почувствовал под ногами черное мягкое вещество; я знаю, что эта была земля. Я поспешно наполнил этим веществом бывший со мной ящик, закрыл нору куском бетона и, вернувшись к себе, занялся посевом различных семян.

Легко представить себе, с каким нетерпением я ожидал первых признаков растительной жизни. Со дня на день, с часа на час я присматривался к земле, надеясь на первые признаки жизни, которая так давно покинула наш мир, и уже готов был прийти к убеждению, что зародыши жизни не могут сохраняться в течение стольких веков, как вдруг заметил крошечный зеленый побег – залог совершавшегося перед моими глазами чуда, более поразительного, чем все тысячелетние достижения человечества. Это была сложнейшая и то же время такая простая загадка, подлинное откровение природы.

Дни и недели я не переставал следить тайком за ботаническим чудом. Оно овладело всем моим существом. Что за необъяснимая сила, перед которой я не мог устоять! – Я, смотревший с таким бесстрастным спокойствием на чудеса сорокового столетия! И мне стало ясно, что природа обаятельнее всего проявляется в тех простых вещах, которые человечество предпочло забыть.

Однажды утром я, проснувшись, увидел цветок, распустившийся в белоснежной красоте и разливший в воздухе нежный аромат. Лилия, символ новой жизни! Странные чувства, давно умершие в груди человека, всколыхнули меня… Но пусть эта весть коснется не меня одного! Пусть, как в древние времена, лилия для всех будет символом жизни!

Дрожащими руками я поставил драгоценную ношу на подоконник наружного окна, где она была видна всем проходившим. В первый день почти никто не заметил моей лилии, так как люди редко ходят пешком: они предпочитают или ездить в автоматических колясках, или кататься на роликовых электроконьках; последний способ передвижения является в то же время восхитительной гимнастикой для тела. Четвертый этаж города отведен исключительно для пешеходов и катающихся на роликах. Поэтому платформа на четвертом этаже вылощена до гладкости стекла. И только какой-нибудь случайный пешеход, проходя мимо моего окна, мог обратить внимание на растение и разнести о нем молву. Тем не менее, у моего окна вскоре начали собираться целые толпы людей, желавших полюбоваться на чудо растительной зелени и белизны.

VII
Прах земной

Десять лет прошло с тех пор, как я в последний раз обратился к своему дневнику, – и как изменилась за это время картина человечества! Теперь я по профессии земледелец, но земледелие у нас осуществляется в гораздо более широком масштабе, чем это было две тысячи лет назад. У нас не бывает неурожая, так как температура и атмосферные осадки регулируются искусственно. Но главным образом мы приписываем наши успехи полному отсутствию насекомых. Наши земледельческие участки разбросаны по всей стране, как парки и сады древних времен, и они снабжают нас пищей, столь же питательной, как продукты наших лабораторий, но гораздо более вкусной. Поистине, мы живем в век чудес! Земля принадлежит нам безраздельно, и ничего нет удивительного в том, что нашим вниманием чаще и чаще овладевают другие планеты нашей солнечной системы. За последние десять или одиннадцать лет венерианцы постоянно взывают к нам о помощи в их борьбе за существование. Мне кажется, мы обязаны оказать им содействие.

Завтра – знаменательный день для всех нас и в особенности для Стентора, потому что будет испытываться новый междупланетный телевидоскоп и, быть может, впервые мы увидим наших соседей, отделенных от нас бесконечностью пространства. Хотя население Венеры во многих отношениях отстало от нас чуть не на целое тысячелетие, но в области радио и телевидения там сделаны поразительные успехи. Уже полвека мы поддерживаем с венерианцами радиосвязь, и они всей душой разделяли с нами радость насаждения нашего Эдема. Они всегда с величайшим интересом выслушивают рассказы Стентора об этапах борьбы с насекомыми, грозившими стереть нас с лица земли. Им предстоит теперь та же самая задача; но, судя по их сообщениям, победа клонится не в их сторону. И завтра мы будем говорить с венерианцами лицом к лицу! Это событие – важнейшее с момента установления первой междупланетной радиосвязи, которая существует у нас уже пятьдесят лет. Стентора я не видел в таком волнении с тех пор, как были открыты семена растений…

И вот этот день уже прошел. Опыт увенчался успехом, но увы, что увидели мы, когда пелена спала с наших глаз!

