Текст книги "Дело о краже артефактов (СИ)"

Автор книги: Евгения Лифантьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Что-то в этой мешанине не складывалось, а что – Иван так и не мог понять.

Повалявшись немного, землянин, кажется, все-таки сумел поймать нужную мысль. Но додумать ее не удалось – раздался звонок, оповещающий постояльцев о том, что ужин подан.

Иван не успел проголодаться после «полдника» у Суволли, но ему хотелось посмотреть на местное общество.

Постояльцев оказалось немного.

Что больше всего порадовало землянина, так это то, что за столом не было хозяйки пансиона. Конечно, «семейная обстановка», которую обещала вывеска, это хорошо, но упаси судьба от таких болтливых родственничков!

Однако в отсутствии хозяйки Ивану пришлось, потея от страха, что нарушит какие-нибудь правила этикета, представиться самому:

– Приветствую вас, господа! Обстоятельства, которые свели нас за одним столом, видимо, позволяют некоторую свободу в общении… моя фамилия – Дурин, Олаф Дурин, я представляю столичный департамент полиции.

Взглянув на вежливо-безразличные лица обитателей пансиона, землянин решил, что вроде бы никаких местных традиций не нарушил. Кто-то из сидевших за столом ограничился кивком, кто-то привстал, назвав свое имя…

«Кажется, все – как в лучших домах Лондона и Филадельфии», – подумал Иван и с облегчением выдохнул.

Постояльцы вели себя как благовоспитанные джентльмены. Ели молча, лишь изредка просили друг друга передать что-нибудь из приборов.

Иван с любопытством разглядывал лица.

Самым интересным в компании сыщику показался пожилой аристократ, назвавший Морисом из Луутилета. Узкое лицо с орлиным профилем, глубокие морщины, седой ежик волос и заостренные, как у эльфов, уши. Одет неброско: темный сюртук, серая блуза с отложным воротником, зеленовато-коричневый шейный платок.

«Если верить сказкам, то эльфы почти не стареют. Так что, если этот дед – действительно эльф, то – сколько же ему лет? – задумался Иван. – Восьмидесятилетняя „долгоживущая“ считается девушкой, хотя и не очень юной. Господин Пфалирион с виду далеко не стар, по земным меркам ему лет тридцать или даже меньше, а о леди Лилиан говорил как о ровеснице. Значит, местные восемьдесят – это земные двадцать пять-тридцать. А старику на вид – восемьдесят, а то и больше. Пожалуй, он может помнить живым этого их мифического Черного Властелина… Вот с кем об истории поговорить!»

Рядом со стариком сидел господин помоложе, который выглядел именно так, как должен выглядеть эльф. Сказать, что он был красив, значит – ничего не сказать. За обеденным столом сидела ожившая мечта любительницы дамских романов.

Высокий, но не долговязый. Худощавый, но не худой: широкие плечи и тонкая талия. Двигается с той вкрадчивой плавностью, которую дают лишь долгие годы занятий единоборствами. Впрочем, вряд ли девицы могли оценить его опасность как бойца.

А вот кукольное личико с точеным носом, яркими губами и огромными светло-карими глазами в обрамлении длинных ресниц наверняка заставят учащенно биться любое женское сердце. Не говоря уже о золотистых кудрях, небрежной волной спадавших на плечи, и элегантном «охотничьем» костюме, аналоге того, что Иван обнаружил в саквояже, только гораздо лучшего качества… Определенно, короткие штанишки и вышитые золотой нитью куртки тут – не только полицейская форма, но и один из «писков» молодежной моды.

– Тайтрил Кипер, – представился красавчик.

«Интересно, почему тут у одних – нормальные фамилии, а другие называют лишь место рождения?» – этот вопрос Иван отложил в памяти, подумав, что пока это – не так уж и важно.

Еще пара постояльцев была похожа на гномов. Пока Иван не встречал вблизи ни одного представителя их племени. Однако эти бородачи не могли быть никем иным: у людей не бывает таких квадратных фигур и похожих на лопаты ладоней. По крайней мере, на Земле таких коротышек-культуристов – единицы. А здесь – сразу парочка, да еще не родственники, представились разными фамилиями:

– Вортфор Кхантанар, к вашим услугам!

