Текст книги "Прощание славянки (СИ)"

Автор книги: Евгения Староверова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14. Знакомство

Прошло несколько секунд, двигатель завелся с воинственным рыком, суденышко тронулось, заложило на Енисейской шири вираж и направилось к берегу. То ли ввиду неожиданного поворота событий, то ли просто по неопытности, но рулевой вовремя не погасил скорость, и плоскодонное судно с отвратительным скрежещуще-чавкающим звуком заехало носом на прибрежную гальку.

Бен заблаговременно укрылся в зарослях. Еще сегодня утром он прикидывал, как преодолеть Ермаковскую излучину и идти дальше к Туруханску, надеясь встретить на пути охотников или рыбаков. Всю последнюю неделю Бен настраивал себя на то, что спасения придется ждать днями, а то и неделями, терять и вновь обретать надежду, и оказался совершенно не готовым увидеть судно вот так вдруг. Не раз он представлял себе, как будет всматриваться в хмурую даль, ища спасения со стороны большой воды – могучего Енисея. Каково же было всеобщее удивление, когда суденышко появилось словно из ниоткуда, чуть ли не из прибрежных кустов! Стало ясно – то, что они накануне приняли за глубоко врезающуюся в берег заводь, на деле оказалось основательно заросшей протокой, вполне проходимой для лодки или судна с мелкой осадкой.

При ближайшем рассмотрении судно оказалось старой, потрепанной жизнью мотозавозней[1]. Ржавое, все какое-то мятое, много лет не чищеное, не крашеное, с палубой, огражденной лишь хилыми леерами, оно, тем не менее, сулило надежду на спасение.

Новые владельцы судна демонтировали грузовую стрелу, некогда находившуюся в носовой части палубы, оставив лишь лебедку и соорудив на освободившемся месте самодельный грузовой отсек. Это было металлическое, небрежно сваренное сооружение с двумя низкими дверцами, по своей архитектуре имевшее выраженное сходство с туалетом типа сортир на какой-нибудь заштатной железнодорожной станции. Оставалось лишь намалевать буквы «Ж» и «М» на приземистых дверцах. Единственным существенным отличием была его небольшая высота – сооружение не должно было перекрывать рулевому обзор. Ближе к корме, на палубе, выстроилась батарея вместительных стальных бочек. Горючее – догадались путники.

Безлюдный берег Енисея не располагал к доверительному общению. Кругом глушь, тьмутаракань, кричи – не докричишься. Лида и Катя, подняв руки, подошли к кромке воды. Им пришлось простоять так минуты три, прежде чем дверца рубки отворилась. На палубу вышел… Нет, вовсе не заматеревший речник с обветренным лицом, а неожиданно молодой человек с льняными волосами. Юноше вряд ли могло быть больше двадцати пяти лет, он имел приятное, но несколько капризное лицо. «Что-то уж слишком приятное», – отметила про себя Лида. Короткая, ершистая русая бородка смотрелась на его полудетском лице с распахнутыми глазами и пухлыми губами, мягко говоря, немного неуместно, делая его пародийно похожим на морского волка из детского мультика. Одет юноша был в высшей степени небрежно – в разноразмерные вещи, явно с чужого плеча, но нисколько этим не смущался, а держался уверенно, по-хозяйски.

Молодой человек молчал, лишь в изумлении таращился на горе-путешественниц. Затем сделал еле заметный жест, и из-за рулевой рубки беззвучно появился второй, ранее незамеченный человек со смуглой, обожженной до цвета кирпича кожей и темными жесткими волосами. Этот второй являл собой полную противоположность красивому блондину. Он был явно постарше, но, судя по повадке, занимал здесь подчиненное положение. Внешность имел вопиюще неславянскую, но не лишенную приятности черт. Одежда обнаруживала в нем человека бедного и неприхотливого, привыкшего до износа таскать на себе, что Бог послал. Серые, потерявшие вид вещи выглядели по отдельности совершенно обыкновенно, но, собранные все вместе, выдавали в молодом человеке иммигранта, относительно недавно приехавшего в страну из Центральной Азии. Общую серость разбавляла единственная новая вещь – высокие глянцевые резиновые сапоги фиолетового цвета, да не просто фиолетового, а вопиющего оттенка «вырви глаз», приобретенные, должно быть, специально для работы на реке. На сыне степей они смотрелись довольно дико.

