Текст книги "Наследие Богини (ЛП)"
Автор книги: Эйми Картер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
– Генри? Это…
По ту сторону виднелся голубой глаз, и моё сердце замерло. Ава.
– Отойди от двери, – прошептала она, оглядываясь через плечо. Чего она боялась? Что Генри шагал по коридору, готовый разорвать её на кусочки? Если бы…
– С чего бы мне доверять тебе? Ты знала, что Каллиопа убьёт моего сына, и способствовала этому.
Ава быстро заморгала, её глаза покраснели, в уголках показались слёзы. Когда-то я считала, что Ава одна из немногих, кто плачет и при этом выглядит красиво, но теперь видела лишь её безобразную изнанку.
Я месяцами изучала истории о греческих богах – то, что стало основой их мифологии. Не всё, конечно, правда: смертные многое исказили и поменяли, передавая истории от поколения к поколению, но именно поэтому мне хотелось верить, что боги, по сути, хорошие. Что они заботятся о благе человечества и что в их жизнях нет места злу, предательству и эгоизму.
Каллиопа и Кронос упали в моих глазах, но Ава могла доказать, что мои надежды не напрасны. Она могла сказать одно лишь слово Совету, и ничего из этого не случилось бы. Впрочем, Ава решила превратить эти надежды в пыль.
– Прости, – прошептала она. – Кейт, ты моя лучшая подруга. Пожалуйста… Я не хотела. Я не знала.
– Ты знала достаточно.
Она снова оглянулась.
– Когда всё кончится, пожалуйста, делай со мной, что захочешь. Но сейчас я должна вытащить тебя отсюда.
Я фыркнула. Каллиопа уже получила, что хотела, а теперь Ава собиралась спасти меня?
– Чёрта с два я пойду с тобой.
– Я отведу тебя к сыну.
Сердце звучно забилось. В одно мгновение моё отвращение перешло в отчаяние; пришлось приложить немало усилий, чтобы не отпереть замок ногтями.
– Ты знаешь, где он?
Ава кивнула.
– Если позволишь, я вытащу отсюда вас обоих.
Это всё, что я хотела услышать. Забыть последние девять месяцев. Забыть о предательстве подруги. Не думать о том, что это, возможно, очередная ловушка, просто чтобы Генри не нашёл меня. Но если есть возможность, что она говорит правду, если есть возможность, что я спасу сына, то мне всё равно.
Я отступила от двери, и в комнату ворвался ветерок. Замок щёлкнул, и дверь распахнулась. Теперь, когда на улице стало светло, я смогла рассмотреть Аву. Её волосы ниспадали мягкими локонами, а под глазами пролегли чёрные тени. Я никогда её такой не видела, даже той ночью, когда встретила Генри у реки – той ночью, когда она нырнула в воду и о камень разбила голову.
Спасла бы я её, если бы знала, что через полтора года она заберёт у меня всех, кого я люблю? Или что поддержит Каллиопу, когда та будет манипулировать мной, лишь бы причинить такую боль, какую только способен вынести человек?
Спасла бы я её, если бы знала, что Ава в курсе планов Каллиопы?
Я не знаю. Да и мне всё равно. Если Ава поможет спасти сына, если поможет сбежать, то последние девять месяцев перестанут что-либо значить. Я никогда не забуду, но со временем смогу её простить.
Я поспешно вылетела из комнаты. Ава протянула руку, но я отстранилась. От одной мысли прикоснуться к ней живот скрутило.
– Не стоит. Кронос меня исцелил. Куда идти?
Ава поникла и опустила руку, а я невольно ощутила укол вины. Нет, она не заслуживает моего сочувствия.
Мы мучительно долго брели на цыпочках по выложенному плиткой коридору. Могла ли моя версия оказаться правдой? Неужели она хочет спрятать меня от Генри?
Неважно. Я должна попытаться.
Раздался грохот.
Стены вдруг затряслись, и Ава бросилась прикрывать меня собой, когда потолок стал рушиться. Затылком я ударилась о стену, но боли так и не почувствовала. Теперь я бессмертна. Даже если нас похоронит весь мир, мы никогда не умрём.
– Ты как? – задыхаясь, спросила Ава. В воздухе стояла пыль, и когда я попыталась сделать вдох, закашлялась.
