Текст книги "Невозможное завтра"
Автор книги: Эйвери Уильямс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Но все же веришь? – спрашиваю я.
Он не отвечает, только охватывает мою голову руками и прижимает свой лоб к моему. Вдыхает, выдыхает. Мы дышим в одном темпе.
– Просто дай мне немного времени, – в конце концов, говорит он, его слова впиваются в мое сердце сотнями миниатюрных кинжалов.
– Я люблю тебя, – отвечаю я, и его ладони зажимают меня сильнее.
Но он ничего не говорит в ответ. Просто отклоняется и встает.
– Немного времени, – повторяет он, двигаясь к двери. И потом он уходит.
Врывается Шарлотта.
– Слава всем богам, ты очнулась, Сера.
За ней близко следует Себастьян.
– Быстро, – бормочет он. – Пока родители не пришли. Нас нужно отсюда выбираться.
– Я не уйду, – говорю я.
– В Кира попала пуля, – говорит мне Шарлотта. Я знаю, что будет дальше, даже раньше, чем она произносит это.
– Но он не умер, так ведь?
Кир в своем репертуаре.
– Очень даже жив, – соглашается она. – И он знает, кто ты.
– Он здесь? – спрашиваю я, мое сердце в панике бьется быстрее.
– Нет, – отвечает она. – Сера, его арестовали.
Глава 44
– Мэдисон Кортез, – говорю я охраннику в Государственной больнице Напа, которая ранее была Государственной лечебницей Напа для умалишенных. Он вздрагивает.
– Отделение Т-14? – Он указывает мне на зону ожидания, и я киваю, отчего в моем боку расцветает боль. Кажется, пулевое ранение назвали «чистым», забавный термин для такого разрушительного явления, разбившего два моих ребра и едва не задевшего правое легкое.
Они сказали, что я едва не умерла. Что мне повезло.
Утомленный охранник проводит меня за колючую проволоку, которая окружает отделение безопасности больницы, отведенное для наиболее опасных пациентов: преступников, которых признали психически невменяемыми.
Шарлотте и Себастьяну – в образе «обеспокоенных прохожих», которые быстро догадались доставить меня в больницу – пришлось навестить меня, чтобы рассказать новости о Кире, которые им были только ведомы. Оказалось, «Мэдисон» была поймана в ночь танцев посреди Гарбер-парка, истекая кровью от огнестрельной раны, которую, как определили, сама себе нанесла. Только она не сдалась легко. Ей удалось выпустить обойму на офицеров, проводящих задержание, прежде чем ее схватили, и продолжала бороться даже в наручниках.
– И вот что было самым странным, – сказал один офицер в новостном репортаже. – Она все пыталась поцеловатьменя. Но это не столько вывело нас из колеи, сколько, ну, привело в ужас. – Он добавил о том, что Мэдисон разразилась смехом, когда ее спросили о местонахождении Ребекки Соер, утверждая, что та была мертва уже несколько недель.
Охранник сопровождает меня через холл, мимо коридора с закрытыми дверьми.
– Ее держат в одиночке, – через плечо бросает он объяснение. – Она не перестает говорить о... как же там... Астрономии? Алгоритмах?
– Алхимии, – предполагаю я.
– Точно. Странная штука, очень беспокоит других пациентов. Плюс мы держим ее связанной. Она постоянно пытается кого-нибудь поцеловать.
Я держу рот на замке, пока он набирает код на клавиатуре и открывает другую дверь. Комната, в которую я ступаю, резкая и яркая, обложена белыми кирпичами и содержит только один переговорочный пункт. Несколько камер закреплены на пластиковом стуле, куда охранник говорит мне сесть перед тонкой панелью стекла.
– Жди здесь, – инструктирует он меня, затем уходит. И я остаюсь одна.
Я слышу приглушенный щелчок открывающейся по ту сторону стекла двери. Мое дыхание учащается. Боль в ребрах становится неистовой.
Появляются два санитара, держащие кого-то, кого только отдаленно можно принять за восемнадцатилетнюю девушку, ее кожа по цвету почти схожа со шлакоблоками позади.
Кир.
Его рука в гипсе – от второго выстрела, который я слышала перед тем, как потерять сознание. Видимо, Кир целился в Ноя еще раз, но Себастьян вовремя умудрился сбить его, и он вместо этого прострелил свой локоть. Даже с гипсом он в наручниках.
Себастьян и Шарлотта умоляли меня не идти. Но я должна была увидеть его собственными глазами: человек, который держал меня в заточении на протяжении сотен лет, теперь находился в ловушке, в собственной тюрьме со стеклянными стенами. В металлических оковах внутри смирительной комнаты, внутри охраняемого здания, на территории, окруженной охранниками и колючей проволокой.
