Текст книги "Звёзды - это блюдо, которое подают холодным (СИ)"

Автор книги: Евгения Духовникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Не стоит разбрасываться вещами, – с мягким укором прозвучало за спиной. – Далеко не все катаются так же виртуозно, как вы. Кто-то может споткнуться, а кто-то – и упасть.

– Кто боится споткнуться, сюда не ходит, – дерзко ответила она. – Приветствую, инспектор. Давно не виделись.

Инспектор Нортон поднял брошенный телефон и протянул ей.

– Судя по тому, что вы не рвётесь меня арестовывать, как тогда, вы уже в курсе дела, – хмыкнула Клементина, убирая руки за спину.

– Примите мои извинения.

– А если не приму?

Его лицо потемнело.

– Мисс Хизерли, мне действительно очень…

– Ой, перестаньте, – Клементина остановилась, описав круг. Окинула собеседника пытливым взглядом. – Как говорится, errare humanum est[1]. А практика показывает, что и флойду тоже. Надеюсь, тенри не исключение. Иначе…

Резко оборвав себя, словно испугавшись, что и так сболтнула лишнего, она медленно заскользила по льду. Мужчина двигался рядом, стараясь не отставать.

– Как вы считаете, инспектор, можно ли предотвратить войну? – неожиданно спросила Клементина.

– Полагаю, что да. Если она ещё не начата, – осторожно произнёс инспектор Нортон.

– А что, на ваш взгляд, для этого требуется?

– Я не политик… – он несколько смутился. – Сложно сказать. Вероятно, война не начнётся, если станет невыгодна её зачинщику.

– Либо если у зачинщика появятся враги посерьёзнее.

– Вероятно… – задумался инспектор. – Пожалуй, да. Но к чему весь этот разговор?

– Неважно, – отмахнулась Клементина. – Просто подумалось… Забудьте. Скажите лучше, зачем я вам понадобилась на этот раз.

– Что?.. Нет, мы встретились случайно, – ответил инспектор таким тоном, словно заведомо знал, что девушка ему не поверит, и это его злило. – Я не искал с вами встречи.

Клементина скептически прищурилась, давая понять, что не верит ни единому слову.

– Это действительно случайность! – добавил он оскорблённо. – Сегодня суббота вообще-то. Могу я пойти отдохнуть в свой законный выходной?

– Разумеется. Приятного отдыха, – сухо улыбнулась Клементина, давая понять, что не намерена более продолжать диалог. Она пришла сюда просто покататься и не рассчитывала никого встретить. И уж тем более не желала ни с кем делиться своими сокровенными мыслями и своими планами.

Сосредоточившись на музыке, она закружилась по льду, выплескивая в пространство всю свою боль, всю любовь и ярость, весь страх и гнев. Эмоции, что успели накопиться в душе за последние дни и вконец переполнили её до краев, теперь выливались наружу, переплавлялись в танец – и стекали вниз, оседая пылью на траве и на листве деревьев, впитываясь во влажную землю, рассеиваясь в тёплом воздухе. Не замечая никого и ничего вокруг, она рисовала своими чувствами всё то, что не могла выразить словами – и постепенно бушующий у неё внутри ураган утихал, иссякал, уступая место холодной рассудительности и отстранённому спокойствию чистой, незамутнённой логики.

Если б её сейчас видел её тренер, наверное, он бы её похвалил…

Она танцевала как в последний раз. Впрочем, почему "как"? Она ведь для себя всё уже решила.

Прыжок за прыжком мир закручивался вокруг неё, с каждым новым оборотом всё больше утрачивая свою реальность, и сердце стучало в висках – самый неподкупный и непредвзятый метроном.

Когда она выбилась из сил, то просто рухнула навзничь, раскинув руки в стороны. Облака в небе вращались против часовой стрелки, постепенно замедляясь.

– Вы забыли свой телефон, – раздалось где-то рядом.

– Выкиньте его, он мне не нужен, – Клементина нехотя сфокусировала взгляд на лице склонившегося над ней человека. Инспектор Нортон выглядел озадаченным и встревоженным. – Хотя, погодите, – она взяла телефон и запустила удаление личных файлов. – Сама выкину.