– Фуфат Бубдан, к вашим услугам!

Общим у гномов было только сложение. Господин Кхантанар отличался черной бородой и попугаисто-яркой одеждой. Его камзол цветом мог соперничать с весенним небом, а рубаха – с яичным желтком. Довершали это эстетическое безобразие панталоны песочного цвета. Господин Бубдан тоже сиял – но не нарядом, а гладкой, словно отполированной, лысиной, одет же он был поскромнее. По крайней мере, его бурый в зеленую полоску костюм не вызывал желание зажмуриться.

На обычного человека из собравшихся за столом походил лишь господин Асвар Ге. На фоне нелюдей он выглядел более чем скромно. Обычный чиновник с незапоминающимся лицом. И одет в серое, словно припорошен пылью.

Пока длился обед, Иван успел вдоволь налюбоваться на временных соседей. Господа ели молча, словно разговоры за обедом запрещены правилами этикета. Неспешная беседа завязалась только во время десерта.

Говорили о ярмарке.

Лорд Морис (да, старик оказался лордом, именно так к нему и обращались) приехал в Кнакк только ради нее. Дед коллекционировал редкости и диковинки растительного царства. Он долго распространялся о влиянии отголосков темной магии на окраску цветов.

Гномы при упоминании о Черном Властелине дружно кривились. Похоже, это – потомки тех «подземных партизан», о которых рассказывал гоблин-дворецкий. Их интересовала продукция местных заводов. Господина Ге – тоже, правда, не с коммерческой стороны, а с государственной. На верфях Кнакка строили малотоннажные суда для императорского флота, вот столичный чиновник и прикатил проверять «расходование бюджетных средств».

«Ага, не зря я, глядя на него, о крысах подумал, – усмехнулся про себя Иван. – Типичный бухгалтер-аудитор».

Молодой эльф оказался представителем какого-то столичного издательства.

Пестрая компания, общих тем для разговоров – минимум.

Гномы немного порасспрашивали Ивана о модных новшествах, виденных в столице. Землянин, притворяясь полным гуманитарием, пробормотал что-то маловразумительно. Однако бородачи умудрились услышать упоминание о фотографии и уцепились за идею. Иван, как мог, рассказал о принципах получения дагерротипов. Выложил все, что помнил из курса школьной физики, в конец запутался и попытался нарисовать схему прохождения света через преломляющие линзы. Чувствовал себя Иван полным идиотом, но гномы смотрели на сыщика с нескрываемым восхищением.

– Оно и понятно, что такое пока только в имперской полиции водится, – солидно заметил господин Бубдан. – Это ж теперь как будет? Кажинного вора припечатают на такую пластинку, и любой будошник будет его в морду знать? Дело!

– И то верно! – закивал чернобородый Кхантанар.

Иван испугался, что его заставят рассказывать что-то еще, но тут в разговор вмешался младший из эльфов:

– Это похоже на Камни Остановленной Жизни, – сказал он, презрительно оттопырив нижнюю губу. – В книгах написано, что такие картинки крали у того, кто на них изображен, часть жизненной силы.

Землянин внимательнее взглянул на говорившего и осторожно поинтересовался:

– Что за Камни?

– Вы не знаете, – еще презрительнее скривился эльф. – Это же один из известнейших артефактов эпохи Черного Властелина!

«Опять этот властелин-пластилин, – ругнулся про себя землянин. – Сколько лет прошло, а про этого перца тут только и говорят. Да еще оказывается, что каждый полицейский должен наперечет знать все оставшееся от него барахло».

Впрочем, о Камнях Остановленной Жизни не знал не только Иван. Если старший эльф, который собиратель семян и корешков, одобрительно закивал головой, то остальные выразили на лицах искреннюю заинтересованность.