Кир садится по другую сторону от стекла и смотрит на меня. В его глазах – обычно ледяных голубых, сейчас тепло коричневых с ореховыми прожилками – вспыхивает гнев.
Я снимаю черную телефонную трубку и подношу ее к ужу. Он делает то же самое. Долгое время мы молчим.
– Тебе больно, – говорит он наконец. – Я никогда не хотел причинять тебе боли.
– Тогда не нужно было стрелять в меня. – Мои слова сочатся злостью.
– Нет, – шепчет он. – Я целился в кое-кого другого, как ты помнишь.
Я смотрю вверх на камеры, записывающие наш разговор. Опять же, я не думаю, что слова Кира что-то значат. Его признали психически нездоровым.
– Почему ты не мог просто отпустить меня? – говорю я, не желая спорить.
Он вздыхает, роняя голову на ладони. Его запястья в синяках и ранах от наручников.
– Я много раз спрашивал себя об этом.
– Вот только не говори, что потому, что любишь меня, – прерываю я. – Потому что ты даже понятия не имеешь об этом чувстве.
– Любить тебя – все, что я знаю, Сера. Это единственное, в чем я всегда был уверен. – Его голос надламывается. И внезапно он не мой похититель, не человек, державший меня при себе сотни лет, – он молодой ученый, сломленный и испуганный, поглаживающий на мосту мои волосы. Парень, давным-давно любивший девушку, который сделал бы все, что угодно, чтобы сберечь ее.
Я удивляюсь, когда одинокая слезинка скатывается по моей щеке.
– Всё, что я делал, все, кому я причинил боль, – это было ради тебя, – говорит мне Кир.
Мне его жаль.
– Ты сломлен, Кир. Теперь уже ничего и никогда не будет так, как раньше.
– Никогда не говори никогда, – возражает он с тем, что почти можно принять за улыбку. – Ты лучше многих знаешь, что жизнь не коротка.
– Она была слишком длинной, – отвечаю я.
– Иногда такое чувство, что вся ужасная жизнь – это лишь сон. Химическая реакция в моей голове. Что я проснусь, и мы будем вместе на маскараде. Мы будем танцевать всю ночь, и я попрошу у твоего отца твоей руки. – Он трясет головой. – Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Ты не можешь отменить того, что случилось, – отвечаю я. – Мне пора.
– Подожди, – говорит он, когда я поворачиваюсь к выходу. – Прошу, Сера. Не оставляй меня.
– Это прощание, Кир.
– Возможно, – говорит он приветливо, – возможно, и нет. Но когда я выберусь отсюда, я буду искать тебя.
Внезапно меня наполняет такая злость, что мне хочется протянуть руку и ударить его.
– К тому времени меня уже долго не будет, – говорю я, но он продолжает:
– Куда ты направляешься?
– Я знаю о других, Кир. Я читала твою книгу.
Он кивает.
– Я всегда буду искать тебя, – обещает он. – Ты не можешь избежать судьбы.
– Судьбы? Как будто она существует.
Когда я смеюсь ему в лицо, он улыбается, гордясь за меня.
– Моя девочка, – восхищенно говорит он.
– Прощай, Кир.
Я вешаю трубку и встаю, пока санитары уводят Кира. Он не разрывает зрительного контакта со мной, пока его буквально не проталкивают в дверной проем.
– Прощай, – шепчу я, хоть и знаю, что он меня уже не слышит.
Глава 45
Луна затаилась в траве, виляя хвостом, наблюдая за беззаботной бабочкой. Наконец, в одном скоростном порыве, она срывается с места, но крылатое насекомое уже порхает крыльями в невыносимой досягаемости. Шарлотта и Себастьян разражаются смехом, в восторге от кое-чего нового – кошки, которая их не ненавидит. На Луну это не произвело впечатления. Она злобно смотрит на них, ее достоинство задето, прежде чем начинает лизать свою шелковистую серую лапку, как бы говоря: «Та бабочка? Да я в любом случае ее не хотела. Я дала ей возможность улизнуть».
– Не важно, что мы скажем, тебя не переубедить пойти с нами? – опять пытается Шарлотта, но я качаю головой. Мое место здесь, в Беркли, на этом зеленом дворике с величественным красным деревом, с этим ветхим домиком на дереве, в котором меня впервые поцеловал определенный смертный парень.
– Мне не терпится услышать, что вы нашли, – отвечаю я.
