Текст книги "Штернхафен (СИ)"

Автор книги: Ежи Радзивилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Ежи Радзивилл

Штернхафен.

Сашеньке, Кэтрин, коллективной радиостанции

RZьZWA, собаке Даше и всем сотоварищам по

сидению на затерянном в Великом (Тихом) океане

острове Старичков, посвящается эта, обещанная

им, книга. Извините, что она одна на всех...

Примечание Автора:

Все совпадения Имен, Географических названий и Торговых марок являются Совпадениями.

... – Мама, мама, а правда, что программы, когда их убивают, попадают на небо, и там их устанавливают на большом-большом компьютере, который никогда – никогда не зависает?

(Из компьютерных анекдотов)

1.

В Космосе можно выловить множество сигналов. Если знать, где, и, главное – как их ловить. Те, кому по службе это положено – конечно, они знают, умеют. И – ловят.

...100110101000101001010100001101011000101010011111... – примерно так это выглядело бы на бумаге в "чистом виде" после преобразования из потенциалов Большой Сети в понятный земному компьютеру вид.

...4114 2F78 206Е... – так читал бы ту же информацию хакер на экране дисплея.

...1965 8847 9732... – так это воспринял бы контрразведчик, неся распечатку шифровальщику...

Мы прочтем интересующие нас сообщения уже в конечном виде:

"Дельта – Девятке.

Для расследования известного дела рейсом "Штернганза" 3351 на планету прибывает представитель Федерации Тотенкопф. Обеспечьте встречу и сопровождение."

"Квадрат – Треугольнику.

Прибыл благополучно. Контакт с тетушкой в течение стандартного часа."

"Треугольник – Квадрату.

Забирайте тетушку с собой. Остальное подберем на месте."

2.

Который уже день подряд мокрые плиты Летного поля Порта Грюнемеер практически пустовали. Из низких серых туч нудно моросил мерзкий теплый дождь. Он совершенно не освежал, только добавлял болотную сырость к духоте. На планете продолжался Сезон дождей.

"Принц Вильгельм" коснулся мокрой Тверди так нежно, что никто из пассажиров не уловил момент прикосновения шасси к Летному Полю. Несмотря на это седой как лунь, сухопарый, шестидесятилетний капитан Карл Циммер поморщился. Он глянул сквозь панорамный экран с видом человека, у которого давно и противно ноют зубы, взял стоящую на краю пульта маленькую рюмку.

Традиционно после удачной посадки он выпивал из особой, "швартовочной" рюмки зеленого стекла сотню граммов пахнущей яблоками пятидесятиградусной граппы. Приятный ритуал не доставил на этот раз никакого удовольствия.

Впрочем, зубы капитана лайнера как раз не беспокоили. Его грызло совсем другое.

Над лайнером тянулась бесконечная мокрая вата плотной облачности. Обычная погода для сезона дождей. Когда на Грюнемеер начинается это унылое время, поток туристов иссякает и в результате работающие по расписанию пассажирские лайнеры на весь сезон дождей убыточны. Вот и сегодня сверкающий корабль привез меньше пяти процентов своей полной пассажирской загрузки. И это даже не смотря на новую сезонную скидку почти на треть цены билета!

Карл Циммер глянул на мокрое Летное Поле с отвращением. Ему очень хотелось плюнуть, но как капитан огромного лайнера он не мог позволить себе такой роскоши. Поэтому он только резко поставил пустую рюмку на консоль, развернулся и покинул ходовую рубку. Заодно он покинул эту историю.

Таможня, медицинская служба и полиция закончили работу. Точно по расписанию, в 11 часов 43 минуты местного времени стерильное помещение Порта открылось для всех бывших пассажиров астролайнера "Принц Вильгельм". Огромный лайнер, всего полчаса назад прикоснувшийся черными рядами шаров шасси к Тверди самой германской планеты во вселенной, нависал над готическими шпилями и красной черепицей стилизованного под католический собор здания космовокзала. От лайнера к зданию тянулись прозрачные коридоры, по которым на влажную от недавнего ливня поверхность мира Грюнемеер прибыли пять тысяч сто два разумных существа.