Все четверо застыли в недоуменном молчании.

– Здравствуйте. Бог в помощь, – несмело произнесла Лида.

– Это же Каберне! – выпалил вдруг азиат. И, показывая пальцем на Катерину, уже спокойнее повторил: – Смотри, Никита, это Катерина Каберне! Из журнала.

– О! Золотая молодежь! Мое почтение! Мадемуазель де Каберне собственной персоной! Но где же ваши волосы? – ухмыльнулся молодой хозяин и отвесил девушкам поклон, помахивая воображаемой шляпой.

В голове у Лиды все смешалось. Так, блондина зовут Никитой, хоть какая-то ясность. Но при чем тут Каберне? Ведь Катя говорила, что она Жукова?.. Хотелось так много узнать, но расспрашивать напрямую она побоялась – могут ведь и послать.

– Не слушай его! – почему-то завелась Катерина. – Это просто тупая нищебродская зависть. Все потому, что наша семья богата. Сама подумай, чтобы купить катер, организовать экспедицию и добраться до ваших выселок, – понадобились немаленькие деньги!

– Ее несравненный папочка дон-месье-синьор де Каберне в свое время облапошил всех, скупая земли по дешевке, когда отчаявшиеся люди хватались за любую копейку.

– Мои родители просто умнее остальных, – парировала Катерина, – и я не считаю нужным за это извиняться! Мой папа первый в Сибири начал выращивать виноград в промышленных масштабах. Сначала в Хакасии, а затем и на Алтае. Теперь там целые плантации виноградной лозы. И вина наши лучшие в стране. Есть классические сорта: Мерло, Каберне… – повествование Кати было прервано издевательским смехом, но она и бровью не повела, – …а есть и новые, каких больше нигде не сыщешь. Отец давно мечтает отправлять их на экспорт – если бы мы только нашли дорогу к морю…

– Погоди, – ухмыльнулся Никита. – Вот что, оказывается, привело тебя в эти края… Ты мечтала, что, вернувшись, с тихой гордостью сообщишь отцу, что нашла выход к Севморпути?

Катерина залилась пунцовым румянцем досады.

Только увидев таких непохожих людей рядом, Лида поняла разницу. Катерина, надо отдать ей должное, даже в ватнике и чужих сапогах не по размеру держалась как наследная принцесса. А ребята явно были попроще: дешевая, поношенная одежда, подержанное снаряжение, да и сами без ненужного гонора. А судно… Это жалкое ржавое корытце не шло ни в какое сравнение с красавцем «Бореем». Но «Борей» получил пробоину и погиб, а это суденышко было их шансом на спасение.

– Так ты что, обманула родителей? – изумился азиат. – Тайком уехала?

– Тебя объявили пропавшей, и папочка Жуков обещает огромную награду за любые сведения о твоем местонахождении, – сообщил Никита. – Похоже, Назар, мы с тобой скоро разбогатеем.

– Я никому не позволю наживаться на… – Катя не нашла подходящих слов. – Я сама вернусь домой!

Лидия с ужасом смотрела, как Катерина собственными руками убивает их шанс на спасение. Молчать дальше было нельзя.

– Я Лидия Метёлкина, а это действительно Катерина… – Лида запнулась, не зная, какую фамилию правильнее назвать. – Мы идем на юг.

– Вот так, запросто, идете прямо на юг? – Никита рассмеялся. – Прямо так пешочком и идете?

– Мы будем рады попутчикам. Может быть, вы возьмете нас с собой? – осторожно спросила Лида.

– Ну, вообще-то нам надо на север, вниз по течению, так что с вами нам точно не по пути. И вид у вас уж больно подозрительный, – скептически заметил Никита. – Неужто забыли что в этих краях?

– Я нахожусь там, где считаю нужным, – гордо ответила Катя. – Но так и быть, скажу: я организовала исследовательскую экспедицию в низовье Енисея и теперь возвращаюсь.

– Чего искала-то? Неужели путь к морю? – вступил в разговор Назар, но его никто не слушал.

