Текст книги "Наследие Богини (ЛП)"
Автор книги: Эйми Картер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
– Всё будет хорошо, – сказал он. Пустые слова, просто чтобы поддержать меня. Независимо от того, может ли он как-то на это повлиять или нет, он всё равно не в силах дать гарантии, что всё в итоге закончится хорошо. Он не может пообещать мне, что Генри выживет, что я когда-нибудь смогу взять Майло на руки или что Совету вновь удастся заточить Кроноса и обезвредить Каллиопу. Он ничем не компенсирует бессчётное количество жертв, пострадавших из-за меня.
– Я никогда больше их не увижу, – прошептала я.
– Увидишь. Я сделаю всё, чтобы ты их увидела.
Я подтянула колени к груди и положила голову на его плечо, погрузившись в себя. Ещё немного – и я сломаюсь. Каллиопа это знает. Кронос это знает. Держаться молодцом ради умирающей матери было просто, держаться ради себя самой – практически невозможно. Нет никого, для кого мне нужно оставаться сильной. Ни Майло, ни Генри.
Джеймс стал мне опорой. Это мой долг перед ним – и перед Генри, Майло, мамой и всеми остальными – продолжать держаться.
Я попыталась сглотнуть, отчего пересохшему горлу стало больно.
– Он понял, что ты был там?
Джеймс покачал головой.
– Он видит тебя, но только потому что ждёт тебя и уже установил с тобой связь. Он догадался, что кто-то приходил, потому что ты разговаривала со мной, но если он не вычислит, что то был именно я, то не сможет увидеть меня, если я приду туда снова.
– Как ты узнал, что это не Генри?
– Я не знал, – ответил Джеймс, перебирая пальцами мои волосы. – Пока не увидел его. Единственный вопрос: зачем?
Мой подбородок задрожал.
– Я сделала кое-что очень-очень глупое.
Рука Джеймса застыла.
– Что?
Я поджала губы, отчаянно борясь с желанием немедленно вернуться в детскую.
– Я пообещала Кроносу, что останусь с ним и… стану его королевой, если он не будет никого убивать. И если он отдаст мне Майло.
Джеймс вздохнул.
– Ох, Кейт…
– Мне так жаль. – Я попыталась отстраниться, но рука Джеймса только крепче сжала мои плечи. – Мне так жаль, Джеймс. Я понятия не имела. Я думала… Не знаю, о чём я только думала…
– Ты думала, что у тебя есть возможность сделать то, что ты делаешь всегда, – произнёс Джеймс с добротой, которую я не заслуживала. – Ты собиралась пожертвовать собой, чтобы спасти тех, кого любишь. Есть у тебя такой недостаток, знаешь ли.
Я шмыгнула носом.
– Я просто хотела вновь увидеть Майло.
– Знаю, – пробормотал Джеймс, целуя меня в макушку. – Тебе не за что извиняться.
– Но все те люди… Афиняне…
– Это произошло бы в любом случае, что бы ты ни сделала. Цель Кроноса всегда – оставить за собой как можно больше разрушений. Это никак не связано с тобой, Кейт, уверяю. – Он помолчал. – Вообще-то ваша сделка может даже сыграть нам на руку.
– Как? – Я вытерла слёзы рукавом. – Он знает, что мы ищем Рею, чтобы попросить её о помощи. Он знает, что она может исцелить Генри, и при первой же возможности Кронос убьёт его.
– Возможно, – согласился Джеймс. – Но мы не дадим ему такой возможности. Тем не менее у нас есть возможность установить прямой контакт с Кроносом.
– Он не станет слушать никаких разумных доводов.
– Нет, но, возможно, он станет слушать тебя. Особенно если ты сможешь убедить его, что ты всё ещё на его стороне.
К горлу подкатила тошнота.
– Я никогда не была на его стороне.
– Это неважно. Главное, что он об этом не знает, – сказал Джеймс. – Он всегда хочет видеть в нас худшее. Используй это против него. Скажи, что желаешь вернуться к нему, но Уолтер удерживает тебя в заложниках. Ты хочешь вернуться к Майло, так что это будет даже не совсем ложь.
Если только он не умеет видеть ложь среди правды, как Генри.
– Он придёт за мной, – сказала я. – Он нападёт на Олимп.
Джеймс усмехнулся.
