Текст книги "Наследие Богини (ЛП)"

Автор книги: Эйми Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

К моему глубочайшему удовлетворению, Каллиопа застыла, её рот образовал небольшой кружок.

– Я не… – Она запнулась, смутившись. Так ей и надо. – Ты же знаешь, отец, я уважаю тебя больше всех на свете. Просто… Всё идёт как-то не так. Генри уже должен был стать моим, но Ава не сдержала своё обещание, когда он пришёл спасать эту стерву.

Я застыла. Что ещё Ава пообещала Каллиопе?

– Столь вызывающее поведение не поможет тебе получить желаемое, дочь моя, – сказал Кронос. – Тебе уже давно пора было это понять.

Она кивнула и на мгновение приняла смиренный вид.

– Но ты ведь всё ещё на моей стороне, да, папочка? Ты ведь не перестанешь любить меня, правда?

Меня бы стошнило от её дешёвой манипуляции, но Кронос и глазом не повёл.

– Нет, дочь моя, не перестану. Мы на одной стороне. Не советую об этом забывать.

– Конечно. – Каллиопа склонила голову – первый знак почтения с момента моего появления здесь. – Прости, что обидела тебя, отец.

В ответ он отмахнулся, и она вышла из детской, закрыв за собой дверь. Несколько долгих секунд в комнате слышались только всхлипы Майло.

Наконец Кронос взглянул на меня. Его лицо снова преобразилось, приняв черты Генри, и теперь он надел маску фальшивого беспокойства.

– Дорогая, что случилось?

Все мои заготовленные фразы улетучились, но, по крайней мере, мне не нужно было притворяться расстроенной. Мои глаза были красными и опухшими, щёки всё ещё горели после ссоры с мамой. При виде Каллиопы, держащей на руках моего сына, слёзы злости снова подкатили к глазам, в горле застрял ком. В моём состоянии не было ни капли притворства.

– Ты ведь знаешь, что я уже поняла, кто ты такой, – прошептала я. – Верни себе настоящий облик. Пожалуйста.

Внимательно глядя на меня, Кронос сменил внешность обратно.

– Мне показалось, тебе так больше нравится.

Он прекрасно понимает, что водил меня за нос всё это время, но, возможно, его целью было не только обмануть меня. Возможно, она надеялся тем самым принести мне некоторое утешение. Может, он реально думал, что мне так будет легче. Я покачала головой.

– Генри мёртв. Рея не смогла ему помочь. И она отказалась… отказалась нам помогать.

– Мне жаль, – сказал Кронос. Он опустил спящего Майло в кроватку и обнял меня. Я задержала дыхание, не решаясь обнять его в ответ. Он может сколько угодно выражать сожаление, но мы оба знаем, что ни черта ему не жаль. Он просто не способен на такие чувства. – Я был уверен, что Рея ему поможет.

– Она… Мы не успели, – надломленным голосом сообщила я, позволяя слезам бежать по лицу. – К тому моменту, как мы добрались до неё…

Это было так близко к правде, что мне было несложно представить, что я чувствовала бы, потеряв Генри навсегда. Если бы Рея не исцелила его, он был бы уже мёртв. Я уверена в этом.

Мы стояли так молча несколько минут. Кронос выполнял все действия, которыми обычно утешают близких: шептал успокаивающие слова, мягко поглаживал, заверял, что всё будет хорошо, пока я плакала на его плече. Вот только я не оплакивала смерть Генри, а Кронос на самом деле не любит меня. Как вообще я могла перепутать его с Генри?

– Что Ава обещала Каллиопе? – спросила я, немного успокоившись. – Она как-то причастна к его смерти?

Кронос пожал плечами и немного ослабил объятья.

– Уверен, что нет, хотя я не имею ни малейшего представления о её намерениях.

Он лгал мне, но у меня не было доказательств.

– Ты правда верен Каллиопе? – тоненьким голосочком спросила его. – Я думала, тебе нужна я.

– Да, мне не нужен никто, кроме тебя. Я говорю ей то, что должен, чтобы она была счастлива, но сам живу только ради твоей улыбки.

Чушь собачья. Я всхлипнула и отстранилась от него, хотя он не позволил мне полностью разорвать объятья.

– Прошу, перестань убивать людей. Никто не заслуживает смерти из-за каких-то семейных неурядиц.

Кронос помедлил с ответом.