– У нас тоже своего рода экспедиция, – принялся рассказывать Никита. – Только в нижнее течение реки мы соваться не собираемся, еще километров тридцать на север, и хорош. И экспедиция наша не исследовательская, а просто хозяйственная. Найдем, что нам нужно, заберем, и обратно.

– Так вы старьевщики! – презрительно фыркнула Катя и отвернулась. – На мерзкой ржавой посудине! Нужно было сразу догадаться.

И хорошо, что отвернулась, а то Назар и Никита одарили ее такими взглядами… Да и Лида смотрела не особо ласково.

– Это законный бизнес, и нечего нос воротить, – холодно сказал Никита. – Кстати, мы, пожалуй, готовы вам помочь. Но решайте сами. Не нравимся мы или наше плавсредство, так пожалуйста – топайте себе и дальше по бережку.

Только бы сейчас все не испортить! Лида даже дышать боялась.

– Плавсредство у вас очень даже ничего, – примирительно сказала она, – с умом выбрано. Не то, что у некоторых. А чем промышляете?

– Всем, – неопределенно махнул рукой Никита. – Когда все посыпалось, люди бежали, побросав свое добро. Многое, конечно, пришло в негодность, но кое-что осталось. Попадаются и совсем уж диковинные вещи – мой приятель, например, два года назад чуть севернее Туруханска нашел целый контейнер старых огнетушителей. Начинка, конечно, вся разложилась, но металлические корпуса пошли на переплавку. Что только не встречается… Сейчас можно разжиться и металлоломом, и арматурой, и старой утварью, а если повезет, то и медным кабелем. А в пошлом году мой брат нашел ниже по течению в неприметной протоке целое кладбище старых лихтеров[2]. Похоже, их туда течением затянуло, а выплыть – дудки! Типа природной ловушки.

При этих словах Назар весь напрягся и дернул друга за рукав.

– Не парься! – лишь усмехнулся в ответ Никита. – Сии барышни на старье не позарятся, верно? А вот мы спокойненько прицепим их одного к другому да и уволочем за собой как на веревочке. Хорошие деньги возьмем. То есть хорошие, конечно, по нашим с Назаром меркам.

– Да… – мрачно протянул Назар, – за это корыто последние деньги отдадены.

– Отданы, – поправила Катя.

– Я все понимаю, но лучше вам туда пока не соваться. Опасно. Мы разворошили… В общем, за нами гнались, – попыталась предостеречь Лида.

– Кто? Аборигены, что ли?

– Конечно, нет, – отмахнулась Лида. – За нами гонятся дикари. Раньше они были людьми, а теперь вроде как одичали, стали хуже последних скотов…

– Маугли, взращенные в тундре дикими зверями и птицами?

– Вроде того – мы нарвались на целый выводок таких маугли, еле ноги унесли. Разозлили мы их крепко, и теперь они по реке рыскают, нас ищут. Будет случай – и вас не пощадят.

– Тааак…. – произнес нараспев Никита. – Интересненько. Думаю, будет честно, если вы нам все расскажете. Ведь если эти… дикари преследуют вас, то, стоит вам подняться на борт, в опасности окажемся и мы. Выкладывайте! Для начала расскажите, что вы искали в этой вашей исследовательской экспедиции.

Лида исподволь наблюдала за Никитой и Назаром. Пусть рассказ о речных разбойниках и произвел на обоих впечатление, но уж очень неодинаковое. Никита встревожен, конечно, но больше заинтригован. Для него все это – часть приключения. Молодой еще, жизнью, видать, не битый. Вот Назар – он другой. И не сказать, что намного старше, на вид ему тридцать или слегка за тридцать. И не то, чтобы он сильно испугался… Но Лидия была уверена – Назар знает, каково иметь дело с бандитами.

– Все, что я искала, я уже нашла, – произнесла Катерина, довольно улыбаясь. – И отчитываться буду только перед Республиканским Географическим Обществом. Я нашла это первая!

– Что – все? – не отступался Никита.

– Не скажу! Но все права на открытие теперь мои! Вот она подтвердит! – Катерина ткнула пальцем Лиде чуть не в лицо.