Тайтрил Кипер заметно приободрился, видимо, он относился к тому разряду существ, которые чахнут, если внимание общества сосредоточено не на них, и начал лекцию про то, что Черный Властелин изобрел множество полезных вещей, далеко обогнав в интеллектуальном развитии все остальное население континента.

Иван слушал вполуха, пока в речи красавчика не проскользнуло имя мага Амадеуса Суволли:

– В его коллекции много артефактов неясного назначения. Известно, что ими когда-то пользовались «мертвые маги» – помощники Черного Властелина. Но для чего?

Эльф сделал театральную паузу, и Иван счел возможным вмешаться в разговор:

– А вы видели коллекцию? Вы бывали у господина Суволли?

– Не только видел, но и зарисовал некоторые из самых известных артефактов! – хвастливо заявил господин Кипер. – Конечно, в издательстве мне предлагали воспользоваться этой вашей коробкой со стекляшками, но они не могут передать ни цвет, ни фактуру предмета.

Иван сделал вид, что согласен:

– Несомненно: создать изображение, полностью передающее впечатление, способен только хороший рисовальщик.

Обрадовавшись тому, что новый знакомец разделяет его взгляды, эльф завел разговор о готовящемся каталоге редкостей и артефактов эпохи Черного Властелина, находящихся в частных коллекциях:

– Уже издан один том, посвященный столичным музеям…

Иван кивал и поддакивал, но стремился перевести разговор на убийство мага.

– Чрезвычайно трагическое происшествие, оно может сорвать мою работу, оно уже сорвало, три дня ушли впустую! – закатил глаза Тайтрил Кипер. – Но надеюсь, что после похорон наследница позволит мне завершить работу!

– Вы общались с господином Суволли? Каким человеком он вам показался? – продолжал гнуть свое Иван.

– Очень милый, очень обязательный… в какие-то дни он сам не мог принять меня, но распорядился, и мне помогал его камердинер. Удивительно: гоблин, а так вышколен! С ним можно даже поговорить!

– А могли ли у господина Суволли быть враги? Вы ничего не слышали об этом в столице?

– Нет, – эльф задумался. – А почему вас так это интересует?

– Я веду расследование смерти господина Суволли, – ответил Иван. – Хотелось бы знать о нем все. Каким он был, с кем общался. Вы – не родственник, ваше мнение независимо, поэтому и ценно.

– Не может быть! – воскликнул красавчик. – Но…

– Почему же не может быть? – удивился такой реакции землянин.

– Но я почти не знал господина Суволли, мы разговаривали лишь пару раз, потом работать с коллекцией мне помогал этот гоблин.

– Порой какая-нибудь деталь, совершенно невинный на первый взгляд факт могут очень помочь в расследовании. А люди, постоянно живущие вместе, просто не замечают таких мелочей.

– Сожалею, но ничем не могу помочь, – резко ответил эльф.

Иван пожал плечами:

– Мне тоже жаль, – пожал плечами Иван. – Да, а на похороны вы пойдете?

– Конечно, конечно, было бы неприличным не почтить память…

* * *

Ивану не сразу удалось уснуть, хоть и устал он зверски.

Ночь выдалась слишком душная.

Землянин ворочался на непривычно мягкой постели, снова и снова прокручивая в голове события последнего дня.

Больше всего, его интересовало, почему он оказался втянутым в эту историю.

О том, как произошел сам перенос, Иван не думал.

Магия! Магией можно объяснить все, что угодно.

Но почему именно он попал в чужой мир? В фэнтези герой обычно разочаровывался в своей никчемной жизни и гиб каким-нибудь экзотическим способом.

Когда ставили «Двенадцатую ночь» Шекспира, кто-то из девчат, учившихся на филфаке, притащил монографию о кельтском эпосе. Там было написано, что, дескать, «полые холмы» – это символ загробного мира. Герой сказки умирает и попадает в царство мертвых. Эльфы – духи природы, то есть существа потусторонние, вроде привидений. Современные писатели сохраняли эту традицию, хотя у них нелюди порой бывают живее всех живых. Но все же «попаданец» мог где-то очутиться лишь после смерти. Стараясь хоть как-то обосновать перемещение своих героев в «иномирье», авторы наперегонки выдумывали самые нелепые способы гибели этих несчастных.