– Я бы очень хотел выполнить твою просьбу, дорогая, но ты должна понимать, что это невозможно. Что, по-твоему, я могу сделать? Покорно вернуться в Тартар?

– Нет, конечно, – прошептала я, вытирая глаза рукавом. Кронос протянул мне платок, взявшийся из ниоткуда. Я приняла его, потому что отказывать в моём положении нельзя. – Но зачем вообще нужна эта война? Почему вы не можете жить мирно?

– Потому что, моя дорогая Кейт, они не остановятся, пока не заточат меня вновь. А я не могу этого допустить.

– А если они пообещают не пытаться вернуть тебя обратно в Подземный мир?

– Если бы всё так было просто, мы бы пришли к компромиссу ещё несколько тысяч лет назад. К сожалению, это не вариант. Зевс никогда не согласится.

– Упрямый осёл, – пробормотала я. Кронос усмехнулся.

– Точно подмечено, дорогая. И ты, конечно же, понимаешь, что пока он правит небесами, я не могу остановиться.

– Но если всё же он и остальные члены Совета поклянутся не нападать? Если я найду способ убедить Уолтера, то есть Зевса, оставить тебя в покое при условии, что ты никому больше не причинишь вреда?

Кронос пожал плечами.

– Если тебе по силам совершить невозможное, я подумаю о перемирии, но не могу говорить за свою дочь.

Без Кроноса Каллиопа снова будет беспомощна против Совета.

– Один мой знакомый любит говорить, что всё возможно, если попробовать, – тихо произнесла я. – Если Зевс согласится, ты готов отступить и отдать Каллиопу Совету?

– Да, – ответил Кронос. Его руки скользнули вокруг моей талии и вновь притянули меня к его телу. – Мне она больше не нужна. Только ты.

Моё тело онемело. Конечно, он всё ещё надеется сделать меня своей королевой. Он думает, что Генри мёртв.

Я посмотрела на кроватку. Я ещё ни разу не держала на руках Майло. Я едва к нему прикасалась. А теперь ему грозит провести всю жизнь провести с таким отцом, как Кронос. И для чего я тогда сражалась?

Впустую.

– Хорошо, – прошептала я. – Я вернусь, как только ты предложишь перемирие, а Каллиопу возьмут под стражу. Но я хочу, чтобы ты отпустил моего сына.

– Если я его отпущу, ты не сможешь уйти с ним.

Я кивнула.

– Понимаю.

Он внимательно наблюдал за мной.

– Ты не хочешь быть его матерью?

Я хочу этого больше всего на свете, но если рядом будет Кронос, я не смогу быть хорошей матерью для Майло.

– Я хочу, чтобы моя мама вырастила его на Олимпе, – твёрдо заявила я. Там Генри позаботится о Майло, и мне станет легче дышать, потому что они будут друг у друга.

– Ясно, – сказал Кронос. – Ты не хочешь, чтобы я был его отцом.

Я сжала кулаки.

– У тебя буду я. Зачем тебе кто-то ещё?

Он провёл костяшками по моей щеке – должно быть, в его понимании, это был нежный жест. У меня побежали мурашки по коже, но не от удовольствия, как он надеется.

– Мне нужно, чтобы ты была счастлива. Ты проявила ко мне искреннее сострадание, я хочу ответить тебе тем же.

– Если хочешь проявить искреннее сострадание, тогда верни мне сына, – сказала я. – И пообещай больше не убивать людей.

– Если Зевс согласится на перемирие, я дам тебе клятву, – пообещал Кронос, наклонив голову. Затем взял появившийся в воздухе тонкий свиток и вложил мне в ладонь. – В знак моих намерений.

Я начала развязывать чёрную шёлковую ленту, но он накрыл мои руки ладонью.

– Это список имён тех, кто предал Совет и перешёл на сторону Каллиопы. Теперь, когда твоего супруга не стало, это только вопрос времени, когда я свергну Совет, – заявил Кронос. – Если они хотят жить, им остаётся уповать лишь на мою милость. А за это я прошу только одно – тебя.

Я сжала свиток и, хотя меня это разрывало на части, прошептала:

– Спасибо.

– Нет, моя дорогая, – сказал Кронос. Туман в его глазах зловеще заклубился. – Тебе спасибо.