– Нам нужно идти, – ответила я. Генри не станет задавать вопросов – в то же мгновение, как доберётся до меня, он вернёт нас в Подземный мир.
Нужно найти ребёнка раньше, чем Генри найдёт меня.
Я медленно переставляла ноги, на ощупь пробираясь сквозь пыль, а острые края обломков ничуть не ранили кожу. Когда нога застряла между камней, я споткнулась и уже приготовилась падать, но меня поймали чьи-то сильные руки, и я подняла глаза.
Чёрные волосы, великолепное лицо, широкие плечи. Генри. Я быстро заморгала, когда от пыли заслезились глаза, и его лицо стало чётче.
Нет, это не Генри.
Кронос.
– Пойдем, дорогая, – прошептал он, поднимая меня на ноги. Его ладони ощущались как горячие угли, и к горлу подступила желчь. Где же Генри? Почему Кронос не пытается остановить его?
Да потому что ему нет в этом нужды. Бог против короля титанов… исход очевиден. А с оружием Каллиопы эту борьбу нельзя назвать честной. Генри не сможет понять, что грядёт, а потом…
Я сжала руки в кулаки. Нужно найти ребёнка, а потом Генри и вместе бежать. Других вариантов я не приемлю.
– Я хочу видеть сына, – произнесла я самым ровным голосом, на какой только была способна, и выдернула руку. Слева от меня возникла зияющая дыра и показалось золотое небо, ушей достиг шум волн. – Отведи меня к нему.
– Всему своё время.
Кронос повёл меня вдоль разрушенного коридора, а валяющиеся везде обломки разлетались в стороны, чтобы дать нам дорогу. Чтобы дать ему дорогу. Ава шла следом, волоча ноги и раскидывая камешки, словно пытаясь наделать как можно больше шума. Предупреждала Каллиопу? Пыталась подать Генри сигнал, чтобы понял, где мы?
Внезапно воздух стал другим: пыль исчезла, а дующий с моря солёный ветер сменился пронзительным криком младенца. Я моргнула. Я так давно не проникала в видение бессознательно.
Меня окружили стены с рисунком заката, а посреди комнаты стояла одна лишь белоснежная колыбель. В горле образовался ком, и, подойдя ближе, я неуверенно заглянула в неё.
Там лежал завёрнутый в вязаное одеяльце мой сын.
Он перестал плакать и распахнул глаза, как если бы видел меня. Но это невозможно… в своих видениях я невидима для него. Как и для всех остальных. Я лишь наблюдатель. Едва ли призрак. Ничто.
Меня влекли его голубые глазки, и я протянула руки. На долю секунды представила тепло его нежной кожи и крохотных пальчиков, и улыбнулась.
– Привет, мой милый, – шепнула я.
Сын глядел точно на меня. Он был самим совершенством, и у меня перехватило дыхание.
– Майло, – имя неожиданно слетело с губ, но стоило его произнести, как оно словно бы окутало малыша и стало неделимой частью, как его чёрные волосы или моя безграничная любовь.
Да. Майло.
Раздался яростный крик, и чары разрушились. Майло снова заплакал, даже пуще прежнего. Я снова попыталась коснуться его, хотела успокоить, но рука прошла сквозь него. Он закричал ещё громче.
– Каллиопа!
Я замерла. Генри.
Я стояла у колыбели, разрываясь между желанием остаться с сыном и необходимостью найти Генри. Мне было плохо от одной лишь мысли покинуть малыша, и всё же я должна выяснить, где Генри. Если он за дверью детской… Если знает о Майло и пришёл спасти его…
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть так и будет.
Я выбежала в открытую дверь и устремилась в ту часть дворца, где никогда раньше не была.
Стены там были из чистого золота, а не как в моей тюрьме из камня; коврик цвета индиго сочетался с шёлковыми шторами, которые висели через каждые три метра.
Коридор растянулся почти на всю длину дворца, и посреди него стояла Каллиопа. В нескольких шагах от неё – Генри.
Он спас меня из объятий смерти на берегу реки Эдема. Боролся за наши жизни, пока Каллиопа душила меня цепями в Тартаре. Он – повелитель Подземного мира, король мёртвых и один из самых могущественных богов в истории.
И ни разу в жизни я не видела, чтобы его силы источали ту ярость, что источали сейчас. Вокруг него клубились чёрные волны, сотрясая недра дворца, и, хотя я была лишь призраком, впервые в жизни испугалась Генри по-настоящему.