– Прошлая его попытка обернулась тем, что он оказался в настоящем пекле глубоко-глубоко под землёй. Вряд ли он решит попробовать снова.
Но как бы Джеймс ни старался убедить меня, что в этом нет ничего страшного, я всё же слышала нотки беспокойства в его голосе. Это ведь и его семья. Его дом. Он готов рискнуть всем этим ради чего? Крохотного шанса, что Кронос прислушается ко мне? Если Джеймс прав и Кронос слышал весь наш разговор в детской, то он уже знает, что я знаю. И должен понимать, что я зла на него.
– Что, если это не сработает? – шёпотом спросила я, найдя его руку и переплетя наши пальцы. Дружеский жест, не более, но мне сейчас это очень нужно, и ему тоже.
Джеймс прислонился головой к моей.
– Тогда мы придумаем что-нибудь другое.
Через шесть часов и одну пересадку мы приземлились в Зимбабве. Джеймс поймал такси на выходе из аэропорта, и вскоре мы уже ехали по редко используемой дороге к месту, название которого я не могла выговорить, как бы Джеймс ни пытался меня научить.
– Когда-нибудь сможешь, – усмехнулся он, но уже в следующую секунду вновь стал серьёзным. – Никто из нас не связывался с Реей уже очень давно. Я даже предположить не могу её реакцию и ничего не обещаю.
– Мне не нужны обещания, – отмахнулась я, но внутри меня всё съёжилось. Что, если я не смогу убедить Рею помочь нам? Что, если она откажется исцелять Генри?
Я резко выпрямилась на заднем сиденье душного такси. Я найду способ уговорить её. Я найду способ спасти Генри, чего бы мне это ни стоило. Если Рее и вправду нет никакого дела до того, что будет с этим миром, и она не согласится выступить на нашей стороне…
Согласится. Она должна.
Пейзажи Зимбабве, по большей части, казались удивительно знакомыми. Более дикими и засушливыми, с более клочковатыми кустарниками, но это место напомнило мне дом сильнее, чем я ожидала. Я прижалась лбом к треснутому окну. Несколько человек шли по обочине, держа потрёпанные картонные таблички, но таксист пронёсся так быстро, что я не успела их прочитать.
Мы остановились у окраины деревни, которая походила на трущобы. Джеймс крепко держал меня за руку, пока мы шли по узкой тропе между выстроенных из камней зданий, некоторые из которых опасно кренились. Все «улицы», если их можно так назвать, были устланы мусором. Несколько детей в лохмотьях начали следовать за нами.
– Разве мы не можем им что-нибудь дать? – спросила я. Джеймс остановился, снял рюкзак, достал несколько яблок, которых, готова покляться, до этого не было, и протянул по одному каждому ребёнку. Вот только толпа продолжала расти и расти. Он нахмурился.
– Кейт, я хочу помочь им не меньше тебя, но мы крайне ограничены во времени.
– Мы потратили целый день на перелёт, хотя ты мог просто высадить нас где-нибудь поближе. Уж на это несколько минут найдётся.
Джеймс продолжил раздавать яблоки.
– Ты теперь знаешь, как творить. Иди сюда и помоги мне.
– Нет, не знаю вообще-то, – ответила я, но всё равно наклонилась к рюкзаку и попыталась. Что надо делать? Просто представить, что они там есть? Я закрыла глаза, нарисовала в своём воображении сочное жёлтое яблоко и…
Ничего не произошло. Чудесно.
Джеймс усмехнулся.
– Ты худшая богиня, которую я когда-либо встречал.
– Каллиопа – худшая богиня, которую ты когда-либо встречал. Я же просто некомпетентна в своём деле. – Хмуро посмотрела на него. – Знаешь, было бы легче, если бы кто-нибудь хотя бы попытался научить меня.
– Эй, я показал тебе, как нужно думать, – ухмыльнулся он, и я прострелила его взглядом. – А если серьёзно, то всем просто сейчас не до этого, но я подумаю, что можно сделать. Чтобы научиться большей части всего этого, потребуются годы, если не десятилетия.
У нас нет десятилетий, если я хочу помочь в уже идущей войне. Джеймс достал ещё несколько яблок, но толпа только разрасталась. Они правда настолько голодны, что какое-то яблоко может заставить их бросить все дела и прибежать сюда?