Глава 9

ПОСЛАНИЕ

Совет (а точнее то, что от него осталось) собрался в тронном зале Олимпа. В Греции время было уже за полночь, и после битвы, состоявшейся на закате, несколько богов выглядели так, будто не спали месяцами. Но всё же они явились, и это главное. Даже Генри пришёл на собрание, хотя оставался молчалив и выглядел откровенно плохо.

– Что ж, Кейт, – произнёс Уолтер со своего стеклянного трона, – мы собрались. Что такого важного нельзя было отложить до завтра?

Я встала. Джеймс сидел напротив меня, и я смотрела на него, успокаивая расшалившиеся нервы. Нужно начать с простого. Не буду сообщать о сделке, пока в этом нет необходимости. Нельзя давать им повода отказать Кроносу.

– Кронос хочет заключить перемирие, – объявила я. Волна удивлённых шепотков пронеслась по залу. Только Джеймс не пошевелился, глядя строго на меня. Он знал цену этого перемирия.

– Исключено, – прогремел Уолтер. – Мы не станем вести переговоры с титаном.

– Кейт, что происходит? – тихо спросила мама, но я не дрогнула. Если посмотрю на неё, если увижу тревогу в её глазах, если позволю растерянности в её голосе пошатнуть мою решимость, то не знаю, что буду делать. Лучше не рисковать.

– Он передал список богов, которых Каллиопа переманила на свою сторону, – сказала я, протянув свиток Уолтеру, но тот даже не попытался его взять. – В знак своих намерений.

– Не сомневаюсь, – ответил Уолтер. – И как только мы проявим беспечность, а он получит свободу, он снова попытается уничтожить Совет. Я этого не допущу.

– Он в любом случае собирается уничтожить Совет, – возразила я. – Нам не хватит сил сразиться с ним и победить. Возможно, война затянется ещё на десять лет, но в конце концов вы проиграете. Человечество будет уничтожено, и Кронос убьёт нас всех. Это неизбежно. Так что плохого в переговорах? Он готов пойти на компромисс. Разве это ничего не значит?

– Не когда речь идёт о переговорах с титаном, – отрезал Уолтер. – Кронос не успокоится. Его конечной целью всегда будет наше уничтожение, и он не остановится, пока не добьётся своего. Я понимаю, что для тебя это всё ново, Кейт, но это не повод упорствовать в своём невежестве.

– Уолтер, – резко осекла его мама, – хватит. В словах Кейт есть логика. Будет благоразумно хотя бы рассмотреть…

– Отец прав, – заявил Дилан, вскакивая на ноги. Фиолетовые круги под его глазами не могли скрыть леденящую душу решимость во взгляде. – Пытаться договориться с Кроносом совершенно бессмысленно. Он расценит это как нашу слабость, а мы не можем позволить ему увидеть брешь в нашей броне, чтобы он использовал её в своих интересах.

Он так смотрел на меня, что у меня побежали мурашки по коже.

– И под брешью ты имеешь в виду меня, – сказала я. – По-твоему, я ваше слабое место.

– Пока что от тебя не было никакой пользы, – заметил Дилан. – Если уж на то пошло, то ты только всё усугубила. Кронос не трогал Афины, пока ты не покинула…

– Кейт отвлекала его, и это дало нам время! – выпалил Джеймс.

– Тебе, похоже, доставляет удовольствие отвлекать Совет от важных дел, заставляя нас заниматься тем, что, как мы все прекрасно знаем, никогда не сработает…

– Это Кейт пришла в голову идея проверить Парфенон!

– …и вдобавок ты едва не погубила Генри и собственного ребёнка…

– Генри сам бросился спасать Кейт в одиночку…

– Оба замолчите немедленно, – потребовал Генри, но было уже поздно. С тем же успехом Дилан мог подойти ко мне и ударить под дых.

– Я знаю, – сдавленно вымолвила я. – Я всё это прекрасно знаю. И пытаюсь исправить. Я не хочу, чтобы семь миллиардов людей погибло из-за моей тупости. Я не хочу потерять ни одного из вас. И я пытаюсь…

– Тогда можешь пытаться чуточку меньше? – перебил Дилан. Ирен, сидящая через два трона от него, поднялась.

– Достаточно, – произнесла она угрожающе тихим голосом, почти как у её отца. Как у нашего отца. – Нет ничего плохого в поиске новых решений. Тот, кто бросается в битву только ради острых ощущений, – глупец, особенно если при этом рискует жизнями невинных.