Так в книгах.

Но Ивана вполне устраивала его жизнь на Земле.

Конечно, как любому нормальному человеку, многое ему не нравилось. Например, зарплата. И количество дел в производстве. А так же то, что некоторые коллеги, позволявшие себе «договариваться» с подозреваемыми, через год после прихода в следственный комитет уже ездили на дорогущих иномарках. Не радовала недавняя смерть отца и то, что мама, выйдя на пенсию, перебралась жить к бабушке. «Молодому парню лучше побыть одному, – сказала она перед переездом. – А то и ты девушку привести постесняешься, и я буду тебя ревновать. Води уж не при мне».

В результате Иван как минимум два раза в неделю мотался на другой конец города к бабушке – чтобы нормально поесть.

Но, в общем и целом жизнь у молодого следователя была не такой уж плохой. По крайней мере, неудачником он себя не считал. Очень неплохая должность, перспектива карьеры, собственное жилье, причем в доме, который считался одним из элитных…

Да и в «иномирье» землянин попал до смешного банально – на своих двоих.

Шел, шел – и пришел. И никаких несчастных случаев.

«А вот это не факт, – подала голос та часть сознания сыщика, которая так и не поверила в колдовство. – Тебя ударили тупым тяжелым предметом по голове, и твое тело скоро привезут в реанимацию…»

Но Иван отмахнулся от внутреннего скептика. Гораздо интереснее предположить, что все происходящее – реальность. Но тогда должна быть какая-то причина, по которой таинственный маг перенес его в Кнакк.

«Кому нужно мое присутствие здесь?» – в сотый раз задал себе вопрос землянин.

Ответа не было.

– Для решения задачи недостаточно данных, – пробормотал Иван, пародируя интонации какого-то киношного робота.

И уже обычным голосом добавил:

– Ну и фиг с ним. В конце концов – выясню. Мне бы сейчас с этими трупами разобраться.

Расследование, по мнению Ивана, продвигалось неплохо.

У него уже начал складываться в голове образ убийцы. Правда, до сих пор не были ясны мотивы.

Вроде бы в этом мире грабить магов высшего уровня считается последней глупостью. Слишком опасно. Мало какая добыча оправдывает риск нарваться на охранное заклинание.

Значит, могут быть два варианта.

Первый: у убийцы интеллект – на уровне табуретки.

Старина Оорно рассказывал что-то о расе полуразумных, выведенной Черным Властелином. Тхэу – гориллы – не гориллы, неандертальцы – не неандертальцы. Злобные волосатые зверюги, передвигавшиеся то на двух, то на четырех конечностях. После войны они здорово досаждали поселенцам на «новых» землях. У тхэу хватало мозгов, чтобы открывать простые запоры, подкрадываться, охотиться из засад и пользоваться холодным оружием. К тому же Черный Властелин снабдил их здоровенными клыками и когтями, не уступавшими по крепости стальным клинкам. Но как только поселенцев стало достаточно много, на опасных обитателей пустошей устроили планомерную охоту. Сейчас существует лишь пара сотен особей – в зверинцах и у любителей всякой экзотики. Диких тхэу иногда видят в самых малонаселенных участках горной тайги, но в последнее время рассказы о таких встречах больше похожи на земные байки про йетти.

От полного истребления тварей спасло лишь то, что они чрезвычайно привязчивы. Если вырастить детеныша тхэу, он может стать неплохим телохранителям. Зверюги сильны, сообразительны и безраздельно преданы хозяину.

Однако, окажись такая супер-обезьяна на воле, ее вряд ли заинтересовала бы башня мага. Тхэу скорее устроил бы погром на кухне. Полуразумные не способны осознать ценность денег и любых других вещей, которые невозможно съесть. Конечно, тхэу мог действовать по команде хозяина… но в этом случае и у хозяина мозгов не больше, чем у его питомца, ведь гораздо проще забраться в дом любого из богатых гномов.