Огромные залы собраний были по всему континенту битком набиты людьми, жаждавшими увидеть первых жителей Венеры. Перед самым началом опыта мы послали по радио нашим запланетным соседям приветствие с выражением наилучших пожеланий и получили от них ответное поздравление! Увы, мы еще ничего не подозревали. Затем был включен телевидоскоп приемника, и мы, затаив дыхание, сидели, не спуская глаз с хрустального экрана. Рядом со мной сидел Стентор; я видел, с каким лихорадочным нетерпением он ждал появления фигуры Энайоны.

Сначала на экране скользнули какие-то неясные теня. Очевидно, изображение было еще не в надлежащем фокусе. Наконец, появилось темноватое пятно, очертания его делались резче и резче, оно принимало определенную форму… И вдруг многотысячную толпу народа – и одновременно другие такие же людские массы в зрительных залах всего мира – охватило чувство несказанного ужаса… Человечество вдруг уяснило себе все значение представившейся ему картины.

На экране перед нами вырисовалась фигура колоссального шестиногого жука, хотя и не тождественного во всех отношениях с нашими стародавними вымершими врагами, но все таки это было несомненнейшее насекомое гигантских размеров. Конечно, нас оно не могло видеть, потому что наша отправительная станция еще не функционировала, но, когда оно заговорило, мы должны были закрыть глаза, чтобы убедиться, что слышим знакомый всем голос венерианского диктора Энайоны. Стентор стиснул мне руку, вскрикнул, и я должен был его поддержать, иначе он упал бы.

– Доброжелательные обитатели Земли, как называете вы свой мир, – раздался голос чудовища, – мы переживаем знаменательнейшее событие в летописях наших дружественных планет, и мы с нетерпением ждем того момента, когда впервые увидим вас так же отчетливо, как вы сейчас видите одного из нас. В особенности нам хотелось бы увидеть Стентора. Сколько раз мы с живейшим интересом слушали ваши рассказы о бедствиях, причинявшихся вам насекомыми, которые оспаривали у вас владычество на вашей планете. Как вы уже часто от нас слышали, насекомые и нам не дают житья. И если мы не сумеем в ближайшее время истребить врага, нам придется проиграть сражение.

Вдруг к венерианцу подошло другое существо – огромный муравей, притащивший в передних лапах какой-то светлый комочек, который он передал жуку. Тот взял этот предмет и протянул его к нам, чтобы мы могли поближе его разглядеть. Это было подобие микроскопической обезьяны. И это млекопитающее было «насекомым», бичом венерианцев! А между тем, в его очертаниях мы видели, хотя и не в достаточно развитой стадии, все признаки человека!

Нечего и говорить, в чью сторону инстинктивно склонилось всеобщее сочувствие, но в то же время, разум подсказал нам, что по всей справедливости мы должны были соболезновать господствующей на далекой планете интеллигентной расе, возвысившейся до умственного превосходства в процессе многовековой борьбы. По какому-то капризу природы, разыгравшемуся еще в начале мироздания, жизнь там сложилась благоприятнее для насекомых, чем для млекопитающих. Или, может быть, насекомые в далекие времена вытеснили млекопитающих, как они чуть было не достигли этого на земле?

В тот вечер сеанс телевидения на этом закончился. Стентор был так взволнован видом венерианцев, что решил не подходить к микрофону, но на другое утро он говорил с ними по радио и объяснил, что вследствие вполне естественной антипатии к их внешности мы не хотим больше видеть их или показываться им. С тех пор они перестали подстрекать нас к постройке междупланетного дирижабля и не просят нашей помощи в борьбе с «насекомыми». Я думаю, что они начали нас бояться, и именно этот страх пробудил в человечестве злой замысел снарядить к ним экспедицию с завоевательными целями.

Я решительно против этого. Разве недостаточно тех войн, которые были у нас в прошлом? Мы покорили свой мир, и нам пора бы на этом успокоиться и не искать новых завоеваний. Но жизнь здесь слишком легка. Что ни говорите, а когда человек не имеет врагов, с которыми он должен бороться, не встречает трудностей, которые надо преодолевать, – он не может быть счастлив…

Мои опасения за человечество были неосновательны! Не так давно, обходя свои поля, я увидел шестиногого жука, прожорливо уничтожавшего зелень. Итак – человечеству не придется лететь на Венеру для войны с насекомыми…

Камиль Фламмарион
К ЦЕНТРУ ЗЕМЛИ!

Жители земного шара далеко еще не знают планеты, на которой они обитают.

Они знают географию ее поверхности, исследовали ее моря и материки, определили ее астрономическое положение, форму, вес. Но что касается состава земного шара, его внутреннего строения, об этом они знают очень мало. Только случайно и то лишь на незначительную глубину им удавалось проникать в его внутренность. Туннели, прорытые в горах для железных дорог, прорезают только возвышенности земной коры. Шахты, вырытые для разработки минералов, не идут глубже двух верст ниже уровня моря. Это только ничтожные царапины на верхнем слое коры земного шара.