– Ты называешь меня глупцом, дочь? – спросил Уолтер. Ирен вздрогнула, но не отступила от своих слов. Я готова была её расцеловать.

– Нет, отец. Просто хочу заметить, что у нас есть несколько вариантов. Мы даже не знаем, чего хочет Кронос и почему. Наверняка он намекнул об этом Кейт.

Все пары глаз в зале вновь устремились ко мне. Великолепно. Я вытерла вспотевшие ладони о штаны.

– Он хочет жить, – сказала я, стараясь звучать максимально убедительно. Они должны мне поверить. – Он так долго был заточён в Подземном мире, что просто хочет мирной жизни на земле. И считает, что вы этого не допустите.

– Не допустим, – подтвердил Уолтер. Ирен бросила на него строгий взгляд и жестом показала, чтобы я продолжила.

– Он согласен не нападать на нас, если вы не будете нападать на него. Он не причинит больше никому вреда. И… Он выдаст вам Каллиопу. Или, по крайней мере, не станет препятствовать.

– А взамен что? – спросил Дилан и, хотя Ирен цыкнула на него, продолжил: – Мы его отпустим? Ты хоть знаешь, почему мы заточили его изначально?

Я поколебалась.

– Он сдержит своё обещание. Он знает, какие будут последствия в противном случае.

– И каких же, по-твоему, последствий боится самое могущественное существо во вселенной? – полюбопытствовал Дилан. – Чего он может хотеть больше, чем власти над всем существующим?

Тишина. Моё сердце – моё глупое, бесполезное сердце, которое слишком переживало обо всём и обо всех, – болезненно колотилось в груди, и дыхание стало прерывистым. Я больше не простая смертная, но в этот момент я как никогда чувствовала себя обычным человеком.

– Он хочет меня.

Секунды сменяли друг друга. Уолтер нахмурился, Ирен выглядела растерянной. Я ощущала спиной пронзительный взгляд Генри, но не оборачивалась. Не могла.

После долгой паузы Дилан фыркнул.

– Тебя? Ты никто для него.

Я вновь посмотрела на Джеймса, молча умоляя его объяснить остальным. Он кивнул и поднялся с мрачным видом.

– Когда мы спускались в Подземный мир, Кейт… встретила Кроноса, – осторожно начал Джеймс. Дилан многозначительно присвистнул, но тут же замолк под взглядом Генри из-за моей спины. Не знаю, как мой муж посмотрел на Дилана, но я рада, что этого не видела. – Она обратилась к нему и отговорила атаковать нас. Мы с Авой сначала не поверили, но после этого он позволил нам беспрепятственно пройти через Подземный мир.

– И во дворце Генри, – вспомнила мама, её голос звучал так подавленно, что у меня сердце кровью обливалось. – Каллиопа не тронула Аву, потому что та помогла Николасу. Но мы никак не могли понять, почему Кронос не тронул Кейт.

Все снова повернули головы ко мне, ожидая пояснений. Но самым невыносимым было молчание за моей спиной. Я потянулась к Генри, но нащупала только воздух.

Прошла целая вечность, прежде чем его тёплые пальцы коснулись моих, и я облегчённо выдохнула. Он всё понимает. Я могу это сделать.

– Когда Майло родился, и Каллиопа забрала его у меня, рядом оказался Кронос. Я умоляла его о помощи, и он сказал, что, если я стану его королевой, он позволит мне воссоединиться с сыном. И защитит его.

Хмурая складка на лбу Уолтера стала глубже. Неподалёку от него Дилан закатил глаза.

– Ну разве не сирена?

Я проигнорировала его.

– Я согласилась. Я не хотела, – поспешила добавить. – Но я сказала ему «да», потому что…

– Потому что Майло – твой ребёнок, – сказал Джеймс. – Здесь нечего объяснять.

Я благодарно взглянула на него. Генри сильнее сжал мою ладонь, и я продолжила:

– Когда я ходила к Майло, Кронос всегда был рядом. Сначала он принимал облик Генри, и я реально думала… Я не осознавала, что это он. Я правда верила, что это Генри. Очень глупо, знаю, но только благодаря Джеймсу я поняла, кто это на самом деле. И я сообщила Кроносу, что Рея отказалась нам помогать.

– Замечательно! – воскликнул Дилан. – Какие ещё наши особо важные секреты ты выдала из-за своей интрижки?

– Хватит, Дилан, – одёрнула его моя мама.