Ребёнок выкрикнул что-то на незнакомом мне языке, но я интуитивно поняла, что он сказал мальчику, которого толкнул. «Моё».
– Эй, стоп, хватит, – одёрнул их Джеймс, пробираясь через толпу глазеющих мальчишек и девчонок, чтобы растащить пацанов. – Не надо драться, здесь на всех хватит…
– Успокойтесь, дети мои, – раздался голос из ниоткуда и отовсюду одновременно. Мальчики тут же застыли, и Джеймс резко выдохнул. Он не сказал ни слова, но я поняла, что произошло. Рея здесь.
Толпа разошлась, пропуская босую девочку, которой никак не могло быть больше тринадцати. Её глаза ярко выделялись на контрасте с тёмной кожей, а голову покрывал цветастый платок. Она двигалась с нечеловеческой грацией, и хотя чисто внешне она не сильно отличалась от других ребят, от неё исходило невероятное тепло и умиротворение. Не мощь и боль, как от Кроноса. Она шла, и дети тянулись к ней, желая прикоснуться, как будто это могло исцелить любую болезнь или принести им удачу.
– Бабушка, – благоговейно выдохнул Джеймс и, по её приближении, опустился на колени. – Я скучал по тебе.
Рея коснулась его щеки.
– Гермес, – негромко произнесла она. – Я ждала тебя. Столько времени минуло…
– Я хотел прийти раньше, но… – Джеймс замолчал. У него не было ни малейшего оправдания, почему он не навещал эту девочку. Эту титаниду. – Прости.
– Не нужно извиняться. Сейчас ты здесь. Встань, – велела она, и Джеймс послушался, тут же взяв её за руку. – Нам нужно поговорить с глазу на глаз.
Они прошли мимо, как будто меня здесь не было. Джеймс словно оказался под гипнозом, а я растерялась. Мне стоит пойти за ними?
– И с тобой тоже, дочь Деметры.
Шёпот Реи донёс ветер, и мои ноги сами по себе последовали за ней. В тот момент я пошла бы за ней на край света.
– Мы больше не используем эти имена, – сообщил Джеймс. Я поспешила их догнать, когда они свернули за угол. Никто из детей за нами не пошёл, хотя все до единого пялились, не таясь. Из-за Реи? Или потому что мы с Джеймсом чужеземцы?
Рея привела нас к большой синей хижине с белым крестом на вывеске сверху. Мы вошли; Джеймсу пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой. Внутри я ожидала увидеть храм, но это оказалась больница.
Два с лишним десятка мужчин, женщин и детей лежали на койках, сделанных из подручных средств, так близко друг к другу, что врачам и медсёстрам – по крайней мере, я так поняла, что это врачи и медсёстры, – было не протиснуться между ними. Поэтому все пациенты лежали головой к проходу, ногами к стене. Некоторые из них кашляли, а несколько выглядели так, будто уже при смерти. Я постаралась запомнить их лица: вдруг встречу их в Подземном мире? А вернусь ли я туда, если Генри не станет? Что будет тогда с мёртвыми?
Нет. Нельзя так думать. Рея нам поможет.
– Сюда, – позвала она, и мы вошли через узкий дверной проём в дальнюю часть хижины. Я предположила, что там её кабинет, но вместо этого мы оказались посреди небольшого сада, где росли всевозможные травы и цветы, которых я не узнавала. Мама была бы в восторге от этого места. – Итак, зачем вы пришли?
– Ты знаешь зачем, – ответил Джеймс, хоть и почтительным тоном, и сел на ящик, который был здесь вместо стула. – Кронос уничтожил Афины. Гера покинула нас и встала на его сторону. Аид на грани угасания. Мы в отчаянии, нам нужна твоя помощь.
Рея подошла к кусту с крошечными белыми цветочками.
– Ты знаешь мою позицию в отношении войны. Я не буду такое поддерживать.
– Прошу. – Джеймс скривился. Ему явно было тяжело с ней спорить. – Если ты не поможешь нам вернуть Кроноса в Тартар, то он уничтожит человечество и в лучшем случае убьёт нас всех. В худшем – мы проведём остаток вечности в рабстве у него. Без Геры нам не хватит сил справиться с ним.