Удовольствие смешалось со страхом, но стоило мне подойти к Каллиопе, я ощутила укол презрения.
Генри покончит с ней. Каким бы оружием она ни обладала, оно не сравнится с той чистой яростью, что окружала Генри и подпитывала его силы. Только титан способен убить бога, а Каллиопа, как и я, всего лишь бессмертна. Не больше.
Стены сотряс взрыв, и меня охватила паника. Майло. Генри понятия не имел, что он здесь, что Каллиопа стояла на пути к сыну. Возможно, он даже не знал о его существовании. И если решит разрушить весь замок…
Понадобится одна лишь мысль… и наш сын умрёт.
Я бросилась в детскую, к кроватке, но не успела разглядеть лицо Майло, как стены с рисунком заката исчезли.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где нахожусь. Горячие руки Кроноса касались моей кожи, он держал меня за руку, а сбоку стояла Ава. Мы находились в коридоре с золотыми стенами и синими шторами, но он был пуст.
Неужели всё закончилось? Неужели мы всё пропустили?
Нет, невозможно. Мои видения всегда передавали события настоящего. Я не способна увидеть прошлое или будущее.
Генри и Каллиопа где-то рядом. Должны быть где-то здесь. Над этим коридором, под…
– Кейт, дорогая, – голос Кроноса пронзил меня, словно ледяной кинжал. – Ты станешь моей?
Никогда. Ни за что. Даже если мы останемся одни во вселенной. Лучше я проживу вечность, похороненная под валунами.
Но до уничтожения целого замка оставались считанные минуты. Мне нужно спасти Майло. Если для этого придётся дать обещание, которое не сдержу, я готова столкнуться с последствиями.
– Отдай мне сына, и я твоя.
Почва ушла из-под ног, когда Кронос поднял нас вверх, оставив Аву одну. Мы прошли сквозь потолок, словно его и не было, и оказались в коридоре этажом выше. Я затаила дыхание.
Всего в нескольких шагах от нас стояла Каллиопа, а позади неё, окружённый тёмной силой…
Генри.
Мы смотрели друг на друга, и от облегчения у меня едва не подкосились колени. Наконец-то рядом тот, кто любит меня.
Он невольно шагнул навстречу, но, хотя я впервые видела его после зимнего солнцестояния, тело потянулось в сторону комнаты Майло.
Всего несколько шагов, вторая дверь от Каллиопы, и я буду рядом с сыном. У меня появилась возможность спасти нас всех.
Кронос схватил меня за руку, его пальцы заковали запястья в наручники из плоти и костей, и никакие хитрые манипуляции не ослабят их. Я снова в ловушке, но на этот раз в нескольких метрах от меня находились две частички моего сердца. Так близко. И они умоляли меня сделать что-то.
А я беспомощно стояла.
Мне казалось, что прошли часы, но на самом деле Каллиопе понадобилось всего несколько секунд, чтобы осознать происходящее. Она обернулась и улыбнулась во весь рот, её глаза сверкали злобой, а из рукава платья в ладонь соскользнул какой-то предмет. Кинжал.
Лезвие сияло той же сущностью, что и цепи, которые она обвивала вокруг моей шеи, той же тёмной силой, что окутывала камень, которым она ударила меня по голове.
Получается, Каллиопа не лгала. Несмотря на то что стоящий рядом со мной Кронос был из плоти и крови, ей удалось отделить от него некую часть. Теперь Каллиопа способна убить каждого, кто станет у неё на пути к правлению вселенной.
– Вы как нельзя вовремя! – Её голос был таким же девчачьим, как и раньше, однако теперь каждое слово сочилось высокомерием.
– Кейт? – голос Генри надломился, и окружавшие его волны тёмной силы дрогнули. Нет, нет, нет, ему нельзя сдаваться. Каллиопа нападёт, как только представится возможность.
Я шагнула назад.
Скажу прямо. Я ни за что не позволю Кроносу разделить меня с семьёй.
– Прикрой меня, – обратилась я к Генри и тут же вырвала руку из хватки Кроноса, потянув его за большой палец – им он не удерживал мою руку.