– Или когомы нашли, – поправляет меня Себастьян с улыбкой, его зубы кажутся очень белыми на фоне шоколадной кожи. Они оба были также ошеломлены, как и я, когда обнаружили скрытую страницу в книге Кира. Чувство того, что их предали, быстро поборолось жаждой приключений, и они строят планы отправиться сразу на поиски потерянных ковенов Воплощенных. Себастьян уже нанял рой частных детективов, чтобы преобразовать семисотлетний список имен в полезные зацепки.
– И у тебя же есть телефон, да? Тебе придется постоянно держать его при себе, Сера. – Он удовлетворенно кивает, когда я достаю крошечный телефон из кармана и показываю его ему.
– Бэтфон 35всегда будет заряжен, – клянусь я.
Выдавая себя за обеспокоенных родственников, Себастьян и Шарлотта подкупили охранников в больнице, чтобы они позвонили по этому номеру, если случится какой-нибудь инцидент с «Мэдисон». Кир пробудет в теле Мэдисон около десяти лет, прежде чем оно начнет ослабевать. Если за это время ему все-таки удается поцеловать одного из охранников, если с ним что-нибудь случится, они позвонят и предупредят меня в течение нескольких минут. Если этот телефон зазвонит, то мне нужно будет уходить, несмотря ни на что, независимо от того, где я буду находиться.
– И вы пообещайте, что будете на связи, – говорю я.
Знаю, они считают, что я сошла с ума, раз не иду с ними. Они не понимают, почему я предпочла быть ученицей старшей школы вместо того, чтобы путешествовать по миру со мною подобными. Но они не жили, как Кайли, здесь, в Беркли, так что им никогда не понять. У тебя моя жизнь. Не потрать ее зря.
– Что ты собираешься делать с Ноем? – осторожно интересуется Себастьян.
Я прикусываю губу и смотрю вниз на желтую цветущую траву, которая устилает газон Морганов. Ной ни разу не приходил навестить меня в больнице, и некие инстинкты предостерегают меня от того, чтобы с ним связаться. Боялся ли он меня сейчас?
– Он ничего не расскажет, – говорю я Себастьяну. – Мы можем доверять ему.
– Я не то имел в виду, – отвечает он. – Мы думали, ты собираешься сделать его одним из нас. А иначе, зачем рассказывать человеку правду?
– У меня даже нет эликсира, – возражаю я. – А что до того, чтобы сделать его самой, что ж... – я отвлекаюсь из-за колкого взгляда, который бросает Себастьян в сторону Шарлотты. Они общаются без слов. Даже в замешательстве я рада, что они стали такими близкими.
– Сера, – наконец говорит Шарлотта. – У меня есть кое-что для тебя. – Она кладет черный рюкзак на колени и роется внутри, в конечном счете достает самую последнюю вещь, которую я могла ожидать: помятая серебряная сумочка, испорченная полосами засохшей крови. Сумка, которая была с Киром в вечер танцев.
Шарлотта открывает застежку молочно-белыми пальцами и вытаскивает маленький стеклянный пузырек. Флакон, который Кир носил на шее на протяжении последних шести веков.
– Теперь он твой, – шепчет она, зажав его в моей ладони. – Чтобы использовать... или нет. Сохрани его в безопасности.
– Я не буду таким, как он, – обещаю я. – Мы можем разделить его. Шар, если тебе когда-нибудь он понадобится...
– Я знаю, где найти тебя, – заканчивает она за меня. – И я планирую частые визиты.
Я с удивлением смотрю на крошечный серебряный предмет в моей ладони. Столько смертей из-за одного маленького флакона. Но и столько жизней. Со скрипом открывается задняя дверь Морганов, и я быстро засовываю эликсир в карман.
Луна встает на дыбы, когда рядом с ней по траве проходит Брайан.
– Мне было поручено нашей дорогой мамой попросить героев остаться на ужин, – галантно заявляет он, имея в виду Шарлотту и Себастьяна. Я улыбаюсь. Мистер и миссис Морган обожают моих спасителей. Такие образованные, говорят они. У них столько историй.
– Героев, ха-х? – повторяет Себастьян, забавляясь. – Такое чувство, будто про меня написали эпическую поэму. Все, что я сделал, так это отвез Кайли в больницу.
Услышать имя Кайли, срывающееся с губ Себастьяна было почти также странно, как когда Ной назвал меня Серафиной, но мне нравится. Два моих мира сливаются воедино.