Снаружи пахло теплой сыростью, влажной землей и космопортом. Грузовые трюмы лайнера открылись, возле них уже собрались игрушечные на его фоне сорокатонные грузовики, засуетились бригады роботов-такелажников, готовые с немецкой аккуратностью разгрузить привезенные кораблем три тысячи тонн разных грузов. Через малое время полуторакилометровая громада лайнера извергнет из себя ручеек членов команды корабля, и "Принц Вильгельм" окончательно погрузится в сон...

Пассажиры, пройдя по раздвижным, прозрачным стыковочным туннелям, благополучно отбывали от здания космовокзала разными видами транспорта, в соответствии со своими финансовыми возможностями и дальнейшими планами. В здании Порта, в загончиках таможенников, оставалось самое большее с сотню существ, возле них толклись и шумели человек десять встречающих.

– Все в порядке, герр Тотенкопф, желаю приятно провести время на Грюнемеер, – пробормотал чиновник, даже не глядя на пассажира. Пассажир выглядел настолько обыденно, что рассматривать его казалось утомительным. "Мертвая голова, подумал таможенник, череп, вот уж точно, чем заурядней обыватель, тем вычурней фамилия!" К счастью, ему совсем не требовалось сличать по старинке людей и их документы. Это давно делала автоматика.

– Благодарю вас, – Неприметный человек взял со стола скромную дорожную сумку, бросил в нее документы, повесил за широкую лямку на плечо, двигаясь через турникет в гулкий, пахнущий рестораном и багажом зал ожидания.

Подошел к банкомату, получил по кредитной карточке межзвездного Банка Вечности тоненькую пачку местных купюр.

Одетый в легкий костюм темно-бурого цвета самого простого покроя, скорее коренастый, чем сухощавый, скорее рыжеватый, чем светло– или темноволосый человек выглядел непримечательно. Ноги в прочных пилотских башмаках устойчиво упирались в Твердь. Серые глаза оглядели встречающих, задержались на листе бумаги, который держал перед собой пронзительно-рыжий тощий юноша в темном костюме, на самодельном плакатике размашисто нарисован толстым маркером череп над скрещенными костями.

Бровь человека несколько поднялась, он неспешно вышел из здания, остановился под козырьком у входа. Огляделся, достал старую, прокопчёную трубку и столь же неторопливо ее раскурил. Люди выходили мимо него, но никто не задержал на курящем взгляда. Прошло двенадцать минут, и из здания вышел рыжий, оживленно говорящий со своей ровесницей, которая вырядилась в нечто отдаленно схожее с пилотской униформой. Рыжий волок ее огромный облепленный багажными ярлыками баул.

Человек, попыхивая трубкой, проследил, как поглощенные разговором молодые люди погрузили багаж в припаркованный на стоянке маленький кар, уселись и уехали, еле заметно пожал плечами. Последние из пассажиров "Принца Вильгельма" понесли под теплой моросью багаж к стоянке такси, человек по-прежнему стоял у входа, лениво поглядывая, как нездешние по незнанию пытаются торговаться, рассовывают баулы и улетают.

В документах, которые предъявил на таможне, он значился боевым пилотом Эрихом Тотенкопфом, поэтому, увидев рисунок рыжего – этот череп с костями, неприметный человек предпочел подождать снаружи вокзала.

Человек прекрасно знал, что его никто не мог встречать в космовокзале, поскольку, во-первых, никто не должен был знать, что он прибудет сюда, а во-вторых, потому что, если по правде, на самом деле пилота Эриха Тотенкопфа никогда не существовало. Знакомые пираты никогда не стали бы столь вызывающе сигнализировать в космопорту благоустроенного мира Грюнемеер.

И все же...

Человек знал, что если бы рыжий паренек вышел из вокзала один, он бы заговорил с ним.

Пока что он занес в базу данных номер микролитражки, изображения рыжего и его спутницы. Он сделал это легко, поскольку при всей своей невзрачности, гость благоустроенной планеты Грюнемеер мог немало.