Уже довольно много времени тому назад я излагал идею о возможности прорыть шахту или колодезь, который шел бы гораздо глубже к центру земли, чем шахты существующих копей, и дал бы возможность исследовать и определить точно состав и строение нашей планеты. По моему мнению, средства, имеющиеся у нашего инженерного искусства, совершенно достаточны для этой цели.

Последние землетрясения и противоречивые мнения геологов об их причинах заставляют меня снова обратить внимание на этот проект.

Жидкая или твердая масса находится в центре земного шара?

С глубокой древности ученые разрешают эту задачу и так и сяк, но не могут найти никакого удовлетворительного разрешения загадки.

В прежние времена признавали, в общем, существование жидкого ядра, окруженного тонкой кожей или корой.

Постепенное повышение температуры, которое наблюдалось по мере углубления в шахты, деятельность вулканов, выбрасывающих расплавленную лаву на поверхность земли, все это заставляло думать, что на глубине 80-100 километров под нашими ногами находится жидкая расплавленная масса. Но современная геология, с большим основанием, недоверчиво относится к этой теории. Если бы внутренняя масса земного шара была жидкой, то эта жидкая масса, притягиваемая луной, поднималась бы два раза в день, образуя страшный прилив, от которого должна бы была лопнуть земная кора. Эта кора в 100 километров толщины не могла бы выдержать страшного внутреннего давления. Наше существование на земном шаре было еще более, чем теперь, случайным и неверным. Каждую минуту мы рисковали бы быть поглощенными огненной лавой и, по всей вероятности, никакая жизнь на земном шаре не была бы возможна. Сомнительно даже, чтобы было возможно само существование земного шара. Он должен бы был разлететься в пространстве.

Но наше существование немного прочнее. Земной шар лучше устроен, чем думали раньше.

Согласно новейшим теориям, Земля в общем обладает плотностью, равной плотности стали. Нужно, однако, заметить, что эта теория еще далеко не доказана. Мы не знаем точно, что находится у нас под ногами.

Единственный способ разрешить это – проникнуть самим в таинственную глубину земли.

Что мы знаем до настоящего времени верно – это, что по мере углубления в Землю, температура повышается. Это повышение в среднем равняется одному градусу стоградусного термометра Цельсия на каждые 33 метра глубины. Но это повышение температуры далеко не везде одинаково. Во многих местах температура повышается на градус на 30 метров, на 60, на 80, даже на сто метров. С другой стороны, поблизости вулканов жара усиливается на градус при углублении на 15, даже на 10 метров.

От какой причины зависит жара внутри земного шара? Ее принято рассматривать, как сохранившуюся с того времени, когда весь земной шар представлял собой расплавленную массу, которая медленно охлаждается. Поэтому полагают, что температура должна увеличиваться по мере приближения к центру Земли. Высчитано даже, что температура центра должна достигать 200.000 градусов!..

В то же время, мы знаем, что все известные нам минералы переходят в жидкое состояние при 3.000 гр. На этом и была основана старинная теория расплавленной массы внутри земного шара. Но, как мы уже говорили, эта теория во многих отношениях явно ошибочна. Высокая внутренняя температура земного шара может происходить от различных причин, напр., от радия, который может содержаться в больших количествах около центра Земли.

Решение этой задачи должно было бы быть первой целью устройства геоцентрических колодцев.

Такие глубокие колодцы внутрь Земли оказались бы в высшей степени полезными. Прежде всего, они стали бы неистощимыми источниками тепла, которое можно было бы извлекать оттуда, распределять по поверхности земного шара и применять к различным отраслям промышленности. Нужно помнить, что на глубине 3.000 метров вода может быть только в кипящем состоянии, следовательно, там находятся готовые природные паровые котлы, огромные запасы энергии, которые только ждут, чтобы ими воспользовались. Таким образом, эксплуатация подземного мира начнется немедленно же по прорытии глубоких шахт.

Затем, эти шахты дадут возможность научного исследования подземных глубин. И кто знает, сколько нового лежит там для геологов и палеонтологов? Залежи железа, меди, драгоценных металлов, золота, серебра, радия, неизвестных металлов, ископаемые самых отдаленных эпох, – все это выйдет на свет, станет доступно для изучения и разработки.

По всей вероятности, по пути встретятся источники горячих минеральных вод, подземные водопады, которые могут служить для получения энергии; встретятся подземные гроты и пещеры, озера, населенные, может быть, слепыми рыбами, совершенно новые фауна и флора, вероятно, светящаяся, подобно животным и растениям морского дна, и освещаемая фосфорическим светом, странные подземные пейзажи, сталактиты и сталагмиты.