– Ребята, вам, правда, туда не надо, – преодолевая неловкость, вызванную бестактными словами Кати, тихо произнесла Лида. – Из всего отряда Екатерины Жуковой в живых осталась лишь сама Екатерина Жукова. И она права, она уже нашла… кое-что. Нового вы ничего не найдете, а ради ржавых лихтеров жизнями рисковать не стоит.

– Вы вот… Знаете что, гражданки-заговорщицы, – красивое лицо Никиты исказилось гневом. – По-моему, вы просто играете втемную, держа нас за дураков. И я уже не уверен, что мне по-прежнему хочется вам помогать.

– Она нашла меня, – ровным голосом произнес вышедший из кустов Бен. – Вот тебе ответ на некоторые загадки. Доволен?

Никита застыл на мгновение в неподвижности, а второй парень начал пятиться, вытянув вперед руки, но запнулся и приземлился на пятую точку. Через пару секунд они дружно отшатнулись и молча, словно лишившись дара речи, бросились наутек. Но, на свою беду, они как будто позабыли, что находятся на палубе. Обогнув с разных сторон рубку, ребята добежали до кормы и, запнувшись за леера, бултыхнулись в воду. Вода несколько смягчила падение, и они, вскочив, припустили прочь по мелководью.

*****

– Да сколько же еще ждать? – недовольно ворчал Бен, глядя, как девушки уплетают банку шпрот на двоих. – Трусы несчастные.

Путники уже успели перетащить к судну всю свою поклажу и устроить привал. Никита с Назаром так и не объявились.

– Может, нам стоит их поискать? – неуверенно предположила Лидия.

– Не думаю, – веско ответил Бен. – Больно прыткие. Где их сейчас найдешь? А увидят, что я пытаюсь их достать, так, чего доброго, сгоряча сиганут в какую-нибудь трясину. Подождем. Деваться им некуда. Замерзнут, проголодаются да и вернутся.

Сидели, ждали, молча смотрели на воду. Так прошел не один час. Вдруг Бен весь напрягся.

– Выходите, – сказал он строгим голосом. – Я знаю, что вы затаились в кустах. Послушай меня, южанин, выходи, сапоги выдают тебя с головой!

Лида оглянулась – и правда, между стволов мелькнуло пятно вопиющего фиолетового цвета, совершенно неуместного в палитре красок осенней сибирской природы. Через минуту на свет Божий вышли мокрые и напуганные хозяева мотозавозни.

– Не бойтесь, подходите, он добрый, – крикнула Катерина, как будто речь шла о большой незлобивой собаке.

– Видите, мы не тронули ваше добро, мы не разбойники, – спокойно продолжал Бен. – Просто путники, нуждающиеся в вашей помощи.

Назар и Никита подошли к судну, но дар речи, похоже, пока не обрели. Бен медленно приблизился к ним.

– Бен. Как я понимаю, ты здесь капитан, – Бен кивнул Никите, – а ты старпом. Вы молодцы, вижу, с умом подготовились, – с уважением продолжал он. – Для обследования обмелевших проток ваша мотозавозня в самый раз подходит. А не страшно на эдакой плоскодонке на Енисейской шири?

– Нормалек, – Никита первым обрел членораздельность и робко смотрел на Бена. – Она устойчивая и в управлении, что надо. Но если честно, нам и выбирать-то было не из чего – остальное было просто не по деньгам.

*****

Впервые за много дней… за всю свою жизнь Лидия задумалась, как же все это ужасно. Все последнее время она привыкла бороться с внешними обстоятельствами: нападение маугли, Красная Мгла, непосильные тяготы дороги… Но теперь она ощутила, что бывают вещи и пострашнее…

Напряжение в разговоре, во взглядах, в жестах… Никто не может ни встать, ни сесть, ни пройтись нормально. Трясущиеся руки. Страх. Брезгливость и отвращение, которые испытывают Назар и Никита. Они милосердно пытаются это скрывать, и все делается еще ужаснее. Каково Бену терпеть все это?! Непреодолимые внутренние обстоятельства… Душа, лишившаяся привычного человеческого тела и заточенная в живой уродливый скафандр. Может быть, соразмерные страдания испытывают лишь люди, услышавшие фатальный диагноз – остальной мир объективно остается неизменен, но для них меняется все.