Свет, который различил глаз человека, не только раздражал всякие палочки и колбочки глазного дна. Такой же свет использовался для передачи информации по оптическим волокнам – они второй нервной системой змеились под кожей по всему телу. Под бледной, поросшей где полагается рыжеватым волосом кожей нашлось бы очень мало органов, знакомых врачам. Зато ксенотехник обнаружил бы массу интереснейших устройств. Впрочем, нашлась бы немалая работенка и ксенобиологу.

Таких Очень Специальных особей во вселенной называют ксеноргами. Их немного, поэтому вопрос – люди ли они, до сих пор остается открытым. В данное время данное существо воспринимало себя как человека. Если вам требуется подробнее, то особью мужского пола по имени Джей.

Он очень не любил всевозможные странности и совпадения. Все эти штуки слишком часто заставляли менять планы и вообще мешали работе. Когда неприметный пассажир остался на вокзальной площади в одиночестве, глаза наконец остановились на такси. Водитель давно перестал выжидательно посматривать в сторону одинокой фигуры под козырьком входа. Он почти дремал, когда человек наконец подошел к машине:

– Вольфберг?

– Двадцать пять марок! – выдохнул вместе с сигаретным дымом в полуоткрытое окно фарер.

Человек сел в экипаж, пристроил на коленях нехитрый багаж:

– Поехали. Розеналлее, сто два.

Фарер погасил сигарету, кивнул. Желтый таксомотор неспешно поднялся в воздух.

Пригородный поселок Вольфберг представлял собой разбросанные по трем неравным, пологим возвышенностям тонущие в зелени асфальтовые улочки. Из мокрой листвы выглядывали разнообразные мокрые черепичные крыши, мокрые печные трубы темно-красного кирпича и роняющие капли, крашеные черным мокрые флюгеры. Жили здесь представители нижнесреднего класса, то есть начинающие дельцы, юристы, врачи, инженеры, жили мелкие лавочники и мелкие чиновники, благополучные пенсионеры, и еще жили в поселке достигшие высот процветания наиболее высокооплачиваемые из рабочих – оптики, электронщики, оружейники, наладчики и мастер-механики.

Вольфберг находился прямо посередине между космопортом и мегаполисом Новый Берлин. Аллея Роз расположилась в ложбине межу двумя холмами. Сейчас розы оказались мокрыми и неряшливыми кустами, широкими полосами отделяющими мокрый асфальт проезжей части от мощеных оранжевым кирпичом тротуаров.

Заплатив фареру, человек вылез из экипажа, неспешно повесил сумку через плечо, задумчиво осмотрелся, проводив глазами такси. Сторонний наблюдатель определенно решил бы, что этот человек никуда не спешит.

Дом номер сто два тонул в мокрой зелени, откуда выглядывала коричневая двускатная крыша и толстая кирпичная дымовая труба. На трубе имелся и флюгер в виде танцующего чертенка.

Человек осмотрел все это, словно прицениваясь, одобрительно кивнул. Включил метеополе – небольшой приборчик, силенок которого хватало только на то, чтобы дождевые капли отталкивались от одежды, стекая на мокрый тротуар.

Оглядевшись, человек с рассеянным видом двинулся прочь от дома номер сто два по аллее Роз, лениво поглядывая по сторонам. Миновал небольшой, очень уютного вида торговый центр, купив в нем гамбургер, жуя булку с котлетой, повернул под прямым углом и двинулся по улочке, которая вела на один из холмов.

Чем выше карабкалась улочка на склон холма, тем скромней становились газоны, тем меньшего размера дома стояли по сторонам.

Неспешно дойдя почти до самого верха, путник направился к одноэтажному домику за символической изгородью из нескольких пластиковых труб. Подойдя ближе, стало видно, что крыша на самом деле всего лишь грубая, пластиковая имитация черепицы. Черный флюгер на поверку оказался покрытым копотью, вдобавок сделанным из тонкой, поеденной ржавчиной жести, а кирпичная труба сложена из щербатых кирпичей, явно добытых из некоей старой кладки.

Человек взглянул на адрес, написанный на почтовом ящике, кивнул себе. Поискал кнопку звонка, не нашел, поэтому просто постучал в дверь.

– Кого еще там несет? – грубо спросили изнутри.

– Это всего лишь странник, который хочет спастись от непогоды, – негромко сообщил человек.