Дилан открыл было рот, чтобы возразить, но я выпалила раньше:

– Он считает, что Генри мёртв. Он не знает, сколько нас на самом деле, и полагает, что у нас нет иного выбора, кроме как пойти на компромисс. И у нас правда нет выбора, – добавила я. – Если только мы не хотим подвергнуть опасности весь мир.

– Если мы сдадимся и позволим Кроносу разгуливать на свободе, ты ведь понимаешь, что он потребует от тебя? – уточнил Уолтер. Я кивнула. – И ты готова пойти на это?

– Да, – прошептала я. – Мне этого не хочется, но если только так можно остановить войну, я готова. И Майло будет в безопасности. Этого для меня достаточно.

Джеймс поморщился.

– Тебе надо серьёзно поработать над своей склонностью к самопожертвованию. Когда-нибудь это сведёт тебя в могилу.

За моей спиной послышался шорох. Генри выпустил мою руку и встал.

– Брат, – сказал он Уолтеру, обнимая меня за плечи и притягивая к себе. – Если ты позволишь Кейт сделать это, на меня больше не рассчитывай. Она моя королева. Коронация официально состоялась, и я не позволю никому – даже титану – посягнуть на то, что принадлежит мне.

На то, что принадлежит ему? Не успела я ответить, как Уолтер всё решил:

– Хорошо. Тогда мы откажемся от переговоров с Кроносом.

– А список предателей? – поинтересовался Дилан, глядя на свиток с нездоровым блеском в глазах. Что он задумал? Выследить всех до единого? Что-то мне подсказывает, что я не сильно далека от истины.

– Я разберусь с ними лично, – заявил Уолтер и взмахнул рукой. Свиток тут же испарился. – Мы уже потеряли поддержку многих богов. Это не новость.

– И что теперь? Вы позволите миллионам людей умереть, пока ведёте войну, в которой не сможете не победить? – выпалила я. Генри сильнее сжал мои плечи. Но я не его собственность, и не оставлю всё это просто потому, что Уолтер так решил. Он не всегда прав. Моё детство тому доказательство.

– Нет, – ответил Уолтер. – Я собираюсь победить в этой войне. А теперь извини, Кейт, нам нужно обсудить завтрашнее нападение. А в виду твоих особых отношений с Кроносом будет лучше не посвящать тебя в наши планы.

Никто не выступил в мою защиту. Ни Генри, ни Джеймс, ни даже мама. Несколько секунд спустя я проглотила ком в горле и выкрутилась из хватки Генри. Не хотят видеть меня рядом – пускай. Но я не буду сидеть сложа руки ближайшие десять лет, пока гибнут невинные.

На полпути в гостевые покои меня догнал Генри. Он поймал мою руку, но я вырвалась, слишком разъярённая, чтобы что-то говорить. Он обещал, что мы будем равными партнёрами. Что я не буду подчиняться ему. Как он может заявлять, что я принадлежу ему по какой-либо причине, кроме моего собственного желания?

Я ворвалась в комнату и попыталась захлопнуть дверь, но Генри поймал её.

– Кейт, пожалуйста, можешь меня выслушать?

– С какой стати? – Я металась из одного конца комнаты в другой, прожигая его взглядом. Пусть только попробует приблизиться! Генри закрыл за собой дверь и остался стоять там. – Ты же меня не слушаешь! А почему? Потому что я ещё маленькая? Потому что я девушка? Почему, Генри? Когда это я внезапно стала просто твоей собственностью?

Он тяжело вздохнул.

– Ты ведь знаешь, что я не считаю тебя своей собственностью…

– Да, конечно, почти поверила.

– Ты несправедлива ко мне. Я пытаюсь защитить свою семью, и для этого должен говорить на языке, который лучше всего понимает мой брат.

– А, то есть это он такой мизогинист?

– Да. Он никогда не понимал равноправные отношения. Ни в браке, ни в Совете, ни со своими братьями и сёстрами. Это несправедливо, но он возглавляет Совет, и мы должны играть по его правилам.

Я падаю на кровать.

– Великолепно! Всю жизнь я мечтала о большой семье, а теперь, когда она у меня появилась, оказалось, что родственнички считают меня ничем не лучше грязи под их ногами.

Генри сделал несколько осторожных шажков ко мне, но остановился под моим предупреждающим взглядом.

– Я хотел бы заранее знать о твоей сделке с Кроносом.