– Клементина, что случилось? – впервые за всё время их знакомства мужчина обратился к ней "на ты". – Что ты задумала?

Девушка тихо усмехнулась, поднимаясь на ноги.

– Я ухожу.

– Куда?

– Далеко. Не пытайтесь меня остановить, – она вздохнула и добавила: – Есть дело, которое под силу выполнить только мне, – не дожидаясь, пока Бенедикт Нортон бросится за ней вдогонку, Клементина отвернулась и покатила к выходу. Последнюю фразу она произнесла по-флойдски, но она знала: инспектор Нортон достаточно умён, чтобы уловить смысл.

Телефон она опустила в ближайший контейнер благотворительного фонда, предварительно завернув в лежащую здесь же амортизационную пупырчатую плёнку. Там, куда она отправляется, телефон ей будет не нужен.

Заходить домой она не планировала, но потом всё же передумала.

Бросить коньки – в отличие от мобильника, их отдавать в чужие руки совершенно не хотелось, это было сродни предательству.

Переодеться, сменив платье и лосины на удобные вельветовые джинсы и толстовку с капюшоном.

Заказать такси – не пешком же топать через весь город.

Черкнуть записку Стефану.

Через полчаса она уже мчалась по Тауэр Бридж Роуд, рассеянно наблюдая, как закатное солнце пускает по воде Темзы огненно-рыжие отсверки. А через два часа стояла перед входом во флойдское консульство.

Один шаг – и назад пути не будет.

Впрочем, для неё и так уже не было обратного пути.

С подчёркнутым гостеприимством створки дверей разъехались в стороны; из недр здания пахнуло прохладой с тонкими нотками хвои. Окинув вестибюль беглым взглядом, Клементина уверенно зашагала к лестнице.

– Эй, постойте, мисс!

Голос, смутно знакомый.

– Вы контактёр?

Она ничего не ответила. Даже не обернулась.

– Приёмные часы окончены… Да постойте же!

Вверх по лестнице, стараясь не споткнуться о высокие ступени, не рассчитанные на человеческий рост.

Фау как-то упоминал, что резиденция их босса на самом верхнем этаже.

Воспоминание о Фау кольнуло в груди острой болью. Но Клементина тут же строго одёрнула себя. Выкинуть из головы все лишние мысли, сосредоточиться на предстоящем разговоре, не отвлекаясь ни на что…

Генеральный консул был в кабинете не один. За столом сидело ещё трое, и одного из них Клементина знала в лицо: это с ним они с Фау столкнулись как-то на катке.

Когда она вошла, флойды уставились на неё в немом изумлении, кто-то даже привстал с места. Похоже, она вломилась к генконсулу прямо посреди какого-то совещания. Наверняка крайне важного.

Ничего. Сейчас им будет не до совещаний.

– Господин Теол, надо полагать? – она церемонно кивнула представительному флойду, восседавшему во главе стола. – Приятно познакомиться.

– Это же та самая девчонка, – горячо зашептал кто-то в полной уверенности, что Клементина его всё равно не поймет. – Та, что вскружила голову Крейну.

– Ага. Это из-за неё мы упустили тенрийскую лазутчицу.

– Сама пришла. С ума сойти! Зачем, интересно?

Клементина и ухом не повела.

– Приёмная для контактёров девятью этажами ниже. – ледяным тоном отчеканил Теол, и шепотки за столом мигом смолкли. – Вы ошиблись дверью, сударыня. Настоятельно советую вам впредь быть внимательнее…

– Я не ошиблась, – Клементина покачала головой. Шагнула вперёд, положила руки на высокую спинку стула.

– Вы что себе позволяете, уважаемая? – прогремел консул, теряя остатки самообладания. – Я требую, чтобы вы немедленно…

Договорить господину Теолу не удалось: Клементина его перебила.

– Наши пути пересеклись, – раздельно проговорила девушка на чистейшем флойдском, – и это к добру. Во всяком случае, мне хочется в это верить.

В комнате воцарилась оглушительная тишина.

– Я знаю, как переиграть тенри.

Тишина стала просто невыносимой.

– Вы правы, господа. В случившемся действительно есть и моя вина, – бесстрастно продолжала она. – И я намерена это исправить. В конце концов, Земля – моя планета. И её судьба заботит меня уж точно не меньше, чем вас.