– Брат – странник? – гораздо вежливей уточнили из дома.

– Совершенно верно, – спокойно согласился путник, хотя в его виде ничего монашеского не ощущалось.

– Погоди-ка малость, – уже смущенно попросил тот же мужской голос из недр домика.

"Братьями" гораздо чаще величают себя члены тайных обществ, чем обычные монахи. Обращение "Брат – Странник" сразу сказало хозяину, с кем он имеет дело. Так называли себя только члены так называемого Хакерского Братства – не регистрированной нигде подпольной организации, которая тем не менее принимала заказы на выполнение разного рода деликатных поручений.

Через несколько минут изнутри загремели запоры. Дверь приоткрылась, в щель показалась половина небритого лица, голая мускулистая рука, почесывающая ярко – рыжую лохматую голову. На лице так же имелся воспаленный глаз, моргающий от яркого уличного света.

– Март?

– Допустим, – буркнул хозяин.

– Меня зовут Джей, я без приглашения, но... Можно войти? – спросил неприметный человек.

– Джей? Хмм... Да, конечно. Я не ожидал. То есть я думал, что это одна девчонка, – несколько сумбурно бормотал хозяин, приоткрыв дверь пошире и отодвигаясь вовнутрь. Как только гость проник в прихожую, хозяин тут же запер входную дверь. Он запер дверь не только на несколько замков, но и на парочку крепких засовов.

– Прямо осадное положение, брат-странник, – вопросительно фыркнул Джей.

– Угу, – печально вздохнул хозяин, протягивая руку, – Добро пожаловать, брат-странник, в миру я Мартин Блом. Будь, как дома.

– Спасибо. Сейчас я Эрих Тотенкопф, – улыбаясь, пожал протянутую руку Джей, – Забавно посмотреть, каков ты на самом деле. Я представлял тебя лет на двадцать мудрее и килограммов на двадцать тяжелее. Что у тебя за проблема?

– Только не смейся, – мрачно попросил Мартин, – В меня влюбилась местная чумовая девица. Дочь лавочника. Толстая, как корова, и такая же тупая. Бегемот, который все еще разъезжает на велике. В общем, сохла она по мне месяца два, потом поняла, что мне на нее насрать, пошла советоваться с матушкой. Кстати, ты шнапс пьешь?

– А не рано? – иронично спросил Джей. Мартин отмахнулся:

– Нормально. Пошли. Вещи брось вон в ту комнатенку, это у меня гостевая спальня.

"Гостевая спальня" оказалась маленьким тесным чуланом. Впрочем, там даже имелась мебель, а именно – раскладная кровать, на которой валялась подушка и шерстяное тонкое одеяло. Мартин принес из шкафчика в прихожей смену постельного белья, бросил на раскладушку. Голые стены с серой от старости побелкой, по которой вились тонкие, причудливые трещинки, гора электронного хлама в углу, узкое, как бойница окно с давно не мытым стеклом. Интерьер завершала древняя лампочка, болтающаяся на голом шнуре почти над входной дверью.

– Живу скромно, но с теплым сортиром, кстати он напротив, если надо, – любезно указал рукой Мартин, – Кухня через стенку. Остальное – моя комната, но там сейчас неубрано, так что пошли на кухню.

Впрочем, на кухне тоже творился бардак. Глядя на гору грязной посуды в кухонной мойке, горы окурков в пепельницах, фруктовую кожуру, пустые бутылки и рюмки на столе, любой посторонний человек резонно предположил бы, что Мартин пребывал в затяжном запое. Усадив Джея за стол, хозяин, немного смутясь, быстро убрал хлам, включил вентиляцию, махнул влажной губкой по столешнице, затем со стуком водрузил литровую бутылку шнапса, две чистых рюмки. Хмуро заглянул во фризер:

– Сейчас, только что-нибудь придумаю на закуску. Да, так вот. Пришла эта красотка к своей муттер, вся в слезах: "так, мол, и так, нету мне никакой жизни без Мартиника!" Та, сгоряча, дала ей в морду, потому как сочла, что я попортил девчонку. Еще и к врачу поволокла.