– Давайте обследуем окрестности, – предложила Лидия. – Хвороста наберем для костра, может, грибов найдем.

Все с радостью согласились. Далеко договорились не забредать, перекликаться, и не позднее чем через час вернуться. Еще с утра солнышко бодро золотило и без того переливающийся желтым, красным и зеленым прибрежный лес, но вот оно спряталось, и весь окружающий мир погрузился в тихую грусть осени. Под ногами похрустывали ветки и шуршала листва, небо стало низким и свинцово-серым. Матерчатый мешок Лидии быстро наполнялся влажными, душистыми грибами. Какой уж там час, еще минут пятнадцать, и пора будет возвращаться с добычей к месту стоянки.

Тишину леса разорвал сдавленный вскрик. Лидия побежала на зов, и, судя по хрусту ломаемых ветвей, туда же устремились остальные. На крохотной полянке Бен и Никита трясли за плечи побледневшего Назара.

– Что? Где? Что случилось?

– Там… дальше в лесу. Огромный!

– Кого ты встретил? Медведя?

– Нет, он белый… Я потянулся за ягодой, поднял глаза… Батюшки! Здоровенный!

– Белый медведь? – недоумевал Никита.

– Ерунда, они в здешних краях не встречаются, – возразил Бен.

– Там белый корабль в лесу, – наконец-то смог сформулировать отдышавшийся Назар.

[1] Мотозавозня (моторизованная завозня) – вспомогательное судно, часто с очень мелкой осадкой

[2] Лихтер – разновидность баржи, грузовое несамоходное судно, используемое в том числе для беспричальных грузовых операций

Глава 15. «Иван Тургенев»

Уже все вместе двинулись в указанном Назаром направлении. Лес еще не сбросил свой осенний убор, но рос здесь не слишком плотно, поэтому кое-что удалось разглядеть еще издали. Если знать, куда смотреть, можно было различить сквозь путаницу ветвей большой белый объект, довольно протяженный, в один рост с самыми высокими деревьями.

Они нашли корабль в небольшой обмелевшей протоке, что шла наперерез Ермаковской излучине. «Тургенев» простоял здесь не один десяток лет и при ближайшем рассмотрении был не нарядным белым теплоходом, а старым, ржавым железным монстром, невесть каким образом застрявшим на мелкоте. Он стоял, увязнув килем в жидкой грязи, чудом сохраняя равновесие. Когда подошли вплотную, он показался путникам огромным как дом, даже еще выше, нежели в те времена, когда он гордо покачивался на реке, будучи погруженным в воду по ватерлинию. Молодая растительность подобралась к нему почти вплотную, и березки-недоростки тянули к нему золотистые ветви. Походив туда-сюда, путешественники устроились на упавшем мшистом стволе.

– Жаль, Сальвадор Дали этого не видел. Мог бы написать еще один шедевр, – помечтала вслух Катя.

– Как же так? – недоумевала Лидия. – Как он здесь оказался? Почему капитан не пошел обычным фарватером?

– Кажется, я знаю, что здесь произошло, – сказал Никита и подсел поближе. – Отец рассказывал. История эта известная, по крайней мере, у нас в Красноярске. «Иван Тургенев» в последний раз прошел вниз по Енисею двадцать лет назад. Кажется, это был какой-то круиз. Его часто арендовали под круизы, бывало даже и для иностранцев, а простых работяг доверяли возить старикам «Чкалову» и «Матросову». Это случилось как раз в том году, когда Город загадочно обезлюдел. Обратно «Тургенев» шел почти пустым, на борту был только экипаж и немногочисленные пассажиры с Диксона. Подошли к Ермаковской излучине – дальше хода нет. Хорошо, хоть капитан загодя почуял неладное.

– Видение ему, что ли, было? – скептически поинтересовалась Катерина. – Или голоса нашептали?