– Я знаю, кто бы мог написать такую поэму, – добавляю я, широко улыбаясь. Голову посещает мысль. – Эй, Брайан, разве ты как-то не написал так называемую... – Я роюсь в памяти, чтобы вырвать слова из тумана, полностью готовая к тому, что он засмеется надо мной либо отпустит свое коронное закатывание глаз типа моя-сестра-окончательно-свихнулась. – «Так-называемая Желтая...» – Я морщу нос, пытаясь вспомнить дальше.
– «Так-называемая Желтая Лаборатория», – колко замечает он, его лицо оказывается у края домика на дереве. – Видишь ли, это игра слов. Желтый Лаб – это собака 36, так? Во всяком случае, ты уже изрядно оскорбительно отозвалась о нем. Тебе вовсе не нужно позорить меня перед своими друзьями-героями.
По спине пробегает холодок и меня окутывает льдом.
– Что такое, Кайли? – спрашивает Брайан обеспокоенно. – Ты выглядишь так, словно увидела призрака. С тобой все хорошо?
– Я в порядке, – удается сказать мне. Я смотрю вверх, на ветки красного дерева. Порыв ветра нарушает спокойствие сумерек, осыпая меня высохшими, ароматными иглами. У тебя мое тело. У тебя мое имя.Я дрожу, наклоняя голову обратно. Последние медовые капли солнечного света скрывают ветви.
Спасибо, Кайли, говорю я беззвучно.
Сквозь сумерки прорезается звук скрежета дерева по гравию. Я поворачиваю голову в сторону ворот, где во двор входит высокий, темноволосый парень.
– Это определенно знак того, что нам пора, – сообщает Шарлотта, аккуратно ступая к краю грубой платформы. – До ужина, – уточняет она, видя мое поникшее выражение на лице. – Мы будем ждать тебя.
Они уходят. А я жду в домике на дереве, в теперь-то спокойных сумерках, пока Ной идет через двор.
– Я соскучилась по тебе, – приветствую я его, когда он взбирается по лестнице, чтобы присоединиться ко мне в домике на дереве.
– Я тебе верю, – говорит он в то же самое время.
Во дворе под нами слышится перезвон колокольчиков, приносимый ветром. Я смотрю вниз и вижу, как над ними, на карнизе, устроилась Луна, ударяя по металлическим цилиндрам своей лапкой.
– Я боялся, – шепчет он.
– Меня? – спрашиваю я. Я немного расстроилась, но не была удивлена.
– Что потеряютебя, – поправляет он.
– О, Ной, – говорю я, ища его лицо.
– Ты не понимаешь, Кайли. – Он запинается. – Серафина.Когда-то ты была девушкой, которую я знал всю свою жизнь, с которой я играл в прятки. Которая пробилась в форт, что мы с Брайаном соорудили.
Я улыбаюсь. Импульсивная, темпераментная Кайли.
Он взъерошивает волосы.
– И вот однажды, без предупреждения, я влюблен в тебя. Как по волшебству.
Мое сердце трепещет.
– Я не магическое создание, – говорю я. – Тебе стоит об этом знать. Я – творение науки.
– Так бы сказал мистер Шоу.
– Так бы сказал Кир, – поправляю я. – Но он прав. А вот ты – волшебен.
И он вправду таков. Ной был создан звездами, его новоиспеченная душа в его предначертанном теле. Для меня это чудо. Это куда более удивительно, чем призрак, который принимает человеческий облик.
– Не важно, что ты говоришь. Твой мир такой... огромный.И что я по сравнению с ним? Как может мое крошечное существование быть достаточным для тебя? – Ветви красного дерева отбрасывают тень на его щеки, отчего он кажется старше, чем есть на самом деле.
– Я знаю, кто ты, Ной. Не говори мне, что ты нечто меньшее.
– Я тоже знаю, кто ты.
– Да, – отвечаю я тихо. – Знаешь.
Дует ветер. Перезванивают куранты. Первые лучи ночного звездного света пробиваются к нам, падают на его челюсть. Я жду. Он не отводит взгляд.
– Я люблю тебя, – наконец говорит он.
Я нахожу его руку. Мы находим друг друга. Он прижимает меня ближе, в домике на дереве, которое удерживает нас обоих.
– Я хочу быть таким, как ты, – бормочет он мне на ухо. – Я хочу, чтобы ты изменила меня так же, как Кир изменил тебя.
Я отстраняюсь, оценивая выражение на его лице.
– Но мне нравитсятвое тело, – возражаю я.
Он откидывает голову и смеется.
– Ты флиртуешь со мной? Ну, спасибо, Кайли. То есть, Серафина.
– Ты все еще можешь называть меня Кайли, если хочешь, – предлагаю я.