На стол шмякнулась банка сардин, чистая тарелка, которых, у Мартина, видимо, имелся неиссякаемый запас, в тарелку отправился кусок кровяной колбасы, ломоть сыра и несколько яиц, сваренных вкрутую да парочка маринованных огурцов. Напоследок хозяин приоткрыл лючок в стене над столом:

– Как говорят в Гдема, чем богаты, тем и рады. Хлеб там. Ну, доктор сообщил мамаше, что ее Магда как была с пломбой, так и осталась, мол, даже и попыток распечатать девицу не было. И быть не могло! Чтобы я лег с этакой слюнявой коровой! Разве что после лоботомии!

Мартин передернулся, открыл шнапс и плеснул в рюмки.

– В общем, после доктора начало меня это семейство всерьез охмурять. Я-де человек положительный, весь в заботах, непьющий, не бабник, не ветреник, то есть для них подходящий.

– Штурм крепости по всем правилам? – усмехнулся гость.

– Вот именно. Между тем, за их Магдой уже с год как увивается Рихард с соседней улицы. Бывший ее одноклассник. Полная в их понимании мне противоположность, тот есть бездельник, бабник и пьянь. Пришел он ко мне и давай тут отношения выяснять, я-де у него девчонку отбил. Тут-то меня и осенило. Я ему говорю, что его Магда мне как рыбья кость в горле, вместе со всем ее пузатым семейством. Решили так – я ухожу в запой, а Рихард Рильке срочно протрезвляется, становится уважаемым членом общества и все такое. То есть забирает себе эту корову, коль уж ему так приспичило. Ну, с прибытием!

Он поднял рюмку и по-гдемски чокнулся с Джеем. Выпил, передернулся, понюхал кусочек хлеба и тяжко вздохнул:

– И что же ты думаешь? Напрасно мы страдали. Магда в полной истерике принялась меня "спасать"! Даже в койку запрыгнуть пыталась. К счастью, когда я увидел колыхание складок ее сала, меня обильно и своевременно вырвало. Бедняге Рильке хуже всех. Выпить нельзя, приходится вкалывать, а корова как от него бегала, так и бегает. С горя он на заработанные деньги начал делать в своей берлоге ремонт! Довела человека!

Джей, не выдержав, захохотал. Мартин мрачно на него покосился.

– Ты чего?

– Ох и налип же твой "конкурент"! – фыркнул, досмеиваясь, Джей. Мартин хмыкнул и налил шнапс в рюмки:

– Я уже собрался притвориться, что уехал! То есть окна ставнями закрыть, едой запастись, счета вперед оплатить и на полгода здесь залечь, как в монастыре. А то никаких сил нет. А что? Работу я и по Сети могу делать. И зарплату получать – тоже.

Он тяжко вздохнул. Джей окинул взглядом собеседника. Мартин, в застиранных до серых оттенков джинсах, в драной майке, небритый и всклокоченный, выглядел лет на десять старше официальных двадцати пяти лет. Сейчас он достал пачку крепких "Новый Кенигсберг". Сунул сигарету в зубы, озадаченно осматривая кухню в поисках зажигалки. Поняв, что поиски зажигалки могут затянуться, Джей вынул свою и дал ему прикурить, Март поставил перед почти пустую давно не мытую пепельницу и наконец внимательно взглянул в глаза гостю:

– Но это мои новости. Моя, так сказать, борьба. А какими судьбами в наших палестинах ты?

– Если я скажу: "проходя мимо, захотел познакомиться с тобой", то ты вряд ли поверишь.

– Разумеется.

– Я по делу, Март, – очень серьезно посмотрел на него Джей, – Тебе что-нибудь говорит название Зауберберг?

– Что-то знакомое... "Волшебная гора"? – нахмурился Март, – Погоди-погоди... Это не в Южном ли архипелаге такой остров? Курорт там, верно?

– Именно, – кивнул Джей, – Справка. Кратер древнего вулкана, ныне неактивного. Площадь – пятьдесят два квадратных километра, формой похож на кривую подкову. Дорогое курортное место для инопланетников и им подобных. Постоянное население – менее трехсот тысяч человек. Сам курорт называется Штернхафен.