Может, я застала его врасплох, а может, он просто удивился и захотел посмотреть, что я сделаю, однако не стал бороться. Он отпустил, и преждe чем кто-то успел сказать хоть слово, я побежала по коридору к детской.
Майло плакал в колыбели, и мне страшно захотелось наконец прикоснуться к нему. Как же так получилось, что я решилась покинуть его?
– Всё хорошо, – прошептала я, потянувшись к нему. Майло успокоился, и когда его голубые глаза встретили мои, я поняла, что он меня увидел. – Никогда не дам тебя в обиду.
Мои пальцы коснулись пухлой щёчки, и кто-то позади прочистил горло. Я обернулась. В дверном проёме стояла Каллиопа, прижав к горлу Генри кинжал.
Из лёгких вышел весь воздух. Вот и пришёл конец. Генри умрёт. Я потеряю мужа, ребёнка, всю свою семью из-за сумасшедшей, которой плевать, кому причинить боль, лишь бы добиться своего. Лишь бы извести меня.
– Не трогай его… пожалуйста, – прошептала я, хватаясь за край колыбели.
Глаза Генри были открыты, он смотрел на меня… нет, не на меня. На Майло. Если Генри умрёт, то умрёт со знанием, что у него есть сын. Это крохотное утешение, но оно есть.
– Пожалуйста, – скривилась Каллиопа, издеваясь над моим отчаянием. – Как будто этого «пожалуйста» достаточно. Ты ведь знаешь, что это не так, Кейт. Зачем утруждаешь себя?
Мне было плевать, достаточно этого или нет. Я должна попробовать. Я не прощу себя, если сейчас просто сдамся и отдам ей всё, что важно для меня.
– Ты любишь его. Если убьёшь, то останешься ни с чем. Ты проиграешь.
Каллиопа лишь усмехнулась, но на её лице мелькнуло сомнение.
– Я стану повелительницей мира. И забуду, что такое поражение.
– Быть королевой не значит быть счастливой. – Я смотрела, как она держит Генри. Если она опустит нож, у него получится вырваться. Всё, что нужно – доля секунды. Я переключу её внимание на себя, а Генри заберёт ребёнка и исчезнет. – Ты останешься одна. Ты будешь несчастна.
Каллиопа сузила глаза.
– Не думай, что твой план сработает. Генри мне больше не нужен.
– Тогда что тебе нужно?
– Уже ничего, – позади Каллиопы возник Кронос. Он стал выше, чем несколько минут назад. Сила, исходящая от Генри, исчезла. – Сначала я убью Генри, затем твою мать, а потом и остальных членов Совета. Когда закончу, весь мир падёт ниц передо мной, а твой сын назовёт меня матерью, а тебя предательницей. Вместе мы увидим, как ты умрёшь.
Генри взревел и стал вырываться, но чем бы ни приковала его Каллиопа, эта сила держала крепко. Каллиопа снова прижала лезвие к его горлу.
Речь больше не о победе… Каллиопа знала, что я никуда не денусь, а я знала, что это конец. Теперь речь шла о том, как бы причинить мне ещё больше боли.
Какая ирония. Без Генри, без мамы и без сына я рада смерти.
Забудь. Выход есть.
Я должна что-то сделать… найти волшебные слова, которые заставят её опустить кинжал. Сказать хоть что-нибудь.
Плач Майло становился всё громче, и я, не оборачиваясь, коснулась его руки. Неужели это наши последние минуты? Хоть к горлу Генри и приставили кинжал, я бы отдала всё, чтобы эти минуты длились вечно.
– Тогда убей меня, – выпалила я. – Прямо сейчас, перед Генри, перед ребёнком… просто сделай это. Клянусь, если ты навредишь хоть одному из них, я позабочусь, чтобы остаток вечности ты горела в Тартаре.
Каллиопа наклонила голову, а я задержала дыхание. Она должна согласиться. Я готова на что угодно, лишь бы она опустила нож, тем самым предоставив Генри ту самую долю секунды.
Не успела Каллиопа сказать и слова, Кронос выдохнул, и по полу заклубился туман.
– Нет, – произнёс он едва уловимым шёпотом, но это слово погрузилось в меня и осело камнем. – Ты не тронешь Кейт, дочь моя. Если она умрёт, ты тоже умрёшь.
Румянец радости на лице Каллиопы сменился бледностью.
– Ты или оставляешь Кейт, или её отродье. Выбирай.