– Ты владеешь нашим языком, – ошарашенно пробормотал один из флойдов. – И ты говоришь без акцента. Но… как?

– Прерванная нейротранзакция, – Клементина была готова к этому вопросу. – Видите ли, в результате цепочки случайностей обстоятельства сложились так, что из меня вознамерились сделать биона. Вот только я всё понимала. Я сопротивлялась. Я до последнего стремилась сохранить сознание. Это было невероятно тяжело, но мне это удалось. Транзакцию прервали, однако внушительный массив данных успел записаться в память. В том числе и знание языка.

– Почему я узнаю об этом последним? – гневно процедил Теол, бросив на подчинённых уничтожающий взгляд, под которыми они побагровели, побледнели и попытались стушеваться.

– Ну, не последним, – умиротворяюще возразила Клементина. – Почти никто не знал. Я и сама не сразу узнала. И далеко не сразу научилась в полной мере контролировать, на каком языке говорю.

Флойды молча переглядывались. Обменяться мнениями приватно они уже не могли – оставалось лишь обмениваться взглядами, сопровождая игру в гляделки выразительной мимикой и многозначительными жестами.

– Базовый жестовый я тоже, кстати, понимаю, – спокойно заметила Клементина, заставив флойдов застыть в очередном приступе изумления. Гнетущее молчание стремительно сгущалось, становясь всё более осязаемым.

– До сих пор считалось, что нейротранзакция невозможна без частичного или полного разрушения структур личности, – негромко произнёс Теол, и Клементина с восторгом уловила в его тоне неуверенность. – Что для флойда, что для человека. Но ты смогла остаться собой… – он глубоко задумался.

– Конечно, вы можете использовать меня в дальнейших исследованиях программирования сознания, – с улыбкой призналась Клементина, – вижу, у вас уже руки чешутся… Но у меня есть идея получше.

Консул впился в неё немигающим взглядом. Кажется, он даже перестал дышать.

– Какая?

Клементина поняла, что одержала верх.

* * *

Фау был зол как никогда – на Теола, не пожелавшего слушать его оправдания, на министра обороны, не удовлетворившегося письменными объяснениями и потребовавшего явиться самолично для подробного доклада, на недостаточно расторопных сотрудников космопорта, на родителей, непостижимым образом узнавших, что он прилетел на Мин, и пожелавших во что бы то ни стало увидеться с сыном (а заодно разузнать про таинственную особу, ставшую его лиэнти). Лишь на тенри Фау не злился – не было смысла. Тенри всего лишь преследовали свои интересы – а то, что на пути к ним они не гнушались никакими средствами, было вполне ожидаемо и закономерно. "Ничего личного, только бизнес", как говорят на Земле.

В итоге изначально короткая поездка растянулась почти на две недели, и ни дня не прошло, чтобы он не вспоминал ту, кого оставил на Земле. И даже острое наслаждение от пилотирования корабля не приносило обычного удовлетворения.

Когда датчики координатной сетки предупредительно пискнули, возвещая о вхождении в гравитационное поле планеты, Фау уже едва мог усидеть на месте: переключился на автопилот и прильнул к иллюминатору.

Сразу за космическим полётом – атмосферный, уже в аэромобиле. Скверное предчувствие гнало его вперёд, торопило, требовало не терять ни минуты – но глубоко внутри что-то щемило, словно часть его уже осознавала: он безнадёжно опоздал.

Её улица – тихая уютная улица, утопающая в зелени каштанов и кленов.

Её дом – с крыльцом, балкончиками и пышными цветниками, чересчур старомодный даже для этого мира.

Дверь открыл хмурый молодой человек. Вздрогнул, увидев его, но быстро взял себя в руки, скованно поздоровался и неохотно посторонился, давая ему пройти.

– Клементина!

Голос флойда утонул в недрах квартиры.

– Э-э… Она разве не с тобой? – раздалось за спиной недоуменно-вопросительное.

Фау обернулся. Скрестив руки на груди, Стефан угрюмо глядел на флойда.

– Где Клементина?

– Понятия не имею.