– Подробностей я не помню, а так все сходится, точно Штернхафен, – кивнул Мартин, – Как же! "Звездная гавань"! Постоянно рекламируют. И что тебе с того курорта? Хочешь позагорать или даже прикупить недвижимость?

– За последние три года на этом острове бесследно пропали девяносто четыре человека, – посмотрел на хозяина Джей, – В том числе три мастера боевых искусств, девять членов Торговой Лиги, сорок один боевой пилот Федерации и два наших брата-странника. Остальные – разномастная публика, большинству очень подходит характеристика из одного слова: "авантюрист". Пока все держится в секрете, но ты догадываешься, что ни одна подобного рода тайна не остается тайной надолго. Слишком многие знают. В любом случае ребята из руководства Федерации не намерены такое терпеть. Да и Братство, кстати, тоже.

– Майкрософт с пилотягами и прочими, но двое наших? – Март глотнул шнапс, сморщился, потряс головой, – Чего ж в новостях ничего нет? Не верится!

– А ты поверь, – угрюмо посоветовал Джей, доставая трубку, – Хук будешь?

– Пилотскую травку? – смешливо уточнил Мартин, – Да ты здорово вжился в образ!

– Угу. Будешь?

– Давай. Кто из наших? – снова помрачнел Мартин.

– Черный Яшка и Недотыка.

– Черного Яшку я не знал, а вот Недотыку – да. Знал, – поджал губы Мартин, – Умнейший чел. И осторожный. Дерьмовое, видать, дело.

– Яшка не слабей Недотыки, – гость поставил перед хозяином лакированную табакерку в виде старинного сундучка. Табакерка была до краев полна смеси хука и дорогого табака, а в крышечке специальный зажим удерживал книжку курительной бумаги, – Угощайся, Март.

– Красивая вещица! Одно непонятно, – покачал головой Мартин, сворачивая себе торпеду, – Какого мрака Недотыка полез в это идиотское место?

– Отчего же так жестоко – "идиотское"?

– Это же цуккенторт! – сморщился Март, – Приторно там все. Наше любимое отсутствие чувства меры. Мед с сахарином для иностранцев и идиотов. Ненавижу.

– По работе он полез, – краем рта усмехнулся Джей, выпуская клуб желтого дыма, – Федерация попросила Братство помочь доискаться причин исчезновения пилотов. Как понимаешь, не за бесплатно. Страховая компания тоже на паях платит за расследование. Первым прибыл Черный Яша. Это было пять месяцев тому назад. Недотыка появился почти сразу же, через сутки. Вообще они должны были лететь вместе – подстраховка и все такое, однако его что-то задержало, он опоздал на стратостат, которым улетел в Штернхафен Яшка. Оттуда сообщил, что нет никаких зацепок.

Джей вздохнул, покачал головой:

– Общая болезнь всей нашей братии – сознание собственной исключительности и проистекающее оттуда отсутствие элементарной дисциплины. Яков не должен был лететь один. Он обязательно должен был дождаться Недотыку, но не сделал этого, счел себя, великого, достаточно крутым. Теперь и его искать придется.

Мартин оценивающе глянул на гостя, хмыкнул. Он знал репутацию Джея в Братстве, его признавали одним из лучших боевиков – цифроников. Работать с ним считалось одновременно высокой честью и смертельным риском, поскольку мелочами это существо не занималось. Никто не станет платить за чепуху по безумным тарифам Высшей Лиги.

"Да", подумал он, глядя, как Джей осторожно выбивает пепел из старой трубки, "Да. Это Джей. С первого взгляда – ничего особенного. Кто бы поверил, что этот мужичок выжил на Жажаксе, да еще выволок живой почти всю группу? А поговоришь – начинаешь верить."

– Яков очевидно захотел вечером подышать свежим воздухом, – продолжил Джей, вычистив трубку, – Ухоженный парк у моря, вечерняя прохлада, белая беседка, где каждый вечер, представь себе, играет настоящий живой духовой оркестр...

– Ух ты! Я и не знал. И что?