И второй вариант: преступнику было нужно нечто, что имелось только у Суволли. Что-то сугубо магическое, дающее его обладателю какие-нибудь особые свойства.

Значит, нужно еще раз посмотреть список украденного.

«Вроде бы камердинер говорил, что отдал бумагу Мулориту, – подумал Иван. – И вообще, надо будет завтра с утра прочитать все, что местные понакропали. Наверняка за три дня что-нибудь накопилось».

С этой мыслью Иван и уснул.

Глава 10

Львиная доля работы сыщика в любых мирах – это написание и чтение протоколов.

В девять утра землянин уже сидел в полицейском управлении, вороша бумаги, написанные аккуратным почерком Мулорита.

Господин Кобар Томот любезно предоставил сыщику «мягкий» уголок в своем кабинете. Не успел Иван расположиться на диване, как появилась девица с подносом и поставила перед сыщиком вазочку с печеньями, чашку и кофейник. Землянин с интересом посмотрел на посуду. Вчера его поразило то, что кофе оставался горячим добрый час, пока они с гоблином лазили по берегам канала. Украдкой пощупав оказавшиеся неожиданно холодными стенки кофейника, над носиком которого вилась тонкая струйка пара, Иван убедился, что заклинание «термостата» тут такое же распространенно, как в земных офисах – кулеры с чистой водой.

Впрочем, вскоре мысли о бытовой магии вылетели у следователя из головы.

За три дня местные полицейские успели исписать кучу бумаги. Перебрав содержимое папки, Иван смог приблизительно представить обстановку в доме Суволли.

Видимо, в трехэтажном особняке тоже имелось немало бытовой маготехники, облегчающей работу слугам: тех оказалось на удивление немного. На семью Суволли работало всего десять существ – если считать пару подростков за одного полноценного слугу.

Командовал «домашней армией» уже знакомый Ивану камердинер хозяина и по совместительству – мажордом Гыршак Оорно.

И скрывать ему явно было нечего.

По его словам, незадолго до полуночи он проверил все запоры на дверях, выходящих на улицу, и на окнах первого этажа. Не заложил на засов лишь дверь на кухню.

Дверь, ведущая в парк, на засов вообще не запиралась, так как хозяин постоянно пользовался ею по ночам. Однако на ней стоял магический замок, настроенный лишь на тех, кто имел право ею пользоваться. На хозяина, его дочь, камердинера, садовника и горничных. Днем выход в парк не закрывался, ночью через него могли пройти лишь те, кто имел на это право.

Оорно четко перечислил, кого он видел вечером. Видел всех: в обязанности мажордома входило раздавать слугам инструкции на утро.

В особняке, кроме хозяев, ночевали лишь сам гоблин и горничные леди Лилиан.

Клаари Брютти еще до ужина ушла на свидание. И – погибла в ту же ночь, что и хозяин.

Вторая горничная, Сильвия Мугор, часть вечера провела на втором этаже, в комнатах хозяйки, часть – на кухне. Горничные леди не подчинялись Оорно непосредственно, никаких указаний он им не давал. Однако Сильвия незадолго до полуночи забежала в комнату к гоблину и передала распоряжение хозяйки по поводу покупки свежих огурцов. Его нужно было переадресовать поварихе. Леди Лилиан любила поспать подольше, а повариха Мулена отправлялась на ярмарку спозаранку, чтобы застать момент, когда из соседних деревень привозят свежие овощи. Госпоже, чтобы сделать какие-то притирания для кожи, понадобилось несколько крепких огурчиков. Оорно обещал с утра напомнить про это поварихе, которой к тому времени уже не было в особняке, она сразу после ужина ушла в свой коттедж.

Протокол допроса младшей горничной, Сильвии, не содержал ничего интересного. После ужина она убирала со стола, потом – находилась при хозяйке, помогала ей готовить притирания для лица и мыть голову. Сильвия легла спать около полуночи, вскоре после того, как зашла к гоблину. Слышала, как по коридору прошел хозяин. Да, она уже легла, значит, это было вскоре после полуночи. Но видеть хозяина не видела, только слышала шаги.