Рея собирала цветы в корзину, ничего не говоря. Спустя минуту плечи Джеймса опустились, и я поняла, что всё бесполезно. Даже угроза вымирания не была для Реи достаточно веским поводом.
Я нахмурилась. Одно дело не хотеть участвовать в войне – я тоже не горю желанием хватать меч и с криком бежать на поле боя. Но это другое.
– Мы не просим вас сражаться, – сказала я. – Мы просим остановить гибель невинных людей.
– Я знаю своего супруга. Если я вмешаюсь, мне придётся сражаться, а я не стану причинять боль ни одному живому существу, какими бы ни были его намерения. Включая Кроноса.
– Даже если он убьёт миллиарды людей и почти весь Совет, чтобы получить желаемое? – Я сделала глубокий вдох, пытаясь сохранять спокойствие. Истерика делу не поможет. – Вы не хуже меня знаете, что бездействовать – не значит выбирать мирный путь. Это значит закрывать глаза на то, что на самом деле происходит. И без вашей помощи мы проиграем.
Джеймс протянул ко мне руку, но я отстранилась. Если он не готов бороться, то я буду.
Рея медленно развернулась к нам. Её безмятежность испарилась, сменившись ледяным осуждением, но я стойко выдержала её взгляд. Пусть осуждает меня сколько хочет. Я не отступлю.
– Что бы я ни сделала, я не смогу вам помочь. Мой супруг не внемлет голосу разума, – сказала Рея. – А я не подниму ни на кого руку. Моим детям больше пользы приносит то, что я делаю здесь.
– Но ваши дети умирают, – возразила я. – Вы можете это остановить. Вы можете спасти их, только вы можете это сделать. Если вы откажетесь, они умрут, и это будет на вашей совести.
В ту же секунду, как слова слетели с моего языка, я поняла, что не надо было этого говорить, но сказанного не воротишь. Я посмотрела на Джеймса, беззвучно извиняясь и умоляя помочь. Он молчал.
Рея выпрямилась, её тяжёлый взгляд пригвоздил меня к месту.
– Нет, дочь Деметры. Их смерть будет на твоей совести.
Моё лицо вспыхнуло, и мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не убежать прочь. Как она узнала? Она чувствует эту вину, терзающую меня изнутри, за каждую жизнь, отнятую по причине моей глупости?
– Меня зову Кейт. И я сожалею об этом. Правда сожалею. Я не знала…
– Незнание не отменяет последствий.
– Думаете, я этого не осознаю?
Слёзы жгли мне глаза. Я никогда никого не ненавидела так, как Рею в этот момент. Ни Уолтера. Ни Каллиопу. Ни даже Кроноса.
Нет, неправда. Я ненавижу себя сильнее, чем кого-либо из них.
– У него мой сын. – Горло сжалось, ладони задрожали. – По какой-то необъяснимой причине он хочет, чтобы я стала его королевой…
– В этом нет ничего необъяснимого, – перебила Рея с пугающим спокойствием. – Ты отнеслась к нему с добротой и пониманием, чего никто не делал больше тысячи лет. Даже самые чёрные извращённые души не могут остаться равнодушными, когда встречают сострадание.
Я растерялась.
– Как вы уз…
– Я знаю всё, что хочу знать.
Я прикусила губу.
– Тогда вы должны знать, почему это так важно для меня. Вы знаете, что я пообещала Кроносу. Вы знаете, что сделал со мной этот больной…
– Я осведомлена, – вновь перебила Рея. – И сочувствую тебе. Даже своих сторонников он не считает за равных себе. Это тяжёлая борьба, в которой ты не в силах победить.
– Я нет, но вы можете. Генри же ваш сын, верно? Он умирает. Он нуждается в вас, вместо этого вы здесь, с чужими людьми…
– Никто из живущих на земле мне не чужой. – Её глаза сверкнули – удивительная комбинация солнца и океана. – Я не отвергаю сына. Он знал последствия своих действий, когда совершал их, и он был готов пойти на риск, чтобы спасти тебя.
Я резко вдохнула. Она не слушает. Она не понимает. Или понимает, но ей всё равно.
– А как же мой сын? Мой и Генри. Он ваш правнук. Его зовут Майло, ему ещё и недели нет. Чем он заслужил расти с Кроносом?
Рея ничего не ответила, а я не могла остановить поток слов, рвущийся из меня наружу.