– Я сказал своё слово. Или ты подчиняешься мне, или я тебя убиваю. Тебе решать, не мне.
Сжав челюсти, Каллиопа сильнее прижала клинок к шее Генри, и он вздрогнул.
«Забудь обо мне, – его голос эхом отозвался в моей голове так же ясно, как если бы он произнёс это вслух. – Делай всё, что нужно. Беги, пока не стало поздно».
– Нет, – прошептала я, и Генри прищурился. Пусть бросается злыми взглядами сколько хочет. Я всё равно не уйду без него. Не уйду без ребёнка.
Каллиопа была всё так же бледна, но её губы изогнулись в ухмылке.
– Как мило. Делай что хочешь, но она не покинет этот дворец жив… – Она замолчала. – Что это было?
Лицо Кроноса не выражало ничего, и я обернулась, пытаясь понять, что привлекло внимание Каллиопы.
Её взгляд стал каким-то рассеянным, а ухмылка сошла с лица.
– Отец, сделай что-нибудь, – прошипела она, и я наконец поняла, о чём речь.
Где-то вдалеке прозвучал гром, с каждой секундой он становился всё сильнее.
Небо осветила вспышка молнии.
По коридорам разнёсся сильный ветер.
Дюжина боевых кличей слилась воедино, образуя устрашающее созвучие.
Совет.
Теперь лицо Каллиопы было не просто бледным, оно стало цвета пепла, и её хватка ослабла.
Я действовала без раздумий. Запомнила чувство прикосновения к ручке сына и отпустила его.
Я бросилась к Генри на максимальной скорости и толкнула его в сторону. Схватила ту руку, в которой Каллиопа держала кинжал, и со всей силы ударила ею по стене. Она не была человеком, а потому не чувствовала боль. Как бы я ни старалась, всё было тщетно.
Но я должна дать Генри достаточно времени схватить Майло и уйти.
Богиня против богини. Я выплеснула всю ярость. Что-то во мне взяло верх, что-то первобытное. Я боролась с Каллиопой, обращаясь ко всей силе, что у меня была.
– Кронос! – крикнула Каллиопа, но тот исчез в тумане. В своей истинной форме. Пришла дюжина богов, которая окружила замок, и каким бы могущественным Кронос ни был, ему тоже пришлось сражаться. А значит, он ей не поможет.
Каллиопа, должно быть, тоже поняла это, потому что со всей силы повалила меня на пол. Схватила меня за шею, но я боролась, пытаясь выцарапать ей глаза. Однако ни ей, ни мне больно не было.
– Стерва, – прорычала она. – Коварная, никчёмная стерва.
– Не можешь… убить. – Я схватилась за рукоять кинжала, пытаясь вырвать его у неё из руки. – Умру я, умрёшь и ты, помнишь?
– Отец меня и пальцем не тронет.
– Готова поставить на это свою жизнь?
Она вскрикнула и забрала у меня кинжал. Я не могла противостоять её силе и с ужасом наблюдала, как отпускаю хватку, как кончик кинжала вонзается мне в руку.
Меня пронзила неописуемая боль, сжигая всё на своём пути. Она была бесконечно хуже, чем туман, коснувшийся ноги на церемонии коронации. Эта боль поселилась внутри, слилась с моим естеством, душила до тех пор, пока не остались лишь несколько жалких вздохов.
Я умирала. Ещё две секунды и…
В Каллиопу врезалось чёрное пятно. Когда вес её тела исчез, удушение прошло. Внутри бушевала агония, забиравшая из легких последний воздух, а огонь сменился холодом лезвия. Что происходит?
Я открыла глаза, ожидая увидеть то место, куда после смерти попадают боги, но увидела лишь маниакальную улыбку Каллиопы, которая лежала на полу рядом со мной.
Больше того, над ней, по-странному припав к её телу, навис Генри. Его глаза округлились, рот раскрылся, а руки прижались к рёбрам.
– Я победила, – прошептала Каллиопа. И когда она вытащила кровавый кинжал из груди Генри, я поняла, что произошло.
Глава 3
ТЁМНЫЕ ВРЕМЕНА
Четыре года я заботилась о лежачей матери, глядя, как она постепенно угасает. Её некогда сильное, здоровое тело превратилось в жалкое подобие той женщины, которой я помнила, и не было ни одного часа, когда бы я не представляла, что будет после того, как смерть заберёт её у меня.