По поводу подруги девушка тоже ничего толком не знала. Нет, та, конечно, похвасталась еще днем, что собирается на свидание. Сильвия даже порадовалась за нее. Дескать, Клаари в последние дни выглядела такой счастливой! Но вот об ухажере Сильвия ничего не знала. Не видела ни разу, Клаари даже имя его держала в секрете.

Иван задумался, пытаясь представить отношения девушек. Клаари он видел – мертвую. Красивая блондинка с чуть заостренными ушками. В протоколе опознания было написано, что ей – 25 лет. То есть короткоживущая.

Иван уже разобрался со сроками жизни в этом мире.

Чистокровные люди и гоблины взрослели и старились примерно с такой же скоростью, как земляне. Может быть, чуть медленнее. Старики доживают до ста, а то и ста двадцати лет.

Зато эльфы, гномы и потомки от смешанных браков живут лет по триста-четыреста, а то и дольше!

Кроме того, среди людей много тех, у кого в жилах течет толика гномской или эльфийской крови. Мулорит объяснил эту странность тем, что на новых землях гномы охотно роднятся с людьми.

Эльфы – нет, смешанные браки редки, но молодые эльфы любвеобильны, как коты, а в человеческих семьях не считается зазорным, если девушка без мужа родит длинноухого полукровку. Ведь такой ребенок имеет шанс на долгую жизнь и на способности к магии. Многие аристократы считаются людьми, но в их семьях – только долгоживущие полукровки.

А вот среди простонародья потомков эльфов немного, гораздо меньше, чем «короткоживущих» – чистокровных людей.

Сильвии семнадцать лет. То есть – короткоживущая.

Полукровки в этом возрасте выглядят как семилетние дети, да и соображают не больше. Вряд ли кто-нибудь возьмет их в услужение.

Сильвия работает в доме первый год, до этого жила в Императорском приюте для девочек-сирот. Туда попала в младенчестве – кто-то просто положил сверток с ребенком на крыльцо приюта. Несмотря на то, что детдом и в магическом мире – детдом, радости мало, Сильвия выросла старательной и честной. У старика Гыршака к ней никаких претензий нет. А зеленомордый дед, кажется, – довольно придирчивый начальник.

Судьба Клаари совершенно не похожа на судьбу ее товарки. Старшая горничная происходила из небогатой, но всеми уважаемой семьи. Ее отец владеет маленькой каретной мастерской и дал дочери неплохое по местным меркам образование. Вроде бы Клаари даже приглашали работать няней в приют, что подняло бы девушку на пару ступенек вверх по социальной лестнице. Служба Императору открывала возможности карьеры и равняла девушку с благородными дамами. Но Клаари предпочла жить в поместье Суволли и прислуживать леди.

При этом для короткоживущих двадцать пять лет – уже возраст не первой молодости.

Только образованные девицы позволяют себе ждать жениха до тридцати. Обычно выскакивают замуж, как только исполнится семнадцать-восемнадцать.

Гоблин обмолвился, что Клаари была немного «не от мира сего», слишком много для служанки читала. И вообще… выглядела для короткоживущей слишком юно. Видимо, какая-то толика нечеловеческой крови в ее жилах имелась, скорее не эльфийской, а гномской. Об этом говорит и связанная с техникой профессия отца.

Видимо, Клаари была у леди Лилиан не совсем горничной… скорее – компаньонкой. И если кому-то и обмолвилась о своих сердечных тайнах, так только хозяйке. А вот девочку из приюта вряд ли считала достойной задушевного разговора…

«Надо поговорить с леди Лилиан… да и малышку Сильвию еще разок расспросить, – решил Иван. – Вполне может быть, что она знает что-то, просто не догадывается, что оно важно».

И сыщик перешел к протоколам допросов остальных слуг.

Кроме хозяев, горничной и камердинера, после заката в особняке никого не оставалось.