– Он никогда не узнает меня. Не узнает своего отца. Он вырастет, считая своей матерью суку, похитившую его, а отцом – маньяка, убившего миллионы людей и зацикленного только на себе. Он никогда не узнает, что где-то там далеко есть я и что каждую секунду я люблю его сильнее, чем они за всю свою вечную жизнь. Что он мог такого сделать, чтобы заслужить всё это?
– Ничего, – тихо сказала Рея. – Твой сын ничем этого не заслужил, как и все жители этой деревни не заслужили голод и нищету.
– Тогда помогите ему, как помогаете этим людям, – взмолилась я. – Пожалуйста, я сделаю всё, что хотите…
– Я хочу, чтобы ты оставила меня в покое.
– Ладно. – Я сделала судорожный вдох. Она отказывается помогать Совету в этой войне. Если она не готова сделать этого ради миллиардов беззащитных людей, то никакие мои слова или действия её не переубедят. – Я уйду, обещаю. Только… прошу. Помогите Генри. Дайте моему сыну хотя бы шанс узнать своего отца.
Рея снова молчала. Её взгляд был расфокусирован, как у Кроноса в детской, а рука застыла на полпути к корзине. Я оглянулась на Джеймса. Это намёк, что нам пора уходить? Он пожал плечами, и мы просто продолжили ждать.
– Готово, – в итоге произнесла она, прервав тишину.
– Что готово? – спросила я, снова переводя озадаченный взгляд на Джеймса, но тот тоже растерянно хмурился. – Рея, пожалуйста… Что готово?
– Передай своей матери, что я люблю её, – сказала Рея, коснувшись моего плеча. Рана перестала ныть. – Ты сильная, Кейт. И ты сильнее, чем думаешь. Пока ты продолжаешь сопротивляться моему супругу, у тебя и без моей помощи будет всё, что ты хочешь.
– Причём тут то, чего я хочу? – Я начинала закипать. Как она может исцелять меня и при этом отказываться спасать тех, кому это реально нужно? – Он убьёт всех, включая жителей этой деревни.
Она не ответила. Вместо этого собрала ещё несколько соцветий и развернулась, чтобы пойти обратно к больным. Я сделала шаг следом за ней, но Джеймс крепко ухватил меня за запястье.
– Не надо, – сказал он.
Не успела я возразить, как посреди сада раздался ещё один голос, хриплый и скрипучий. Но настоящий. До боли настоящий.
– Кейт?
Сердце заколотилось, я резко обернулась, вырывая руку из хватки Джеймса. Между перекрученным деревом и кустами папоротника стоял Генри.
Глава 7
АФИНЫ
Я пронеслась через сад прямо в объятья Генри, целуя его как в последний раз.
Это правда он. Его кожа тёплая, его серебряные глаза смотрят на меня. Когда он поднимает меня в воздух, чтобы поцеловать, никто – даже титан – не может перевернуть всё внутри меня так, как это делает он. Его ладонь ложится на мою спину, такая горячая, что я чувствую её даже сквозь рубашку.
– Я скучала по тебе.
Мой голос надламывается. Генри прижимается лбом к моему, и я не вижу никого и ничего, кроме мужа.
– С тобой всё в порядке.
Он провёл пальцами по моим волосам, как это делал Джеймс в самолёте, но то уже осталось далёким воспоминанием. Генри сейчас здесь, со мной, и всё встало на свои места.
Он пошатнулся, и это мигом спустило меня с небес на землю. Я осматривала его лицо в поисках малейшего признака боли. Но вместо того, чтобы болезненно кривиться, он улыбнулся и взял меня за руку.
– Всё хорошо. Мне просто нужно отдохнуть.
Не уверена, что я ему поверила, но Джеймс встал и указал на дверь, через которую вышла Рея.
– Надо её поблагодарить и возвращаться, – сказал он, глядя на Генри. – Полагаю, ты не в том состоянии, чтобы перенести нас на Олимп, так что вернёмся по старинке. До заката осталось несколько часов.
– Подожди, – сказала я, поддерживая Генри. – Есть одно место, куда бы я хотела заглянуть.
* * *
Мы с Генри сидели у стены в аэропорте Зимбабве, пальцы моей руки переплелись с его. Я не отпускала его ни на секунду с того момента, как бросилась в его объятья в саду Реи, а он и не сопротивлялся.