Только тогда геология действительно станет наукой. Не унизительно ли, в самом деле, что мы, которые можем измерять расстояние до звезд, взвешивать и анализировать их на расстоянии, не знаем состава планеты, на которой живем? Проникать на тысячи и миллиарды километров при помощи наших замечательных открытии в оптике, и не знать того, что находится в нескольких километрах у нас под ногами?

Мы вполне свободно можем представить себе и рассмотреть этот проект шахты для исследования внутренности земли. За последние 100–150 лет мы видели осуществление мечтаний, казавшихся настолько фантастическими, что теперь нас ничто не должно удивить. Осуществление этого проекта представить себе нетрудно.

Дело идет о том, чтобы проникнуть вглубь Земли на 3, 4, 5, 6 и больше километров. Каждый новый километр будет приносить что-нибудь новое. Шахта должна быть довольно широкой. Представим себе, что она имеет в диаметре 200–300 метров и что ее стена укреплена толстыми чугунными кольцами, спаянными одно с другим.

Куда девать землю, которая будет выниматься из шахты?

Вероятно, всего удобнее окажется отвозить землю по железной дороге в море и бросить ее в воду.

Как бороться с жарой?

Об этом мы ничего сказать не можем. Мы знаем только, что на глубине 3 километров мы уже встретили кипящую воду, а нам нужно проникнуть на глубину 6,371 километр, которые отделяют поверхность Земли от центра. Можно сказать одно: так или иначе, а с этим препятствием мы должны справиться, иначе ничего нельзя сделать.

ГДЕ ДОСТАТЬ СРЕДСТВА И РАБОЧИЕ РУКИ ДЛЯ ЭТОГО ПРЕДПРИЯТИЯ?

Препятствий при прорытии этой шахты встретится вообще множество.

Удастся их преодолеть или нет, – заранее сказать трудно. Подземные воды, обвалы, землетрясения, вулканические извержения – все это будет мешать работе. Возможно, что, дойдя до известной глубины, шахта превратится в жерло вулкана, станет первым искусственным вулканом. Если это не случится, если работа будет возможна, искусственному охлаждению придется играть большую роль в этой работе. Нужно будет охлаждать стены шахты, инструменты, воздух, воду и пр.

Как собрать средства для осуществления этого смелого предприятия? Добровольные пожертвования, подписка, участие капиталистов, которые могут заинтересоваться доходами, могущими явиться впоследствии от предприятия, – все это, вместе взятое, может дать средства, достаточные для осуществления проекта.

Но, если дело будет начато правильно, прорытие шахты к центру Земли не должно стоить ничего.

Во-первых, для работы может быть организована особая армия.

Солдат этой рабочей армии будут кормить, у них будет помещение и небольшое жалованье. Заведовать этим должно правительство одной из европейских стран. Может быть, именно здесь лежит разрешение вопроса о безработных. Безработные всего земного шара могут поступать в эту армию и пролагать человечеству путь в центру Земли.

Средства дадут те минералы, которые попутно будут выниматься из шахты.

Когда шахта будет готова и Земля будет пробуравлена насквозь, явится возможность разрешить еще один старый спор. Идея отверстия, проникающего сквозь землю, существует очень давно. И еще древних ученых интересовал вопрос, что будет с телом, упавшим с поверхности земли в такую сквозную яму? Данте описывал падение Люцифера с Земли к ее центру, остановившееся в середине, в точке, которая притягивает к себе вес.

Но новейшие научные воззрения противоречат этому. Сатана не остановился бы в центре, а должен бы был провалиться на другую сторону земного шара, потому что в центре не максимум, а минимум притяжения.

Путешествие свободно падающего тела сквозь Землю должно бы было совершаться довольно быстро, именно в 84 минуты, т. е. в час 24 минуты.

Интересно то, что тело, брошенное в такой сквозной колодезь, не остановится нигде. Долетев до поверхности Земли, оно, вследствие своего веса, притягивающего его к центру Земли, опять полетит вниз, причем скорость его будет увеличиваться с каждой секундой.

Пролетев со страшной быстротой через центр, оно по инерции будет продолжать лететь дальше, побеждая растущее сопротивление от притяжения центра. Но когда оно долетит до края колодца, притяжение центра победит его инерцию и тело опять будет падать вниз, и так без конца. Это будет в буквальном смысле вечное движение, то самое perpetuum mobile, над изобретением которого бесплодно бьются столько веков…