– Голоса и видения здесь ни при чем. Отец рассказывал, инцидент этот сразу же засекретили, но слухами полнился весь Красноярск. Говорили, сам вид здешних берегов изменился до неузнаваемости меньше чем за неделю. Ледяной Горы как не бывало, лишь гигантский провал в земле. Буквально на глазах появлялись новые протоки… Капитан выслал помощника проверить фарватер…

– А фарватера не было? – нетерпеливо перебила его Лидия.

– Ты откуда знаешь?

– Оттуда, – она махнула рукой в сторону, которую сама предположительно считала северной. – Недели за три до тех событий на излучине получил пробоину контейнеровоз. Но в тот раз обошлось без больших потерь. Фарватер обследовали и признали годным для судов с небольшой осадкой. Как «Тургенев». Я это помню, – Лида запнулась, – я родилась и выросла в Городе.

– В Городе… – недоверчиво протянул Никита, но нить разговора не потерял. – Так вот… Экипаж подал сигнал бедствия, и из Туруханска им навстречу вышло свободное судно… Не помню, какое. Капитан принял решение завести «Тургенев» в небольшую протоку, чтобы того ледоходом не раскурочило. Вот он и стоит на мели. Удастся ли когда-нибудь его отсюда вытащить, большой-большой вопрос.

– Ну что, картина ясная, – вздохнул Бен. – Протока действительно небольшая, вот «Тургенев» и заткнул ее как пробка. Смотрите, сколько ила и песка нанесло в районе форштевня. Три-четыре года, и готово: протока заилилась и обмелела.

Все встали и подошли к носу корабля. Действительно, течение навалило здесь целую гору речного песка, навсегда перекрыв ток воды. Кое-что, конечно, просачивалось, и в образовавшейся жиже густо разрослись болотные травы.

– Ого, металлолома-то сколько, – мечтательно протянул Назар, но быстро осекся, глядя на Бена и Никиту.

– Вообще-то, о кораблях так говорить не принято, – сухо пояснил Бен.

Отбросив осторожность, путешественники подошли к судну вплотную. Для этого им пришлось вступить в мутную жижу, которая почти доходила им до колен. Еще раньше они поняли, что экипаж постарался законсервировать теплоход, как мог. Окна, двери и люки были задраены, оборудование на палубах укрыто чехлами, трапы убраны, чтобы не шарилось всякое зверье, так что подняться на борт не было никакой возможности. Лишь птицы без всякого стеснения оккупировали теплоход. Снизу их было не видно, но в воздухе стоял несмолкаемый птичий гвалт. «Подняться бы на палубу, – думала про себя Лида, – или еще выше – на крышу рулевой рубки. Здорово было бы осмотреть окрестности с высоты, оттуда наверняка вся излучина как на ладони». Но ни трапа, ни даже веревочной лестницы нигде не было видно.

– Эх, на борт бы подняться, – вторил ее мыслям Назар. – Может, нашли бы чего.

– Ага, консервы двадцатилетней выдержки, – поддел его Никита. – Только как бы ты после них весь Енисей не загадил.

– Ты не дорассказал… – напомнила Никите Лидия.

– Да нечего больше рассказывать… Оставив здесь корабль, люди пошли наперерез излучине, а через несколько километров их подобрало высланное навстречу судно. Выше Курейки-то река чистая, и по сей день, слава Богу, тоже. Сначала все считали, что как-нибудь справятся с этой бедой. А через несколько дней пришло известие об исчезновении жителей Города, до этого-то все думали, что возникли неполадки со связью. Многие полагали, что эти события друг с другом связаны, хоть и не совсем понятно, как… Я-то совсем маленький был, детсадовец. По словам родителей, когда «Тургенев» не вернулся в родной порт, это стало настоящим ударом для красноярцев, но гибель Города заслонила все. Поисково-спасательную операцию отменили, люди стали бояться этих мест… Мама чуть не на коленях умоляла меня не соваться на Ермаковскую излучину.

– Вот так-то, маму нужно слушать, – рассмеялся Бен. – В подобных плохих местах можно нарваться на очень плохих парней.

Путники собрались и все вместе пошли к мотозавозне, которую они и так слишком надолго оставили без присмотра.

– Кто самый большой трусишка, тот и варит обед! – распорядился Никита.

– Вот всегда он найдет предлог, чтобы я готовил, – посетовал Назар. – То самый старший, то самый смуглый… Он начальник, мог бы просто назначить, а не издеваться.