Я целовала его при каждой возможности, пока мы ехали в такси до аэропорта, не обращая внимания на кривляния Джеймса, сидящего на переднем сиденье. Сейчас, будучи в общественном месте, Генри чувствовал себя неловко, но всё равно не отказывал мне. Как я могла поверить в притворство Кроноса? Ни король титанов, ни кто-либо другой не сможет заменить Генри.
– Хочешь увидеть Майло? – спросила я, пока мы ждали возвращения Джеймса, который ушёл покупать билеты.
– Да, – без колебаний ответил Генри, хотя его усталый вид заставил меня сомневаться. Рея убрала все следы его недуга, но он всё ещё двигался так, будто ему больно. Что с ним будет, если я поведу его через зыбучие пески? Вдруг ему станет хуже?
– Как только отдохнёшь, – решила я, сжав его руку. – Можешь поспать в самолёте.
На его лице отразилось разочарование, но он не стал спорить. Будь у него силы, он бы боролся за право увидеть сына. Это принесло мне горькое удовлетворение: по крайней мере, одно из принятых мной сегодня решений было верным.
– Что случилось? – тихо спросил он, но даже посреди шумного аэропорта я слышала каждое слово. – Почему мы летим в Афины?
Я помедлила с ответом. Не существует способа сказать это помягче, менее болезненно для него, поэтому я не стала увиливать. Я рассказала ему обо всём, что произошло после нападения Каллиопы на него. Разрушение Афин, мои видения, всё, что сказал и сделал Кронос… Всё, кроме моего обещания присоединиться к королю титанов. Я не могла заставить себя рассказать об этом Генри. И учитывая то, как заиграли желваки на лице Генри, когда я описывала Кроноса, державшего на руках нашего сына, я решила не усугублять положение.
– Я убью его, – прошептал Генри. – Если для этого нужно будет уничтожить мир, я это сделаю.
– Тогда ты станешь ничем не лучше него, – возразила я. – Мы найдём способ вернуть Майло без лишних жертв, обещаю.
Генри кивнул и немного расслабился, прислонившись к стене. По крайней мере, мне показалось, что он расслабился, пока я не почувствовала волны тёмной энергии, исходящие от него.
Я коснулась его колена.
– Генри, поверь, я хочу оторвать этому мерзавцу голову не меньше твоего, но ты не в том состоянии, чтобы тягаться с титаном. Сначала отдохни, а потом мы что-нибудь придумаем.
Я выждала долгую напряжённую паузу, но в итоге эта пугающая энергия развеялась. Я встревоженно оглянулась, опасаясь, что кто-то из мимо проходивших людей мог заметить нечто необычное, но вроде никто ничего не заподозрил.
В двадцати футах от нас я заметила Джеймса, разговаривающего с женщиной с огромным рюкзаком. Он указал в сторону терминала, и она, благодарно ему улыбнувшись, поспешила в ту сторону. Я нахмурилась.
– Сейчас не лучшее время задерживаться и указывать дорогу незнакомцам, тебе не кажется? – спросила я, когда Джеймс подошёл к нам. Тот пожал плечами.
– Сейчас не лучшее время набирать силы, чтобы стереть пол-Африки с лица земли, – парировал он, многозначительно посмотрев на Генри. Они сверлили друг друга взглядами. – К тому же направлять путников – моё призвание. Одно из.
– Ещё одно – грабить банки, – уколол Генри.
– Это было один раз. – Джеймс покачал головой и достал три билета. – Афинского аэропорта больше нет, но я достал ближайшее, что было. Ты уверена, что хочешь этого, Кейт?
Я устало кивнула. Да, конечно, Совет должен узнать о том, как прошла встреча с Реей, но ещё мне нужно увидеть место катастрофы. Кронос не просто так оставил Парфенон нетронутым. Возможно, там есть подсказка или что-то, что может нам помочь. К тому же у меня нет никаких сомнений, что, едва мы вернёмся на Олимп, Генри с головой погрузится в войну, а ему просто жизненно необходима передышка перед тем, как встречаться лицом к лицу с Кроносом. Удерживать его как можно дольше – это пока единственное решение, которое я вижу.
Генри прижался губами к моему виску.
– Поездка в Афины не поможет, – тихо сказал он. – Это ничего не изменит.