Леденящий ужас цепкой хваткой сжал сердце. Осознание того, что подспудно тревожило его всю дорогу, обрушилось на него с неотвратимостью снежной лавины: он больше не чувствовал Клементину. Если бы его лиэнти была в беде, расстроена или испугана, он бы ощущал её эмоции. Но сейчас он не улавливал ровным счётом ничего. И это могло значить лишь одно: она сняла браслет.

– Она оставила записку, – Стефан ушёл в комнату, чтобы через мгновение вернуться с измятым листком. – Я думал, она с тобой.

На изрядно потрёпанном клочке бумаги неровным пляшущим почерком было выведено всего несколько строк:

"Стефан, прости. Я ухожу. Мне нужно кое-что сделать, а кроме меня этого не сможет никто. Не знаю, удастся ли, но я обязана хотя бы попытаться. Ни в коем случае не ищи меня, и вообще, держись подальше от флойдов. Я не знаю, когда вернусь, да и вернусь ли. Прощай".

Глухо застонав, Фау рухнул в кресло.

– Какой же я идиот…

Впрочем, вдоволь насладиться самобичеванием ему не дали. Резкий толчок в плечо вернул его к реальности.

– Где моя сестра? – срывающимся голосом крикнул Стефан, хватая его за грудки. – Что вы с ней сделали? Отвечай, ты, недоумок хвостатый!

– Стефан…

– В последние дни она была сама не своя. Смотрела на меня – и будто не замечала. Будто я стеклянный! – Стефан резко замолчал, хватая ртом воздух. – Как будто чего-то боялась… Чего-то ждала. Чего??

– Ждала… – эхом откликнулся Фау. Ему ничего не стоило стряхнуть с себя Стефана, но он даже не пытался отбиваться. – Что я натворил…

– Ты её бросил?! – Стефан задохнулся от бешенства. – В этом всё дело, да? Из-за тебя она так себя вела? – он отвесил флойду такую затрещину, что будь Фау человеком, то мигом бы отправился в нокаут. – Что она имела в виду, когда написала "я ухожу"? Отвечай, ну!

"Ухожу".

Фау знал Клементину слишком плохо, чтобы с ходу догадаться, что она задумала, – но слишком хорошо, чтобы понимать: она способна на многое.

Она отнюдь не рядовую поездку имела в виду.

И она сняла браслет – а это говорило о многом.

Клементина решила, что больше не нужна ему. И это подтолкнуло её к чему-то из ряда вон выходящему.

Выбившись из сил, Стефан рухнул в кресло напротив, сотрясаясь от бессильной ярости. Он разбил себе кулаки в кровь, но, казалось, даже не замечал этого.

"Прощай".

По тону записки чувствовалось, что она не надеется вернуться живой.

Но куда она могла отправиться? Флойды даже разговаривать с ней не станут…

Разговаривать…

Пронзительная догадка электрическим разрядом прошила его от макушки до пят. Холодный пот, выступивший на лбу, не имел ни малейшего отношения ни к стоящей в комнате двадцатиградусной жаре, ни к их нелепой драке.

– Я найду её, – прошептал Фау.

– Заткнись, кобель, – огрызнулся Стефан.

– Я найду её, слышишь? – Фау поморщился: разбитая губа болела, во рту ощущался солоноватый привкус крови. Всё-таки Стефан его крепко приложил. – Я разыщу её, где бы она ни была. И для этого мне не нужен никакой браслет.

[1] Человеку свойственно ошибаться (лат.)

Эпилог

Если бы месяц назад ей кто-то сказал, что она добровольно даст подключить себя к этой адской машине, она бы подумала, что этот человек сошёл с ума.

Если бы ей сказал об этом флойд – она решила бы, что её хотят убить.

В глубине души Клементина боялась, что ничего не выйдет: флойды не успеют вовремя прервать нейротранзакцию или ей не хватит силы воли не потерять сознание. Но она справилась. Она выдержала. И стала той, кем должна была стать.

Студёный ветер Анды нежно гладил кожу, ерошил волосы, щедро даря благодатную прохладу. Клементина весь день пыталась улучить момент и улизнуть на балкон подышать свежим воздухом – и наконец ей это удалось. Хоть немного… Всего минуточку. Пока её не хватились.