Слуги ночуют в отдельных домиках, которые Мулорит пышно именовал «коттеджами». Они построены возле забора, отделяющего парк от проулка. Из каждого коттеджа есть отдельный выход в этот самый проулок. От парка жилье для слуг отделено всякими подсобными помещениями вроде конюшни или каретного сарая.

Для того, чтобы попасть в господский дом, обитателям коттеджей надо пройти или через улицу, или через конный двор и крытый дровяник, в который ведет черный ход с кухни. Эту дверь гоблин на ночь запер на засов, ведь Клаари собиралась вернуться через другую, открывающуюся на улицу. Через нее обычно ходят поставщики продуктов и кухарка, когда отправляется на рынок. И вообще все слуги, когда им нужно выйти из дома.

Иван упорно читал сделанные Мулоритом записи, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.

Дольше всех из слуг, если не считать гоблина, у Суволли прослужил конюх Акир. Чистокровный человек, 50 лет, уроженец какой-то Татусы. Конюх вообще в этот день в дом не заходил и никого из хозяев не видел. Интересно: у конюха тоже нет фамилии. Просто: Акир из Татусы. Когда так называют лорда-эльфа, это похоже на дворянский титул. Но конюх вряд ли владеет той Татусой, иначе бы зачем ему нужно было наниматься на службу?

Жена Акира, Вилина. 47 лет. Выполняет в доме обязанности прачки.

Уроженка той же Татусы.

Около полудня прачка принесла высушенное белье, (прачечная находится во дворе), отдала камердинеру, взяла на кухне приготовленный для них с мужем обед и ушла.

Вечером камердинер сам заходил в «коттедж» конюха, распорядился по поводу кареты… да, госпожа Лилиан собиралась после обеда ехать на ярмарку, велено было заложить экипаж, причем не легкую двуколку, а карету.

Видимо, дочь мага собиралась купить что-то габаритное.

Садовник Устарус Бооти.

Эльф-полукровка.

Точнее, человек с примесью эльфийской крови.

Если верить бумагам, ему 160 лет.

Уроженец предместий Вартосары – это название Иван уже слышал, Вартосара – столица одной из «старых» провинций, раньше бывших суверенными эльфийскими королевствами.

Жена садовника, Арали, младше мужа на сто с лишним лет. Видимо, она у него – не первая. Но кучей детей они обзавестись успели. Причем потомки садовника – короткоживущие. Так бывает, если эльфийской крови немного, меньше восьмой части. Старшие дети садовника, подростки, тоже работают в доме.

Дочь пятнадцати лет – посудомойка.

Сыну семнадцать, он помогает отцу в саду.

Садовник заходил перед ужином к леди Лилиан, они обсудили, какие семена нужно купить на ярмарке.

Да, вот и объяснение, зачем нужна карета: леди Лилиан говорила с садовником об устройстве зимней оранжереи с горшечными растениями. Велела после обеда одеться почище.

Значит, хотела, чтобы садовник поехал вместе с ней на ярмарку.

Да, молодая хозяйка не на шутку увлекается цветоводством. По мнению садовника, в растительной магии она не уступит многим чистокровным эльфам.

Потом Устарус Бооти ушел в свой коттедж – уже темнело, делать в парке было нечего.

Его сын тоже заглядывал в дом. Помог горничной леди Лилиан убрать после ужина. Конечно, это не входит в обязанности подручного садовника, но если учесть, что им обоим по семнадцать…

Да еще дочь Бооти, Мишила, тоже крутилась на кухне.

Если представить, как все происходило, то получится обычная молодежная компания.

После ужина трое юнцов собрались на кухне и, пока Мишила мыла посуду, занимались там неизвестно чем. Ведь повариха к тому моменту уже ушла… Конечно, если проверить запасы всевозможных лакомств, вполне может оказаться, что наутро повариха обнаружит пропажу конфет или печений…

Потом на кухню пришел гоблин и разогнал бездельников. Юные Бооти ушли в свой коттедж, и господин Оорно запер за ними дверь черного хода.

Горничная поднялась на второй этаж, чтобы помочь хозяйке подготовиться ко сну.