– Играет, значит, себе оркестр. Наш герой неторопливо спускается по лестнице, что ведет от отеля к пляжу. Накрапывает легкий вечерний дождь, который распугал пляжную публику. Так вот, Яков – на ярко освещенной лестнице, и вдруг пропадает на глазах трех гуляющих, которые шли в отель. Они подумали, что Яша оступился на лестнице, это ж курорт, может – хворый мужик-то, поспешили помочь, но его там не оказалось. Больше его никто не видел.

– Не кисло! – кивнул Мартин.

Джей выпустил еще один клуб дыма, хмуро закончил:

– На следующий день после сообщения не оказалось и Недотыки в его номере. Причем никто не видел, чтобы он выходил из отеля или хотя бы из своего номера. Все вещи остались лежать на своих местах. Компьютер был включен в Сеть. Вот только брата – странника нигде не было.

– Значит, ты собираешься заняться этим делом? – задумчиво поинтересовался Март, – Думаешь, что тебя не раскусят?

– Ты о чем? – нахмурился Джей. Март хмыкнул:

– Я про твою легенду, что ты пилот Федерации и все такое.

Джей странно на него покосился и улыбнулся:

– Я не хуже тебя знаю, что такое проверка легенды на прочность. Хотя у нас не принято интересоваться тем, кто твой брат в миру, но скажу, что я самый настоящий пилот Федерации.

– Да ну нафиг!!! И каков же ваш Рейтинг, герр пилот? – иронично спросил Мартин.

– Не ваше дело, – уже без улыбки ответил Джей, – Он достаточно высок, чтобы я мог забывать цеплять на грудь планку. Так что я рассчитываю на тебя, Март.

– На меня?! Что именно ты хочешь? – поднял бровь хозяин.

– Надеюсь, что коммуникатор у тебя работает, – хитро ухмыльнулся Джей, – Пожалуй, тебе стоит связаться с герром Штейнхофером.

– С кем?!

– Не валяй дурака, Март. Не "с кем", а "зачем". Переговорить о том, что ты будешь сопровождать меня. Думаю, что пока мы будем распутывать дело на острове, твои личные дела так или иначе устаканятся. Это лучше, чем сидеть, закрывшись на сто замков в собственном доме от малолетней воздыхательницы и ее семейства.

– Ей уже семнадцать.

– Я и говорю – глупенькая девочка, – серьезно кивнул гость.

Мартин хмуро воззрился на Джея. После минутного раздумья он потянулся к подоконнику, взял старомодный ком размером с портсигар и набрал номер шефа:

– Прости, я поговорю из своей комнаты.

– На здоровье, – флегматично пожал плечами Джей.

Числясь инженером в двух никому не известных небольших фирмах, на самом деле Мартин Блом был нелегальным сотрудником тайной полиции Гдема. Все восемь лет работы на ТП, Март был уверен, что о нем знает только его непосредственный шеф, такой же нелегал доктор Штейнхофер. Кстати, по странному совпадению, именно ему и принадлежали обе фирмы, в которых числился и получал зарплату инженер Мартин Блом.

Впрочем, Март на самом деле был очень хорошим инженером. Он не бездельничал. Всегда хватало заказов, которые он получал в обеих фирмах. Другое дело, что заказы эти были весьма специфическими.

Официально инженер Блом занимался усовершенствованием систем сигнализации. На самом же деле он искал способы эти системы нейтрализовать. Изготовители сложных охранных комплексов очень не любили доктора Штейнхофера, но никогда не скупились на оплату его счетов. Каждая из его удачных разработок приносила солидный доход как ему, так и инженеру Блому. Впрочем, как было известно всего нескольким существам во вселенной, специальные технические знания инженера Мартина Блома не ограничивались одной лишь сигнализацией. Сейчас эта светлая голова вполголоса бормотала в комнате, совещаясь со своим шефом.

Джей не слушал. Он заранее знал результат. На обратной стороне век зеленые цифры показывали, что до ежедневного стратостата на Южный архипелаг еще целых пять часов.

Джей встал, оглядел кофейный автомат, зарядил его водой и молотым ротандийским, включил и снова уселся на свое место, слушая, как начала бормотать кофеварка, распространяя по кухне пьянящий аромат уникального напитка. К этому времени в санузле зашумела вода, так что когда Джей вторично уселся, уже с чашкой горячего, ароматного, безумно дорогого ротандийского кофе, Март возник в проеме кухонной двери полностью выбритым, в чистой футболке, приняв облик, более или менее соотносимый с дипломом университета Нового Кенигсберга, полученного экстерном.