Я жила в постоянном страхе, что я проснусь, а её уже нет, осталась лишь пустая оболочка, когда-то бывшая моей матерью. Я смотрела, как стрелка часов приближается к полуночи, и задавалась вопросом, станет ли эта дата моим ежегодным днём скорби.
Я знаю, что такое терять близких. Я знаю, каково это – пытаться бороться с неизбежным.
Но всё равно оказалась не готова к тому, чтобы смотреть, как Генри умирает прямо у меня на глазах.
Кровь хлынула из его раны на груди. Он упал на колени, одной рукой обхватывая свои рёбра, другой пытаясь дотянуться до меня. Никогда не видела в его глазах подлинный ужас. Боги ведь не умирают. Если только сами того не захотят.
Я протянула ему свою непострадавшую руку. Жизнь покидала его тело. Сможет ли кинжал убить и меня тоже? Как только всё закончится, будем ли мы вместе на том свете, где бы это ни было?
Есть ли вообще загробная жизнь для Повелителя мёртвых?
В момент, когда наши пальцы соприкасаются, я вздрагиваю. Это знакомое чувство – оно встряхивает сильнее, чем когда-либо раньше, но в ту же секунду я понимаю: мы возвращаемся домой.
Ещё секунду назад Майло плакал в полуметре от меня, а вот уже я лежу в обнимку с Генри в полной тишине. Мы больше не во дворце Каллиопы. И даже не на острове. Но и не в Подземном мире – по крайней мере, я не припоминаю там такого места.
Мы лежим посреди гигантского зала, где нет ничего, только небесно-голубой потолок над головой и пол цвета заката. Золотые стены простираются вдаль без конца и края, а солнце в центре потолка, не отличимого от настоящего неба, заливает всё своим светом. От такого зрелища должно захватывать дух.
Но Майло нет. Где бы мы ни были, чутьё подсказывает мне, что он к нам не присоединится, и немыслимая боль распространяется по телу, точно кислота. Лучше бы меня закололи кинжалом тысячу раз, чем хоть секунду жить с этой мыслью.
Вот только я ничего не могла поделать. На острове с ним сейчас моя мать, а ещё Джеймс и остальные члены Совета. Этого должно быть достаточно. Единственный, за кого сейчас нужно молиться, придавил меня сейчас к полу.
– Генри!
Меньше всего на свете я хотела бы причинить ему боль, но у меня нет выбора, кроме как попытаться осторожно скинуть его с себя. Кровь пропитала его рубашку, и я прижала ладони к его груди в попытке остановить кровотечение, но это было бесполезно. После всего, через что мы прошли вместе, после всего, что он сделал, чтобы защитить меня, я не могла, чёрт возьми, ничем ему помочь. Это нечестно. Несправедливо.
– Кейт? – Его голос звучал хрипло и слабо, как у тяжело больного, вот только он не болен. Он умирает. – Ты… ты в порядке?
– Я нормально, – соврала я, но голос не слушался. – Не садись. Ты потерял много крови.
Сколько у богов крови? Столько же, сколько у смертных? Сколько нужно потерять, чтобы это стало опасно для жизни?
– Я не знал, – прошептал он. – Я думал… Ава говорила…
– Ты не виноват. – Я коснулась дрожащими губами его губ. На вкус как дождь. – Это всё не твоя вина. Это я доверилась ей. Мне следовало остаться с тобой. Прости.
Он слабо ответил на поцелуй.
– Тот… тот малыш…
В горле образовался ком.
– Да, он твой сын. – Я слабо улыбнулась. По крайней мере, Генри узнал об этом. – Я назвала его Майло. Мы можем выбрать ему другое имя, если хочешь.
– Нет. – Он закашлялся, и пара капель крови окропили его губы. – Имя идеально. И ты тоже.
Я прижалась к его груди, надавив всем весом на рану. Я отказываюсь прощаться. С Генри, с нашей совместной жизнью… Я не готова прощаться. И Майло заслуживает того, чтобы расти с отцом. У меня отца не было, и, чёрт побери, я не позволю ему испытать ту же пустоту и неопределённость. Он достоин большего. Он заслуживает иметь полную семью.