Он обхватывает меня за челюсть, его лицо опять серьезно.
– Все же, я серьезно. Я хочу пойти с тобой, неважно куда. Я знаю, о чем прошу. Ты знаешь об этом.
– Я никуда не собираюсь, – отвечаю я. – Не в ближайшее время и не без тебя. – Я беру его за руку. – Позволь мне сказать вот что. Ответ на твой вопрос – да.Конечно, я хочу провести вечность с тобой. Но взамен ты должен сделать кое-что для меня: ты должен подождать. Незачем спешить.
Он кивает.
– В следующий раз, когда ты попросишь меня об этом, я выполню твою просьбу. Так что я хочу, чтобы ты был уверен – до концауверен – прежде, чем попросишь. Пообещай мне.
Это должен быть его выбор. Я – не Кир. Я не стану решать за него.
– Обещаю, – отвечает он, его губы придвигаются ближе. И затем мы целуемся под вздымающимися звездами, под призрачными облаками.
С хлопком открывается задняя дверь.
– Ной! – кричит Брайан. – Кайли! Серьезно, ребят. Я голоден.У вас впереди еще целая жизнь, чтобы нацеловаться.
Он прав. У нас впереди еще целая жизнь.
Notes
[
←1
]
«О благодать» – всемирно известный под своим английским названием «Amazing Grace» (букв. «Изумительная благодать») – христианский гимн, написанный английским поэтом и священнослужителем Джоном Ньютоном (1725–1807) Издан в 1779 году. «Amazing Grace» является одной из самых узнаваемых песен среди христиан всего мира.
[
←2
]
Ее глупые аллергии.
[
←3
]
Профессиональный бейсбольный клуб в Окленде.
[
←4
]
Балетный номер.
[
←5
]
Популярная телевизионная игра-викторина на канале NBC в США.
[
←6
]
Рэ́гта́йм – жанр американской музыки, особенно популярный с 1900 по 1918 год.
[
←7
]
«Тихая ночь, смертельная ночь» – американский слэшер 1984 года режиссера Чарльза Селлера младшего. Широкий прокат фильма был отменен в связи с протестами родителей, которые высказывались против показа Санта-Клауса на экранах в качестве убийцы.
[
←8
]
Дословный перевод «Путешественники».
[
←9
]
Гид, в котором появился рейтинг ресторанов, который положил начало оценке по системе звезд.
[
←10
]
1 м 52 см.
[
←11
]
Тяжелый велосипед, на котором удобнее всего ездить по ровным городским дорогам.
[
←12
]
Музыкальная форма, при которой каждый повторяет, в основном или измененном виде, тему – короткую мелодию, проходящую через всю фугу.
[
←13
]
Дословный перевод «Огненный шторм».
[
←14
]
Улица Де Мес в Париже.
[
←15
]
Алкогольный напиток, производимый во Франции, представляющий собой анисовую водку.
[
←16
]
Клуб называется так же, как и самое значительное произведение поэта С.Т. Элиота – «Бесплодная земля», воплотившая послевоенные настроения «потерянного поколения» и богатая библейскими и дантовскими аллюзиями.
[
←17
]
Музыкальный стиль, одно из направлений на готической сцене, сочетание электронной, индастриально-экспериментальной и неоклассической музыки.
[
←18
]
Музыкальный стиль, напоминающий медленный и тяжелый даб-стэп.
[
←19
]
Если вы находитесь в «нижнем пределе», то испытываете самое несчастное чувство за всю жизнь.
[
←20
]
Логика, согласно которой все время возвращаешься к тем же самым пунктам и никакого результата не получаешь.
[
←21
]
Марка посуды.
[
←22
]
Лофт – тип жилища, переоборудованное под жилье помещение заброшенной фабрики, другого здания промышленного назначения.
[
←23
]
lengua с исп. – язык.
[
←24
]
Средневерхненемецкий язык – обозначение периода в истории немецкого языка примерно с 1050 по 1350 г. (некоторые исследователи указывают в качестве времени окончания периода 1500 г.)
[
←25
]
Город на территории современной Феодосии.
[
←26
]
Иллюминированные рукописи – рукописные средневековые книги, украшенные красочными миниатюрами и орнаментами.
[
←27
]
Имеется в виду большое количество выпечки и продуктов, которые содержат в себе клейковину – группу запасающих белков, обнаруженных в семенах злаковых растений.
[
←28
]
См. также модерн, югендстиль – художественное направление в искусстве, наиболее распространенное в последней декаде XIX – начале XX века (до начала Первой мировой войны).
[
←29
]
Более 44 градусов по Цельсию.