– Буквально два дня назад ты лежал в коме, – отметила я.

– Да, но после этого у тебя было предостаточно возможностей. И что-то мне подсказывает, что некоторые детали сделки были обговорены совсем недавно.

Он сверлил меня взглядом, и я отвела глаза.

– Я не злюсь на тебя, Кейт, – мягко добавил он. – Даже представить не могу, что тебе пришлось пережить, пока они держали тебя в плену. И, если быть откровенным, на твоём месте я поступил бы так же. Но ты мой равный партнёр, а я твой. Какими бы ни были обстоятельства, решение мы должны принимать вместе.

Слёзы жгли глаза. Не потому что я была зла на него, а потому что он прав.

– Прости. Я боялась, что ты сразу бросишься к нему, а ты всё ещё не оправился…

– Я принимаю твои извинения, – сказал Генри. – И прошу тебя принять мои. Я не отпущу тебя, Кейт, потому что люблю. Не потому что ты принадлежишь мне. Любой, кто знает тебя больше пяти минут, понимает, что ты не такая.

– Любой, кроме моего отца, – пробормотала я. Генри вздохнул.

– Ну, да. Легко свалить всю ответственность на Уолтера. Как минимум, всего это бы ни случалось, относись он к Каллиопе с должным уважением.

– Можно подумать, он извлечёт из этого урок.

– Да уж. – Генри сел на кровать, я не стала отстраняться. – Я хочу вернуть нашего сына не меньше тебя, но не таким способом.

Мои глаза вновь наполнились слезами. Когда я перестану постоянно плакать? Когда Майло вернётся ко мне? Когда Каллиопа будет повержена? Когда Кронос вернётся в свой личный уголок ада?

– Я не знаю, кто я без него. Всё, что я делаю… Словно направлено на достижение единственной цели. И я не могу нормально существовать, не предпринимая никаких шагов к ней. Когда я бездействую, внутри образовывается дыра. Я нужна ему. Мы нужны ему. А мы ничего не делаем, чтобы его вернуть. Мы буквально бросили его там.

Генри ложится рядом, лицом ко мне.

– Ты правда так думаешь? – он обхватил мою ладонь своими руками. – А вот я уверен, что Майло считает иначе. Ты сама мне говорила, что он чувствует твоё появление там.

Я потёрла глаза свободной рукой.

– Я хочу вернуть его, Генри. Хочу, чтобы мы снова стали семьёй.

– Мы семья, мы не переставали ей быть. – Он поцеловал меня в лоб, в щеку и, наконец, мазнул губами по моим. – Да, это непростое время, но наша любовь друг к другу безусловна, и это всё, что имеет значение. Мы вернём его. Клянусь.

Мой подбородок задрожал.

– Как?

– Пока не знаю, но я найду способ. Мы вместе найдём способ вернуть его.

Я поцеловала его в ответ, не заботясь о том, что он почувствует вкус моих слёз.

– Как мне помочь тебе, если все думают, что я бесполезна и отказываются обучать меня?

– Я не думаю, что ты бесполезна, – возразил он. Его тёплое дыхание ласкало мою щеку. – Вовсе нет, уверяю тебя. Я научу тебя всему, чего ты хочешь.

– Правда? – спросила я. Он кивнул.

– Правда.

Я обняла его, уткнувшись лицом в изгиб его шеи, и тихонечко всхлипнула. Но это, всё что я себе позволила: один маленький всхлип. А дальше нас ждёт работа. Пришло время доказать, что я достойна своего места в Совете.

Но перед этим нужно сделать ещё кое-что.

– Хочешь увидеть его?

– А разве не очевидно?

Я слабо улыбнулась.

– Только сделай так, чтобы Кронос тебя не заметил.

– Непременно.

Я снова нырнула в своё видение, утягивая за собой Генри, и в этот раз никто нас не прерывал. Вместе мы пробрались через зыбучие пески, а на другой стороне нас уже ждала детская.

Майло лежал с закрытыми глазами в своей кроватке. На острове уже наступила глубокая ночь. Кронос стоял в ближайшем к двери углу, со скрещенными руками, словно ждал меня, но я проигнорировала его. Не знаю, как сообщить ему, что Уолтер отказался от перемирия. Если, конечно, Кронос ещё не знает.

Мы с Генри склонились над кроваткой Майло, как, мне казалось, мы делали это уже дюжину раз, но теперь это был по-настоящему он. Мы втроём вместе – насколько это возможно в нынешних обстоятельствах.