Лидия вызвалась помогать, почистила грибы, картошку. О! На мотозавозне нашлось это сказочное лакомство – картошка! Назар оказался отличным поваром и приготовил вкуснейший и ароматнейший грибной суп. Постепенно стемнело. Потеряв всякий страх – большому отряду ничего не страшно – не таясь расселись вокруг огня.

– Я тоже помню «Ивана Тургенева», – заметил Бен. – Когда он заходил в Город, это всегда становилось событием. В принципе, приход теплохода с большой земли всегда вызывал оживление, на пристани собирались и стар, и млад… Какой он был красивый тогда, белый, чисто отдраенный… В народе его прозвали «сервантом» за слишком большие окна кают, но все это так, без злобы.

– Может быть, его еще вытащат? – не терял надежду Никита. – Капитан сделал все, чтобы его сохранить.

– Да… Все мы сейчас так… Дай нам, Господи, сил спасти то, что мы еще в силах спасти, и смирения пережить потерю того, что мы спасти не в силах. И мудрости, чтобы отличить одно от другого. Кто знает, сможет ли «Тургенев» после стольких лет держаться на плаву? – понуро пробормотал Бен.

– Как вы можете помнить «Тургенева»? Вы что… из той… прежней жизни? И кто вы? Откуда? Вы нас извините, конечно, но выглядите вы… странновато.

– Уууу… Сколько вопросов! Давай, я постараюсь ответить хотя бы на самый простой, хоть и боюсь, что мне дня не хватит. Откуда мы пришли… – Бен немного помолчал. – Мы из Города.

– Но… ведь Город погиб, обезлюдел! – заметил Никита.

– Это только официальная версия. Да, там происходили и происходят страшные вещи, но Город не мертв. Точнее, вместо него теперь образовались два новых поселения. Одно на поверхности, в районе Колонии…

– Старой части города, дома в которой устояли и после разрушения мерзлоты. Всего-то – несколько кварталов старых домов, – сочла нужным пояснить Лидия.

– Теперь там колония сибирских маугли, – подхватил нить Бен. – Страшное место, где живут уцелевшие пассажиры с последнего рейса «Ивана Тургенева». Когда-то они сошли на пристань родного города и обнаружили, что Город пуст. Несколько десятков детей и полдюжины взрослых. Некоторых отловили, но далеко не всех – они отчаянно сопротивлялись…

– Кто отловил?

– Не перебивай, скоро все поймете. Некоторые убежали в тундру и там погибли. В конце концов, от этой затеи отступились, бросив их на произвол судьбы. Под руководством уцелевших взрослых они нашли кое-какие припасы, заготовили дров и обосновались в уцелевших домах. Ни водопровод, ни канализация не работали, электричества не было. На их счастье, зимы теперь не такие лютые, как прежде. Но все равно, за прошедшие годы большинство из них умерло от холода и антисанитарии. Осталась горстка озверевших дикарей. Из законных промыслов у них только рыбалка, охота на уток и куропаток да заготовка ягоды. Но основной источник их доходов – грабеж грузовых автоколонн.

– Откуда грузовики в безлюдной тундре? – не скрывая недоверия, спросил Никита. – Это просто сказки какие-то.

– Посмотри на меня, мальчик, если все еще не веришь в сказки, – жестко отрезал Бен. – В этом нет ничего невозможного, потому что не так далеко от старого Города теперь существует новый. Тайный, подземный. Метрополия. История эта довольно любопытна и началась лет семьдесят назад, если не раньше… Ты что-нибудь слышал о подземных бункерах в долине Енисея?

– А то нет! – усмехнулся Никита. – Об этом только глухой не слышал. Говорят, от Енисейска до самого Города таких бункеров понастроено немеренно. В некоторых склады, а в некоторых – целые подземные цеха. Если не врут… В старые годы, люди видели, существовали даже железнодорожные ветки, которые кое-где по верху шли, а потом уходили прямо в гору… Извини, я бестолково говорю… Представьте: стоит на берегу реки невысокий холм, а в его склоне – тоннель с воротами. Туда-то железка и уходит. Что же там такое было, что даже дорогу пришлось провести? Все это, конечно, было строго засекречено. Но потом разруха началась… В наше время, я думаю, многие из этих бункеров отыскали… да и снова засекретили.