Кровотечение из моей руки тоже не останавливалось, и иногда мне казалось, что комната вращается. Глаза Генри цвета луны не закрывались. Он улыбался.
– Никогда бы не подумал, что у меня будет сын. – Его голос дрожал. – Никогда бы не подумал, что у меня будешь ты.
Я стиснула зубы от головокружения, тело слабело с каждой секундой.
– Ты же не думаешь, что это всё? Я буду с тобой ещё чертовски долго.
Перед глазами плыло, я не видела ничего вокруг. Где все? Почему они не чувствуют, как жизнь покидает тело Генри?
Потому что жизнь покидает не его тело. А моё.
– Кейт? Генри?
Мамин голос прозвучал над нами, и я измождённо всхлипнула.
– Мама?
Она присела рядом с нами. От неё исходило тепло и аромат яблок и фрезий.
– Пойдём, милая, – пробормотала она. – Я держу тебя.
Но я не могла оторвать рук от Генри. Он похолодел, его глаза были распахнуты и не моргали, грудь не двигалась. Богам не нужно дышать, но Генри обычно это делал. Его сердце всегда билось, а теперь я не видела признаков пульса.
Он мёртв.
Я не помню, как появились остальные. В одну секунду мама прижимала меня к груди, держа за окровавленную ладонь, пока я кричала и рыдала, не замечая ничего вокруг. А в следующую – над нами навис Уолтер. Тео опустился на колено рядом с телом Генри, его губы быстро шевелились.
– Уведите её отсюда, – произнёс Уолтер. Его громогласный приказ казался чем-то далёким, пока я жалась в тёмном уголке в глубинах своего сознания. Чьи-то ласковые руки подняли меня. Кажется, голос Джеймса шептал какие-то успокаивающие слова, которых я не могла разобрать. Сама же я дёргалась, вырывалась, визжала. Я не могла бросить Генри. Если я покину его, то больше никогда не увижу, и тогда он по-настоящему умрёт.
Он не может быть мёртв. Просто не может.
Ещё одна пара рук вмешалась, но я была слишком погружена в себя – с тем же успехом можно было закрыть глаза и раствориться во тьме. Здесь меня никто не тронет. Здесь Генри везде и всюду. Здесь вновь наступила зима, и мы часами лежим в обнимку под тёплым пледом. Моя ладонь покоится на его тёплой груди, я чувствую его сердцебиение под своими пальцами, ровное и вечное. Здесь никто не умер.
Плач привлёк моё внимание, и я распахнула глаза. Никакого золотого зала уже не было, его сменила детская во дворце Каллиопы. Моё сердце сжалось. В колыбели лежал Майло. Значит, мама его не спасла.
Я стояла рядом с ним, притворяясь, что могу взять его на руки и покачивать, пока не уснёт. Притворяясь, что это не просто вопрос времени, когда огонь титанов в моих венах поглотит меня, а Майло останется сиротой. Я не знала своего отца, но дорожила временем, проведённым с матерью. У Майло даже этого не будет. Всё наше время вместе составили те несколько секунд перед тем, как Каллиопа убила его отца. Он даже не запомнит этого.
Нет, у нас есть сейчас. Даже если он не поймёт, что с ним была я, я могу быть рядом. И буду. Устроившись рядом с его кроваткой, я смотрела на него, не моргая, впитывая каждую секунду.
И ждала наступления неизбежного.
* * *
«Кейт».
Голос Джеймса донёсся до меня, пробившись сквозь то, что осталось от моего сердца. Я моргнула. Сколько прошло времени? Несколько минут? Часов? Дней? Нет, даже такое чудовище, как Каллиопа, не оставило бы Майло одного на такой срок. Он сладко спал в своей люльке, его маленькая грудь поднималась и опускалась. Каждый его вдох успокаивал меня.
«Возвращайся, Кейт», – шептал голос прямо мне в ухо, но я не откликалась. Нет, в реальном мире не осталось ничего для меня. Мама прожила немало тысячелетий до моего рождения, проживёт без меня и ещё несколько. Придётся.
Воздух стал плотнее от напряжения, в голосе слышалось раздражение: «Кейт, клянусь, если ты не очнёшься, я скажу Генри, что мы целовались. И что ты считаешь, что у меня классная задница».
– Генри?