Она знала, что её ждёт – и была к этому готова. Пакет данных, который ей должны были "инсталлировать", оказался весьма внушителен, но сканирование памяти показало, что "места" вполне достаточно.

Это выглядело совсем не так, как в прошлый раз. Вместо цепенящего страха – холодная решимость, вместо смертельного отчаяния – отчаянное желание превозмочь боль, вцепиться в сознание железной хваткой и не отпускать. Чтобы стать сильнее. Чтобы стать способной сделать то, что ей предстояло сделать.

Клементина открыла глаза, прогоняя призраки воспоминаний, ещё слишком яркие и живые. Глубоко вздохнула, зябко повела плечами. Зубы начинали выбивать дробь, но она не спешила возвращаться в тепло. Когда тебе нечего больше терять, перестаёшь обращать внимание на подобные мелочи.

Очень скоро ветер высушит слёзы, и никто не узнает, что она опять вспоминала Землю… И Фау.

Занимался рассвет, скупой на краски и оттенки рассвет чужой планеты. В серо-стальном небе неторопливо плыли гряды облаков, похожие на мотки грязной нечёсаной шерсти.

Она не заметила, как к ней подошёл флойд. Нейротранзакция позволяла получить абсолютно любые знания, но обострить слух или улучшить зрение, увы, не могла. Хотя последнее ей бы не помешало.

– Держите, – флойд заботливо набросил ей на плечи красный клетчатый плед. – Боюсь, простынете.

– Спасибо, Цитриан.

Успел ли он заметить следы неподобающих эмоций? Хотелось верить, что нет. Она не может позволить себе такую сентиментальность. Теперь уже не может.

– А лучше пойдёмте внутрь. Вы в самом деле можете простудиться.

– Пять минут.

Клементина ожидала, что Цитриан вернётся назад, но он не спешил уходить. Встал рядом, облокотившись на перила балкона.

– Ну что? Похожа я на тенри? – шутливо спросила она. Переключаться на тенрийский оказалось проще, чем она ожидала: в языке их "генетических братьев" сквозил некий диссонанс, приходилось делать над собой усилие, чтобы говорить на нём – зато она предельно чётко осознавала, что говорит именно на тенрийском.

Печально усмехнувшись, Цитриан покосился на неё, но почти сразу отвёл взгляд.

– На Земле закаты красивее, – сказал он задумчиво. – Мне нравилось там работать. Жарковато, правда, – но это можно пережить.

– Жалеешь, что назначили моим куратором? – бесхитростно спросила Клементина.

– Разумеется, нет! – непритворно обиделся флойд. – Я не хуже остальных понимаю, насколько важно…

– Да знаю, знаю. Это я так… забудь.

Клементина стояла, кутаясь в плед. Над зубчатой кромкой горизонта показалось местное солнце – маленькая белая звезда.

– Клементина… Честно говоря, мне велели вас найти, – помявшись, извиняющимся тоном произнёс Цитриан. – Прилетел глава оперштаба, желает лично с вами познакомиться. Кроме того, нужно ещё раз обсудить план. Кажется, они собираются внести некоторые коррективы.

– Коррективы? – встрепенулась Клементина. – Какие?

– На Виаллис полетите через Хиоро, а не через Перуан.

– А что не так с Перуаном?

– Насколько я понял, дело в документах. На Хиоро их будет сделать проще.

Новый паспорт. Новое имя.

Новая жизнь…

– Ясно, – Клементина отвернулась и замолчала. Острые зазубрины горного хребта на горизонте в бессильной злобе царапали солнце, словно не хотели отпускать на свободу, но оно упрямо убегало всё выше и выше.

Иногда, чтобы избавиться от того, что держит тебя взаперти, мешая подняться ввысь, достаточно простого упрямства и капельки веры в себя.

– Прошу прощения… Вы хорошо себя чувствуете? – деликатно кашлянул Цитриан. – Может быть, мне попросить их подождать?

– Не надо, – она поправила сползающий плед. – Я уже иду.

Флойд ловко обогнул её, чтобы придержать двери.

– Цитриан, у меня к тебе просьба, – Клементина обернулась на своего спутника.

– Да?

– Свари мне кофе.

Конец первой книги. Продолжение следует.