– Вот и рядом с Городом был построен такой же бункер. Ну, не совсем рядом, на некотором отдалении. В нескольких десятках километрах к востоку, подальше от реки, есть место, где рельеф выше, и грунты значительно крепче, чем под самим Городом. Там и возвели бункер. Железной дороги, правда, не было, но была обычная гравийка, а также автономные системы водо– и энергоснабжения. Там и возникла Метрополия. Старый бункер теперь не узнать – сейчас это современный подземный город со своими улицами, офисами, комфортабельными квартирами, кафе и магазинами. Только вместо солнца там лампы дневного света, а вместо ветра – вентиляция. Слыхал легенду о древнем граде Китеже, который в час смертельной опасности опустился на дно озера? Город тоже… почти умер. И ушел под землю, фигурально выражаясь. Только Китеж спасался от иноземных захватчиков, а Город… Мы прожили там двадцать лет, пока не приехала Катя и не… спасла нас.

– Вы что, с дуба рухнули? – зарделась Катерина. – Это же вы спасли мне жизнь.

– Нет, правда, – поддержала Бена Лидия, – ты пришла и вырвала нас из спячки. Спасла нас от трусости, уныния… от самих себя.

– Метрополия постоянно поддерживает контакт с портом. Да, да, – он перехватил изумленный взгляд Никиты, – порт Города нормально функционирует. По крайней мере, со стороны Енисейского залива регулярно приходят транспорты, ведется торговля. Сам, ясное дело, не видел, но знаю, что Северный Океан теперь значительную часть года свободен ото льда. Припай не в счет. И корабли приходят в основном в преддверии полярной ночи, разгружаются в темноте, а в плотных предзимних сумерках автоколонны идут к Метрополии. Я долго думал и скнокал – значит, есть от кого таиться. И этот «кто-то» имеет возможность вести разведку как минимум с воздуха, а может, и из космоса. Мы не одни, но окружены отнюдь не друзьями. Но я отвлекся… Я обещал объяснить… На автоколонны, идущие из порта в Метрополию, и ведут охоту маугли. Оружие у них самое примитивное, но свирепости не занимать.

У Катерины затряслись губы, да и Лида содрогнулась, вспомнив, как они сдуру заявились на Колонию, ища помощи и защиты.

– Грузы, конечно, жалко, но главное – эти утырки наших не щадят: забивают своими палицами, режут почем зря. А в Метрополии водители и так наперечет – на такую опасную работу охотников немного. Давно ведутся разговоры, что пора устроить облаву на Колонию и произвести отстрел. Но никто не решился пока взять на себя подобное решение. Ну что, – повернулся Бен к Назару и Никите, – верите мне или думаете, сказки рассказываю?

– Даже не знаю, – выдавил из себя Никита. – Действительно, на сказку похоже.

Назар вежливо молчал, глаза азиата светились восточным лукавством.

– Тогда скажи мне вот что… Вот вы утилем занимаетесь… Ходил ли кто-нибудь из старьевщиков до Города? Что видел?

По тому, как дернулся Никита, стало ясно, что удар пришелся точно в цель.

– Ходили. Мало кто живым вернулся. Люди говорят, что в Городе лихо чудит, а среди развалин видели… демонов.

– Веришь?

Никита смерил взглядом Бена и выдохнул:

– Верю.

*****

Плыть на север на ночь глядя не решились. Завели мотозавозню в заросшую заводь, нашли на берегу укромное, укрытое со стороны реки скалами место и начали устраиваться на ночлег.

– А я быстро догадался, что вы охотники за барахлишком, – заметил Бен. – Только думал, что направляетесь вы в Ермаково.

– Нет, – протянул Никита. – Это место люди не любят. Конечно, до славы Города ему далеко, но все равно… Я маме обещал держаться от него подальше. Радиация – дело нешуточное. Нынче во всех пунктах приема счетчики Гейгера, у кого сильно застрекочет, тот хлопот не оберется. Могут и в полицию сдать.