Мои глаза распахнулись, теперь уже настоящие. Как и каждый раз до этого, мысль о том, чтобы расстаться с Майло, лишала меня воздуха, и размытые фигуры плавали перед глазами, пока я не смогла сосредоточиться.
Небесно-голубой потолок и пол цвета заката. Вот только если тот зал был залит золотым светом, то эта комнатка казалась меньше, скромнее, мрачнее.
Я отчаянно оглянулась по сторонам, ища взглядом Генри, но его здесь не было. Значит, Джеймс решил просто жёстко пошутить, чтобы вытащить меня из единственного места, приносившего мне некое подобие утешения.
– Как ты себя чувствуешь? – Мама стояла рядом с кроватью, прикладывая к моей руке компресс из чего-то, пахнущего мёдом и мандаринами. Заметив мой взгляд, она ласково убрала мои волосы назад и слабо улыбнулась, вот только глаза оставались грустными. – Это снимет боль. Тебе придётся походить с перевязанной рукой, но яд распространяться уже не будет.
Я замотала головой.
– Сними.
– Что? – Она свела брови. – Милая, это нужно для спасения твоей жизни…
– Не хочу, – я резко села, срывая компресс. Моё тело протестующе заныло. Плевать. Генри мёртв, а я больше не смогу взять сына на руки. Не хочу, чтобы мою жизнь спасали.
Мама опустила ладонь на моё здоровое плечо и мягко, но уверенно надавила, возвращая меня в лежачее положение. У меня не было сил сопротивляться.
– Жаль. Я твоя мать, и нравится тебе это или нет, но я не дам тебе умереть, когда могу этому помешать.
Я шмыгнула носом, глядя в безоблачный потолок.
– Я не могу, мамочка.
Я не называла её так со второго класса, после того как самая популярная девочка в нашей частной нью-йоркской школе услышала, что я так обращаюсь к маме, и дразнила за это последующие четыре года.
– Не можешь что?
Она вернула компресс на мою руку. Было адски больно, но это ощущение больше не распространялось.
– Мой малыш, – прошептала я. Она хоть знает, что стала бабушкой? Знает про замысел Каллиопы? Или думает, что я просто сбежала с Авой на девять месяцев, забыв про неё?
Она помедлила, отводя глаза.
– Знаю. Мне очень жаль, Кейт.
И всё. Простое признание факта. Не предложение отправиться на поиски. Не обещание вернуть его и наказать Каллиопу при первой же возможности. Я с трудом сглотнула, будучи на грани истерики.
– Его зовут Майло… Генри был рад. Ему понравилось имя.
– И наверняка всё ещё рад, – голос Джеймса донёсся до меня сквозь туман.
– Всё ещё? – мой голос надломился, и хотя мама по-прежнему удерживала меня за плечи, я приподняла голову.
Джеймс прислонялся к дверному косяку, его светлые волосы были взъерошены, а щёки разрумянены, словно он только что пробежал марафон. Или я просто давно не видела его при дневном свете.
– Он в другой комнате. О нём заботится Тео, – сообщил Джеймс.
Тео – член Совета, способный исцелять раны, нанесённые титанами. А если не исцелять, то хотя бы облегчать боль.
Это вообще возможно? Судя по тому, каким стеклянным стал взгляд Генри, как остановилось его сердцебиение, как застыло его тело, нет, невозможно.
– Генри жив?
Мгновение между моим вопросом и ответом Джеймса тянулось вечность. Мне отчаянно нужно было услышать правду, и в то же время я не хотела ничего знать. Я могла бы остаток вечности цепляться за сладкую надежду, подаренную Джеймсом. Пусть Генри всегда будет в другой комнате, живой, и ждёт меня.
– Да, – ответил Джеймс, и я тихонько всхлипнула. Мама коснулась мой щеки, но я не смотрела на неё, вперившись взглядом в своего лучшего друга.
– Можно мне взглянуть на него? Мне нужно увидеть его.
К чёрту постельный режим. Я снова села, но мама второй раз вернула меня на место, на этот раз ещё настойчивее.
– Увидишь его, как только позволит твоё состояние, – ответила она, при этом бросив быстрый взгляд на Джеймса. Они почему-то переглянулись, и меня это напрягло.
– Что? – Шея разболелась от попыток держать голову приподнятой, но я не могла сдаться. – Что происходит?
Джеймс потупился, и мыльный пузырь моей надежды лопнул.