– Он красавец, – прошептал Генри. Я ничего не ответила. Не могла, пока рядом Кронос. Я улыбнулась, глядя только на Майло. Генри коснулся моей спины. Он всё понимал.

– Дорогая, – позвал Кронос, подойдя с другой стороны и беря меня за руку, – что там с перемирием?

Я не могла пока ещё сказать ему правду. Понятия не имею, что он предпримет, чтобы продемонстрировать свою мощь. Убьёт ещё миллион людей? Разрушит всю Грецию? Даже если в его освобождении виновато отношение Уолтера к Каллиопе, то всё, что происходит сейчас, уже на моей совести. Я должна потянуть время.

– Они ещё не приняли решение, – ответила я, всё ещё не отрывая глаз от Майло. – Им нужно время.

Краем глаза я заметила испытующий взгляд Генри. Проигнорировала его.

– Хорошо. Надеюсь, не слишком много. – Он начал разминать моё плечо, я поморщилась. – Почему ты так напряжена, дорогая?

Потому что Генри жив и наши локти едва не соприкасаются. Потому что Совет – или, по крайней мере, отдельные его члены – обвинил меня во всём. Потому что если я сделаю неверный шаг, всё рухнет.

– А разве не очевидно? – повторила я слова Генри, сказанные несколько минут назад.

– Пожалуй, да, очевидно.

Кронос встал за моей спиной и начал массировать оба плеча. Генри, нахмурившись, сделал шаг в сторону.

– Не надо, пожалуйста, – тихо попросила я, но Кронос всё равно продолжил. Генри обошёл кроватку и посмотрел мне в глаза. Я поджала губы. Он ведь понимает, что мне это не нравится?

– Скоро ты станешь моей королевой, – сказал Кронос. Его губы едва не касались моего уха. Генри был готов убивать. – Ты ведь не передумала, дорогая?

Я смотрела на Генри. Он должен понимать, что это лишь игра.

– Нет, не передумала.

– Умница, – пробормотал Кронос. Генри выпрямился, его руки сжались в кулаки, словно он вот-вот набросится на Кроноса.

– Пойду найду Каллиопу, – сказал Генри. – Ты оставайся здесь.

Мои глаза распахнулись, но, несмотря на мои беззвучные возражения, Генри наклонился через кроватку и поцеловал меня в щёку. Что ж, он хотя бы не принял притворство за чистую монету.

Стоило ему покинуть комнату, руки Кроноса скользнули вниз по моей спине и вернулись к плечам.

– Когда мы будем вместе, ты забудешь про слёзы, – тихо произнёс он. – Забудешь про боль. У тебя останется только счастье. Все преклонятся пред тобой. Все будут знать, что ты, Кейт Винтерс, моя королева. И все они будут любить тебя за это и бояться одновременно.

Я не хочу, чтобы меня боялись. Не хочу, чтобы мне поклонялись. Но Кроносу не понять, что значит быть счастливым, не имея абсолютной власти. Ему не понять, почему я всегда буду любить Генри и никогда – его. Но я рада, что Генри вышел и не слышит этого.

– Что ты делаешь?

Руки Кроноса замерли. Я попыталась оглянуться, но он загораживал мне обзор. Впрочем, это было неважно, потому что я везде узнаю этот голос.

Ава положила стопку постельного белья на комод и сделала шаг к нам, глядя на Кроноса. Меня она не видела.

– С кем ты разговариваешь?

– С малышом, – спокойно ответил Кронос. – Кто-то же должен заниматься его обучением.

– Нет, не с ним, – сказала Ава, приближаясь к нему. Её руки дрожали. Она боялась Кроноса, как и все остальные. – Ты назвал имя Кейт.

– Так я рассказывал ему о матери. – Кронос выпрямился и опустил руки. Видимо, понял, что массаж невидимых плеч противоречил бы его собственным словам. – А что такое?

Ава не сводила с него глаз.

– Кейт сейчас здесь, да?

– Может быть, да, – допустил он. – Может быть, нет.

Мой желудок свернулся в узел. Она так близко, что я могла бы протянуть руку и коснуться её, если бы захотела.

– Мне нужно с ней поговорить, – сказала Ава. – Я знаю, что вы двое общаетесь. Знаю, что ты слышишь её, а она слышит тебя, и… Хочу, чтобы ты ей кое-что передал.