– Не факт. Вдруг мы что-нибудь найдём. Все эти люди погибли из-за меня…
– Вовсе нет. – Генри нахмурился сильнее. – Ты здесь ни при чём. Кронос всё равно рано или поздно напал бы на людей, и ты никак не могла это предотвратить.
Джеймс выразительно посмотрел на меня, но я отвела глаза. Я не могла сказать Генри, как сильно он ошибается.
– Идём, – позвал Джеймс, подав Генри ладонь. Тот отказался, и Джеймс был вынужден опустить руку. – У нас скоро посадка. Нам нужно успеть добраться до Афин до следующего заката.
– Почему? – спросила я, придерживая Генри за локоть, пока тот, пошатываясь, вставал.
– Потому что чем ближе мы к Кроносом, тем в большей мы опасности, – сказал Джеймс. – Не знаю как вы, а я не хочу лишний раз рисковать.
Той части меня, что умерла вместе с жителями Афин, было плевать на риски. Но не той части, что держала за руку Генри и мечтала вновь обнять Майло. Поэтому я кивнула. Чем меньше времени мы проведём в Греции, тем лучшее. Но я всё равно должна туда попасть. Это не обсуждается.
– Может, тебе стоит вернуться на Олимп, – сказала я Генри. Если Кронос узнает, что Рея исцелила их сына, Генри будет обречён, едва попадёт в зону досягаемости титана. Насколько велика эта зона? Как далеко простирается власть Кроноса к этому моменту? До Афин? До Лондона? До Нью-Йорка? Как скоро он высвободится из своей островной тюрьмы, созданной олимпийцами? Он вырвался из Подземного царства в день зимнего солнцестояния. Повторится ли это в ближайшем декабре?
Ну конечно повторится. Поэтому Совет воюет с ним сейчас.
– Нет, – твёрдо ответил Генри, и его пальцы сжали мои. – Я больше тебя не оставлю.
А я слишком эгоистична, чтобы просить его об обратном, хотя это может стоить нам всего.
В самолёте с нами почти никого не было. Это напомнило мне репортажи по телику, когда за несколько часов до ожидаемого урагана все полосы дороги, ведущей из города, были забиты большим количеством машин, чем могли вместить, в то время как встречка полностью пустовала.
Из пассажиров туда летели только мы. Одни в салоне первого класса – это было вынужденной мерой, поскольку Генри нужно место для отдыха и восстановления. Я села рядом с ним и смотрела, как он спит. Когда принесли обед, я попыталась убедить его поесть, но он лишь поковырял кусочки курицы и напомнил мне, что богам еда не нужна.
– С ним всё будет хорошо, – прошептал Джеймс, занявший место напротив. Генри к тому моменту заснул, но продолжал сжимать мою ладонь. – Не стоило этому упрямцу в таком состоянии покидать Олимп. Как только вернёмся, он быстро пойдёт на поправку.
– Думаешь? – Я поджала губы. – Это одна из причин, почему я настояла на полёте в Афины. Мне почему-то кажется, что по возвращении на Олимп он сразу же присоединится к борьбе. Не станет тратить время на восстановление. Сейчас он хотя бы немного может отдохнуть.
Джеймс посмотрел на него.
– Ты правда считаешь, что он передумает и вступит в войну?
– Конечно. У них Майло. – И как бы ни был упрям Генри, он не бросит нашего сына. – Есть ли ещё другие?
– Другие кто?
– Титаны, – прошептала я. – В мифах же были и другие, верно?
Джеймс нахмурился, складка между бровей стала глубже.
– Да, были и другие, но они нам не помогут. Они были похоронены в Тартаре вместе с Кроносом. – Должно быть, мои мысли были написаны на лице, потому что он поспешил добавить: – О них не переживай. Кронос ни за что не выпустит их на свободу. Во-первых, потому что хочет быть королём, а они посягнули на его власть. Во-вторых, их заточили раньше Кроноса, и первоначальная шестёрка приняла все меры, чтобы те титаны никогда больше не увидели дневной свет… – Он поморщился. – А с Кроносом боги не сделали этого только потому, что Рея попросила о снисхождении. Для титанов это заточение – самое близкое состояние к смерти, – пояснил он. – А поскольку Рея – мать первых олимпийцев, боги пошли ей навстречу.