И третья семейная пара, бездетная, как конюх с прачкой, – это повариха с мужем. Повариху зовут Мергель. Ей тридцать семь. Из местных, родилась в Кнакке. Служит она у Суволли уже больше десяти лет. Ее первый муж был матросом на речном судне. Погиб лет пять назад.

Нынешний муж, Верспар Сим, появился лишь чуть больше года назад.

«33 года, уроженец Ророра, прибыл в Кнакк на уборку фруктов в сады господина Маратоуса», – прочитал Иван и подумал, что сезонные рабочие – достаточно криминальная публика.

Вполне может оказаться, что таинственное происшествие как-то связано с сезонниками.

Этому Симу, видимо, прискучила кочевая жизнь, он умудрился очаровать вдову и остался в Кнакке. Теперь он помогает конюху и выполняет всякие тяжелые работы по двору. В дом в этот день не заходил.

«Пристроился мужик под теплый бок», – усмехнулся про себя Иван.

Повариха представилась ему румяной и пышнотелой бабой, любительницей вкусно поесть и еще больше – кормить всех вокруг.

Но вряд ли привычки поварихи были важны для разгадки преступления.

К сожалению, никто из слуг ничего не видел и не слышал.

Все вроде бы спали в собственных постелях.

В принципе, ничего странного.

Вряд ли кому-то из слуг могло ночью понадобиться что-то в доме.

Разве что отношения младшего садовника и Сильвии зашли слишком далеко.

«Надо проверить, – подумал Иван. – Правда, сложно представить, что молодому шалопаю понадобилось зачем-то резать хозяина и коллегу своей возлюбленной. Но чем черт не шутит? К тому же, если помощник садовника ночью пробирался в дом, то мог что-то случайно увидеть. Впрочем, если верить протоколу, то его родители утверждают: парень всю ночь провел в собственной постели».

Остальные слуги старались пореже заходить в господский дом и не попадаться на глаза хозяевам.

Все-таки к магам здесь, в провинции, относились с опаской.

Мало ли что?

Вдруг под горячую руку превратит в лягушку, а потом забудет расколдовать.

Да и гоблина-мажордома, видимо, побаивались.

Сам господин Оорно в этот вечер ходил на конюшню распорядиться о том, чтобы назавтра подготовили экипаж для леди Лилиан. Садовника гоблин видел, когда тот выходил от хозяйки.

Это было перед самым ужином.

Ивану не удалось найти противоречий в показаниях слуг. Хоть бы одна зацепка!

И это показалось странным. Неужели у такого большого количества людей нет ни одной тайны, в которую он старается никого не посвящать? Словно не халдеи, а какой-то монашеский орден. Каждый ведет себя соответственно с возрастом и положением в доме, соблюдает трудовую дисциплину.

Единственный момент, который можно считать «нарушением внутреннего распорядка», – это молодежные посиделки на кухне. Наверное, в доме уже поговаривают об отношениях между сыном садовника и сиротой-горничной.

Но кому не было семнадцать лет?

Через пару часов начальник отделения полиции не выдержал, сел в одно из кресел у стола и спросил:

– Выяснили вчера что-нибудь интересное?

Иван пожал плечами и задумчиво произнес:

– Пока вопросов больше, чем ответов. Во-первых: как служанка оказалась в саду, если вечером уходила на свидание? Думаю, не хотела расставаться с возлюбленным и решила провести его в парк через заднюю калитку, чтобы вместе с ним полюбоваться на Луну… ну или еще чем-нибудь заняться – там много укромных уголков. Становится очень интересно: кто же этот ее сердечный дружок? Со слугами она своими тайнами не делилась. Я попытаюсь что-нибудь выяснить у леди Лилиан. Но, думаю, стоит расспросить местных кумушек, может, кто-то видел девушку в последние дни в обществе какого-нибудь подходящего… разумного…

Начальник полиции согласно кивнул:

– Это – дело Мулорита. Он знает всех сплетников. Сегодня он попросил дать ему выходной, чтобы помочь леди Лилиан в подготовке к похоронам…

– Еще один вопрос – это собаки, – продолжил Иван.