Как она это поняла? Кронос ей не рассказывал, иначе бы она так не сомневалась. Кто ещё об этом знает? Совет. Но никто из них не общается с Авой. Если только среди нас нет ещё одного предателя.

Нет, невозможно. Я доверяю каждому из них. Кроме, возможно, Дилана, но он не захотел бы проигрывать в битве, особенно передавая информацию врагу. Если только он не обманывает нас, втихаря докладывая Кроносу.

Я прикусила губу. Нельзя так думать, не имея доказательств. Со всей его ненавистью ко мне в нём легко заподозрить крысу, но такие подозрения только ослабят Совет. Это сейчас последнее, что нам сейчас нужно. Пускай мы с Диланом друг друга недолюбливаем (а то и откровенно ненавидим), но это не значит, что мы не можем сотрудничать ради достижения общей цели. Если только он не занимается тем, в чём буквально недавно обвинял меня: не выдаёт важных секретов своей подружке.

– Если хочешь поговорить с ней – говори, – сказал Кронос, и притворная теплота, с которой он со мной общался, испарилась. – Она прекрасно тебя слышит.

Ава сделала ещё один нерешительный шажок к нам, глядя куда-то над моим правым плечом.

– Кейт… Кейт, прости меня. Клянусь, я не знала, что задумала Каллиопа. Я бы не стала подвергать опасности жизнь твоего малыша.

Я встала перед кроваткой Майло. Едва ли это могло его защитить, но мне так было легче.

– Слишком поздно просить прощения, – ответила я и, к моему удивлению, Кронос открыл рот и произнёс те же самые слова с той же самой интонацией.

Лицо Авы помрачнело.

– Пожалуйста. Я сделаю всё, что угодно.

– Возвращайся на Олимп, – сказала я. Кронос снова повторил. – Уйди от Каллиопы.

– Не могу. Ты не понимаешь… У неё Николас. Если я не буду слушаться, она убьёт его, точно так же, как убила Ириду и Генри.

Едва эти слова сорвались с её губ, в комнате повисла гробовая тишина. Ава моргнула несколько раз.

– Прости, – сказала она. Я слышала по её голосу, что она на грани слёз. – Мне так жаль, Кейт. Я не могу об этом говорить…

– Так не говори. Если тебе правда жаль, докажи это. Как угодно. Только перестань вести себя как беспомощная жертва и встань на защиту того, что тебе дорого, пока не потеряла вообще всё.

Слёзы ручьём текли по её щекам, она даже не пыталась сдержать их.

– Я просто хочу, чтобы всё снова стало хорошо. Пожалуйста, Кейт… Ты должна понять. Ты бы сделала то же самое ради Генри, разве нет?

– Да, – тихо ответила я. – Но я бы ненавидела себя за это каждую секунду. И как только бы узнала о твоей беременности, сразилась бы с Каллиопой насмерть, чтобы защитить тебя. Я бы никогда не поступила с тобой так, как ты со мной.

Когда Кронос закончил повторять за мной, в комнате воцарилась тишина. Ава упала на пол, прижимая колени к груди. Я поджала губы. Как бы мне ни было больно, я вижу, что Каллиопа пыталась разрушить не только мою жизнь.

– Я могу тебя понять, – тихо продолжила я. – Поступи правильно, и однажды ты получишь моё прощение. Но этого не случится, пока ты не начнёшь вести себя как Ава, которую я знала, и не выступишь против Каллиопы.

Ава плакала, всё её тело содрогалось от всхлипов.

– Я не могу. Не могу. Она убьёт его. Пожалуйста, Кейт. Ты моя лучшая подруга. Только ты меня понимала. Пожалуйста, пойми и сейчас… Каллум с ней в безопасности, она не причинит ему вреда…

Что-то злобное забурлило во мне, что-то тёмное и жуткое, где таились все мои самые плохие мысли, рвалось на поверхность.

– Она причиняет вред Майло каждую секунду, что удерживает его вдали от меня и Генри. И ты этому способствовала. Ты и пальцем не пошевелила, чтобы остановить её. Из-за тебя он здесь. С ней он никогда не будет в безопасности. Ни-ко-гда. Если ты этого не понимаешь… Если ты настолько слепа, что не можешь взять ответственность за свои действия… Тогда, получается, мы никогда не были подругами. И никогда не будем.