– По этой же причине, я так понимаю, они не заточили её саму?
– Она и в той войне отказалась сражаться.
– Логично.
Что ж, в постоянстве ей не откажешь.
– Тебе стоит поспать, – сказал Джеймс. – Впереди нас ждёт трудный день.
– Тебе тоже, – пробормотала я и остаток полёта пыталась последовать его совету. Но сон означал либо видения с Кроносом, либо кошмары с вырвавшимися на свободу титанами. И то, и другое сейчас для меня невыносимо.
Самолёт приземлился, и мне пришлось разбудить Генри. Без багажа мы достаточно быстро покинули аэропорт, поймали такси и снова отправились в путь.
Не только Афины пострадали от цунами. Следы разрушения виднелись повсюду: беженцы ютились в больших палатках вокруг аэропорта, обломки городских зданий были разбросаны вдоль всей береговой линии, а деревушки, которые мы проезжали, казались заброшенными.
– Землетрясения. Местные бегут от страха, – пояснил водитель. Я снова отметила, что говорил он явно не по-английски, но я всё равно его понимала. Эта способность появилась у меня где-то между летними каникулами в Греции и поездкой в Зимбабве. – После того, что произошло с Афинами, многие верят, что мы были прокляты.
– Землетрясения? – спросили мы с Джеймсом одновременно, только он, судя по всему, на греческом, а я на английском.
– Вы не видели новости? – удивился водитель. На мгновение взгляд Джеймса расфокусировался. Я не слышала, кому и что он говорит, но он определённо с кем-то общался.
– Филипп говорит, после разрушения Афин в районе Эгейского моря была зафиксирована дюжина небольших землетрясений, – тихо сообщил Джеймс. – И два крупных.
– Он пытается преодолеть наши барьеры, сотрясая землю, – прокомментировал Генри, сидящий с другой стороны от меня.
– Но у него не получается, да? – спросила я. Генри и Джеймс замотали головами. – Хорошо.
Остаток пути мы проделали в тишине. Несколько часов мы ехали по окрестностям Греции к месту катастрофы, откуда все остальные, напротив, бежали. Я не могла заставить себя поспать. Вместо этого сидела вся в напряжении рядом с Генри, глаза которого закрывались на достаточно длительное время. Таксист после того, как просветил нас о последних событиях, уже не был таким общительным. Джеймс говорил ему, где повернуть, и хотя его заметно раздражали указания от какого-то там туриста, вслух он не спорил.
Наконец, когда я уже начала сомневаться, что мы когда-нибудь доберёмся до Афин, такси остановилось на дороге перед крутым склоном.
– Дальше не могу, – извиняющимся тоном произнёс водитель. – Впереди ничего нет, а без заправки мне едва-едва хватит бензина на обратный путь.
– Всё в порядке, – заверил Джеймс, протягивая ему пачку денег. – Сдачи не надо.
Мы втроём вышли из машины. Я обняла Генри одной рукой, чтобы он мог на меня опереться. Джеймс повёл на по дороге, которая тянулась вверх и уходила за холм. Я не видела ничего похожего на город, но Джеймс выглядел как человек, который знает, что делает.
– Приготовьтесь, – предупредил Джеймс, когда мы обходили холм. – Это будет непросто.
– Я и не рассчитывала, что будет просто, – пробормотала я. Генри ничего не сказал, но его рука выскользнула из-под моей и обняла меня за плечи. В груди разлилось тепло, и хотя этого было недостаточно, чтобы спокойно выдохнуть и расслабиться, мне всё равно стало легче. Само присутствие Генри творит чудеса.
Мы обогнули холм. Не знаю, чего я ожидала – цветущего пейзажа, деревьев, греческих красот, – но от увиденного застыла как вкопанная.
Водная гладь сверкала вдалеке, угрожающе пенясь на фоне наступающих сумерек. А на берегу, где раньше находились Афины, сейчас не было ничего. Земля, которая была застроена всякими общественными зданиями и жилыми домами, по которой люди каждый день ходили туда-сюда, занимаясь своими делами, теперь казалась бурой и бесплодной. Груды камней возвышались на месте небоскрёбом, и хотя среди руин мелькали члены спасательных отрядов, я бы ни за что не догадалась, что ещё неделю назад здесь стояли Афины.