– Джей, ты чудовище! – буркнул Март, наливая себе кофе и разливая по рюмкам шнапс.

– Я? Конечно, – успокоительно кивнул Джей, – А ты думал, что я человек?

– Похож, – улыбнулся Мартин.

– Это ты на своего папу похож, – пошутил Джей, – Для меня быть человеком на Грюнемеер – обычная вежливость. Так сказать, спецодежда. Ну-ка признавайся, пустил бы ты в дом нечто незнакомое, зеленое на пяти ногах? Быстро, да или нет?

– Гхрм! Я бы сначала подумал! – ошарашено выпучился на гостя инженер Блом. Заинтересовался:

– А что, ты в самом деле так выглядишь – нечто зеленое на пяти ногах?

– Я выгляжу по-разному, – улыбнулся Джей, – Давай-ка выпьем, да начинай собираться. До стратостата осталось четыре с четвертью часа. Посадка заканчивается за тридцать минут, время на дорогу – сорок минут.

– Еще нужно купить билеты, – буркнул Мартин.

– В это время года билеты есть всегда, – отмахнулся Джей, – Март, бутылку положи ко мне в сумку. В стратостате допьем. Мы же отпускники, которые познакомились в зале ожидания.

Так они и сделали. Между первой и второй рюмкой шнапса Джей осмотрелся. Длинный стального цвета салон стратостата был почти пуст. В кресле напротив прилипла к окну худенькая белокурая девица лет двадцати в черных джинсах и аляповато-яркой блузке. Сколько-то приметной в ней была разве что нездоровая бледность кожи.

Лицо девицы, не красивое, но и не уродливое, было настолько заурядным, что в мозгу Джея замигала красная лампочка. Запечатлев лицо попутчицы, он через встроенные в организм устройства немедленно отправил запрос в Сеть. На коленях девица держала контейнер с небольшой лохматенькой живностью размером с кошку. Еще в дальнем конце салона Джей насчитал семь разномастных пассажирских голов, чуть выглядывающих над спинками высоких кресел.

Джей в который раз взглянул на веснушчатого, рыжего Мартина и не нашел никаких отличий от нормального человека – абсолютно адекватные внешность и поведение, то есть Март казался осязаемым, живым пареньком из плоти и крови. Человеком Март казался, но не являлся. Разве что внешне. На самом деле существо по имени Мартин Анна Мария Блом было искусной имитацией человека. Удачным лабораторным опытом профессора Штейнхофера. Короче, гомункулусом.

– Семь возрастов Оквеббы! – Март отбросил номер "Грюнемеер тагеблат" на соседнее сиденье и потянулся, – Как насчет подробностей? Ты ставишь все на уши, выдергиваешь мою задницу на престижный курорт для инопланетников, а багажа я успеваю взять одну зубную щетку!

– Которую ты бросил в свой самый большой чемодан с инструментом. Подробности? – повторил Джей, – внизу будут подробности. Впрочем, их пока не очень много. Главное, что нужно помнить, так это вот что: по уговору с местными властями ты как бы производишь расследование для Федерации "Элита".

– А ты?

– У нас разделение труда, – ухмыльнулся Джей, – Ты работаешь, я пью шнапс и загораю. При этом приглядываю за тобой, чтобы ты тоже того... не испарился невовремя. Конечно, это далеко не все, чем я буду занят. Но уж прости, организовать тебе внеплановый отпуск на дорогом курорте, притом за казенный счет я смог только на таких условиях.

– В сезон дождей! Контора была счастлива сплавить горящую путевку со скидкой. Ну хорошо, – недовольно кивнул Мартин, – Но все же – какое ты имеешь отношение к Федерации? Кроме того, что ты, гхрм, пилот?

– В данном случае я выступаю как ее чрезвычайный и полномочный представитель. Но пока мы не прибудем на курорт, это знают только ты, герр Карл Фридрих Мюллер и доктор Штейнхофер. И... возможно, еще два существа, кроме нас с тобой.